Текст книги "test"

Автор книги: Le Polisson

сообщить о нарушении

Текущая страница: 72 (всего у книги 99 страниц)

Пролетев по инерции несколько метров по воздуху, мотоцикл повело вниз, в тёмную воду Москва-реки. «Вот это ж нихрена себе!» – только и успела подумать я. А потом… вода приближалась слишком быстро.

– Прыгай, – только и смогла выдохнуть я.

А дальше… Долбанное свободное падение. Мотоцикл упал первым где-то в стороне от меня, подняв кучу брызг. Но я их успела увидеть только мельком. Удар об воду был достаточно сильный, наверное, это просто чудо, что я падала не головой вниз. Вода закрыла целиком, и более того, меня попыталось утянуть куда-то вниз. Воздух вышибло из лёгких при падении, я едва успела вынырнуть, нахлебавшись воды на всю оставшуюся жизнь.

Кто знал, что здесь у реки такое течение? Она несла куда-то… Ну да… в середине-то реки. Чёрт, вот и искупалась первый раз за всё лето. Кто ж знал, что я сделаю это при таких обстоятельствах?

Я попыталась отыскать глазами Фили. И нашла. С ним, похоже, всё было в порядке. Сверху слышались крики. Чёрт, сейчас как начнут стрелять… Но они не стали. Кажется, у них были дела поважнее.

Я двинула вбок, пытаясь доплыть до спуска к воде, смахивающего на маленький причал. Он находился как раз под мостом, поэтому вряд ли нас оттуда увидят. Я просто схватилась за него, пытаясь перевести дыхание и выплюнуть воду. Неужели живы? Фили выбрался на сушу, рывком вытаскивая меня за шкирку. Я растянулась на земле, а потом резко вскочила и потащила его вверх, игнорируя, что здесь переходить дорогу нельзя, рванула к домам. Нужно скрыться отсюда как можно быстрее.

Остановиться и продышаться я рискнула только в доброй паре километров от моста. И только завернув в какую-то подворотню. Тут никого не было, и я смогла, наконец, перевести дыхание.

– Живой? – спросила я, очень смутно понимая, что, вообще-то, бред несу.

Фили был мокрый, злой и, казалось, сейчас я получу по ушам так, что мне до конца жизни хватит. Если он, конечно, меня не прибьёт прям тут. А потом он помотал головой, разбрызгивая капли вокруг себя, и выдохнул, наклоняясь и опираясь на свои колени.

– Ты просто сумасшедшая, – сказал он наконец.

Да… кто бы сомневался? Но зато мы живы! Вот! Так что, кто молодец? Я молодец! Просто умница. И даже никто не пострадал. Физически я имею в виду. Нервы звенели, как натянутые струны. И вообще, это же… Бля, что я сделала сейчас? Мать же вашу!

– Другого выхода оттуда вообще не было. Нас бы пристрелили при попытке сопротивления. А так мы живы… Но мотоцикл, конечно, жалко…

Он посмотрел на меня, как на умалишённую, но промолчал. Да уж. Мы тут едва выбрались, а я думаю о мотоцикле. Кстати, надо бы… чёрт. Кажется, мобильник тоже остался где-то в Москве-реке. Надо бы автомат. Хорошо, что я во внутренний карман куртки молнию вшила… Документы остались. Интересно, что скажет кассирша, когда мы такие мокрые в метро заявимся. Сомневаюсь, что мокрые бумажки автомат принимает.

– И что дальше? – спросил гном, придя немного в себя.

Фили всё ещё был зол, но, что-то мне подсказывало, что в данный момент меня убивать никто не будет. И это даже здорово. Проверни со мной кто-нибудь такое, я бы убила на месте. Если бы меня инфаркт не хватил до этого. Но не исключено, что я бы встала в форме призрака и всё равно убила бы. Так, а теперь нужно валить отсюда и быстро. Что-то холодно мне как-то… О чём я только думаю?

– Двигаем отсюда дворами. А там к метро и домой. И Косте звонить. Ох и проблем у него будет…

Бедолага. Чёрт… Нужно смываться отсюда. Я пошла вперёд, очень внимательно следя за тем, что происходит по сторонам и впереди. Как ни крути, а попасться сейчас будет совсем уж некстати. Мы даже уйти не сможем. К тому же после сегодняшнего марафона и падения нога решила оторваться. Ныла она безбожно, но останавливаться я не собиралась. Нужно успеть покинуть этот район до того, как нас найдут. Я очень надеюсь, что метро откроется раньше, чем на наш след выйдут.

====== 109. Напряжение ======

Домой мы пришли только утром. Наверное, часов в семь. Благо, перед тем, как мы ушли – зашторили все окна. Теперь в квартире царил полумрак, ну, а нас просто не увидят в окнах, которых при данных обстоятельствах было как-то слишком много. Во дворе нас, конечно, пытались ждать. Почему пытались? Потому что следящие за домом люди так сладко спали в своей машине… В общем, мы решили их не будить. Оно нам только на руку. Возможно, они далеко не сразу узнают, что мы тут. А если повезёт, то совсем не узнают.

– Свет не врубаем, окна не открываем и, вообще, ведём себя так, будто нас тут нет, – сказала я скорее себе, чем Фили, вытаскивая всё из карманов куртки. – Блин, промокло всё…

Скинув мокрую куртку прям на пол, я стащила с себя ботинки вместе с носками и босиком отправилась на кухню. Добби скакал вокруг меня, пытаясь привлечь к себе внимание, но я рявкнула на него, и он обиженно пошёл доставать Фили. Тот открыл ему дверь и даже проводил до двери в подъезд. Волк у нас умный, скоро сам вернётся. Кто-нибудь да впустит. А уж как он скребётся в дверь, мы наверняка услышим.

– Я его выпустил, надеюсь, его ловить не будут. Вест?

Я не стала откликаться. Он и без того знает, что я никуда не делась. Авось до кухни сам дотопает. У меня не было никаких эмоций. Внутри пустота всё росла и росла, грозя поглотить всё. Все мысли и чувства… С этим нужно было что-то делать. Я полезла под раковину, доставая начатую бутылку виски, к сожалению, это самое крепкое пойло, что есть в квартире. Сделав несколько приличных глотков, подавляя в себе желание выплюнуть всё обратно, потому что оно обжигало горло, я съехала вниз, скользя спиной по дверце холодильника. Это всё было выше моих сил. Слишком много для расшатанных нервов. Слишком серьёзно, чтобы не оставить след.

Я казалась себе грязной, как никогда в жизни. Я никогда не была сторонником насилия. Нет, одно дело – угрожать, совсем другое – делать. Даже если мужик – подонок. Даже если обстоятельства сложились так. Одно дело – просто убить, а я пытала. И пусть пытка была стара как мир, и особого вреда не причиняла, но всё же… Это совсем нехорошо сейчас отражалось на моей психике. И даже понять почему, я не могла. Просто мне было плохо. Чертовски плохо, Моргот меня подери.

– Что с тобой?

Фили опустился рядом, я молча протянула ему бутылку. А потом притянула колени к груди и уронила на них голову. Алкоголь разрушил внутренний барьер, и слезы, так тщательно сдерживаемые полночи, хлынули наружу. Я даже не пыталась успокоиться. Это было бы просто бесполезно, если я начну их сейчас сдерживать, не исключено, что и вовсе скачусь в длительную истерику. Хлынувшие вместе со слезами эмоции душили… Меня трясло и колотило изнутри.

Фили, судя по звуку, отставил бутылку подальше на пол и притянул меня к себе. Я тысячу раз молча сказала спасибо за то, что он ничего не говорил, позволяя мне выплакаться. Держа меня, чтобы я не потеряла связь с реальностью. Я вцепилась в него обеими руками, комкая в пальцах его мокрую рубашку, а он просто крепко прижимал меня к себе. Спустя какое-то время слезы у меня закончились. Как же это выматывает… Какое-то время мы просидели так. Но трясти меня стало только сильнее. И ещё мне было адски холодно. И как-то пусто…

– Ты замёрзла. Подожди, я сейчас... – Фили отцепил мои руки от своей рубашки, поднимаясь, и куда-то ушёл.

Я прихватила бутылку и сделала ещё несколько глотков, уже не таких больших. Алкоголь снижал мою способность думать обо всём, что случилось ещё совсем недавно, что было как нельзя кстати. Но начавшее отпускать напряжение очень странно сказывалось на моём самочувствии. Мне то хотелось снова разрыдаться, то разнести тут всё к чертям, то просто закопаться куда-нибудь поглубже. Я выбрала самый мирный вариант, тупо напиваясь…

Фили вернулся достаточно быстро и потянул меня за руку, помогая встать. Он уже успел сбросить мокрую рубашку, но всё равно с волос у него капало. Кажется, они уже должны были высохнуть… по-моему, он был куда более сухим пару минут назад.

Мысль была такой неожиданно тихой, что меня это напугало. Обычно думаю я, как и говорю… Очень громко. А тут я сама себя даже в голове не слышу.

– Пойдём-ка, – мягко, почти шёпотом, сказал гном, подхватывая меня на руки.

– Что ты делаешь? – поинтересовалась я, сама же испугавшись своего хриплого голоса. – Ты почему такой мокрый?

– Попал под струю душа, – фыркнул он, встряхнув волосами. – Тебе нужно согреться.

Толкнув ногой дверь, он просто посадил меня в ванну прямо в джинсах и рубашке. Ой. А ещё у меня в руке до сих пор была бутылка. А вот вода в ванной была совершенно горячая. По коже тут же побежали мурашки. Я и не догадывалась, насколько замёрзла. Посмотрев на усатого, хотела было попросить не уходить, я просто не знаю, что сделаю, если останусь сейчас одна, но, вопреки моим ожиданиям, Фили и не собирался уходить. Он забрался позади меня, прежде чем я успела что-то сказать.

– Тебя сейчас одну оставлять противопоказано, – пояснил он на мой вопросительный взгляд, потянув меня за плечи, заставляя откинуться на него.

Я не стала спорить, у меня просто не было сил. Я не сопротивлялась даже тогда, когда он отобрал у меня бутылку, ставя её на пол рядом с ванной. Попыталась расслабиться и поняла, что если совсем уж расслаблюсь, то вырублюсь, а это не очень хорошая идея, пока я нахожусь в воде. С другой стороны, Фили точно не даст мне утонуть. Я молчала. Не могла заставить себя говорить. Почему-то не получалось.

– Если хочешь – спи, когда вода остынет, я отнесу тебя в комнату.

Я только кивнула, а потом повернула голову, ткнувшись носом ему в шею. Мне было плохо. Очень плохо. Закрыв глаза, я лежала совершенно без движения, чувствуя, как он зарывается пальцами в мои волосы, распутывая косы. Но, даже несмотря на усталость, уснуть мне не удавалось.

– Спишь?

– Нет.

– Поверни голову, я расплету с этой стороны. Иначе они не просохнут.

Я послушно повернула голову. Как ему удаётся оставаться таким спокойным? За сегодня столько всего случилось, а после прыжка в реку он и вовсе, по-моему, убить меня был готов, а сейчас совершенно спокоен, будто мы не уходили полночи от погони, а провели это время где-то в кино.

– Как у тебя получается? – спросила я. – Всегда оставаться таким спокойным?

Фили фыркнул мне в ухо, обхватывая обеими руками и прижимая ближе, хотя куда уж… у меня тут не бассейн стоит. Ванна даже меньше стандартной. Я немного согрелась, и вроде бы ко мне возвращалась способность думать. Но как-то медленно.

– Хоть ты об этом не думаешь, но я старше тебя почти на шестьдесят лет. Я многое видел, многое делал сам. И передряги у меня в жизни тоже случались. Если я после каждой такой ситуации переживал бы так, как ты… не думаю, что дожил бы до сегодняшнего дня.

Я задумалась. Вообще-то, наверное, он прав. Удар бы просто хватил. Особенно учитывая ту задницу, из которой мы всё никак вылезти не можем. Какое-то время мы молчали. Я водила пальцами по его коленке, не знаю зачем, просто у меня была жутчайшая потребность его трогать. Иначе я свихнусь тут наедине со своими мыслями.

– Должно стать легче, после того, как этого… балрога мы устранили.

– Ты попал? – удивлённо спросила я, приподнимая голову.

Фили снова фыркнул, показывая, что я сморозила глупость. Ну, конечно, попал! Даже на полном ходу, всё равно попал… может, действительно станет легче. Я тяжело вздохнула, откидывая голову обратно ему на плечо. Фили сейчас был моим оплотом спокойствия. Так хорошо было просто то, что он находится рядом. Даже если это мокрая и остывающая ванная, в которой совсем неудобно лежать в одежде.

– Вода остыла. Пора выбираться, – сказал он, мягко поворачивая мою голову, и поцеловал в кончик носа.

– Не хочу, – ответила я.

Вообще, мне не хотелось двигаться. Меня моё местоположение устраивало.

– Простынешь. Давай-ка. Принести тебе футболку?

– Ага, – ответила я, тяжело вздыхая, и отодвинулась, позволяя ему выбраться.

– Не переживай. В кровати наверняка удобнее, чем в ванной, как думаешь?

Я кивнула. Он вёл себя сейчас со мной, будто я маленький ребёнок. Но… может, именно это мне сейчас и было нужно? Хотя чёрт его знает, что мне сейчас было нужно. Меня раздирали противоречия. То ли хотелось, чтобы меня оставили в покое, одну и наедине с собственными мыслями, то ли вообще не отходить от него ни на шаг, потому что от этих моих мыслей мне становилось адски страшно и жутко противно. Он ушёл, а через минуту в ванну влетели его мокрые джинсы. Я выбралась из ванны, стягивая свои.

– Держи. Ты в порядке?

– Да, я думаю, да. – Я бы не была так уверена, но даже сейчас признать, что я НЕ в порядке, тяжеловато.

Он отдал мне футболку, подхватил полупустую бутылку и скрылся из зоны видимости. Наверное, я её сегодня обратно уже не получу… Эх. Я сбросила мокрые тряпки, натягивая на себя чистую футболку. Вот чудик. Свою притащил. А за бельём придётся самой пёхать. Ну да ладно. Я не стала поднимать мокрые вещи. Пусть валяются. Вся стирка и сушка – когда проснусь. Точно не сейчас.

Да, ну и денёк. Лучше бы орки с троллями, чем это. Это же надо вот так облажаться? Но, увы, со дна Москвы-реки я не буду мотоцикл уже доставать. Нет уж. Мало мне, что ли, проблем? Нет… не мало. Наоборот, если мы попали хоть в одну камеру, то скоро нас будут ждать неприятности. А я так от них устала.

– Вест, – неожиданно позвал Фили, и я поняла, что сижу на диване и тупо пялюсь в стену. – Не уходи в себя. Сегодня нельзя.

Когда он успел войти в комнату и сесть передо мной на пол, я не знала, не могла вспомнить. Я просто не увидела этого момента, настолько ушла в воспоминания о сегодняшнем дне. А это плохо. Это значит, что у меня едет мозг. И совершенно непонятно в какую сторону.

– Прости. Я задумалась. Со мной всё в порядке, правда. – Я устало потёрла себя по лбу рукой и снова уставилась в одну точку, не найдя в себе сил выйти из ступора.

– Вернись ко мне, – снова позвал он, потянув меня за прядь. – Ты справилась.

– Ничего себе справилась! – взорвалась я, вскакивая. – С чем я справилась? С тем, что пытала человека? Или с тем, что ты чуть пулю в спину не получил? А может, с тем, что я утопила мотоцикл в реке, чуть при этом не утопив нас обоих? С чем я справилась?

Я ходила по комнате, выливая всё, что за сегодня у меня скопилось, почти крича, но последнее, что меня беспокоило так это то, что кто-то услышит. Почему всё это решило прорваться так, я не знала. Меня просто трясло, и я сама-то с трудом слышала, что говорю. Кажется, вот это и есть настоящая истерика.

Совершенно неожиданно Фили прижал меня к закрытой двери и заткнул поток моих мыслей. Я растерялась, даже не пыталась вырваться, пока он целовал меня. Я просто ухватилась за него, как за единственную ниточку, связывающую мой рассудок с этим миром. А потом мир вокруг рухнул. Не осталось ничего, кроме него: ни мира за окном, ни проблем, ни даже пола под моими ногами. Истерика перешла на другой уровень. Все мои эмоции, которые грозили стать взрывом переменились и ушли в совсем другое русло. И я отвечала, почти не соображая, что именно делаю. Я просто впивалась пальцами ему в плечи, зарывалась в растрёпанные сыроватые волосы, притягивая ближе, кажется, даже царапалась.

В какой-то момент, он подхватил меня под бёдра, поднимая вверх, и я вспомнила, что белья на мне нет, но не успела ухватиться за эту мысль. Она ускакала, прежде чем я успела её осмыслить. Мысли, вообще, предательски разбегались от меня... Был один сплошной поток эмоций, перевёрнутый из злости и страха в желание. Фили всё ещё прижимал меня к двери, держа на весу, а мне сносило крышу. Я сделала многое за тот период, что мы вместе. Очень многое из того, за что меня, наверное, можно было ненавидеть. А за последний день я побила все рекорды, но он всё ещё был рядом со мной, успокаивал, держал на плаву, заботился обо мне больше, чем я сама… всё ещё хотел. И если это не любовь, то что это?

Я откинула голову назад, пытаясь продышаться. Слишком много было эмоций, которые заставляли стук сердца отдаваться где-то в ушах. Пока я пыталась восстановить сбитое дыхание, он оставлял влажную дорожку по моей скуле к уху, посылая мурашки по коже. Я опустила голову, и он оторвался от моей щеки, поднимая на меня пронзительно-голубые потемневшие глаза. Я опустила голову ниже, прихватывая зубами его нижнюю губу. У меня не было сил сопротивляться этому. Да и не хотела я. В этот раз, в отличие от многих других, Фили и не думал меня останавливать. Дышал он тяжело, как и я, поцелуй получался странный, но такой…

А в следующий момент я оказалась в горизонтальном положении, придавленная его телом к кровати. Как это произошло, я не совсем хорошо отфиксировала. Комната для этого слишком маленькая, видимо. Но так было даже лучше. Ближе… Я не знала, сможем ли мы остановиться. Но что-то мне подсказывало, что вряд ли… слишком долго копилось это напряжение. Слишком часто ситуация и без сегодняшнего готова была стать критической.

Тёплая ладонь прошлась по моему бедру и выше, задирая на мне футболку, я почувствовала, как он судорожно выдохнул, обдав мои губы тёплым дыханием. Я распахнула глаза. Это было так необычно… смотреть ему в глаза, пока он медленно, до одури нежно вёл рукой по моему телу, задирая, а потом стаскивая с меня футболку. В его взгляде было столько всего… И всё же… нежности в нём было больше. И желания. Напряжение внутри росло, распространяясь по всему телу. Хотелось тереться о него, ласкаться к рукам, но я только выдохнула, откидывая голову назад, когда прикосновения стали до одури невыносимыми. Их было мало… Даже медленных, сладких поцелуев на моей шее не хватало. Я не знала, как справиться с тем, что внутри меня что-то готово было то ли взорваться, то ли рухнуть.

– Ты даже не представляешь, как тяжело держаться… когда ты… – шепнул он, едва оторвавшись от моей кожи и прижимаясь снова, видимо, не найдя больше слов.

Но они и не нужны были. Мне, по крайней мере. Прикосновения, каждое движение, сбитое дыхание… Всё это говорило больше, чем какие-то слова. Больше чем, что бы то ни было. Мне казалось, что я знаю всё, что он хочет мне сказать. А может, просто казалось. Но это было так неважно…

Я подалась вперёд, пытаясь продлить каждое его прикосновение. Он совершенно точно знал, что я чувствую. По-иному я не могла расценить то, как он угадывал, где лучше просто провести кончиками пальцев, а где надавить сильнее. Как у него это выходило, я не понимала. Мы много раз были в подобных ситуациях, но он успел выучить меня так, как даже я себя не знала. Он двинулся ниже, губами повторяя путь ладони. Прослеживая каждую линию шрамов, которые попадались ему на пути. Для меня же оставалось загадкой, как можно так спокойно на них смотреть, принимать их… но он принимал, высцеловывал каждую даже самую незаметную черту на коже. Так чего ещё можно смущаться, когда он настолько просто принимает всё это? Приподнявшись на локте, я не могла не смотреть на него… Один только вид… Это будоражило даже больше, чем то, что он делал.

Отвлёкшись на эмоции, за своими руками я как-то совсем не уследила. Очухалась я только тогда, когда начала стаскивать с него штаны, собственно, единственную одежду, что на нём была. И даже сейчас он скорее помогал мне, чем сопротивлялся. Наконец и штаны полетели куда-то на пол. И снова поцелуй… горячий, жадный… от которого внутри кипело, как будто в проснувшимся внезапно вулкане. Остановиться в таком состоянии… что ж… даже думать об этом было нереально.

Зачем, вообще, нужен мозг, когда и без него так хорошо? Чёрт возьми… нереально хорошо. Так, что мурашки бегают по коже, не останавливаясь ни на миг, и тёплые волны, накрывают мягко, но неотступно. В какой-то момент я попыталась перевернуть белобрысого на спину, но он не дал мне, ловя мои руки, крепко прижимая их к постели над моей головой.

– Полежи спокойно, – шепнул он мне в ухо, тут же его прикусывая.

Как это лежать спокойно? А я не могу. Меня моё тело слушаться перестало. Я приподнялась на локте, видя, как при этом его взгляд скользит по моему телу. Голодный взгляд. Одно только зрелище заставило меня закусить губу. Фили поднял руку, проводя большим пальцем по закушенной губе.

– А если я не могу лежать спокойно? – поинтересовалась я, но голоса своего почти не слышала.

То ли у меня уши всё-таки заложило, то ли ещё что, но в данный момент меня это совсем не интересовало. Ладонь с моей щеки исчезла, он повёл ею вниз, провожая взглядом. Я втянула воздух сквозь зубы, но старалась не закрывать глаза. Остановившись где-то внизу живота, он поднял взгляд на моё лицо. А потом улыбнулся и опустил голову, касаясь языком моей груди. Вот тут я уже не смогла удержаться. Одно дело – ощущение, другое дело – сама картина… Чёрт. Глаза сами закрылись…

– Ох, – вырвалось у меня, когда в ход пошли зубы.

– Разве это «ох»? – усмехнулся усатый, поднимая голову. – Вот это «ох».

А потом его ладонь с нажимом прошлась по моему животу и нырнула между бёдер. Я выгнулась, совершенно теряя способность спокойно всё это выносить. По телу прошла огромная тёплая волна. Где он только, чёрт меня дери, так научился? Хотя нет, я не хочу это знать, не хочу! Но он точно знал, что нужно делать. Чёртов гном. Откуда ты только такой выбрался? У меня самой-то так не получалось…

– Вот чёрт, – выдохнула я. – Фили…

Не знаю, в чём был секрет… В том КАК он это делал или в том, что это делал ОН. Вот не знаю я. Как там говорят? Звёзды видно? Кажется, и у меня сейчас появятся… Или нет… Нет, совершенно точно появятся. Ох. Хотелось ближе. Я с трудом подняла руку, зарываясь пальцами в мягкие пряди, потянула его на себя, целуя снова и снова… Мне так хотелось показать НАСКОЛЬКО мне хорошо рядом. Глупо, но так хотелось. Или лучше так… Я ладонь скользнула вниз по его груди, медленно, почти в том же темпе, в котором он ласкал меня…

С трудом разлепив глаза, я наблюдала за его лицом, пока моя ладонь скользила ниже по его животу. Он смотрел мне в глаза и… я не могу точно сказать, что именно было в этом взгляде, но он возбуждал даже больше, чем то, что он делал пальцами. Преодолевая последние миллиметры, я обхватила его ладонью и так же медленно погладила сверху вниз… Глаза у Фили закрылись, и он резко выдохнул, сбившись с ритма. Я подалась вперёд, целуя приоткрытые губы, ловя каждый вздох.

Время остановилось. Оно казалось таким неважным… Внутри всё горело, сводило с ума, каждое прикосновение становилось настолько необходимым… Целовать было тяжело, мы просто соприкасались приоткрытыми губами, ловя каждый судорожный порыв воздуха.

– Фи, – с трудом выдохнула я, чувствуя, что ещё чуть-чуть и меня накроет.

Он двинул пальцами чуть сильнее, заставив меня вскрикнуть, и мир вокруг разлететься на куски. Это продлилась какие-то секунды, но ощущение было столь сильным, каким не было никогда… Когда мир снова принял свои обычные очертания, хоть и немного расплывчатые, я притянула Фили ближе к себе, целуя так, как мне хотелось, чуть прикусывая его губы. А потом сильнее сжала ладонь, ловя губами тихий стон. Он ещё несколько раз толкнулся навстречу моей руке, прорычал что-то мне в ухо, а потом уткнулся в мою шею носом, пытаясь перевести дыхание. Я с трудом вытащила мокрую ладонь, которая оказалась зажата между нашими животами, и неожиданно рассмеялась. Повернув голову, звонко чмокнула любимого гнома в нос. Вот уж чего не ожидала, так это такого окончания этого далеко не лёгкого дня. Он улыбнулся в ответ и, приподнявшись на руках, свалился вбок. Не думала что будет так. Учитывая весь прошлый, далеко не такой удачный, опыт. Напряжение не ушло, но теперь стало каким-то… менее важным. Но мне казалось, что важно совсем не это. Важнее то, что за сегодня исчез ещё какой-то барьер между нами… и даже не из-за того, что случилось пару секунд назад. Дело было не в финале. Дело было в показанных эмоциях.

– Нежданчик, – немного отдышавшись, фыркнула я. – Это новый способ выводить меня из истерики?

Что я только несу? Что за чушь? У меня тут такой сейчас переворот внутри был, а я чушь несу… это, наверное, потому, что мозги ещё не вернууулись.

Фили хмыкнул и повернулся на бок, потянув меня за прядь волос. Ох, и будет же у меня утром... эээм, вечером воронье гнездо на голове…

– Нет. Я сорвался, – улыбнулся он. – У меня был выбор: или врезать тебе, или это.

Нифига се я его довела… Ну, а кто знал, что я начну истерить? Вот кто? Я лично только догадывалась. Но мне казалось, что я успокоилась… тем не менее жаловаться прям сейчас я не намерена. У меня до сих пор отголоски по всему телу прыгают.

Неожиданно на меня накатила волна нежности. Я провела пальцем по выпирающему уху, а потом придвинулась ближе, уткнувшись носом Фили в щёку, чувствуя, как он гладит меня ладонью по спине. Хорошо. Но мой вопрос явно был совсем не к месту. И истерика моя тоже была не очень хорошим ходом. Надо исправлять ситуацию, что ли. Не люблю я быть виноватой.

– Прости, я сама не знаю, что на меня нашло. Я даже не помню, что говорила, – сказала я, перебирая в пальцах растрёпанные светлые косы.

– Я тоже не помню, что ты говорила, – фыркнул Фили, а потом улыбнулся.

Вот это поворот. Ну ладно я забыла, а он то почему? Фили подался вперёд, целуя меня, просто нежный поцелуй, не вызывающий особого напряжения. Сладко…

– Люблю тебя, – неожиданно ляпнула я, когда он перекатился обратно на спину.

Белобрысый улыбнулся, смотря в потолок, а потом перевёл на меня хитрый взгляд.

– Я тебя всё равно больше, – хмыкнул он.

Вот тут меня прорвало на похихикать. Несмотря ни на что, сейчас было легко и спокойно. Мы валялись на кровати и ржали, как два придурка. Даже непонятно отчего. В конце концов, я хлопнула его по мохнатому пузу.

– Перестань меня смешить. Я щас лопну от смеха, – выдавила я из себя.

– Кто ещё кого смешит, – усмехнулся он в ответ. Так шкодливо, что ответ приходил сразу.

А потом я кааак зевнула… чуть челюсть не вывихнула.

– Пора спать, – сделал вывод усатый, притягивая сбитое в ноги одеяло и набрасывая его на меня. Как по команде, послышался скрежет. – А вот и твой волчонок пришёл. Я впущу. Засыпай.

Он прижался губами к моему носу и выбрался из постели. Мда… ну какой идиот ходит открывать дверь с голой задницей? Но мне зато открывался отличный вид. Хихикнув про себя, я поправила сбитую простынь и одеяло, которое в пододеяльнике перевернулось. У меня это заняло порядком времени. За него Фили даже лапы волку помыть успел. Встал вопрос: одевать ли футболку, но поразмыслив логически… Ну или не совсем… Залезла белобрысому под бок прям так. А то чё это ему можно, а мне нет?

А вот вырубило меня сразу, как я устроила голову у него на плече.

Проснулась я, когда было уже темно. Интересно сколько мы проспали? Я попыталась притянуть к себе телефон, а потом вспомнила, что он остался в реке. Ну, блин. Придётся тащить свою голую задницу на кухню. Так… а почему это у меня задница голая? Аааа, точно! Я посмотрела на храпящего рядом Фили. Сколько ж у него выдержки? Если даже в такой ситуации он нашёл выход так быстро и… ну да – без перехода границ.

– Я не могу спать, когда ты на меня смотришь, – сонно проворчал он, не открывая глаз.

Я пропустила тот момент, когда Фили проснулся. Хмыкнув, я поймала одну из полурасплетённых кос и намотала её на палец. А потом погладила торчащее ухо. И вообще, меня снова пробило на нежность. Фили явно не ожидал от меня подобных проявлений чувств с утра пораньше и даже открыл один настороженный глаз.

– Что? – округлила я глаза. – Неужели я обычно такая злая, что сейчас ты так удивлённо смотришь?

– Обычно ты ворчишь с утра.

– Ладно, я могу поворчать, если тебе так больше нравится, – легко согласилась я.

Любой каприз за ваши нервы. Тем более что чувствовала я себя на удивление спокойно. Будто то, что случилось вчера, мне просто приснилось.

– Нет уж. Мне и так хорошо, – ответил Фили, обхватывая меня рукой, и заграбастал в объятия. – Спи. Рано ещё.

Рано… или, скорее уж, поздно, только я даже не знаю, сколько именно. Но спать я не хочу.

– Сейчас ты будешь ржать. Я выспалась.

Теперь Фили открыл оба глаза. Потому что это вообще что-то невиданное. Тут я высыпалась крайне редко. Обычно я ворчала, что мне спать не дают и порывалась разбить будильник. А тут, на тебе, выспалась. И меня тянуло буянить… Ну там за косички кое-кого подёргать. Нет, нервы явно в себя ещё не пришли.

– Какая же ты буйная с утра, а? – проворчал Фили, сдавливая меня в руках сильнее. – Сама не спишь, так дай мне поспать.

– Тогда выпусти меня. Вот проблему нашёл. Ты меня не пускаешь, а я же и виновата.

– И не выпущу. С тобой засыпается легче.

Нормально так? Нет, а мне что при этом делать? И ещё один забавный вопрос. Вот обычно просыпаешься и думаешь во что бы поскорее завернуться. А тут я вообще на это внимания не обратила. Я так конкретно подвисла на этом вопросе, размышляя, отчего такое дело бывает. Может, дело просто в удобстве? Но тогда как оно достигается?

Видимо, даже несмотря на то, что я тихо и мирно размышляла, Фили не удалось снова уснуть. Он, ворча себе что-то в усы, утопал в ванну, а я, натянув футболку, пошла ставить чайник. Надо бы по-хорошему решить, что делать дальше. Хотя, сегодня мы вообще ничего делать не будем. Время-то девять вечера.

– О чём ты задумалась?

Я обернулась. Ну хоть штаны натянул, и на том спасибо. И зачем-то волосы в хвост стянул. Ну вот. Блин. Так о чём он там? Ах да… задумалась.

– О том, что дело к ночи. Сбили режим.

– Один раз не в счёт.

Ну да, ну да… Не в счёт… А как я завтра буду? Опять днём спать? По-моему, это плохая идея. Фили подошёл ближе, почти вдавливая меня в столешницу, и, обхватив ладонями мою шею, увлёк в нежный поцелуй. Видимо, не одну меня на нежности с утра потянуло. Какой же он всё-таки… эх. Вот за что? Такое счастье-то привалило?

– Мур, – выдала я, когда поцелуй прервался.

Фили рассмеялся и выдал:

– Теперь тебе придётся учиться растягивать твоё «Мур».

Балбес. Я фыркнула. У меня не так уж часто случалось такое настроение, что моё поведение кардинально менялось, но сегодня оно почему-то не спешило уходить. Хрен его знает почему. Вообще, у меня настроение может меняться со скоростью пулемёта, как у всех нормальных людей. В один момент мне хочется кого-нибудь прибить, а в другой – обнимашек, но что-то во мне так сильно менялось, почему-то я не могла этому помешать, как в первый раз. Может, потому, что в этот раз это было как-то помедленнее, и я понимала это уже постфактум, когда поворачивать назад уже поздно.

– Мы завтракать будем или будем весь день так стоять? – поинтересовалась я, вызвав ещё один приступ заразительного раскатистого смеха.