Текст книги "test"

Автор книги: Le Polisson

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 99 страниц)

Мальчик рассмеялся со мной, наконец-то оставив на время свои грустные думы.

– Как ты относишься к тому, чтобы после того, как я всё это в себя запихаю, пойти покидать ножи в стенку? Я же знаю, что тебе нравится.

– Хочу. А ты научишь меня на мечах драться?

– Неа, я сама не умею. Попроси Эльга или Фира, они точно могут научить.

– Хорошо.

– Ну вот и отлично.

Я взяла вилку и принялась в буквальном смысле запихивать в себя еду. Как я, оказывается, проголодалась. К слову, картошка была холодная, но да ладно, не страшно. Доев и всё-таки помыв за собой посуду, я сбегала в комнату за своими ножиками. Прекрасное оружие и летают хорошо.

– Опять ты со своими ножами? – Настя даже оторвалась от работы, а ничего хорошего это не предвещало.

– Ага, – безразлично выдала я.

– Ненормальная.

– Какая есть.

– Лучше бы помогла мне.

– Ты сама выбрала себе занятие. Я не могу постоянно бегать за тобой и помогать, ты взрослая женщина – сама справишься.

– Ты тоже же…

– Считай, что я мужик, – перебила я, не желая выслушивать лекции. Ну сколько можно, право? Каждый день одно и то же, надоело до чёртиков. Дайте мне топор… Не говоря больше ни слова, я свалила из комнаты и, прихватив по пути Берена, направилась на задний двор.

– Смотри, берёшь его вот так, но чтобы он свободно ходил в руке, держи, но без особых усилий, как будто держишь пойманное насекомое: чтобы не улетело, но при этом нельзя повредить, – вещала я всё, что знала о метании. – Ага. Левую ногу вперёд, отводи руку, так, а теперь сделай движение, будто стряхиваешь воду с рукава, одновременно разжимая пальцы, нож сам выскользнет из них и полетит.

В завершение, я подкрепила слова практикой, движения, доведённые за многие месяцы до автоматизма. Нож перевернулся в воздухе и вошёл в стену почти на дюйм. То ли доска подгниловата, то ли нож чересчур острый. Мальчик попробовал повторить моё движение, но с первого раза не получается ни у кого. Ножик воткнулся в землю.

– Давай ещё раз, отработай хват и само движение. У меня тренировки заняли две недели, чтобы нож, вообще, долетел до стены.

Примерно с полчаса мы смеялись, отрабатывая движение. Ножи летели произвольно, куда им нравится. У меня опять лишь шесть ножей из десяти. Зато почти ровный ряд, красота… Берену удалось всё-таки добиться своего: один нож вписался точно в стену, а второй зацепился, но, увы, не удержался и упал на землю. Но это совсем неплохо.

– Пора собираться, мне б ещё до темноты успеть выправить крепления, – ещё через час или около того сказала я.

– Последний раз, ну, пожалуйста. Тебе же самой нравится! Давай на скорость?!

И как тут не сдаться? На скорость пока получалось хуже. В стену вонзились лишь четыре ножа из десяти. Работать ещё и работать.

– Доволен? Теперь пойдём.

Собрав ножи, я отдала их Берену и отправила его в дом. Сама же направилась в кузницу. Разводить огонь и ковать что-то сегодня я уже не буду, меня конкретно разморило и работать адски не хотелось. Найдя крепления, я осмотрела их: покорёжило вроде бы не слишком сильно. Аккуратно, чтобы не сломать, я начала выправление.

Выправление дверных петель, с одной стороны, не занимает много времени, казалось бы, шарахни один раз молотком потяжелее и всё, но фиг там. Шарахнешь, и через пару-тройку месяцев, именно в месте прогиба эта фигня и сломается. Приходилось довольствоваться медленными и аккуратными ударами.

Именно этот момент выбрал караван, чтобы прибыть в деревню. Дверь отворилась, и в помещение вошла целая толпа людей, ну или не совсем людей. Я даже оторвалась от работы. Три парня, один явно человек, лет тридцати-тридцати пяти и два, малого роста, судя по всему, гнома, их возраст я не берусь предугадывать, слышала, они до двухсот пятидесяти лет живут. Но они моим представлениям совершенно не соответствовали: один темноволосый, безбородый и повыше (чуть-чуть ниже меня), второй белобрысый с косичками на усах, которые смешно болтались где-то в районе нижней губы. От первого созерцания гномов меня оторвал голос человека:

– Я хотел бы говорить с кузнецом, – выдал он, будто король, разговаривающий со служанкой.

– Он отдыхает, я за него. Чего надобно, старче? – язвительно спросила я.

Терпеть не могу, когда люди у тебя дома начинают гнуть свою линию и говорят свысока. Я-то знаю, что он всего лишь охранник, и нечего тут короля из себя строить.

– Я не буду говорить с девчонкой. Позови кузнеца, я просил сделать для меня одну вещь. – Ага, за мечом пришёл.

– Вот там стоит твоя вещь, проверяй, – выдала я. Ненавижу людей, считающих себя выше, чем они есть.

Меч он нашёл, я оперевшись на стол руками и попой, наблюдала за его действиями. Он потрогал лезвие, довольно хмыкнув:

– Я всё же хотел бы видеть кузнеца, чтобы отблагодарить его за работу, – сказать, не сказать.

– Благодари. Я внимаю, – по своему дерзкому обыкновению заявила я.

И началось… Сначала глаза у него стали размером с хорошую такую тарелочку, потом он побагровел, потом посинел… Потом его лицо всё-таки остановилось на розовато-красном оттенке, и он выпалил:

– Что? Дерзкая баба, которая присваивает себе работы мастеров, да тебя бы…

– Заглохни чувак, голова от тебя болит, – перебила я. – Меч ковала я, если тебя что-то не устраивает, претензии по почте строго в последний четверг июля.

Черноволосый гном захохотал, аж пополам согнулся… Интересная реакция. Может, ещё чего ляпнуть? Просто для проверки?

– Позвольте мне посмотреть? – Белобрысый протянул руку, пытаясь забрать у бледнеющего недорыцаря цацку, наверное, чтоб тот меня не зарубил.

– Что там смотреть? А раньше, кстати, прислать посланника нельзя было? А то полтора дня на один меч маловато. Ни закалить нормально, ни отшлифовать как следует.

– Меч хороший и рукоять интересная, правда, шлифовка странная, но баланс выдержан верный, – заявил белобрысый.

Нашлись тут… знатоки. Хотя, гном же, фиг его знает, может, и правда знаток. А рукоятку эту я сама придумала. Именно поэтому она и не подошла к тому мечу, к которому делалась.

– Ну а то! Весь день вчера с ним возилась и сегодня полдня.

– Глупая девчонка, что ты можешь знать о мечах, ты должна дома сидеть и еду готовить. И не соваться в кузницу.

Я закатила глаза, канат моего терпения просто лопался на глазах. Закатав рукава рубашки, нарочно открывая ещё незажившие пятна от ожогов, я подошла к этому недоделанному шовинисту вплотную.

– Если, по-твоему, степень мастерства определяется наличием в штанах мужских половых признаков, тогда оставь цацку мне, разворачивайся и уматывай отсюда подальше. А если я услышу ещё одно оскорбление в свой адрес, то не удивляйся обнаружив свои яйца приколотыми к стене этим самым мечом. Есть ещё вопросы? – прошипела я, притянув его за ворот плаща. – Если нет, то брысь с глаз моих.

Резко отпустив, я развернулась на пятках, усиленно делая вид, что в кузне никого, кроме меня, нет, и вернулась к петлям, тем более что работы-то осталось пффф, отвлекли в самом конце. Где у меня там смазка? Сейчас смажу, останется только прибить.

– Чем же вы так разозлили мою любимую ученицу, что она вам это пообещала? – неожиданно раздался за моей спиной весёлый голос Бэрда.

– Орн, к вашим услугам, – встрепенувшись, представился разозливший меня мужик, склоняясь перед кузнецом в низком поклоне.

Но видно было, что Бэрд на моей стороне, к тому же, похоже, слышал большую часть разговора.

– Моё имя Бэрд, и я владелец этой кузницы, хотя в последние пару месяцев я отошёл от дел, отдав её, как и свои навыки, ученице, которую вы так недальновидно разозлили. Мне ваших услуг не нужно и, согласитесь, не очень-то прилично оскорблять обитателей дома, у которого вы попросили помощи.

Вот как я люблю, когда люди делают такие глаза… Ярковыраженное блюдоглазие, от слова «блюдо», а не «блуд», так, на всякий случай уточню.

– Так… так… – прозаикался мужик.

– Я советую вам принести ей свои извинения, или я не ручаюсь за вашу дальнейшую судьбу. Эта девушка из тех, что обычно выполняют свои обещания.

– Я… прошу у вас прощения, леди, – пробормотал он больше себе под нос, чем мне. Я хмыкнула, ну какая из меня леди? Я вас умоляю, руки грязные, все в смазке, уже почти не оттирающейся, рожа тоже не первой свежести, а тут «леди», блин. – Я был неправ, больше этого не повторится, – а потом ещё тише, видимо, чтобы я или Бэрд не услышали: – Всё равно я считаю, что женщине не место в кузне, это совершенно неприемлемо. Ведьма!

Он явно не рассчитал расстояние или посчитал, что я глухая…

– Я, может, и ведьма, – громко сказала я, чем вызвала удивлённые взгляды гномов и Бэрда, явно не слышавших последних слов Орна, – но я ведьма, которая своё дело знает. Сейчас твои извинения я принимаю, но на глаза мне советую не попадаться, насчёт прибитых к стене частей тела я не пошутила.

Орн снова побагровел, бросив Бэрну мешок с деньгами и выхватив у светловолосого гнома свой клинок, выскочил за дверь, как пробка из бутылки шампанского. Довольно улыбнувшись, я повернулась к Бэрду.

– Ну что ж ты? Лежал бы, опять спина болеть будет.

– В начале перепалки меня позвал услышавший вас Берен. Вообще-то, по ушам бы ему за подслушивание, но он так хотел посмотреть на настоящих гномов, – с этими словами он повернулся к остальным нашим посетителям, про которых я уже успела забыть.

– Фили, – заявил блондин.

– И Кили, – поддержал его второй.

– К вашим услугам, – сказали они хором и поклонились Бэрду так низко, что упавшие вперёд волосы темноволосого коснулись пола. Вот это да… – И к вашим, юная леди.

– Вест, можно без ледей всяких и на ты, – улыбнулась я. Что ни говори, а гномы вели себя куда более вежливо с самого начала, так что, пока они не начнут качать права, с ними можно и нормально пообщаться: – Кстати, спасибо за комплимент моей работе. От представителей расы, признанной мастерами этого дела, слышать вдвойне приятно.

Не знаю, что такого я сказала, но белобрысый улыбнулся, а темноволосый прямо просиял и заговорил:

– Мой брат, – Ого, так они ещё и братья, – всегда готов признать хорошую работу, кем бы она не была сделана, в отличие от нашего спутника.

– Мы просим за него прощения, он вёл себя непозволительно грубо. – Белобрысый поклонился (как его зовут-то, Фили или Кили, я в них уже запуталась. Ох уж эти гномы).

– Да ладно, вы совершенно не должны просить за него. И вообще, оставьте вы эти церемонии. Меня немного коробит, когда ко мне обращаются во множественном числе.

Опять глаза-тарелочки, теперь от младшего (судя по полному отсутствию растительности на лице) из братьев. Нда… Тебе, Вест, в цирк пора, будет у тебя номер: несравненная Вест заставит вас сделать глаза тарелочками. Чтобы разбавить атмосферу, я хлопнула его по плечу:

– Расслабься и наслаждайся жизнью, парень. И не называй меня на вы, у меня от этого происходит раздвоение личности. – Я улыбнулась, переводя взгляд на Бэрда.

Бэрд откровенно ржал в кулак, он-то уже привык к моим выходкам.

– Много тебе осталось там? – спросил он, отвлекая гнома от хлопания глазами, а меня от морального удовольствия посмеяться над реакцией.

– Да не, смазать если только. – Пора вспомнить о работе, масло, кстати, было прям перед носом, вот слепая, а? – И можно ставить. Фир-то не заходил ещё?

– Завтра придёт.

– Тогда я закончила, – кивнула я сама себе, ища глазами тряпку, которой можно вытереть руки.

– Белобрысый, уж извини, не запомнила, как тебя зовут, не до того было. Кинь мне тряпочку, будь другом, вон, сзади тебя висит.

– Фили я, – улыбнулся тот, бросая мне отрывок ткани.

– Мерси в боку, Фили. – И на всякий случай пояснила: – Спасибо, то бишь.

Тот кивнул, а потом вытаращился внезапно заблестевшими глазами куда-то за мою спину. Там что? Чудище? Как там демонов-то этих из легенды звали? А, вспомнила, так вот, Балрог из печки вылез? Я обернулась и не нашла ничего такого. Стена как стена, ножики висят… А, точно, ножики. Единственное, в чём я превзошла Бэрда, по его словам, конечно, может, он это сказал просто чтоб мне приятно было. Ну вот люблю я ножи. Страстной и нежной любовью.

– Итак, господа, раз уж вы здесь, может, отужинаете с нами? Мы были бы очень рады, – говоря это, Бэрд не сильно, но ощутимо ткнул меня под рёбра.

– Да-да, оставайтесь! – Ой, не зря же у меня нос чесался, а?

– С удовольствием, – засиял младший.

– Ну вот и отлично, прошу в дом. Вест?

– Закрою и приду, – выдала я, запуская руки в ведро, стоящее на лавке, и пытаясь хоть немного оттереть их.

Бэрд вышел, о чём-то увлечённо разговаривая с темноволосым гномом, и я отвлеклась, заодно умывая чумазое лицо и вытирая его полотенцем.

– Сталь тебя любит. – Я аж подскочила.

Всё оказалось не так страшно, просто белобрысый Фили, оставшись в кузне, рассматривал мои ножи. В данный момент он держал одну из лучших моих работ. Вообще-то, на первый взгляд они все были одинаковые, но мне-то было известно сколько сил потребовал каждый из них, сколько времени я потратила на полировку и заточку. Я помню каждую зацепку, каждую неровность лезвия всех ножей.

– Может быть, – пожала я плечами, но на самом деле мне было приятно. Это, вообще, чертовски приятно, когда твою работу хвалят, а когда ты в свою работу вложил всю душу, похвала особенно греет.

– И ты её любишь, – не отрываясь от созерцания клинка, продолжил гном. – Это видно. Сколько ты учишься?

– Около полугода, – честно ответила я.

Он поднял на меня удивлённый взгляд и присвистнул:

– Невероятно.

– Ну, вообще-то, ты меня сейчас жутко смутил, парень. Ножи – это единственное, что у меня хорошо получается. До всего остального я ещё, видимо, не доросла.

– Тебе обязательно нужно продолжать, у тебя талант. Вот этот нож великолепен. – Фили покрутил ножом в воздухе. – Я не видел таких очень давно. А остальное придёт с практикой, я знаю, сам через это проходил. Да и дядя у меня кузнец отменный.

Я окончательно смутилась. Расхвалили меня тут, ещё чуть-чуть и расплывусь лужицей. Он подошёл ближе, отдавая мне нож. Что интересно, дышал он мне куда-то в подбородок, а мне ещё казалось, что я непозволительно низенькая.

– Ладно, можешь забрать себе, коли нравится. Дарю. А сейчас, пока я окончательно не зазналась, пошли-ка в дом. – Я даже и не знала уже, куда от смущения деться.

Он как-то странно на меня поглядел, но ничего говорить не стал. Так, надо валить отсюда, пока я не покраснела тут до кучи. Я вышла из кузни, подождала, пока её покинет гном, и заперла дверь. Сталь меня любит, видите ли…

====== 8. Нежданчик ======

Ужин удался на славу. Настя, конечно, ходила недовольная и хмурая как туча, но молчала. Можно подумать, она в этом доме хозяйка. Бэрд и гномы обсуждали преимущество парных мечей Фили перед полуторучником его брата. Было видно, что тему эту они обсуждают уже не первый раз, но спор завязался такой, что дело едва не дошло до членовредительства, однако когда Настя подала второе, спор был сведён на нет. А у меня было много времени, чтобы, наконец, рассмотреть гномов. Я вообще любопытная, а тут первое существо из разряда мифических, которое я вижу, да ещё и в двойном экземпляре.

С первого взгляда я бы ни за что не сказала, что они братья, настолько разными они казались. Фили – старший, был ниже брата, светлые, слегка вьющиеся волосы спускались аж до плеч, у висков прихваченные в косы, закреплённые металлическими бусинами, усы были закреплены такими же. Светлая щетина, хоть и не очень-то длинная, покрывала подбородок. У меня сложилось стойкое ощущение, что он какого-то знатного рода, с таким достоинством он пытался себя преподнести, хотя, это не шло ни в какое сравнение с напыщенными индюками, коими обычно преподносит себя знать, наоборот, он был весел, говорил без насмешки и высокомерия, в общем, как любая уважающая себя и других личность, но веяло от всего этого чем-то таким… Его брат – внешне полная противоположность: темноволосый, безбородый и почти с меня ростом, ну, может, чуть-чуть ниже. Он был озорной, вёл себя как ребёнок, на первый взгляд, он вообще, по определению, не мог быть серьёзным. Ну и, конечно, удивило, что моё представление о гномах оказалось ошибочным в абсолюте. Мне-то всегда казалось, что это такие… ну,  как в «Белоснежке», а тут два вполне нормальных парня, просто ростом чуть ниже, телосложением немного покрепче, да руки больше, а так… парни как парни.

А ещё интересно было наблюдать, как общаются эти двое. Слышали фразу «Понимать с полувзгляда»? Я никогда не воспринимала её буквально, мне казалось – это невозможно. Но они понимали, старший заботился о младшем, а младший чуть ли не боготворил брата. Порой, неудачно пошутив, первым делом Кили косился на старшего брата чуть ли не виноватым взглядом – это было просто невероятно. А ещё у них уши такие прикольные.

Неожиданно Настя схватила меня за руку и, извинившись перед гостями, потащила в другую комнату. Я, конечно, пошла, но что к чему не особо врубала.

– Кто это, блин? – прошипела она на меня, закрывая дверь.

– Гномы, – просто и лаконично ответила я.

– Сама вижу, что гномы, какого чёрта они здесь делают?

– Бэрд их пригласил, насколько ты помнишь, а если не помнишь, то я напомню: это его дом, и он имеет право звать сюда кого угодно, не спрашивая твоего разрешения.

– Но тебя он обычно спрашивает.

– Он, может, и спрашивает, какие у меня планы на тот день, когда он собирается кого-то пригласить к обеду, но решение всегда и неизменно принимает сам. Ты-то всегда дома. А у меня спрашивает лишь затем, чтоб узнать, буду я или нет, вот и всё.

– Но это… неудобно. Они пришли, а я чуть ли не в…

– Аааа… Они сделали вид, что ничего не видели. Брось злиться на всех вокруг, сейчас только начало вечереть, твои проблемы, что ты выбрала такое неудачное время, чтобы раздеться.

Я уже повернулась к двери, чтобы выйти, когда она схватила меня за плечо, разворачивая обратно.

– Они мне не нравятся.

– А мне вот очень даже, прикольные парни, вежливые, весёлые и всё такое. Так что отпусти меня и позволь вернуться в ту компанию, с которой у меня хоть какие-то общие интересы есть.

– Айна заходила. Что ты опять ей сделала?

Мне очень захотелось Настю ударить, прям вот руки чесались.

– Я ей – ничего. Спроси у неё, когда она перестанет до меня докапываться по каждому пустяку и нафига приплела ещё и Берена к этому, тогда, может быть, я подумаю куда её послать.

С этими словами я вышла из комнаты, возвращаясь в гостиную, где Бэрд разливал эль. Привычно отдав мне кружку, кузнец перехватил удивлённые взгляды гномов, но я развеяла все сомнения, отпив приличный глоток. Нос же чесался? Вот, пожалуйста, за ваше здоровье.

– Что она опять от тебя хотела? – спросил он, садясь в кресло.

Я села на подоконник, свесив ноги и болтая ими в воздухе.

– Ничего особенного, просто ей неловко, когда в доме столько народу. Она решила остаться у себя в комнате и просит не считать это оскорблением, – на ходу сочинила я более-менее вежливый ответ.

Фили отдёрнул открывшего было рот брата.

– Если так, то нам, наверное, пора.

– Та не, сидите, она просто хочет побыть в одиночестве. Вы тут ни при чём.

– И всё же уже темно, а мы разбили лагерь на окраине деревни, туда нужно ещё дойти.

– Ха! У нас безопасно по ночам. По крайней мере, я ещё ни разу ничего особо страшного не встречала. Если вам так хочется, то можете, конечно, идти, но, как по мне, так можно ещё посидеть.

– Простите мою ученицу, у неё странные представления о вежливости, – сказал Бэрд, а я пожала плечами, подтверждая вышесказанное.

Братья рассмеялись, я только не поняла: надо мной или над ситуацией?

– Что ж, если нас так просят остаться, – заявил Фили, – то мы останемся, с вашего позволения, ещё ненадолго.

Нет, этот парень определённо мне нравился. Вся его серьёзность ушла после первой кружки эля, вот что алкоголь творит с людьми и гномами. Да здравствует веселье! У него и чувство юмора оказалось на месте, и не заносило его, как его шебутного и непоседливого братца, который умудрился чуть не свалиться с кресла.

Правда, веселье быстро выветрилось и перешло в стадию полного умиротворения и спокойствия.

– Расскажите о последних новостях, а то мы почти отрезаны от всего мира, разве что когда кто-то из деревни едет в Бри, доходят какие-то смутные слухи. Говорят, орки снова собираются в отряды и нападают на селения.

– К сожалению, это правда, – ответил Кили, – пока мы шли, видели несколько сожжённых ими дотла деревень – ужасное зрелище. Самое страшное, что неизвестно, кто ими управляет.

– Они нападают на деревни, стоящие на отшибе в основном под утро, когда все ещё спят. Я бы советовал быть осторожнее с этого времени, мне неизвестно, двинутся ли они сюда, но лучше перестраховаться.

– Возможно, вы правы.

А ещё лучше вооружиться, а то у нас на всю деревню только ножи да пара мечей. Если что, чем защищаться-то будем? Вилами? Вряд ли ими можно кого-то серьёзно напугать. Эх… опять мои мысли поглотила работа.

– А ещё говорят, Мглистые горы стали небезопасны.

– А они были безопасны хоть когда-нибудь? – вставила я свои пять копеек.

– Горы всегда опасны, но чтоб пропадали целые караваны и вооружённые отряды – такого не было довольно давно, – пояснил белобрысый.

– Интересно, что это вся нечисть активизировалась? – поинтересовалась я, но ответа так и не получила.

Потом пошли рассказы о ценах на драгоценный металл, о камнях и прочих прелестях ювелира. Мне это не особо было интересно.

– Вест, а что ты думаешь о ювелирных работах гондорских мастеров? – Что?

– Эм, сорри, не разбираюсь в ювелирном деле вообще никак. Но вот, Лилейле отец оттуда серьги привёз. Бэрд, не помнишь, через сколько там у них первый камушек выпал?

Парни рассмеялись, видимо, я попала в цель. Им смешно, а камни тогда обратно вставлять пришлось мне. И чёрт бы побрал эту работу, у меня к ней никаких способностей нет. Больше меня особо не трогали, позволяя самой решать, когда вставить своё веское слово. Темы цен и товаров интересовали меня не особо сильно, слушала я невнимательно, больше наблюдая, чем воспринимая.

– Когда вы отправляетесь дальше? – Так, что я пропустила?

– Завтра, прямо с утра. Они считают, что чем быстрее, тем лучше, но мне кажется, это уже не имеет какого-то большого значения. Мы и так, по идее, придём туда раньше, чем рассчитывали.

– Может быть, проводите Вест до Бри? – Я удивлённо посмотрела на Бэрда. Первый раз слышу. Вообще-то, обычно в Бри ехали Фир или Эльг, порой по три недели их ждали, но меня-то туда зачем? Нет, я, конечно, не против, наоборот, всеми конечностями за, но всё-таки.

– Можно спросить: зачем ей туда? – задал за меня мой вопрос Кили.

– Разумеется. У меня в Бри родственница живёт, недавно Фир, один из наших парней, привёз мне от неё письмо, у неё вот-вот должна родиться дочка, хотел бы передать ей подарок. Фир или Эльг ещё нескоро поедут, пока в деревне всего хватает, да и своих дел у них много, но подарок хотелось бы передать, вот и прошу Вест. А уж обратно она сама доберётся, правда ведь?

Ммм… Вообще-то, идея побывать в Бри – заманчива, но, блин, обратно как я буду добираться? Тракт-то, конечно, утоптанный, знай себе – скачи, но одной совсем не айс, особенно когда защитить себя можешь только ножом, и то не факт, что попадёшь…

– А… – начала было я.

– Возьмёшь Чернушку свою любимую.

– Разумеется, проводим, – встрял Фили.

Какие дела-то пошли. Ну ладно, Бри так Бри, почему бы и да. Я кивнула и почесала нос. И лошадка хорошая будет: из всех лошадей нашей деревни Смолу (которую многие звали просто Чернушкой) я любила больше всех, вороная лошадка с длинной мягкой гривой, красивая и выносливая. Я часто ездила на ней к реке, когда у меня самой было время, и похоже, ездила только я: нрав у лошадки был под стать ведьменскому, если ей что-то не нравилось – можно было сразу слезать, сколько не бей – не пойдёт. Но меня она возила, может, просто потому, что я на нашу первую встречу притащила ей, в отличие от прочих, угощение, и каждый раз таскала, а бить лошадей я, вообще, считаю дуростью. Она же живая, да и не рабыня тут, а помощник. В общем, фиг поймёшь этих людей, но со Смолой мы сошлись.

Вообще-то, принадлежала она отцу Фира, но я надеялась когда-нибудь накопить-таки денег и выкупить её, так сильно она мне нравилась. И сейчас я была вполне довольна, что мне дают именно эту лошадь.

Посидев ещё с полчаса, выхлебав полбочки эля и поболтав обо всём, о чём только можно было, наконец, было решено расходиться. На следующее утро вставать надо было рано всем.

За одно утро я успела сделать столько, сколько обычно не успевала и за полдня… А точнее, собраться и даже расчесаться, заплетя волосы в длинную аккуратную косу. Маленькая побрякушка, больше похожая на переплетение многих металлических колец, одновременно красивая брошка и несобираемая головоломка, была закинута в рюкзак. Не знаю, зачем она младенцу, но Бэрд был непреклонен, заявив, что эта вещь передаётся в их семье по женской линии и всё такое. Что-то не сходилось, но мне-то что? Надо отвезти, так надо. Сдаётся мне, кузнец просто воспользовался случаем показать мне не только деревню. Бри далеко, считай, целое приключение.

Решив, что холщовые распиздяйки и сваливающиеся сапоги плохо подходят для такой поездочки, я даже достала свои шмотки, единственное, что осталось от моего повседневного вида – футболка. А что? Она вполне приличная и удобная. Последний раз посмотрев на себя в зеркало и убедившись, что выгляжу я вполне в своём репертуаре, разве что на лице косметики нет, да волосы длинные, я захватила новую куртку, сшитую Настей и неожиданно преподнесённую мне вчера ночью взамен испустившей дух кожанки, и вышла на морозный воздух.

Куртку я накинула уже по дороге, хорошая такая куртка, чёрная с меховой оторочкой и даже молнией (снятой со старой куртки и присобаченной сюда). Тёплая и удобная. Класс, надо будет Насте что-нибудь из Бри привезти такого… прикольного. Насвистывая про себя весёлую французскую песенку, я шла по просыпающейся деревне. Насколько я помню, лошадь мне обещали приготовить. Тем более что с полчаса назад прибегал Фир – забрать шмотки.

– Это чтобы ты не трогала седельные сумки, – заявил он.

А я и рада, мне же не придётся таскать это безобразие. Бэрд договорился с хозяином каравана, меня там даже кормить будут. Я сначала была в шоке. А потом единственным, что я вспомнила, это вопрос:

– Ты хоть сказал им, что я готовить не умею?

Кузнец расхохотался и заявил, что всё в порядке, и мне не о чем беспокоиться. Ну, не о чем, так не о чем.

В общем, утро начиналось прекрасно, и я была чуть ли не счастлива. Ну, если так посмотреть, то повод для счастья у меня был: я уже больше полугода здесь, а, кроме деревни и окрестностей, нигде и не была, а тут такое разнообразие. Это ж замечательно!

Вот в таком предвкушении я и дошла до конюшни, где меня уже ждали.

– Ну что, путешественница, готова к поездке? – спросил Фир, ведя на поводу Смолу.

– Я, как пионер, всегда готова! – заявила я.

Парень только головой помотал. Что такое «пионер» он не знал, ну а что я хотела? Средиземье – почти средневековье.

– Тебя подсадить?

Я задумалась. Вспомнила, как забиралась на лошадь первый раз. Тогда я конкретно рассмешила всю деревню. Потому что я-то маленькая, а Смола-то большая. В общем, минут десять я прыгала, потом чуть не вывихнула ногу, которая неудачно застряла в стремени. Потом, когда с горем пополам я всё-таки стала одной ногой, то вместо того, чтобы перекинуть вторую ногу через седло, я не удержалась, и меня по инерции уложило животом поперёк седла. Да, ну и история была, даже дети, насколько я помню, ухохатывались.

– Нет уж, я как-то приноровилась, так что повторения той истории можешь не ждать, – с этими словами я поставила (а точнее, закинула) ногу в стремя и взлетела в седло.

Фир улыбнулся, показывая, что ничего такого и не имел в виду, но я-то знала, что он тоже вспомнил, как я залезала на лошадь в первый раз. Я пригрозила ему пальцем, а он передал мне поводья.

– Удачи. И будь осторожна, там одни мужики.

– Ты переживаешь за мою честь? – с преувеличенным кокетством спросила я, быстро хлопая ресницами.

Вопреки моим ожиданиям, Фир не заржал, а лишь покачал головой. Мда уж, приехали. Чувак, только попробуй замутить мне тираду о несчастных беззащитных леди – получишь по самое не балуй. К слову, я всё-таки и сама подумала обо всех неприятностях, которые теоретически могли ждать меня по дороге. К ножу в сапоге добавился ещё один на руке (ножны шли от запястья к локтю, прячась под рубашкой и курткой, при этом позволяя очень быстро выхватить оружие), и ещё один болтался где-то в районе правого бока. Так что, если что, с одним я точно справлюсь, а там буду смотреть по ситуации.

– Было бы за что переживать, – недовольно пробурчала я, разворачивая кобылу. – Короче, до встречи.

Я махнула Фиру рукой и послала коняшку лёгкой рысью, весело подскакивая в седле и надеясь, что караван без меня никуда не денется. Настроение, чуть не испорченное парнем, вернулось обратно на отметку «до одури весёлое». Лагерь торговцев располагался примерно в километре, и, решив, что мне скучно, я затянула:

– «Tu me suis une fois que je t’ai fuis.

Je n’écoute plus ce que tu me dis.

Le temps a joué contre toi.

Le temps a joué contre toi.» *

Это, правда, были единственные слова, которые я помнила из этой песни, но мотив был весёлый, и я крутила его вслух, думая, что даже если кто-то услышит, то всё равно ничего не поймёт. Лошадка бодро скакала, я весело напевала. Так, собственно, и добралась до лагеря.

Как я поняла, там ещё до конца никто не собрался, но меня ждали. Первым я увидела Кили: тот сидел под деревом, натягивая тетиву небольшого изогнутого лука. Вот тебе новость, а я думала гномы секирами, топорами да мечами развлекаются. Хотя… Ну мало ли кому как удобнее? Я так вообще не умею.

– Привет бездельникам, – весело крикнула я, и он вскочил, оборачиваясь в мою сторону. С луком… заряженным. – Ой, боюсь-боюсь. Только не стреляй в меня, а то я стану привидением и буду ходить за тобой и ныть. Представь себе эту картину. Представил? А теперь представь этот гремучий коктейль с попытками дать тебе поджопник и прохождением сквозь людей и предметы. До кучи я постоянно буду язвить, хамить и отпускать неуместные шуточки. Это ж сколько простора для воображения? Моё привидение сведёт тебя с ума раньше, чем успеет вырасти борода!

Я откровенно ржала, да так, что чуть с лошади не свалилась. Кили сначала похлопал глазами, а потом, заразившись, присоединился, шлёпнувшись обратно попой на землю. Через пару мгновений появился и Фили.

– По какому поводу веселье? – непонимающе спросил он, окинув взглядом сначала меня, а потом брата, который к тому моменту просто валялся, видимо, уже с выражения мордахи старшего.