Текст книги "«Эра драконов» (СИ)"

Автор книги: Krismollka

сообщить о нарушении

Текущая страница: 30 (всего у книги 49 страниц)

– Это самое главное, что тебя волнует? – усмехается он.

– Можно было и не спрашивать, – потеряно бормочу я, когда Конде левой рукой отодвигает чёрную рубаху, а правую прикладывает на грудь, чуть ниже метки Жреца. – Как так произошло? Ты Жрец?

– Мы такими рождаемся, – говорит он, поправляя ворот рубахи и завязывая шнуровку, – это не происходит. Просто однажды мы просыпаемся с действующей в нашей крови магией.

– Ладно, хорошо, – я киваю. – Расскажи лучше о… родителях? – неудивительно, что последнее слово у меня выходит с вопросительной интонацией. Трудно поверить в такое, но я же пообещала себе, что попробую.

– Мать была Всадницей, отец тоже, – кратко говорит мне Конде, переведя взгляд в сторону реки. – Что-то ещё?

– Этого слишком мало.

– Тогда я начну с начала, – говорит он, присаживаясь на землю и приглашая меня последовать за ним. – Садись, времени уйдёт много.

Постелив уже ненужный тёплый плащ, я сажусь на него, оказываясь с Конде плечом к плечу. Он смотрит на тихую гладь задумчивым взглядом, а когда начинает говорить, я понимаю, что он уже не здесь, не со мной, а где-то далеко и очень-очень давно.

– Мама была не только хорошим Всадником, но и прекрасной женщиной. Знаешь, ты очень на неё похожа. Такие же волнистые длинные тёмные волосы, осиная талия и взгляд добрых любящих глаз. Отец рассказывал, что как только её увидел, то понял, что пропал. Во времена её юности, Жрецы, как на конвейере, штамповали Всадников. Они находили тех людей, в крови которых текла не только человеческая кровь, но и кровь дракона. Они забирали таких людей и обучали. Мама была одна из таких. На тех занятиях, – на этом слове Конде сморщился, – людей ломали, да так, что те сами молили поставить им метку. Но мама была сильной, её не сломали, она, конечно, не осталась прежней, но и не стала машиной для убийств. Как только появилась возможность, она ушла, да и никто её и не остановил. Она ушла и постаралась забыть обо всех ужасах тех времён, когда её готовили стать стражем. Ровно несколько лет длилась её свобода, а после к ней пришли. Это был отряд Всадников-палачей. К тому моменту они вырезали кучу таких, как мать, не подчинившихся воле Жрецов. Во главе отряда был отец. Как он мне говорил, всё из-за невероятной красоты, которая пленила его, бездушного и бессердечного, подчиняя своей воле. Ты же знаешь, Всадники не чувствуют, но что-то пошло не так. Отец убил всех, кто был в его отряде ради матери, а после отключился. Мама была напугана и ничего не понимала, она убежала из того дома, где лежали куча трупов и отец без сознания.

– Что там произошло? – тихо спросила я.

– Маму нашли Жрецы-отшельники. Супружеская пара, которая сразу же поняли, что произошло. В маме была не только драконья кровь, но и искра магии, сильнее любой силы Жреца. Они рассказали ей об этом и долгое время обучали, как сдерживать. Только через несколько лет обучения, мать поняла, что произошло тогда. Она очаровала отца, всего на секунду, но этого хватило, чтобы отдать приказ, который исходил от её души, который заставил Всадника убить своих. Мама, я повторюсь, была замечательным человеком, полным сострадания. Она винила себя в том, что натворила и пообещала себе, что никогда не воспользуется этой магией ни во вред, ни во благо. И около трёх десятков лет она успешно с этим справлялась. Жила на отшибе мира, в глуши, куда никто бы не смог добраться, пока однажды в её поля, где она выращивала разные травы, не упал раненный дракон с полуживым Всадником. Она понимала, что это конец её спокойной жизни, но ничего не сделать просто не могла. Она залечила их травмы и им больше не грозила опасность. И только когда тень боли перестала омрачать лица Всадника, мама поняла, кого именно спасла. Отца. Она была на грани, чтобы не убить его, но не смогла, поэтому когда отец очнулся, она стойко выдержала его расспросы, ответила на каждый из них, придерживаясь собственной выдуманной историей. Несмотря на то, что отец уже был здоров, а его дракон в отличной форме, они не улетали, чем очень напрягали маму. Отец пробыл в её доме с неделю, а когда улетал, пообещал никому не говорить. Но она ему не поверила и вновь исчезла не на один или два года. Третья встреча стала последней в их метаниях друг от друга. Они больше не смогли держаться подальше друг от друга и объединились. Я никогда не интересовался историей их любви, да и сейчас это не важно. Спустя три года, после их свадьбы, родился я. Мама уже знала, что вся её магия перешла мне. Когда мне было всего шесть лет и когда я начал ощущать искру, она пыталась обучить меня, но из неё вышел ужасный учитель, – он усмехнулся, но эта усмешка была такая… печальная, полная боли. – В пятнадцать мы поняли, что магию сдержать невозможно и я принял решение уйти. Мы с мамой навестили ту пару и они пообещали нам, что смогут помочь мне. Если бы я знал, что произойдёт дальше, никогда бы не ушёл, – он покачал головой, – но тогда я не знал. Я прожил вместе с ними сто лет. Для тебя это дико, но для меня этот срок уже к тридцати годам потерял значение. Я полностью вырос и возмужал к двадцати восьми. С тех пор мой рост прекратился. Я полностью контролировал себя к семидесяти годам и мне можно было бы и возвращаться домой, но по настоянию своих воспитателей я остался ещё на несколько десятков лет. Когда я узнал о гонении на Всадников, я понял, что пора возвращаться домой. С матерью я поддерживал связь всё время, поэтому я знал, где они жили. Но когда я прибыл на место, то никак не ожидал увидеть мать с пузом. Мама была беременна и им грозила опасность. Всем Всадникам и Жрецам грозила опасность. К тому времени, когда я пришёл, уже почти никого не осталось. Мама умоляла меня убежать с ними, в иной мир, где никто и никогда не узнает в нас тех, за кем охотятся в этом мире. И я согласился. Я не был готов потерять родителей после того, как обрёл их. По просьбе матери я создал портал в Старый мир и пообещал, что всё будет в порядке. Мама кричала о том, чтобы я забрал отца с собой, когда прыгала в арку.

– Что было с папой? – я сглотнула, сердце билось, как сумасшедшее, норовя выскочить из груди.

– За всё время я не рассказал тебе об отце. Это был великий человек, запомни это и ему была уготована восхитительная жизнь, но он отказался ото всего, бросил всё, ради семьи, ради мамы. А когда его семье угрожала опасность, он защищал её ценой собственной жизни.

– Что случилось? – потребовала я.

– Когда я нашёл отца, он пытался не пустить в дом тех, кто пришёл уничтожить нас. Он понимал, что его не спасти и умолял меня защитить мать и ребёнка. Он заставил поклясться меня, а когда услышал то, что хотел, приказал уходить за матерью. Последнее, что он мне сказал, было «Не дай ему умереть». Я создал портал и меня выбросило сюда, в этот мир. Когда я нашёл мать, то понял, что времени мало – у неё начались схватки, – Конде вздрогнул, скорее всего вспоминая произошедшие минуты того дня. – Мне пришлось принимать роды. Мама выглядела очень устало, когда пыталась произвести тебя на свет. Она была на исходе, я понимал это, но просил её попробовать снова и снова, заставлял её, говорил всякие глупости, рассказывал разные истории. Находясь в агонии, она спросила меня, как отец. Мне пришлось соврать и я сказал, что он находится за дверью, потому что ему очень страшно. Она усмехнулся и сказала «но он всё равно у нас очень храбрый», а после больше уже ничего не говорила. Когда ты родилась, мама сразу же заставила сказать, каков твой пол и я ответил, что это девочка. Она улыбнулась и протянула к твоей щёчке трясущуюся руку. Она прошептала «Ксения», прежде чем закрыть глаза и умереть. Она сделала главное – дала тебе жизнь и теперь была свободна. Ты родилась в самый тёмным момент ночи, вместе с ударом грома, который был похож на рык дракона. Ты родилась в тот момент, когда умирал последний Всадник, бросившийся не бежать, а защищать мир, в котором жил.

– Кто был последним? – хрипло, безжизненно.

– Отец.

– Ты росла вместе со мной в этом мире, – спустя пятнадцать минут тишины, начинает Конде. – Называла меня «Конэ», весело щебетала на своём и радовалась жизни. Ты заставляла жить меня, не давала повесить нос и всегда перенимала от меня все эмоции, – он улыбнулся. – Тебе было три, когда меня посетило видение пророчества. Я сразу же понял, что это было о тебе, но смириться с таким я не собирался. Пророчество не имело право отбирать у меня единственного родного человечка. Тебя. С тех пор я начал усердно искать способы отвадить пророчество, избежать его, но такого просто не существовало. В этом мире.

– Что ты сделал? – прошептала я, уже зная ответ на свой вопрос.

– Я перенёс нас в другой, чуждый нам мир. Остаться там с тобой я просто не мог, а вот найти тебе подходящую семью, которая не будет в тебе души чаять, оказалось легко. Чета Монтгоммери была в браке уже пять лет, но детей завести никак не могла. Я узнал о них всё – от и до – и понял, что они были идеальными кандидатами. Вплести в их разум ложную информацию оказалось довольно легко, поэтому они быстро приняли тебя в свою семью, как родную, а мне пришлось покинуть тебя, оставить в чужих руках, забыть и надеяться на то, что пророчество наконец отведено. Но, раз ты здесь, сидишь рядом со мной, мой план провалился.

– Ты не имел права этого делать, – шепотом говорю я, не уверенная в своих словах. – Не имел права так поступать со мной! Я жила в чужой семье чёртовы двадцать два года и ни на секунду не задумалась о нашем родстве! Ты не имел права!

– Я должен был сделать что-то, чтобы ты жила, – совершенно спокойно ответил Конде.

– И чего ты этим добился? – я зла, невероятно зла. – Я не считаю тебя братом, ничего родственного к тебе не чувствую, но я здесь и вскоре мне грозит та судьба, которая мне уготовлена! А если бы ты этого не сделал, у меня был бы тот, о ком я мечтала всю жизнь и плевать, что конец один и тот же! – я и не заметила, как вскочила на ноги, зло смотря на него сверху вниз. Конде выглядел неубеждённым и это только сильнее бесило. – Я не видела своих родителей и жила без брата! Ты испортил мне жизнь!

– Я должен был тебя спасти! – рыкнув, Конде вскочил на ноги и оказался рядом со мной, зло смотря на меня. В его глазах я заметила ярко-зелёную пелену магии, прямо, как у Тристана. – И я спас.

– И какого оно? – тихо спрашиваю я. – Доволен?

– Ты жива, – у него выходит это хрипло.

– Но я вскоре умру, – шепчу я зло.

– Я не позволю! – Конде хватает меня за щёки, прижимаясь лбом к моему лбу. – Мы что-нибудь придумаем.

– Ничего неотвратимо, – говорю я потеряно. – Так или иначе – конец один. И я не буду бежать.

– Я так долго пытался тебя спасти.

– У тебя не получилось, – безжалостно говорю я, заглядывая в такие же, как и у меня, шоколадные глаза, – пусть ты и пытался.

Конде отрывается от меня и печально смотрит на меня. Его глаза полны боли.

– Я последую за тобой, – говорит он спустя пару секунд. – Без тебя мне уже не быть.

– Конде… – я качаю головой. – Ты меня даже не знаешь.

– Я твой Жрец, – вдруг говорит он мне так, будто бы ничего важного и не сказал. – Я знаю о тебе всё.

– Ты мой… – я не договариваю, распахивая глаза.

Конде поднимает руку с раскрытой ладонью и смотрит мне в глаза, приглашая. Облизнув пересохшие вмиг губы, я протягиваю дрожащую руку и прижимаю ладонь к его, ощущая тепло, разливающееся по всему телу, начиная от ладони. Наши руки вдруг приклеились друг к другу, но я даже не успела начать паниковать, когда они вдруг окрасились в ярко-золотой свет, свечение которого приятно обволакивало нас, окуная в кокон, позволяя отрешиться ото всего мира.

Единственное, что я видела сквозь это светлое свечение – глаза Конде, которые загорелись магией. Он смотрел на меня и улыбался, так ярко и лучезарно, что на душе само собой становилось теплее.

Всё это прошло уже через три минуты, но ощущения остались надолго. Когда свечение погасло, а руки можно уже было просто убрать, мы продолжили стоять друг напортив друга и практически съедать взглядом того, кто стоял напротив.

– Что это было? – тихо спрашиваю я, потому что ощущения просто невероятные.

– Наша магия объединилась в одну. Теперь мы в Единении.

– В Единении? – я нахмурилась.

– Всадник сильнее, когда у него есть связь со своим Жрецом. Эта связь называется Единением. Наша магия едина.

– Да, – я качаю головой, убирая руку и сжав её в кулак, чтобы окончательно избавиться от тепла в ладони, – слишком много на мне всяких связей.

– Я знаю о каждой, – Конде улыбается, заметив мои ошарашенные глаза.

– Откуда?!

– После того, как ты оказалась в Нарнии в первый раз, я следил за тобой, но не мог дать о себе знать.

– Почему не появился раньше?

– Ты была не готова, – он пожал плечами. – И ты нужна была королям.

– А сейчас?

– А сейчас ты нужна мне и своему миру. Ты нужна Всадникам и Жрецам.

– Да, я знаю, – я кивнула, – нужно вернуть им их память.

– И ты должна встать на трон.

– Погоди, что? – вот это было действительно неожиданно. – Какой трон?

– Всадникам нужен тот, кто возглавит их. И ты та, кто им нужен.

– Ты уверен?

– Абсолютно, – он чуть усмехнулся, с нежностью смотря на меня. – Моя королева.

Я скривилась, услышав это прозвище. Мне было до жути обидно, что всё так произошло, что он покинул, но и то, что им двигало, я тоже понимала, поэтому мне приходилось молча скривится и сделать вид, что всё нормально.

– Мне жаль, – сказал Конде, наклоняясь, чтобы забрать наши плащи, что лежали на земле. – Пошли, я покажу тебе кое-кого, познакомишься с ними.

– Кого? – я принимаю плащ, отряхнув его от веточек и пыли.

– Мою жену и сына.

– У тебя есть семья?! – вот это точно шок.

– О, Лана тебе понравится, – усмехается Конде, делая шаг в сторону. – А мой сын… Ему тринадцать, если судить по человеческим меркам.

– По человеческим? – не поняла я.

– Ксения, – Конде резко останавливается и, положив руки мне на плечи, заглядывает мне в глаза, – это в том мире тебе двадцать два. Здесь же ты родилась несколько тысяч лет назад.

В горле моментально пересыхает и мне становится плохо.

– Ч-что? – голос дрожит, тело тоже. – С-сколько?

– В Нарнии и том мире, где ты росла, время идёт по-разному.

– Что-нибудь ещё мне стоит знать?

– Нет, – он качает головой. – Пока и этого достаточно.

– Эй! – восклицаю я, когда он отходит от меня и идёт по тропинке вдоль берега реки. – Конде!

– Да? – он оборачивается и заинтересованно смотрит на меня.

– Тогда сколько тебе?

Он загадочно улыбается, что заставляет морщинку вокруг глаз прорезать его гладкую кожу, и молчит, как партизан.

Я и Конде идём недолго. Уже через тридцать минут мы выходим в долину, где ровными линиями стоят куча шатров красно-золотых и обычных, светло-серых, цветов. Вокруг царит суматоха: кто-то проносится мимо нас, крича что-то и гремя чем-то, откуда-то слева доносится мужская брань и весёлые крики, а справа о чём-то разговаривают женщины.

– Это что? – тупо спрашиваю я, ошалело оглядываясь.

– Это наше поселение, – говорит Конде, усмехаясь. – А на что это похоже?

Я неопределённо пожимаю плечами, продолжая озираться по сторонам.

Конде, слегка посмеявшись, подходит к одному из шатров – огромный ярко-золотой – и отодвигает полотно, служившее дверью. Мы входим внутрь. Я не успеваю оглядеться, когда мимо меня проносится огромнейшее чёрное пятно.

– О, Конде! – восклицает женщина лет сорока, подбегая к Конде и обхватывая руками его шею, а после прижимая его к себе. Я смотрю на них: на лицо Конде, который сдержанно улыбается, прижимая пухлое тело женщины к себе. Она обладательницу чёрных, как смоль, волос средней длины, пухлым лицом и чёрными глазищами, обрамлёнными пушистыми ресницами. Сама по себе она очень пухлая, похожая на пончик. Женщина, спустя несколько секунд, отрывается от него и смачно целует в обе щеки, стиснув его лицо меж пухлых пальцев. – Как давно тебя не было! – восклицает она писклявым голосом и тут же промокает глаза свежим чистым платком.

– Здравствуй, тётушка Руд, – он улыбается, делая шаг ко мне и скашивает глаза на меня. Я хмурюсь. – А где Лана?

Женщина обращает взгляд на меня и на секунду в них вспыхивает удивление, которое, впрочем, быстро гаснет.

– Вышла за Тобби, – говорит она, сложив две пухлые руки на объёмной груди.

– Хорошо, – он кивает. – А что здесь делаешь ты? – он хмурится.

– Тебя, бесстыжего мужа, нет рядом, а девушка не может находится в доме одна! – тётушка Руд обводит взглядом шатёр, называя его домом. – А Тобби в последнее время шалит.

Конде недовольно хмурится, но ничего не говорит.

– А ты кто? – спрашивает женщина, смотря на меня с хищным прищуром.

– Я…

– Она моя сестра, – не терпящим возражения голосом говорит он. – Руд, тебе ли не пора?

Ворча себе под нос, но не говоря это ему в лицо, женщина выходит из шатра и вскоре её тихие ругательства и вовсе замолкают. Конде тяжело дышит, сжимая и разжимая кулаки.

– Чёртова дура, – ругается он, не выдержав напряжения.

– Кто она? – решаюсь спросить я.

– Подруга Ланы, – говорит он, кривясь. – Та ещё сплетница. Ладно, – он взмахивает рукой, – пойдём, я тебе чего-нибудь налью. Если Лана пошла за Тобби, её можно не ждать до заката.

– Всё настолько плохо? – следуя за ним до стола, интересуюсь я.

– Тобб трудный ребёнок.

– Что же с ним не так? – я приподнимаю бровь.

– Ему тринадцать, у него подростковые проблемы и плюс к этому ещё и то, что он совсем недавно узнал, кем является, – поясняет Конде, нахмурившись и глядя в одну точку.

– Он Жрец, как ты?

– Нет, – Конде опускает голову и прикрывает глаза. – Всадник.

– Ты так говоришь, как будто это проблема, – я кривлюсь. – В чём дело?

– Для него это проблема, – Конде криво улыбается. Видно, что ему трудно говорить об этом. – Его дракону больше трёх тысяч лет и у него уже было около двух Всадников.

– Что?! – шок, отразившийся на моём лице, можно было бы легко запечатлеть на холсте, не ошибившись ни в одной чёрточке. – Но… но… дракон не может сменить Всадника!

– Может, – Конде жмёт плечами, – если есть кто-то другой, который может заменить мёртвого Всадника. Это исключение – такого практически не случается, но, как видишь…

– Я думала, что один дракон для одного Всадника и наоборот. Ох, сколько нового.

– Я же говорю – бывает такое редко, так что об этом практически не говорят. Только Жрецам позволено знать об этом.

– И как Тобби справляется?

– Ему трудно. Он не хочет быть Всадником, а из-за того, что его дракон уже был привязан к другим Всадникам до него, им трудно настроиться друг под друга.

– Им трудно или они не хотят? – я усмехаюсь. – Если второе, то у меня было тоже самое. Я до конца не хотела принимать Вэна, – на имени своего дракона я вздрогнула и, заметив удивлённый взгляд Конде, быстро вернула спокойное выражение лица. Не дай Бог заметит и тогда понесётся.

– Тут скорее всё вместе, – говорит Конде. – Я уже и не знаю, что ему и сказать. Все мои доводы просто кончились.

– Я могу поговорить с ним, – предлагаю я, пожав плечами. – Думаю, я смогу его понять. Если ты, конечно, не против.

– Думаю, ты моя последняя надежда. Помоги ему, как Всадник.

– Сделаю всё возможное, – я киваю чуть опустив голову и разглядывая свои ладони.

– Тебе что налить?

– На твой вкус, – говорю я, присаживаясь на деревянный стул, который стоял у полотняной стены, – в нарнийских напитках я ничего не смыслю.

– Тогда ты точно должна попробовать наливку, которую готовит моя Лана! – восклицает Конде. – Она тебе точно понравится.

– Можно попробовать, – я киваю. – Слушай, а сколько тебя не было дома? – спрашиваю я, наблюдая за тем, как Жрец мечется из стороны в сторону, доставая кружки, какие-то хлебцы и разные фрукты.

– Эм, – он задумывается, но останавливаться не планирует, продолжая метаться по «комнате» в шатре, – около трёх месяцев, – всё-таки говорит он.

– Три месяца? – я удивлённо хлопаю глазами. – И ты даже не… скучал?

– Ксения, – наконец он останавливается и садится напротив меня, пододвигая ко мне большую банку с чем-то ярко-бордовым внутри, – моя семья знает, кем я являюсь и принимает тот факт, что я с ними только несколько дней в году.

– Ты всё равно не ответил на мой вопрос, – я хмурюсь. – Они же твоя семья! Твоя жена и… сын. Неужели нет чувств…

– Я Жрец, – Конде вздыхает, – для таких, как я, семья нечто настолько редчайшее и опасное. Любовь и привязанность заставляют забыть своё предназначение и пойти по другому, не твоему пути.

– Что-то мне подсказывает, что сейчас ты не только о себе, – я кривлюсь, опуская глаза и наблюдая за тем, как Конде льёт мне в кружку вкусно пахнущую жидкость.

– Нет, – он качает головой, откидываясь на спинку стула и взяв в ладонь кружку со своей наливкой, – я о себе.

– Тогда почему у тебя жена и сын?

– Мне было одиноко, а к Лане я питал действительно сильные чувства, – он жмёт плечами. – Но когда она соглашалась связать свою жизнь со мной, она знала на что шла. Знала, что я Жрец и мой долг – мир, а не семейная жизнь и воспитание детишек.

– Любой девушке хочется семью, любящего и заботливого мужа.

– В нашем мире всё иначе, – он вздыхает. – Это только ты об этом мечтаешь, другие же думают лишь о том, как бы выгоднее выйти замуж и ускакать с благоверным куда подальше. И плевать, что семейная жизнь не сложится или, что муж-то и не любит совсем.

– У тебя по-другому?

– Мне повезло.

Опустив глаза в деревянную, ровную, столешницу я поднесла к губам кружку и вдохнула приятный вишнёвый аромат, а после сделала глоток. Наливка сначала обожгла губы, а после растопила приятный жар внутри, а сладко-кислый вкус просто свёл с ума. Это было действительно вкусно.

– Особый вид вина, – говорит Конде довольно. – Вкусно, да?

– Очень, – я киваю.

– Ну что ж, – Конде облокачивается о стол и протягивает мне свою кружку, – за знакомство и новое начало?

– За новое начало, – говорю я, слегка ударив своей кружкой о кружку брата. Мужчина расплывается в улыбке и, вновь откинувшись на спинку стула, делает глоток, а я ещё долго смотрю на его лицо, осмысливая фразу, и задавая себе один-единственный вопрос: нужно ли мне это новое начало?

Комментарий к Глава

XXIV

– «Брат и сестра» http://www.farfarawaysite.com/section/reign/gallery2/gallery17/hires/1.jpg

https://s-media-cache-ak0.pinimg.com/originals/ac/d6/88/acd6887b5943be0d77e486e8a6957076.jpg

http://vignette1.wikia.nocookie.net/reighnthehumanwars/images/9/9b/Blood_for_Blood_19-_Louis_Cond%C3%A9_n_Mary_Stuart.jpg/revision/latest?cb=20150120040405

http://vignette1.wikia.nocookie.net/reighnthehumanwars/images/8/8c/Prince_of_Blood_-_Louis_Cond%C3%A9.jpg/revision/latest?cb=20150410075659

====== Глава XXV – «Немного о семье» ======

Не буду говорить, как тяжело она мне далась. Скажу только одно – недовольна! Я этой главой недовольна! Бывают такие главы, от которых всё внутри трепещет, а бывают такие, где ну просто смотришь на них и думаешь “О, Господи, поскорее её закончить – бесит!”

Ничего интересного глава не даёт. Хотя узнаем из неё немного о Конде и то, как он живёт. Но не более.

Вот следующая глава заставит нас помучатся, а меня, возможно, начать писать с новой силой.

Глава XXV – «Немного о семье»

– Рада познакомится с той, о которой все мысли моего мужа, – входя в шатёр, говорит девушка лет двадцати пяти с вьющимися чёрными волосами и горящими зелёными глазами. Она подходит к Конде и чмокает его в щёку так, будто они не виделись всего несколько часов, а не месяцев.

– Лана? – спрашиваю я, когда она останавливается напротив меня и приветливо улыбается. – Я Ксения, очень приятно, – рука сама взмывает в воздух и ладонь застывает в нескольких сантиметрах от Ланы. Женщина в удивлении смотрит на мою ладонь, а после делает ловкий реверанс. Я чуть смущаюсь и пытаюсь повторить за ней, что выходит не так ужасно, но и не настолько прекрасно, как у неё. Лана добро улыбается.

– Ты очень красива, – делает она мне комплимент, – в тебе я вижу черты моего мужа и совсем чуть-чуть моего сына. То, что ты сестра и сомневаться не приходится.

– Лана, – Конде обнимает жену поперёк талии, притягивая к себе и прижимая к груди, склонив голову и упершись подбородком ей в плечо, – как твои дела? Где Тобби?

– О, спасибо, что поинтересовался, – женщина довольно расплывается улыбке, откидывая голову на плечо Жреца. – У нас всё в порядке, правда тебя не хватает. Тобби сейчас подойдёт. Он, как обычно, пытается справится с драконом.

– А где он? – услышав знакомое слово, я навострила уши, внимательно уставившись на жену брата. – Я могу к нему пойти и познакомится? Конде, я думаю сейчас самое время.

– У ручья, – Лана непонимающе хмурится, – иди, ты сразу его узнаешь. А ты, дорогой муж, поможешь мне накрыть стол на четыре персоны. Я ведь и не знала, что у нас будут гости.

– Будь предельно осторожна, – просит меня Конде, когда я почти выхожу из шатра. Кивнув, я быстро выбегаю наружу. Меня оглушают крики и разговоры людей. Интересно смотреть на жизнь в таком месте. Это вам не деревянные домики или какая-нибудь деревня. Здесь всё по-другому, более естественно, отдалённо от людской жизни, а более приближённо к природе, к естеству мира.

Найти ручей оказалось проще простого – он находился в несколько сотнях метрах от шатра Конде и Ланы, который стоял практически у самого края «деревни». Быстро шагая в сторону ручья, я обдумывала о том, что я могу сказать, чтобы внушить доверие тринадцатилетнему мальчишке, который никогда в жизни меня и не видел.

Я уже практически подходила к ручью, когда услышала громкий рёв и звук падающего тела. Сорвавшись с места, я в мгновение ока оказалась на месте происшествия. В тридцати метрах от меня, лёжа почти на краю берега, находился мальчишка в поношенных хлопчатых штанах и льняной рубахе. Тёмные кучерявые волосы у него были растрёпаны, а зелёные глаза с карими прорехами яростно сверкали в сторону кустов, откуда доносилось недовольное рычание дикого зверя.

– Ты никогда не добьёшься его доверия, если будешь так сверкать глазами, – говорю я, поправив юбку и подойдя к мальчишке. Тобби уже сидел, испуганно смотря на меня.

– О чём вы? Я не понимаю, – если бы я не знала правду, могла бы подумать, что он сейчас говорит откровенно.

– Тобби, – я закатила глаза, садясь рядом с ним на коленки и заглядывая в его глаза. – Там в кустах твой дракон и, судя по звукам, он ужасно недоволен. Что же ты ему такого сделал, что он чуть ли не пышет огнём?

– Д-дракон?

– Ты Тобби? – на секунду я заволновалась, но когда мальчишка кивнул, страх отпустил меня. – Хочешь открою тебе один секрет?

– Зачем? – он нахмурился. – Я вас даже не знаю.

– Ксения, – я протянула ему руку и он, чуть посомневавшись, её пожал.

– Тобби.

– У меня тоже есть дракон, – тихо шепчу ему я, наклоняясь к его уху. – Я точно такая же, как ты. Я Всадник.

– Правда? – Тобби выглядит удивлённым. – По папа говорил, что я один такой.

– Значит папа не договаривал некоторые вещи. Ты расскажешь, что у вас произошло? Почему дракон так зол?

Тобби замялся, вглядываясь в кусты на другом берегу реки. На его лице была грусть и злость одновременно. Он молчал, закусив губу и не зная, с чего начать.

– Тобби? – я пихнула его плечом, пытаясь заглянуть в лицо. – Ты можешь мне рассказать.

– Она не подпускает меня к себе, – начинает он наконец через пару минут молчания, – вот совсем не подпускает. Я пытаюсь подойти, даже заставить, но она упорно… – он замолчал, не договаривая, бросив злой взгляд в сторону кустов.

– Она? Твой дракон – девочка?

– Ну да. Её зовут Вирза и она очень злая. Иной раз думаю, может плюнуть на всё? Мне надоело пытаться завоевать её расположение.

– А ты пытался? – спрашиваю я, вставая на ноги.

– Естественно! – Тобби выглядит удивлённо. – Что я только не делал…

– Тобби, драконы не люди, – говорю я простую истину, – но если постараешься, можешь завоевать её расположение почти так же, как и у человеческой женщины.

– Что?

– У тебя есть подружка, Тобби? Та, с которой ты дружишь, общаешься.

– Да.

– Представь, что твоя подружка разозлилась на тебя за что-то. Что ты бы сделал, случись такое?

– Я бы извинился? – вопросом на вопрос ответил Тобби.

– А каким образом?

– Попросил бы прощение.

– А если бы слова не подействовали? Что, если обида слишком сильна?

– Я бы подарил ей подарок, – начало доходить до него. – Но… как это мне поможешь с Вирзой?

– Легко, – я мягко улыбнулась, – давай попробуем что-нибудь подарить Вирзе?

– Но она дракон!

– Когда кое-что произошло с моим драконом, когда он не хотел меня к себе подпускать, я расположила его к себе вкусными тушками зайцев. Может получится и с Вирзой, как думаешь?

– Кажется, я знаю где их найти! – мальчик вскочил на ноги и порывисто меня обнял. – Ох, как я вам благодарен!

– Брось, если это тебе поможет, я буду только счастлива! – я улыбнулась, потрепав его по тёмной макушке. – Но я думаю, что сейчас пробовать не стоит.

– Почему?

– Сейчас она зла и если ты постараешься, то попадёшь под горячую лапу. Давай позже вместе попробуем?

– А сейчас?

– Мама заждалась. Да и папа тебя давно не видел…

– Папа дома?! – Тобби резко переменился. Его глаза заблестели, а на лице появился яркий румянец.

– Конечно, – я кивнула, – я пришла вместе с ним.

– Тогда чего мы ждём? – вскрикнул Тобби. – Побежали! Как я долго не видел папу!

– Папа! – звонкий детский крик разнёсся по всей палатке, когда мы с Тобби вошли внутрь. Парнишки рядом со мной как и не бывало – он вдруг материализовался на руках у Конде, который, как только сын оказался в его объятиях, изменился: превратился из хмурого воина в светящегося радостью и любовью мужчину. – Папа! Как долго я тебя не видел! – обняв за шею отца, Тобби принялся что-то ему шептать. Я смотрела на них, улыбаясь. Я и не думала, что мужчину может так сильно менять ребёнок…

– Это надолго, – рядом со мной оказалась Лана, с улыбкой смотрящая на обнимающихся мужа и сына, – они могут вот так замереть на несколько минут, а то и час. Мне кажется, что Конде замедляет время и таким образом Тобби может ему поведать всё, что только случилось с ним за его отсутствие.

– И что же нам делать? – я перевела взгляд на жену брата.

– Поможешь сделать мне рагу? Я знаю, ты гостья, но дополнительные руки никогда не помешают…

– Конечно! – я активно закивала. – Я не против помочь.

Кивнув, женщина поманила меня пальцем и я быстро поспешила за ней в небольшой отдел, служивший в данном шатре кухней.

Лана встала у небольшого деревянного стола и, достав блестящие от воды овощи, а также нож с деревянной ручкой, стала готовится к разделке овощей.

– Можешь нарезать картофель кубиками? – спросила она, не отрывая взгляда от разделки какой-то зелени. – Она лежит в таре под столом.