Текст книги "test"

Автор книги: Le Polisson

сообщить о нарушении

Текущая страница: 78 (всего у книги 99 страниц)

– Ничего себе, – присвистнула я.

Такого, наверное, никто бы не мог ожидать. Да и понять бы, за что я получила такой подарок… Не за выкованную мной розу же, верно? Всё-таки это совсем не равносильный обмен. Да и не склонны эльфы обычно к ТАКИМ подаркам.

– Не принимай это так близко к сердцу. Если ты говоришь, что у неё всё хорошо, то… думаю, она нашла в тебе способ своё бессмертие перевести из тяготящего её бремя в подарок судьбы для тебя, чей век так мал, а ситуация… Неважно. Поговорим позже. Я думаю, я должен открыть эту шкатулку, а после я тебя найду.

– Бремя? Ну… всё-таки тот мир населяют люди, но я думала, что эльфы могут просто отказаться от этого. А не подарить сколько-то лет малознакомому человеку.

– Неважно. Это случается слишком редко. Легче отказаться. Да и не всегда срабатывает. Лишь в одном случае из тысячи. Не знаю, кто были те люди, которые удостоились такого дара, но знаю, что их было совсем мало. Поэтому просто порадуйся и не думай об этом более.

Глорфиндел поднялся и удалился куда тише, чем пришёл. Какое-то время я всё ещё хлопала глазами. А потом помотала головой. Нет, мне это явно снится. Я на всякий случай себя ущипнула.

– Мне послышалось, или он, правда, это сказал? – спросила я на всякий случай.

– Думаю, он действительно это сказал. Но в это…

– Трудно поверить, да? Чёрт, фэнтези какое-то, а не жизнь.

Я не знала, что и думать.

Комментарий к 115. Эльф пришёл, объяснения принес * Тебе тяжело меняться.

Что она ещё сказала?

====== 116. Поживём – увидим ======

Хоть Глорфиндел и обещал найти меня позже, но так этого и не сделал. Более того, пока седлала Смолу, я заметила, что Асфалота, коня, на котором остроухий ездил, не было в конюшне. И судя по всему, они куда-то смылись. Что-то мне подсказывало, что эльф уехал из-за того, о чём было написано в письме, но не стала вникать в это и сильно задумываться. Глорфинделу виднее. Да и кому, как не мне, знать, что иногда лучше сменить обстановку, чтобы понять всё так, как нужно. И это уже совершенно не моё дело.

Мы выехали утром на следующий день. Смола была счастлива оказаться за пределами долины и резво топала вперёд, совершенно игнорируя, что наезднице, то есть мне, нужен отдых. Поспать там, ноги размять. Но Смола не думала о таких мелочах, ей хотелось вперёд и побыстрее. А вот Лаврушка была не столь рада, пытаясь всячески вредничать и упираться, но Фили на то и Фили, чтобы не поддаваться на провокации со стороны какой-то лошади. Сначала он, правда, ворчал, что пони уютнее и всё такое, но, получив пару комментариев на тему «Ты из пони уже вырос», надулся и минуты три со мной не разговаривал. А что я такого сказала-то? Правда и только правда! Да и не будет он на меня долго дуться.

В тот вечер, после того как Глорфиндел ушёл, Фили как с цепи сорвался. Помню, он чуть не разгромил всю библиотеку, пока кружил меня по залу, сшибая всё, что попадало в зону поражения моих ног. Сначала мне было адски смешно, а потом поднадоело. Хотя я и прекрасно понимала причину столь радостного поведения. По идее, у нас было всего несколько десятков лет. А потом… Неважно, я хотя и осталась рядом, но время всё равно стояло между нами, а теперь… Теперь больше ничего не стояло.

– Ставь меня на пол, балбес, у меня голова кружится, – сказала я, когда в голове окончательно перемешались все мысли.

Белобрысый послушно поставил меня на пол, но из рук не выпустил, наоборот, как-то слишком уж тесно прижал к себе. Я и сама, наверное, была бы на седьмом небе, не заползали бы в мою голову мысли о том, что бесплатный сыр бывает только в мышеловке. Не придётся ли платить втрое за столь щедрый подарок судьбы?

– Ты не понимаешь, – шепнул он, зарывшись носом в мои волосы. – Мы никогда не говорили об этом, но… время всегда стояло между нами. Что было бы через сорок лет? Через шестьдесят? А теперь… У нас есть столько времени, сколько мы сами захотим. Хотя, я боюсь, что мне и этого не хватит.

В конце своей сентиментальной тирады он фыркнул, прижимаясь губами к моей макушке. Да, время стояло, если и не между нами, то где-то рядом, постоянно напоминая о себе. Но если я и правда теперь могу прожить несколько сотен лет, то это меняет всё. Абсолютно всё. Я улыбнулась, слегка отстраняясь, и дёрнула гнома за болтающийся ус. От этого Фили смешно чихнул, и если бы я к такому не привыкла, давно бы уже сложилась пополам от смеха.

Я оступилась, камень ушёл из-под моих ног, едва не заставив меня рухнуть. И если только рухнуть, а то зазеваешься и свалишься куда-нибудь в ямы натурального происхождения. Тьфу. Хорошо, что я крепко держала Смолу под уздцы, она-то и не дала мне свалиться окончательно, дёрнувшись вбок. Это и выдернуло меня из воспоминаний.

– Осторожно. О чём ты задумалась? – недовольно спросил Фили, оборачиваясь.

Да, я как-то в этот раз слишком часто спотыкалась или норовила куда-нибудь шлёпнуться. Да и нога из-за холодов постоянно ныла и отказывалась как следует слушаться. И сводило её просто непозволительно часто. Так не должно быть. Для меня оставалось загадкой, почему она до сих пор не прошла как следует. Поэтому мне было только на руку, что нам никакие приключения не попадались… ну или на ногу. Чёрт, когда ж это закончится-то?

– Ни о чём. Наверное, нужно искать место для ночлега. Вырубает на ходу, – ответила я, поёжившись от неприятного пронизывающего ветра.

Ни к чему говорить ему, что ногу опять вот-вот сведёт. Иначе он сейчас разведёт тут бурную деятельность по моей опеке. А мне такое не нравилось. Не люблю я чувствовать себя бесполезной, а в последнее время я слишком уж часто себя такой чувствую. Даже если причины на то серьёзные, для меня самой это аргументом не было.

Мы почти перешли горы. На удивление ничего и никого мы не встретили. Памятуя о том, что творилось в наш прошлый переход, это было подозрительно, хотя не исключено, что судьба решила отстать от нас. Нельзя же вечно нарываться на неприятности. Нет, был один момент, когда мы у самого перевала нарвались на разбойников, но… в общем, даже разбойниками их тяжеловато было назвать. Так… люди в погоне за лёгкими деньгами. Но нас быстро оставили в покое. Более того, кажется, поняли, что это не их занятие. А может, и нет. Не исключено, что после того, как мы прошли, они снова поставили там засаду. А у нас вот горы скоро останутся позади.

Смола споткнулась. Она понуро брела по скалистой дороге, периодически тыкаясь мордой мне в затылок, как будто говорила «Имей совесть, дай отдохнуть». Лошадки тоже устали от гор. Еды для них здесь мало, тропы тяжёлые, а отдыхать просто негде. Да ещё и холодно. Для них это тяжёлый переход. Очень тяжёлый. Они уставали даже быстрее, чем я. И к сожалению, я никак не могла им помочь. Пока мы не выберемся отсюда.

Место мы выбрали и костерок развели, только вот я всё равно никак не могла согреться. Ветра тут были сильные, зима была в самом разгаре, но чуть позже должно стать теплее. В горах всегда холоднее, чем внизу. Пещерка была совсем маленькая, но зато какая-никакая, а крыша над головой есть. Я расседлала лошадок и завесила вход попонами, которые, конечно, больше на вальтрапы похожи были. Зато теперь меньше дуло. Но снизу, конечно, пиздец. Что бы сюда такое поставить, чтобы по полу не дуло?

– Спусти его чуть ниже, – сказал Фили, смотря на мои мучения и попутно пытаясь развести костёр. – А вообще, убери один, пока костёр дымить не перестанет. Дрова сырые.

– Ладно, тогда сам сделаешь как нужно, – выдохнула я, оставляя, как есть, – потому что у меня ни черта не получается.

– Хорошо, последишь, чтобы не потух? Я схожу за снегом и сделаю дверь.

– А куда я денусь? – проворчала я.

Фили встал, улыбаясь, и, подхватив котелок, направился к выходу. А потом передумал.

– Всё никак не согреешься? – спросил он, растирая пальцем мой нос. – У тебя зубы стучат.

– Согреюсь, когда немного разгорится, – ответила я, закрывая нос руками.

Только вот не хватало. Сама знаю, что зубы стучат. Совершенно необязательно мне об этом напоминать.

– Держи, у тебя губы совсем фиолетовые. – Он стащил свою куртку и завернул меня в неё по самые уши.

– А ты, как обычно, джентельменичаешь, – буркнула я.

– Просто я мёрзну меньше, чем ты. Я тебе об этом неоднократно говорил. Перестань строить из себя невесть что и говори мне, когда становится совсем холодно, ладно?

– Ты куда-то шёл, – напомнила я.

– Не увиливай от ответа, Вест. Я уже успел изучить все твои увёртки. И мне совсем не нужно, чтобы ты подхватила простуду, – проворчал гном, совершенно недовольным тоном.

– Я не болею.

– Если ты долго не болела, это совсем не значит, что ты не можешь заболеть.

– Иди куда шёл, а? – попросила я. – Не дави на нервы.

За последние пару недель это была уже не первая попытка вразумить меня неразумную. Но всё никак. Меня аж бесило. Чувствовала я себя нашкодившим ребёнком, которого отчитывают за разбитую вазу. И при этом всём не могла ничего сделать. И это бесило ещё больше. Ну, блин, не так уж сильно я замёрзла. Чё он привязался?

Фили только головой покачал, подхватывая забытый котелок, и утопал за водой. А я полезла в седельные сумки, в которых ещё была какая-то более-менее вкусная еда. Где-то у нас тут ещё тушёнка оставалась, устала я от этих овощей. Мяса хочу. Желательно свежего, но увы. Только тушёнка и то чуть-чуть совсем осталось. Но хорошо хоть это есть.

– Чуть-чуть осталось. Может, завтра к ночи, может, уже послезавтра сойдём вниз, – сказал Фили, ставя котелок на огонь. – Надеюсь, что завтра. Лошади совсем устали, да и тебе бы нормальную дорогу под ноги, спотыкаешься на каждом шагу.

– Помолчи. Ты сбиваешь меня с мыслей.

– И с каких, интересно, мыслей я тебя сбиваю? – Этот оболтус ничуть не обиделся.

– С важных. Еды осталось всего ничего, – сказала я, ставя банку около костра. – Мяса так и вовсе на один раз.

– Спустимся с гор, полегче станет.

– Не станет. Зима в этот раз больно суровая, – проворчала я. – А лес у нас на пути только эльфийский. Ещё выставят нам потом счёт за охоту в неположенных местах.

– Не выставят.

– Ну, знаешь ли, в жизни всякое бывает. Ладно, давай, ужинаем и спать, а то я сидя вырублюсь.

Фили снова покачал головой, оставил меня разбираться с ужином и пошёл закрывать щели, чтобы не дуло. Проход в эту пещерку был небольшой, мы еле сюда запихали лошадей, зато его можно было хоть как-то занавесить, чтобы от входа не дуло. Нет, дуть всё равно будет, но не так сильно, как первоначально.

– Хорошо, что мы нашли эту пещерку. Ветер усиливается. Да и метёт, как на вершинах, – сказал Фили, выглядывая за недодверь.

– Фу-фу-фу на тебя, – махнула я рукой. – Только вот не хватало, чтобы как на вершине.

– Нет, как на вершине не будет, но метёт знатно. Вроде дуть слишком сильно не должно, – ответил он, оглядывая свою работу. – Но поддувать будет. Слишком уж ветер сильный.

– Хоть так. Кушать подано, садитесь жрать, пожалуйста, – фыркнула я, припомнив актуальную фразу из фильма.

Эру Всемогущий, после голодухи овощной, конечно, любое мясо покажется просто манной небесной, но что б тушёнка. Ммм. Поели быстро, в закипевшую воду я кинула пару листочков малины, которые случайно обнаружила в рюкзаке. Я думала, закончились давно. Но радоваться надо. Всё не пустой кипяток. А потом, быстренько всё убрав, я выбралась из пещеры покурить. Правда, это была та ещё затея. Ветер поднялся такой, что мама не горюй, а главное, огонёк сбивало напрочь.

– Да что же это такое-то, а? – выругалась я.

– Держи. Я же предупреждал, что там ветер.

Белобрысый сунул мне в руку закуренную сигарету и, забрав мою, скрылся в пещерке, выйдя через пару секунд. Да… я до такого не додумалась. Дурные мои мозги. Я хлопнула себя по лбу. Докурив дурацкую сигарету, я выкинула её в снег. Какая я всё-таки… не знаю. Уставшая? Замученная. Бррр, самой стыдно.

– Ложись спать. Я подежурю первый, – сказал Фили, проталкивая меня внутрь нашего убежища.

– Только не забудь меня разбудить, а не как ты обычно делаешь, – проворчала я.

А то он взял тут недавно моду говорить, что я так мило спала, и будить меня было просто стыдно и дежурил всю ночь. Не исключено, конечно, что ему просто на этом участке дороги плохо спалось, но складывающаяся тенденция мне не нравилась. Того и глядишь, совсем себя вымотает. А нам это совсем не надо.

Он поправил ненадёжную дверцу и кивнул, садясь у костра. Как-то грустно. Вместо того чтобы ложиться, я села рядом, потрепав его по волосам. Я немного отогрелась, поэтому стянула с себя его куртку, накрывая его с головой. Фили фыркнул и стащил куртку с головы.

– Замёрзнешь.

– Прямо сейчас мне тепло, а если мне станет холодно, я к тебе приду греться, – фыркнула я. – Ты же не откажешься меня греть?

Вообще-то, я сказала это в шутку, зная, что ему нравится, когда я так говорю, он покачал головой, но я-то вижу, что улыбается себе в усы, довольный, как котяра. Меня прошибло на нежность, которой не было уже пару недель, принимая во внимание то, что пещеры нам попадались редко, а на слишком уж свежем воздухе не до нежности, задницу бы не отморозить. Я подпихнулась ему под руку, складывая свои лапы на коленках. Белобрысый громко фыркнул, прижал меня к себе покрепче и чмокнул в затылок.

– Какая же ты всё-таки милая, когда тебе нужно что-то.

– Ничего мне не нужно. Я и без того знаю, что если замёрзну, то ты меня согреешь. В этот раз я просто так, – хмыкнула я.

– Куда я денусь?

– Нет, ну ежели не нравится, то я пойду спать, – проворчала я. – Сиди тут один.

– Посиди ещё. Стемнело совсем недавно.

– Вот и не ворчи.

Так и сидели, я потихоньку засыпала, но уж лучше я так посплю. И тепло, и уютно, и этот вредный белобрысый рядом. Через какое-то время я окончательно уснула. Но ничего мне не снилось. Я даже не сразу поняла, что уснула.

После гор стало определённо легче идти. Но тогда снова вспыхнул спор, как идти. В результате я выиграла, но только потому, что мы вышли севернее, чем планировали. Намного севернее. И чтобы выйти на тракт, нужно было вернуться и достаточно далеко. Поэтому мы пошли напрямик. И в Лихолесье вошли в том самом месте, где начиналась эльфийская тропа. Лес сильно изменился за всё это время, даже удивительно… Позеленел и так далее, но вот уютнее как-то не стало, да и выглядел он так же угнетающе, как и в первый раз. Видимо, работать ещё с этим лесом да работать. Однако мост починили, что не могло не радовать. Хоть купаться не придётся.

Из леса мы вышли уже весной. Ранней, но всё же весной. А это уже что-то. Холода потихоньку отступали, хотя и сейчас я бы не стала снимать тёплую куртку ни за что. Лошадки зато были очень счастливы. И пока шли до Озёрного города, они всё больше и больше приходили в себя, будто набираясь сил прямо из воздуха. У меня же было ощущение, что я медведь, только что вышедший из спячки и пытающийся впасть в неё обратно, чтобы никто не кантовал.

– Проснись и пой. Мы в двух днях пути до Эсгарота, а оттуда и вовсе рукой подать, – со смешком сказал Фили, который тоже по весне чувствовал себя куда лучше, чем я.

Два дня – это хорошо. Ещё не засыпать бы на ходу.

– Отстань, у меня спячка ещё. Я как медведь, – ответила я. – А то, что мало осталось – то хорошо. Я устала, как я прям не знаю кто. Сколько месяцев на сырой земле сплю? Я разленилась, меня разморило, и я хочу куда-нибудь в тепло.

– Ну не бурчи. Потерпи пару дней, а там Озёрный город, будет тебе и кровать тёплая и крыша над головой.

Ну да. Ещё пара дней, я уже пару месяцев себя этими «пара дней» успокаиваю. Старею, короче. Кстати, а по этому времени мне сколько уже лет-то? Ладно, чёрт с ним, с возрастом. Потом, как-нибудь разберусь, а то у меня с этой временной разницей совсем шарики за ролики заедут.

– Смотри, гору хорошо видно. Интересно, как они там?

– Да небось всё отстраивают.

– Может, и отстраивают. Матушка, наверное, уже приехала.

А потом он как-то тяжело вздохнул и замолк, хмурясь. Что это он хмурится? Хорошо же, что уже приехала, или я чего-то не понимаю? Какое-то время мы ехали молча. Белобрысый о чём-то не очень довольно думал, видимо, вспомнил что-то не очень приятное. Рассудив, что если он захочет – сам расскажет, я ждала, когда он заговорит, но он, кажется, совсем погрузился в какие-то раздумья.

– Ты чего? – спросила я, наконец не выдержав.

– Да вспомнил кое-что неприятное, – поморщился Фили. – Есть одно подозрение.

– Какое?

Мне было любопытно. Как ещё-то? Фили крайне редко бывал в таком настроении, что вроде и не здесь он находится. Обычно таким я грешила, находясь сразу и в реальности, и в мыслях, и ещё где-то в прострации.

– Предупредить должен, только пообещай мне, что не убьёшь меня сразу, – фыркнул он.

Оп. А вот это уже интересненько. Что мне нужно такого сказать, чтобы я его порывалась убить? И главное, как это связано с Эребором и тем, что его матушка добралась дотуда?

– Так, это начинает быть интересным. Давай рассказывай. Ты меня заинтриговал! – Я даже просыпаться от такого интересного хода событий начала.

– Есть одна девушка…

– О как. Так… – протянула я.

Я попыталась сделать это строго, но больно уж мне при этом было смешно, поэтому вышло, скорее, издевательски.

– Вест, дай мне договорить? Не было у меня с ней ничего. Просто в один прекрасный момент она почему-то решила, что между мной и ей что-то есть. Да и матушка её, видимо, в ту же сторону думала. И уже лет двенадцать я от неё по всем углам прячусь, потому что достали.

Выглядел он раздражённым. Судя по всему, эта дамочка и правда его до самого этого самого достала. И вообще, говорить о ней Фили было неуютно. Но с другой стороны, мне об этом лучше знать сейчас. Ну мало ли…

– Что совсем ничего? – на всякий случай уточнила я.

– Вест, – попытался пристыдить меня гном, но у него ничего не вышло.

– Ну, мы, девушки, конечно, все существа наглые, но не так, чтобы категорически настроенного мужика женить… – в ответ издевательски протянула я. – Ты уверен, а то, может, ты просто не помнишь…

– Там другое дело. Там её матушка подначивает.

– И? А я тут при чём? Ну бегай дальше, ежели так страшно сказать ей, что она тебя достала, – фыркнула я, дразня его уже просто безбожно.

– Вест, перестань. Я не хотел её обижать, надеясь, что она со временем всё забудет. А она продолжает. Я бы, может, и не стал вспоминать об этом, но если они все вернулись сюда, то вы неминуемо столкнётесь.

– И?

– Она может быть... не очень дружелюбно настроена. Помни, что гномки – это тебе не человечки.

– А… Ну, постараюсь не убить. Ты если её увидишь, на всякий случай предупреди, чтобы не совалась ко мне. Прибью и не замечу.

Чёрт, а вот ревности я в своём голосе как-то не ожидала. Ну да ладно.

Фили чуть не свалился с Лаврушки. И чего это? Я серьёзно! Я собственница. Делить этого засранца белобрысого я ни с какой там гномкой не собираюсь. Прибить кого-нибудь – прибью, а вот делить не стану. И более того, кажется, я как-то уже ему об этом говорила.

– Ладно, – примирительно сказал я. – Хорошо, что ты мне это сейчас сказал, а не умолчал. А то я поди могу ж и убить за такое. А точно не было?

– Вест…

– Нет, я всё понимаю, просто если было, то у неё, может, и повод есть, а я тут со своим хамством, – тихо хихикая про себя, сказала я.

– Прекрати. Ничего у меня с ней не было. Я даже говорил с ней всего пару раз.

– Тогда странно. Чё это она так сразу тебя женится-то тащит?

– Ну, это матушка её, наверное, надоумила. Она такая… совсем старомодная. Всё ей со сватаньем, да по родительскому решению. Якобы, я ей лучшая партия, – буркнул гном.

– Да ладно тебе. Не переживай ты так. Уладим. Полезет, так и быть, сразу убивать не буду. Но учти: застукаю – усы обрежу и уши оторву.

Тут Фили уже и сам заржал. Мда… вот вам, невеста. Ха! Знаем мы таких невест. Хрен с ним, как доедем, так и будем разбираться. С какими только дел не имели. Уж с одной бабой я как-никак, а справлюсь. Гномка – она не тролль. Не раздавит.

– Даже легче стало, – вдруг выдал Фили. – Больше нет секретов и неожиданностей.

Ага. Секретов не осталось, более того, смысла в них не было, по-моему. Ничего такого ни в моей жизни, ни в его не было. Все остальные секреты были давно рассказаны. А чем ещё заниматься, пока топаешь? Только болтать, потому что всё время молчать никак не получалось. Тишина периодически на уши давила. Да и потом, скучно же.

Успели мы поговорить обо всём, в том числе и не о самых приятных моментах. Хоть биографические книжки пиши. Зато теперь я прекрасно понимала, почему Кили вечно подначивал брата по поводу «любвеобильности». Но… у всех разные грехи, у меня таких не меньше. А сейчас… Но по мне, так лучше знать всё, чем мучиться неведением. Не исключено, что за такое спокойствие меня могли бы просто камнями забросать, но почему-то мне так легче было. К тому же я была уверена, что если бы что-то было не так, он не стал бы мне этого рассказывать.

Но, ладно. Поживём – увидим, как говорится.

====== 117. И снова здравствуй, Эребор ======

В Озёрном городе мы не стали долго задерживаться. Тем более что город был в самом разгаре отстройки. Мешать народу очень не хотелось, хотя они, кажется, не были против, чтобы мы остались, пытаясь вызнать, что происходит в большом мире, но мы и сами ничего такого не знали. Мы же никого толком и не встретили. Только часовых эльфов, но те, понятное дело, не были настроены с нами болтать. Посмотрели, явно узнали и, кажется, проследили, чтобы мы выбрались из леса. Честно говоря, у меня тоже не было желания с ними разговаривать. Я всё ещё немного злилась на них за наше прошлое пребывание в этом лесу. Поэтому и рассказывать нам было нечего, кроме того, что в горах сейчас тяжеловато и лучше потерпеть пару месяцев, прежде чем идти туда с повозками. Если тут, конечно, вообще, кто-то туда собирался, в чём я лично сомневалась. У них и тут проблем хватало.

Из-за того, что мы ехали на лошадях, путь по воде, конечно, откладывался до лучших времён, поэтому мы поехали в объезд озера, что прибавляло пару дней хода, но всё же это не пара недель. Тем более что вкруг озера шла старая дорога, полуразрушенная, но для наших целей вполне пригодная. Да и проще по дороге-то. Ко всему прочему, волчонок, кажется, тоже был не в восторге от ледяной воды. Он попытался было искупаться, узрев в воде что-то интересное, но сразу выполз оттуда, со скулежом посматривая в середину озера.

– Как думаешь, они уже знают, что мы тут? – спросил Фили, оглядывая небо впереди.

– С чего бы? – удивилась я.

Вроде в городе никто к горе-то не собирался. И точно не выходил в ту сторону раньше нас. Как они узнают? Разве что видно нас оттуда может быть, да поди ещё различи, кто топает. Может, это не мы, а кто-то из Озёрного города с вестями.

– Да вороны летают. Они могли весть донести.

Я задумалась. Вороны… Средиземье, блин. Говорящие птицы, которых разные народы использовали как разведку или как способ очень быстро доставить важное сообщение куда-то, не были такой уж легендой и встречались достаточно часто, но не думаю, что я когда-нибудь к подобному привыкну.

– Может, и знают, – задумчиво выдала я. – Только вот не могу никак привыкнуть, что они тоже на такое могут быть способны. Эти ваши птицы.

– А что не так с нашими птицами?

– Всё с ними в порядке. Просто никак не могу привыкнуть, что у вас они помощники, а не достаючее недоразумение, мешающее обычной жизни мегаполиса.

– Привыкай, – пожал гном плечами.

Ага. Поди ещё привыкни. Тьфу. Нафиг. Ладно, чёрт с ними, с птицами. Может, оно и к лучшему, если о том, что мы топаем, уже знают. А ещё было бы неплохо, если бы там было что потрескать, потому что кушать хотелось очень. Дичи в лесах было маловато после холодной зимы, а уж съедобных травок и подавно ещё не видно.

Ехать решили, пока едется. А потом ещё и пешком шли пару лиг, чтобы ноги не болели. И пока шли, Фили вдруг снова заговорил:

– Мы дошли. Можно радоваться.

– Как думаешь, твоя матушка не прибьёт меня с порога? – прохихикала я, вспомнив свои страхи по этому поводу, но, честно говоря, я уже устала бояться этой встречи.

– Ты ей понравишься, – сказал Фили, а потом задумался.

– Это твои догадки. Я тебе уже об этом говорила, – сказала я, закатывая глаза. – И не один раз.

– Я писал ей о тебе, пока ещё был там, – улыбнулся белобрысый. – Она много спрашивала, я бы заметил, если бы она была чем-то недовольна…

А потом он осекся, о чём-то задумавшись, и оглядел меня с ног до головы. Я на всякий случай оглядела себя тоже. Ну мало ли. Да вроде ничего такого. Чё это он?

– Знаешь, – сказал он задумчиво. – Мне нечто подобное снилось. Давно уже, но всё-таки это странно.

Снилось? Мда. А я вот не помню ничего, что мне в последнее время снилось. Может, я для этого была слишком измотана.

– И что конкретно тебе снилось? – на всякий случай уточнила я. – Надеюсь, она меня в конце всё-таки не прибила. Но если это так, то я хотела бы прямо сейчас об этом узнать, так, на будущее.

Фили рассмеялся, веселясь от души. Над чем он ржал, я понять так и не смогла, а он не говорил. Но если учесть, что он смеялся в первый раз за последние пару дней, то, наверное, всё было скорее хорошо, чем плохо.

– И ты была в этих же джинсах, – сказал он, улыбаясь и явно погружаясь всё глубже в воспоминание. – Только футболка была чище и куртки не было.

– Ты во сне решил меня заморозить? – со смехом поинтересовалась я.

– Нет. Там было теплее. Хотя, возможно, это потому, что в камере нашей было жарко.

О как. Давно, однако. Камеры у нас в последний раз были аж у товарища Трандуила в замке. И Фили помнит, что ему снилось почти два года назад? Вот это память!

– Ну и память у тебя, – присвистнула я.

– Я бы не вспомнил, – признался гном, – если бы ты не повторила свои тогдашние реплики слово в слово.

– Прям слово в слово? – подняла я брови, выдавая недоумение.

– Почти. Может, немного дополнила, – пожал он плечами. – Но смысл остался тот же.

Я хмыкнула и помотала головой. Да уж. Но зато я ему снюсь – уже хорошо. Или нет? Да хорошо, что я опять себя накручиваю? Это у меня, наверное, от усталости. Солнце давно село, шли мы только потому, что пока шлось. Да и больше пройдёшь – завтра меньше идти. Того и глядишь, завтра уже до Эребора дойдём к вечеру.

– Останавливайся, давай. Тут переночуем, завтра как раз дойдём к вечеру, – сказал Фили, ловя меня, потому что я норовила топать дальше.

Я прикинула расстояние. Вообще-то, ещё достаточно топать-то. Но, не исключено, что у меня просто глазомер сбился на это дело. Гора-то большая. Хрен поймёшь, где она начинается и в каком масштабе я вижу её с этого расстояния. Иногда бывает: топаешь-топаешь, а нифига не приближаешься, а потом, РАЗ, и ты на месте.

– Ладно, – легко согласилась я. – Тут так тут. Смолка, стоять.

Лошадь посмотрела на меня, как на больную, но встала на месте, никуда не двигаясь. Меня отчего-то потянуло поржать. Лошадь смешная у меня всё-таки. И умная уж слишком. Может, от эльфов нахваталась, но всё-таки взгляд у неё чересчур осмысленный.

– Вольно, солдат. Отбой тревоги. Коли найдёшь чего пожрать – кушай, лапушка, – сказала я.

Лошадь фыркнула и отошла от меня на приличное расстояние, подкашивая одним глазом, видимо, я её навела на смутные подозрения. Я невольно задумалась, всё ли со мной в порядке. Не факт, ой не факт, если я так с лошадью разговариваю. Закрепив поводья неподалёку, чтобы утром не пришлось эту морду искать, я оставила несчастную в покое. Фили, пока я возилась со Смолой, умудрился уже запалить костёр и теперь с энтузиазмом раздувал огонёк. Волк заворожённо наблюдал за гномом, будто тот не костёр разжигал, а мясо разделывал.

– Не устаю восхищаться вашими зажигалками. Как же удобно. Не из искры, благо.

Он это каждый раз говорил, разжигая костёр. Ну то и понятно. Всё-таки зажигалкой легче было поджечь, чем искрой. Хотя, многие всё-таки старались по-старому, памятуя походные будни. Глоин так, вообще, ворчал, что от зажигалки костёр неправильный.

– А главное, вполне можно производить прям тут. Газовые вряд ли, а бензиновые – ещё как, – довольно сказала я. – А заправлять можно и вашим горючим. Это я уже проверила.

– Да, я знаю, – усмехнулся он. – Осталось там у нас ещё что-то?

Сначала я не поняла о чём он, но потом до меня дошло, что о запасах. Вот они были совсем на исходе. Оставалось на сегодня, и может, если сэкономить, то на утро хватит, а вот дальше… Всё-таки даже в Озёрном городе запасов еды было не так уж и много.

– Ну… в общем-то, да. Но совсем чуть-чуть. На один раз, я думаю. Если очень постараемся экономить, то на утро хватит, – выдохнула я.

– Хорошо, – кивнул белобрысый. – Думаю хватит.

– Да хватит, хватит, – сказала я. – Не помрём. Вода есть – можно целую неделю протянуть.

– Откуда знаешь?

– Наши доказали, – пожала я плечами. – Без воды человек живёт три дня, без еды, но с водой с неделю, – сказала я. – А вы гномы поди побольше.

– Кто знает, я не хочу проверять, – проворчал Фили.

Ну да. Думаю, тут никто не будет проверять. Я вытряхнула из рюкзака две трети из тех припасов, что у нас оставались. Надеюсь, что завтра мы всё-таки доберёмся до Эребора, потому что мне голодать не хотелось. И без того кучу энергии трачу. Того и глядишь, опять в седле спать буду.

Разговор сам собой заглох, что было очень вовремя. Всё-таки настроение не то было. Есть и спать – это единственные желание по вечерам. Поэтому быстренько потрескав, помыв посуду и подбросив в костёр веточек, я завалилась спать, положив голову гному на ногу. Так куда удобнее, чем на своей руке. Он поглаживал меня по волосам, пока я медленно, но верно проваливалась в сон. Чувствовала я себя маленьким ребёнком, но это было так приятно…

– Спи, малыш, скоро уже не будет никаких дозоров.

– Угу, – ответила я уже сквозь сон.

До Эребора мы добрались быстро. Лошадки, отдохнувшие за ночь, бодро рысили по дороге, видимо, предчувствуя долгий отдых и стараясь добраться до места назначения побыстрее, совершенно игнорируя команды. Не то чтобы прям совсем, но темп сбавлять не собирались. Поэтому уже к вечеру, едва начали спускаться сумерки, мы были у самых ворот. Ворота были открыты, что было просто удивительно. При этом они были отстроены. Выглядело это безобразие чертовски внушительно. Даже не думала, что их успели отстроить так быстро и чудно.

– Ну вот и добрались, – сказал Фили, спрыгивая с Лаврушки.

– И снова здравствуй, милый пригорок, – пробурчала я, но с лошади скатилась.

Из-за ворот неожиданно выбежал какой-то гном, совершенно мне незнакомый. Глаза у него удивлённо расширились, а потом он очень быстро, почти бегом, двинулся к нам.

– Фили, ты ли это? Уж не чаял тебя увидеть, – бормотал он на ходу.