Текст книги "«Эра драконов» (СИ)"

Автор книги: Krismollka

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 49 страниц)

– Отсюда найдёте путь домой? – спрашивает Певенси, нахмурившись пуще прежнего и сложив руки на груди.

– Да, всё такой же, – усмехаюсь я печально, вглядываясь в прекрасные голубые глаза.

– Простите, что? – не понял он.

– Такой же, говорю, – повторяю я.

– Мы знакомы?

– Даже ближе, чем ты думаешь, – загадочно произношу я.

– Я начинаю терять терпение…

– Ты серьёзно отправишь меня гулять по улицам в одиночестве, без защиты и босиком? – я развожу руки в стороны. – Да ты жестокий тип.

Я веду себя с ним отстранёно и немного нагло, как в первые дни нашего знакомства. Хотя на самом деле хочется прижаться к нему и никогда не отлипать. Потому что, ну вот же он! Сердце же не понимает, что любимый забыл, и не собирается ничего вспоминать.

– Так и быть, – кивнув, Питер разворачивается на носочках и идёт ко входу в замок. Я усмехаюсь, пожав плечами. Каким был, таким и в другом мире остался. Пока мы идём к главным дверям резиденции королей, я не свожу взгляда с силуэта парня. Он весь напряжён и, кажется, готов защититься от любого нападения, с моей стороны. Недоверчивый, настороженный, прекрасный.

Открыв тяжёлые двери, он вежливо пропускает меня в сторону. Я, не сводя с него взгляда, прохожу в белый каменный замок и слышу, как сзади захлопываются двери.

– Орэн, – зовёт Питер, помахав рукой какой-то пухлой женщине в белом платье. Женищна быстро подходит к нам и кланится ему. Сначала до меня не доходит, а потом я вспоминаю, кем является здесь Питер и щёки заливает пунцовый свет. Мне становится стыдно, очень-очень стыдно, за своё поведение перед Верховным королём.

– Да, сэр? – спрашивает Орэн, не поднимая взгляда.

– Отведите нашу гостью в одну из комнат в восточном крыле. Приготовьте её к балу, – указывает он.

– Балу? – не понимаю я.

– Балу, – губы Питера расплываются в улыбке и он, вновь смотрит на меня. – Раз уж навязалась сюда, соблюдай правила. У нас сегодня бал и ты обязательно там будешь. Там я и узнаю о тебе получше, а ты расскажешь, откуда меня знаешь.

Махнув рукой, он развернулся и пошёл куда-то по коридору. Мне оставалось лишь провожать его печальным взглядом.

– Пойдёмте, мисс, – Орэн схватила меня под локоть и поволокла к огромной лестнице, на второй этаж. Быстро перебирая ногами, я всё оглядывалась назад, в надежде увидеть знакомую фигуру, но так ничего и не получилось.

Орэн вела меня недолго. Быстро впихнув меня в одну из комнат, она попросила подождать, пока не принесут бадью с тёплой водой и другую одежду. Я осталась стоять посреди комнаты, когда женщина захлопнула дверь. Я находилась в шоке, потому что всё было… странно. Питер, не зная меня совершенно, позволил войти прямо внутрь столицы, позволил привести себя в порядок и даже позвал на бал? Странно всё это! Что за бред?! Он не может так поступать! Это так глупо!

Качнув головой, я уселась на мягкую кровать и посмотрела перед собой, решив дождаться служанку.

Её не было около часа. За это время я успела серьёзно поволноваться, что время кончится, но, как я поняла, здесь временные рамки совершенно другие. Орэн ввалилась в комнату, держа платье. За ней прошли в комнату двое мужчин. Быстро поставив бадью, они выбежали из комнаты.

– Отмойтесь, мисс! – прокричала Орэн, укладывая платье на пуфик. – Скорее! Скорее! Бал уже вскоре начнётся!

– А что за бал? – быстро спросила я, скидывая грязную одежду прямо на пол и прыгая в тёплую воду.

– На этом балу Верховный король Питер представит всему королевству свою девушку, которую долгое время скрывал, – мечтательно произнесла женщина откуда-то из-за ширмы.

Сердце бухнуло где-то в груди, забившись с новой силой.

– Это что же, венчание? – удивилась я, стараясь игнорировать неприятное покалывающее чувство в груди. Всё же это не по-настоящему… всего-то навсего другая реальность!

– Все думают, что да, но кто их знает! – сказала Орэн. – Никто ещё не видел избранницу короля! Ну что же вы там копаетесь, давайте выходите!

Быстро отмыв своё тело, я вылезла и схватила чистое полотенце, насухо вытеревшись. Орэн времени зря не теряла, и уже сувала мне пышное белоснежное платье с красными цветами внизу. Вздохнув, я натянула приятное на ощупь платье и вышла к служанке, которая тут же развернула меня спиной к себе и начала шнуровать корсет. Вспомнив, какого это было в прошлые разы, я сделала глубокий вдох и перестала дышать.

– Вы так красивы, мисс! – глаза Орэн покраснели. Она выглядела очень счастливой. Жаль, что её не существовало в реальности! – Давайте займёмся вашей причёской!

Быстро кивнув, я села на предложенный стул и мужественно терпела несколько минут, пока Орэн колдовала над моей причёской. Всё происходило в спешке и это меня удивляло до глубины души. Когда женщина закончила, она улыбнулась и, ничего не сказав, выбежала из комнаты. Ничего не понимая, я подошла к окну и удивлённая уставилась в темноту ночи. Когда успело стемнеть?! Я же всего, максимум, минут двадцать одевалась и мылась! Время здесь бежало действительно, как заведённое.

В двери комнаты постучали и я, вздронув, крикнула, чтобы посетитель вошёл. Дверь открылась и передо мной предстала невероятной красоты Сьюзен. Она подошла ко мне и улыбнулась.

– Это тебя Питер нашёл, гуляющей по берегу? – спросила она, подходя ко мне и оглядывая меня с ног до головы. – Пойдём, я провожу тебя в тронный зал.

– Тронный зал? – удивилась я, послушно шагая за сестрой Питера. – Почему туда?

– Питер хочет объявить о своей девушке всем, кто приглашён, а в бальном зале сделать это очень трудно, – пояснила она. Мы быстро двигались по белоснежному каменному полу, пока не вошли в огромный зал. Это было величественное место с крышей из слоновой кости, перьями павлинов на западной стене и большими дверями в восточной части, из которых открывался вид на море. К сожалению, сейчас оценить красоту просто не было возможности. Там было столько людей! Я растерялась и на секунду потеряла из виду королеву, а когда бросилась на поиски, было уже поздно.

Все вокруг галдели, стояли, как истуканы и не давали сделать шаг.

– Эй, пропустите! – возмутилась я, когда, услышав громкий голос Питера, оповещающий о том, что он собирается сделать какое-то важное заявление. – Да пропустите же!

Мне удалось пробраться во второй ряд и теперь я стояла практически в центре зала, наблюдая за прекрасным Питером, который облачился в великолепный костюм. На голове у него сияла корона.

– Внимание всем! – объявил он. – В этот прекрасный вечер я хочу объявить о новости, которая, несомненно, понравится всем! – в зале стояла тишина, все ждали что же скажет их король, а я, закусив губу, мечтала только об одном – внезапно оглохнуть и ослепнуть, потому что Верховный, светясь от счастья, продолжил: – Дорогая, ты можешь выйти ко мне на секунду? – обращаясь к кому-то в толпе, спросил Питер. Зал взорвался криками счастья, а я почувствовала, что разлетаюсь на кусочки, потому что к Питеру выскочила Оливия, светясь от счастья. Она встала рядом с Питером. Не сводя с неё влюблённого взгляда, король медленно опустился на одно колено, вынул из кармана рубахи бархатную коробочку и, заглядывая своими невозможными глазами в глаза девушки, с волнением произнёс: – Ты согласна стать моей королевой?

Радостные крики, словно фейерверки, оглушили меня с разных сторон. Все кричали от радости, хлопали в ладоши. Девушки кричали «да» Оливии, а та, кажется, готова была расплыться в счастливую лужицу.

– Да… – единственное короткое слово, способное разрушить всю мою жизнь, а убеждения в том, что это всё нереально не помогают, потому что… В этой реальности Питер счастлив с другой, он не знает меня, не желает узнавать… Он счастлив. По-настоящему, чёрт возьми, счастлив.

По щекам текут слёзы, когда я поднимаю онемевшие руки, начиная повторять за всеми, хлопая в ладоши, когда Питер аккуратно надевает на безымянный пальчик золотое колечко, а после, вставая с колен, поднимает девушку на руки и целует с упоением, нежностью и страстью одновременно.

Я тихо плачу в стороне, наблюдая за тем, как все подходят к жениху и невесте, поздравляют их. Я иду за всеми, когда открываются другие двери в тронном зале, пропуская обезумевшую толпу в балетный зал.

– Поздравляю вас, – наконец-то нахожу в себе силы подойти к королю и его будущей королевы. Лицо Питера омрачается, когда он смотрит на меня и это причиняет невыносимую боль, потому что он недавно улыбался другой, и выглядел так, будто нет никого лучше и нужнее, чем Оливия. Я закусываю губу, когда Питер сухо принимает слова благодарности, а после отсылает невесту подальше, чтобы та не слышала наш разговор.

Схватив меня за руку, по которой тут же пробегают приятные мурашки, он тащит меня в самый конец зала и внимательно разглядывает моё лицо, прежде, чем выдать злое, непонимающее:

– Откуда ты меня знаешь?!

– Я не знала, что ты здесь… – слова даются тяжело, – так счастлив, – слёзы горошинами льются из глаз и я прикрываю веки, чтобы успокоится. Питер продолжает не понимать, а меня будто прорывает. – Питер, я так скучала! – вздыхаю я со стоном. – Я так виновата перед тобой! Нет мне прощенья! Но то, что ты здесь… такой… это выше моих сил!

– Да о чём ты?

– То, что окружает тебя – неправда, – наконец произношу я самое главное.– Это всего лишь твоя фантазия, в которой нет меня… – не могу не заметить я, хрипло дыша. – Настоящий ты умер, а я пришла вернуть тебя, но сейчас мне кажется, что здесь тебе лучше, чем там…

– О, великий Аслан, да ты сошла с ума! – удивляется искренне Питер, делая шаг назад. Я испуганно смотрю на него, а когда замечаю в глазах настоящий ужас, дёргаюсь к нему и хватаю его за руки. Питер замирает, в шоке смотря на мои ладони.

– Ты забыл меня, но это не значит, что я забыла тебя! – шепчу я, приближаясь к нему. Питер в шоке, поэтому не отступает. – Я люблю тебя, слышишь? И я должна вернуть тебя, потому что без тебя мне не жить! – голубые глаза расширяются с каждым словом всё сильнее и сильнее. – Прошу, Питер, ты не мог всё забыть! – восклицаю я, вставая на цыпочки и в отчаянии прижимаюсь к плотно сжатым губам короля. Всего на секунду моё тело охватывает волна, такая знакомая и желанная. Но секунда так мала! Питер отрывает меня от себя и зло смотрит на меня.

– Стража! – кричит он, хватая меня за руки, чтобы я не успела сбежать. Да у меня, собственно, и желания нет. Я проиграла! Проиграла! – Стража!

К нам подбегают трое вооружённых воинов. Питер с лёгкостью передаёт меня в руки одному из них.

– Заприте её в темнице, – холодно приказывает он, вытирая тыльной стороной ладони свои губы. Впервые я вижу в этих голубых глазах столько отвращения.

– Милый, что… – Оливия подбегает к Питеру, обнимая его и тот так доверчиво прижимается к ней.

– Ничего, Ливи, – он нежно трётся об её нос, прикрывая глаза.

– Питер! – кричу я. – Питер! Вспомни меня! Вспомни! Ты не можешь меня забыть! – Питер отворачивается от меня. Я понимаю, что если сейчас ничего не предприму – всё может закончится плачевно. Я-то исчезну уже по исходу получаса, а вот Питер…

– Да послушай же ты! – кричу я, высвобождаясь и подбегая к нему. Оливия, взвизгнув, отпрыгивает от меня, за спину к Питеру. Но мне на неё плевать. Я смотрю только на него, потому что ничего более не существует. – Моя любовь к тебе сильнее всего на свете, – шепчу я, словно заведённая, – но неужели та боль, которую я тебе причинила, оказалась сильнее твоей любви?! – я не пытаюсь прикоснуться к Питеру. Просто смотрю на него, испуганными, полными слёз глазами. – Я предала тебя, знаю, но из-за этого буду ненавидеть себя всю свою жизнь! Питер, я знаю, тот мир, который ты создал, твой островок утешения, приносит тебе спокойствие и счастье, но… Это всё, – я взмахиваю руками, указывая на всё, что нас окружает, – нереально!

– Если твои слова правда… – начинает он, – чему я, конечно, не верю. Я уверен, у меня были на то причины. И, возможно, я поступил правильно.

– Я люблю тебя! – делаю я последнюю попытку. – И моя любовь никогда не исчезнет, я клянусь! Прошу, Питер, вспомни! Питер!

– Увести её, – приказ, отданный холодным голосом разносится по молчаливому залу. Я содрогаюсь, опуская глаза.

Не смогла…

Я позволяю себя увести, понурив голову и не смотря перед собой. В голове стучит только одна единственная мысль – моя любовь к Питеру оказалась настолько сильна, что смогла запустить заклинание, которое могло вернуть Питера к жизни… А любовь Питера оказалась настолько… неважной, раз позволила ему забыть меня.

Как только меня выводят из зала, я слышу громкий бой часов. Вздрогнув, я останавливаюсь. Мир начинает расплываться и я падаю на землю, позволяя унести себя из мира, созданного Питером.

Оттуда, где Питер счастлив.

Оттуда, где нет места мне.

Где нет «нас».

– Я не смогла, – открывая глаза, произношу я. Двигаться нет ни сил, ни желания. Я вижу перед собой нахмуренное лицо Аслана, на котором мелькает настоящее, неподдельное разочарование.

– Не могло не сработать! – воскликнула Шота, подбегая к Питеру, всё ещё лежащему на кровати. Но смотреть на него я не могла. В голове до сих пор стояли картинки его мира.

– Он окончательно забыл меня, – тихо вздыхаю я, – он создал себе мир, где меня никогда не существовало. Там он с Оливией… – зло пыхчу я, вставая на кровати и начиная завязывать верёвочки на рубахе. – Там он счастлив. Я не смогла достучаться. Всё напрасно!

– Не напрасно! – воскликнула Шота, хлопнув в ладоши. – Иди сюда!

Я резко обернулась, удивлённо смотря на то, как та улыбается, склонившись над телом Питера.

На негнущихся ногах я подошла к ней и она, схватив мою руку, положила ладонь на обнажённую грудь короля.

– Чувствуешь? – я сосредоточенно хмурюсь, несколько минут не ощущая ничего, а после… Тук-тук, тук-тук, тук-тук-тук, тук-тук…

Стон невероятного облегчения разносится по всей комнате и я, рухнув на колени, кладу голову прямо на грудь Питера, вслушиваясь в родной стук любимого сердца. Там действительно бьётся сердце! Питер жив! Под правой рукой, которая лежит на правом плече Питера, начинает теплеть тело, благодаря крови, которую качает сердце. Я не успеваю заметить, как начинаю реветь. Но впервые за несколько месяцев, просто от счастья и невероятного облегчения. Питер жив!

– Послушай, – Шота берёт мою левую ладонь и прислоняет её к моей груди. Я распахиваю глаза в удивлении, потому что наши с Питером сердца бьются воедино. – Ты смогла, Ксения, – довольно шепчет Шота. – Твой король жив.

Я лежу рядом на свободной половине кровати, прижавшись к Питеру всем телом, ощущая тепло под ладонями, которыми провожу по его шее, скрытой рубахой груди и расслабленным рукам. Я не могу оторваться от созерцания того, как грудь мерно поднимается при каждом вздохе и опускается на каждом выдохе, не могу наслушаться бьющегося в такт вместе с моим сердца и схожу с ума от ощущений того, как тёплое, спокойное дыхание, ворошит мои распущенные волосы.

Два часа назад Шота и все остальные покинули комнату. Точнее, ведьма выставила всех за дверь, сказав, что «голубкам» нужно побыть вдвоём, а когда кроме нас не осталось никого, она внимательно взглянула на меня и начала говорить.

– То, что мы провернули, противоречит всем законам природы. Питер был мёртв и возвращаться не должен был. Вполне возможно, что его попытаются забрать вновь, – на этих словах я вспомнила предостережение Таси и мне стало действительно страшно. – Но вместе с ним в этот раз отправишься и ты. Запомни: пока бьётся твоё сердце, его бьётся тоже. Что чувствуешь ты, я имею ввиду в физическом плане, чувствует и он. Вы связаны и эта связь нерушима. Нет, конечно от этого заклятия есть антизаклятие, но тогда, сама понимаешь, он умрёт в ту же секунду, когда последние слова будут сказаны. Пока ты спала я совершила разделение твоего сердца и перенос его половины к нему. Оказывается, его тело приняло тебя с радостью, на тебе же никак оно не сказалось. Будь аккуратна, попробуй донести до него весь смысл, да так, чтобы не оттолкнуть. Удачи!

Поблагодарив Шоту уже не впервые раз, я вернулась к Питеру и больше не отрывалась от него ни на секунду. Ведьма сказала, что сейчас Певенси просто спит, набираясь силы, и вскоре очнётся. Вот тогда и попляшем…

Питер дёрнулся во сне, застонав, и заметавшись по кровати. Ему явно снилось что-то не очень приятное. Я быстро поднялась и подтянула брыкающегося мужчину поближе к себе, положив его голову себе на колени и окунув пальцы в длинную густую шевелюру. Питер никогда не любил слишком длинные волосы и вполне возможно, захочет их обрезать. Я не буду против, потому что мне привычен король с короткой стрижкой.

Питер сморщился, раскрыв рот и тяжело задышав. Кошмар явно не собирался его отпускать.

– Баю-баю-бай,

Ветер, ветер улетай.

И до самого утра

Я останусь ждать тебя, – запела я, положив щёку на его макушку и начав массировать пальцами его затылок.

– Баю-баю-бай,

Ничего не бойся там,

Где густые облака.

Голос мой ведёт тебя, – черты лица медленно разглаживались, и тяжёлое дыхание возвращалось к более спокойному.

– Баю-баю-бай,

Ты плывешь в далекий край.

В том краю, что в долгом сне,

Кто-то помнит о тебе, – я прижалась губами к его виску, прикрывая глаза, начиная покачиваться. Не знаю, что успокаивало Питера сильнее – мой голос или слова песни, но сон его стал вновь спокоен и глубок.

– Баю-баю-бай,

Убаюкаю сама.

Укачаю на руках,

Точно в белых облаках, – в последний раз невесомо поцеловав его в висок, я вновь прижалась щекой к его макушке и прикрыла глаза.

– Баю-баю-бай.

Баю-баю-бай.**

Больше сон Питера не был нарушен кошмарами.

Я слегка вылетела из реальности, наслаждаясь тёплым телом под боком. Я уже и забыла, что король любил поворочаться в постели, поэтому вскоре мне пришлось от него отползти, а после и вовсе усесться в самый дальний угол и, смотря на спокойные черты любимого лица, думать о том, что будет дальше.

Внезапно Питер вздрогнул и резко сел на кровати, распахнув голубые глаза. Я замерла, не в силах ни сдвинуться с места, ни произнести ни слова.

Медленно он повернул голову. Глаза его расширились, а на скулах заиграли желваки. Я было распахнула рот, чтобы произнести хоть что-то, когда меня резко оборвали холодным, бесцветным:

– Ты.

Я замерла, сердце колотилось, как бешеное. Больше всего хотелось прижаться, почувствовать ответное объятие, сказать, как люблю и что больше никогда не брошу, но вместо этого, я выдавливаю лишь сиплое:

– Я.

Питер хмурится, продолжая неподвижно сидеть на кровати. На его лице мелькают куча неизвестных мне эмоций. И меня прорывает, я больше не могу сдержаться. Потому что я слишком долго ждала этой встречи!

– Питер, я так…

И всё, что я хотела бы сказать в данную минуту, всё, что желала бы ему раскрыть перестаёт иметь хоть какое-то значение, потому что не дав мне закончить, Питер резко произносит:

– Мне плевать на всё то, что ты хочешь мне сказать. Даже не старайся.

Из лёгких вылетает весь воздух, а мир крошится на осколки, потому что вытерпеть эти жестокие слова, сказанные самым любимым человеком на всём свете – выше моих сил.

Комментарий к Глава

XIV

– «Любить страшно» ** Flёur – Для того, кто умел верить

*Женя Любич – любить страшно (OST “Он – дракон”)

http://i39.beon.ru/92/90/1549092/36/52613736/2832.jpeg

https://s-media-cache-ak0.pinimg.com/564x/9a/0f/43/9a0f43c292151bee2b957e8ee3dfc544.jpg

https://s-media-cache-ak0.pinimg.com/564x/57/40/27/5740278ea6fc9c56d00f5571178fdb42.jpg

====== Глава XV – «Начало конца» ======

Автор морально и физически не может продолжить эту главу :(

Не знаю, когда выйдут следующие, потому что, кажется, 19 у меня начинается школьные деньки, где я вряд ли смогу посидеть ночью. Надеемся на лучшее, а если нет… я постараюсь к выходным.

Глава XV – «Начало конца – I.»

– Мне плевать на всё то, что ты хочешь сказать. Даже не старайся.

– Питер, ты не…

– Хватит! – резко. – Замолчи.

– Не затыкай меня! – взбесится не составляет труда, потому что я начинаю вспоминать, кто именно сейчас сидит передо мной. – Ты должен выслушать меня! Дать возможность всё…

– Объяснить? – язвительно усмехается Питер, разводя руки в стороны. Я замечаю, что этот простой жест даётся ему довольно тяжело, потому что он всё ещё слаб. Осознание сего факта на немого остужает мой пыл. – Я не нуждаюсь в твоих объяснениях. Всё, что мне надо было, я выяснил ещё тогда, года три назад.

– Но это лишь твоя точка зрения! – делаю попытку я, сжимая руки в кулаки. – Твоя версия!

– О, а у тебя своя? – в таких прекрасных голубых глазах видно… О, Питер не просто зол, он в гневе, да ещё и обижен! – Ну, давай! – Питер встаёт с кровати и приближается ко мне, всё ещё сидящей на кровати. Возвышаясь надо мной, он сжимает ладони в кулаки. Я тупо смотрю на мышцы, что перекатываются под кожей и сглатываю. Нет, ничего не прошло. Только усилилось в стократ. – Давай, – мне кажется, он будто умоляет, но это лишь обман, потому что в голосе любимого сквозит сталь, – скажи мне, что ты не сбежала, оставив всех, кто дорожил тобой, кто готов был встать за тебя горой, а ушла, потому что у тебя появились неотложные дела… Или, может быть, за тобой кто-то гнался и ты хотела отвести от нас удар? – я подняла слезившиеся глаза, уставившись в потемневший от гнева зрачок, затопивший всю голубую радужку. Всего на долю секунды мне показалось, будто Певенси сейчас не сдержится и из его глаз потекут слёзы, такие же, как у меня сейчас. Но это мгновение прошло и я, больше не в силах смотреть на этот пустой взгляд, отвернулась, быстро найдя взглядом окно в спальне дома Леи и, сглотнув, произнесла:

– Нет, я этого не скажу, – дрожащий голос был тих и жалок. Как и я сама. – Потому что это бы означало соврать.

Внезапное резкое движение заставило вздрогнуть. Сжав пальцы на простыне, чтобы случайно не схватится в пшеничные локоны, которые сейчас были в непосредственной близи от меня, я перевела мутный взгляд на Питера, присевшего на корточки. Ничего в этой позе не говорило о том, что парень хочет близости. Нет. Она кричала мне «Опасно! Не подходи!»

Я мельтешила по родному лицу, стараясь словить каждую эмоцию, одолевающую его, но он будто скрылся от меня невидимой стеной, которую ни разрушить, ни обойти.

– А когда ты не врала? – спокойно, совершенно безэмоционально, спросил Питер, заглядывая мне в глаза. От этого вопроса я застонала от глухой боли в груди. Хотелось свернутся в калачик и закрыться от всего мира, от Питера, который сейчас убивал меня, выворачивал меня наизнанку. Я была не в силах прикрыть глаза, чтобы не смотреть в две голубые бездны, затягивающие меня и удушающие.

– Я… не… врала… – практически задыхаясь, прошептала я, – никогда… Я бы не смогла…

– Кому ты врёшь? – зло усмехнулся он. – Будто не в курсе, что я знаю тебя, как облупленную!

– Но я не врала! – обида полыхнула где-то внутри, оглушая меня. – Ни разу за всё то время, что мы были вместе! Всё, что я чувствовала – было настоящим, исходившим от всего сердца!

– Да? – одна густая бровь взлетела вверх, а губы исказила неприятная усмешка. – Ты вновь врёшь, дорогая, – обращение резануло по сердцу с такой силой, что я распахнула глаза, будто мне действительно всадили нож в грудь. – Потому что теперь я не в силах уйти куда-то от тебя? – вопросительно произнёс он. Вначале я не поняла о чём он, а когда до меня дошло… Я замерла, даже не моргая и почти не дыша. Я смотрела только в глаза Питеру, не находя в них ничего. Мне казалось, я растворилась. Потому что так думать действительно было хорошо, потому что я больше не могла находится рядом с этим человеком. С тем, кто, наконец, открыл мне глаза. – Тогда ты тоже не врала?

Зажмурив глаза изо всех сил, я медленно встала на дрожащие ноги и сделала шаг к Питеру, который тоже поднялся за мной и теперь стоял, напрягшись, совсем близко ко мне. Я чувствовала каждый его вдох и выдох собственной грудью, потому что приблизилась ну очень близко. Мне можно было – нужно было – остаться стоять в нескольких шагах от него, но тело не поддавалось. Я больше не ревела, когда подняла взор на Питера и заглянула в голубизну его невероятных глаз.

– Ты был прав, – согласилась я, не давая сердцу воспротивится, не дать упасть в ноги тому, кого любит, и умолять простить. Потому что то, что я совершила, не достойно прощения. – Ты прав. Глупо было полагать, что мой уход никак не сказался на наших отношениях. И ты имеешь права меня… ненавидеть, – это слово далось с огромным трудом, – но это не значит, что мне нужно будет чувствовать тоже самое. Потому что я так никогда не смогу. Я люблю тебя, Питер, и, несмотря на то, что ты больше не чувствуешь того же… я буду продолжать любить тебя. Да, ты прав, я сбежала, потому что испугалась, также я пыталась избавиться от всего прошлого все эти годы, но… – я горько усмехнулась, – от прошлого не убежать. Никогда и ни за что. Оно всегда будет наступать тебе на пятки, но особенно, когда ты сам не можешь отпустить его. Моя ошибка, мой побег, только моя вина и, Господи, я заслуживаю всего твоего негатива. Но это не мешает мне продолжать любить тебя. Просто… знай это.

– Думаешь твоя речь перечеркнёт все годы? – устало интересуется Питер. – Думаешь у меня есть желания и силы тебе верить?

– Я ни о чём не думаю. Но позволь мне хотя бы объяснить из-за чего я сбежала.

– Не стоит. Я знаю. Ты довольно подробно изложилась в своём письме, – из глаз Питера ушла злоба, но холод, пожалуй, останется там навсегда. Что ж, такова цена моей ошибки.

– Да… – я отступила, как тут же замерла и в шоке уставилась на Питера. – По… погоди, что?! – в шоке произнесла я, совершенно не понимая о чём он.

– Что? – не понял он. Этот разговор нам обоим потрепал все нервы.

– О каком письме идёт речь?! – всё также, с нотками удивления, произнесла я. – Какое письмо?!

– Которое ты написала в спешке, как раз тогда, когда сбежала. Неужели забыла?

– Питер, – теперь мой голос был предельно серьёзен. Я знала, что такой мелочью всю трёхгодовалую пропасть не перепрыгнешь, но выяснить это было просто необходимо. Хотя бы для меня. – Ты сказал, что знаешь меня как облупленную. Тогда о чём ты говоришь?

– Я до сих пор не понимаю в чём проблема, – сложив руки на груди, мужчина отступил и провёл рукой по своим отросшим волосами. Почувствовав длинные локоны, он сморщился. Возможно, в другой ситуации я бы усмехнулась. Но не сейчас.

– Питер, ты помнишь нашу первую встречу? Саму первую, в моём мире? – тихим голосом произнесла я. – Ну же!

– Как бы ни старался забыть, помню, – вздохнул он, переведя взгляд на меня. – К чему всё это?

– К тому, что, если ты помнишь нашу первую встречу, то ты должен помнить и то, что я – русская! А знания твоего родного языка у меня были на нуле! – всплеснула я руками. – Доходит?!

– Тогда каким таким прекрасным образом ты могла говорить со мной? – с полным пофигизмом на лице спросил он.

– Да потому что я Всадник! Всадники на подсознательном уровне могут понимать другую речь! – зло вспыхнула я. – Я могу читать надписи, разговаривать с тобой, переводить, но… – я выдержала паузу, – это не распространяется на письме! Питер, я не могу писать на английском, ты понимаешь? Я как-то в своём мире пробовала, но у меня ничего не получилось. Это, во-первых! А, во-вторых, подумай сам! Я сбежала, Питер, сбежала, а не ушла! Ты серьёзно думаешь, что я бы села написать тебе письмо? Я убегала в спешке, по пути к замку! Чтобы меня не хватились! Неужели ты не помнишь, что не нашёл меня в тот же день?

– Я нашёл только твоё письмо, которое лежало на кровати в моей комнате, – Питер был нахмуренным.

– Я не могу писать! – взорвалась я. – К тому же, я убегала! И ты до сих пор думаешь, что я – адресат твоего письма? Что в нём было написано?

– Из памяти ушло, – через некоторое время произнёс он. – Но кое-что помню. Ты просила тебя забыть.

Вздохнув, я чуть усмехнулась, опустив взгляд и больше него не поднимаясь.

– Кто бы это ни был, к какой бы цели ни шёл, я благодарна ему хотя бы за том, что позаботился об этом. Возможно, если бы мы встретились, а у тебя бы не было того письма и вовсе – всё было бы хуже.

– Ксения, всё итак ужасно, – отвернувшись, Питер сел на кровать и невольно простонал. Захотелось подойти, обнять, успокоить. Но нельзя. Больше нельзя.

– Что дальше? – тихо, боясь получить ответ, спросила я.

– А разве не ясно? – несмотря на тихий голос, в нём была решимость. – Ничего.

Кивнув больше самой себе, чем ему, я направилась к двери и, когда уже потянулась к ручке, была остановлена брошенной Питером фразой.

– Не думаю, что вообще когда-нибудь смогу воспринимать тебя, как друга. Сейчас мне видеть тебя не хочется.

– Зато предельно честно, – в который раз за весь этот тяжкий разговор, я прикрыла глаза, не сдерживая слёзы. – Я понимаю тебя. Обещаю, что ничего не буду требовать.

– Это было бы глупо, – усмехнулся он тяжело. Я не ответила, наконец положив руку на ручку двери и дёрнув её. На дрожащих ногах, я вылетела из комнаты и только когда за спиной дверь захлопнулась, позволила себе скатится на пол по двери и, прикрыв глаза, тихо-тихо проскулить от боли, сжав пальцы на шее. Сладкая мысль о том, чтобы сжать их чуть сильнее была прервана тёплыми объятиями. Обвив руками шею Чарли, я позволила поднять себя на руки и отнести на диван.

– Что мне делать, Чарли? – шепчу я, не открывая глаз и не двигаясь. Сил на это просто нет. Чарли тяжело вздыхает, сильнее прижимая меня к себе и чмокнув в макушку. Этот чмок был лишён чего-то такого… романтичного. Скорее это касание выражало сочувствие, поддержу, готовность помочь и быть рядом до конца. И за это я была ему преблагодарна. Новой боли вытерпеть сейчас я была не в силах. – Господи, что же делать? – вздохнув в шею Чарли, я чуть отстранилась, чтобы уткнуться лбом в местечко под подбородком. Сейчас мне было абсолютно плевать на то, что мы лежим слишком… странно для друзей. Чарли обхватил меня одной рукой за талию, а другую положил мне под шею, уместив мою голову себе на руку, я же облепила его всеми конечностями. Мне нужно было чувствовать поддержу, которую Чарли мне давал с удовольствием. И даже тот факт, что всего-навсего в другой комнате, за хлипкой дверью, служившей слабой преградой, разговаривают о чём-то Аслан и Питер. Совсем плевать и на то, что он мог войти и застать меня вот так вот. Я резко замерла. Нет, плевать мне не было, но отходить о Чарли было выше моих сил, потому что его волк внушал такое невероятное спокойствие, которое просто сводило с ума, заставляя забыть всё плохое.

– У, ребят, – протянула Леа, падая рядом с нами на диван и пихнув нас двумя руками, – выглядите, как после… – договорить ей не дал злой взгляд Чарли, брошенный в её сторону. – Ой, извините, – она сдулась, сложив руки на груди, а после, будто решив что-то для себя, взобралась к нам поближе и, растолкав меня и волка, заставила чуть сдвинуться, чтобы упасть на диван точно сзади меня. Счастливо вздохнув, девушка обняла меня. И вот теперь я точно поняла, что ничего страшного мне не грозит.