Текст книги "test"

Автор книги: Le Polisson

сообщить о нарушении

Текущая страница: 33 (всего у книги 99 страниц)

Пха. Да уж… спутать меня с гномом при желании, конечно, можно – вон Кили за время похода ещё с мальца вымахал, и теперь мы почти одного роста. Но не на столько же. И вот тут чёрт меня дёрнул посмотреть на этого Беорна.

Он был огромный… Не просто огромный, а невероятно огромный. С высока моего маленького роста, казалось, что он ростом как минимум с трёх меня. Не знаю даже, как чувствовал себя бедняга Бильбо. А ещё у него в руках был топор… под стать.

– Это все? – не очень довольно поинтересовался огромный человек. – Ещё будут?

И вот тогда вышел Торин. Ой, а я короля-то и не заметила. Ха. Судя по изменившемуся лицу оборотня – нашего предводителя Беорн знал. Или слышал о нём. Ну ёклмн, а? Ну вот так всегда!

Если Беорн и помнил, как мы его вчера конкретно долбанули дверями, то виду не подал. И на том спасибо. На деле же нас даже завтраком накормили. И вкусно. Я не люблю мёд, и никогда не любила, но этот был такой вкусный, что даже я уплетала за обе щеки. Наверное, это какой-то неправильный мёд и, судя по тому, что я вижу, делают его какие-то неправильные пчёлы. Вау. Одна пчела просвистела мимо меня, и я проводила эту бандурину взглядом. Да это не пчела, это целый самолёт! Пчела-мутант. Интересно, если это мутант, как она мутировала? Радиации в этом мире нет, вредных выхлопов нет, чёрт, да здесь даже СПИДа и того нет – от чего можно было так мутировать? Если кто-то и болеет, то это скорее простуда или какая-нибудь наведённая колдовством хрень. Или яд… всё. Ни тебе ВИЧ-инфекции, ни гриппа, ни даже краснухи. Идеальный мир, блин.

Но просто наблюдать – скучно, надо будет поймать одну потом ради интереса, может, не цапнет. А пока надо есть – пока есть, что есть. А то, чувствую, если я ещё немного побуду в прострации, ничего просто не останется.

– Подвинься, усатый, я задницу свою посажу, – жуя, проворчала я и пихнула Фили бедром, чтобы он подвинулся. Но нифига подобного. Эта зараза и не подумала двигаться.

– Неа, – нагло заявил гном, что-то пережёвывая.

– Эй. Блин, хватит дурачиться. Двигайся, – прошипела я.

Фили отодвинулся от стола и вредно улыбнулся.

– Хватит лыбиться, двигай свою задницу ближе к Кили и дай мне сесть, я тоже есть хочу, вредное усатое создание. Иначе я использую в качестве стула тебя!

Этот… гном засиял и приглашающе раскрыл руки. Ну, блин. И кому из нас восемьдесят два? Сущий ребёнок! Я закатила глаза и шлёпнулась ему на колени, одновременно взяв свежую, явно самодельную, булку со стола.

– Чем я хуже стула? – спросил он, обнимая меня одной рукой.

– Дурак! – отозвалась я, усиленно пережёвывая.

Фили хохотнул мне в ухо, сажая удобнее. Даже потянулся, чтобы поцеловать меня в щёку, но я его остановила, рукой накрыв его рот.

– Даже не думай, буду потом липкая ходить. Ты в курсе, что у тебя мёд на усах?

Он чуть смущённо улыбнулся мне в руку, и я вернулась к завтраку. Тем более было что послушать. Беорн расставлял кружки… Кружки даже больше меня, по-моему, и разговаривал о чём-то с Гэндальфом и Торином, кажется, речь шла о самом Беорне.

– Мой народ первым заселил горы, ещё до прихода орков с севера. Азог вырезал почти всю мою семью, – ого, опять Азог. Вот пострел, везде поспел и всем насолил. – А оставшихся взял в рабство. Но не для работы, видишь ли, а ради забавы. Он сажал оборотней в клетки и истязал их, себе на потеху.

Я даже есть перестала. Нихрена себе. Да этого Азога четвертовать мало! Как же он достал. Всем досадить успел. Вот вам и иллюстрация того, что орки тоже разные бывают. Этот категорически был полным чмом.

– Есть и другие вроде тебя? – послышался голосок Бильбо, откуда-то непонятно откуда.

– Когда-то было много.

– А теперь? – ну что ж ты, хоббит, любопытный-то такой, сам не понял ещё, что ли?

– Теперь всего один, – подтвердилась моя догадка.

Повисла звенящая тишина, лично я слышала только, как Фили что-то жевал (стукнуть его, что ли?), но её тут же развеял Беорн:

– Значит, вам нужно выйти к горе до конца осени? – спросил он, переводя тему.

– До наступления Дня Дурина, да, – подтвердил Гэндальф, ожидающе смотря на Беорна.

– Ваше время на исходе.

Ой, а что уже совсем на исходе? А то нам ещё через огромный лес пёхать.

– И потому наш путь лежит через Лихолесье.

Мне вот одно название уже не нравится.

– Тьма повисла над тем лесом, – перебил его оборотень, подтверждая самые мои мрачные догадки. – Дурные твари кроются там в тени деревьев. Ходят слухи, что орки из Мории заключили союз с некромантом из Дол Гулдура. Я бы не совался туда без крайней нужды.

Ой, ой. А вот это уже не нравится мне по личным причинам. Мы с Настей переглянулись. Значит, союз заключён давно, и у орков есть какой-то план. Сколько уже? Больше двух лет прошло, и если орки ещё не заполнили всё Средеземье своими бесчинствами, то, значит, действуют по плану. А планы, когда их нет у тебя, но есть у твоего врага – это вдвойне хуже, чем если враг просто бесцельно творит зло.

– Мы пойдём по эльфийской тропе. Она пока безопасна.

Вот у кого была куча оптимизма, так это у Фили. Я только удивлялась, следя за ним краем глаза.

– Тебе, вот, совсем неинтересно? – спросила я, когда он потянулся за кружкой.

– Если я не застыл, словно каменное изваяние, это не значит, что я не слушаю, – отозвался он.

Очень хотелось надеть кружку ему на голову. Поимел бы уважение, что ли. Тьфу! Я отвернулась, снова уставившись на Беорна.

– Безопасна. Но лесные эльфы не похожи на своих собратьев. Они не так мудры и более вспыльчивы. Но это не так важно, – вот тут даже Фили застыл.

– Это почему? – высказал общий вопрос Торин, который к этому времени уже ходил туда-сюда, протаптывая траншею, наверное.

– Эти земли кишат орками, и их становится всё больше, а вы идёте пешком. Живыми вам до леса не добраться.

Вот это хреново… Хотя, откуда ему знать? Может, мы прорвёмся? Авось не совсем всё плохо. К тому же… оружие почти всё осталось.

– Я не люблю гномов, – начал Беорн, и гномы тут же немного насупились. Что, неужели никто не слышит огромное НО в интонации? – Они алчны и слепы. Они не видят ценность жизни тех, кто слабее их.

Это он о чём? Я что-то в нашей компашке такого не заметила, хотя, возможно, потому что я всё-таки часть отряда. Кстати, у эльфов я тоже особой «зоркости» не видела. Те так, за истинный ход вещей и естественный отбор.

– Но орков я не люблю больше, – а вот и «НО». – Что вам нужно?

Мда. И для этого нужна была та тирада? С тем что нужно или не нужно пусть сами разбираются.

– Сегодня уже поздно, можете переночевать здесь, день потратите на сборы.

– Эм, извините, а здесь водоём где-нибудь есть? – тут же встряла я, заслышав заветное «сегодня никуда не идём».

– Думаю, баня вас больше устроит, если вы это имели в виду.

– А можно, да? Я думаю, самое то, особенно учитывая, что мы недавно поцапались с гоблинами и повалялись на полу в их пещерах.

Беорн кивнул, а Настя посмотрела на меня с такой благодарностью, что я подумала, надо мной сейчас цветочки посыпятся.

– Что, всё-таки решила меня помыть? – услышала я совершенно наглый шёпот в ухо.

– Сам помоешься, наглая рожа, – ответила я, чмокнув Фили в лобешник.

День прошёл абы как. Но главное, я помылась, переоделась и была счастлива. У меня осталась единственная футболка, и она теперь была на мне. Майку можно пустить на половые тряпки. Штаны, конечно, мокрые, но шо поделать? Платье пошло на новую перевязку.

– Готово, милая.

– Не называй меня так, раздражает, – огрызнулась я.

– Но ты, правда, очень милая, когда злая и растрёпанная. Смешная такая.

– Фу-фу-фу.

– Вееест! – раздался дикий ор неподалёку.

– Настя зовёт, пойду посмотрю, что ей надо. А ты иди помойся, грязнуля.

– Потрёшь мне спину?

– Попроси брата.

Приколист, хренов! Я со вздохом поднялась и, потрепав Фили по голове, отправилась смотреть, что там с Настей. С Настей оказалось ничего, а вот волчонок… Он крутился вокруг Беорна, видимо, что-то такое своим звериным чутьём чуял, и порыкивал. Но не злобно.

– Ваш? – спросил оборотень.

– Не, – покачала я головой. – Свой собственный. Я нашла его на Восточном тракте, но у эльфов ему не понравилось. Он сбежал и догнал нас перед горами. Теперь приходится таскать его в рюкзаке, чтобы его нигде не зарубили ненароком.

– Не дело дикому зверю в котомке кататься, – покачал головой Беорн, причём, по-моему, не мне, а волчонку. А потом уже повернулся ко мне. – Оставь его здесь, я знаю стаю недалеко отсюда. Его там не обидят.

Оставить? Добби? Сначала я хотела сказать «да щаз!», но потом задумалась. Тащить зверя дальше – просто глупо. Путь нам предстоит неблизкий и адски тяжёлый, таскать его постоянно в рюкзаке нелегко. Да и не помещается он там уже. После Лихолесья – Долгое Озеро. Сомневаюсь, что волку понравится вода. А потом ещё дракон, которому это чудо на один зуб.

– Да я не против, – тяжело выдохнула я. – Но вдруг снова за мной пойдёт? Да и грустно прощаться. Его, кстати, Добби зовут. И он не ведёт себя как волк, скорее, как пёс.

– Он ещё не дорос. К тому же ему всё равно рано или поздно придётся войти в чью-то стаю.

Я кивнула и села на корточки, глядя на волчонка.

– Ну, что зверёнок, останешься?

Волчонок как-то грустно подвывал, будто понял, что я сказала. Мне стало так паршиво. Как долго этот волчонок уже со мной топает? Ласковый такой, смешной. Без него будет как-то не так совсем. Но Беорн прав – ему нужна стая, а мне не нужен лишний повод волноваться.

– Обещаете, что с ним всё будет хорошо? – спросила я, глядя на оборотня.

Ещё бы. Не пообещает, я даже не посмотрю, что он в три-четыре раза больше меня – надаю по… ну не знаю. Брови выдеру, если до драки дойдёт! Но оборотень кивнул, и я успокоилась. Попрощаюсь с малышом завтра. Сейчас мне нужно подумать. Очень серьёзно подумать. Подхватив волчонка на руки, я направилась обратно, к ещё не ушедшим купаться гномам. Оборотень ушёл, а Настя смотрела на меня с сочувствием, топая рядом.

– Ты, и правда, его оставишь? – спросила она жалобно.

– А что мне ещё делать? Насть, мне достаточно волнений за то, чтобы с тобой ничего не случилось. Я люблю Добби, но я не имею права тащить его туда – потому что не знаю, что нас ждёт. А особенно, тащить к дракону. Я не настолько сволочь.

Я развернулась и хотела уйти, но она остановила меня за руку.

– Вест, мне жаль.

– Чего? – не врубилась я.

– Ну, я знаю: ты к нему привязалась.

– Справлюсь, – буркнула я, прижимая притихшего волчонка ближе и почёсывая его за ухом.

Неожиданно до меня дошло, что все мы изменились: и я, и Настя, и даже гномы менялись, хотя, возможно, не так заметно. Опасность меняет. Вот и у Насти, видимо, совесть проснулась.

Развернувшись, я врезалась в Фили. Он чисто машинально обхватил меня обеими руками. Какой-то он был не очень довольный. Кто моего гнома обидел? Кому по ушам?

– О чём вы разговаривали?

– О волчонке. Добби останется здесь. Тащить его в Лихолесье – глупая затея.

Фили что-то пробурчал. Я расслышала только «странный тип» и «мне не нравится». Я подозрительно прищурилась.

– Да ты ревнуешь! – неожиданно дошло до меня.

– Я не ревную. Мне он не нравится.

– Фили, – я даже глаза закатила. – Ты вполне нормально на него реагировал… ровно до тех пор, пока он не заговорил напрямую со мной. Это называется ревность.

– Я не ревную. Закрыли тему, – буркнул он.

Ага, я вижу, да. Очень даже «не ревную». Прошедшего мимо оборотня Фили проводил таким взглядом, что я даже удивилась, как у Беорна не появилось с десяток пулемётных отверстий, при этом он сильнее сжал руки, чуть не раздавив волчонка, который был зажат между нами. Я расхохоталась, поставив волчонка на пол, и обхватила ревнивое чучело ладонями за шею.

– Конечно-конечно, – с весёлым ехидством выдала я и, прежде чем Фили начал возражать, наклонилась, прекращая все споры.

А вот потом пошёл полный чудизм. Потому что он, вроде довольный и успокоившийся, целовал меня. Нежно и спокойно, почти лениво. А вот лапы пошли против правил. Точнее, одна его очень уж наглая рука съехала на мою задницу.

– Фили, руки, – не то чтобы я была против, но где-то неподалёку ходит злобный дядька.

– Угу, – пробормотал он, снова меня целуя.

– Фили, я серьёзно, – а потом я кое-что заметила за его плечом.

– Фили! – рявкнул Торин белобрысому в ухо. – Границы.

Я расхохоталась, а Фили отпустил меня, смущённо почесав затылок. Я развернула его и пнула, для ускорения.

– Топай мыться. От тебя пахнет, как я даже не знаю от чего! – всё ещё смеясь, выдала я.

Фили обернулся и, улыбаясь, пригрозил мне пальцем. Наверное, чтобы не пиналась. Выдав самую очаровательную свою улыбку, я скрестила руки на груди. Гном тяжело вздохнул, покачал головой и утопал.

– Ревнивый идиот, – поржала я ему вслед.

Гномы мало-помалу все смылись купаться, а я, намучав волчонка до такой степени, что он уснул, решила, что надо покурить.

Выйдя на задний двор, я села на ступеньку, закуривая сигарету, и поёжилась от ветра. Дура, куртку забыла.

Я ни о чём не думала, мне просто было грустно и одновременно не грустно. Было так… не знаю. Странно. Из бани на заднем дворе раздавались такие звуки, что, казалось, гномы там не моются, а как минимум сражаются с орками. Вроде взрослые, а ведут себя как малышня.

Я улыбнулась. С моего места были слышны голоса и смех – весело им там, наверное. Посидев ещё недолго, я ушла в дом, а то простужусь ещё – получу по ушам.

====== 59. Споры, споры... о, помирились! ======

Остаток дня и ночь прошли относительно спокойно, а вот утром начался настоящий переполох. Беорн выдавал нам своих лошадок. Вообще-то, это были пони, но опять же… это были какие-то неправильные пони размером со Смолу. Красивые, правда, но какие-то не слишком довольные. И их не хватало на всех.

– Вест, Анастасия, поедете с парнями, – сказал Торин. – Бофур, едешь с Глоином. Оин, ты с Нори.

У нас с Фили тут же возник спор, кто где поедет, в котором он сделал меня как пятилетку.

– Будет лучше, если ты поедешь сзади, – как можно спокойнее начал он, понимая, что сейчас начнётся.

– Эй, я хорошо езжу! – Конечно, я тут же восприняла это в штыки.

– Но я-то дольше.

– Фили! Я поведу.

– Нет, поведу я. А ты будешь сидеть и…

– Глазеть по сторонам, не зная, куда деть свой неугомонный организм?

– Я хотел сказать: наблюдать за обстановкой, – тяжело вздохнул он, опуская стремена.

– Ненавижу наблюдать за обстановкой, – буркнула я.

– Придётся тебе повзрослеть хотя бы на день и заняться тем, чем нужно, а не тем, чем хочется, – без наезда выдал он.

– Твою… – Я хотела было выругаться, но передумала, про себя считая до десяти.

Чёрт, почему я могу переспорить Кили, могу переспорить Торина и не могу переспорить Фили? И вообще! Это что за наезды? Мне надо обидеться? Обижаться не хотелось. Точнее, хотелось, но не моглось.

– Залезай тогда давай, я следом. Так будет удобнее, – не дала я ему досказать фразу «давай подсажу».

– Чёрт, Вест, – простонал он, закатывая глаза к небу, будто спрашивая, что делать с дурной девчонкой.

– Фили, не тормози, мне куда проще залезть самой.

Он тяжело вздохнул и полез на лошадь, при этом чуть не свалившись. Пони это не нравилось, и мне пришлось ловить лошадку под уздцы, чтобы она никуда не шла, а стояла хотя бы относительно на месте.

– Стой на месте, пожалуйста, а, – выдала я лошади прямо в морду.

– Вест, давай быстрее. Руку давай.

– Я сама, мне так удобнее. Освобождай стремя.

Ухватившись за седло, я выпрямила ногу, стоящую в стремени, подтягивая тело вверх. Не представляю, как бы мы выкручивались, если бы я полезла первой. Или ему всё-таки пришлось бы ехать сзади… кстати, чё это я не додумалась-то? Или кто-нибудь кого-нибудь спихнул бы.

– Уходите, пока ещё рано. Помните, что ваши преследователи идут за вами по пятам, – резонно заметил Беорн.

– Двигай давай, – рыкнула я, меня раздражало, что Фили тормозит.

– Вест. – Я даже по тону слышу это его «не учи козла бодаться».

– Фили, – ответила я, раздражённо закатывая глаза.

Я ударила недопони пяткой, заставляя её сразу перейти на быстрый шаг, а там уж Фили сам разберется. Мою гордость спасало только одно – если на нас нападут, вытаскивать меч придётся именно мне. Как ни крути, а до конца стать милой приятной девушкой, думающей о пирогах и капустных грядках, я не могу. Ну не моё это. К тому же я терпеть не могу грядки! И капусту. Особенно варёную. Фу, гадость. О чём я только думаю?

– Ты совершенно неисправима.

– Даже не пытайся.

Гнать пришлось долго, спасибо, что не пешком. Потому что пешком у нас это заняло бы в три раза больше времени. Мы и без того на полном ходу провели всё утро, весь день и вечер, не останавливаясь. Я уже думала начать ныть, что у меня ноги отваливаются, когда впереди всё-таки показался этот грёбаный лес. Лучше бы не показывался.

Это место мне не понравилось сразу. Лес выглядел, как декорация к фильму ужасов. Причём снятому со спецэффектами. Даже отсюда он выглядел жутко.

– Мда…

– Что? – Фили оглянулся на меня.

– Лес – самая настоящая декорация к страшным историям. Только таблички не хватает «Не лезь – убьёт».

– Успокойся, мы до него ещё даже не добрались.

– Вряд ли он будет выглядеть лучше вблизи, – фыркнула я. – И вообще, я всегда склонялась к мыслям, что ночью по лесу ходят только маньяки. И я… иногда.

– Тогда тебе придётся с этим смириться. А что это ты по ночам в лесу делаешь?

– Лучше спроси, кто маньяки.

– Кто?

– Вы все маньяки. По лесам в темноте ходить, – хихикнула я.

Пытаясь отвлечься от дурных предчувствий, я переключилась на Фили. Я уже раза четыре с ним успела поцапаться за сегодня, два утром и два по дороге, а вот помириться ещё не успела ни разу. И я просто всеми фибрами души чувствовала, что он дуется, хотя никогда этого не признает.

– Фи? – позвала я, обнимая его.

– Ммм? – отозвался он, но как-то криво.

– Прости, что я вечно спорю. Но не могу я стать в один момент белой и пушистой. А если стану, то со мной станет скууучно.

– Не станет. Всё нормально. Я не хочу, чтобы ты менялась.

– А я не хочу, чтобы ты на меня обижался.

– Я не обижаюсь. – Он тяжело вздохнул и погладил меня по руке. – В конце концов, я знал, на что иду, и что будет сложно, тоже догадывался.

– Тогда просто прости меня. А то я чувствую себя совсем уж сволочью, – проворчала я, уткнувшись носом ему в затылок.

– Я тебя прощаю, – рассмеялся он. – Теперь ты довольная?

– Ага, – нагло выдала я, цапнув его за ухо. Ну ладно. Я просто слегка прикусила.

– А вот так не делай, пожалуйста.

Я хихикнула и снова прикусила большое выпирающее ухо, чувствуя, как напрягается спина Фили. Ну не прелесть разве?

– Вест, ты доиграешься.

– Я не смогла удержаться, – со смешком выдала я. – Не мне же одной мучиться?

Фили замер, даже забыв про поводья, повезло, что мы уже давно разобрались, что лошади у Беорна умные, куда умнее своих сородичей, и в особом управлении не нуждались. Иногда мне казалось, что они даже умнее нас с Фили вместе взятых, но думать об этом было страшновато.

– Фили, отомри, ты меня пугаешь, – всё ещё смеясь, сказала я, хлопнув его по плечу.

– Прости, – улыбнулся он, оборачиваясь.

Мне даже в голову не пришло, что мы спешим. Да блин, мы дофига уже вместе, ну не в том смысле, но мы уже через столько прошли, что просто глупо говорить «узнать друг друга поближе». И так уже ближе некуда.

До леса доехали, когда солнце ещё не зашло, но вот-вот станет темно. Не дожидаясь, пока Фили мне что-то скажет про то, чтобы подождать, пока он слезет, и прочие-прочие-прочие эти его мужские замашки, я съехала по лошадиной заднице вниз, падая на землю. Хорошооо… земляяя… Вытянуть ноги и не двигаться!

– Вест! Нельзя было подождать?

– Нееет. У меня ноги затекли.

– Солнце садится, в лес сегодня не пойдём, – крикнул Торин. – Глоин, разводите костёр!

– Орков не видно, удача нам благоволит, – выдал Двалин, слезая с пони.

– Или сия капризная леди решила, что с нас и леса хватит. Ни за что не поверю, что милое местечко с красочными и безопасными пейзажами назвали бы «Лихолесье», – фыркнула я, даже не пытаясь встать с земли.

Фили спрыгнул с лошади, освобождая пони от всей поклажи. Чем-то он опять был недоволен.

– Ну за что ты опять на меня обиделся? – спросила я.

– Я не обиделся. Я пытаюсь привыкнуть. Вест, меня учили по-другому. Я не могу понять почему, когда я протягиваю тебе руку, ты её отталкиваешь.

– Ха! Дорогуша, это уже твои замашки. Я веду себя, как обычно. Как привыкла. Твои «жесты доброй воли» заставляют мне чувствовать себя глупо.

– Я делаю это, не потому, что ты не можешь. А потому, что мне это нравится – раз, и потому, что это нормально – два. А никак не потому, что пытаюсь сделать из тебя беззащитную, несамостоятельную и домашнюю, пойми ты уже это.

Я поскребла в затылке. Вот до этого я не додумалась. Ладно, посмотрим, что с этим сделать можно. Не исключено, что я по привычке всё равно буду тупить.

– Отпустите пони. Пусть возвращаются к хозяину, – крикнул Гэндальф.

– Этому лесу явно плохо, как будто его поразила болезнь, – авторитетно заявил Бильбо. – А в обход никак нельзя?

Вот, хоть кто-то меня поддерживает. Спасибо, мистер Бэггинс!

– Если только ещё двести миль на север или вдвое больше на юг.

– Мда… в любой другой ситуации я бы предпочла четыреста миль на юг! – выдала я.

Кстати, а в километрах это сколько?

– Кили! – раздался голос Насти, привлекая моё внимание. – Убери свои загребущие рученьки и прекрати лапать мою задницу! Сейчас же!

Я хмыкнула. Мелкий от возмущения покраснел до самых кончиков торчащих ушей и тут же выпалил:

– Да не трогал я твою задницу, больно надо. Ты же тощая, как… да ты ещё более тощая, чем эльфийки.

Я тупо ржала над этими двумя. А ведь мелкий всего-то хотел побыть джентльменом и помочь даме спуститься с лошади, чтобы она не шлёпнулась, как я.

– Не сиди на земле. – Фили потянул меня за руку, ставя в вертикальное положение.

– Это чё это? Хочу и сижу!

– Я кину куртку, и сядешь нормально. Земля сырая и холодная. А я всё ещё надеюсь, что ты останешься со мной навсегда, и что однажды нас будет уже не двое... – Он улыбнулся и, притянув меня за прядь волос, чмокнул в нос.

– Ты ещё не раз пожалеешь об этих словах! – И только потом до меня дошло. – Подожди, что?

Но Фили, посмеиваясь, уже ушёл куда-то к Торину. Это он на детей, что ли, рассчитывает? Да щаз! Какие дети, вы смеётесь, да? Да я сама как ребёнок! И вообще, не слишком ли далеко он загадывает? Вот кто же знал, что этот гном окажется таким романтиком?

– Ты чего застыла как каменное изваяние? – спросила Настя, проходя мимо.

Я поскребла в затылке и подумала: говорить не говорить… Решила не говорить. Нечего ей знать, ещё опять взъерепенится. Я махнула рукой, отправляясь на поиски чего-нибудь интересного. В результате наткнулась только на лес.

Не нравится мне этот лес. Действительно, декорации к фильму ужасов. И если это – эльфийская тропа, то я не хочу знать, что находится даже метрах в ста от неё. Я кинула куртку на землю (а то опять получу какой-нибудь странный комментарий) и шлёпнулась на неё задницей, силясь понять, что же мне так в этом лесу так не нравится.

– Вест? – неожиданно подала голос Настя, садясь рядом со мной.

– А?

– Прости, что я… ну, в общем, прости меня, – потупилась она.

– За что конкретно?

– За моё поведение. Понимаешь, это тяжело. Так тяжело, что я не знаю... не могу привыкнуть, у меня всё подсознание сопротивляется этому. А ты… так легко сюда вписалась, будто всю жизнь прожила в Средиземье. Тебя только некоторые поступки выдают и склонность к чисто русской привычке материться.

– Ну, Насть, это совершенно не значит, что нужно пытаться на меня давить. Я этого терпеть не могу.

– Ну прости, прости. Я просто… я ревную. К этому миру, к которому ты проявляешь больше интереса. К твоему внутреннему стержню, твоей выдержке и силе. Я ведь не совсем тупая. Я знаю, что тебе тоже не так легко, как ты стараешься показать. Но я так привыкла, что я была… всегда была окружена вниманием, получала, что попрошу. А здесь. Здесь я не могу даже жить так, как жила.

– Ну, я уже привыкла к твоим замашкам.

– Я была неправа. Я пыталась сделать так, чтобы тебе тоже было неуютно, так же как и мне. Как сказать правильно? Возможно, таким способом я старалась почувствовать себя увереннее и, если бы ты реагировала как я, мне было бы легче, но сейчас я понимаю, что тогда мы обе были бы уже мертвы.

– Хорошо, что ты понимаешь хотя бы это, – буркнула я.

Вообще-то, это странно. Интересно, она ничего не набралась, прежде чем начинать этот разговор? С другой стороны, алкоголя давно не осталось, поэтому вряд ли.

– Я не могу обещать, но я очень постараюсь вести себя по-другому.

– Да-да, ты уже говорила и сколько продержалась?

– Тогда это было под влиянием момента и дурацкого эльфийского вина, а сейчас я серьёзно.

– Ладно, Насть, посмотрим. Ты мне лучше вот что объясни: почему ты каждый раз, когда требуется твоя помощь застываешь, как статуя.

– Я… моё внутренне «я» сопротивляется. Я неожиданно даже для себя думаю, что едва я подниму меч, и все надежды на прежнюю жизнь рухнут.

– Если однажды ты не поднимешь его, то надежд уже просто не будет. К тому же думать так – просто глупо. Ты и без того «как раньше» жить не сможешь. Через слишком многие трудности нам пришлось пройти.

– Иногда это кажется самым лёгким путём, в смысле, умереть. Я знаю, это глупо. Я попробую больше не думать об этом. Я не могу обещать, но я попробую.

– Ладно, проехали. – Я махнула рукой, пытаясь этот поток эмоций прекратить.

– И я на самом деле не думаю, что вы плохая пара.

Вот тут я отъехала. А немного отойдя, фыркнула. Вот, блин, заладила, а? У неё вечер сентиментальности?

– Прекрати. Мне и так тяжело всё это признавать, – раздражённо рявкнула блондинка. – Просто это было невыносимо – знать, что мне, как я всегда считала красивой и очаровательной, предпочли тебя – вредную, наглую и не особо-то очаровательную. И не важно кто… просто сам факт бесит.

– Ладно, прекрати этот балаган, Насть. Только мозги мне не выноси больше. Ну предпочли и предпочли. Смотри на жизнь проще. Он сам виноват, я насчёт своего характера иллюзий не строю.

– Я серьёзно. Я действительно думаю, что… он любит тебя. Я давно заметила.

Я удивлённо на неё посмотрела. Вот уж чего я не понимала, так как ОНА заметила, а Я – нет.

– И завидовала. Я всегда думала, что… любовь должна быть красивая. С громкими словами и обещаниями. Завтраками в постель. А оказалось,что нет. Куда больше это значит поддержку, понимание и готовность отдать всё, не требуя ничего взамен этому, но прося быть честным, – кажется, Настю несло на всех парусах.

– Насть, красивая любовь только в сказках бывает. Тебе по возрасту уже положено это знать.

– Ну, теперь-то я это понимаю. Единственное, что я не понимаю, почему ты относишься как-то отстранено к нему?

– В смысле? – Что-то я не врубилась.

Это я-то отстранено? Я? Да я чуть ли не вишу на нём каждый раз… А потом меня как по голове стукнуло. Да, иногда, когда у тебя, Вест, хорошее настроение. А так, как только он пытается для тебя что-то сделать – ты ерепенишься и превращаешься в ежа… Ну ёперный театр одного актёра.

– Ну, вроде тянешься и тут же отталкиваешь. Ты сама-то хоть раз к нему подошла? Не когда он рядом стоит, и не когда ты в него врезалась, разворачиваясь, а сама. Так чтоб просто подойти и в твоём стиле за шкирбан?

– Эм. Ну вроде, – растерялась я, пытаясь вспомнить, было такое или нет.

– Я думаю, что ты считаешь, будто перегибаешь палку, но беря в расчёт последние произошедшие события… Как ты можешь, знать, что, возможно, за следующим поворотом – смерть, и всё равно вести себя так.

– Как?

– Будто ты ему не веришь.

– Может, я просто слишком много ошибалась, – задумчиво выдала я. А потом поняла, что и так ляпнула слишком много, что Насте знать не положено. – В любом случае это не твоё дело, ладно? Но я поняла, что ты хочешь сказать.

– Просто тебе так повезло. Он любит тебя. Тебе он нравится. Чёрт, да он почти прямо сказал, что детей хочет, а ты…

– А ты-то откуда это знаешь? – отъехала я.

– Слышала, что он тебе сказал.

– Я не буду слишком далеко загадывать. И ещё раз повторяю. ЭТО НЕ ТВОЁ ДЕЛО.

Вообще-то, я, с одной стороны, отъехала, с другой – злилась. Ну вот что она лезет, а?

– Но ведь он тебе нравится!

– Насть, мне нравятся холодное оружие, выпивка и пожрать. Слово нравится, применять к чело… гному как-то странно. – Я тяжело вздохнула и встала, подбирая свою куртку. – Ладно, я поняла тебя. А теперь отстань от меня, будь умницей.

Я хлопнула Настю по плечу и развернулась, отыскивая Фили взглядом. Он сидел у костра, рядом с братом, что-то обсуждая. Подойдя ближе, я поняла, что они опять спорят о том, какое преимущество можно получить с помощью того или иного оружия. Любимая тема. Решив, что я вряд ли помешаю, я села рядом с Фили, подпихнувшись ему под руку. Если уж даже Настя говорит, что я его отталкиваю, то что чувствует он сам? Ну какая же я зараза, а?

– Замёрзла? – обеспокоенно спросил Фили, отвлекаясь от темы.

– Неа. Просто. – Я пожала плечами, с удовольствием замечая, как у него на лице расцветает довольная улыбка. – Вы продолжайте-продолжайте, чем топор удобнее секиры, я не поняла.

Спор продолжился, а я погрузилась в блаженную прострацию. Если я хочу, чтобы всё было хорошо, то нужно затыкать своё «я» почаще. А то оно точно создаст массу проблем, которые нам ой как не нужны.

Утро встретило нас туманом и сыростью. И просыпаться в такую погоду совершенно не хотелось.

– Вест, проснись и пой.

– Заткнись и спи, Фили.

– Пора завтракать и в путь. Поверь, я бы не стал тебя будить, если бы не нужно было выходить.

– Ладно, ладно. Я просыпаюсь... – И уткнулась носом ему в грудь, снова проваливаясь в полудрёму.

Какой он тёплый. А на улице не очень приятно. Нос мёрзнет.

– По-моему, ты собралась спать дальше, – рассмеялся он, трепя меня за ухом, – ну же, просыпайся, милая.

– Я просыпаюсь, просыпаюсь, – буркнула я, впрочем, из полудрёмы выбраться не могла никак.

– Вееест! – неожиданно панически заорало надо мной.

Я аж подскочила, мгновенно вскакивая на ноги и оглядываясь. Фили, оставшийся сидеть на земле, ржал, как ненормальный, и даже пару раз стукнул ладонью по земле, не зная, куда деть эмоции.

– Вот так её надо будить. Если погода плохая, а опасности нет, она чертовски тяжело просыпается. Учись, – авторитетно заявила блондинка.

– Настя, мать твою. Я тебе…

Эта сумасшедшая бросилась от меня с дикой скоростью, что-то вереща про меня и мою побудку, и смеялась в голос. Я встала, как вкопанная. Это что с ней щас, вообще, происходит? По-моему, этим же вопросом задавалась добрая половина гномов, а Кили и вовсе проводил пробежавшую мимо него Настю удивлённым взглядом и сел, где стоял.