Текст книги "«Эра драконов» (СИ)"

Автор книги: Krismollka

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 49 страниц)

За всё время, что я провела в Нарнии, – я о том, когда меня можно было звать во всём этом новичком, – я встречалась близко с колдуньей только один раз. То была не очень приятная встреча и вскоре, уже ближе к моему уходу, я вновь встретилась с ней и встреча прошла не так успешно, как бы мне хотелось. Ту колдунью звали Ташей и что-то мне подсказывало, что Тася, оказавшись на свободе, не будет доброй и милой, какой пытается показаться сейчас. Неприятные воспоминания о том, какую роль сыграла та ведьма в моей жизни заставили печально опустить глаза на землю –  туда, где, засветившись светло-голубым сиянием, меч Питера начинал дрожать всё сильнее, – и скривиться, вспомнив о лучшем молчаливом друге, спасшем меня ни один раз. Было бы нечестно думать о том, что Марс для меня позабыт ещё несколько лет назад. Совсем нет. Я никогда не забуду того, без которого мне бы не стоять на этом месте. Марс, несмотря на то, что был обычным (не совсем, всё же он из Нарнии) конём, понимал абсолютно всё и стремился стать лучшим. Для меня он был, есть и останется лучшим конём на свете. Возможно именно это послужило тому, что говорящий конь по имени Крон быстро вылетел из моей головы. Никто и никогда не заменит Марса, сколько бы ни старался.

Тася замолчала, вернув на поляну звенящую тишину. Я, отвлекшись от нерадужных мыслей, внимательно следила за тем, что творилось с мечом. Дрожать он перестал, но свечение стало только ярче. Через пару секунд клинок воспарил над землёй и резко развернулся на сто восемьдесят градусов, указав концом лезвия на один из одинаковых проходов. Не прошло и пары секунд, когда он, сорвавшись с места, полетел туда, рассекая остриём напряжённый воздух.

– Беги! – вскричала Тася, подтолкнув меня. Быстро сунув песочные часы, которые я не успела убрать, я поскакала за мечом. Пустые ножны неприятно били по левому бедру и я, прямо на бегу сорвав их с пояса, схватила в одну руку. Меч завернул за угол и я еле успела догнать его, иначе бы потеряла из виду.

Я неслась за «проводником» со всех ног, петляя по проходам, ныряя то в один, то в другой коридор. Дыхание уже давно сбилось, но рукоять меча продолжала маячить где-то далеко перед глазами, придавая сил для бега, а мысли, что роем носились в голове, не давали даже дать телу отвлечься.

Когда меч, спустя долгие тридцать минут быстрого бега резко остановился и бухнулся на траву, становясь обычным оружием, я упала рядом с ним, вцепляясь пальцами в рыхлую землю. После продолжительного бега с препятствиями единственное, какую глупость можно совершить, это остановится и не двигаться, что я только что и сделала. Но заставить себя встать на дрожащие ноги, позволить им держать тело было выше моих сил и я, повалившись на спину, чувствовала, что сейчас умру. Сердце колотилось так, как не колотилось никогда, всё тело покрылось неприятными мурашками и всё горело изнутри, что хотелось поскорее стянуть с себя броню и тёплые вещи, потому что ну нереально! Пальцы, как на руках, так и на ногах, тряслись будто в припадке, а лоб покрылся неприятной испариной.

Повернув голову чуть в бок, я увидела меч, который медленно терял свой магический блеск. Осознание того, что выход найден, пришло внезапно и будто обухом по голове долбануло с немыслимой силой. Во мне открылось второе дыхание и я, подскочив на ноги, уставилась на высокую арку из сожжённых кустов. А дальше… я, правда, ожидала чего-то более… ну, например, цепи, или Питера, привязанного к столбу, аки Иисус, но нет… Перед глазами был обычный дом в один этаж. Да, выглядел он до ужасо неряшливо и создавалось ощущение того, что сейчас он рухнет. Но это был дом и, Господи, там был Питер!

Я уже было сделала шаг, когда вспомнила об одном условии. Вздохнув, я заставила себя отвернуться от желанного и, вглядываясь в проходы лабиринта, громко произнесла:

– Тася!

Не прошло и трёх минут, когда из одного коридора вышла женщина. Рядом с ней ковыляла уже знакомая мне Светлуша, а слева от неё, кажется, Прыг. Это был старый, седой и, чуть ли не согнутый по полам фавн. Я посмотрела на его рога и на секунду мне стало его жаль. Левый рог был короче на несколько довольно весомых сантиметра, будто его кто-то безжалостно спилил, а второй и вовсе отсутствовал, оставив после себя небольшой скол.

– Так держать, – улыбнулась Тася, хлопнув в ладоши.

– Что нужно делать? – я быстро обернулась к ветхому дому. Половина меня была уже внутри. – Как вызволить вас?

– Довольно легко! – женщина схватила Светлушу за руку, а та взяла ладонь фавна в свою ладошку. – Бери меня за руку! – Тася протянула свободную руку ко мне, раскрыв ладонь в приглашающем жесте. – Давай же!

– И всё? – не поверила я, сделав шаг к женщине.

– Говорю же: нам просто нужен проводник, тот, кто проведёт, нарушит заклятие!

– А что вы будете делать после того, как выйдете на свободу?

– Я в луга! – проговорила Светлуша, мечтательно улыбнувшись.

– А я на поляну танцев… – довольно закатил глаза старый фавн.

– А ты? – я посмотрела на женщину. – Что будешь делать ты?

– Я вернусь к семье, – прошептала женщина. На её бледном лице проскользнула тёплая, печальная улыбка. – Если они живы.

Кивнув для себя, я подняла меч, валяющийся на земле, и вогнала его в ножны, а после, подойдя к женщине, взяла её за руку.

– Не подведите меня, – заглядывая ей в глаза, произнесла я и потянула их к выходу, мельком заметив, как все трое закрыли глаза, испугавшись.

Проходить через барьер оказалось довольно просто. Я вышла из лабиринта с довольной улыбкой. У меня будто гора с плеч свалилась. Трое знакомых также прошли без препятствий и, оказавшись на другой стороне, удивлённо смотрели на кусты, которые долго держал их в плену.

– Ура! – закричал прибожек, прыгнув от счастья.

– Ура! – вторил ей фавн.

– Свобода… – прошипела колдунья, вытянув шею и закрыв от наслаждения глаза. – Как же давно я была взаперти…

– Пообещай мне кое-что, – сказала я серьёзно, подойдя к Тасе и заглядывая в тёмные глаза.

– Что угодно, – блаженно качая головой, ответила мне она.

– Если наши пути пересекутся, – я была обязана вытребовать у неё обещание, – если случится так, что мы будет по разные стороны баррикад…

– Не трогать тебя? – усмехнулась она. – Обещаю.

– Нет, – я покачала головой, усмехнувшись тоже, – на меня мне плевать. Я прошу тебя, чтобы ты не тронула тех, чьи имена я тогда назову. Ты сохранишь им жизнь и никогда не перейдёшь им дороги, поняла?

– Странное заявление, – вдруг удивилась Тася. – Но я согласна. Так и быть. А что будет с тобой, потому что твою просьбу я выполню.

– То, что будет угодно, – ответила я, вздохнув. – Только не трогай тех, кого я назову.

– Странная ты, Драконий Всадник, странная.

– Прощай, Тася, – я махнула рукой, попращавшись с ней. – И тебе тоже, Светлуша, пока. Спасибо, что помогли.

– У нас была заключена сделка, – холодно ответила колдунья. – Прощай, Всадница. И прежде чем я уйду… мне хочется сказать тебе кое-что напоследок.

– Говори, – разрешила я, но что-то мне подсказывало, что, даже не получив разрешения, женщина бы всё равно сказала это.

– Мне пришло видение, пока ты петляла средь лабиринтов, ища тех, кто смог бы тебе помочь, – заговорила она. – В этом видении я вижу схватку между двумя, один из которых тебе знаком и к кому ты питаешь чувства. Лиц я не вижу, и не знаю имён, но не это важно. Сюжет один – в этой схватке умрёт тот, кого ты любишь.

– Что?! – я в шоке отступаю от неё. По телу проносится невероятной силы дрожь, вызванная леденящим кровь ужасом. – Ты меня, наверное, обманываешь! – в голосе промелькнули истерические нотки. Не может это быть, ну не может же, правда?!

– Зачем мне это? – женщина выглядит удивлённо. – Я хочу предупредить тебя. Следи за своим королём, потому что срок его сочтён. И этому нельзя воспротивится. Это предначертано судьбой.

– Но… но… – я, будто рыба, выброшенная на сушу, открывала и закрывала рот, не в силах произнести ни слова. – Почему..?

– На этот вопрос ответа нет даже у меня. Просто… я практически уверена, что то, что предначертано, не отвести, но… отдалить можно. Если ты действительно любишь короля… не спускай с него глаз.

– Спасибо за предупреждение, – я киваю. – Спасибо… за всё.

– Не стоит благодарностей, – кривится она и, взяв за руки прибожка и фавна, произносит какое-то заклятие, исчезая. Ещё пару минут я стою, сбитая с толку словами колдуньи, не зная можно ей верить или нет. Будто отмерев, я оборачиваюсь к домику и, сглотнув, бегу к нему.

Я никогда не была так близко к Питеру!

Я медленно подхожу к хлипкой двери, которая, кажется, не могла защитить от холодных порывов ветра и врагов, тех, кто находился внутри. Мне казалось, что будет легко войти туда, где предположительно находился Питер. Но сейчас, стоя там, всего в нескольких метрах от нужного человека, я боюсь сделать шаг. Что я увижу там? Смогу ли вытерпеть картину, которая предстанет передо мной?

Дрожащей рукой я достаю из кармана песочные часы и вздрагиваю: там остались всего несколько крупинок. Хватит бояться, решаю я для себя, не теперь, не сейчас!

Не тогда, когда я так близка, как никогда ранее.

Холодный ветер поднимает мои распущенные волосы и я, вздрогнув, делаю это. Я толкаю практически невесомую дверь, которая поддаётся сразу же, с тихим всхлипом.

Помещение внутри встречает меня неожиданным светом от свечей в подсвечниках. Пламя в них колыхается с такой силой, что кажется, если дуновение будет хоть чуточку сильнее, то свет в комнате погаснет.

В доме всего одна комната, лишённая любого интерьера, кроме, кровати у противоположной стены. Здесь нет ни окон, ни столов со стульями – ничего нет, только кровать. А на кровати…

В мгновение ока я оказываюсь рядом и сдёргиваю довольно тяжёлую шкуру, служившую одеялом. В миг мир перестаёт меня интересовать, всё окружающее тлеет в голове, с тихим «пуф». Нет мыслей, страхов, желаний – нет ничего. В момент для меня всё теряет значение. Ничего более не нужно, мне достаточно и того, что я вижу перед собой. А вижу я его…

На кровати, укрытый несколькими шкурами разом, одетый в обычную хлопковую белую рубаху и, кажется, чёрные штаны, лежит Питер Певенси, Верховный Король над всеми королями в Нарнии, Император Одиноких Островов и Лорд Кэр-Параваля, Рыцарь благороднейшего ордена Льва, но самое главное, затмевающее всё остальное – мой.

С нежностью я смотрю на такие до боли знакомые черты лица, слегка изменённые временем. Тот Питер, которого я оставила по пути к Тельмаринскому замку, жив в памяти как милый, двадцатидвухлетний молодой парень, умный, храбрый, добрый и заботливый. Тот, кто с самого начала вошёл в моё сердце и, теперь я уверена, никогда не выйдет оттуда. Сейчас же я вижу зрелого двадцатипятилетного мужчину, всё в его чертах потерпело небольшие изменения: морщин стало чуть больше, на, до этого идеально выбритом подбородке, разрослась густая щетина, а волосы удлинились чуть ли не до середины шеи. Я вижу того, чья скульптура стоит в забытой сокровищнице разваленного Кэр-Параваля.

Ноги больше не держат и я падаю на кровать, не решаясь даже притронуться к такому позабытому, но не менее любимому человеку. Всё, что я испытывала с Чарли, то, что чувствовала с кем-то другим – ничто, по сравнению с тем, что сейчас, будто волной, захлёстывает всю меня целиком. Я вся трясусь, по щекам текут горячие слёзы облегчения, потому что вот он – о ком я грезила, кого желала и с кем мечтала быть!

– Питер… – мой голос хрипло звучит в этой мёртвой тишине и я, уже не сдерживаясь, подползаю к любимому, хватаясь за его плечи мёртвой хваткой. Ладони обжигает прохлада тела и это отрезвляет в момент. Издав испуганный крик, я буквально обрушиваю голову на его грудь, туда, где должно биться любимое во всём мире сердце. Нерушимая тишина…

Всё пространство вокруг содрогается от оглушающего визга, ни похожего ни на что. На секунду это выбивает из своего горя, но когда доходит, что источник этого крика – я сама, меня вновь сносит волной. Я, не чувствуя, вцепляюсь в плечи мёртвой хваткой и встряхиваю мужчину, пытаясь разбудить. Картина, что открывается мне, убивает всё оставшееся внутри. Всё тело Питера безвольно трясётся, голова неестественно отклоняется назад, а глаза… глаза плотно закрыты.

– Питер! – кричу я, ударяя его по щеке. Боли нет, мыслей нет, реакции – нет. – Питер! – новый удар, и всё повторяется по новой. – Нет! – обессиленная, я падаю ему на грудь, пытаясь услышать слаборазличимое биение сердца, но в груди тишина, такая, что разрывает изнутри, будто стараясь вырваться наружу, получить свободу. Мир содрогается, и всё вокруг вдруг становится мокрым. До меня не сразу доходит, что мир стоит на месте, а трясусь я, содрогаясь от спазмов, охвативших моё тело; и вокруг никакой не потоп, это я рыдаю крупными слезами, воя от боли, на груди мёртвого короля.

Мысли, будто вода из прорванной плотины, льются в голове, омывая воспалённые стены, но я не слышу ничего из этого. Я не слышу, как мне кричат о том, что это не может быть правдой, потому что я вижу – что это, чёрт возьми, правда; не слышу, как мозг пытается заставить тело остановится, потому что остановится невозможно; не слышу биения своего сердца, потому что оно остановилось в тот момент, когда я поняла, что в грудной клетке самого дорого человека тишина.

– Не оставляй меня, – будто издалека слышится собственный голос. – Не оставляй меня, Пите-е-ер! – вою я, поднимая голову и смотрю в расслабленное бледное лицо. Подтянувшись, я оказываюсь совсем близко к его лицу. Ресницы не трепещут, как бы трепетали во сне, воздух не колышется у носа, маленькое местечко на шее не бьётся, указывая на то, что организм качает кровь. – Не уходи… – шепчу я, аккуратно касаясь кончиками пальцев холодной щеки. Я не замечаю, что практически лежу на бездыханном теле, что умоляю очнутся уже покинувшую душу, не понимаю, почему Питер просто не проснётся. – Пусть будет всё, как в сказке, – молю я короля, где-то задним числом понимая, что меня никто не слышит, – пусть будет, как в сказке, – склонившись над хладным лицом, шепчу я и, прикрыв глаза, опускаюсь, целуя холодные, безвольные губы. Как в сказке не происходит. Не происходит ничего, кроме мгновенно нахлынувших слёз и невыносимой боли, которую ни погасить, ни разрушить.

С громким стоном я отрываюсь от знакомого рта и, взвыв, утыкаюсь лицом в холодную шею. Дышать не получается, потому что больше и не нужно, сердце больше не бежит в ускоренном ритме, готовясь замолчать навсегда. Двигаться не хочется, потому что я пришла к концу. Осталось только… пустота. Как внутри, так и снаружи.

– Забери меня к себе, – шепчу я, обнимая Питера за шею и прижимаюсь губами к холодной коже. – Забери меня, прошу…

Никто не отвечает ни словами, ни объятиями, потому что здесь уже никого нет. Мне остаётся лишь дождаться, когда душа покинет тело, отправившись в новые поиски, уже по ту сторону мира…

Жизни нет.

Света нет.

Надежды нет.

Он всё забрал с собой…

Как бы не просила я забрать меня, никто не услышал моих просьб, потому что я всё ещё живу, дышу… Хотя нет, я существую, потому что желание к жизни пропало в ту же секунду, как я оказалась здесь.

Я горько усмехаюсь, вспомнив о том, что даже допускала мысли о том, чтобы жить без Питера, жить с другим. А теперь… Какая к чёрту жизнь, когда не будет больше родных голубых глаз, что внушают надежду на лучшее, не будет милых улыбок, ссор. Не будет нас.

В чём толк пустых мыслей, где я думаю о том, что с Чарли мне хорошо? Ни с кем и никогда не будет так, как с Певенси. Пустота и разрушение ведёт за собой наше расставание, а смерть того, без кого жизнь – пустой звук, и вовсе настоящая каторга.

Я не прекращаю выть, обнимая бездыханное тело, прижимая его к себе, виня себя за то, что позволила этому случится. В голове проясняется. Я смотрю на расслабленное лицо и медленно провожу пальцами по мягким пшеничным волосам и прислоняю губы ко лбу, даря поцелуй. Усталость и обречённость никогда больше не покинут моего тела, а вид закрытых глаз, которые никогда не откроются, будут преследовать вечно.

– Ты нашла выход, – раздаётся откуда-то от двери и я перевожу пустой взгляд на двух перевёртышей, которые входят в дом, ухмыляясь. Ненависти нет, потому что сил нет. Я сижу на кровати, прижимая тело Питера к себе ближе, зная, что буду защищать его даже после его смерти. Никто более никогда не позволит забрать у меня его, потому что кое-что сделало это одним из самых изощерённых способов. Смерть забрала его в свой сумрачный мир, надолго лишив меня возможности увидеть его вновь.

– И нашла короля, – ехидный голосок брюнетки оказывается ближе, чем блондинка и тянет руку к Питеру. Зарычав, подобно дикому зверю, я бью её по руке, не позволяя даже притронуться к телу любимого. – Как тебе находка?

– Как ты выбралась из лабиринта? – зло спрашивает блондинка, оказавшись в непосредственной близи от нас с Питером. – Никто не в состоянии выбраться в одиночку.

– Я смогла, – измученный голос и новая солёная капля по щеке.

– Ты смотри, – брюнетка хихикает, махнув рукой в нашу сторону, – она убита!

– Тебя расстроило то, что ты нашла? – другой перевёртыш ехидно улыбнулась. – Ты же хотела найти его!

– Спасибо, – я отворачиваю голову от оборотней и прижимаюсь щекой к макушке короля, взвыв и начав качаться из стороны в сторону, – спасибо.

Нет ненависти или желания убить – оно придёт позже, когда я навсегда распрощаюсь с любимым королём и придам его тело, свободное от души, земле.

Я обещаю себе, что ни одна из них не сделает больше шагов, чем те, сколько отведу я им сама.

– С помощью или без, но ты выбралась и получила желаемое! – жёстко произнесла брюнетка.

– Вы говорили, что пока песок в часах… – я не договариваю, сглотнув, – он будет жить…

– Существовать, – поправила блондинка, подойдя вплотную к кровати и нагнувшись ко мне. Я не смогла сопротивляться тому, что она медленно прижала руку к груди Питера, расплываясь в улыбке. – Но ты права, мы солгали. Верховный король мёртв уже давно.

Эти слова причиняют невыносимую боль. Сердце кричит о том, что мне не нужно знать, что мне говорят, но разум – холодная машина, которой нужны знания, а не чувства, требует выслушать всё до единого. Разуму плевать, что сердце разбивается, но осколки. Хотя нет, на осколки уже давно разлетелось, сейчас же они будут крошится в пыль.

– Как давно? – это говорю не я. Настоящая я умирает где-то внутри, вспарывая воображаемые вены клинком, который носит имя «реальность».

– Полгода, – холодный ответ.

Единственное слово должно принести ещё больше страданий, чем сейчас. Но именно он заставляет нахмурится и обратить взгляд на двух перевёртышей.

– Тело не может сохраниться такое количество времени полностью целым… – шепчу я, – вы врёте!

Осознание бьёт в самое сердце и я откидывает клинок, вскакивая, возвращаясь в тело, смотря с ненавистью и желанием убить.

В лицах перевёртышей что-то меняется и они – блондинка и брюнетка – разом вздрагивают, догадавшись, какую оплошность допустили.

– Король мёртв, или ты собираешься оспаривать очевидное?!

– Вы обманули меня! – рычу я, вцепляясь в плечи Питера сильнее, будто он – спасательный круг, не дающий мне упасть в бездну. – Когда я входила в лабиринт, он был жив?!

– Он мёртв несколько дней, – злобно отвечает блондинка, чуть оскаливаясь. – Признаюсь, мы играли нечестно, но и ты! Ты не могла выбраться из лабиринта без чьей-либо помощи!

– Зачем вам убивать Питера? – игнорирую я их. Сейчас мне нужны ответы. – Или это не ваша воля, а… Лорда?

– Лорд требовал погубить тебя в лабиринте, но мы решили сделать это по-другому, – сдаётся брюнетка, закатывая глаза. – Лорд знал, что рано или поздно ты придёшь, но убивать короля не хотел, а мы… нет сильнее боли, чем видеть мёртвым того, кто дорог.

– Вы были правы, – шепчу я, не двигаясь с места, хотя в голове я уже давно выбрала несколько тактик, как убить тварей. – Вы погубили меня самым лучшим способом. Что дальше?

– Мы отпускаем тебя, – блондинка указывает рукой на дверь, – там ждут твои друзья.

Осознание того, что Леа, Чарли, Вэн и Гатх живы – не приносит облегчения. Мне совершенно плевать на них, потому что меня больше нет, я мертва уже несколько минут.

– Вот так, просто?

– Ты можешь забрать короля, – даёт согласие брюнетка, – мы же обещали.

– Я убью вас, – шепчу я, вцепляясь в Питера мёртвой хваткой, – я убью вас сразу, как смогу восстановить себя после всего случившегося. Я обещаю, что выслежу каждую из вас и закончу то, что не смогли сделать другие.

– Время придёт и мы обязательно встретимся, – холодно отвечает блондинка и вскидывает руки. – А пока… умирай каждый раз, когда будешь вспоминать о своём короле.

Притворятся сильной больше не получается и я, завыв подобно раненной волчице, я обхватываю бездыханное тело и перетягиваю его к себе на колени, утыкаясь в обнажившуюся шею, когда голова Питера безвольно откидывается назад.

Вокруг воздух сходит с ума от магии блондинки-перевёртыша, но мне совершенно без разницы, потому что единственное, что волнует меня в этот момент – это тело в собственных руках. Тело того, кого я потеряла, не смогла уберечь и не уберегу уже никогда. Потому что этого не произойдёт. Потому что внутри уже никого нет.

Первое, что я замечаю, переносясь в то же место, где оставляла друзей, это отсутствие у них признаков боли. На это осознание отзывается только что-то мелким толчком где-то внутри. Я не вижу, как сидит Чарли прямо на холодной земле, не вижу и сидящую в плотную к Гатху Лею и Вэна, сидящего неподалёку.

Я вижу только себя на снегу, держащую в руках тело Питера. Когда до меня доходит, что я свободна, я начинаю выть, прижимая Питера за плечи к себе и покачиваясь из стороны в сторону.

Первой меня замечает Леа и делает насколько шагов ко мне, как и Чарли, но они оба останавливаются, замечая моё состояние. Они замирают, не в силах сделать ни шага ближе. Я рыдаю, не останавливаясь, вою и изо всех сил жмусь к холодному телу, от которого мурашки по коже.

– Я не смогла! – кричу я, вскидывая голову и смотря на них безжизненным взглядом. – Он мёртв! ОН МЁРТВ!

Я не слышу, как подлетает ко мне Вэн, не вижу, что он останавливается в метре от меня, а после разводит огромные крылья в стороны и, улёгшись на землю, будто навесом, ограждает меня от всего мира. Зато среди ненормальной боли, что сжигает всё изнутри, разрывает, режет, рвёт и кромсает, я слышу тихий, сочувствующий голос Вэна в голове:

«Твоя боль – моя боль»

– Нет, Вэнфролх, – я горько усмехаюсь, прижимая мёртвого любимого к себе сильнее, – эта боль целиком и полностью принадлежит лишь мне.

И никого не стало из читателей :D

Потому что аффффффтор – наглец непроходимый.

Ауч, извиняюсь, господа-читатели, я люблю злобные концовочки и неХЭпиэнды.

Всё, ребят, расходимся. Конец!

Да ладно-ладно, ШУЧУ Я. Всё самое интересное только начинается!!!

НЕ КИДАТЬ, ДРУЗЬЯ, НЕ КИДАТЬ!!!

А вообще… я планировала всё, что связано с Питером… поселить в одну главу. Не получилось. Иногда щёлкает и говорит: “Остановись, хватит, а то будет перегруз.”

И я слушаюсь.

Не волнуйтесь, на долго пропадать не собираюсь. Возможно завтра выложу новую главу. Хотя уж это, наверное, издевательство для моей новой беты, которая ещё только в процессе проверки, а я всё выкладываю и выкладываю неотредактированные главы… Ну публичная бета открыта, так что не стесняйтесь, указывайте на ошибочки, буду благодарна.

Прошу всех: не возненавидьте меня за главу, я не буду отпираться, типа “я не хотела, само получилось…” Хотела и желала всем существом. Получила – довольна. Только, кажется, не очень хорошо расписала.

Главу эту ждала долго, поэтому не поленитесь написать какой-то более развёрнутый отзыв, а не “ПРОДУУУУУУ!!! ПРОДУУУУУ!!! ПРОДУУУУ!!!”. Это, я думаю, единственное, что убивает меня, как автора, потому что ты стараешься, пишешь, пишешь (ночи не спишь, между прочим :D) и на тебе – подарочек. Не круто, друзья, не круто.

Я стараюсь выкладывать часто главы ТОЛЬКО ДЛЯ ВАС и даже те, кто не знают, что написать, мне всё равно важно ваше мнение, потому что это НАДО МНЕ! Я не требую прямо опупенного отзыва (хотя от таких я просто схожу с ума от восторга и пусть меня иногда хают!), просто мне очень хочется знать, что кроме проды вас всё же интересует и сам сюжет. Это, в фанфиках, самое главное. Я почти уверена, что многие из вас тоже пишут и им тоже приятно почитать отзыв от читателя, который действительно потрясён и желает сказать автору всё, что ему вздумается.

Ну а так… вроде бы всё….

Я НЕ ПРОЩАЮСЬ, ПОТОМУ ЧТО ВСЁ, ЧТО ПРОИЗОШЛО В ГЛАВЕ ЛИШЬ НАЧАЛО НАСТОЯЩЕЙ ИСТОРИИ, КОТОРУЮ Я ВСКОРЕ ВАМ РАСКРОЮ!

Комментарий к Глава

XIII

– «..И никого не стало» * Пророчество Вёльвы – Висельник

Прибожек – в польской мифологии призрак ребёнка, умершего до крещения. (Идея добавить это существо в Нарнию появилась случайно. Не думаю, что существа ещё появятся, только да кто их знает, всё может быть. Кто не знает, как выглядят ( и просто не встречался со вселенной Ведьмака 3) вот фото Ивасика http://www.diablo1.ru/images/witcher3/monsters/pribojek.jpg)

Фавна вы итак знаете, не буду я его вам описывать)

====== Глава XIV – «Любить страшно» ======

Глава XIV – «Любить страшно»

Огнём горит твой взгляд

И сердце бьётся не в такт.

Любить страшно,

Но я не боюсь.

Я усну

И никогда не проснусь.*

– Ксения, он мёртв, – голос Чарли я слышу сквозь пелену боли и шума страданий внутри себя. Прижимая безвольного Питера к себе, я поднимаю безучастный взгляд на оборотня, словно пытаясь узнать, кто передо мной. Не получается. Я вижу голубые глаза – не те, чьи хочется видеть каждый день, смотрю на черты знакомого лица, но не замечаю нужных… Опустив глаза вниз, туда, где я держу короля за плечи, прижимая его голову к груди, я рвано вздыхаю, улыбаясь и разревевшись сильнее. Вот тот, кто нужен! Тот, о ком болело и болит сердце, чья жизнь важнее собственной. – Он мёртв.

– Я знаю, – надрывно произношу я, прижимая Питера ещё ближе, боясь выпустить из рук, будто он сейчас исчезнет, испариться. – Я вижу-у-у.

– Тебе пора отпустить его, – голос Чарли звучит хрипло, мои страдания приносят ему боль. Но впервые я ничего не слышу, не чувствую, потому что мне плевать. – Ксения, разожми руки.

Я резко вскидываю голову, заметив движение впереди. Это Чарли медленно подходит ко мне, протягивая руки ко мне. Вцепившись сильнее в Питера, я вновь утыкаюсь лицом в макушку, покрытую пшеничными волосами, вдыхая хладный… мёртвый запах. Сердце разрывается на части, всё внутри воет, ноет, скребётся, молит отправится следом. Но единственное, что мне под силу – сидеть и выть, качая, будто младенца, мёртвое тело любимого человека.

Резкое движение из-за своего состояния уловить практически невозможно. Тело выскользает из моих рук, а саму меня отшвыривает на несколько метров. Непонимающе, я поднимаясь на дрожащие, не держущие меня ноги, смотря перед собой, туда, где с выражением полной муки на морде, стоит Вэнфролх, прикрывая собой Чарли, которые медленно склоняется над телом Питера.

– Не смей! – ору я, бросаясь к оборотню. Вэн пытается остановить меня, но я взглядом заставляю его отступить, налетая на волка, ударяя руками его в грудь, стараясь отогнать. Крепко схватив меня вокруг тела, Чарли сжимает руки, не позволяя шевелиться. Я кричу, бью его везде, до куда дотягиваюсь, пытаясь вырваться, вернуться к Питеру и продолжить страдать, но меня буквально уволакивают от него подальше. – Отпусти! – кричу я, развернувшись в объятиях и с ненавистью уставившись в знакомое лицо, по которому хочется проехаться кулаком. – Отпусти меня!

– Он мёртв, Ксения, – зло рычит Чарли, встряхивая меня. – Ему уже ничем не помочь! Он умер!

Я замолкаю, смотря в голубые холодные глаза. Смотрю внимательно, пару минут точно, а после усмехаюсь, так злобно и с ненавистью, что губы парня приоткрываются, и сам он противится желанию сделать шаг, отпустить.

– А ты только рад, – говорю я бесцветным голосом. – Ты же так мечтал о его смерти, так вот, посмотри, – я вырываюсь из ослабевших рук, махнув в сторону Питера, над которым склонилась Леа и теперь, будто прощаясь, взяв его за руку, плакала. – Ты добился своего! Ну что, рад?! – с рыком кричу я последнее предложение, чувствуя, что сейчас сорвусь и вступлю в неравную драку с оборотнем. – Ты прав, он мёртв! Отчего же ты не радуешься?!

– Ксения…

– Даже не думай, что это всё меняет, – покачала головой я, когда Чарли попытался взять меня за руки, – ничего никогда не изменится.

Оставив стоять Чарли с отсутствующим выражением лица, я возвращаюсь к телу Питера и, рухнув на колени, притягиваю его к себе. Мне плевать, что он обжигает прохладой, плевать, что он не дышит. Главное чувствовать, что он рядом.

– Мне так жаль… – шепчет Леа, вытирая слёзы. – Я не знала, что всё будет… так.

– Никто не знал, – прижавшись щекой к макушке короля, отвечаю я. – Судьба вообще вещь жестокая.

– Что ты будешь делать? – спрашивает девушка, протянув руку ко мне. Не раздумывая, я обхватываю её ладонью и сжимаю, стараясь показать, что всё ещё здесь. Живая телесно, но уже давно мёртвая внутри.

– Давай вернёмся в нарнийские земли, – отпустив руку Леи, говорю я, – а после я его похороню где-нибудь там, где его никто никогда не найдёт и не осквернит его последнее пристанище.

– Может придать его… огню? – вдруг спрашивает Леа, посмотрев на меня внимательно. – Не думала? Вэн, я уверена, был бы не против поделится дыханием…

– Питер не Всадник, – шепчу я, – огонь – не освещение, не отпуск грехов, а прямая дорога в Ад. Питер достоин лучшего мира, не этого…

– Он тот, кто дорог Всаднику. Не думаю, что кто-то будет против исключения.

– Я хочу помнить, – вдруг произношу я, положив ладонь на холодную, слегка синеватую бледную кожу щеки, – хочу помнить о том, что натворила, что не смогла защитить, не спохватилась раньше.

– Обречена на вечные муки? – с печальной усмешкой спрашивает Леа.

– Перевёртыши хотели погубить меня, – усмехаюсь я, – и они нашли именно то, что нужно

– Убили Питера? – понимающе вздыхает девушка.

– Они оставили меня в живых, – устало шепчу я, смотря на закрытые глаза и бледные губы, – забрав того, без кого моя жизнь мучение.

Леа больше ничего не говорит. Она встаёт на ноги и подзывает Гатха к себе, и уже собирается забраться на него, когда я произношу:

– Возьми с собой Чарли.

Кивнув, Леа зовёт парня и тот, ничего не произнося, не возмущаясь, забирается на белого дракона, обняв Лею за талию.

Вэнфролх подходит ко мне и склоняется, приглашая, и я встаю, отпуская тело Питера.

– Не повреди его, – мой голос лишён любых эмоций. В нём нет ничего. – Держи как можно крепче.