Текст книги "«Эра драконов» (СИ)"

Автор книги: Krismollka

сообщить о нарушении

Текущая страница: 34 (всего у книги 49 страниц)

– Он не любит… – Леа затыкается, удивлённо смотря на то, как Гатх сначала оскаливается, а после вдруг падает на спину и начинает вилять хвостом, – …посторонних, – заканчивает она, находясь в шоке. – Что ты сделал?!

– Я – Жрец, – Конде пожимает плечами. – Я много трюков знаю, о которых ты, милочка, даже и не подозреваешь.

Леа зло смотрит сначала на него, а после на меня.

«Я его убью», произносит она одними губами. Я усмехаюсь.

– Жрец? – её вдруг привлекает кое-что более интересное. – Но… как? И он твой брат?

– Да, – я киваю, – вот так вот получилось. Леа, я расскажу всё в подробностях, но может всё-таки пойдём? Холодно уже.

– Пошли. Я так думаю, мы идём к королям?

– Нет, – я качаю головой. – Не туда.

– А куда?

– К одному нашему общему с Конде знакомому.

– Тебе чертовски много придётся мне разъяснить, – вздыхает Леа, кивая.

– Обещаю, но всё потом. Конде, ты сможешь перенести их?

– Девушку да, но не дракона. Ему придётся переходить черту.

– Черту? – не понимает Леа. – О чём он?

– Увидишь, – он усмехается. – Леа, на тебе есть какие-нибудь заклятия?

– Эм, нет?

– Тогда пройдёт и выйдет, если захочет.

– Да о чём он?

– Ты хотела видеть черту? – Конде внимательно смотрит на меня. – Вот сейчас и увидишь.

Когда мы оказываемся в нужном месте, я не нахожу ничего такого, что можно было бы назвать чертой. Мы стоим на огромном пустом пространстве, запорошенным снегом. Конде говорит нам с Леа, что это всё – лишь обман зрения. Он идёт вперёд, попросив нас остаться стоять на месте. Пройдя пару метров, он замирает и, смотря точно на нас, вытягивает руку вперёд. Воздух будто бы резко разряжается, и мы с Леа внезапно охватываем взглядом всколыхнувшийся воздух, который тонкой мутной плёнкой внезапно покрыл всё пространство, расчертив в длину. Теперь, когда еле видная магическая стена, похожая на воду, стоящую столбом, оказывается перед нашими глазами, можно заметить с другой стороны цветущую поляну Долины Тысячи Духов. Леа удивлённо вздыхает, а я делаю шаг, мечтая приблизится к этой магии, ощутить её.

– Не подходи, если боишься потерять Питера, – говорит Конде резко, останавливая меня рукой. – Помни: войдёшь туда и заклятие рассыплется.

– Я помню, – говорю я, дёргая плечами и скидывая руку Конде со своего плеча. Оказавшись свободна, я медленно подхожу к самому краю. Ещё шаг – и я на другой стороне. Но я не сделаю его, каков бы сильным ни был соблазн.

– Что это за штуковина? – спрашивает Леа, вставая рядом со мной.

– Черта, отделяющая один мир от другого, – тихо говорю я. – По ту сторону – Старый мир. Мы находимся в Новом.

– И что эта черта делает?

– Если на тебе наложено заклятие, она его стирает, но с условием, что ты навсегда останешься там, а если нет заклятия – то просто переходишь на другую сторону.

– То есть нам надо пройти? Ксения, тебе нельзя! Питер… – восклицает Леа, спохватившись.

– Она и не перейдёт, – вклинивается Конде. – Я перенесу её. Таким образом черта не воздействует на неё и не сможет стереть заклятие.

– А мне придётся перейти? – она недовольно вскидывает брови.

– Мы встретим тебя на другой стороне, – обещаю я ей, подходя к брату и беру его за руку. – Входи!

Леа передёргивает плечами и, посмотрев на Гатха, медленно входит внутрь. Проходит несколько мгновений, прежде чем я окончательно теряю её из виду. Действия Конде быстры и точны. Он разрывает пространство миров и входит в портал, втягивая меня за собой. Я шагаю следом, ощущая уже знакомые ощущения давления и тяжести.

Мы с Конде действительно оказываемся по другую сторону. Пару секунд – и вот мы стоим, наслаждаясь теплым солнцем и ярко-зелёной травой. В Старом мире погода больше не бушует, вернувшись в изначальное солнечное состояние.

Черта-барьер колыхается и вот уже видны очертания человека и огромного ящера. Леа выходит первая, морщась и дрожа, а Гатх только отряхивается и скалится, будто бы ворча.

– Никто не сказал, что там, как в ледяную воду! – возмущается Леа, подходя к нам. Дракон рычит, строя недовольную мордаху. Я улыбаюсь.

– Никто и не знал, – говорю я.

– И куда дальше? – спрашивает Леа, подходя к нам.

– В замок Кирана, – отвечает ей Конде и, развернувшись, идёт в противоположную сторону от черты.

– Кто такой Киран? – шепчет мне тихо Леа, когда Конде отходит на пару шагов от нас. Я пускаюсь в долгие объяснения, понимая, что это займёт уйму времени.

– Итак, – говорит Леа, когда мы все усаживаемся за стол, – я жду рассказа.

– Мы здесь, – я обвожу руками пространство вокруг себя, указывая на замок, – нашли, наконец, способ, как вернуть Вэна. Для этого нам с Конде придётся воспользоваться заклятием и отвязать моего дракона от Лорда и его воли.

– И что? – девушка сужает глаза. – Это поможет?

– Нет, – я отрицательно машу головой. – Это лишь ослабит его давление. Решение состоит в другом, – я резко затихаю, даже и не представляя, как отреагирует Леа на те слова, которые я собираюсь сказать.

– В чём?

– Мне придётся… – выговорить это действительно трудно и я ищу помощи у Конде. Тот вздыхает.

– Ксения примет метку, – говорит он совершенно спокойно. И лишь я вижу, как полыхают его глаза. – Но не факт, что получится, конечно.

Конде больше ничего не говорит, я также молчу, наблюдая за эмоциями на лице подруги. Тишина оглушает, но никто не пытается её нарушить. Что-то мне подсказывает, что, когда она спадёт, станет действительно тяжело. И я не ошибаюсь.

Проходит пятнадцать напряжённых минут, прежде чем Леа взрывается.

– КАКУЮ, К ЧЕРТЯМ, МЕТКУ?! – орёт она, подскакивает на ноги и упирается в столешницу руками. Глаза её горят по истине праведным гневом, она тяжело дышит. Воздух буквально искрится от гнева и злости, исходящих от неё. – КСЕНИЯ, ТЫ СДУРЕЛА?!

– Оставлю я вас одних, – Конде понимает, что запахло жаренным и быстро ретируется. Но ни я, ни Леа этого не замечаем. Леа смотрит на меня с гневом, а я с удивлением.

– Нет, – я отрицательно машу головой, – не сдурела. Леа, это единственная…

– ТЫ ПРЕДСТАВЛЯЕШЬ, ЧТО С ТОБОЙ БУДЕТ?! – продолжает орать она, перебивая меня. – ТЫ В КУРСЕ, ЧТО ТЫ СДЕЛАЕШЬ?!

– Да, – я тяжело вздыхаю и киваю. – Конде мне говорил, да и то, что ты рассказала имеет место быть.

– То есть ты, услышав мой рассказ и то, что сказал тебе брат, всё равно РЕШИЛАСЬ?! – на последнем слове она визжит, подлетая ко мне и останавливаясь в нескольких сантиметрах от меня. Её серые глаза горят, смотря на меня. Мне становится страшно и я отвожу взгляд.

– У меня нет выбора, Леа, – говорю я, смотря на свои скрещенные пальцы, – ты же сама сказала найти способ. Это единственный.

– Иной раз мне кажется, что ты настоящая дура, которая ничего не понимает и не слышит, идя напролом.

– Мне иногда тоже так кажется, – я слегка улыбаюсь.

– Ксения, ты отдаёшь себе отчёт в том, что после того, как на твоём предплечье окажется метка, ты потеряешь себя? – тихо говорит она. – Ты понимаешь, что с той самой минуты, когда переродишься, перестанешь существовать, как человек? Не будет больше тебя, а будет новая Ксения, не наша Ксения!

– Понимаю, – я киваю, закусывая губу. – И мне не хочется этого делать, но ради Вэна…

– А ради себя? – перебивает меня Леа. – Те же самые слова ты говорила о Питере, когда встал вопрос о его возвращении из мира мёртвых. Теперь ты то же самое говоришь о драконе. Ксения, это не жизни лишиться, это душу потерять!

– Питер и Вэнфролх – самые дорогие мне во всём мире! – возмущаюсь я. – Конечно же я сделаю всё, лишь бы не терять их!

– А ты представляешь, что будет с Питером? – пытается воззвать к моему разуму Леа, применяя самую тяжёлую артиллерию. – Что будет чувствовать он, когда увидит тебя, когда тебе будет на него совершенно наплевать? Как он сможет каждый раз смотреть на тебя и видеть только твою оболочку, но не тебя саму?

– Ему всё равно, – шепчу я, всхлипывая. Мне нельзя поддаться Лее! Нельзя, иначе сдамся и не решусь, а тогда Вэн навсегда будет потерян.

– Глупая девчонка, – Леа тяжело вздыхает. – Ты серьёзно веришь в это? Если бы ему было всё равно, смотрел бы он на тебя с тем взглядом, с которым он смотрит на тебя, когда думает, что ты не видишь? Ненавидел бы он так сильно Чарли, который вьётся вокруг тебя волчком, который принадлежит тебе, с такой лютой ненавистью, которой имя «ревность»? – она качает головой, а по моим щекам текут слёзы.

– Не говори мне этого, – вою я, падая на стол и утыкаясь лицом в сложенные на столешнице руки, – прошу тебя, только не это! Не давай мне пустых надежд…

– Ксения, ты потеряешь не только себя, но и всех, кто тебя любит.

– Я не могу оставить его одного, – мямлю я сквозь слёзы, – я предала его, не смогла уберечь от Ло-о-орда, – вою я, всхлипывая.

– Ксения, – Леа кладёт ладонь мне на макушку и начинает тихонечко поглаживать, – когда же ты уже поймёшь, что ты не виновата во всех несчастьях, которые с тобой произошли?

– Ты говорила, что…

– Забудь, что я говорила, – Леа, кажется, трясёт головой, – я была разозлена.

– Говорят, что именно во время ссоры становится ясно, что думает о тебе человек, – продолжаю я мямлить, чувствуя себя глупеньким ребёнком. – Ты была во всём права!

– Ни одного слова не было правдой, – говорит Леа. – Ксения, не делай этого. Не убивай в себе ту часть, которая делает тебя тобой. Ты не смеешь так поступить с нами. Ты не смеешь поступить так сама с собой.

– У меня нет выбора, – шепчу я. – Просто поддержи меня.

– Не стану, – Леа отрицательно качает головой и отрывается от меня. – Никогда не стану поддерживать в этом. Ты добровольно собираешься принять метку, которая станет твоей погибелью. Я не позволю сделать тебе с собой то, что я с делала с собой.

– Но ты же такой же человек, как я.

– Нет, – она усмехается. – Не поверишь, но без метки я была добрейшим человеком. Я была плаксой и до жути сентиментальной.

– Правда? – я шмыгаю носом, отрывая голову от рук.

– Я же сказала – не поверишь. Не настолько мягкая, как ты, но тоже тот ещё экземпляр. Ты же такой цветок, Ксения, – Леа мягко улыбается, – ты наш лучик, который все так любят. Думаешь Питер бы смог полюбить ту, которая не могла чувствовать то, что чувствуешь ты? Ксю, ты же переживала за каждую живую душу, что я даже была удивлена, что ты умеешь убивать!

– Питер не любит меня никакой! – восклицаю я, вновь разрыдавшись.

– Ой глупая, – тянет Леа, оторвав моё лицо от ладоней и, взяв его в ладони, заглянула в глаза. – Да я ни в жизнь не поверю в то, что он вообще может тебя разлюбить! Я видела вас вместе не так много времени, но мне оказалось и этого достаточно, чтобы понять, что он, совершенно как и ты, не может прожить без тебя ни дня! Да от вас буквально искрило любовью и сладостью!

– Прошло три года! – фырчу я, уносясь в те, пусть и недолгие, но такие классные деньки. – Три года!

– Настоящая любовь бессмертна! – восклицает Леа, сжав ладони у меня на щеках. – Ты любила его через миры, так почему ты не веришь в то, что он любил точно также?

– Потому что я видела, как он себя вёл… – я всхлипываю. – В его глазах не было тех чувств, что раньше.

– А если бы ты вгляделась в его глаза повнимательнее, то обязательно бы нашла в них опровержение своих слов. Думаешь, почему Люси так накинулась на тебя? Не только потому что ты «причинила боль моему братику!», но и потому что она видела, что ничего не прошло!

– Леа, я сделаю это, – осознание приходит внезапно. Слёзы высыхают и на всё становится абсолютно всё равно. – Я приму метку.

– Да чёрт тебя возьми! – исступлённо ворчит Леа. – Ты станешь машиной для убийств, ты потеряешь всю себя. Тебе это надо?!

– Надо, – я киваю. – Это не только вернёт мне Вэна, но и избавит меня от боли. Леа, я так устала страдать…

– Да вы, два придурка, мучаете себя, вместо того, чтобы поговорить и перестать ходить вокруг да около! – возмущается Леа, ударив ладонью по столешнице.

– Перед тем, как я ушла от него, мы поговорили, – говорю я тихо. – И он не попытался меня оставить. Это хорошо объяснило мне, что его уже не волнует.

– Ты сказала ему, что собралась сделать? – Леа прищуривает глаза.

– Нет, – я качаю головой, – тогда я ещё и не знала об этом.

– Значит не считается.

– Хватит, – я встаю со стула. – Хватит. Если он пошёл дальше, то и я. И пусть, что дорога мне одна.

– Ксения…

– Всё равно мучатся мне недолго. Я так или иначе сделаю это. И только тебе решать, находиться ли рядом со мной в трудную минуту или нет.

Леа молчит недолго.

– Как же ты меня бесишь, – говорит она, качая головой и прикрывая глаза. – Куда ты – туда и я.

– Вот и отлично.

– Итак, – Конде облокачивается о столешницу и внимательно смотрит на нас. – До полной луны осталось недолго, всего пару дней, поэтому действовать придётся в ускоренном темпе. Начинаем сегодня, но для этого нужно распределить роли, – он внимательно оглядывает нас и, дождавшись кивков, продолжает: – но прежде, чем начать, я должен в последний раз спросить у тебя, Ксения – готова ли ты? Как только мы вступим на эту дорожку, пути назад не будет. Ты понимаешь это? Лучше остановится сейчас.

– Да, – я киваю, – я прекрасно понимаю, чем рискую. Не буду врать, сомнений у меня очень много, но ни одно не сможет отвести меня от намеченной цели. Я понимаю, что вы, – я обвожу взглядом собравшихся, – не очень горите желанием мне помочь в этом, потому что вы, в отличие от меня, знаете больше того, что со мной станет после принятия метки, но в отличии от вас, я знаю кое-что другое. Если мы этого не сделаем, Лорд воспользуется моим драконом в своих мерзких целях. Он, как Аххилес, попробует создать армию и вдруг у него это получится. Никто из нас и из тех, кто сейчас здесь не присутствует, не желает начинать неравную войну. У Лорда мой дракон. Вэнфролх силён и даже я не знаю, какая мощь сидит в нём. Если бы была другая возможность, мы бы попробовали её, но у нас её нет. Как и времени тоже. Поэтому я задам ваш один вопрос. Вы со мной? – я заканчиваю, внимательно следя за ними. Тишина стоит ровно восемнадцать ударов моего сердца.

– Я всегда с тобой, сестра, – Конде кивает, чуть улыбаясь. Я отвечаю ему краешком губ и уже смотрю на других.

– Я уже сказала, куда ты – туда и я, – отвечает Леа, пожав плечами, – пусть мне это и не нравится, и я не желаю тебе той участи, что тебя ждёт.

– Мы справимся, – обещаю я.

– Ты убьёшь нашего короля, – говорит Оливия, вздыхая и сокрушённо качая головой. – Он будет страдать, смотря на тебя и видя, что это лишь оболочка, а его девочки там нет.

– Ему будет легче, – я грустно улыбаюсь. – Никто больше не будет умолять его простить и принять обратно.

– Ты ошибаешься, – она кивает головой. – Я с тобой, – в итоге говорит она.

– Спасибо.

– Твоя идея безумна, – только лишь говорит Тристан. – На тебе держится благополучие мира. Я тебе уже говорил. Но если ты решила пойти по этому пути, я буду рядом.

– Спасибо, – вновь говорю я, кивая. – Вы – моя последняя надежда. Только Всадники и Жрецы понимают насколько важно вернуть Вэна. Никто бы не понял.

– Тебе повезло, что у тебя есть такая команда, – Леа усмехается. – Но я кое-что скажу.

– Что? – я сощурилась.

– Когда тебе станет плохо и ты взвоешь от того, что сотворила, – говорит она тихим голосом, – я скажу тебе только одно: я тебе говорила.

– Такого не произойдёт, – обещаю я.

– Ещё увидим, – она усмехается.

– Итак, – я прикрываю глаза, стараясь выкинуть из головы пророческие слова Леа, – Конде, что нужно делать?

– В книге говорится о том, что для ослабления кулона, которым пользуется Лорд, нужно заклинание, которое способно на некоторое время ослабить его действие. За это время, пока он потеряет контроль над Вэном, нужно совершить обряд, – Конде кидает печальный взгляд на меня. – Когда власть кулона ослабнет тебе, – он кивает мне, – придётся как-то заставить Вэна выпустить огонь. Я не знаю, что для этого тебе потребуется сделать, но огонь должен сжечь тебя.

– Я попробую, – я киваю.

– Нет, – он качает головой, – тебе нужно обязательно достучаться до него.

– Хорошо, я смогу.

– Продолжим. Для заклятия нужна кровь «хозяина»…

– У меня вопрос, – перебивает Тристан.

– Какой? – Конде смотрит на него.

– Как мы получим кровь Лорда, если он неуязвим?

– Это я беру на себя, – я чуть улыбаюсь, тяжело вздохнув.

– Каким образом? – Леа хмурится.

– Я попрошу крови Каспиана, – отвечаю я, пожав плечами. – Не думаю, что он откажется.

– Не-а, – Конде качает головой, читая что-то в книге, – здесь написано «…кровь, отданная не добровольно, а забранная силой…» Тебе придётся напасть на него, а не просить стать донором.

– Чёрт! – ругаюсь я. – Много крови надо?

– Чаша.

– Он может сильно пострадать от такой потери крови? – я закусываю губу.

– Ну вот как мы лишимся этой участливости? – вздыхает Леа. – Ты уже не будешь такой! Тебе будет всё равно, если ты захочешь убить, даже глазом не моргнёшь, когда пронзишь друга или любимого, клинком.

– Некоторое время будет тошнить и слабость, – игнорируя Леа, говорит Конде. – Ты уверена, что хочешь этого?

– Причинить Касу боль? Нет. Но за неимением других альтернатив…

– Хорошо, – он кивает. – Тебе придётся взять чашу с собой и, сделав надрез, дождаться, когда она заполнится до краёв, а после аккуратно запечатать заклятием. С этим тебе поможешь Тристан.

– Ладно, – я киваю. – Что-то ещё?

– Чаша, – брат недовольно морщится. – Та, о которой здесь написано, находится у меня в тайнике. С этим не возникнет проблем.

– Точно?

– Уверен.

– Хорошо, что дальше?

– Когда будет получена кровь, я сотворю заклинание и мы пойдём на встречу с Лордом. Это самое трудное. Нужно будет как-то заставить его привести с собой дракона.

– С этим не возникнет проблем, я думаю, – я задумчиво прикусываю губу, – у меня, кажется, есть идея.

– Какая? – Конде недовольно сужает глаза.

– Во время последней встречи Лорд очень желал принять меня к себе, но я ответила отказом. Если я как-то скажу ему, что согласна, но поставлю кое-какие условия, думаю, он не откажется.

– Тогда ладно.

– Есть ещё что-то?

– Когда Вэнфролх окажется в твоём поле видимости, тебе нужно будет показать ему предмет, зачарованный заклинанием, и если сработает, – он особенно выделяет слово «если», – то ты поймёшь, что оно подействовало и власть кулона слегка ослабла. Тогда тебе придётся дать нам сигнал и уже тогда мы будем держать ситуацию под контролем. Кто-то из нас будет отвлекать Лорда, а на тебе будет Вэнфролх, который всего на несколько мгновений сможет вернуть контроль. За это время ты должна приказать ему выпустить огонь. Когда пламя вырвется из его груди, не волнуйся. Я буду ждать этого момента и в тот момент, когда огонь поглотит тебя, я успею произнести нужные слова, чтобы связать вас клеймом. Если, – опять выделяет он, – всё получится, то когда ты очнёшься, на твоём предплечье должна будет выжжена метка. Это обычная татуировка, имеющая очертания чего-то, что связывает вас с Вэнфролхом вместе. У каждого она своя. Тогда можно будет считать операцию выполненной удачно.

– Ты забыл про ключевые изменения, – недовольно бормочет Леа.

– Это само собой, – он вздыхает. – Ксения, когда ты очнёшься, ты уже не будешь собой. В тот момент, когда огонь поглотит тебя, ты умрёшь, а воскреснет уже Всадник.

– Я поняла.

– Итак, – он вздыхает. – Вроде как всё. Нужно распределить роли. Я сейчас же отправляюсь за чашей. Когда вернусь, настанет ваша очередь, – он кивает на меня и Тристана, – вам нужно будет вернуться к королям и каким-то образом собрать кровь Каспиана, а также уйти незамеченными. Вы же понимаете, что как только сделаете это, то сразу же станете врагами королей номер один? Даже ты, Ксю.

– Мы понимаем, – кивает Тристан. – Ты готова к этому?

– В любом случае, от его ненависти мне уже будет совершенно никак, – я улыбаюсь дрожащими губами, – на остальных мне всё равно.

– Леа и Оливия, – начинает Конде, – на вас тяжёлая задача. Вам придётся отвлекать Лорда ровно столько, сколько понадобится мне и Ксении, чтобы связать меткой Ксению и Вэна. Ты, Леа, прекрасно знаешь, сколько примерно это занимает, – девушка кивает. – Вот и отлично, – Конде поднимается со стула и захлопывает книгу. – Тогда начинаем. Все готовы?

– Да, – раздаётся со всех сторон.

Конде смотрит на меня и, дождавшись моего кивка, испаряется.

– И что теперь? – нарушая тишину, говорит Оливия.

– Нужно всего лишь подождать.

Когда Конде возвращается с чашей в руках, мы все продолжаем находится в столовой. Проходит всего час. Он появляется внезапно, нарушая устоявшеюся тишину. Подходя ко мне, он протягивает мне чашу и тихо, практически одними губами, говорит мне «удачи». Я киваю и, чуть улыбнувшись, подхожу к Тристану, взяв его за руку. Мы быстро переглядываемся, прежде чем Тристан переносит нас туда, куда возвращаться так страшно.

Похожие ощущения преследуют нас недолго. Вот уже через пару секунд мы оказываемся напротив знакомого замка. Тристан отпускает мою руку, а я прижимаю чашу к груди.

– Мне так страшно, – шепчу я Тристану, следуя за ним к замку.

– Скоро это закончится, – бесцветным голосом говорит он. – Тебе будет уже всё равно.

– Какого это, не чувствовать?

– Не у меня тебе спрашивать.

Спустя несколько минут мы входим в парадную дверь. Тристан свободно двигается по коридорам замка, так, будто бы просто вернулся с прогулки, а не вошёл сюда, как незваный гость. Я быстро передвигаюсь за ним. Я не знаю, куда он держит путь. Мне так страшно встретится с кем-то лицом к лицу, что от этого мурашки скачут по телу.

До меня не сразу доходит, что Тристан идёт точно в залу, где обычно проходили все собрания, на которых я присутствовала в этом месте.

– Зачем? – шепчу я, касаясь плеча Тристана.

– Мы пока здесь не враги, – говорит он спокойно. – Спрячь чашу, чтобы не было лишних вопросов.

– Но… как? – я вытягиваю руки, держа довольно большую чашу. Тристан закатывает глаза и щёлкает пальцами. Прямо в моих руках она уменьшается, останавливаясь только тогда, когда спокойно помещалась в ладони и даже практически тонула там. Я удивлённо похлопала глазами и сунула мини-чашу в карман плаща. – Что мы скажем? – спрашиваю я, когда до зала остаётся пару коридоров.

– Придумаем, – подходя к дверям, говорит он и толкает их, открывая проход внутрь.

До этого раздававшиеся там голоса стихают. Я смотрю на выпрямленную спину Тристана. Пару секунд он смотрит на них совершенно отстранёно, а после радостно улыбается, вскидывает руки и весело произносит:

– О, друзья, как долго не виделись!

Я поражённо распахиваю рот и, убедив себя в том, что ничего такого страшного, выхожу из-за двери и встаю рядом с Тристаном, как-то неуверенно помахав им рукой.

В зале находятся только Люси и Кас, которому нам придётся причинить боль. Сколько бы глаза не бегали по помещению – того, кого было желанно и нежеланно видеть не было.

– Тристан… – тихо выдыхает Люси и, не сдерживаясь, уже бежит к нему, прыгая и обнимая за шею. Тристан смеётся, а мне больно от того, что Люси почти ничего о нём не знает. Каспиан расплывается в добродушной улыбке и подходит ко мне.

– Приветствую.

Я лишь киваю, потому что говорить совсем не получается.

– Кас! – Тристан радостно хлопает того по плечу и продолжает лыбиться. Удивительно, как у него получается меняться в зависимости от ситуации. За наблюдениям я не замечаю, что Люси оказывается слишком близко ко мне.

– Привет, – тихо говорит Люси, смотря на меня.

– Привет, – я чуть улыбаюсь. – А где.?

– Они с Чарли на пробежке, – девушка усмехается. – Питер очень хотел побыть один, но твой волк выполняет приказ по-настоящему ответственно.

– Я очень рада этому, – я улыбаюсь. – А он…

– Нет, – Люси качает головой. – Он не говорит о том, как вы попрощались. Да я и представляю. Поцапались вновь?

Я киваю, не в силах даже сказать ничего в ответ.

– Ты к нам что же, благосклонна? – только и выдавливаю я из себя.

– Нет, – она отрицательно качает головой. – Даже думать не смей. Ты вновь его покинула!

– Люси…

– Но ты права, так будет лучше. Вам нужно полностью остыть, – будь сейчас другая ситуация, я бы обязательно возмутилась, но сейчас я полностью согласна.

– Когда они вернуться? – спрашиваю я, давая Тристану понять, что я почти готова.

– Думаю, что уже скоро, – Люси продолжает смотреть на меня. – Вы ведь не просто так пришли. Что-то случилось? – она хмурится. Эх, Люси, если бы ты только знала, как мне страшно сейчас это делать, но… надо…

– А где остальные? – я игнорирую её. – Лорей и остальные?

– Стража? – Люси прищуривается, медленно делая шаг назад, к Касу. Секунду и до меня доходит, что она понимает, что тут что-то не так. Закусив губу, я вытаскиваю из кармана уменьшенную чашу.

– Скажи ему, что я всегда буду любить его, – шепчу я, чувствуя, как по глазам текут слёзы. – Скажи ему, что я так сильно его люблю…

– Ксения, что ты… – она не договаривает, потому что я киваю Тристану и тот взмахивает рукой, приказывая чаше увеличится, а сам подбегает к Люси, обхватывает её вокруг талии и прижимает к себе. Он ей что-то шепчет, но я не слышу. Со слезами, текущими по щекам, я смотрю в добрые, испуганные глаза Каспиана. До него доходит только тогда, когда я высовываю из сапога кинжал и направляюсь в его сторону.

– Ксения, нет! – кричит он, разворачиваясь ко мне спиной и пытаясь сбежать. Что-то ударяет его в спину, сбивая с ног, будто бы порыв ветра. Я знаю, что это Тристан мне помогает, но просто не могу даже повернуть к нему голову. Я подхожу к лежащему на полу Каспиану и, сжимая губу зубами до крови, сажусь на него, прижимая своим весом к полу и не давая пошевелиться. В его глазах читается сущий страх, он так боится меня и я, поднося клинок к его руке, там, где пробегает вена, пытаюсь даже не думать о том, что сейчас творится у него в голове.

– Когда-нибудь вы поймёте, – говорю я громко, поставив чашу на пол, а сама начинаю разрезать руку у онемевшего от ужаса и паники, охватившие его тело, Каспиана. Звук разрезаемой плоти сводит с ума и мне остаётся надеяться лишь на то, что когда всё закончится и я буду с меткой, это больше никогда не причинит боль. Ничто уже не причинит боли, – почему я это делаю.

– Ксения… – хрипло выдыхает Каспиан. Он расслабляется, смотря на кровь, а после и вовсе теряет сознание. Я стараюсь не позволить дрожащим рукам разлить кровь, которая стекает в чашу, заполняя её до краёв, когда слышу открываемые двери. Резко повернув голову, я встречаюсь взглядом с Питером, в глазах которого читается удивление, радость и ужас, граничащий с паникой одновременно. Сердце на мгновение замирает, чтобы с ускоренным ритмом пустится вскачь. Он дёргается ко мне, сидящей на Каспиане, когда Тристан отпускает Люси и бежит ко мне с криком:

– Пора! – я вскакиваю с Каспиана, не забывая подхватить чашу с кровью. Тристан одним лихорадочным движением проводит по чаше, заставляя кровь застыть, а после вновь уменьшает чашу и суёт её мне в карман. Он хватает меня за руку и, резко развернув, бежит в другую дверь, потому что оттуда, где стоят Питер и Чарли, уже слышатся громкие стуки сапог стражи. Мы бежим, а сзади слышится крик Люси:

– Они убили его! Она убила его! – она кричит так громко, что я слышу это даже через ужасающий звон в ушах и клокочущих в груди всхлипов, охватывающих меня.

– Ты не убила, – тихо шепчет мне Тристан, резко останавливаясь. Я замираю также внезапно, когда перед нами вырастает, словно из-под земли, стража. – Чёрт! – ругается он и, вытянув руку вперёд, кричит заклятие. Слышится звон битого стекла и Жрец, прижав меня к себе, вылетает в открытое окно. Последнее, что я слышу, прежде чем воздух заволакивает мои уши, был такой же громкий, как у Люси, крик Питера:

– Я тебя найду!

Нам повезло, что во время полёта Тристан успел сориентироваться и в самый последний момент, почти рядом с землёй, мы перенеслись обратно в наше убежище. Из-за нашего неудобного положения, мы с громким стуком упали прямо на стол, сложив его по полам. Те, кто стояли вокруг него, вздрогнули и удивлённо уставились на нас.

– Ты как? – Конде тут же поднял меня, всю дрожащую и всхлипывающую. Я не отвечала, он встряхнул меня, но я лишь сильнее начала плакать.

– У нас возникла непредвиденные обстоятельства, – шипит Тристан, с помощью Оливии вставая на ноги.

– Какие? – рычит Конде, прижимая меня, полностью безвольную, к себе.

– Теперь он точно меня возненавидит, – говорю я тихо, дрожа и всхлипывая.

Все всё понимают и больше разъясений им не нужно. Конде тихо поглаживает меня по спине.

– Чаша с вами? – спрашивает он и я дрожащими руками высовываю из кармана чашу. Конде берёт её и увеличивает. Замороженная кровь, взятая насильно, блестит на солнце и я, закусив губу, начинаю скулить.

– Теперь остаётся дождаться полной луны и можно начинать, – говорит брат. Все молча кивают.

Я смотрю на чистое небо, где отображаются мириады звёзд. Каждая из них завораживает по-своему. В душе возникает детское желание стать такой звёздочкой и просто больше не быть чем-то обязанной. Мне хочется вот также гореть и смотреть с неба на всё то, что происходит в этом мире, не имея возможности чем-то помочь и быть среди этого мира.

– Ты так и не сказала, что произошло там, – я даже не вздрагиваю, когда слышу голос Конде рядом. – Не поделишься сейчас?

– Нет, – я чуть улыбаюсь, когда отрицательно машу головой. – Не буду.

– Тебе хочется побыть одной? – спрашивает он также тихо.

– Я хочу попрощаться со всем этим миром, – говорю я, – с миром чувств.

– Здесь тебе не остаться одной, – Конде оглядывается назад. – Там куча желающих отговорить тебя от твоей затеи.

– А что же делать? Куда пойти? – я смотрю на него и он протягивает мне руку. Не задумываясь, я беру его ладонь в свою и чуть сжимаю пальцы. Меня затягивает в портал.

– Нравится? – Конде улыбается, смотря на моё удивлённо выражение лица. Мы стоим на самом краю, а там внизу открывается невероятный вид бушующего моря. Ветер треплет волосы и платье, он словно желает окутать меня и, когда я совсем расслаблюсь, скинуть в тягучую гущу воды.

– Нравится, – киваю я.

– Тогда я оставлю тебя, – он улыбается. – Вернусь через полчаса. Тебе хватит?

– Стой! – вскрикиваю я. – Подожди.

– Что такое?

– Я хочу попросить тебя об одном.

– Что? – Конде прищуривается.

– Прежде, чем я лишусь чувств, прежде, чем я перестану чувствовать, я хочу попросить тебя об одной услуге.

– Что мне сделать?

– Найди способ оставить Питера живым даже после моей смерти.

– Ксения… – он качает головой. – Это практически невозможно.

– Я тебя прошу! – я резко поворачиваюсь к нему и хватаюсь за его плечи. – Я не могу дать ему умереть! Он этого не заслужил!

– Недавно ты говорила совершенно другое.

– Конде, прошу тебя, умоляю! Это моё последнее желание. Прежде, чем мне станет всё равно, я прошу тебя сделать это. Найди какое-то заклятие, которое заставит его половину сердца биться, когда застынет моё!