Текст книги "«Эра драконов» (СИ)"

Автор книги: Krismollka

сообщить о нарушении

Текущая страница: 47 (всего у книги 49 страниц)

Спустя несколько долгих секунд Конде поднял голову. Его глаза краснели на фоне его бледного лица. Он смотрел только на меня, мне в глаза. И продолжал реветь. Ему было больно, но мне было в сто тысяч раз больнее. Я теряла брата.

– Я… должен был… – он всхлипнул, пытаясь вернуть себе самообладание. – Должен был… тебя сохранить.

Я вскинула брови. Сохранить? Он, верно, издевается.

– Сохранить, Конде? – злость сменила боль. Сейчас хотелось одного – сделать ему так, чтобы было также больно, как и мне сейчас. – Для тебя отдать меня в пользование Лорда – это сохранить?!

– Он пообещал тебе жизнь спасти! – закричал Конде. – Подле него ты в безопасности.

Я не находила слов, чтобы что-то сказать, возразить или прокричать. Я была опустошена. Держа голову прямо, прижимая к себе Рейвен, я лишь пыталась не задохнуться. Как-то внезапно легкие сократились до такой степени, что даже не продохнуть.

– Ты возненавидишь меня, но я готов на все ради твоего спасения! – прошептал Конде, поднимаясь на ноги. – Ты же помнишь то пророчество? Про блуждающего Всадника? Я не позволю тебе… не позволю… исчезнуть.

– Я уже говорила тебе – конец один. И… – я запнулась. Подошла к нему совсем близко, развернула его к окну лицом – он поддался на удивление легко, а после кивнула головой в сторону Лорда, что стоял молча во дворе и, смотря на нас, ожидал своей минуты, – он моя погибель, как и я его. Мы уничтожим друг друга. А что делаешь ты? Ты отдаешь меня ему в руки!

Конде качает головой, отворачивается от окна и, взяв меня за плечи, заглядывает в глаза. Такие похожие на меня, эти глаза полны безумия. И мне страшно. И противно. Этот человек не может быть моим братом.

– Он обещал, – как мантру гнет свое Конде. – Ты будешь жить пока жив он. Мы договорились. Изначально!

Мои глаза расширяются в ужасе. Нетрудно догадаться о смысле его последнего слова. Изначально… Я скидываю его руки со своих плеч, прижимаю разревевшуюся Рейвен к себе и киваю.

– Если ты так хочешь, – выбора у меня нет. Мне придется согласится. Нет сил бороться. – Но как только я выйду из этого дома, у тебя больше нет сестры. Ты меня понял?

– Я готов пожертвовать семьей ради того, чтобы сохранить тебя.

– Ты идиот, – я отворачиваюсь и иду к выходу. Даже не приходится касаться ручки двери – Лорд только этого и ждет, открывая одним порывом ветра мне проход. Конде где-то там, внутри дома, такой далекий и одинокий. Он сам выбрал свой путь.

– Дорогие мои, – ерничает Лорд, разводя руки в стороны. Меня тошнит. – Вы нагулялись? – он считает это прогулкой, как прекрасно. Мой неудавшийся побег… Я горько всхлипываю.

– Я б размозжил тебе череп о эту кладку, – Каспиан демонстративно указывает на камень под своими сапогами, – но ты мать моего ребенка. Нужно хранить тебя. Придется простить тебе эту оплошность, верно? Ребенок больше суток голодает. Нельзя так.

Я реву – это единственное, что у меня еще не отобрали. Моя надежда, моя семья, моя любовь, мои чувства – все это у меня много раз забирали, иногда возвращая на краткое мгновение. И лишь слезы с болью – мои верные спутники. Я закрываю глаза, но даже не пытаюсь сопротивляться, когда Лорд подходит ко мне и протягивает руки к Рейвен. Во мне нет больше сил – Конде отобрал их в самых подходящий момент. Холодная рука касается моих щек, полыхающих жаром, стирая слезы. Меня тошнит и кружится голова. Я открываю глаза, через пелену слез смотря в черные глаза Лорда. Тень и снаружи, и в душе. Ненавижу.

– Ты проиграла, моя прелесть, – елейный голос обволакивает мое сознание. Я киваю, распуская сопли и слюни. Ноги дрожат, тело как желе, зато руки – каменные, особенно когда Лорд пытается выдрать Рейвен, заливающуюся ором, из моих объятий.

– Не трогай… – мой шепот едва различим, но Лорд не прислушивается, продолжая отдирать, ломая, мои пальцы. Как странно – я ничего не чувствую…

На секунду Лорд прерывается. Я даже не пытаюсь разлепить глаза, когда слышу странный шелест ветра. Погодите-ка… это не ветер! Распахнув веки, я вглядываюсь в серое небо, а хлопанье не покидает мои уши. Господи, неужели мне снится?!

Лорд молчит, а среди облаков мелькает огромная белоснежная туша дракона. И крик, такой громкий, злой и устрашающий. Гатх летит к земле, распахивая пасть, позволяя огненному шару сорваться и высвободиться наружу.

От удара мощных лап о землю я теряю равновесие и отлетаю к ступеням. Спину резко обдает такой болью, что я не сдерживаю крика. Рейвен ревет, ее визгливый крик рвет мне уши. Она лежит в нескольких сантиметрах от меня, я тянусь к ней, но меня отбрасывает от нее, придавливая к земле. Лорд? Или брат? К нам подбегает Конде, он кричит что-то мне, но я слышу лишь Рейвен, но не вижу ее лица. Мне плохо, в глазах двоиться, но я заставляю себя подняться. И первое, что замечаю – это Гатха, который сотрясает землю мощными ударами хвоста. После – Каспиана, который едва ли успевает превращаться в облако дыма, чтобы не почувствовать удара огромного хвоста. А после… после я вижу Конде. Точнее даже не совсем его, а его руки, в которых истерично орет Рейвен. Он держит ее крепко и неумело – ее головка неестественно задрана вверх, а ножки свешаны вниз, ручками она бьет по воздуху и единственное, что я понимаю – ей страшно. До животного ужаса. Я же буквально ощущаю, как пелена застилает мне глаза.

– Только посмей, – рык срывается с моих губ, да такой, что аж самой страшно. Было бы, если бы я была в адекватном состоянии. – Я убью тебя, Конде, убью.

– Я должен… это плата, – Конде рыдает, но полон решительности, – плата…

– Верни мне ее, – рычу я, сжимая кулаки. У меня нет даже банального оружия. Я пуста, как внутренне, так и снаружи. Перед глазами только дьявольский красный цвет – я ненавижу Конде, ненавижу искренне и со смаком. – Верни!

Конде морщится от истеричного ора, что издает моё горло. Я визжу, надвигаясь на него. Едва ли я могу что-то осознанно сказать. Перед глазами лишь Рейвен. В голове лишь одна мысль – я не могу ее ему отдать. Я лучше умру. Конде не собирается мне ее отдавать и тогда я принимаю одно-единственное решение. Метнувшись к нему, я хватаю из его ножен кинжал, и, воспользовавшись его заминкой от шока, прислоняю лезвие к горлу. По моим щекам текут слезы, перед глазами кровавая пелена. Я готова, готова на все.

– Она мое все, Конде, – я больше не кричу, мне остается лишь шептать. Конде трясет, он уже едва ли держит ребенка на руках – те ослабели, колени дрожат. Его взгляд прикован к кинжалу. И тонкой капельке крови, которую я чувствую своим горлом. Боли нет. Лишь животный ужас. – Прошу тебя, если ты ее заберешь… – я рыдаю, мой голос срывается, но брат не в лучшем состоянии. Сейчас мы оба готовы пойти на все, – мне незачем жить. Пожалуйста…

Конде воет, качает головой и сжимает крошку сильнее. Мне физически больно даже смотреть на это. Его огромные лапищи так сильно сжимают ее крошечное тельце… Она уже даче не кричит, а лишь изредка пищит. Ей плохо… Боже милостивый, она задыхается…

– Ты не сделаешь этого, – Конде качает головой, – ты до сих пор связана с Питером.

Сейчас мысль о Питере – последнее, что меня волнует. Я готова пожертвовать и им ради дитя Сьюзен. Ради той, кого я обязана защищать.

– Пожалуйста… – я давлю на лезвие сильнее и Конде орет. Опустившись на колени, он протягивает Рейвен мне. Откинув кинжал, я тут же бросаюсь к ней, хватаю ее и бережно жму к себе. Плачу, целую ее везде, куда только попаду, а также между поцелуями шепчу «спасибо». Кому и для чего – все равно. Лишь одно важно – она со мной, в моих объятиях. Она моя.

Не сразу понимаю, что вокруг – тишина. Отрываться от ребенка страшно, но я поднимаю глаза. Леа, милая Леа, вяжет руки Конде – тот сидит, понуров голову, совершенно отрешенно. Гатх спокойно стоит неподалеку, внимательно оглядываясь вокруг. Я не вижу Лорда – видимо тот сбежал, но мне становится все равно в ту же секунду, когда я вижу Питера. Единственное пересечение взглядов и силы вновь со мной. Он медленно плетется по направлению ко мне так, словно бы не уверен стоит ли. Волочит свой меч по земле, даже не пытаясь его поднять и убрать в ножны. Я встаю – ноги дрожат, но важно ли это мне, когда перед глазами, всего в нескольких шагах, любовь всей моей жизни?

– Питер… – я хриплю, поддаюсь навстречу и буквально падаю ему в руки. Звон меча лишь на секунду отвлекает меня от созерцания любимого. Слезы новым потоком хлещут из глаз, но мне все равно. Я чувствую… Его руки, бережно берущие мое лицо в ладони, его дыхание – несвежее и тяжелое, его тело, крепкое и теплое, такое, какое было всегда, каким я его запомнила. Я вижу самые прекрасные голубые глаза на свете, сейчас полные слез. Его губы… мне страшно на них смотреть, но вскоре это уже не требуется. Его губы сминают мои в нежном поцелуе и я всхлипываю прямо в поцелуй. Боже, боже, боже, Питер, боже, боже, это действительно он… И он целует… Рейвен успокаивается между нашими телами, но сейчас, впервые за долгие часы, я могу подумать не только о ней, но и о том, в чьей груди мое сердце.

– Питер, – я плачу, когда он отрывается, тянусь к его губам и вновь получаю поцелуй, который полон нежности и прекраснее, чем первый. Мне плевать – я нуждаюсь в нем, нуждаюсь так, как не нуждалась ни в ком. Я облизываю его губы, перехожу поцелуями на щеки, мокрые и липкие, целую его закрытые мокрые глаза, ощущая под губами ресницы, целую его губы и даже уши. Мне все равно, как это выглядит. Я хочу чувствовать его. И могу лишь молиться, что у меня его не заберут. Не отнимут. – Питер…

Питер отпускает мое лицо и пальцами тянется за воротник. При касании к обнаженной шеи его кончики буквально бьют меня током, но таким приятным, что хочется ощущать это вновь и вновь. Я целую его все то время, что он возится с моим платьем. Он ловит мои губы как раз в тот момент, когда я тянусь к нему, и мы вновь дарим друг друга нежность, в которой тонем. Еще несколько секунд, в которых хочется остаться навечно, а после Питер наконец добирается до того, в поисках чего сводил меня с ума. Я бездумно перевожу взгляд на его руки, которые держат между нами кулон. Тот самый ненавистный кулон. Я испуганно смотрю в его глаза, полные слез и сладкой нежности. Я хочу так много ему сказать – в основном, что безумно люблю, но Питер не дает мне произнести и слова.

– Я хочу чувствовать тебя, – говорит он, обхватывая кулон рукой. Он смотрит не на него, а мне в глаза, смотрит несколько секунд.

– Верни меня, – всхлипываю я, смотря точно на него. Нет ничего более притягательного, чем Питер и все, что с ним связано, – умоляю тебя.

И Питер не смеет ослушаться. Он двумя руками дергает долбанный шнурок, который рвется под его натиском. Кулон падает на каменный пол, с громким звоном ударяясь о него. А меня захлестывает… Я чувствую, как земля уходит из-под ног, но Питер ловит меня. Прижимая к себе нас с Рейвен, он ловит мои губы и плачет вместе со мной. Я знаю – он тоже чувствует это. Чувствует нас…

Крик возвращает меня в сознание. Я ошалело оглядываюсь назад и в самый последний момент понимаю, что Конде несется на меня. Леа валяется где-то позади, а Гатх просто не успевает. Последнее, что я вижу – это промелькнувший кинжал, а после меня дергает в сторону и спина Питера мелькает перед глазами.

Мои глаза расширяются, а в глазах темнеет. Питер издает всхлип и оседает. Я харкаю кровью, оседая в месте с ним. Конде орет, обезумевший, и замахивается вновь, но не успевает. Гатх опаляет его огнем раньше.

Наверное, это издевательство. Мои руки немеют, ноги тоже. Рейвен, вереща, кульком выкатывается из моих объятий, но мне сейчас все равно. Рядом Питер. Он лежит на спине и тянет ко мне руку. Господи, это же неправда, верно? Я хватаю его ладонь и чувствую, как что-то липнет. Смотреть нет смысла – итак понятно, что это кровь. Кажется, я чувствую боль, но чья она – не знаю. Мы с Питером едины. Он смотрит на меня снизу вверх и криво ухмыляется. Глупец, такой глупец… Я открываю рот, но вместо слов из него вылетает лишь кровь. Она стекает по краю и лужицей копится вокруг моей головы. Питер жмурится и хватается другой рукой за живот. Из последних сил я умудряюсь подползти к нему и положить свою свободную руку на рану. После смотрю на Певенси. Он плачет.

– Нет… никого… – хрипит он, глаза у него закатываются. Я кусаю губу и пытаюсь сдержать его льющуюся фонтаном кровь. А Питер продолжает, – никого… кого бы я… – он закашливается и выплевывает кровь. Окровавленный с ног до головы, Питер задыхается, но смотрит мне в глаза. Плачет, я плачу, мы вместе. – Никого… кого бы я любил… больше тебя…

Я вою, окончательно ослабев. Нет, он не смеет говорить этого сейчас, когда мы умираем! И я обязана ему это сказать. Лежа у него на плече, чувствуя, как он ластится ко мне из последних сил, я чувствую, как туманится разум. Но успеваю произнести:

– Только ты, – мне удается выговорить это почти сразу, но в легких кислорода почти не осталось, – всегда… только ты…

Я поднимаю глаза к нему, но Питер уже не слышит. Его глаза закрыты. Обняв его руками, я позволяю тьме забрать нас.

Отныне и навсегда мы вместе.

Комментарий к Глава

XLII

– «Чья ложь больнее в сердце отзывается» https://i.pinimg.com/originals/05/63/db/0563dbf136783f58d056e28dac79bdba.gif – сцена с Конде

https://i.pinimg.com/originals/36/4a/1a/364a1a37d3bebc34c6ade942d28e20dd.gif – давайте поплачем вместе :)

https://i.pinimg.com/originals/59/64/a1/5964a1e6af9f954ab43e130727af5138.gif – ох, немножко нежностей

====== Глава XLIII – «Здесь и сейчас – мы вместе» ======

Дорогие читатели, я понимаю, что глав не было слишком долго и желания комментировать меня пропало, но единственное о чем желаю – это видеть ваши ответы на мои главы. Драконий Всадник жив и будет жить до конца, даже если я вновь исчезну на два года. Сейчас я выкладываю сорок первую главу, но впереди еще большой путь. И он не закончится статусом “заморожен”. Но прошу, умоляю вас, дорогие читатели, мне нужна ваша помощь! Ваши ответы! Отзывы! Я благодарю каждого за 113+, я не успела должным образом вас поблагодарить – делаю сейчас. Спасибо! Спасибо огромное! Помните: я жду вас, люблю и каждому отвечаю. Жду каждый отзыв, каждую весточку о том, что ВЫ ВСЕ ЕЩЕ СО МНОЙ!

Глава XLI – «Здесь и сейчас – мы вместе»

Так странно просыпаться в Кэр-Паравале, особенно, когда помнишь его руины. Легкость после пробуждения такая, какой не бывает в реальности. И я понимаю, что это сон. Только светлый, белоснежный, как облачко. Я встаю с белоснежной кровати и облизываюсь. Пахнет приятно – нежным запахом летних цветов. Интересно, куда заведет меня сон? Я делаю шаг на открытый балкон, оказываясь на террасе. Красота – летнее море плещется, разбиваясь о скалы, где-то вдали летит… дракон! Огромный, красно-зеленый. Машет своими гигантскими крыльями и опаляет воду огненным дыханием. Интересно, чей он? Я подхожу совсем близко к самому краю и облокачиваюсь на перила. Меня обдает яростный порыв воздуха, а вместе с ним откуда-то снизу вылетает еще один дракон, меньше предыдущего. Черная чешуя мелькает перед глазами, пока я резко отскакиваю назад. Но уже вскоре, когда дракон начинает планировать в воздухе, смотря на меня красивыми сапфировыми глазами с вертикальным зрачком, я понимаю, что это мой старый добрый друг. Только он больше, чем тот, которого я видела в последний раз. Вэн разевает пасть и рычит, обдавая меня горячим дыханием. Я смеюсь, подходя к нему ближе и тяну руку, касаясь грудных пластин рукой.

Вэнфролх урчит, быстро шелестя крыльями. Наклонив голову, он позволяет мне положить ладонь ему на переносицу и аккуратно провести рукой вниз, пощекотав ноздри. Он фырчит и отстраняется.

Внезапно наше единение нарушают. Где-то вдали слышится клекот. Вэн тут же оборачивается и отвечает громким рыком. Я больше не могу его коснуться – он слишком далеко. Вэнфролх отлетает от меня на несколько метров, потом оборачивается ко мне и, добродушно моргнув, складывает крылья и позволяет своему телу полететь вниз, к самому морю. Я перегибаюсь через перила. И вижу Вэна, летящего над самой кромкой моря вместе с пятью драконами. Каждый из них непохож на другого, но кое-что их объединяет. На каждом из них, кроме моего, сидит человек…

За спиной раздается шорох. Я вздрагиваю, отвлекаясь от необычной картины и оборачиваюсь. Улыбка появляется на моем лице и я уже не могу ее убрать. Сьюзен прекрасна! В красном платье, она держит руки на животе, а ее прическа, как всегда, убрана в красивую косу. Вьющиеся волосы то и дело выбиваются из нее, но это только делает ее прекрасней. Я прикусываю губу и неуверенно сжимаю руки за спиной. Сьюзен хохочет заливисто и раскрывает объятия, безмолвно приглашая меня. Я тут же кидаюсь к ней и обнимаю. Она теплая… и счастливая! И такая молодая…

– Ты, наконец-то, здесь, – шепчет она мне в ухо, прижимая к себе ближе. Я улыбаюсь, до меня не сразу доходит смысл ее слов. А вот когда я понимаю ее… Я отстраняюсь, хмурясь.

– Что?

– Ты здесь, – улыбается Сью, привлекая меня к себе и вместе со мной направляясь на балкон. – Ты, наконец-то, увидишь это.

– Я не понимаю, Сью, – я качаю головой, цепляясь руками за перила. Где-то вдали, то исчезая в облаках, то возвращаясь к скалам, летает Вэнфролх с драконами.

– Видишь Вэна? – продолжает светится женщина, указывая мне на моего дракона. – Он отлично справляется. С Всадниками.

Я пораженно распахиваю рот. Неужели это…

– Мы умерли, верно? – шепчу я, не отрывая взгляда от летающих красавцев. – Дракон без Всадника жить не может…

Сьюзен молчит, да и не нужен ее ответ, итак ясно. Улыбка слетает с моих губ, я опускаю голову и кусаю губы.

– Ты не умерла, Ксень, – хохочет Сьюзен, потрепав меня по голове так, словно она была моей матерью. – И не умрешь еще долго. По крайне мере не тогда, когда моя дочь дышит.

– Рейвен! – резко возвращаюсь я. Ну конечно, как я могла о ней забыть? – Сью, прости, я не смогла ее защитить…

– Какие глупости, – отмахивается Сью, ее улыбка мрачнеет. Мысль о дочери причиняет ей страдания. – Я в тебе не сомневаюсь. Вместе вы со всем справитесь.

– Мне нужно к ней вернуться, – решаю я, – и к Питеру. Он же не…

Одна лишь мысль об этом причиняет мне боль. Мы не могли расстаться так, не теперь, когда, наконец-то, нашли друг друга.

– Пока жива ты, жив и он, умрете вы лишь вместе, – ласково проводит рукой по моей щеке Сьюзен, – а до той поры вы дышите одним воздухом и живете одной жизнью.

– Где я? – отвернувшись от нее, я оглядываю местность. – Неужели правда Кэр-Параваль? – Сьюзен кивает, улыбаясь, – Но как? Там же одни руины!

Сьюзен вновь хохочет. Взяв меня за руку, она тянет меня в комнату, а оттуда – к двери. Я молчу, решая ей довериться. Она выводит меня наружу и резко все окружает дым. Я оглядываюсь, сжимая ее руку, чтобы не остаться одной, но уже вскоре все возвращается и я обнаруживаю себя под аркой у самого края придворного сада. Я уже хочу открыть рот, чтобы узнать зачем мы сюда пришли, но Сьюзен улыбается и прикладывает палец к губам, призывая к тишине. Я киваю и тогда она кивком головы указывает мне куда-то. Я следую взглядом и замираю. Неужели и правда я?

Повзрослевшая, облаченная в белое платье, с тонким золотым украшением на голове, другая я иду вдоль замка, держа за руку маленькую девочку лет пяти. У нее темные кучерявые волосы, голубые глаза и вздернутый носик, прям как у Сьюзен. Она прыгает, мотая мою руку туда-сюда и что-то весело щебечет. Я смеюсь и соглашаюсь с ее лепетом, а после останавливаюсь и, встав напротив нее, присаживаюсь на корточки, поправив полы платья. Я держу спину ровно и продолжаю улыбаться. Что-то говорю Рейвен и та, радостно кивнув, кидается на меня с объятиями. Я хохочу, поднимая ее и кружа вокруг своей оси.

Я же чувствую, как бегут слезы по моим щекам. Поворачиваюсь к Сьюзен, чтобы увидеть ее лицо и глаза, застланные пеленой слез. Ей, наверное, невероятно больно смотреть на то, как ее дочь счастлива без нее.

– Она будет знать о тебе, – я считаю нужным сказать это. Сьюзен улыбается сквозь слезы и кивает, не смотря на меня. Она наблюдает за картиной в саду. Я тоже решаю посмотреть и тоже улыбаюсь. Так приятно наблюдать за воркующей парочкой. Но ситуация меняется. Рейвен резко подскакивает на ножки и, приложив руки ко рту в форме рупора, громко кричит:

– Гатх! – я замираю, не ожидав услышать знакомое имя. Я смотрю на себя и вижу, всего лишь на секунду, как темнеет собственное лицо. Уже вскоре где-то сверху слышен рык. И вот, среди облаков появляется силуэт белоснежного дракона. Ошибиться нельзя. Это Гатх, тот самый, что столько раз выручал нас с Вэнфролхом. Дракон Леа. Я ожидаю, что она будет сидеть на его спине, но этого не случается. Гатх приземляется рядом с Рейвен и покорно склоняет голову. В ее зеленых глазах я вижу лишь обожание, а вот в своих замечаю грусть. Что же должно было произойти… Я замираю. Неужели… Тем временем Рейвен прыгает к дракону, обнимая его могучую морду руками и целует. Я натягиваю улыбку и подхожу к нему, положив ладонь на его шею. Гатх рычит, но рык этот отличается от рыка Вэна. Этот больше напоминает недовольство и угрозу. Я убираю руку и отхожу. Рейвен машет рукой и залезает, не без помощи Гатха, ему на шею. Расправив крылья, Гатх готовится взлететь, когда Сьюзен рядом со мной дергается и идет к ним. Рейвен резко оборачивается в ее сторону и всего на секунду мне кажется, что она видит… Гатх расправляет крылья и поднимается в воздух, оставляя Сью потерянно смотреть наверх. Взрослая я машет рукой, вытирая слезы со щек, а после, обняв себя, идет ко входу в замок. Как только она скрывается, я подхожу к Сью и кладу ей на плечо руку, сжимая.

– Моя дочь – Всадник, – гордо говорит Сью, а после оборачивается, – благодаря тебе. Спасибо за то, что ты сделаешь.

– Это – будущее? – доходит до меня. Если оно такое… то оно прекрасно. – Но где Питер?

Сью качает головой и вновь хватает меня за руку. Туман настигает меня мгновенно и я теряюсь, чувствуя руку Сью в своей. Уже через секунду мы стоим на балконе в комнате, где я проснулась. Сью обнимает меня и, поцеловав в макушку, отходит. Она смотрит с любовью и тоской на меня.

– Что такое? – спрашиваю я, Сью не отвечает, а сзади я слышу знакомый шелест крыльев. Обернувшись, я вижу Вэнфролха, летящего ко мне. Он зависает в воздухе в нескольких метрах от меня. При желании я могу на него залезть.

– Тебе пора проснуться, – шепчет Сью, утирая слезы, бегущие из глаз. – Он спасет тебя, – кивнув на дракона, Сью отворачивается и собирается уходить. Но я не могу ей этого позволить. Подбежав, я хватаю ее за руку, заставляя ее обернуться.

– Пошли со мной, – говорю я, – ты нужна Рейвен.

Сью горько хмыкает, качает головой и отцепляет мою руку от себя. Отойдя на шаг, она жмет плечами и прикрывает глаза.

– Я ей не нужна, – говорит она обреченно. – Ей нужна ты. И ты после это поймешь. А теперь уходи, Ксения. Умирать тебе еще слишком рано.

Я пытаюсь вновь к ней подойти, но Вэнфролх мне не позволяет. Грубо схватив меня передними лапами, Вэнфролх машет крыльями, отдаляя меня от Сью, стоящую на балконе Кэр-Параваля. Она машет мне рукой, а я даже крикнуть ничего не могу. Держусь за лапу своего дракона и плачу. Горько и счастливо одновременно.

Я кричу, когда просыпаюсь вновь. Кричу от боли во всем теле и воспоминаний, в которые меня окунул сон. Точнее не воспоминания, а видения, в которых была Сьюзен. Я кричу и плачу, ударяя кулаком по земле. Вот только рука вместо земли натыкается на что-то теплое и безумно твердое. Я распахиваю глаза, смотря на слепящее солнце. Слышу шелест крыльев… Вскинув голову назад, я вижу огромную голову Вэнфролха, который куда-то нес меня на своей спине. Я пытаюсь подняться, но живот простреливает болью и я шиплю. Я дышу, но каждый вдох дается с трудом. Не сразу я ощущаю тяжесть на мне, а вот когда ощущаю, счастливо выдыхаю – Питер, пусть и без сознания, но дышит! Дышит! Он лежит рядом, смертельно бледный, положив голову мне на плечо. Живот его кровоточит и каждое дыхание – хрип. Но он дышит и наши сердца бьются! Я пытаюсь двинуться, но чувства захлестывают меня с головой. Я чувствую такую боль, режущую меня буквально изнутри, отчего стискиваю зубы и хнычу. Это не моя боль, а боль Питера, но какая разница? В глазах темнеет от резких движений и я укладываюсь обратно, взяв Питера за руку и вздохнув. Я дышу, Питер. Дышу за нас двоих.

– Спаси нас, – хрипло шепчу я Вэну, прежде чем потерять сознание.

Весь полет в неизвестность я то приходила в себя, то снова ускользала в темноту. Питер не просыпался. Он стал лишь бледнее и даже позеленел, а кровь обагрила всю его рубаху. Какого, спрашивается, черта, он был в одной рубашке, когда пошел на Лорда? Глупец! Любимый глупец…

В который раз я проснулась не сама. Чувствуя, как меня шатает, я распахнула глаза и мутным взором уставилась на темное пятно перед глазами. Темное пятно рычало на меня, едва ли обнажив зубы. Я проморгалась и темнота обрела черты моего дракона. Мой друг, который сейчас смотрел на меня. Я лежала на земле. Здесь было мокро и холодно, а еще шумно. Вэн сидел в нескольких метрах от меня, но из-за его величины эта разница не была заметна. Я повернула голову вправо и увидела Питера. Он был бледнее самой смерти. Набравшись сил, я подползла к нему и взяла его за руку. Он не среагировал. Пытаясь удержать сознание, я приподнялась на локтях и посмотрела точно в морду Вэна.

– Спаси его, – получилось хрипло и жалобно. – Спаси его! Немедленно!

Вэнфролх зарычал, поднимаясь. Его глаза блеснули огнем, а после он подошел к Питеру и, взяв его в лапу, пошел куда-то влево. Я повернулась, моргая – темнота настигала – и увидела, как Вэн взлетел, держа Питера над самой пропастью.

– Что… – меня замутило, я почувствовала как замедляется наше общее сердце, – ты делаешь? – Вэнфролх даже ухом не шевельнул. Он позволил себе разжать когти и отпустить свою ношу. Тело Питера безвольно полетело камнем вниз. Я закричала, почувствовав, как стало не хватать воздуха. Придавленная к земле, я раскрывала рот, как рыба, словно мне бы это помогло. За этим действом я и не заметила как Вэнфролх оказался рядом. Взяв меня в лапу, он пошел туда же. Я пыталась кричать, билась в его руках и раскрывала рот, выпучивая глаза. Вэн, дойдя до самого края, резко взметнулся вверх. Легкие сжались до самого минимального состояния. Я уже даже не хрипела. И не дергалась. Просто смотрела на то, как Вэн вытягивает лапу и разжимает когти. Летела вниз и смотрела лишь в глаза дракона, который кидал нас с Питером так безжалостно. Удар оказался внезапным. Я барахталась, пытаясь всплыть, но легкие жгло, в глазах темнело, а тело немело. Я не закрывала глаз. Мутный силуэт Вэнфролха постепенно исчезал. Гул в ушах достиг своего апогея. Я скользнула в бездну. На грани сознания я, кажется, слышала крик. И он доносился из самой темноты…

Легкие жгло огнем, но я дышала. Я чувствовала, как все тело наполняется жизнью. Буквально. Оставалось лишь одно – вынырнуть. Барахтаясь в воде, я плыла вверх, яростно надеясь на то, что там – спасительный воздух. И не ошиблась. Вода с громким всплеском расступилась, выпуская меня. Я распахнула рот, дыша всей грудью. Было темно, страшно, но я была жива и могла дышать. Клекот раздался где-то сверху и я, вскинув голову, увидела мельтешащего Вэнфролха наверху. Протянув руки, я позволила себя схватить и вытащить наружу. Платье прилипло к телу и ночной воздух обдувал, заставляя мерзнуть. Вэнфролх поднял меня вверх, на скалу, туда, где мощным потоком сбегал вниз, разбиваясь о скалы, водопад. Аккуратно опустив меня на твердую землю, он счастливо раззявил пасть и гаркнул, подобно собаке завиляв хвостом.

– Ты! – собравшись с духом, я ткнула Вэна пальцем в морду. Тот удивленно пошевелил своими ушами и похлопал глазами. – Как ты посмел! Бросать меня со скалы – и даже не предупредив! – орала я, обезумевшая от страха и потрясения. – Ты! Неблагодарная…

За спиной хмыкнули. Я замерла, так и не позволив себе высказать все, что думала о бессовестном драконе. Медленно я обернулась. Неподалеку, сидя в траве, сидел Питер Певенси без верха (!!!) и с деланным видом выжимал свою едва ли белую, скорее ярко бордовую, рубаху. Мой язык прилип к небу. Я пыталась что-то сказать, но была так загипнотизирована очаровательным Питером, живым и здоровым, без ран в животе, что даже и позабыла, что вообще тут делала до.

– На твоем месте я, когда он проделал тот же трюк со мной, благодарил его. Даже пообещал целую тару кроликов. То, что он сделал для нас, Ксю, стоит многого.

Я молча кивнула, повернулась к Вэну и вздохнула. Тот смотрел на меня виновато и поджав уши.

– Я благодарна тебе, мой друг, но все равно – некрасиво так делать, понял? – Вэн распахнул пасть и выпустил клуб дыма, в котором я задохнулось. Воняло не очень. Однако я тут же обо все забыла, вновь обернувшись на короля. Тот уже успел подняться на ноги и сейчас пристально смотрел на меня. Оглядев с ног до головы, он облизнулся и склонил голову набок. Я сглотнула. Нужно было что-то сказать, но что? Закусив губу, я молча уставилась в пол и тут же почувствовала ощутимый толчок в спину. Едва удержав равновесие, я зло уставилась на Вэнфролха, который смотрел то на меня, то на Питера. Певенси на это весело хмыкнул. Я обернулась – он стоял, распахнув объятия, и ожидая меня.

– Иди ко мне, – сказал он просто и вскинул брови. Я медленно двинулась к нему. Мне было боязно и радостно одновременно. Сделав пару шагов, я замерла буквально в нескольких метрах от него. Питер закатил глаза и тоже шагнул навстречу. Но между нами было так много пространства… – Неужели мое сердечко мне не радо? – ахнул Питер, приложив руку к сердцу. Он дурачился. Мне же было совсем не до этого.

– Питер! – воскликнула я и преодолела последние метры, налетая на него, прижимаясь к нему и утыкаясь ему в шею. Он пах морем. Наверное, и я тоже. Питер смеялся – я чувствовала, как вибрирует его грудь от смеха, а сама ревела. От счастья. Впервые за долгие недели, да что там, месяцы, я ревела не потому, что мне больно или страшно, а потому что счастлива. Питер отстранился от меня, взял за плечи, поднял лицо за подбородок и улыбнулся – его глаза блестели.

– Не плачь, – сказал он с улыбкой, – я рядом, Ксю, рядом.

– Господи… – я не слушала его, изливая всю свою тоску в слезах, – это действительно ты… – Питер кивал, вновь прижав меня к себе, молчал, давая выплакаться. – Я так боялась, что это конец… Ну зачем ты меня закрыл собой! Этим все равно бы не помог…

– Я об этом не думал, – хмыкнул Питер, положив подбородок мне на макушку, – в голове только мысль – я не могу без нее. Пойми, радость ты моя, мне уж лучше самому страдать, но лишь бы не видеть как ты мучаешься.