Текст книги "«Эра драконов» (СИ)"

Автор книги: Krismollka

сообщить о нарушении

Текущая страница: 37 (всего у книги 49 страниц)

– Не глупая дурочка, до безумия в тебя влюблённая? – улыбается Оливия. – Поверь, Питер, ты до сих пор мне нравишься, но теперь мне не нужно прятаться за масками. Я не такая и никогда такой не была. И, надеюсь, никогда такой не стану. Мне пришлось играть, чтобы себя не рассекретить. И вот, гляди, какова я настоящая.

– Так лучше, – тихо говорит Питер. – Тристан, ты до сих пор не рассказал, что произошло. Почему ты пришёл в таком состоянии?

– Ксения как-то прознала, что я собираюсь встретится с кем-то из Певенси. Она не хотела этого, приказала, а я не послушался. Недолгое помутнение и исчезнувшие на время силы – плата за непослушание.

– Непослушание? – Питер удивлённо вскинул брови. – То есть?

– Мы Жрецы, – говорит мужчина. – Изначально наше предназначение – служить Всадникам. А так как вблизи только один Всадник – нам приходится слушаться его. А Ксения этим активно пользуется. Для неё то, что мы когда-то были друзьями – пустой звук. Вот ещё одна причина, почему тебе лучше не соваться к ней.

– Я не могу всё так оставить!

– Мне жаль, Питер, – как Оливия оказалась рядом с Питером, тот не понял. Но вот её тихий шёпот навсегда поселился в его голове, к тому же оставив странное ощущение, будто бы выжженный на внутренней стороне рёбер. – Но Ксению ты потерял.

====== Глава XXX – «То, кем она стала» ======

Глава XXX – «То, кем она стала»

В полумраке комната казалась по-настоящему дьявольской. Единственный источник освещения – небольшая лампа, стоящая на столе, где, сгорбившись, сидели две фигуры. Одна из них – широкая и огромная – склонилась над другой – маленькой и худенькой. Тишина, которую никто из двух фигур не собирался нарушать, звенела в пространстве, нарушаемая лишь тихим звоном бьющихся о чашу осколков железа.

– Ты могла бы быть осторожнее, – нарушает тишину одна из фигур. Это мужчина. Голос его приятен.

– Я всегда осторожна, – надменно и холодно произносит другая фигура. Та, которая кажется маленькой и беззащитной.

– Ксения, ты совершенно не бережёшься! – зло произносит мужчина, аккуратно очищая рану на плече девушки от осколков чего-то железного. – Совершенно! – восклицает он. Всего на секунду его рука дёргается и в мгновение раздаётся шипение. Ксения дёргает рукой, зажатой ладонью мужчины и зло смотрит на него.

– Будь аккуратен, – шипит она, смотря на него исподлобья. – Иначе я врежу тебе.

Мужчина тяжело вздыхает и, понурив голову, продолжает выполнять работу.

– В кого же ты превратилась, – тихо говорит он, отстраняясь от раненной и выкидывая из чаши кровавые тряпки в ведро.

– Ты же был за, – усмехается девушка, тряхнув головой. – Скоро там?

– Кто тебя просил лезть в пекло? – спрашивает мужчина, поднимая глаза на девушку. Та пренебрежительно фырчит. – Ты же могла пострадать и сильнее. Представляешь, что сейчас испытывает он?

– Мне абсолютно плевать, – слетают с губ Ксении бессовестные слова. – Ты должен это понимать, Конде.

– Я понимаю, – Конде кивает головой. – Но это не отменяет того, что мне жаль.

– Долго ещё руку лечить?

– Немного осталось, – Конде подносит лампу со свечой поближе к ране. – Сейчас будет слегка больно.

– О, ты прекрасно знаешь, что мне не на боль всё равно.

Конде ничего не ответил. Лишь сокрушённо покачав головой, он поднёс свечу ближе к руке, прижигая края рваной раны. Со стороны девушки раздалось шипение – не более. Став Всадником, Ксения более не обращала внимания на боль. Как физическую, так и душевную.

– Теперь можно и магией, – отстранив свечу, произнёс Конде. Убедившись, что с раной более менее нормально, он положил руку прямо на неё и прикрыл глаза. Ксения на это лишь поморщилась. Под ладонью Конде начал искрится воздух, окрашиваясь в бледно-голубой цвет. Тепло поползло по всей руке, а свет загорелся ярче. Уже через пару секунд он озарил даже лицо девушки, заставив её зажмурится и отвернуть голову. – Готово.

Быстро отдёрнув руку, Ксения осмотрела плечо и довольно хмыкнула. Её брат знал толк в исцелении. Поправив лямку бюстгальтера, она повела головой в сторону, разминая затёкшую шею и прикрыла глаза.

– Может не стоит пока суваться к оркам? – спросил Конде. Ксения замерла, приоткрыла глаза и с удивлением посмотрела на брата.

– Ты же сам предложил их в качестве практики, – не поняла она, смешно похлопав ресничками. – Что не так?

– Ты совершенно не бережёшься, – Конде недовольно скривился. – В тебе нет инстинкта самосохранения.

– Не начинай, а.

– Но я говорю правду, Ксения! – не желая быть заткнутым, говорит Конде. – На прошлой неделе ты ощутимо получила под дых, когда ринулась сражаться с тремя сразу. А три недели тому назад ты чудом смогла выбраться из крепкой хватки Мургура*. И вот теперь! Если бы не подоспевшая Леа, тебе бы съездили по лицу. И отделалась бы ты не только небольшим порезом на плече.

– Ты преувеличиваешь.

– Нет, – сокрушённо покачав головой, произносит Конде. – Ты хорь раз думала о Питере, когда в очередной раз бросалась в самую гущу событий?

– Не смей говорит его имя при мне.

– Ксения…

– Нет, не думала! – воскликнула Ксения. – Я вообще о нём не думаю, понятно? Мне незачем за него переживать, потому что он не подвергается опасности из-за меня.

– Думаешь, сотворённое мною заклинание надолго приглушит вашу связь?

– Ты обещал, что сделаешь всё возможное, – Ксения пожимает плечами. – Раз ты не смог вообще избавиться от нашего проклятия, то смог хотя бы приглушить его.

– Ксения…

– Что ещё? – она выглядит уставшей. Это всё ей надоело. Неутолимо хотелось спать.

– Ты «исчезла» внутри него. Он не чувствует тебя, не ощущает.

– Господи, Конде, – Ксения устало встаёт и со злостью смотрит на брата. – Разве ты не понимаешь, что это именно то, что мне и надо? Я его не ощущаю, а он не ощущает меня! Если больно мне, не больно ему, а если больно ему, то не больно мне. Можно даже подумать, что мы вновь совершенно отдалены друг от друга. И это счастье для меня.

– Ты действительно так считаешь?

– А разве может быть иначе? – Ксения вздыхает вновь и вскидывает руку, прося жестом Конде уже ничего не говорить. – Хватит, – говорит она после, – я так устала, что единственное, что хочется – это спать. И пожалуйста, – она вдруг смотрит на него, смотрит так, будто бы она та же, что и была когда-то, будто бы это она прежняя, – забудь имя Питера Певенси раз и навсегда, а если не получается, тогда прекрати напоминать о нём в моём присутствии. Ты знаешь, как я его ненавижу, – сказав это, она разворачивается и уходит, взмахнув полами своего запыленного платья. Ксения быстро выскочила из комнаты, а Конде, оставшийся стоять на кухне тяжело покачал головой.

– Сильнейшая любовь в сильнейшую ненависть, – тихо произнёс он, прежде чем начать убирать инструменты, запачканные кровью, со стола.

Ксения, конечно же, понимала, что с ней произошли действительно сильные изменения. Несмотря на то, что теперь она была фактически машиной-убийцей, она помнила всё то, что было с ней в той жизни, до всего случившегося. Но проблема состояла в том, что ей была плевать. Абсолютно. Теперь, вместо любви, надежды и подобных чувств, её извечными спутниками стали злость, гнев и желание убивать. И сдерживать себя у неё не получалось, да и она не совсем-то хотела что-то менять. Именно поэтому Конде предложил ей такое занятие, как убивать орков из «тёмных земель», поголовно. Благодаря этому она медленно, но верно обучалась сдерживать зверский гнев, овладевающий ею постоянно. Вот только Конде и не подозревал, что Ксения совершенно не будет себя жалеть. Из-за изменений, произошедших с ней, Ксении было плевать не только на себя и собственную жизнь, но и на всех других, её окружающих. Особенно доставалось Леа. Потому что та была той, кто знала другую Ксению, та, которая постоянно напоминала ей о Питере.

Никто не удивился, когда Ксения, придя в себя и полностью восстановившись от принятия метки, вдруг внезапно возненавидела того, кого когда-то любила всем сердцем. Никто не удивился, ведь в момент принятия метки, её душа исчезла, а сердце покрылось тьмой, окутывая ту Ксению, которую все знали.

Все удивились, когда девушка специально начала рваться в бой и пытаться себя загубить. Всех овладел ужас, когда они поняли, что Ксения пытается через себя убить Питера. Именно тогда Конде принял единственное верное решение – он нашёл способ обезопасить Питера Певенси от Ксении. И, на странность, ему это удалось. С помощью редчайшего заклинания, он ослабил сдавливающие узы, нацепив на шею девушки деревянный кулон с написанными на нём рунами. Этот кулон и заклятие заставляли узы ослабевать, а если те слабли, то и зависимость друг от друга тоже ослабевала. Конде был спокоен – он выполнил последнее желание, данное ещё другой Ксении, которой было важно лишь одно – чтобы любимый был в безопасности.

Вот только этим он лишь ухудшил положение. Не имея возможности самой снять кулон, девушка билась в неистовом гневе. С тех пор прошёл месяц. Вскоре она успокоилась, но стала только более жёстче. Теперь Ксения не пыталась убить себя, чтобы добраться до Питера. Теперь Ксения пыталась убить себя, чтобы просто умереть, потому что больше она не чувствовала его, не могла знать, где он и что чувствует. Зависимость от него меткой не стёрлось, обратившись в жестокую вещь, на самом-то деле. Она обратилась в сокрушительную ненависть. Теперь единственным настоящим желанием новообращённого Всадника была смерть Верховного короля Нарнии. От её, Господи, собственной руки.

– Да, Ксения, чёртова тварь! – кричит Леа через всю поляну, скрещивая клинки с орущим во всю глотку орков. От того несёт смрадом, а изо рта выделяется какая-то густая тёмно-серая жидкость. Леа мутит, съеденный завтрак просится наружу. Она отворачивает голову и, сделав ловкий выпад, вонзает меч прямо в грудную клетку монстру. Тот хрипит, тяжело дышит и вскоре оседает на землю, повиснув на клинке, будто бы на каком-то шесте. Леа презрительно кривится, выуживая из внутренностей орка свой меч. – Ксения, мать твою! – орёт она, оборачиваясь к девушке, которая сейчас сражается сразу с двумя. Проклиная всё, на чём стоит свет, Леа несётся к Всаднице, на ходу обнажая клинок. Желание вздёрнуть эту мерзавку прямо сейчас же действительно сильно, но его перекрывает желание защитить, чтобы ту не грохнули из-за её тупости и чёртовым пофигизме.

Побегая к подруге, она пихает её в плечо, смеривая злым взглядом серых глаз и, даже не повернувшись, вонзает в плечо одного из орков меч, поворачивая внутри наподобие штопора. Орк рычит, из его рта бьёт, как из ключа, гадкая тёмная кровь. Толкнув орка в живот ногой и съездив кулаком по дьявольской морде, Леа вновь оборачивается к Ксении, но та слишком занята. Она сражается с одним орком. Он просто огромен! Лее кажется, что это не монстр, а одна сплошная груда мышц и мяса. На секунду девушки становится плохо, но вскоре она берёт себя в руки и бежит на помощь Ксении. До той остаётся пару метров, когда всё и случается.

– Мразь! – орёт Ксения, падая на задницу, когда орк толкает её в грудь, выбивая из лёгких весь воздух. В глазах на секунду темнеет, но девушке плевать. Сейчас главное порвать этого ублюдка, разорвать его плоть мечом, возможно даже влепить несколько смачных ударов по морде. Но всё будет потом. Для начала нужно встать.

Ксения, кряхтя, подымается и тут же славливает новый удар.

– Получила, девка? – шипит монстр, откидывая булаву, которая служила ему верным оружием, и подходя к девушке. – Ну как, теперь не так весело?

Ксения ничего не отвечает. Злобно сплюнув кровь на землю, она сначала садится, а после встаёт. Ноги дрожат – давно она не чувствовала телесную боль – то и дело норовя подкосится. Меч откинут и сейчас лежит в грязи. Ксения скалится и, вместо того, чтобы кинуться к мечу, как единственному спасению, она кидается на орка, подпрыгивает и вгрызается в его шею зубами. Орк орёт, пытаясь снять сумасшедшую девушку с себя, но вскоре булькает и падает. Ксения с торжественным кличем отрывается от шеи орка и поворачивает голову в сторону Леа, которая стоит, замерев, и смотрит в шоке. По щекам, вниз к шее, стекает тёмная кровь орка. Лею начинает мутить и она, не сдержавшись, наклоняется, вырыгивая свой завтрак. Ей плохо, по лицу бежит пот, а перед глазами Ксения с кровью на лице, во рту, на губах и чуть-чуть в волосах. Это не Ксения, совершенно не она. Это не может быть она!

– Зрелище не для слабонервных, – усмехается Ксения, тыльной стороной ладони вытирая рот и сплёвывая теперь чужую кровь. Она с презрением смотрит на валяющегося орка. – Мало кто знает, что их чувствительное место – шея, – Ксения говорит это так торжествующе, будто бы сорвала небывалый куш, а вовсе не прогрызла орку трахею.

– Не хочу тебя видеть, – шепчет Леа. Из головы не убирается эта картина. Ей плохо, почему-то хочется плакать. И это-то Леа утверждала, что она монстр? Хах! Да она, по сравнению с этим чудовищем, ещё адекватна и вполне себе человечна. – Что же с тобой стало? – спрашивает она хрипло, убирая меч в ножны. – Ты же чудовище.

– Будто ты не знаешь! – кричит Ксения, которую достало то, что все сравнивают её с той, кем она больше не является. – Скажи спасибо этому! – она резко дерёт рукав рубахи, заляпанной в крови, вверх, показывая яркий узор метки Всадника, изменивший её раз и навсегда. – Задолбали говорить это! Задолбали указывать на то, что произошло! Задолбали меня винить! Я не желала её! – она трясёт рукой, будто бы старается стряхнуть метку с руки. – Никогда не гналась за этим, но в итоге эта чертовщина на мне! – орёт она. – Я даже не могу её срезать или содрать! – для доказательства Ксения хватает кинжал, что спрятан в голенище её сапога и, совершенно не морщась, проводит остриём по метке. Но кожа на руке даже не царапается, не оставляет ни единого следа. – Видишь?! – продолжает Ксения уже более тише. – Я навсегда с этим. Да, я не отрицаю, я стала чудовищем. Но все знали, на что я шла и, Господи, ни один мне не запретил.

– Мы пытались.

– Тогда мне было абсолютно плевать, – Ксения фыркает. – А теперь мне похеру, понятно? Мне абсолютно по-хе-ру!

– Оглянись, Ксения, – шепчет Леа, покачав головой. – Оглянись и скажи мне, что ты видишь.

Ксения недовольно поджимает губы и оглядывается. Они стоят на краю поля. Вокруг них валяются тела убитых ими орков, где-то горит огонь, весело треща.

– И что? – она приподнимает одну бровь.

– Что? – усмехается Леа. – Ты стоишь на поле битвы, измазана в крови, испробовавшая на вкус кровь врага, сошедшая с ума. Ксения, Мерлин, это не ты…

– Это я, – перебивает Ксения. – Когда же вы уже примите этот факт?

– Я никогда не приму, – тихо говорит Леа. – Та Ксения, кого я любила, кого считала подругой и сестрой по духу умерла три месяца назад. Передо мной чудовище, не подруга. Я сдаюсь, Ксения, – Леа вдруг вынимает меч из ножен. – Прости, но это уже перебор, – пальцы медленно разжимают рукоятку меча, позволяя тому рухнуть на землю. Меч Всадника падает в обагрившуюся кровью землю. – Я ухожу.

– Ты не посмеешь… – Ксения качает головой, не веря в то, что сейчас происходит.

– Посмею, – Леа горько усмехается. – Чёрт, Ксения, ещё как посмею. Я пыталась, чёрт, я пыталась! Но я не смогла. Я не могу видеть тебя такой, не могу.

– И куда ты пойдёшь? Ты оставишь меня, свою подругу?

– Моя подруга умерла, – говорит Леа ровно, холодно, отворачиваясь от Ксении, поворачиваясь к ней спиной, – и её больше не вернуть.

Ксения ничего не говорит, смотря на то, как Леа подзывает Гатха и садится на него верхом. Она молчит до тех пор, пока огромный дракон не разводит крылья в разные стороны.

– А ну-ка стой! – орёт Ксения, делая шаг вперёд. – Я приказываю тебе остановится! Куда ты пойдёшь?! Ты никто без меня!

Леа смотри на Ксению взглядом полным боли. Всадники так не смотрят. Так смотрит отчаявшийся человек.

– Я пойду туда, где мне всегда было место. И тебе тоже, до тех пор, пока ты не выбрала другой путь.

Гатх прыгает, воспаряя к небу. Ксения уже не видит, как по щекам бегут мокрые дорожки слёз, падая на белоснежную чешую красивого дракона.

– Не смей ходить к нему! – надрываясь, орёт Ксения, но её, естественно, уже никто не слышит.

Комментарий к Глава

XXX

– «То, кем она стала» * – Мургур для меня представляется опасным орком, о котором Конде говорит со страхом.

https://s-media-cache-ak0.pinimg.com/564x/62/32/07/62320779c970d7f98795b4aa4e7d4b1e.jpg

https://s-media-cache-ak0.pinimg.com/originals/42/54/b5/4254b5bd69511cb9083c037412b56b48.gif

====== Глава XXXI – «Ты – единственный, кого я…» ======

Хотелось бы принести свои извинения за то, что давно не появлялась. В этом виновны не я и моё вдохновение, а проблемы с компьютером – единственным источником, с которого я могу писать и выкладывать главы. К сожалению, он до сих пор не работает, а главы мне приходится писать с планшета. Не скажу, что это неудобно, скорее непривычно, хотя проблемы всё же есть (например много ошибок из-за Т9). Эти 7 страниц писались долго – неделю, хотя обычно я пишу одну главу часов за 3-5))

Спасибо, что со мной и до сих пор читаете!!

Глава XXXI – «Ты – единственный, кого я…»

Леа совершенно не понимает, почему в груди отдаётся глухой болью. Почему по щекам бегут солёные дорожки слёз, почему так тошно и противно, почему хочется забиться в уголок и не вылезать оттуда до конца времён. Она знает только одно – её надежды рухнули в тот момент, когда Ксения приняла метку. Тогда всё пошло под откос. Потеря той Ксении, что она знала и любила, далась Лее тяжело. И в итоге она просто не выдержала: она ушла, оставив меч Всадника лежать в грязи. Ведь знала же, что Ксения поймёт, что всё на самом деле серьёзно, что Леа ушла, ушла по-настоящему. Но Ксения, похоже, не поняла. Ничего, скоро узнает. А после, правда, будет поздно. Но какая в этом разница, ведь так? Леа уже совершила непоправимый поступок. Она отказалась от Всадников. Она знала, что отказ карался смертью, что просто так от своей стези не отречься, но ей было абсолютно плевать. Те времена, в которых Всадники карались другими Всадниками, прошли. Сейчас всё по-другому. Сейчас Всадников почти нет, поэтому Леа почти ничего не нарушает.

Гатх урчит, будто бы пытается утешить своего Всадника. Леа никогда не думала о том, что по-настоящему будет чувствовать печаль и боль. Она думала, что после принятия метки она перестанет чувствовать, но Ксения разубедила её. Она научила Леа чувствовать, а что в итоге? В итоге сама потеряла то, без чего была немыслима.

Леа тяжело вздыхает и говорит Гатху продолжать лететь вперёд. Она знала, что Ксения будет против, но ничего сделать уже не могла. Её единственной надеждой был Питер, который, она была уверена, сможет отыскать выход из сложившейся ситуации. Вот только она совершенно не знала, захочет ли он помогать.

Внезапно Гатх начинает громко рычать, опустив мощную голову вниз, а после, сложив крылья по бокам, несётся камнем вниз. Леа не успевает сделать что-то, чтобы вразумить дракона, когда тот, уже находясь в паре метрах от земли, резко тормозит и уже мягко сажается на землю.

– Гатхервиндер​! – орёт Леа, спрыгивая со спины дракона и злобно смотря на него. – Ты чего творишь, ирод?

Гатхервиндер недовольно скалится, обнажая ровные белоснежные огромные клыки, чем затыкает свою Всадница. Леа зло рычит, сверкая на него своими серыми глазами. Выражение морды белого дракона так и кричит о том, что ему всё равно. Леа бросает попытки достучаться до бессовестного ящера. Вместо этого она поворачивается и начинает оглядываться. Что такого привлекло дракона, что он аж забыл о команде, которая была ему дана?

Она стоит на небольшой поляне, надёжно скрытой от чужих взглядов кучей еловых веток. По контуру поляны идёт густой, непроходимый лес, где не только дракону, но и обычному человеку пробраться не получится.

Она слышит треск палок не сразу. Она понимает, что дело дрянь, но спрятаться где-то уже не получится. Леа решает принять бой с тем, кто бы это ни был. Девушка по памяти тянется к ножнам, пальцами натыкаясь на пустоту. Глаза её расширяются от ужаса, когда приходит осознание – меча нет. Теперь она точно не в выгодном положении. Чёрт.

– Ты можешь не искать, чем защищаться, – раздаётся знакомый голос из тени.

– Аслан? – удивлённо произносит Всадница, сощурив глаза и пытаясь разглядеть знакомый силуэт в темноте. Это получается плохо.

– Мне жаль, что всё так получилось, но видно на то воля самой Ксении, – тем временем продолжил Великий кот, наконец выходя на свет и внимательно смотря на девушку своими янтарными глазами.

– Вы знаете, что произошло с Ксенией? – доходит до Леа. – Вы знали и ничего не предприняли?

– По соглашению, я не имею права даже пытаться изменить судьбу Всадника. То, что я позволил Ксении вернуться в Нарнию, наплевав на законы этого мира, уже говорит о том, какой ужасный поступок я совершил. Если бы в мире существовали Всадники, если бы их только было больше, война была бы уже объявлена.

– Какая война? – брови Леа удивлённо взлетают вверх.

– Когда я заключил соглашение со Всадниками, они поставили условие – никогда не вмешиваться в их судьбы, какова бы цена ни была. Я успешно соблюдал это условие, вплоть до того, пока не появилась Ксения. Я просто не мог позволить себе такую роскошь, как смотреть издалека на то, как она сражается со своими демонами в одиночку. И сейчас, когда она разрушает себя, я не могу даже сказать ей, помочь и направить в нужную сторону, потому что я итак сделал уже достаточно всего.

– Вы позволите ей стать тем монстром, какими были все они? – шёпот срывается с губ девушки.

– На твоей руке тоже красуется символ, но ты не монстр, Леа.

– В случае с Ксенией, всё хуже.

– Ксения просто очень чувствительна, – отмахивается Аслан. – Сейчас есть более важная задача, чем пытаться исправить нашу Всадницу. Леа, ей грозит серьёзная опасность. Зря ты её покинула.

– Какая опасность? – страх огненной волной омывает всё внутри Леа. Кто ещё скажет, что она бесчувственная машина? Совершенно нет!

Ужас в глазах девушки неподдельный. Она дёргается, будто бы собирается сейчас же рвануть обратно, туда, где сейчас находится подруга. И плевать, что больше не хочется быть рядом, что страшно смотреть на такую Ксению, на пустую…

– Аслан… Скажите!

– На Ксению будет совершено нападение, и лучше бы ей быть рядом с теми, кто верен ей по-настоящему.

– Какое нападение?!

– Как я знаю, она под надёжной защитой брата, поэтому сейчас ты должна сосредоточится на миссии, которая, я уверен, уже давно сформировалась в твоей голове. Я надеюсь, у тебя есть план, как убедить упрямого короля помочь?

– Откуда вы всё это знаете? – Леа была недовольна.

– Если меня нет, это не значит, что я не присутствую где-то поблизости.

– Вы говорите загадками.

– Иначе бы я раскрыл то, что будет, а мне это вовсе не нужно.

– Но вы же…

– Я должен вернуться туда, где был. Мне нужно закончить с холодной зимой. Кто-то очень постарался укрепить чары зимы, использовав магию Белой колдуньи. Леа… будь предельно аккуратна в своих словах. Сейчас только от тебя зависит жизнь Ксении.

– Да объясните же! – возмущается девушка. – Я не Ксения, не буду покорно ждать следующих указаний! Перестаньте говорить загадками!

– Ксения приняла метку, – говорит Аслан.

– Это мне известно.

– Ксения всегда была необычной девушкой, а когда открыла в себе способности, стала ещё более сильной, чем была раньше.

– Что вы хотите этим сказать?

– Ксения всегда находила способ, как помочь себе и другим. Но это не тот случай. Теперь помощь требуется ей.

– Вы до сих пор говорите загадками.

– Мне кажется, что я говорю предельно ясно.

– Нет.

– Тогда больше не буду загружать тебя. Запомни, Леа: Ксении не выжить без Питера. Питеру не выжить без неё. Удачи тебе.

– Стойте… – но было уже слишком поздно. Аслан исчез также внезапно, как и появился. – Чёрт.

Леа осталась одна на поляне. Сзади Гатх громко рыкнул, а после улёгся удобнее, позволяя девушки взобраться на себя. Уже усевшись на спине дракона, Леа тяжело вздохнула и, пихнув дракона по бокам, отправила его в полёт.

Ей предстояла трудная работа.

Питер поднимает голову к небу и привычно прикрывает глаза. Ему плохо, ведь он обречён. Он не может сделать что-то, как-то подействовать, чтобы всё разрешить. Впервые за многие года он бесполезен. Он вновь пытается прислушаться к себе, но внутри привычная пустота. Чувство того, что рядом Ксения, давно исчезло, а надежды её отыскать и вовсе обернулись в прах после той встречи с Тристаном и Оливией. Тогда они просто ушли, исчезли и больше не появлялись, оставив Питера и Чарли мучиться в догадках и изнывать от собственного бессилия.

– Питер… – голос Чарли теперь узнаваем с первых рычащих нот. От этого голоса хочется взвыть, потому что он как никогда ранее напоминает ему о ней… – Питер…

Питер не отвечает. Слишком больно. Слишком страшно. Слишком всего этого «слишком».

– Я всё испортил, Чарли, – выходит хрипло и почти безжизненно. – Она также страдала? – спрашивать такое больно, но ему жизненно необходимо знать, услышать, и вновь окунуться в бездну боли. С каких пор ты, Питер Певенси, такой мямля и плакса? Где настоящий ты? Куда ты себя спрятал?

– Ей было хуже, – не соглашается волк, присаживаясь рядом с ним на софу и тяжело смотря в окно, туда, куда смотрел король. – Только боль её была другой.

– Что она чувствовала?

– Её съедала вина и любовь. В те дни самое прекрасное чувство для неё обернулось самым сильным ядом. Я не буду говорить тебе, в красках это расписывать – ты не поймёшь. Питер, как бы это зло ни звучало, ты получаешь по заслугам. Вот только я совершенно не хочу больше смотреть на ваши страдания.

– Что мне делать? – Чарли вздыхает, увидев на глазах Певенси слёзы. Для него это уже не новость. Слишком многое пережили эти двое вместе, пока изнывали от беспомощности.

– Она потратила ни один месяц, чтобы тебя найти, – говорит волк, поднимаясь на ноги. – Она не успокоилась, пока не нашла. Так чем же ты хуже? Найди её, Питер. Найди её ради нас двоих.

Чарли уходит, недовольно покачав головой. Вот уже не в первый раз он задаётся единственным вопросом – а хочет ли он, чтобы Ксения была найдена? Да, это ужасно, неправильно, таких мыслей быть не должно, но он понимает, что никуда от них не деться. Без Ксении волк вновь под контролём, пусть он и страдает, но Чарли чувствует, что он более-менее может совладать с мощной силой зверя.

Каждый день, изо дня в день, он наблюдает за тем, как страдает Питер и, будь проклята его душа, если он не видит чёртовых сходств с Ксенией. Только сейчас он понимает, насколько же эти двое одинаковы и насколько же в них трепыхается любовь, которую, похоже ни чем не задушить.

Так легко сказать – найди, а сделать это чертовски трудно. Просидев ещё пару минут после ухода Чарли, Питер встаёт и направляется вперёд. Он уже не впервые слоняется по коридорам этого замка, напоминая тень прошлого себя. Сейчас, как и в другие разы, ему всё равно. Он просто переставляет ногами, хотя мысли уже давно в другом месте и времени. Он переносится на три года назад, чтобы вновь пережить те славные дни, когда девушка была рядом и никуда не исчезала, когда всё было просто…

– Питер! – в него кто-то врезается. Не поняв, откуда прилетел удар, Питер в шоке отступил и начал озираться. Медленно он выбирался из своих дум. Перед глазами вдруг оказалась Люси. Глаза её были полны паники, а сама она сохраняла видимое спокойствие. Питер нахмурился.

– Что случилось? – спросил он, вглядываясь в глаза сестры.

– Лорей… его отряд… дракон! – больше ничего и не требовалось. Сорвавшись с места, Питер побежал по запутанным коридорам в сторону главного выхода. Он примерно помнил, где находится Лорей с его отрядом и сейчас ему было важно лишь одно – успеть. Он знал, что если не успеет, то будет открыт огонь, потому что Лорей отличный воин и он достаточно верен. Он обязательно уничтожит врага, если решит, что тот угрожает его королям. Дыхание давно сбилось, Питер задыхался, но его гнало вперёд осознание того, что там дракон, а значит и она, Ксения!

Глупо было надеяться на это. Вылетев на мороз, Питер кинулся к Лорею, который сосредоточенно смотрел куда-то вверх.

– Лорей! – крикнул Питер, подбегая к кентавру.

– Мой король, – склонил он голову, а после вновь обратил взгляд вверх.

– Они не представляют опасности, – сказал Певенси быстро, надеясь, что кентавр поверит. – Не приказывай нападать!

– Есть, сэр, – без лишних вопросов произнёс кентавр. – Отставить.

Отряд кентавров резко расслабился и убрал мечи и арбалеты. Кинув беглый взгляд на Питера, Лорей вновь поклонился и отошёл. А тем временем, поняв, что опасности больше нет, на землю, рядом с Питером и отрядом кентавров, пикировал огромный белоснежный дракон. Досада разлилась по всему телу короля, когда он понял, что это не Вэнфролх, а Всадник на драконе не Ксения.

Тем временем дракон совсем улёгся на землю и отодвинул крыло, позволяя девушке слезть со своей могучей спины.

– Питер! – крикнула Леа, как только слезла с дракона. – Я должна…

Договорить она не успела. Её резко схватили и скрутили руки, прижав их к спине. Вскрикнув, девушка под силой троих кентавров повалилась на землю, зло пыхтя. – Вы чего творите? – зло проворчала она, дёрнувшись, но не добившись никаких положительных результатов. – Питер!

– Где Ксения? – мужчина не делал попыток помочь девушке. Вместо этого он подошёл к ней и опустился на корточки, заглядывая ей в глаза и внимательно читая её выражение лица.

– Ты серьёзно думаешь, что я здесь для того чтобы вредить? Ты бился головой без нас, что ли?

– Где Ксения? – ему было плевать, совершенно плевать на то, что она грубит, что её практически придавливают к снегу. У него появилась возможность найти Ксению!

– Ты до туда не доберёшься, – голос Леа вдруг наполняется гневом, вызванным отчаянием. Создаётся впечатление, что до неё это дошло только что. – Чёрт! Как же ты туда доберёшься?

– Где она, Леа? – умоляет Питер. – Прошу тебя, скажи где Ксения?

– В Старом мире, – тихо говорит он, вновь дёрнув плечами. – Питер, я пришла за помощью. Прошу тебя, выслушай меня!

Певенси не нужно повторять дважды. Он поднимается и кивает кентаврам, удерживающим Всадницу. Те нехотя отступают, даруя девушке долгожданную свободу. Поднявшись на ноги, она отряхивается.

– Ты наша последняя надежда! – говорит она, смотря ему в глаза. – Я верю в тебя, ты сможешь помочь.

– Что с ней?

– Ксению нужно спасать.

– От кого?

– От самой себя, конечно. Она совершенно лишилась рассудка. После принятия метки она сама не своя. А тут ещё Аслан, который…

– Так, давай по порядку. Расскажи мне, что там происходит с Ксенией…