Текст книги "Ice Flower (СИ)"
Автор книги: Kisel_link
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 37 страниц)
«Это не человек, это робот какой-то» – подумала Ася. Это молчание давило на нее, было неловко, но она не знала что сказать. Вспоминать тот вечер, о котором Сергей так галантно ни разу не упомянул («Но это совсем не означает, что он забыл!»), у нее никакого желания не было. А больше она не знала, что сказать. Не обсуждать же памятку с ответами на вопросы, которую она уже выучила наизусть. Общество Комсорга тяготило ее. Странное дело, – насколько комфортно и легко она чувствовала себя с Модестасом, настолько же скованной и нервной она становилась рядом с Беловым. Он вызывал в ней какое-то неконтролируемое раздражение каждым своим действием, жестом, взглядом. Ася задумалась и не заметила, как ей на плечи легла куртка. Она вопросительно посмотрела на спутника.
– Ты замерзла, – сказал он, все также смотря вперед и не меняя темп ходьбы.
– Совсем нет, зачем… – проговорила она, на ходу снимая куртку и протягивая ее Сергею, – Ты же замерзнешь!
– У меня джемпер, все в порядке.
– Нет, мне, правда, совсем не холодно. А ты без куртки точно замерзнешь…
Она замолчала, потому что Сергей остановился и посмотрел на нее. В его взгляде она не могла разглядеть ни злости, ни укора, ни симпатии или заботы. Он просто смотрел на нее своими светлыми прозрачными глазами обрамленными черными густыми ресницами. И ждал.
Всю жизнь прожив рядом с властным мужчиной, женщины Гречко изобрели сотни способов тончайших манипуляций, чтобы подвести его к нужному им решению. Асина мама учила своих дочерей, что никогда нельзя вступать с мужчиной в открытую конфронтацию. Ты проиграешь. Потому что пытаешься вести себя как мужчина. Но ты получишь все, что захочешь, если будешь вести себя как женщина. А когда ситуация совсем уже выходила из-под контроля, она любила повторять одну совсем не детскую фразу, метафоричность которой девочки смогли в полной мере оценить только когда выросли – «Иногда проще отдаться, чем объяснить, почему нет!» Этот урок давался Асе труднее всего.
Девушка всунула руки в рукава куртки и, резким движением застегнув ее на молнию, с вызовом посмотрела на Белова – «Доволен?»
Сергей едва уловимо кивнул, будто сам себе, и молча продолжил путь. Ася шла рядом и злилась. Ей хотелось выкрикнуть ему в лицо, как ее бесит его комсомольская правильность, его надменность, отсутствие каких-либо эмоций, не желание считаться с мнением других людей! Да кто он вообще такой, чтобы смотреть на нее свысока? Она дочь Андрея Гречко, студентка самого престижного факультета страны, без пяти минут жена посла СССР в Соединенных Штатах… А он кто? Руководитель партийной организации низшего звена, который всю свою жизнь только и делал, что стучал мячом об пол?! Тоже мне, звезда мирового спорта!
Но в дальнем уголке разгоряченного мозга стучало маминым голосом: «Проиграешь, проиграешь, проиграешь!» И она продолжала молча идти вперед. Рядом с ним.
====== Глава 6 ======
Комментарий к Глава 6 Поздравляю всех девчонок с 8 марта! Желаю вам любить и быть любимыми!
По случаю праздника – огромная глава))
Приходи!
Ты ничего не потеряешь здесь.
Ну, разве что свою невинность и честь…
Утро началось для Аси в Райкоме КПСС. Анкеты были сданы и приняты вовремя. И теперь она бегала между спортсменами и выезжающими сотрудниками, поправляя им галстуки и пытаясь еще раз перепроверить их политическую эрудицию. Ребята толпились в тесном коридоре Райкома – кто-то нервно листал уже изрядно потрепанную памятку с ответами, кто-то изучал свои документы. Каждый раз, когда очередной кандидат на выезд выходил из-за резной деревянной двери, за которой заседала комиссия, все кидались к нему с расспросами:
– Ну что? Как? Какие вопросы задавали? А ты что?
Все это напоминало Асе экзамены в институте. Только сейчас от результата зависел успех сборной на Чемпионате Европы, ставки были намного выше. Такое осенью не пересдашь.
Белов с Паулаускасом как обычно стояли в стороне от основной группы спортсменов. Прислонившись к подоконнику, Белов задумчиво смотрел на улицу. А Модестас вертел в руках памятку:
– Как ты вообще все это написал! Бред какой-то! Это же вообще не правда все! – и он вопросительно посмотрел на товарища.
Сергей молчал, всматриваясь в серое прозрачное небо за окном.
– И вообще это какое-то издевательство! Что за страна такая, где чтобы поехать за золотыми медалями, нужно пороги оббивать, разрешение выпрашивать! – казалось капитану и не нужен ответ Белова. Он давно привык к замкнутому характеру друга и не испытывал дискомфорта от зачастую односторонних диалогов. Их общение было построено не столько на словах, сколько на крепкой внутренней близости, позволяющей им чувствовать друг друга не только на площадке, но и в жизни.
– Модестас, что ты разгочегарился! – Ася подошла к литовцу и мягким движением руки разгладила ему складку на лацкане пиджака, – Смотри у меня! Не вздумай там, – она сделала движение головой в сторону кабинета комиссии, – развивать свои теории. Они и так тебя под микроскопом будут разглядывать…
Капитан поймал ее руку и задержал на своей груди, лукаво улыбаясь одними глазами:
– У меня все под контролем, товарищ начальник! Чувствуешь, какой сердечный ритм? Идеально ровный. Я спокоен, я удивительно спокоен…
Ася выдернула свою руку из-под его руки:
– Не паясничай. Это и правда очень важно, – скрывая улыбку, максимально серьезно сказала она, и отошла к другой группе спортсменов, посмотреть как у них с психологической обстановкой.
– Что тебе от нее надо? – вдруг заговорил Сергей, не отрывая взгляд от окна.
– С чего ты взял, что мне от нее что-то надо… Может это ей надо! – усмехнулся Модестас.
Сергей повернулся к другу и молча посмотрел ему в глаза.
– Да что? Просто вежливо общаюсь с девушкой, а уже целую историю вокруг этого раздули, – ответил он на молчаливый вопрос друга.
– Модя, я тебя знаю. У тебя «просто» не бывает.
– А на этот раз просто! – настаивал капитан.
– Оставь ее в покое. Это не правильно, – Сергей снова перевел взгляд на осеннее небо за окном.
– Серый, ну не зуди, пожалуйста! Ничего с твоей переводчицей не сделается.
Сергей не успел ответить – внимание парней привлек шум возле кабинета комиссии. Все устремились туда. У двери переминался с ноги на ногу весь красный и мокрый Гаранжин, то и дело, вставая на цыпочки и пытаясь через окруживших его двухметровых подопечных что-то разглядеть вокруг.
– Ася! Аська! Где ты ходишь? Мухой сюда!
– Что случилось, Владимир Петрович? – Ася подскочила к тренеру, выныривая буквально из-под ног окруживших его баскетболистов.
– Беда, девочка. Алжан забыл в общаге свою характеристику. Идиот! Они сказали, что если прямо сейчас не предоставим, пока он там, будут по новой запрашивать. А это неделя, а то и больше. Не успеют до отъезда.
– Я поняла, Владимир Петрович. Где лежит характеристика? – спокойно ответила Ася.
– В его комнате на тумбочке. У тебя двадцать минут, – давал девушке инструкции Гаранжин, попутно удивляясь ее невероятной для восемнадцатилетней девчонки выдержке. Мало того, что всех этих мужиков заставила выучить кучу политинформации, все здесь организовала, сама все документы подготовила, так еще и при форс-мажоре не паникует. Может и правда не ошиблась в ней КатьФедорна…
– Так до общаги минут пятнадцать! Я не успею туда обратно! – засомневалась в успехе этой затеи Ася.
Гаранжин пожал плечами – «Есть другие предложения?»
Других предложений у нее не было. Не предоставить сейчас характеристику означало почти стопроцентный отказ в выезде для Алжана и разрушение всей тонкой стратегии игры Гаранжина. Этого никак нельзя было допустить.
Девушка бросилась к выходу, проталкиваясь через толпу парней и лихорадочно соображая, какое чудо поможет ей обернуться до общаги и обратно за 20 минут. Ловить такси в такое время бесполезно, машин почти нет, ждать автобуса – рискованно, можно потерять много времени на остановке. Оставалось только бежать бегом. Ася посмотрела на свои туфли. Отлично! Один из ключевых игроков сборной не поедет на чемпионат, потому что их переводчица решила надеть туфли на каблуках! Эта история будет достойна публикации в «Крокодиле».
– Я сбегаю, – услышала она где-то с краю от толпы и обернулась на мягкий, но уверенный голос с акцентом. И прежде чем она успела что-то ответить, за литовцем уже захлопнулась дверь на лестницу, ведущую на улицу.
Эти двадцать минут растянулись для нее в бесконечность. Ася стояла у окна, вглядываясь в дорожку, ведущую из-за угла к входу в Райком. Вот сейчас он появится, вот сейчас… Ежеминутно она проверяла время на своих часах, сверяла их с часами на стене над дверью комиссии, будто боялась пропустить каждое движение минутной стрелки. А потом снова оборачивалась на дорогу.
Белов стоял рядом. Он развернулся к окну спиной и облокотился на подоконник. Ася не понимала, как можно оставаться спокойным и равнодушным в этой ситуации, когда твой товарищ рискует лишиться всего из-за собственной глупой ошибки. «Хотя какие они ему товарищи…» – подумала Ася, с презрением скосив взгляд на Комсорга.
Тот, будто уловив движение ее глаз, вдруг произнес:
– Все будет хорошо, он успеет.
– Осталось четыре минуты… – заламывая пальцы на руках, сказала Ася.
– Он появится через две, – с усталым равнодушным вздохом произнес Белов.
– Почему ты так уверен? – девушка обернулась на Комсорга и с интересом посмотрела на него.
– Я знаю показатели Модестаса по нормативам, примерно знаю расстояние отсюда до мужского общежития. Вводим коэффициент единицу к скорости на дорогу туда, допуская, что он будет бежать в полную силу, и коэффициент 0,8 на дорогу обратно. Плюс время, потраченное в самом общежитии. Получается 18 минут. Он будет здесь через две… – Сергей еще раз взглянул на часы, – Уже одну минуту.
Ася закатила глаза:
– Ты точно не человек…
– И кто же я, по-твоему?
Девушка не ответила, потому что из-за поворота уже показалась рыжая голова. Литовец стремглав пронесся по дорожке ведущей к входу в здание и пропал из вида. Через несколько секунд двери в коридор, где они стояли, с грохотом распахнулась, и он влетел в помещение с потрепанным листком бумаги в руках.
– Вот, держи! – Модестас протянул характеристику Асе. Он стоял перед ней, тяжело дыша и вытирая пот со лба. От пробежки на его щеках разгорелся румянец, волосы растрепались на ветру и стали влажными. Верхние пуговицы его голубой рубашки были расстегнуты, при каждом глубоком вздохе открывая рельефную ложбинку между крупными грудными мышцами. В кармане пиджака виднелся сорванный на ходу галстук.
Девушка дрожащими руками взяла листок и посмотрела на него широко раскрытыми глазами:
– Боже, спасибо, это чудо какое-то…
– Вообще меня зовут Модестас, но можешь называть меня, как тебе нравится… – промурлыкал капитан, но Ася уже неслась к двери в комиссию, высоко поднимая листок над головой, как победный стяг:
– Владимир Петрович! Владимир Петрович! Она здесь, она у меня!!!
Модестас устало облокотился руками о подоконник, и глубоко вздохнул, восстанавливая дыхание.
– Готова.
– Что готово? – отозвался стоящий рядом Сергей, и капитан понял, что произнес мысль вслух.
– Характеристика готова, – улыбнулся он другу через плечо.
До чемпионата оставалась меньше недели и команды тренировались в каком-то безумном режиме. Игроки буквально выползали из зала после тренировок, а Гаранжин с каждым днем становился все более и более мрачным. Он был недоволен командой, и недоволен собой.
– Ребята не сыграны, каждый пытается захватить инициативу, в пас никто не играет! Паулаускас бесконечно цапается с Сашкой, Коркия ленится, Белов вообще предпочел бы остаться на площадке один… – жаловался он своему другу Григорию Моисееву.
Ася видела настроение тренера, и ей было его искренне жаль. Она испытывала симпатию и уважение к этому сильному честному человеку. Девушка старалась как можно лучше делать свою работу, чтобы не добавлять Владимиру Петровичу проблем, но прекрасно понимала, что его настроение вряд ли изменится в лучшую сторону благодаря ее бюрократическим победам.
Чем ближе была дата отъезда в Германию, тем больше у Аси становилось дел. Список задач рос в геометрической прогрессии, хотя по первоначально задуманному плану все должно было быть как раз наоборот! Каждый день появлялись какие-то новые нюансы, о которых она раньше не знала, документы, которые вдруг нужно подготовить, люди и организации, с которыми нужно успеть договориться.
«И зачем я в это влезла? Сидела бы сейчас тихонько в МИДе, письма переводила…» – малодушно думала девушка, дописывая в блокнот очередные пять пунктов с пометкой «СРОЧНО!»
Ситуацию усугубляла внезапно свалившаяся ей на голову череда семинаров в институте! Кто бы мог подумать, что их начнут так загружать с самого начала года. Обычно до зимы все учение больше напоминало светскую болтовню и эдакое интеллектуальное хобби. Сейчас же преподаватели будто озверели, пытаясь призвать к усердию своих распоясавшихся за лето и таких повзрослевших студентов. Один из семинаров, выпадавший прямо на первый день Чемпионата, Асе удалось заменить на реферат. Повезло, что профессор политологии оказался активным баскетбольным болельщиком.
Ася носилась между институтом, библиотекой и Дворцом Спорта, мало ела и плохо спала.
Забежав в столовую впервые за несколько дней, она наткнулась на огромную очередь к раздаче. Взглянув на часы, Ася поняла, что времени на ожидание и полноценный обед уже не хватит и поспешила к буфету. В этой суматохе перед чемпионатом обед из пирожка и кефира стал для нее уже привычным.
За столиком в центре зала она увидела Модестаса в окружении девчонок из женской сборной. Лучевая что-то увлеченно рассказывала, а капитан широко улыбался и то и дело отпускал комментарии, от которых остальная компания заливалась смехом.
Ася помахала им рукой, но увлеченные беседой они не заметили. Кричать через весь зал было неловко, поэтому, немного подождав, она повторила попытку. Вика Артамонова, форвард сборной, которая сидела к ней лицом, рядом с Модестасом, заметила ее первой:
– Аська! Садись к нам! – прокричала девушка через весь зал. Вике явно не было неловко.
Ася в ответ молча показала на буфет, что, дескать, она по-быстрому. Модестас поднял голову, и, скользнув по ней взглядом, приветственно поднял руку. Девушка кивнула ему в ответ и побежала дальше по своим делам, на ходу жуя пирожок.
По дороге в фотоателье, где она должна была забрать карточки игроков для автографов, Ася осознала, что уже несколько дней не разговаривала, да и толком не виделась с капитаном. Она так погрузилась в свой калейдоскоп дел, что совершенно забыла о нем. Хотя тепло его улыбки и милая подколка были бы сейчас как нельзя кстати.
«Надо будет найти время, найти время…»
На следующий день ей нужно было сбегать в библиотеку, взять книги для реферата, и успеть вернуться до обеда во Дворец Спорта, где у нее уже была назначена встреча с несколькими представителями советских спортивных газет. Выбегая из здания, Ася увидела Модестаса, быстрой походкой приближающегося к входу во дворец.
Девушка с улыбкой помахала ему рукой:
–Модестас, привет! Как поживает надежда советского баскетбола?
Поравнявшись с ней, парень немного замедлил шаг, но полностью не остановился, а лишь кинул на ходу:
– Аська, привет! Давай не сейчас, ладно? Опаздываю ужасно! Давай после тренировки, ладно?
– Хорошо, давай после тренировки, – эти слова Ася уже говорила ему в спину. Он обернулся и махнул ей рукой.
Вечером Ася стояла в вестибюле Дворца Спорта, пытаясь уложить в руках три толстенных тома по политологии так, чтобы они не выпадали при каждом шаге. Тренировка у парней уже закончилась, уставшие игроки группами и поодиночке тянулись к выходу. В конце коридора она заметила Белова, который на ходу надевая куртку, шел прямиком на нее. Ася отвернулась и, делая вид, что не заметила его, уставилась на свои книги, будто изучая качество переплета. Общаться с Комсоргом сейчас хотелось меньше всего.
– Модю ждешь? – он все-таки подошел и поставил свою сумку на скамейку рядом с ней.
Ася оторвала взгляд от переплета и посмотрела на Белова. Вид у того был измученный.
– Модестаса! – поправила она его с легким укором в голосе, – А что?
Асе не нравилось, как товарищи по команде коверкают это красивое звучное имя – Модестас, превращая его в какое-то детское Модя… Ей вообще всегда нравились длинные имена, такие как Татьяна, Александр, Владимир… Собственное имя она считала слишком простым и тоже довольно детским. Ася часто слышала, как бабушка ворчала, упрекая родителей: «Что за имя ребенку выбрали! Будто кошка чихнула!» Будучи подростком, она иногда представлялась незнакомым людям Анастасией, но однажды ей так влетело за это от отца, что затея уже не казалась такой прекрасной. Со временем девушка привыкла, и даже полюбила свое имя, как и все остальное, что давалось ей по жизни в силу обстоятельств, которые она не могла или не хотела изменить.
Сергей ответил, глядя на свою сумку, а не на нее:
– Он не придет.
Ася неловко повернулась, и один из научных томов чуть не выскользнул у нее из рук.
– То есть как это? С чего ты взял? – спросила девушка, чуть приседая и перехватывая руку, чтобы удобнее держать свою ношу.
– Он уже ушел, – все также не глядя на нее сказал Белов, – сразу после тренировки убежал, даже в душ не пошел. Сказал – срочные дела.
– Понятно… – со вздохом сказала Ася, – Ну ладно! Я пойду тогда. У меня еще работы – вот! – уже бодрее добавила она, сотрясая своими книгами.
– Ася… – Белов, наконец, поднял на нее глаза и теперь смотрел серьезным немигающим взглядом, – Тебе не стоит так много общаться с Модестасом.
Ася улыбнулась этой наглости и, склонив голову набок, тоже пристально посмотрела на Белова:
– Слушай, Комсорг, а тебе обязательно именно ко мне цепляться? Выбери кого-нибудь другого, ну пожалуйста... Я, кстати, видела, как Сазонова дала Ване Едешко сигарету! Ты бы пошел, проверил его моральную устойчивость на этот счет…
Белов поднял свою сумку со скамейки и теперь сжимал лямку в руках. Было ощущение, что ему трудно подобрать слова:
– Ни к чему хорошему это не приведет. Неправильно все это, нехорошо…
– Это ты так решил? – фыркнула Ася и, не дожидаясь ответа, пошла к выходу из здания.
– Ты сама это знаешь! – почти крикнул он вслед, когда она уже взялась за ручку двери. Ася помедлила пару секунд, а потом рванула на себя ручку тяжелой двери и, не оборачиваясь, вышла из здания.
На улице моросил дождь. Ася шла к общежитию привычной дорогой через парк, пытаясь плащом защитить библиотечные книги от влаги, но от этого они только сильнее норовили выскользнуть у нее из рук. Порывы ветра били ее по лицу мелкими каплями, заставляя низко наклонять голову и ускорять шаг.
Девушка недоумевала по поводу всеобщего повышенного внимания к ее с капитаном уже почти отсутствующему общению. Ну, девчонки подшучивали – это нормально, КатьФедорна сыпала страшными пророчествами – тоже предсказуемо, но вот Комсорг… Вмешательства с его стороны Ася ожидала меньше всего... Неужели они все действительно считают, что она делает что-то дурное? Всерьез допускают мысль, что Модестас может увлечься ею?!
Ася Гречко никогда не была центром мужского внимания. В старших классах мальчишки подшучивали над слишком худой, маленькой и угловатой девчонкой, которая внешне проигрывала своим более женственным подругам. В институте ситуация не слишком изменилась, разве что шутки вышли на новый, более интеллектуальный уровень, и теперь все реже оставались без ответа, превращаясь в общий игривый стиль общения. Ася чувствовала себя в нем комфортно и безопасно, и предпочитала не заводить романы, а дружить с мальчиками, к всеобщему удовольствию разбавляя общение невинным флиртом и легкой недосказанностью.
Девушка часто кем-то увлекалась, но довольно поверхностно и скоротечно, поэтому возникшее чувство не оставляло глубокого следа ни в ней, ни в предмете ее восхищения. Иногда это была односторонняя влюбленность, иногда взаимная, но мастерски освоив правила игры, Ася всегда оставалась в рамках своих четких эмоциональных границ и получала при этом максимум удовольствия от общения. Ей нравился сам процесс – намеки, взгляды, случайные прикосновения, и ее собственное ощущение приятного волнения. По сути, она никогда не любила мужчину, она любила свою влюбленность в него!
Встреча с Кириллом нисколько не изменила ее романтических привычек. Скорее наоборот, прикрытая теплом сильного и надежного человека, с которым ей предстояло провести всю жизнь, она стала чувствовать себя еще более комфортно и свободно в общении с другими мужчинами. Границы стали еще более очерченными, а в глазах появилась та самая уверенность в себе, которая и делает женщину по-настоящему красивой. Ася искренне не видела ничего предосудительного в дружеском флирте. Она наслаждалась своими собственными эмоциями, не утруждая себя мыслями о морали. Ей чужды были глубокие чувства, также как сомнения и ревность, и она не предполагала этого в других людях тоже. Эта немного наивная, и одновременно жестокая позиция, делали ее практически неуязвимой и оттого – еще более свободной.
У Аси не было иллюзий относительно своего отношения к капитану сборной. Она была влюблена, это чувство было сложно с чем-то спутать. Девушка не могла не чувствовать в нем некоторую отстраненность в последние дни, но успешно списала это на подготовку к чемпионату. В любом случае, сама ситуация была ей на руку. Без подпитки ее чувство скоро угаснет, и Асе не придется насильно рвать эту ниточку, связывающую ее с Модестасом. Видимо, он тоже понимает правила игры и все сделает сам. Все просто! Вуаля!
В комнате общежития Ася разложила свои книги сушиться на столе и принялась за реферат. Дождь лил уже в полную силу и, кажется, не собирался прекращаться ближайшие несколько дней. Ее соседка по комнате Лиля лежала на кровати, уже который час мучая учебник по английскому языку. Сашка Свешникова, от скуки заглянувшая в гости, сидела с ногами на подоконнике и рисовала сердечки на запотевшем окне.
Ближе к девяти вечера в комнату постучалась Светка Еремина:
– Ась, а можно я твой пояс возьму? Синий с пряжкой!
– И куда ты его наденешь? На шею? – со смехом отозвалась Сашка.
– А ты что, завидуешь? У самой-то задница с кулак! – тут же взорвалась Еремина.
– Возьми в шкафу, на верхней полке слева, – поспешила с ответом Ася, предполагая, во что сейчас может перерасти этот спор.
Сашка уже готова была вскочить с подоконника, но наткнувшись на Асин суровый взгляд, отвернулась обратно к окну.
Светка стояла перед открытым шкафом и не спешила забирать то, зачем пришла. Оглядывая его содержимое, и прикидывая, что еще из Асиных вещей могло бы на нее, хотя бы в теории, налезть, он проговорила медовым голосом:
– Ась, а что это тебя с Модестасом совсем не видно? Поссорились что ли?
– Да вроде нет, – без дополнительных пояснений ответила Ася, не отрываясь от работы.
– А то были все вместе, да вместе, а теперь я смотрю, он с Нинкой обедает… А ты пирожками давишься…
Ася подняла на Светку улыбающийся взгляд…
– Вот тебе какое дело? – первой встряла Сашка, – Чего ты лезешь во все?
– А тебя, Свеча, не спрашивали! – огрызнулась Светка.
– Взяла пояс? Вот и вали! Пока я тебе ускорение не придала!
– Ну ладно, – довольно улыбнулась Еремина, – раз у вас тут секреты….
И вышла из комнаты, размахивая одолженным поясом и покачивая бедрами.
– Вот зараза! – не унималась Сашка, усаживаясь обратно на подоконник, – Прям терпеть ее не могу!
Ася молча улыбнулась подруге и снова опустила глаза к реферату.
– Ась… Ась! – дергая подруг за плечо, Сашка почти легла на ее стол, – А правда, чего у вас там с ним происходит?
– Саш, и ты туда же?
– Нет, ну мы же подруги, почему не рассказать…. – скромно улыбаясь, сказала Саша, и воодушевленно добавила, – Ты его любишь?
– Сашенька, ну какая любовь?! О чем ты вообще? – рассмеялась Ася.
– И вот он тебе совсем не нравится, да? – заискивающе улыбнулась Саша, заглядывая Асе в глаза.
– Ну почему, не нравится… Нравится, конечно! Он прекрасен! Но это не имеет значения… Мне все это не нужно, а ему и подавно, – спокойно сказала Ася и попыталась вернуться к своей работе.
– Ага! – торжествующе воскликнула Свешникова, – Я же вижу, что тут что-то нечисто, у меня глаз-алмаз! – и, наклонившись ближе к подруге тихо, будто по секрету, добавила с видом любовного эксперта, – Ты ему тоже очень нравишься, это прям видно! Он на тебя так смотрит, по особенному… Можешь мне поверить, я в таких вещах разбираюсь!
Ася кинула ручку на стол и, потерев уставшие глаза, с улыбкой посмотрела на подругу. Сашка… Она такая вся романтичная, во всем видит свет, любовь… Смешная такая, хорошая…
– Да, да. Я тоже заметила, – не поднимая глаз от своего учебника, пробасила Лиля.
Ася покачала головой, улыбаясь и перекладывая одну из книг ближе к себе.
– Нет, ну вот представь! – не унималась Свешникова, продолжая дергать ее за плечо, – Вот если он сейчас придет сюда, и скажет – «Ася, я тебя люблю! Пойдем со мной!». И что? Не пойдешь?
– Не пойду. Мне реферат надо доделывать.
– Ась, ну я серьезно!
– Я тоже.
– Ну ты даешь, Гречко! – Саша взобралась обратно на свой подоконник и как будто даже обиделась, – Сердце у тебя изо льда. Лед, а не сердце!
– Обычно сердце у меня, как у всех… – устало сказала Ася.
– Айс, – вдруг произнесла со своей кровати Лиля, и девушки удивленно обернулись к ней, – Лед по-английски будет «айс», – показывая на учебник, пояснила она.
– Вот! – победоносно воскликнула Сашка, будто получив последнее решающее доказательство своей теории, – У тебя даже имя ледяное!!
– Обычное имя, – сказала Ася, пряча улыбку в реферат.
На следующий день только к вечеру Асе удалось хоть как-то разобраться с делами и выбраться в институт. Она застала профессора политологии уже в дверях кафедры, надевающего пальто:
– Вы, Гречко, думаете, что вам все позволено, что правила написаны не для вас, а для простых смертных? – недовольно ворчал преподаватель, принимая из ее рук реферат.
– Я выполнила работу, профессор, – с видом ответственной студентки сказала Ася, – И прошу вас, ее оценить.
– Ах, оценить, – хитро улыбнулся мужчина, – Что ж, голубушка, тогда извольте явиться завтра к трем часам на защиту. Аркадий! – обратился он куда-то в темноту кабинета.
Из заднего помещения кафедры вышел тонкий, как карандаш, аспирант, и окинул Асю усталым равнодушным взглядом.
– Аркадий, – передавая ему увесистый труд, сказал профессор, – Соблаговолите прочесть к завтрашнему дню, и составить список вопросов для защиты. Полюбопытствуем, – с улыбкой добавил он, обращаясь уже к Асе, – сколько здесь именно ваших мыслей, студентка Гречко.
– Я к вашим услугам, профессор, – любезно улыбнулась в ответ Ася, пожимая ему руку, – До завтра!
Ася вернулась в общежитие уставшая и немного разочарованная. Все эти дополнительные сложности с защитой никак не входили в ее планы. До самолета в Германию оставалось чуть больше суток, и ей было совсем некстати тратить время на обсуждение тонкостей политологии с Аркадием на потеху принципиальному профессору. Но выбора не было. Малейший промах по учебе сразу бы стал известен отцу, и тогда о чемпионате, как и об этой работе в целом, можно было забыть. Она не могла так подвести команду, руководство, Гаранжина, всех, кто поверил в нее. Все связано, все звенья одной цепи.
Девушка пробежала глазами свой список дел на завтра, аккуратно записанный в блокноте, и, скорректировав некоторые пункты с учетом новой задачи, переставила будильник на 5.30. «Если чем-то нужно пожертвовать, чтобы все успеть, то пусть это будет сон», – подумала она, печально глядя на циферблат часов.
Среди ночи Ася проснулась от короткого звонкого стука. Сев в кровати, она огляделась по сторонам и прислушалась. Ее двухметровая соседка Лиля мирно сопела на своей кровати и ничего не слышала. Ася пристально смотрела на дверь, напряженно вслушиваясь в тишину.... Стук повторился за ее спиной, он исходил от окна.
Девушка вылезла из кровати и, осторожно ступая босыми ногами по холодному полу, подошла к окну. Внизу в желтом свете единственного уличного фонаря стоял Модестас и напряженно всматривался в ряд окон второго этажа общежития. У Аси перехватило дыхание. Она отворила окно и высунула голову на улицу.
– Ты что тут делаешь? – сдавленно прошептала она ему с высоты третьего этажа, безуспешно пытаясь скрыть улыбку.
– Аська! А я думал, ты на втором живешь… Нинка, клуша, все перепутала… – улыбаясь во весь рот, громко шептал капитан, – Я за тобой пришел! Пойдем гулять! Дождь кончился!
– Ты с ума сошел? Два часа ночи! Я не пойду! – все шире улыбаясь, ответила Ася.
– Да ладно тебе! На пенсии выспишься!
– Модестас, иди домой! У тебя завтра тренировка утром, у меня тоже дела есть.
– Я без тебя не уйду! – упрямо настаивал парень.
– Всю ночь тут будешь стоять? – смеясь, спросила Ася.
– Если ты не выйдешь, то да!
– Модестас, уходи! – как можно строже сказала она, – Мне холодно так стоять, уходи! Завтра увидимся! – и нырнула обратно в теплую комнату.
– Ася! Аська, подожди! – слышала она снизу, закрывая окно, – Еще одну минутку!
Ася опустилась на пол возле окна, и прислонившись спиной к холодной батарее, опустила голову на прижатые к груди колени. Еще два камушка прилетели в окно, разносясь по комнате короткими звонкими ударами.
– Уходи… Ну уходи же, глупый... – пряча улыбку в коленках, шептала она. Не решаясь встать и посмотреть в окно, Ася просидела на полу еще минут двадцать, вслушиваясь в тишину и бешеный стук своего сердца.
Модестас шел домой по ночной улице, пытаясь защититься от ветра воротом пиджака. Все шло не совсем так, как он планировал, но парня это не слишком расстраивало, скорее, добавляло азарта. Он прекрасно видел все ее взгляды, все улыбки, как она таяла в его присутствии. У капитана не было и тени сомнения в том, что Ася Гречко была уже влюблена в него без памяти.
«Так чего же тогда артачится?! Упрямая девчонка!» – недоумевал литовец, пиная ногой мокрую листву в парке.
До назначенного срока оставались сутки, надо было дожимать ее сегодня. Он чувствовал, что победа близка, уже практически осязал ее. Не хватало последней капли, маленького аргумента, против которого девчонка не сможет устоять. Так или иначе, он получит свое. Цена не важно, важна только победа.
Последний день перед вылетом складывался для Аси на удивление удачно. Доделывая последние дела, она везде успевала, все удавалось, и даже в мелочах ей сопутствовала удача – автобусы подъезжали, как только она подходила к остановке, люди, стоявшие перед ней в очереди, вдруг передумывали и уступали ей свое место, и даже унылый Аркадий на защите реферата не стал заваливать ее каверзными вопросами. Ко второй половине дня распогодилось, и солнце ярко светило сквозь желтую листву, будто говоря ей: «Ты молодец! У тебя все получиться!»
