Текст книги "Ice Flower (СИ)"

Автор книги: Kisel_link

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 37 страниц)

Не более чем через полчаса усердных занятий, девушка перевернула раскрытый учебник и, опираясь на него подбородком, положила руку Белову на колено.

– Сережа, а что ты читаешь? – улыбаясь, спросила она.

– Не отвлекайся, – строго ответил мужчина.

– Сережа… – повторила она, и плавно провела рукой вверх по его ноге.

– Даже не думай! – не глядя на нее, ответил Белов, – Пока все не выучишь, никаких «Сережа».

– Ну, пожалуйста… – протянула девушка, залезая на диван и подбираясь к нему ближе.

– Занимайся! – насколько мог строго сказал Сергей, вглядываясь в ее искрящиеся игривым огоньком глаза.

Она ничего не ответила, только улыбнулась и, проскользнув под его рукой, которой он держал книгу, прильнула к нему, запуская руку под рубашку.

– Ты сейчас доиграешься, – уже с притворной строгостью произнес Белов, проводя рукой по ее спине.

Игнорируя его предупреждения, Ася принялась расстегивать пуговицы на его рубашке, покрывая поцелуями каждый открывающийся сантиметр кожи и слушая, как учащается его сердцебиение.

– Ну, все, ты своего добилась! – воскликнул Белов и одним рывком перевернул ее на спину, наваливаясь всем телом и скидывая на пол разбросанные по дивану книжки.

Девушка взвизгнула и, заливисто смеясь, обхватила ногами его торс.

– Ты уронил биографию Никсона. Это политически некорректно, – улыбаясь и проводя ладонями по его обнаженной груди, проговорила она.

– Переживет, – сказал Сергей, торопливо снимая рубашку и не сводя с нее возбужденный взгляд.

Она подалась к нему наверх, и их губы встретились, соединяясь в глубоком горячем поцелуе. Прерывисто дыша, Ася стонала и извивалась под его руками, жадно ловя поцелуи и прижимая к себе его полуобнаженное тело. Забыв о времени, они позволили своей страсти управлять ими, все сильнее погружаясь в наслаждение, которое старались доставить друг другу всеми дозволенными им способами.

Они очнулись, когда за окном уже было темно. Довольно улыбаясь, Ася лежала у Белова на плече, считая пальцем родинки на его груди, а он лениво листал методичку по новейшей истории США, валявшуюся на диване.

– А если тебя не возьмут на работу в Министерство, ты не поедешь в Америку? – вдруг спросил он.

– Возьмут. Им не оставят выбора, – отвечая только на часть вопроса, сказала она.

– Ты же говорила, там конкурс, всего два места на стажировку… – перелистывая страницы, произнес Сергей.

– Сереж, ну зачем тебе знать всю эту министерскую кухню? – приподнимаясь на локте, спросила Ася.

– Мне интересно, – тихо ответил он.

– Если я не пройду по конкурсу, то Кирилл позвонит, и все равно возьмут. Вот и вся разница. Либо я сама, либо он все сделает за меня, – на одном дыхании ответила девушка.

Она впервые упоминала имя жениха в разговоре с Беловым, и сразу заметила, как помрачнело его лицо. Ася провела рукой по его груди, лихорадочно соображая, что сказать, чтобы перевести тему в безопасное русло. Сергей смотрел куда-то мимо нее, погруженный в свои мысли.

– Ты не выйдешь за него, – вдруг твердо сказал он, все еще не глядя на нее.

– Сережа, давай не будем об этом сейчас… – проговорила Ася, опуская голову.

– Ты не можешь, – также уверенно сказал Белов, поднимая на нее взгляд, – Не можешь, после того, что между нами было. Ты больше не принадлежишь ему.

Ася вздохнула и, накинув его рубашку на голое тело, отошла к окну. Девушка боялась этого разговора больше всего. Она уже сама не понимала, что может, а что нет, где эта граница дозволенного, где грань, переступив через которую, дороги назад она уже не найдет. Если эта грань вообще существует.

– Почему же не могу? Я на минуточку все еще девственница, – оборачиваясь на Белова, с лукавой улыбкой сказала она.

– Это легко исправить, – тихим голосом ответил он, подходя к ней и обнимая сзади.

– Так чего же ты ждешь? – игриво спросила Ася.

– Жду, когда ты будешь готова, – прижимая ее к себе плотнее, сказал Сергей, – Это серьезный шаг, выбор, который нельзя отменить.

– Так сделай это! – порывисто сказала она, резко оборачиваясь к нему, – Лиши меня этого чертова выбора!

Белов обхватил ее лицо руками и, пристально глядя в глаза, постепенно наливающиеся слезами, пытался найти в них правду, ее истинное желание и намерение.

– Обещай, что не выйдешь за него! Обещай! – с отчаянием в голосе торопливо заговорил он, – Я увезу тебя! Поедем к моим родителям, в деревню. Или, хочешь, заграницу! Меня возьмут в любой клуб, даже в Америке! Они не найдут тебя! Ты согласна?

В его глазах сейчас было все, о чем можно мечтать – преданность, решительность, смелость, готовность жертвовать собой и безграничная любовь. Ася тонула в них, чувствуя, как с каждой секундой в ней становится все меньше Аси Гречко и все больше Сергея Белова.

– Мне пора домой, – опуская глаза, тихо проговорила она.

Повисший в воздухе вопрос Белова создавал напряжение в их отношениях, мешая получать удовольствие и радоваться жизни. Старательно сглаживая острые углы поцелуями, ласками и нежностью, она все равно чувствовала в его взгляде этот вопрос. Вопрос о будущем, на который она сама себе отвечать не хотела.

Подготовка к экзаменам шла трудно, а время неслось с катастрофической скоростью. Ася буквально за волосы вытягивала себя из мыслей о нем, чтобы сосредоточиться на конспектах и учебниках. Ежедневно преодолевая себя, она теперь часто вспоминала, как легко в этом плане было с Модестасом. Не было этого саднящего чувства внутри, не было этой сумасшедшей потребности видеть его, чувствовать на себе его руки и губы, дышать с ним одним воздухом. И главное, не было этого вопроса. Даже сейчас, когда ее общение с литовцем сводилось к бесконечным тычкам и придиркам, сдобренным долгими пронизывающими взглядами, ей все равно было легко. Потому что она понимала – все его желания ограничиваются настоящим моментом. Белов же хотел получить всю ее жизнь целиком, и сил отказать ему она в себе не находила.

Раздираемая собственными мыслями и противоречиями, Ася поступила так, как учили ее с детства – делала то, что должна прямо сейчас, и каким-то чудом все-таки сдала профилирующий предмет, выполнив индивидуальные условия куратора.

Ей уже казалось, что все более-менее под контролем, когда литовец совершенно выбил у нее почву из-под ног, начав вдруг водить во Дворец Спорта девушек, причем каждый день разных. Он будто специально назначал им свидания прямо у входа, а так как Ася ежедневно торчала на работе по поводу и без, то все это происходило у нее на глазах. Все девушки Модестаса были как на подбор – красивые, высокие, стройные, с идеальными сияющими волосами и бесконечными ногами. Ребята из сборной шутили, что он заказывает их в каталоге рижских манекенщиц и что капитан снова стал сам собой. Асе же эти шутки смешными не казались. Каждый день, встречая у входа в здание очередную красотку, она оценивающе оглядывала ее в поисках недостатков, безотчетно сравнивала с собой, и счет всегда был не в ее пользу. Она злилась и грубила Модестасу, сама не замечая нелепости и нелогичности своего поведения.

– Аська, ты чего не здороваешься? – с улыбкой окликнул ее капитан, обнимая блондинку с аппетитными формами на крыльце Дворца спорта, когда Ася прошла мимо них к входу по другой стороне лестницы.

– Привет, – сухо ответила она, – У тебя уже свидание в восемь утра?

– Не, свидание было вчера, – довольно улыбаясь, сказал Модестас, – Просто оно только сегодня закончилось.

– Желаю не сдохнуть на тренировке, – фыркнула Ася и, не оборачиваюсь, прошла внутрь.

Его сияющая улыбка, которая раньше согревала ее своим теплом, теперь раздражала девушку не меньше, чем его бесчисленные идеальные подруги. И чем сильнее она злилась, тем ярче он сиял.

Ее глупое поведение не укрылось и от Белова, который в большей степени недоумевал по поводу ее недовольства, чем находил в нем повод для ревности.

– Ась, ты тоже странная такая. Человек живет, жизнью наслаждается! Он всегда таким был! – с улыбкой объяснял он ей очевидные вещи.

– А я что, против что ли? – оправдывалась девушка, – Только что он их хороводом тут водит? Пусть выберет одну и наслаждается своей жизнью, если ему так хочется!

– Давай, вот только ты не будешь тут о моногамии рассуждать. Это явно не твоя сильная сторона, – похлопывая ее ниже талии, усмехнулся Белов, – Отпусти его уже. Пусть делает, что хочет.

– Я его не держу! – обиженно заявила Ася.

– Я вижу, – ответил Сергей, притягивая ее к себе и целуя в губы, – Может он забудет, наконец, и мы снова станем друзьями.

– Тебе его не хватает, да? – спросила девушка, заглядывая в глаза Белову.

– Не хватает, – честно ответил он.

– Это я виновата, – грустно сказала Ася, опуская глаза.

– Вот и не лезь теперь, борец за нравственность! – улыбнулся Сергей, – А там глядишь, все само успокоится.

Но у Аси в душе ничего успокаиваться не собиралось. Ее преследовало ощущение, что эти девушки отнимают у нее то, что принадлежит ей. Не анализируя, не пытаясь разобраться в себе и понять причины этих эмоций, и не осуждая себя за очевидную бесправность своего недовольства, она продолжала злиться на литовца и безотчетно вглядывалась в него в поисках доказательств своей собственности.

До Олимпиады оставалось около двух месяцев, и организационная подготовка к ней уже начиналась. Ася стояла возле информационного стенд в холле Дворца Спорта, аккуратно закрепляя объявление о дате и порядке проведения первой медицинской комиссии Олимпийского Комитета, когда, насвистывая себе под нос песенку и всем видом демонстрируя великолепное настроение, к ней подошел Модестас.

– Повыше бы повесила, чтобы людям нормального роста наклоняться не приходилось! – с ехидной ухмылкой, произнес литовец, останавливаясь за ее спиной.

– Ничего, не переломишься! – резко ответила Ася.

– Аська, ты чего злая такая? Тебя Белов не удовлетворяет что ли? – продолжая улыбаться, спросил Модестас.

– Зато ты уж очень довольный! Видимо тебя удовлетворили по полной! – проговорила девушка, закрывая стеклянную дверцу стенда.

– Не жалуюсь! Так что у вас там? Может помочь надо? – не унимался капитан.

– Хочешь меня в свой календарь записать? Нет уж, спасибо! – разворачиваясь к нему лицом и сверля его взглядом, зло проговорила Ася.

Модестас оглядел ее и, лукаво прищуриваясь, наклонился и прошептал ей почти на ухо:

– Если мне нужно пол Москвы перетрахать, чтобы ты на меня так смотрела, то я это сделаю!

– Не сомневаюсь! Желаю получить удовольствие! – заливаясь краской, выпалила девушка и дернулась в сторону.

– Стоять! – перехватывая ее рукой и прижимая к стене, задорно произнес литовец.

Он внимательно смотрел ей в глаза, читая в них все эмоции, которые она и не пыталась скрывать. Напряженно дыша, и слушая, как гулко бьется сердце, Ася замерла, не отрывая от него взгляд. Улыбнувшись, он медленно наклонился к ней, давая ей возможность и время для принятия решения, и убедившись, что она не собирается им воспользоваться, поцеловал. Она порывисто разомкнула губы и ответила на поцелуй, задыхаясь и всем телом откликаясь на прикосновения его языка. Ее разбуженная Беловым чувственность неожиданно ярко отреагировала на эти умелые движения, на его горячее дыхание, на мягкость и упругость губ литовца, на сильные и уверенные касания его языка.

– Аська… – отрываясь от нее и глядя во все глаза, удивленно произнес капитан, – Да ты меня хочешь!

– Не льсти себе, Модестас! – огрызнулась девушка, пытаясь восстановить дыхание и оглядываясь по сторонам, в страхе обнаружить свидетелей.

Капитан лукаво усмехнулся и каким-то молниеносным движением, которое она не смогла ни предугадать, ни предотвратить, скользнул рукой ей под юбку и быстро провел пальцем по ее промокшим насквозь трусикам.

– Маленькая врунишка, – прошептал он, глядя на нее завораживающим масляным взглядом.

Задыхаясь от стыда, Ася метнулась в сторону, и уже не удерживаемая никем, почти побежала по коридору по направлению к своему кабинету.

Внезапная вспышка страсти по отношению к Модестасу превратила каждый день ее пребывания во Дворце Спорта в аттракцион сумасшедших эмоций. Девушка не могла отделаться от мысли, что она просвечивает насквозь и все вокруг понимают, что происходит. Ася балансировала на грани, в ужасе наблюдая, как Белов исподлобья смотрит на капитана, замечая потепление в их отношениях, и какие наглые и легко читаемые взгляды литовец кидает на нее.

Модестас явно наслаждался ее агонией, продолжая дразнить и провоцировать. Он видел, что эта игра доставляет удовольствие не только ему, видел, как розовеют ее щеки, когда он смотрит на нее, как она неумело пытается спрятать улыбку, все чаще играющую на лице, как взрывается внутренним гневом от ревности, замечая его в компании другой девушки.

Она до желудочного спазма, до дрожи в ногах боялась потерять Сергея, потому что без него было невозможно дышать. И одновременно, не находила возможности отказаться от внимания капитана, который дарил невероятный подъем и радость, чувство свободы и вседозволенности. Они нужны были ей оба, один – чтобы жить, другой – чтобы радоваться этой жизни.

В начале июля, закрыв, наконец, эту самую трудную и бесконечную сессию в своей жизни, для Аси наступил ее судный день – день, когда на кафедре должны были вывесить распределение на практику. Она ехала в институт раздираемая волнениями и сомнениями. С одной стороны, ей казалось, что она сделала все, что могла, чтобы получить желаемое – она выполнила обещание данное профессору Нечаевой, взяла себя в руки, на «отлично» сдала последний экзамен и даже выступила с докладом на научной конференции, посвященной проблемам мировой экологии. Но вдруг этого всего было недостаточно? Вдруг ее халатное отношение к занятиям бросилось в глаза не только куратору, но и декану, ректору, людям принимающим решение в Министерстве?

Девушка приехала в институт очень рано, в надежде первой увидеть списки, но в коридоре уже толпилось немало таких же предусмотрительных студентов. Заметив в углу Костю Феклистова, который сидел на корточках, прислонившись к стене, и увлеченно читал журнал, она подошла к нему и присела рядом.

– Привет! Тоже не смог усидеть дома? – спросила она старого друга.

– Нет, у меня выступление на курсах для абитуриентов через час, – не отрываясь от чтения, спокойно произнес Костя.

– Как ты можешь быть таким спокойным… – протянула Ася, разглядывая праздно шатающихся по коридору студентов.

– А я не понимаю, почему ты такая нервная, – поворачивая к ней голову, произнес Феклистов, – Даже если твоего имени не будет в списках, ты все равно получишь работу в Министерстве. А потом в Посольстве. Чего волноваться зря?

– Костя! – задохнулась от возмущения Ася, – Я надеялась, что хотя бы ты понимаешь, почему так важно получить это место на практику заслуженно! Ты думаешь, приятно, когда на тебя смотрят, как на папину дочку, которой все достается просто так?

– Я думаю, что ты заслуживаешь это место, Гречко, – спокойно ответил Костя, не реагируя на всплеск ее эмоций, – У тебя есть способности, и возможно даже талант, но не хватает самоконтроля и организованности.

– Ну, спасибо и на том, – окидывая друга сердитым взглядом, произнесла Ася, – Сколько человек подали заявку на Северную Америку, кроме нас с тобой?

– Двенадцать, – ровным голосом ответил Феклистов.

– Двенадцать! – воскликнула Ася и уткнулась головой в колени, – Это кошмар…

– Гречко, прекрати истерику, ты меня отвлекаешь, – хмуро посмотрев на нее, произнес Костя.

– Я еще и не начинала, – улыбнулась ему Ася.

Из дверей кафедры вышел аспирант и, проскользнув к информационному стенду сквозь толпу студентов, закрепил на нем несколько листов машинописного текста. Списки были готовы. Ребята дружным потоком устремились к стенду на поиски своей фамилии в заветном перечне. Ася тоже кинулась туда, но из-за спин однокурсников ей ничего не было видно.

– Костя! – позвала она старосту, который не двинулся с места, – Костя, я ничего не вижу, подойди!

– Так подожди, пока все разойдутся, – устало проговорил он, не поднимая головы.

Но Ася не могла ждать. Махнув рукой в сторону равнодушного товарища, она начала пробираться к стенду, протискиваясь между студентами и практически распихивая их локтями. Подобравшись максимально близко, она лихорадочно забегала взглядом по строчкам: «Департамент Азии, Африки… Второй Европейкий, третий Европейкий… Северной Америки». Ася судорожно сглотнула. Напротив названия Департамента, которое было в самом верху второго списка, стояли две фамилии, но текст был слишком высоко и от волнения мелкие буквы прыгали и расплывались перед глазами, и ей никак не удавалось прочитать.

– Эй, парень! – толкнула она в бок высокого студента с параллельного потока, который стоял рядом, – Прочитай, пожалуйста, кто там в списке по Северной Америке.

– Гречко и Феклистов, кто же еще, – не оборачиваясь на нее, произнес студент, мельком глянув на нужную ей строку и продолжая взглядом искать свою фамилию в списке.

«Гречко… Кто же еще…» – эхом зазвенело в голове у Аси, и она выскочила из толпы, лихорадочно оборачиваясь в поисках Кости. Староста все еще сидел на том же месте, не подозревая о счастье, которое на них свалилось.

– Феклистов! – закричала Ася, подбегая к нему, – Нас взяли! Обоих! Тебя и меня, представляешь?

– Снова мне, значит, тебя прикрывать, – вздохнул Костя и встал, поправляя брюки, – Всю жизнь ты на мне ездишь.

– Это твоя судьба! – смеясь, воскликнула девушка, обнимая и целуя друга в щеку.

Ася вылетела из института словно на крыльях. Обнимая и целуя каждого знакомого, которого встречала по дороге, она стремилась со всеми поделиться своей удачей и радостью.

– Нелька! Нелли! – окликнула она подругу на крыльце, которая быстрым шагом поднималась по лестнице, – Нелька, меня взяли!

– Поздравляю, милая, – девушка, широко улыбаясь, обняла подругу, – А меня видела?

– Видела! – довольно воскликнула Ася, – Но я тебе не скажу! Сама увидишь!

– Значит все-таки в Европейский? Вместе с Рудиком? – почти закричала Нелли, подпрыгивая от радости.

– А с кем же еще! – отозвалась Ася и девушки снова стали обниматься, наполненные таким простым и искренним счастьем.

– Смотри, это не тебя ли поджидают, – загадочно улыбаясь, проговорила Нелли, когда подруга, наконец, выпустила ее из объятий, и скосила глаза в сторону крайней колонны крыльца.

Ася посмотрела в направлении ее взгляда и увидела капитана, который стоял, засунув руки в карманы, и с улыбкой смотрел на нее. Поцеловав подругу еще раз, она побежала к нему.

– Сегодня вечером в «Арагви», ты помнишь? – крикнула ей вслед Нелли, напоминая о запланированном празднике.

– Да-да, буду! – с улыбкой обернулась на нее Ася и помахала рукой, – До встречи!

Она подошла к литовцу и молча посмотрела на него, слегка наклонив голову набок.

– И что мы тут делаем? – с улыбкой спросила она.

– Пришел тебя поддержать, – ответил Модестас, ласково улыбаясь ей, – Я помню, что сегодня распределение и как это для тебя важно. Судя по этому огню в глазах, вас можно поздравить, Ася Андреевна?

– Да! – воскликнула Ася, и бросилась ему на шею.

Капитан подхватил ее на руки и закружил, прижимаясь к ней щекой.

– Я знал, что у тебя получиться, ни минуты не сомневался в тебе, – нежно прошептал он ей на ухо, – Поздравляю!

– Спасибо, Модя! – целуя его в щеку, ответила она.

– Пойдем, я тебе мороженое куплю, – обнимая ее за плечи, сказал Модестас.

Держась за руки, они спустились по широкой парадной лестнице института, и пошли по залитому летним солнцем тротуару к ближайшему киоску с мороженым. Ася увлеченно рассказывала о распределении, а капитан любовался, как солнце играет в ее волосах.

– Ты понимаешь, что это значит? Мое имя в списке? – воодушевленно говорила Ася, – Это значит, они сами меня выбрали! Никто не просил за меня, это я сама!

– Понимаю, – откусывая большой кусок эскимо, проговорил Модестас, – Но они все равно бы тебя взяли, разве не так?

– Вот! Не понимаешь! – довольно улыбаясь и поднимая палец вверх, произнесла девушка, – Тогда моего имени бы в списке не было! И это было бы уже не то!

– Понимаю, – снова повторил капитан, улыбаясь ей, – Ты умница у меня.

– Ты видишь автомат? – озираясь по сторонам, спросила Ася, – Увидишь, скажи мне! Надо папе позвонить, и домой еще! И Кире надо сообщить! Они все умрут от счастья!

– Побереги родных, Аська, – засмеялся Модестас, обнимая ее за плечи.

– И Сереже надо рассказать! У вас утром тренировки нет что ли? – продолжала тараторить девушка.

– Нет, только после обеда. Гаранжин уехал в СпортКомитет, – ответил капитан.

– Значит он дома. Я пойду к нему! – воскликнула Ася.

– Подожди, – сказал Модестас, разворачивая ее к себе, – Ты вот тут испачкалась…

Он медленно наклонился к ней и, аккуратно прикасаясь губами, слизнул маленькую каплю растаявшего мороженого в уголке ее губ.

– Модя, перестань, – слегка отстранилась Ася, продолжая улыбаться, – Люди же кругом.

– Аська, поехали ко мне, – тихо сказал литовец, прикасаясь к ней лбом.

– Ты с ума сошел? – возмутилась девушка, разворачиваясь по направлению их движения, – Сережа узнает и убьет нас обоих.

– Он не узнает, – идя рядом с ней, с искушающей улыбкой проговорил Модестас, – Я не собираюсь на тебе отметин оставлять. Не заметит!

– По-твоему он идиот, такого не заметить! – воскликнула девушка.

Капитан остановился и внимательно посмотрел ей в спину. Ася обернулась на него, уже понимая, что ляпнула лишнее. У Модестаса ушло несколько секунд на то, чтобы мозаика в голове сложилась во вполне четкую догадку, теплом разливающуюся по телу.

– Так вы с ним не… – задумчиво протянул он, подходя к ней ближе, – То есть… Как это?

– Я не собираюсь с тобой об этом говорить! – выпалила Ася, и снова пошла вперед.

– Погоди, – капитан остановил ее за руку, – Я, конечно, знал, что Белов романтик, но не до такой же степени! Значит, ты еще девственница?

– Тебя это не касается! – начала злиться девушка, – По какому праву ты мне вообще такие вопросы задаешь?

– Просто ответь, – серьезно глядя на нее, произнес литовец.

– Знаешь что? По-моему, ты уже вообще обнаглел, – все больше заводясь, прошипела Ася, – Через твою постель больше женщин проходит, чем через парк Горького в туристический сезон, а ты требуешь отчета от меня?

– Да, – просто ответил он, пристально вглядываясь ей в глаза.

– Я не собираюсь обсуждать с тобой свою девственность! – заявила девушка, высоко поднимая подбородок, и решительно направилась к ближайшей автобусной остановке.

– Значит, есть что обсуждать, Аська! – с довольной улыбкой крикнул литовец ей вслед и, щелкнув пальцами, бодрой походкой направился по своим делам.

Ася наводила порядок в своем маленьком хозяйстве, аккуратно подшивая газетные вырезки с публикациями о сборной и перепроверяя картотеку личных дел, с документами необходимыми для выездов заграницу. Совсем скоро ей придется покинуть этот уютный кабинет, и она хотела, чтобы дела на время ее практики достались Гаранжину в идеальном порядке. Ей же предстояло вступить в незнакомый, пугающий и такой желанный мир Министерства иностранных дел СССР. Мысли об этом будоражили кровь и заставляли сердце биться чаще. Все было не зря. Все ее старания, бессонные ночи над учебниками, волнительные выступления на институтских конференциях и сотни исписанных мелким подчерком страниц курсовых работ не прошли даром. Ей выдали лимит доверия, пригласив на стажировку в Департамент Северной Америки. И теперь она обязана оправдать его.

Ася заканчивала сортировать папку с официальными письмами из Госкомспорта, когда в кабинет влетел мокрый от пота Болошев.

– Аська, к тренеру! Быстро! – выпалил парень с порога.

– Что случилось? – девушка подскочила и от неожиданности рассыпала все письма, которые так старательно складывала в хронологическом порядке.

– Там такое! Он в бешенстве просто! Быстрей давай! – кинул Болошев, выскакивая за дверь.

Ася опрометью бросилась за ним, на ходу лихорадочно соображая, что могло произойти в этот обычный день, чтобы вызвать гнев всегда невозмутимого Гаранжина. Чем она могла так перед ним провиниться?

Подбегая к кабинету тренера, девушка ловила на себе взгляды игроков, стоящих вдоль стен коридора. Ребята перешептывались и прятали глаза, отчего ей стало совсем не по себе. Она остановилась у двери и робко постучала. Не дождавшись ответа, Ася глубоко вздохнула, восстанавливая дыхание, и вошла внутрь.

Гаранжин стол, лицом к ней, опираясь о свой рабочий стол, а перед ним на стульях спиной к ней сидели Белов и Паулаускас.

– Сюда иди! – ледяным тоном сказал Владимир Петрович, поднимая на нее глаза.

Ася медленно прошла между стульями, на которых сидели спортсмены, вглубь кабинета к столу тренера, стараясь не смотреть на них.

Гаранжин больно схватил ее за руку, чуть выше локтя, и резко развернул к ним лицом:

– Полюбуйся! Нравится?

Девушка замерла на месте и, в ужасе закрыв рот руками, судорожно переводила взгляд с одного на другого. У Модестаса была разбита губа и рассечена бровь, из которой до сих пор капала кровь, собираясь в мокрые расплывчатые пятна на белой футболке. Он смотрел в пол, нервно перебирая пальцами завязки своих спортивных брюк. На скуле Белова красовалась огромная ссадина, кровавым пятном выделявшаяся на его белоснежной коже. Комсорг плотно сжимал челюсти и смотрел мимо нее, на тренера, бешеным взглядом.

– Ребята, вы чего? Ребята… – протянула Ася со слезами в голосе и, обернувшись к тренеру, спросила, – Что произошло?

– А какая разница? Мячик на тренировке не поделили! – злорадствовал Гаранжин и, наклоняясь близко к ее лицу, процедил сквозь зубы, – Ты думала, будешь их вот так за собой на веревочке водить, как телят, а они только травку щипать и радоваться твоему вниманию? Ты с живыми людьми играешь!

Ася закрыла лицо руками. Стало невыносимо стыдно перед тренером, перед Сергеем и Модестасом, перед самой собой.

– Больше я этого не потерплю, – сухо сказал Гаранжин, – Я знаю, что ты уходишь на практику в Министерство, но это уже ничего не изменит. Выбирай. Сейчас выбирай!

Владимир Петрович быстрым шагом прошел к двери и, обернувшись, посмотрел на девушку долгим холодным взглядом.

– Если не сделаешь выбор, позвоню отцу, – бросил он и вышел за дверь.

Когда они остались втроем, Ася устало присела на край стола и, сглатывая слезы, тихо проговорила:

– Что же вы натворили, милые мои… Вы же лучшие друзья…

– Были когда-то, – недобро усмехнулся Модестас, схватившись за губу, – Пока друг не решил забрать мою девушку.

– Я твоего не брал, только свое! – огрызнулся комсорг.

Ася вздрогнула и закрыла глаза. Низко опустив голову, она поежилась, будто от холода.

– Я выбираю Модестаса, – твердо и холодно произнесла она, не поднимая головы.

Оба парня вскинули на нее взгляд, но Ася посмотрела только на Белова. В его чистых, прозрачных, словно июльское небо глазах, читался только один вопрос: «Почему?». Она отвела взгляд, не в силах выдержать его свет и, не имея ответа на его вопрос. Он смотрел на нее и не мог узнать. Он больше не видел своей маленькой ласковой девочки, которая таяла от удовольствия в его руках. Белов с ужасом наблюдал, как она почти физически покрывается корочкой льда, отгораживаясь от него, обрывая эту божественную, казавшуюся ему уже незыблемой, связь.

– Модя, пошли, надо ссадины твои обработать, – тихо сказала Ася, вставая между ними и дотрагиваясь до плеча капитана.

Литовец поднял на нее теплый ласковый взгляд, послушно встал и вышел за ней из кабинета. Они шли по коридору, держась за руки, провожаемые взглядами других игроков сборной, все еще стоявших у тренерской. Гомон нескольких сдавленных голосов стрелами впивался в их спины, но Ася не оборачивалась и даже не пыталась разобрать, что ни говорят.

Зайдя в свой кабинет, она усадила капитана в кресло и, достав дежурную аптечку из ящика стола, принялась обрабатывать его раны.

– Почему я? – спросил Модестас, глядя ей прямо в глаза.

– Модя, не разговаривай, ты мешаешь! – проговорила она, пытаясь приложить ватку с перекисью к его разбитой губе.

– Почему? – повторил капитан.

– Потому что мне с тобой хорошо, – опустив руки, с вдохом ответила Ася.

– А с ним? – не унимался литовец, сверля ее настойчивым взглядом.

– А с ним страшно, – тихо ответила девушка, опуская глаза, – Он жизнь мою может разрушить.

====== Глава 23 ======

Когда потеряно все, жесткий сюжет.

Когда в пучину несет – хочешь или нет.

Когда внутри зима минус под сорок, словно тюрьма…

Давай, вставай, – кровью пишет плеть!

Давай, стреляй, – зверю в горло меть!

Кто сам упал, тому и встать суметь!

Давай, вставай! Это не твоя смерть!

Ранним утром в первый рабочий день в Министерстве Ася сидела на полу в своей комнате, поджав колени к груди, и рассеяно глядя прямо перед собой. Она пыталась восстановить в памяти события прошедшей недели, но последние несколько дней были словно в тумане. В голове смешались тени и лица – обеспокоенные глаза мамы, нахмуренные брови отца, заботливая улыбка Татьяны и горячая ладонь Модестаса, которой он крепко сжимал ее руку, когда они виделись последний раз.

Всю неделю Ася провела дома, практически не выходя из своей спальни и ни с кем не разговаривая. Девушка почти перестала есть, но зато много спала. Спать хотелось нестерпимо. День смешался с ночью, а сон с явью. Она уже не могла различить, где заканчивался один день и начинался другой, пребывая в постоянном состоянии полудремы и погружения в себя.

Ася оказалась не готова к такой резкой боли. Она не знала, что такое возможно, не сталкивалась с такими переполняющими душу муками в своей яркой, насыщенной радостью жизни. И она не знала, как с ней справиться, что сделать, чтобы пережить еще один день без него и не умереть. Жгучая боль наполняла грудную клетку, не давала полноценно дышать и туманила разум. От этой боли некуда было деться, она отступала только во сне, в забытьи. Но стоило ей проснуться, даже еще не открывая слипшихся глаз, в голове уже настойчиво стучало его имя, будто напоминая, что спасения нет.

Если она не спала, то плакала. Слезы не облегчали душу, но лились без остановки до тех пор, пока она снова не забывалась прерывистым беспокойным сном.

Мама поняла, что с ней что-то не ладно с первого взгляда, нутром почуяла беду, когда Ася пришла домой из Дворца Спорта с разорванным в клочья сердцем. Девушка изо всех сил старалась держаться, прятала глаза и даже пыталась улыбаться. Проскользнув в свою комнату, она медленно, будто боясь потревожить свои свежие раны, легла на кровать, глядя перед собой невидящим взглядом.

“Я все сделала правильно!” – твердила она себе, чувствуя, как постепенно приходит осознание потери, как беспощадная боль разливается по телу, становясь в нем полноправной хозяйкой.