Текст книги "Вселенка (СИ)"
Автор книги: Лана Шорт
сообщить о нарушении
Текущая страница: 15 (всего у книги 34 страниц)
Я виновато отвела глаза от сидевшего напротив меня парня – он точно понял, что я уже успела заклеймить Ольгера предателем.
– Ты знаешь, кто это мог быть? – продолжал спрашивать Дэймион. – Кто послал за тобой этих наемников?
– Откуда ты знаешь, что наемников? – удивилась я. Еще минуту назад я считала, что напавшие на меня были из денгрийской разведки, хотя теперь я начала понимать, что люди лорда Кемважа действовали бы намного профессиональнее. А тут – хоть и эффективно, с хорошей задумкой, но без лоска, присущего Ольгерову отцу. Нет, это точно не могли быть его люди. Ведь если он меня все-таки опознал, сопоставив все факты моего появления в жизни лорда Вейса, мою внешность, возраст и колебания артефакта при определении моей ауры, если он решил меня похитить и вернуть отцу, то он все равно не стал бы подвергать мою жизнь опасности. А использование дыма «иммобиле» – это точно не попадает под описание «заботливого» похищения. Да и если разведка докопалась, кто я, то меня просто мог бы забрать отец. Я же все еще несовершеннолетняя. Хотя, может, это тоже все не так просто. Но нет, Дэймион почему-то уверен, что это наемники.
– У них косичка сбоку заплетена – они на нее подвешивают отличительный знак отряда, к которому принадлежат, – не замедлили последовать объяснения. Тот наемник, что гнался за тобой, у него висела сигна Змеи – довольно известного отряда. «Смертоносны, как сшад» – это их девиз, – добавил Дэймион.
«Глазастенький ты наш», – подумала я, все больше успокаиваясь насчет Ольгера. Все-таки точно – не он.
– Так все-таки, кто за тобой охотится и почему? – вернулся к своему вопросу Дэймион.
– Даже не знаю, – решила я потянуть время.
Дэймион окинул меня оценивающим взглядом. Я почувствовала, что начинаю краснеть. Хорошо, что мерцающий свет костра не позволял толком ничего разглядеть.
– Ты ведь простая, безтитульная дворянка, правильно? – похоже, мне предстоит форменный допрос!
– И, если я правильно помню, сирота? Лорд Вейс – твой опекун. Значит, дело скорее всего в деньгах и претендентах на твое наследство. Оно большое?
– Э-э, нет, дядя оплачивает мою учебу, а полученных мною денег хватает только на жизнь, – доложила я часть затверженной мною легенды Рики Вейс.
– Хорошо, это тогда отпадает. В плане брака ты тогда никого интересовать не можешь – положение не то и денег нет, – продолжил размышлять вслух Дэймион.
А я встрепенулась: что значит – в плане брака никого не могу интересовать?! Это… это же хамство какое-то! Поджала губы, ничего не сказав, только сердито пронзила собеседника взглядом. Но увы, Дэймион этого даже не заметил. Он продолжал рассуждать о потенциальных причинах попытки похищения.
Непробиваемый тип! Хотя… Я приказала себе остановиться – нескончаемая литания воззваний к такту Дэймиона сейчас не к месту – он же не про меня говорит. Он, вообще-то, совершенно правильно оценивает положение в обществе Рики Вейс. Она, по своему социальному статусу, почти никто. Пока, конечно, – вот закончит Рика Университет, станет хорошим магом, ее положение и измениться. А сейчас – провинциальная простушка, почти без гроша в кармане, о которой из чувства долга заботиться дальний родственник.
– …но, как я понимаю, с хорошим магическим потенциалом, так ведь? – упсс, а ведь это меня спрашивают, что-то я отвлеклась.
– У меня? – уточняю и, дождавшись подтверждающего кивка, с невольной гордостью, говорю, – Да, в магическом плане у меня все обстоит замечательно! Наш магистр общей магии говорит, что я одна из сильнейших на курсе.
– А что-то особое в твоей магии есть? – с загоревшимися глазами спрашивает Деймион.
«Скользящие мы!» так и хотелось похвастаться и посмотреть на выражение лица этого королевского родственничка, но, задавив глупое тщеславие в зародыше, я отрицательно качнула головой – в конце концов, в моей магии ничего необычного нет, а про родовой дар меня никто и не спрашивает.
Деймион пристально вгляделся мне в глаза, как будто сомневался в искренности моего ответа, но я, с непоколебимой честностью, вернула его взгляд. Он отвернулся к костру, подкинул несколько веток, и, негромким голосом, продолжил:
– А возможно, кто-то хочет повлиять на твоего опекуна, лорда Вейса – ведь он капитан гвардии вашего короля? Фигура политически значимая. Как он к тебе относится? Станет ли чем-нибудь жертвовать, если на кону будет твоя жизнь?
Я крепко задумалась, пытаясь разделить личности Ники и Рики. Если меня действительно пытались похитить как Веринику Вейс – то это же совсем другой расклад. А, вдруг, действительно, эта попытка – из-за лорда Вейса? Он же далеко не последнее лицо в дедовом королевстве. Может, от него рассчитывали чего-то добиться, угрожая моей жизни, например?
А вот если похищали принцессу Ники, – то вот это плохо. Чем дольше я обдумывала происшедшее, тем больше мне казалось, что охотились все-таки на принцессу, а не на сиротку Вейс – и похитители не были людьми короля. Мысли обгоняли друг друга, вертясь по кругу. Наконец, обозвав себя дурой, я вспомнила, с чего началось моё пребывание в этом мире: точно так же – тоже с похищения! А ведь тех людей так и не поймали… Уж не очередная ли это попытка тех же самых мерзавцев, угробивших настоящую принцессу?
Увы, Дэймиону я это рассказать не могла. Поэтому просто ответила на его вопрос, своевременно вспомнив, что тот знаком с моим братом и решив не выходить из роли Рики Вейс, «из безтитульных и безземельных дворян, брак с которой никому не интересен», – с ехидством добавила я про себя.
– Помочь однозначно попытается, если это не повредит интересам короля, – задумчиво ответила я, довольно точно описывая предполагаемое поведение названного дядюшки.
А потом все-таки не выдержала и спросила:
– А для тебя, когда полюбишь, будет иметь значение происхождение любимой?
Я знала, что перехожу рамки, но удержаться не получилось. Последние несколько минут этот вопрос так и вертелся у меня на кончике языка. Спросила, и тут же захотела прокрутить время назад – не надо, ох не надо выяснять такие вещи – слишком личное. Сейчас он меня пошлет – вежливо, и подальше, и будет прав.
Дэймион даже не повернул голову, продолжая смотреть на огонь. И когда я уже подумала, что мне не ответят, он заговорил.
- Трудный вопрос. Если скажу, что – нет, ни малейшего значения, это будет всего лишь полуправда. Для меня – Дэймиона – происхождение безразлично, а для меня – представителя рода Дараш – оно имеет огромное значение, потому что я несу определенную ответственность перед семьей, и от этих обязательств, наложенных моим происхождением, меня никто не освободит.
Я вздохнула – как и любой девушке мне страшно хотелось услышать восторженное «любовь важнее всего!» – поэтому, получив очень прагматичный ответ Дэймиона, я разочарованно фыркнула:
– Обязательства превыше чувств? Какой разумный и… хладнокровный подход.
Парень насмешливо посмотрел на меня, заломив бровь неверный свет от колеблющегося на ветру заострил черты его лица, а блики от пламени костра придали его лицу чуть ли не Мефистофелевское выражение.
Мне стало… стыдно. Чего я пытаюсь от него добиться? Чтобы он ответил так, как хочется мне, внезапно охваченной романтикой ночевки у костра и все еще перевозбуждённую из-за драки, погони, несостоявшегося похищения? Дела говорят громче, чем слова, и пусть Дэймион хоть сто раз покажет себя сухарем и прагматиком, но он уже дважды спас меня, не побоявшись ни опасности, ни неизвестности, и не страшась последствий. Он просто сделал, что считал нужным, молча, без громких слов. А я достаю его детскими «а что, если…»
– Извини, – покаялась я.
– За что? – удивился Дэймион.
Я неопределенно пожала плечами:
– За глупые вопросы.
Парень кивнул, принимая мои извинения, и опять уставился на горящий костер. Мы сидели в полной тишине, и я вся истомилась от тягостного молчания. Вспомнился пруд у деда в парке, зеленоглазый Норвей, сорвавший для меня цветок и то, как наше с ним молчание было наполнено гармонией и совершено не тяготило ни его, ни меня. Я мечтательно закрыла глаза, пытаясь расслабиться, но уже через секунды их открыла – сидеть на одном месте я просто не могла.
– Светает, – раздался негромкий голос моего спутника.
Действительно, в небе появились новые полутона – забрезжили золотистые отблески восходящего светила, все вокруг посветлело и приобрело жемчужно-серый оттенок, и вскоре на горизонте появился край жёлтого диска восходящего Яроса.
Я огляделась – мы находились на берегу моря, у самой кромки густого леса, слева – скалы и за ними – начинавшие виднеться вдали горы, справа – пустой каменистый берег. Море, а может, океан, неторопливо накатывался на берег небольшими волнами, но купаться в этой зелено-серой воде не было никакого желания.
– Где мы? – повернулась я к своему спутнику.
Дэймион не ответил, напряженно вглядываясь в горизонт. Он продолжал молчать, и я подошла к нему поближе, заглянула в лицо, пытаясь понять, почему он весь внезапно напрягся.
– Храшш, – со злостью пробормотал Дэймион, – такого я не ожидал.
– Не ожидал – чего? – подтолкнула я замолчавшего парня.
– Хотелось бы мне ошибиться, но я почти уверен – нас выбросило на Дор Талаш, – он искоса посмотрел на меня, но мне слова Дор Талаш ничего не говорили – в учебниках я про это место не читала, в разговорах оно не упоминалось.
– И..? – решила уточнить я.
– И, похоже, нам придется потрудиться, чтобы отсюда выбраться, – Дэйм с любопытством посмотрел на меня, – ты что, действительно, ничего об этом острове не знаешь?
– Теперь знаю, что это – остров, – пошутила я, но отклика не увидела, парень даже не улыбнулся. Я тут же добавила:
– Какая нам разница, активируй свое кольцо и возвращай нас в Вейск, пойду в ректорат разбираться – напали-то на меня на территории университета. Уверена, в ректорате уже и начали следствие – это же вопиющие нарушение студенческого контракта, – я возмущенно и совершенно не «по-принцесски» хлюпнула носом, с недовольством отметив два факта – я простудилась, и Дэйм все равно не знает, что я принцесса. Подобающие принцессе манеры Жандарм Этикет уже вколотил в меня с жестким деспотизмом умелого дрессировщика, но сейчас я ведь леди Вейс? Так что нечего и переживать – простушка Рика вообще не в курсе принятых в высоком обществе политесов. Попутно мелькнула одна хулиганская мыслишка, но я решила, что вытирать нос рукавом будет чересчур даже для «не интересующей никого в плане брака сиротки-провинциалки». Потом спохватилась и погрозила себе пальцем – хватит уже одно и то же мусолить но, видно, слишком уж меня задели «мысли вслух» моего спутника!
Да я и без всякого наследства и связей получше многих! Алька, конечно, не в счет – сестра в моем рейтинге всегда на первом месте, а вот если сравнивать с заносчивой леди Таей… Но, щелкнув по длинному носу ущемленного самолюбия, я вернулась к тому, что продолжало подспудно тревожить все это время:
– Надеюсь, что с Ардом все в порядке. Я даже не ожидала, что он так отважно броситься меня защищать, – сказала я.
Дэйм пожал плечами:
– Ард поступил, как должно, – спокойно ответил он. Потом внимательно посмотрел мне в глаза:
– Я правильно понял, что ты совершенно не представляешь, где мы очутились? Совсем не знаешь, что это за место – Дор Талаш?
В ответ на мой смущенно-подтверждающий кивок, Дэйм опять повернулся к морю и, заговорил – негромко, словно вспоминая:
– Дор Талаш, место гибели трех поколений королевского рода Бризара. А представитель четвертого, отец нынешнего короля Бризара, – только что ставший отцом, молодой «Счастливчик Норандир», как его звали, – настолько пострадал в битве, что угас в течение года после прекращения войны, так и не оправившись от магического истощения и ран, вызванных оружием из мертвого ифрида.
– Какого ифрида? – не поняла я.
Дэймон, продолжая задумчиво смотреть вдаль, негромко проговорил:
– Почему-то мне казалось, что эти события знакомы всем, ведь как пример безумия, способного охватить разумных, это одна из самых печальных и поучительных историй нашего мира.
Я поежилась от внезапно налетевшего прохладного ветерка и от чувства неловкости, что в глазах спутника я выглядела необразованной глупышкой.
– Тут произошла последняя битва в стодневной войне. Богатейшее месторождение ифрида, находящееся тут до сих пор, и было той целью, которую преследовала объединенная армия людей и эльфов.
Дэйм рассказывал, и у меня перед глазами проходили видения произошедшего сражения, ожесточенной борьбы, страданий, пролитой крови и беззаветного героизма.
Они шли и шли через выстроенные магами пространственные переходы – отряд за отрядом, все новые и новые воины. Драконы стояли насмерть – но охраняли они не столько шахты с ифридом, сколько малый летний королевский дворец, в котором собрались почти все представители правящего рода Борей – все четыре поколения, праздновавшие рождение пятого. Новорожденный принц Даронир, сын Норандира, появился на свет в ночь Высокой Луны третьего летнего месяца. Его Величество Алфей с сыновьями, его внук и правнук – все прибыли на празднование этого события.
Дор Талаш, самый удаленный от человеческого материка остров, считался самым безопасным и хорошо защищенным. И, как это часто бывает, никто не ожидал того, что произошло. Ни с острова, ни на остров нельзя было попасть через телепорт – слишком большое количество ифрида искажало магические потоки и делало невозможным рассчитать вектор пространственного перемещения. Но эльфы создали артефакты из изобретенного ими мертвого ифрида, взяли для вторжения металл, добытый на этом острове и, с его помощью, пробили переход на Дор Талаш. Мертвый ифрид тянулся к родной жиле, стремился к вытеснить искусственно созданный в нем отрицательный заряд положительной энергией материнского месторождения – и пробивал пространственный коридор для перемещения.
Войска устремились, в первую очередь, к дворцу – жажда ли военной поживы, надежда ли захватить заложников, а может, диктат военной тактики, но к шахтам войска не пошли, они осадили дворец.
Обернуться во вторую ипостась и улететь у Бореев не получалось: мать новорожденного пока сделать этого не могла. Принцесса вообще еще не вставала с постели, ослабнув после родов, а перевезти ее с младенцем на драконьей спине становилось возможным только прорвав осаду и создав безопасный коридор для полета.
И тогда три поколения Бореев образовали магический круг и, опустошив себя до последней капли магии, задействовав жизненные силы и полностью исчерпав себя, смогли уничтожить бУльшую часть вражеского войска, давая возможность молодому отцу спасти семью королевский род. Норандир обернулся в дракона и, прикрываемый остатками охраны, сумел вынести жену с ребенком – на своей спине. Но, – увы! – принц был ранен стрелой из мертвого ифрида, буквально высосавшего насухо его за время полета до материковой части королевства, перелёта в одиночку, ибо немногочисленные выжившие охранники осталась на острове сражаться с захватчиками, а единственный сопровождавший его дракон не смог долететь, обессилив от ран, которые получил, прикрывая своего, – теперь уже, короля, – от стрел и боевых заклинаний врагов.
Норандир так и не смог оправиться и через год угас, оставив страну на руках своей королевы и Совета Старейшин.
Дэйм повернулся и, первый раз за время рассказа, посмотрел на меня.
– Нас случайно выбросило на этот остров, скорее всего, когда я вмешался в твое похищение, наложились вектора обоих задействованных переносов. Как ты уже поняла, открыть отсюда портал я не могу.
– А что же делать? – заволновалась я.
– Тут должен быть пост охраны, около шахт. Найдем их и попросим помощи.
Дэймион осмотрел скалистые берега, лес за нашими спинами и решил:
– Я не знаю, где его искать, давай выберем высокую скалу и попробуем осмотреться с ее вершины.
Глава 15
Просидев на покоренной вершине часа четыре, не меньше, Дэймион, наконец-то слез вниз. Я уже начинала нервно подпрыгивать от нетерпения и, честно сказать, от страха. Когда парень полез наверх, а я осталась совсем одна, на меня накатило: вокруг никого нет, одни только дикие звери, скалы, лес и море. Зверей я, правда, пока никаких не видела, но Дэйм же не просто так развел костерок и велел мне поддерживать огонь. Кстати, на разжигание костра нашей магии хватало, а вот при попытке создать более сложное заклинание, магия начинала чудить или вообще не срабатывала – потенциал заклинания как будто уходил в землю, и приходилось срочно прекращать подпитку наложенных чар, потому что они продолжали пылесосом тянуть магические силы.
Сейчас Дэймион ничем не напоминал ухоженного и даже щеголеватого парня, которого я привыкла видеть в университете. Он отряхнулся и устало присел к костру, вытянув ноги и оперевшись спиной на валун, который защищал огонь от разыгравшегося ветра.
Я, не дожидаясь, когда он что-либо скажет, проговорила:
– Прости меня, Дэймион. Я до сих пор не поблагодарила за мое спасение. Огромное тебе спасибо!
Парень улыбнулся, коротко склонил голову, обозначив лёгкий поклон, и вежливо произнес:
– Рад, что смог прийти на помощь.
И продолжил:
– Вышку поста я нигде не заметил. Но видел силуэты летящих драконов – на противоположной стороне острова. Шахты, скорее всего, там, у подножия горы.
Я с тревогой окинула взглядом густой лес: за исключением скалистого берега, он занимал все обозримое пространство.
– Мы пойдем вдоль берега? – с надеждой спросила я.
Но Дэйм отрицательно покачал головой:
– Нет, попробуем срезать напрямую. Недалеко отсюда в море впадает река, дойдем до ее устья и поднимемся вверх по течению. Её истоки как раз у нужной нам горы, туда мы и направимся.
Дэйм поднялся и начал тушить костер, коротко приказав мне:
– Собирайся.
Мы прошли по берегу, вскоре наткнулись на небольшую речку и двинулись вдоль ее русла. Дэймион первым вступил под сень леса, и я, вздохнув, потянулась за ним.
Алька любила собирать грибы и постоянно пыталась приучить меня получать удовольствие от походов за ними. Но меня вечно доставали комары, беспокоили потенциальные клещи и снующие под ногами ужи, которых я всегда принимала за ядовитых змей. В итоге, истинное удовольствие от наших походов получала только сестра. В общем, на Земле, отношения с лесом у меня не складывались. Так что, вступая под сень его Дор Талашского собрата, подспудно я не ожидала ничего хорошего.
Но мы шли и шли, почти не разговаривая и не останавливаясь, и ничего плохого с нами не происходило. Ни гнуса, ни змей, я даже кончика хвоста какой-нибудь живности не увидела ни разу. Спусти часов пять, Дэймион, шедший впереди, остановился:
– Надо присматривать место для ночлега.
Я удивилась – Ярос пока еще не сел, света было достаточно, зачем так рано останавливаться на ночлег?
Но Дэйм, надо полагать, знал лучше меня, как выживать в диких лесах, поэтому я нисколько не возражала, когда на следующей же прогалине он скомандовал остановиться. Я облегчением устроилась на сваленном полусгнившем бревне, давая роздых ногам и выжидательно поглядывая на парня, готовая следовать его указаниям по устройству бивуака. Мои знания ограничивались тем, что надо набрать хвороста и разжечь костер.
Дэймион сумел наловить рыбы, и мы нанизали ее на палочки и сделали что-то типа рыбных шашлыков. Готовка досталась на мою долю, а Дэйм пошел и наломал пушистых веток, чем-то напоминавших лапник, но с более мягкими и длинными иголками.
Вкус рыбы без соли был совершенно отвратным, и я все в большей степени убедилась, что романтика неподготовленных лесных походов сильно преувеличена. А может, мой спутник просто не владеет высоким искусством приготовления каши из топора. Заглотив последний кусочек пахнущей дымом рыбы, я спустилась к реке, сполоснула руки и вернулась к костру. Как-то внезапно спустились сумерки, от реки потянуло прохладой, но дым поднимался столбом вверх, а значит, ночь обойдется без дождя.
Дэймион оказался прав – остановились мы очень вовремя. Прошли бы еще немного и пришлось бы ловить и готовить рыбу в темноте. Мы начали готовиться к ночлегу: принесли еще сушняка для костра, раскидали лапник, Дэймион набросил на него свой полуплащ-полунакидку.
– Ляжем спина к спине – так будет теплее, – сказал он и указал мне на место плближе к костру. – Спи, я набросил защитный контур от зверей, к нам никто не подойдет.
Смог, значит, – оценила я. А я даже и не заметила, что он магичит.
– Трудно далось?
Дэймион приглушенно хмыкнул:
– Простейшие чары, я их умею создавать лет с шести, когда меня только начали брать в походы. А сейчас едва сумел их наложить. Чуть ли не пол резерва опустошил, пока получилось. Давай спать!
Я молча устроилась на плаще, а затем почувствовала, как за моей спиной опустился на лапник Дэймион. Спать мне тут же расхотелось, а в голову полезли разные глупые мысли. Надо было срочно это пресечь, и я решила завести разговор.
– Дэйм, а вы с Алексом давно дружите?
– С детства, это мой родственник по матери. Мы с ним росли вместе, он мне как брат.
– А родные братья или сестры есть?
– Родных – нет. Давай спать, завтра вставать с рассветом, постараемся дойти до поста засветло, – суховато ответил парень и замолчал. Мне жуть как хотелось пораспрашивать еще, но мой спутник молчал столь демонстративно, что становилось понятно – вечер вопросов и ответов закончен.
Мы оба проснулись рано, еще до восхода солнца. Дэйми крепко обнимал меня, прижимая к себе, а я поняла, что лежу, обхватив его за пояс обеими руками, закинув одну ногу ему на бедро и уткнувшись носом в крепкое мужское плечо.
– Извини, – отчаянно краснея, пролепетала я, распутывая наши объятия, – это я от холода, нечаянно…
Преодолевая смущение, в основном, кажется, – моё, мы в течение несколько минут пытались безуспешно согреться, притоптывая и растирая оледеневшие руки, а потом решили, что надо двигаться. Мы забросали костер речным илом, умылись холодной речной водой и, заодно, попили – я с содроганием при мысли, сколько там плавает всяких бактерий и возбудителей разных болезней, а Дэйм – со хладнокровием человека, пьющего чай в собственной гостиной. Рядом с ним и мне становилось спокойнее, его выдержка и уравновешенное отношение ко всему создавала у меня впечатление, что он точно знает, что делать и, главное, всё у него получается так, как он и планировал. Невольно вспомнился Сергей – у моего бывшего тоже был довольно уравновешенный характер, мне нравилась его обстоятельность и рассудительность, которые, как я теперь понимала, в итоге и привели к тому, что, взвесив все за и против, он так быстро разорвал наши отношения.
Но Дэймион был другим, его доминантной чертой было горделивое самоуважение. Никто и никогда не усомнился бы в его чувстве собственного достоинства и, как мне казалось, именно эта черта характера, определяла все его поступки. Мне трудно было вообразить ситуацию, в которой он бы поступил вопреки требованиям долга перед самим собой.
Хотя, – одернула я себя, – здоровый скепсис и тут не помешает: долг перед самим собой? Он тоже бывает разным…
Мы продвигались все дальше, изредка, поднявшись на очередной холм, мы могли рассмотреть нашу цель – подножие горы на противоположной стороне острова.
Как я поняла, остров наверняка был вулканического происхождения, но я почему-то воображала, что, в таких случаях, вершина должна находиться в центре острова, а тут она сидела сбоку, круто обрываясь одной стороной в море. Я даже спросила об этом Дэйма, и оказалось, что половина острова ушла под воду в результате магической битвы во время покушения на королевскую семью.
– Ты хочешь сказать, что королевская семья расколола и обрушила остров?! – не поверила я: это какой же силы должно было быть магическое воздействие? Да еще рядом с залежами ифрида, около которого и простейшие-то заклинания даются с трудом?
Дейм поморщился:
– Как ты понимаешь, не это было их целью. Они просто защищались.
Да, мне становилось понятным, почему у них с собой была только дворцовая охрана – помимо естественной защиты острова, правящая семья Бразара без всякой посторонней помощи была в состоянии неслабо накостылять любому противнику. Вот только полномасштабного вторжения они не предусмотрели.
– Я заметила, что ты во всех рассказах как будто принимаешь сторону драконов? – поинтересовалась я. – Почему так? Ведь все королевства участвовал, в той войне, Энидор в их числе.
– А вот и нет, Энидор объявил нейтралитет. Королем уже тогда был Эйнар Третий он и еще Гремион Третий отказались принимать участие в боевых действиях, а вот все остальные королевства объединили армии и напали на Бризар, почему-то ожидая легкую победу. Армия Содружества Пяти королевств – так они себя называли, хотя на самом деле их было только три.
«Нет, ну какой молодец мой дед!» – возликовала я. Молча, разумеется. А вслух сказала:
– Тогда твое отношение становиться понятным!
А потом меня осенило:
– Так если твой родственник – король, то… А ты с ним в родстве по отцовской линии или по материнской?
На самом деле, мне очень хотелось спросить, кто его родители, королей-то и королев я вызубрила, а вот до многочисленных принцев и принцесс, герцогов и других лордов просто руки не дошли.
– По материнской, – неохотно ответил мой спутник и тут же перевел разговор на другое. – Смотри, вон какие-то развалины, постой тут, я быстро взгляну – вдруг там какой-нибудь котелок найдется.
– Я с тобой! – не пожелала я остаться на берегу речки в одиночку, да и потом – интересно же!
Когда-то это было, скорее всего, каким-то трактиром. Остался только заросший вьюном и другими сорняками первый этаж, да нелепо торчащая железная лестница на второй этаж, которого уже давно не было. Мы внимательно осмотрели всё, что было возможно, но не нашли ни котелка, ни чайника, ни даже захудалого ведерка. Дэйм, правда, отыскал потемневшую кружку, потерев которую, обнаружил под слоем грязи серебро. А я, уже покидая место наших археологических раскопок, споткнулась о небольшой холмик, тотчас же обвалившийся от моего раздосадованного пинка. Под обнажившимся слоем почвы, блестел угол обитого медью ящика, который я, движимая азартом, тут же откопала, а подошедший Дэйм помог мне сорвать крышку с проржавевших креплений. В ящике лежали полусгнившие тряпки и небольшая серебряная шкатулка. Мы открыли крышку. Внутри шкатулки до сих пор сохранился бархат, а на этом бархате лежали прицеленные ко дну шкатулки серебряными гвоздиками украшения, взглянув на которые, я содрогнулась, а Дэйм выругался. В шкатулке лежали три кольца из ифрида, каждое – с надписью на эльфийском.
– Храшш! На них стоит королевская печать! – услышала я в заключении витиеватого ругательства.
Я с любопытством повертела шкатулку перед глазами, но ничего выдающегося не увидела.
– Магическая печать вплетена в структуру металла, – пояснил, увидев моё недоумение Дэйм, одновременно удерживая мою руку и не давая коснуться колец.
– Да я просто посмотреть хочу, – непонимающе посмотрела я на парня.
– Раз есть печать, значит будет и импринтинг, – сообщил мне Дэйм, явно ни на секунду не усомнившись, что я знаю, о чем идет речь.
– А-а, – протянула я, пытаясь понять, что он имел ввиду. – Кто первый надел – того колечко и признает?
И когда Дэйм кивнул, «верно – в общих чертах», – я предложила:
– Так давай возьмем себе по кольцу?
А что? Кольца-то, вообще-то, я нашла! Хоть компенсацию за потраченные нервы получу – ведь я, в первые несколько секунд, до тошноты испугалась, что реальность сделала финт ушами, и найденные перстни – это не что иное, как Кольца Огня, Воды и Воздуха что Толкиен – Скользящий, посещавший Землю, а его литературный шедевр – документальные записи хроник королевства эльфов. Глупость, конечно, но я уже ни в чем не уверена!
– А оставшееся ты кому-нибудь подаришь. Своей маме, например, или… девушке, – добавила я, с непонятным замиранием сердца ожидая ответа. Кто бы знал, как мне хотелось добавить: «Но только не леди Таянисе»! Дэйм, никак не прокомментировав мое предложение, мрачно смерил меня потемневшим взглядом:
– На них же королевская печать Бореев. И импринтинг – либо на послов, либо кровных родственников короля.
Затем, поняв по моему недоумевающему взгляду, что я все равно ничего не уразумела, спросил:
– Ты про верительные кольца знаешь?
Я отрицательно качнула головой. Да и импринтинг, стыдно сказать, у меня ассоциировался в основном с цыпленком и мамой-курой.
– В общем-то, я не удивлен, что ты никогда про это не слышала: чрезвычайная редкость о таких кольцах знают в королевских семьях, среди дипломатов, да еще, пожалуй, летописцы в курсе, – пояснил Дэйм. – Обычно верительные кольца выдаются только посланцам короля для заключения важнейших договоров. И защита на них мощнейшая – надень, и, если у тебя нет на это права, кольцо тебя уничтожит.
Я тут же отдернула пальчики – подальше от шкатулки, ну её, вместе со всеми этими цацками!
– Только члены королевской семьи или те, кому король даровал свое разрешение, могут носить их, – продолжил мой спутник, зачем-то проводя рукой по воздуху поверх сверкающих ободочков, – и в силах передать кольцо-ключ во владение адресата.
–Тогда, надо вернуть их в семью Бореев, Его Величеству Дарониру…– начала я.
– Согласен, и будь уверена – он тебя достойно наградит, – тут же откликнулся Дэйм.
Но я отвлеклась от разговора, продолжая рассматривать верительные грамоты, зашифрованные под видом перстней. Смутные подозрения не давали мне покоя. Если бы я была шпионом… Если бы я нашла носителя крови королевского рода драконов…
– А какова вероятность, что об этих кольцах кто-то знает сейчас? Из тех, кто знал тогда?
Дэймион задумался, еще раз провел рукой над шкатулкой:
– Понятно, что они предназначались для переговоров с эльфами. Да и надпись на них – тоже по-эльфийски. Значит, король Лихтенвейна точно знал. Наверняка и об их назначении был осведомлен.
– Так-так, – почувствовала я, что встала на истинный путь, – а король за семьдесят лет у эльфов не поменялся, правильно?
Дэйм кивнул, с явным любопытством пытаясь предугадать направление, в котором текли мои размышления.
– А если вспомнить, что у эльфов сейчас появилась национальная мания «Найди Кольцо Великого Эльфийского Наследия» …
Дэйм с изумлением взглянул на меня, но я продолжила, не вдаваясь в детали:
– И если предположить, что Его Высочество Тол Эркесс точно знает, ключом к чему служит наша находка, то вся эта история с поисками колец может иметь одну простую подоплеку! Может, она вообще организована с единственной целью, – и я ткнула пальцем в направлении шкатулки с перстнями. – Непонятно, правда, почему поиски начались только сейчас?
