Текст книги "«Эра драконов» (СИ)"

Автор книги: Krismollka

сообщить о нарушении

Текущая страница: 33 (всего у книги 49 страниц)

Ты уверен?

Было очень страшно ждать ответа.

К сожалению, да

Где ты? Я подойду

В столовой

Я резко рванула в сторону нужного помещения с быстро колотившимся сердцем. Было страшно узнать, что же нашёл Конде. Я знала, что сделаю всё, лишь бы вновь обрести связь со своим драконом, держать его рядом и никогда не отпускать от себя.

Добраться до столовой оказалось довольно легко. Наверное благодаря Конде, который мысленно кидал мне картинки, где мне надо пройти.

Влетев в столовую, я увидела стоящего Конде. Он склонился над толстым фолиантом, раскрытым где-то посередине. Услышав меня, он поднял взгляд. Я задрожала от того, каким взглядом он одарил меня.

– Что ты нашёл? – задыхаясь, спросила я. – Конде, не молчи!

– Есть кое-что, способное отнять силу кулона и вернуть контроль над драконом. Этот способ применялся всего дважды и оба были неудачными.

– Почему? Что произошло?

– Всадник умирал, не сумев перевязать дракона с кулона на себя.

– С нами такого не произойдёт. Конде, что нужно сделать?!

– Ксения, мы найдём другой способ…

– Нет! Нет у нас ни возможности, ни времени! С каждым днём, с каждым часом, Вэнфролх всё сильнее уходит во власть Лорда. Тот забрал у меня многое, он не заберёт и единственное, что осталось у меня! – кричу я, сжав кулаки.

– Ксения, у тебя же вся жизнь впереди… – хрипло выдыхает Конде, смежив веки.

– Нет у меня жизни, Конде, – тихо шепчу я, сдувшись от его голоса. – Так или иначе умру. Так уж лучше в попытке спасти моего дракона.

– Ты можешь утянуть и ещё одну жизнь в могилу. Ты это понимаешь?

– Питер был мёртв, когда я его оживила. Он ходячий мертвец. Если такова судьба, он вернётся обратно на ту сторону, – говорить такое было дико, особенно после всего того, что я знала и чем жила до этого момента, но я пыталась отключиться от всех чувств, которые буквально кричали мне не сметь соглашаться. Но что же я могла сделать? Вэн был моим.

– Если всё получится, ты можешь лишиться абсолютно всего. Ты уже не будешь той, кем была.

– Да мне плевать!

– Я знаю, ты влюблена, а с тем, на что ты собираешься пойти, из-за того способа, ты уже не сможешь быть с ним.

– Конде, хватит меня переубеждать, – возмущаюсь я. – Ты не хуже меня знаешь, что Питер ясно всё дал понять. Всё прошло. Ничего не вернуть. Конде, пойми же, если есть хоть малейший шанс того, что я смогу вернуть Вэна… если существует малюсенькая вероятность удачи… я пойду.

– Ты уверена?

– Не томи! Скажи, какой способ? Что нужно сделать?

– Пройди ритуал. Стань настоящим Всадником. Прими метку.

Из лёгких выходит воздух и я понимаю, что почва уходит из-под ног.

====== Глава XXVII – «Клеймо» ======

Глава XXVII – «Клеймо»

– Это… единственный способ? – спрашиваю я спустя несколько минут молчания. Конде напряжённо смотрит на меня, практически не моргая. Задавая вопрос, я уже знаю ответ. Но мне нужно услышать это от него. Я просто обязана.

– Нет связи сильнее, чем клеймённый Всадник, – отвечает мне Конде, опуская взгляд обратно на толстую книгу. Получив ответ, я будто бы отмираю и делаю шаг к нему. Вот уже через пару секунд я оказываюсь рядом с ним и заглядываю в книгу, но, ожидаемо, ничего не могу разобрать. Книга на древнем языке жрецов. – Дракон с истинным Всадником сильнее.

– Я не могу его принять, – тихо говорю я, закусив губу. В голове лихорадочно бьются мысли, будто бы загнанные пташки, не способные отыскать выхода из западни. – Я не могу.

– Это единственный способ. Я проштудировал каждую книгу, которая находилась в хранилище. И только в этой, – он указывает на толстый фолиант, – я нашёл то, что было нужно. Ксения, поверь мне, я не желаю этого настолько же сильно, как и ты, но по-другому Вэнфролха не вернуть.

– Почему? – я нахожусь будто бы в прострации. Слова брата проходят сквозь меня, оставаясь непонятыми и неуслышанными.

– Тот кулон, который Лорд использует для контроля, является не просто обычной побрякушкой. В нём сосредоточена ваша связь, ваша единая метка. Когда Всадника клеймят, клеймо появляется и у дракона. Таким образом они становятся едины полностью и навсегда. Если метки нет, то дракон слушает своего хозяина только через кулон. Несмотря на то, что ты и Вэн привязаны друг к другу, он до сих пор слушается именно кулона. Вот поэтому так нужно было его хранить. Как только кулоном овладевает кто-то другой, дракон переходит в чужие руки, а Всадник теряет контроль. Что, собственно, и произошло.

– То есть, чтобы перебить влияние кулона, нужно поставить клеймо?

– Да.

– Как оно ставится? Леа рассказывала мне, но только в общих чертах. Я должна буду сгореть в огне?

– В огне своего дракона, на котором должна появится метка, идентична твоей. Больше скажу: именно по желанию Вэн должен будет поглотить тебя, испепелить.

– Звучит устрашающе.

– А перспектива лишиться человечности тебя не пугает? – Конде вздёргивает бровь. – А то, что ты, возможно, можешь умереть?

– Ты не представляешь, что будет, если я оставлю всё так, как есть, – я качаю головой. – Я не хочу, но видно придётся. Я уже сказала. Ради Вэна пойду на всё. Абсолютно.

– Ксения, может ты подумаешь хорошенько?

– Нет, – я отрицательно машу головой. – Нечего думать, лучше сделать. Что для этого нужно?

– Некоторые предметы и заклятие, но есть кое-что, с чем придётся повозиться.

– И что же?

– Нам нужна кровь того, кто на данный момент владеет драконом.

– А это зачем? – я удивлённо вскидываю брови. – Мы же вроде просто клеймо решили ставить.

– Нам придётся перехватить власть, а это очень трудно. Для этого нужно связать два обряда. Нам нужно поставить клеймо и одновременно ослабить эффект кулона.

– Так, хорошо. Ты хочешь сказать, что нам придётся каким-то способом добыть кровь Лорда? – я усмехаюсь. – Тогда у нас точно ничего не получится. У Лорда не имеется крови, в этом я убедилась на собственном опыте. Он не уязвим.

– Он нет, но его добрая часть – да.

– Ты имеешь ввиду Каса? – я удивлённо хлопаю глазами. – Разве это пройдёт?

– Думаю да, – Конде пожимает плечами, вновь утыкаясь в книгу. – Здесь говорится о том, что нужна кровь владеющего драконом. В нашем случае это Лорд.

 – Когда начнём?

– Погоди ты, не спеши, – Конде машет мне рукой, призывая успокоиться. – Не всё так сразу. Для начала ты должна кое-что узнать.

– Что-то ещё?

– После проведения ритуала, если всё получится… назад дороги нет. Всё, чем ты жила раньше, все, с кем имела дело и к кому что-то чувствовала, – это он выделяет особенно чётко, – всё исчезнет. Не останется ничего. Ты это понимаешь? Ксения, больше не будет того, что составляет тебя. Что делает тебя той, кем ты являешься сейчас.

– Моя судьба была предопределена, – усмехаюсь я. Конечно же я вру. Конечно же я совершенно не хочу делать того, что собираюсь сделать. Но я понимаю, что больше, чем это, я хочу только то, чтобы мой Вэн был снова рядом. – Конде, я не хочу, но я сделаю это. Потому что так надо.

– Хорошо, – он сдаётся, понимая, что я не отступлю. И он в этом абсолютно прав. – Предлагаю дождаться Тристана и Оливию и разработать с ними план. Они понадобятся нам.

– Ладно, – я киваю. – Я написала письмо Леа и отослала его. Надеюсь она его получит и придёт. Без неё я не справлюсь.

– Так и быть, – он кивает. – Я продолжу изучать книги, а ты… готовься. Вскоре всё будет не так радужно, как раньше.

Проходит ровно три дня. Три мучительных дня, за которые Конде удаётся отправить послание Тристану и Оливии и найти ещё несколько строк важной информации, относящейся к нашему плану. Все три дня я нахожусь в прострации из-за того, что мне предстоит сделать. Я не верю в то, что вскоре лишусь чувств, стану бездушной куклой, которой станет уже абсолютно плевать на цену жизни или на тех, кого раньше любила и уважала. Особенно мне страшно за двоих важных мне людей, которые вскоре почувствуют пустоту там, где раньше были мои чувства. Я не представляла, что почувствуют Питер и Чарли, поймут ли они, что произошло что-то ужасное, что-то, что невозможно изменить? Все три дня я мысленно просила прощения у каждого из них за то, что совершу, что заставлю почувствовать. Я молилась Богу, Аслану и всем тем, в кого верила, прося, чтобы свершилось чудо и мне не пришлось «умирать» духовно. Я так не хотела становится страшным чудовищем или машиной, лишённой чувств. Я боялась и все три ночи проплакала вдоволь. Я будто бы прощалась со всеми чувствами, которые когда-то владели мною. Я не хотела исчезать просто так. А именно так я и думала. Я была уверена, что, как только душу покинут чувства и эмоции, я исчезну. Так говорил и Конде, поэтому надеяться на лучшее я просто не могла. Как здесь быть оптимистом, когда всё за то, чтобы ты докатился до пессимиста?

Настал третий день. Всё сегодня было против меня. С самого утра причёска не получилась и волосы не желали ложиться именно так, как мне бы того хотелось, завтрак был полухолодным, что, собственно, меня вовсе не огорчило, а Конде ходил мрачнее тучи. Тристан и Оливия, которые прибыли вчера вечером сидели молча, стуча столовыми приборами и лишь переглядываясь. Им уже доложили, что мы планируем сделать и сейчас они изредка бросали осуждающие взгляды, будто бы я это делаю из собственной прихоти. Лёгкое воздушное платье, нашедшееся в моей комнате совершенно внезапно, но очень вовремя, ужасно кололо бёдра и постоянно хотелось чесаться, а ободок из прочной ткани то и дело сползал на лоб. Как я ещё держалась и не взорвалась гневной тирадой – не знаю. Наверное, потому что мне было плевать. В данный момент было кое-что более важное, чем внешний вид или же мнение других.

– Мы должны отправляться, – говорю я Конде, сидя за столом и недовольно смотря на свою тарелку с едой. Всё равно кусок в горло не лез. – Скоро полдень.

– Успеем, – отвечает Конде, тщательно прожёвывая свой завтрак. – Никуда твоя подруга не денется.

– Конде… – я угрожающе сужаю глаза. – Уж лучше оказаться там раньше неё.

– И ждать там её? А если она не прилетит? Что, если письмо до неё не дошло или же она не собирается нам помогать?

– Не говори так, – я качаю головой, – я верю, она придёт.

– Нам до туда добраться – пару минут, не более, поэтому сейчас я никуда не пойдут.

Этого я уже не выдержала. Резко вскочив на ноги и со звонким скрипом отодвинув стул так, что аж все поморщились, я приподняла полы своего платья, даруя собственным бёдрам минутное облегчение.

– Я пройдусь, – говорю я, выходя изо стола. Никто ничего не ответил. Наверное все посудили, что мне бы лучше побыть одной.

Быстро выскочив из столовой, где ровно три дня назад состоялся тот самый разговор, я поспешила выйти из замка. Мне вдруг стало нечем дышать, казалось, будто бы меня вновь охватывает паническая атака. Сердце колотилось, как бешеное. Мне хватило ровно пары секунд, чтобы понять, что это принадлежало не мне.

Резко замерев, я прислушалась к себе. Внутри неприятно сковывало от напряжения, но ужаса или чувства скорой опасности я не ощущала. Это было некое волнение. Питер волновался, и это заставляло его сердце стучать быстрее.

– Успокойся, – шепчу я, приложив руку к единому сердцу, – прошу тебя, успокойся.

Возможно это лишь совпадение, но через некоторое время всё действительно прошло. Тело свела судорога от последней волны и всё успокоилось. Я вздохнула.

Пройдя ещё пару коридоров, я наконец-то оказалась у выхода. Быстро подойдя к огромным деревянным дверям, я положила ладонь на широкую ручку двери и собиралась уже дёрнуть её на себя, когда сзади послышались шаги.

– Не стоит вам, мисс, выходить на улицу в одном платье, – старый смотритель этого замка, мистер Диппер, кажется. – Сегодня погода особенно бушует.

Я удивлённо приподняла бровь и всё же толкнула двери на себя. Тяжёлая дверь резко сорвалась с места и заехала бы мне прямо в лоб, если бы я вовремя не отскочила. Сильный порыв ветра впустил в помещение целый ворох сухих листьев.

– Я же сказал – бушует, – задумчиво пробормотал мистер Диппер.

– Это не отменит моей прогулки.

– Хотя бы возьмите это, – сняв с крючка вязанную серую шаль, он протянул её мне. – Не красота, но сойдёт. В ней вы не замёрзните, я ручаюсь.

– Спасибо, – я взяла шаль и накинула её на себя, смотря на то, как мистер Диппер, поправив свою шапку-ушанку, шагнул на холодным воздух. Спина его сгорбилась, и сам он весь сжался, словно хотел стать меньше, чтобы холод его не достал.

Постояв ещё некоторое время, я накинула шаль на плечи и как можно сильнее завернулась в неё, сгорбившись и выходя на промёрзлый ветер. Отчего так сильно испортилась погода, если ещё некоторое время назад здесь светило солнце и было по-летнему тепло?

Создавалось ощущение, что даже погода была против меня. Ветер тут же врезался мне в лицо, лишив воздуха и возможности вдохнуть. Распахнув рот и зажмурив глаза, я всё равно сделала шаг. Ветер будто бы желал вернуть меня обратно в замок, но я упрямилась изо всех сил. Наконец-то он затих и я почувствовала облегчение, когда смогла вновь идти спокойным шагом, а не бороться с силами природы.

Платье шуршало каждый раз, когда я делала шаги. Я прошла несколько метров и вышла на большую поляну перед замком. Здесь не было ни цветов, ни деревьев. Сзади – каменный замок, а впереди – небольшая поляна с кучей переплетённых дорог и лавочек, на которых можно было бы посидеть в тёплую погоду.

Я вышла на одну из таких дорожек-троп и пошла по прямой, сжав себя в объятиях и ощущая ужасную тяжесть на душе. Мне было страшно от того, что я собиралась сделать. Страшно было лишиться себя и всего того, что у меня было. При этой мысли я усмехнулась – у меня уже ничего не было. Лучшие друзья разбросаны по миру, а те, что остались – изменились до неузнаваемости; любимый человек видеть не желает и каждый раз корчит рожи, когда я нахожусь рядом, и даже тот прощальный поцелуй ничего не изменил. Добрый и верный оборотень исполняет мою волю – защищает того, с кем связаны сердцами, а «сестра по духу», та, что открыла мне мой мир и моё предназначение, неизвестно где. Единственное, что осталось у меня – надежда на то, что-то, что я задумала, пройдёт удачно и я смогу вернуть лучшего в мире дракона, моего Вэнфролха, того, без которого я просто не я, ни Всадник, ни герой – никто.

Я бродила на холодном ветру несколько часов. Ноги меня уже не держали, зубы тряслись, а руки окоченели. Я отошла от замка довольно приличное расстояние и сейчас, стараясь не застынуть ледяной глыбой, направлялась в сторону замка. Шаль, которую мне дал мистер Диппер, уже давно не защищала от холода. Что мной двигало, когда я выходила в такой холод на прогулку? Задаваясь этим вопросом, я и не заметила, как открыла входную дверь и оказалась в более-менее тёплом месте. Прислонившись к двери и закрыв глаза, я дрожала от холода, а также от неприятных ощущений.

– Выпей, полегчает, – я вздрагиваю от знакомого голоса. Открыв глаза, я встречаюсь взглядом с Тристаном. Он стоит совсем близко и протягивает мне кружку с чем-то дымящимся. – Ты так замёрзла.

– Спасибо, – я мгновенно приняла кружку и сделала пару глотков. Это оказалось что-то до ужаса тёплое и прекрасное, как будто бы я пила солнышко, а не какой-то напиток. – Что это?

– Эликсир тепла и хорошего настроения, – Тристан расплывается в улыбке, смотря на мои расширившиеся глаза. – Шутка. Всего лишь горячее какао.

– Я впервые пью нечто подобное, – тихо говорю я, согревая замёрзшие ладони о тёплую кружку.

– В своём мире ты не пила горячее какао? – Тристан выглядит удивлённым.

– Возможно и пила, но я плохо помню тот мир, если практически вообще не помню. Но в любом случае, я почти уверена, что оно было бы и в половину не таким вкусным, как это.

– А всё потому что это секретный бабушкин рецепт, – Тристан склоняется ко мне и тычет в кружку пальцем и загадочно улыбается. – Только никому не говори! – он заговорщически подмигивает. – Даже Оли не знает об этом.

– Ты обязательно должен поделиться со мной этим рецептом! – я принимаю правила его игры и весело пихаю его ладонью в плечо. Тристан ещё сильнее расплывается в улыбке, а после вдруг резко становится серьёзным.

– Не делай этого, – говорит он и в его голосе уже нет игривых ноток и улыбки. Я замираю.

– Не делать что? – я хмурю брови и внимательно смотрю на него.

– Не становись Всадником.

– Я итак Всадник.

– Ты понимаешь, что нет. Ты не должна принимать метку, иначе будет катастрофа.

– Катастрофа? – глаза у меня округляются, а пальцы только сильнее впиваются в кружку. – О чём ты таком говоришь?

– Пророчество, в котором говорится о тебе, – говорит Тристан с видом человека, которому совершенно не хочется об этом говорить.

– И что же там сказано? Что мне нельзя становится полноценным Всадником? – я усмехаюсь, но когда вижу лицо Тристана, затыкаюсь. – Серьёзно?

– Иначе не победить Лорда!

– Да что за бредни такие? – я недовольно кривлюсь. – Причём здесь Лорд и моя метка?

– Я не знаю, но в пророчестве говорится именно о Всаднике, который стал им не из-за метки, а потому что нашёл способ обойти это. И это ты.

– Знаешь, я столько уже пророчеств слышала, – я закатываю глаза. – Иной раз кажется, что вы мне просто лжёте.

– Всего три. О приходе Всадницы, которую ждали; о Всаднице-страннице и о ребёнке тьмы, который будет под защитой величественного Всадника.

– И к какому относится твоё предупреждение?

– Ко второму, конечно же.

– Мне что же, серьёзно нельзя ставить эту метку? Но почему?

– Пророчество не объясняет, оно предупреждает.

– Поэтому Конде так против? – доходит до меня мгновенно. – Ему страшно от того, что может произойти?

– Конде боится, что его сестра вновь исчезнет из его жизни, – Тристан качает головой. – Но доля правды в твоих словах тоже есть.

– Тристан, ты понимаешь же, что я не могу по-другому, – я качаю головой. – К тому же я уже давно стала Всадником и без метки. Ничего не изменится.

– Пророчество не отвести. Ты не должна быть помеченной. Твоя судьба…

– Предрешена, – говорю я строго. – В пророчестве говорится, что я должна быть без метки? Но что если я буду с ней? Тогда моя судьба изменится?

– Ты не победишь Лорда в конечном итоге. Без метки у тебя есть шансы.

– Глупости какие-то.

– Прислушайся к моим словам, – Тристан вздыхает и отстраняется. – А если не прислушаешься… я тебя предупреждал.

И он просто уходит. Сжав ладони в кулаки, он резко разворачивается и движется в сторону комнат, оставляя меня одну. В голове роем носятся мысли, в которых сосредоточены слова Тристана. Неужели то, что он сказал – правда и я могу изменить собственную судьбу, заставив мир –  единственный, где мне место –  страдать от Лорда и его приспешников? С одной стороны я не могу этого допустить, но с другой… Я не могу оставить Вэна!

– И долго ты так стоять собираешься? – Конде выходит из тени. На нём тёплый плащ с мехом. В другой руке он держит красный плащ. Он протягивает его мне, а сам забирает кружку с какао. Мгновение – и она растворяется в воздухе. Но я этого не замечаю. Я смотрю точно в глаза брата и жду ответа на мои невысказанные вопросы. Конде вздыхает. – Спрашивай.

– Ты собирался мне сказать или просто бы дальше продолжал делать вид, будто бы волнуешься за мою душу? – слова звучат резко и злобно. Внутри всё кипит от злости.

– Я действительно волнуюсь, – с нажимом отвечает Конде. – Нет, не собирался.

– И почему бы это? – я зло хмурюсь. – Думаешь, это не столь важно?

– Я не собираюсь терять сестру вновь, – говорит он тихо. – Приняв метку, ты бы изменила ход событий и не умерла бы в одной из схваток с Лордом.

– Ты идиот? – зло шиплю я, резко подходя к мужчине и ударяю его в грудь раскрытой рукой. Конде дёргается, но не высказывает ничего насчёт моего поступка. – Ты идиот, я спрашиваю?

– Не уверен с чего ты так… – начинает он.

– О, заткнись! – я зло фыркаю и взмахиваю рукой. – Как можно было решить и такую важную информацию просто-напросто скрыть от меня? Ты же прекрасно знаешь, чем я жертвую!

– Если бы не Тристан, глупец, ты бы не узнала и…

– И чтобы вышло из этого?! – гнев струится по венам и я чувствую, как закипаю. Сердце больше не бьётся относительно спокойно – оно бьётся о стенки и всем своим существом желает прикончить идиота-Жреца, что стоит передо мной. – Я бы совершила ошибку и не видать нам победы.

– А что мне ещё оставалось? – он вскидывает брови вверх. – Я прекрасно знаю чем ты жертвуешь, но я жертвую ещё большим. Мне не нужна мёртвая сестра и моя Всадница.

– Ты выжил из ума, – я поражённо качаю головой. – Как, ну как, скажи мне, можно так поступить? Ты серьёзно собирался обречь весь мир и его жильцов на верную смерть под гнётом Лорда, лишь бы меня не потерять?

– У всех сложилось мнение, что кроме своей миссии я ничего не желаю. Но это совсем не так. Больше сил Жреца и миссии я люблю только тебя и сделаю всё возможное, чтобы ты была со мной рядом.

– Конде, – я вздыхаю, – ты же понимаешь, что это просто невозможно? Пророчество не отвести – ты пытался. Ты отрёкся от меня, когда мне и пяти лет не было, чтобы я не стала Всадником и что из этого вышло? Вот она, здесь, стою, смотрю на тебя и являюсь Всадником. Ты не смог один раз, не сможешь и во второй. Смирись с этим.

– Как? – глаза Конде блестят от слёз. – Как мне смириться с тем, что единственная, в ком я нуждаюсь больше всего, моя малышка, будет мертва в скором будущем?

– Жить с этим тебе придётся всю жизнь, – говорю я, подходя к нему настолько близко, насколько это вообще возможно, – но до того момента, пока это не случится, будь рядом и не решай ничего за моей спиной.

– Однажды этот момент настанет, – шепчет Конде, обхватывая руками мою талию и притягивая к себе. – Что мне делать?

– Ты жил все эти годы без меня, – я обнимаю его в ответ, – и вскоре сможешь также прожить и остаток жизни. Ты вернёшься к своей семье, к сыну. Построишь новую жизнь.

– Как вновь вернуться к тому миру, где нет тебя, если я узнал, какого это, когда рядом есть сестра?

– Мы знаем друг друга не так давно, между нами нет братских-сестринских чувств, – я отрицательно машу головой.

– Я наблюдал за тобой с самого твоего рождения, а когда ты попала в этот мир, ни на минуту не прерывался, защищал и охранял. Я знаю о тебе абсолютно всё.

– Но я-то не знаю! – восклицаю я. – Ты для меня друг, не брат. Конде, я стараюсь, но мне тяжело.

– Всё будет, – он ласково гладит меня по голове. – Однажды это придёт. Мы же семья.

– Тяжело мне объединять нас в одном понятии, – я знаю, что этими словами причиняю боль. Но как по-другому донести до него, что мне очень трудно быть рядом, не чувствуя, не ощущая привязанности сестры к брату?

Конде ничего не отвечает. Вместо этого он помогает натянуть плащ на плечи и застёгивает его.

– Ты хотела в полдень? – говорит он совершенно спокойно, даже не дрогнув голосом. Но глаза его выдают – они грустны и слегка покраснели. Я вздыхаю, кивая. – Тогда пора отправляться. Выйдем из замка и сразу же перенесёмся.

Вновь кивнув, я накидываю капюшон и прячу руки в карманы. Конде открывает дверь и пропускает меня вперёд. Теперь, когда я в тёплой одёжке, уже не так холодно и я спокойно выхожу из замка. Конде протягивает мне руку и я, даже не думая, беру его ладонь в свою. Он открывает портал, входя в него первым.

Уже знакомые ощущения. Меня будто стягивает в тугой узел, перекручивает и, сжимая в тоненькую полосочку, протягивает через тончайшее отверстие, поглощая в себя и отправляя «путешествовать» по узким дорожкам. Но я не боюсь, прекрасно зная, что в надёжных руках.

Всё заканчивается мгновение спустя. Конде отпускает меня и отходить чуть в сторону, а я, не удержавшись, падаю в сугроб. Сугроб?! Резко открыв глаза, которые почему-то оказались прикрытыми, я удивлённо смотрю на белоснежный лес. Сидеть попой на холодном снегу совершенно неприятно и я тут же вскакиваю на ноги, отряхивая мокрый снег.

– Я и забыла, что здесь зима, – я задумчиво оглядываюсь.

– Посмотри, – Конде подзывает меня к себе и я быстро подхожу. Он стоит у небольшого кустика, придерживая двумя пальцами тончайшую веточку. Сначала я не понимаю, что он мне пытается показать, но, приглядевшись внимательно, удивлённо вздыхаю. На тоненькой веточке зреет нежная почка.

– Но… как? – шепчу я, прикасаясь пальцем к пушистому кокону. – Вокруг зима!

– Не забывай, что зима навеяна проклятием, – говорит Конде, – а если зреют почки, значит с мира медленно сходит проклятие, оно ослабевает.

– Аслан! – доходит до меня. – Он обещал, что уберёт заклятие, наложенное на мир. Если то, что ты говоришь, правда, значит вскоре зима уйдёт и Нарния вновь станет радовать всех летними деньками.

– Я не знаю с чего бы вдруг зиме приходить, но безусловно рад, что она вскоре закончится.

– То есть?

– Зима пришла внезапно. Никто её не ждал и никто даже и не думал, что она когда-нибудь так сильно затянется. Уже три года. Такое в последний раз было только во времена Белой колдуньи. И что-то мне подсказывает, что кто-то, кому это было нужно, воспользовался заклятием Джадис и погрузил Нарнию в вечную зиму. Впрочем, надеюсь, у Аслана получится. Ты так в него веришь.

– А ты нет? – я удивлённо вскидываю брови.

– У меня нет бога, – просто отвечает Конде, пожимая плечами. Он резко встаёт и идёт к пещере, которая виднеется в нескольких метрах от нас. – Предлагаю развести костёр. Возможно, придётся ждать ни один час.

Проходит пару часов, за которые даже Конде успевает замёрзнуть и подсаживается ближе к костру, но сохраняя дистанцию между нами. Он ворчит на то, что моя подруга очень долго копается и что, возможно мы пришли сюда напрасно. Его проклятия продолжают сыпаться в сторону Леа, а мне остаётся лишь надеяться на то, что он не прав. Каждый шорох или странный громкий звук, похожий на рык дракона, заставляет вскочить на ноги, подбежать к выходу из пещеры и долго-долго вглядываться в белоснежные просторы Нарнии. Каждый раз, когда я подбегаю к выходу и не нахожу то, что жду, внутри меня гаснет маленькая частичка надежды. И она осталась внутри настолько крохотных размеров, что вскоре я просто плюну на всё и попрошу Конде вернуться. Этот момент не за горами.

– Может письмо ещё не дошло? – спрашивает Конде, вздрогнув от ледяного порыва ветра, когда я в очередной раз подошла к выходу и стала вглядываться вдаль. – Или она решила не приходить?

Я встряхиваю головой и возвращаюсь к костру, усевшись поближе и протянув заледенелые руки к пламени. Конде закатывает глаза и дует на огонь. Тот, ведомый магией, разгорается только сильнее. Щёки обжигает тепло и я жмурюсь.

– Ещё чуть-чуть, – прошу я брата, мысленно моля Леа прилететь. – Ещё немножечко.

Конде недовольно вздыхает, но кивает.

Полдень уже давно прошёл, а солнце медленно клонится к земле.

– Всё, надоело, – в итоге не выдерживает Конде и, подскочив на ноги, одним взмахом руки гасит костёр. – Мы ждали. Пошли.

Спорить уже бессмысленно. Кивнув, я встаю и, закутавшись в плащ сильнее, следую за Конде, который уже начинает делать портал, но… Громогласный рык, похожий на раскат грома, а также пролетевшая струя пламени, попавшая прямо в каменную пещеру заставляет нас резко вскинуть головы. Я радостно визжу, разглядев среди серых облаков огромный силуэт белоснежного дракона. Уголки губ «убегают» в стороны, образуя улыбку. Я с нетерпением наблюдаю за тем, как величественный ящер быстро пикирует на землю.

Вся посадка занимает всего минуту. Земля сотрясется от того, как тяжело приземляется Гатх на землю. Ворох снега разлетается в разные стороны, будто бы пугается огромного дракона. Уже не сдерживаясь, я ринулась к белому дракону, не чувствуя, как по щекам текут слёзы.

Гатх сверкнул на меня голубыми глазами и отодвинул крыло, покрытое белой чешуёй. Подбежав ближе, я резко замерла, наблюдая за тем, как со спины Гатха слезает девушка с белоснежными волосами, заплетёнными в такую знакомую замысловатую причёску.

Леа только слезла и начала разворачиваться, а я уже налетела на неё и, рыдая, обняла, чувствуя под своими руками тёплое тело, а около ухо сбитое дыхание.

– Ух, – раздалось откуда-то сбоку, а после на спину легли чужие руки, и сжали также крепко, как и я. – Ничего себе радость.

Голос Леа звучал саркастично, но мне было абсолютно плевать. Леа прилетела!

– Я думала ты не придёшь, – тихо шепчу я, пряча мокрые от слёз глаза на плече подруги. – Я не знала, получишь ли ты письмо…

– Ксения, – голос девушки звучит твёрдо и спустя всего пару секунд меня отрывают от себя, удерживая меня на расстоянии вытянутых рук. – Ты чего ревёшь? – такого я не ожидала и, шмыгнув носом, разрыдалась только сильнее. Почему я ревела, я и сама-то не знала. Просто внутри уже было переполнено и мне нужно было срочно выпустить весь негатив наружу. Кто же знал, что он выльется в слёзы? Меня вдруг встряхнули и сквозь пелену слёз, я увидела недовольный взгляд Леа. – Ксения, если не заткнёшься, я тебе врежу.

Это подействовало моментально. Вздрогнув, всхлипнув, я кивнула и, прикусив губу, заткнулась, как и просила подруга. Леа, удостоверившись, что я уже более-менее держу себя в руках, отпустила меня. Я же, воспользовавшись свободой, вновь прильнула к ней. Спасибо ей, что не оттолкнула, а похлопала по спине.

Прошло немного времени, прежде чем я наконец отлипла от неё и пришла в адекватное состояние. Теперь на очереди стоял Гатх. Подойдя к нему, я протянула руки к его морде и тот, закатив глаза, опустил голову, позволяя обнять свою длинную и величественную морду. Разрешил, правда, ненадолго, но и этого достаточно.

– Спасибо, что прилетели, – говорю я, совладав с голосом. – Мне нужна поддержка, как никогда.

– Прости, что поздно, – говорит Леа, улыбнувшись. – Дорога заняла чуть больше времени, чем хотелось бы.

– Главное, что ты прилетела.

– Я не могла не прилететь, – Леа качает головой. – В письме ты говорила мне, что у тебя есть новости. Я обещала вернуться, как только ты найдёшь способ.

– И я нашла, – маленькую заминку Леа не улавливает, а может быть просто не показывает виду, что заметила. Она кивает и собирается уже раскрыть рот, когда рядом со мной возникает Конде.

– Белоснежный дракон, – тянет он, смотря на Гатха оценивающим взглядом. – И как зовут этот экземпляр?

– Он не экземпляр, – рычит Леа. – Ксения, кто это?

– Он мой…

– …брат, – Конде тянет руку, вежливо поклонившись. – Меня зовут Конде, а вас, я так понимаю, та самая Леа, которую мы ждём не дождёмся вот уже несколько часов?

– Именно, – Леа продолжает хмуриться, но руку пожимает.

– Так как дракона зовут?

– Гатх, – недовольно бормочет она, не сводя напряжённого взгляда с Конде. – Ксения, ты должна будешь мне объяснить чертовски многое.

– Обещаю, – я киваю, наблюдая за тем, как Конде плавно подходит к дракону.