Текст книги "Ice Flower (СИ)"
Автор книги: Kisel_link
сообщить о нарушении
Текущая страница: 15 (всего у книги 37 страниц)
Асе было приятно внимание Андрея Антоновича к ее работе, и она с радостью схватилась за эту возможность доказать ему свою полезность для общества. Ребята тоже с готовностью откликнулись на предложение, и в назначенный час сборная почти в полном составе уже собралась скромном зале спортивной школы.
Дети встретили сборную Советского Союза как героев. Ни у одного болельщика на прошедших соревнованиях Ася не видела на лице такого бесконечного обожания и возбуждения, как в глазах этих мальчишек и девчонок. Торжественно выстроившись в линейку в центре зала, они восторженно приветствовали баскетболистов, читали стихи о спорте, пели песню о Родине, робея, но вместе с тем всеми силами демонстрируя, как тщательно они готовились к этой важной для них встрече.
Ася прошла в подсобные помещения вместе с завхозом школы, чтобы подписать документы на передачу новых мячей и прочего снаряжения, которое Андрей Антонович, воспользовавшись случаем, отправил маленьким спортсменам. Когда она вернулась в зал, от былой торжественности не осталось и следа.
Как это обычно бывает с детьми, они быстро преодолели свою робость, и теперь буквально висли на баскетболистах. Единовременный стук около двадцати мячей перемежался с детским визгом и смехом, создавая безумную, но радостную какофонию звуков. Белова окружили сразу пятеро мальчишек, и все вместе пытались отобрать у него мяч, который он мастерски от них уводил, практически не сходя с места. У Жара на шее уже сидела какая-то отчаянная девчонка, а Модестас и Ваня показывали ребятам постарше комбинации защиты. Остальные игроки сборной тоже были заняты с учениками школы, демонстрируя приемы и трюки профессионального баскетбола.
Ася присела на первый ряд трибун, с улыбкой наблюдая за веселой суматохой на площадке.
– А ты почему не играешь? – услышала она звонкий детский голос рядом с собой.
Удивительно высокая и непропорционально длинноногая девочка в спортивной форме, на вид не старше десяти лет, стояла напротив нее и пристально разглядывала.
– Я не умею, – с улыбкой ответила Ася.
– Как же тебя тогда в сборную взяли? – искренне удивилась девочка и протянула ей руку, – Надежда Кравцова, ЦСКА.
– Ася Гречко, – девушка пожала маленькую ручку, – А в сборную меня взяли только секретарем.
– А я, когда вырасту, точно буду играть в сборной Советского Союза, – уверенно сказала Надя, по-хозяйски окидывая взглядом зал, – Пойдем, я тебе покажу, что я умею.
Надя потянула Асю за руку в центр площадки, на ходу подхватывая с пола мяч. Они подошли к линии штрафных. С деловым видом девочка сделала Асе знак рукой, чтобы та отошла на шаг в сторону. Затем она несколько раз ударила мячом об пол и, сосредоточенно глядя на корзину, отправила мяч в кольцо.
– Молодец! – Ася захлопала в ладоши, – Ловко у тебя получается!
– Давай теперь ты! – Надя протянула девушке мяч.
– Нет, спасибо, – смутившись, ответила Ася, – У меня так не получится.
– Я тебя научу! – не отставала маленькая спортсменка, – Ну, пожалуйста!
Ася сдалась под детским напором и, взяв в руки мяч, встала на линию и бросила его в сторону корзины. Снаряд ударился о щит и отскочил обратно.
– Ты неправильно руки держишь, – тренерским тоном произнесла Надя и, подобрав мяч, снова сунула его в руки Асе, – Давай еще раз! Согни локти сильнее.
– Вот так? – Ася попыталась повторить позицию рук, которую показывала Надя и снова бросила мяч. Он пролетел ниже цели, лишь слегка задев сетку кольца.
– Ты торопишься, – серьезно сказал девочка, уже окончательно войдя в роль наставника, и снова протягивая ей мяч, – Не бросай сразу, прицелься хорошенько.
Тяжело вздохнув, Ася снова взяла мяч. Подняв его двумя руками до уровня глаз, она застыла и попыталась представить траекторию его движения до кольца. Затем она вновь растопырила локти, как показывала Надя, и приготовилась бросать. Внезапно волна мурашек пробежала по ее телу и через секунду она почувствовала, как чьи-то уверенные руки скользнули по ее правому локтю, мягко нажимая и меняя его направление.
– Так не попадешь, – услышала она над ухом глубокий голос Белова, – Локоть должен быть четко под мячом.
Он низко наклонился к ней и, накрывая ее руки своими, придал им правильное для броска положение. Она чувствовала спиной его грудь, а его лицо было настолько близко к ее щеке, что казалось достаточно одного маленького неловкого движения, чтобы они соприкоснулись. И она его сделала. Едва уловимо, на несколько миллиметров повернула к нему голову. Он сделал встречное движение, и, касаясь ее щеки носом, мягко подтолкнул обратно.
– Если не будешь смотреть на цель, ничего не получится, – прошептал он ей на ухо, обдавая горячим дыханием и вызывая очередную волну мурашек.
Все ее тело вдруг онемело, ноги стали ватными, и мяч выпал из рук, с громким стуком ударившись о паркет. Этот звук, вместе с Надиным смехом, вывел ее из оцепенения, и она резко обернулась. Белов уже стоял в двух шагах от нее и с улыбкой отбивал об пол, подхваченный из ее рук мяч.
– Наверное, твой талант в чем-то другом, – со смехом заявила Надя, и, присаживаясь на корточки, чтобы подтянуть шнурок на кедах, добавила, – Ты его невеста?
– Нет! – слишком поспешно ответила Ася, не глядя на Сергея, – С чего ты взяла?
– А может моя? – с улыбкой сказал Модестас, подходя к компании и кладя Асе руку на плечо.
– Нет, – уверенно ответила Надя и для убедительности покачала головой.
– Почему это? – поднял бровь капитан.
– Потому что твоей невестой буду я. Ты ведь подождешь, пока я вырасту? – без тени смущения заявила девочка, вставая и оправляя форму.
– Отчего же не подождать такую красавицу, – с улыбкой ответил литовец и подхватил Надю на руки, – Вот только вряд ли я тебе буду нужен, когда ты вырастешь. Я же уже старый буду совсем!
– Ты главное подожди, а там я разберусь, – прямо глядя ему в глаза, сказала девочка.
– Вот это невеста у меня! – воскликнул капитан, подкидывая в воздух визжащую девчонку, – Всем на зависть!
Через два часа довольные и веселые игроки сборной высыпали на улицу. Они толпились у автобуса, который должен был отвезти их обратно во Дворец Спорта, смеясь и шумно переговариваясь. Ася вместе с Паулаускасом и Беловым вышли из школы последними.
–Ой, ребята, я часы забыл в зале! Я сейчас! – вдруг остановившись на крыльце и делая шаг назад, воскликнул Модестас.
– Модя, я с тобой, подожди! – обернулась на него девушка.
– Аська, ты уже и минуты без меня не можешь? Я сейчас! – улыбнулся капитан и скрылся за дверью школы.
Она стояла на крыльце в нерешительности, оглядывая баскетболистов, прогуливавшихся у автобуса. Оставшись наедине с комсоргом, без своей защиты, она запаниковала, и не могла определиться, ждать здесь или сбежать по лестнице вниз, чтобы слиться с толпой остальных игроков. Она сделал шаг вперед.
– Ты ему расскажешь или я? – остановил ее спокойный голос Белова.
– Нет, Сережа! Зачем? Не надо! – не задавая дополнительных вопросов и прекрасно понимая, о чем он, моментально отреагировала Ася, хватая его за руку.
– По-твоему лучше врать? Я так не могу, – принимая ее руку в свою так, будто она всегда там была, сказал комсорг.
– Врать и не говорить – это разные вещи, – опустив глаза, сказала Ася, и добавила, сжимая его ладонь, – Пожалуйста, не рассказывай!
– Что не рассказывать? – спросил подоспевший капитан.
– Ничего. Так, пустяки, – улыбнулась ему девушка, спешно забирая свою руку у Белова.
– У вас от меня секреты? Серый, а ну выкладывай! – картинно нахмурился Модестас, толкая друга плечом.
– Модя, правда, ничего важного! – не унималась Ася, вставая между ними.
– Ася, так будет лучше. Он должен знать. Дело в том, что… – начал говорить Белов, отодвигая ее в сторону.
– Что у меня в конце недели день рождения! – выпалила Ася, заканчивая за него предложение.
– И почему мне нельзя об этом знать? – все еще не понимал капитан.
– Никто не должен был знать. Я не хотела праздновать. А сейчас передумала. Вот! – изрядно покраснев, сказала девушка.
– У кого день рождения? – отделяясь от группы игроков и подходя к ним ближе, спросил Болошев.
– У Аськи! Представляешь, хотела зажать! – прижимая ее к себе одной рукой, громко сказал Модестас.
– Ого! Будет праздник? – подхватил новость Ваня, тоже подходя к крыльцу.
– Да, и вы все приглашены! – сама не веря тому, что говорит это, произнесла Ася. Она поймала на себе смеющийся взгляд Белова, который отошел в сторону, и, скрестив руки на груди, с интересом наблюдал, как она загоняет себя в угол.
– Здорово! Увидим маршала и вашу министерскую квартиру! – мечтательно произнес Болошев.
– Нет, я вас приглашаю на детский праздник. Там не будет взрослых, – ответила девушка.
– Детский праздник? Ась, ты серьезно? – скривился капитан.
– Поверь мне, Модестас, он тебя удивит, – с таинственной улыбкой ответила Ася.
По семейной традиции на Асин день рождения всегда устраивали два праздника – взрослый и детский. Взрослый праздник представлял собой традиционный семейный обед, куда приглашали родственников и близких друзей семьи. Эти обеды, с фирменным маминым пирогом и дорогими подарками, она помнила с малолетства, они были неизменны. Детский же вариант мероприятия с годами претерпел немалые изменения, и из визгливых утренников с конкурсами под баян превратился в великосветские вечеринки в лучших ресторанах Москвы. Ася не планировала приглашать сборную на праздник, потому что с трудом представляла, как соединит эти два своих мира на одном мероприятии, но дороги назад уже не было.
– А девчонок ты пригласишь? – с горящим взором спросил Ваня.
– Конечно, приглашу, – вымучив улыбку, ответила Ася. «Куда деваться».
Следуя Асиным указаниям, в субботу вечером, разодетые в свои лучшие наряды парни и девушки из обеих сборных прибыли на речной причал у Крылатского моста. На пристани их встретил матрос в парадной форме.
– Гости Аси Андреевны? – любезно спросил он прибывших и, получив положительный ответ, с лучезарной улыбкой сделал широкий жест в сторону пришвартованного прогулочного корабля, – Прошу на борт! Ждем только вас!
– Вот так детский праздник, – протянул Болошев, вместе с раскрывшими рот товарищами разглядывая теплоход, к которому вел их матрос.
Большой и ослепительно белый корабль переливался в опускающихся на город сумерках сотнями украшавших его разноцветных фонариков. С борта доносились музыка, заливистый женский смех и гомон множества веселых голосов. Верхнюю палубу украшала огромная растяжка, на которой красовался, придуманный Асиным однокурсником и главным балагуром факультета Рудольфом Ольшанским, каламбур:
«Здесь наливают кубинский ром со льдом девятнадцатилетней выдержки!»
– Вот это моя стихия, – прошептала Нина, поднимаясь по трапу, и обернувшись к сопровождавшему ее Едешко, добавила, – Ванька, не мельтеши рядом. Ты мне все испортишь!
Ребята вошли в большой ярко освещенный зал на первой палубе, оглядывая заполнявших его нарядных молодых людей и девушек, богато нарытые столы, эстраду в углу, на которой уже вовсю отрабатывал свой немаленький гонорар популярный ансамбль «Поющие гитары».
– Девочки, смотрите, это же Броневицкий… Держите меня! – не сводя широко раскрытых глаз с солиста, проговорила Сазонова.
Ася выбежала навстречу друзьям, сияя счастливым возбужденным взглядом. На ней было длинное белое шелковое платье, которое мягко струилось по фигуре и делало ее еще тоньше и изящнее. Волосы были аккуратно забраны наверх, открывая лебединую шею и тонкие ключицы, а также ее главное достояние сегодняшнего дня – маленькие элегантные сережки с крупными бриллиантами от неприлично дорогой американской марки, присланные Кириллом в качестве подарка на день рождения и извинений за свое вынужденное отсутствие. Драгоценные камни сверкали и переливались, яркими бликами отражаясь в ее блестящих черных глазах.
Баскетболисты принялись обнимать и поздравлять именинницу, вручать цветы и подарки.
– Ты очень красивая, – прошептал Модестас, целуя ее не то в щеку, не то в уголок губ, и вручая скромный букет полевых ромашек, – С днем рождения!
– Спасибо, Модя, – тихо ответила она, улыбаясь ему и ласково проводя рукой по его щеке, – Это самый красивый букет, который я сегодня получила! Где ты их раздобыл в Москве?
– Места надо знать! – с улыбкой заявил капитан, не решившись признаться, что потратил полдня на поездки на электричке по пригородным лугам в поисках цветов для нее.
– А где Белов? Он не пришел? – обратилась Ася к баскетболистам, пытаясь заглянуть за их спины.
– Его там подруги твои в кольцо взяли, – засмеялся Ваня, – Автографы раздает!
– Я совсем забыла, что он у нас звезда мирового спорта, – Ася закатила глаза и принялась знакомить гостей со своими друзьями и рассаживать за столы.
Несмотря на Асины волнения, игроки сборной довольно быстро нашли общий язык с московской золотой молодежью. Тосты произносились один за другим, ром и шампанское лились рекой, подогревая и без того расслабленную и теплую атмосферу на корабле. Когда начались танцы, компании окончательно смешались, и теперь баскетболистов выделял разве что высокий рост.
Суетясь между гостями и стараясь всем уделить внимание и время, Ася подмечала, как увлеченно беседуют Мишико и Зураб с Костей Феклистовым, старостой их группы, как Нина стреляет глазами в Рудика, не замечая Ваниных вздохов рядом, как Модестас пьет ром с девчонками с факультета международной журналистики и ненароком улыбается и подмигивает ей. Милый, все понимающий капитан. Ему не нужно было ничего объяснять, ни о чем предупреждать. Он сам прекрасно понял, в какой ситуации они сейчас находятся, и вел себя соответствующе. Не укрылось от ее взгляда и то, что комсорг танцует уже с третьей или четвертой девушкой, практически не успевая присесть между музыкальными выступлениями ансамбля.
– Айс, познакомь меня с ним, – сказала ее однокурсница Марина Аксенова, подсев к Асе за столик, и не сводя глаз с Белова.
– Зачем? Ты же не на приеме в Кремле, подойди и познакомься, – вяло ответила девушка, вертя в руках бокал с шампанским.
– Нет, я хочу, чтобы официально, с протекцией, – все еще сверля комсорга взглядом, произнесла Марина, – Какой мужчина!
– Какой? – хмыкнула Ася, – Самодовольный и самовлюбленный. Ты просто его не знаешь!
– Ну и пусть, – с улыбкой промурлыкала Аксенова, – Зато я уверена, что эти усы, при определенном угле наклона, могут творить чудеса….
– В каком смысле? – не поняла Ася.
– Ты еще маленькая, Гречко, про такие вещи знать, – засмеялась Марина, и, наклоняясь к ней, добавила, – Вот выйдешь замуж, тебе Зайцев расскажет! А если повезет, то и покажет….
– Я не стану спрашивать у Кирилла про чьи-то чудесные усы, – деланно улыбнулась Ася, и, пожимая плечами, добавила, – А вообще я бы на твоем месте не стала связываться с Беловым. Он настоящий бабник! У него в каждом городе, где проходят соревнования, по три женщины. Он их уже даже не считает!
– А может я стану той единственной, – не переставая улыбаться, протянула Марина.
– Да? – повышая голос, сказала Ася, – Так ты опоздала, Мариночка! Он уже женат. Да! И у него двое детей!
– Как же так? Я не знала… – разочарованно произнесла девушка.
– А никто не знает! Он скрывает, чтобы было удобнее крутить романы и обманывать таких наивных дурех как ты! – окончательно разгорячившись, Ася встала из-за стола и уже собиралась выйти на улицу, как ее перехватил Рудик.
– Куда это направилась именинница? Моя очередь говорить тост! – сказал он, обнимая ее за талию, и провожая обратно к столу.
Усадив подругу, Рудольф встал рядом и, сделав знак музыкантам, призвал всех к тишине. Музыка стихла, и Ольшанский заговорил в свойственной ему немного театральной манере, наслаждаясь всеобщим вниманием к своей персоне.
– Гречко! – торжественно начал он, а потом, наклонившись к ней, и проведя кончиками пальцев по ее щеке, ласково добавил, – Цветочек мой ледяной. Мы дружим с первого курса, и ни для кого не секрет… Нелька, закрой ушки! Ни для кого не секрет, сколько усилий я приложил в первый год нашего знакомства, чтобы растопить это сердце. Все впустую! И я видел немало смельчаков, которые, несмотря на мой печальный опыт, пытались взять эту крепость, но всех ждала та же участь. Сейчас, когда раны мои уже зажили, не без помощи моей любимой Нелечки, – парень ласково подмигнул своей девушке, и продолжил, – Я хочу поднять бокал за человека, которому удалось растопить этот лед. За твоего избранника, Айс! За твое счастье! За будущее советской дипломатии! За мистера и миссис Зайцев!
Звон бокалов потонул в криках «Ура!» и возгласах поддержки друзей. Растроганная девушка обняла до невозможности довольного своим выступлением друга, и поцеловала его в щеку. Она обвела взглядом зал в поисках Модестаса. Капитан стоял в углу, прислонившись к окну, и задумчиво смотрел вперед, вертя в руках опустевший бокал.
Вновь зазвучала музыка, и гости вернулись к танцам и шумному застолью. В помещении зала становилось душно, и Ася вышла на палубу вдохнуть свежего воздуха. Она надеялась, что литовец выйдет за ней. Им не нужно было разговаривать об этом, но просто побыть рядом, чтобы показать друг другу, что все по прежнему, было необходимо. На улице уже стемнело, и она залюбовалась огнями ночной Москвы, которые отражаясь в воде, создавали ощущение волшебного, плывущего по реке города.
– Миссис Зайцева не замерзнет? – услышала она голос комсорга рядом и почувствовала, как его пиджак накрывает ее плечи.
– Миссис Зайцев. В английском языке моя фамилия склоняться не будет, – поправила она его, искоса оглядев с головы до ног, и ехидно добавила, – А ты чего не танцуешь? Ты же у нас оказывается великий танцор!
– Ты когда ревнуешь, у тебя кончик носа краснеет. Ты знаешь об этом? – улыбнулся Белов, дотрагиваясь до ее носа.
– Я ревную? Не льсти себе! – возмущенно ответила Ася, оборачиваясь обратно к набережной.
– А зачем ты сказала Марине, что я женат и у меня двое детей? – продолжая улыбаться, спросил комсорг.
– А чтобы ты тут не ходил с такой довольной физиономией! Осталась хоть одна девушка на корабле, с которой ты еще не потанцевал? – кипятилась Ася, теряя контроль над собой.
– Да, ты! – сказал он и протянул ей руку, – Песня красивая, пойдем.
Музыканты заиграли один из своих самых популярных шлягеров, и возбужденная молодежная компания отреагировала восторженными криками и бурными аплодисментами на его первые аккорды.
– Для меня нет тебя прекрасней… Но ловлю я твой взор напрасно… – высоким и чистым голосом запел кумир советских девчонок, вокалист ВИА Евгений Броневицкий.
Все еще хмуря брови, Ася неохотно вложила свою ладонь в руку Белова, и позволила обнять себя. Его рука скользнула по ее спине и остановилась на талии, прижимая тонкий холодный шелк платья к горячей коже. Он закружил ее в плавном ритме мелодии, уверенно ведя, то прижимая ближе к себе, то отпуская ненадолго, но только лишь для того, чтобы снова притянуть обратно. Ее тонкое тело было настолько послушно его рукам, что казалось, будто оно создано для них.
– Но я верю, что день настанет… И в глазах твоих лед растает… – словно только для них пел Броневицкий, проникая голосом глубоко в сердце.
Ася смотрела на Сергея, не в силах отвести взгляд и, не замечая ничего вокруг. Внезапно на этом переполненном шумной молодежью корабле они остались совершенно одни. Только он, она и эта музыка. Словно находясь под гипнозом этого пронизывающего взгляда, девушка забылась и, поддавшись своему желанию, ласково провела пальцами по его шее. Она почувствовала, как от этого прикосновения по его телу пробежала мелкая дрожь.
– Это жестоко, – наклоняясь к ней, тихо сказал Белов, – Я ведь не железный.
– Я больше не буду, – прошептала девушка, опуская глаза, – Не буду.
– И почему я тебе не верю, – с улыбкой ответил он, прижимая ее к себе еще ближе.
Праздник закончился только под утро. Уже светало, когда их переливающийся огнями корабль начал швартоваться по очереди к центральным причалам Москвы и партиями высаживать нагулявшихся гостей. Шумные и продолжительные прощания затягивали процедуру высадки, и Ася добиралась до ближайшей к дому пристани, когда солнце уже вовсю сияло над пустыми столичными улицами.
Модестас вызвался проводить ее до дома, и Белов пошел с ними. Это не обсуждалось, было как то само собой разумеющееся. Ребята вышли на широкую, залитую утренним солнцем, набережную. Ася держала капитана за руку, а комсорг шел рядом, засунув руки в карманы.
Вдруг девушка остановилась и резко одернула руку, которой держалась за капитана. Прямо напротив пристани у обочины был припаркован автомобиль, возле которого, облокотившись о капот, стоял мужчина в военной форме и подставлял лицо утренним лучам.
– Черт, я забыла совсем, – тихо сказала Ася, будто сама себе и, обращаясь к ребятам, быстро проговорила, – Это за мной. Пока!
Не оборачиваясь, она побежала к автомобилю, на ходу поднимая руку вверх:
– Евгений Дмитриевич, доброе утро!
– Асенька! Твои детские праздники с каждым годом заканчиваются все позже и позже! А я-то не молодею! – улыбнулся ей начальник охраны, пристально вглядываясь в парней, оставшихся на набережной за ее спиной.
– Думаю, это последний, – улыбнулась Ася, – В следующем году сможете выспаться.
– Выспишься с вами, как же, – беззлобно проворчал полковник, открывая девушке дверь автомобиля.
Двое баскетболистов все еще стояли на набережной, наблюдая, как военный сел на пассажирское сиденье и машина не спеша покатила по пустой мостовой.
– Пошли, – тихо сказал Белов, разворачиваясь в сторону дома, когда автомобиль уже скрылся из вида.
– Погоди, – Модестас, не глядя другу в глаза, остановил его за локоть.
Комсорг молча посмотрел на него в ожидании вопроса, который тот не мог не задать.
– Ты думаешь, я не заметил ничего? – все еще глядя в пол, спросил капитан, – Я видел выражение твоего лица, когда Рудик говорил тост за ее жениха, видел, как вы танцевали, видел, как ты смотришь на нее!
Модестас поднял на комсорга суровый, но полный надежды, взгляд:
– Отступись. Серый, как друга тебя прошу, отступись.
– Модька, прости. Не могу. Вот здесь она сидит, так глубоко, что аж больно! – грустно и с несвойственной ему эмоциональностью, сказал Белов, приложив руку к груди и сжимая ткань рубашки, – И прости, что сам не признался раньше. Должен был сказать тебе, но не решался никак.
Капитан отступил на шаг и, зажмурив глаза, резким движением потер виски, будто пытаясь уложить эту информацию.
– Но, в конечном счете, выбирать все равно ей, – сказал комсорг, приближаясь к другу и дотрагиваясь до его плеча.
– Она уже выбрала! Меня! – с отчаянием в голосе воскликнул капитан.
– Хорошо. Я обещаю тебе, что не буду искать с ней встреч. Но если она сама ко мне придет… – сказал комсорг и красноречиво развел руками, а потом улыбнулся и, сделав шаг в сторону, добавил, – Давай до твоей общаги наперегонки!
– Ты с ума сошел, здесь же километров десять, не меньше, – проворчал капитан, с недоумением глядя на друга, резко изменившего тему.
– Кто первый прибежит, тому она и достанется, – ускоряя шаг и не переставая улыбаться, сказал Белов.
– И что, если первым приду, ты откажешься от нее? – догоняя его, спросил капитан.
– Нет, но надо же как-то тебя заставить пробежать десять километров в пять утра, – ответил комсорг и рванул по пустой улице в сторону спортивного общежития.
– Я все равно буду первый! – крикнул Модестас и побежал за ним.
====== Глава 20 ======
Комментарий к Глава 20 В комментах я наобещала больше жести и чувственности. Но задумка оказалось слишком объемной для одной главы, поэтому разделила на две части. Вся драма ушла в следующую, а тут получилось... То, что получилось)
Надеюсь я не вышла за пределы заявленного рейтинга...)
PS: о грустном. Количество нажатий кнопочки “жду продолжения” сократилось вдвое... Понимаю, что это вроде как не важно, особенно если учитывать, что количество просмотров осталось прежним, но печалит... Вновь призываю к активности своих дорогих читателей! Вам – одно движение, а мне – радость)
Верь, если не теперь, то тогда когда?
Смотри, ест нас изнутри страх пропасть во льдах…
Ввысь или круто вниз – выбор наш. Проснись!
Жизнь – не простой нам знак, мы с тобою как…
Звук и тишина, солнце и луна – неразделимы!
Animal ДжаZ «Звук и тишина».
В большой светлой аудитории на третьем этаже здания МГИМО было непривычно тихо и пусто. Шел экзамен. Несколько студентов с раскрасневшимися лицами и всклокоченными волосами, рассредоточившись по партам, нервно скрипели ручками по бумаге. Ася уже минут тридцать сидела напротив преподавателя на жестком неудобном стуле и подвергалась изощренной пытке, на которую способен только пожилой доцент, так и не получивший звание профессора. Это был ее любимый, если не считать иностранных языков, предмет – «Международное сотрудничество в сфере культуры», а также самый ненавистный преподаватель: Юрий Алексеевич Заболотский невзлюбил студентку Гречко с самых первых лекций, и хотя это замечали все ее однокурсники, объективных причин никто найти не мог.
Асе достался прекрасный билет, который она хорошо знала, – «Основные положения Декларации принципов международного культурного сотрудничества 1966 года». Она дала преподавателю обстоятельный ответ по теме, украшая его своими суждениями и яркими примерами влияния Декларации на современную мировую культуру и развития дружбы народов. Но этого Заболотскому все равно показалось мало, и он стал задавать ее дополнительные вопросы: сначала по статьям Декларации, потом по другим вопросам, вынесенным на повестку ГенАссамблеи 1966 года, затем об истории самой ГенАссамблеи и так далее, и так далее. Цепляясь за каждое ее слово, он вытягивал из ее ответов новые, все менее относящиеся к теме ее билета вопросы.
Ася пыхтела, краснела и бледнела, но отвечала. Она уже слышала, как за ее спиной другие студенты начинают нетерпеливо вертеться на стульях, ожидая своей очереди. Юрий Алексеевич не спешил.
– А вот вы упомянули, что выставочная деятельность является важным аспектом международного культурного сотрудничества. Согласен с вами, – рассуждал преподаватель. – В таком случае, расскажите мне, какова была тема советского павильона на недавней Всемирной выставке в Осаке.
Асе хотелось стукнуться головой о его стол. Такими темпами он скоро начнет спрашивать, кто был архитектором павильона, потом – год основания Осаки и, возможно, имя первого японского императора.
– Прогресс и гармония на службе человечества, – вяло ответила она, отлично зная и эту тему.
– Прекрасно, прекрасно, – без улыбки проговорил Заболотский, задумчиво глядя на аудиторию поверх Асиной головы. – Какие еще достижения СССР 1970 года в сфере развития международной культуры вы можете назвать?
– Достижений много. Что вас конкретно интересует? – теряя терпение, слишком резко сказала девушка.
– Театр, – возвращаясь к ней заинтересованным взглядом, ответил доцент.
– Первые за двухсотлетнюю историю гастроли Большого театра в Париже, – ответила Ася.
– И что же они танцевали? – с ехидной улыбкой спросил преподаватель.
– Думаю, ограничились пением. Это были гастроли оперной труппы, – отвечая ему такой же улыбкой, проговорила девушка.
– Вы так хорошо осведомлены, что я начинаю думать, что вы редко посещаете мои лекции, именно потому, что проводите много времени в театрах и на выставках, – продолжал ехидничать Заболотский. – Светская жизнь нынче увлекает молодых девушек больше учебы.
– Я долго готовилась, – сурово глядя на него, ответила Ася.
– Несмотря на это, вы не упомянули другие важные достижения Советского Союза… В спорте, например! Видимо, в этом вопросе вы осведомлены несколько меньше, – произнес доцент, раскрывая ее зачетку и, кладя ее на стол на расстоянии от себя, добавил с довольной улыбкой. – Один вопрос. Последний. Какой советский клуб в обсуждаемом нами году стал Обладателем Кубка Европейских чемпионов по баскетболу и кто был признан самым результативным игроком? Правильный ответ – и пятерка ваша!
Ася задохнулась от возмущения. Это уже переходило всякие границы – она не обязана знать такие подробности! Преподаватель ее откровенно заваливал, гоняя по темам и выискивая ее слабые места, пользуясь тем, что настолько обширный предмет его почти не ограничивал.
Девушка встала и взяла со стола свою зачетку. Она не собиралась терпеть подобного отношения. В конце концов, всегда можно сдать экзамен комиссии, написать прошение на имя декана, любым другим способом призвать к ответу этого упивающегося своей маленькой властью доцента. Однако вдруг маленьким тоненьким колокольчиком зазвенела в голове догадка, не подтвержденная никакими знаниями и фактами, а лишь логикой и надеждой на удачу.
– Клуб ЦСКА, самый результативный игрок – Сергей Белов, – выпалила девушка и с громким хлопком положила свою зачетку перед преподавателем.
Заболотский вздрогнул и поднял на нее глаза:
– Гречко, вы всезнайка. Вам самой не скучно? – скривился он, выводя в ее зачетке «Отлично» мелким убористым подчерком.
– Спасибо, товарищ доцент. Беседа с вами никогда не бывает скучной, – улыбнулась Ася, намеренно подчеркивая опостылевшую ему ученую степень и, забрав зачетку, поспешила из аудитории.
Все еще злясь на въедливого преподавателя, но постепенно поддаваясь эйфории очередной «пятерки» в зачетке и своей нечаянной удаче, Ася заторопилась во Дворец Спорта. По давней студенческой традиции корпеть над книжками в день экзамена считалось кощунством, поэтому они с Модестасом договорились сходить в кино. Из-за затянувшегося интеллектуального поединка она ужасно опаздывала. Девушка уже представляла недовольное выражение лица литовца и злобное ворчание о том, что им не достанется мест на последнем ряду, когда быстрым шагом подходила к входу в здание. К ее удивлению, капитана на крыльце не оказалось.
«Неужели ушел не дождавшись?» – подумала девушка, с сожалением глядя на часы и понимая, что опоздала больше, чем на час. Она уже собралась поворачивать домой, как дверь Дворца спорта открылась, и на улицу вышел Сергей.
– Белов, привет! – окликнула его Ася, светясь улыбкой, и добавила, когда он подошёл ближе:
– А ты мне помог сегодня на экзамене!
Он ничего не ответил, только внимательно окинул её спокойным и ласковым взглядом. Девушка смущенно опустила глаза, чувствуя, как учащается сердечный ритм и холодеют ладони.
– Оказывается, тебя в прошлом году признали самым ценным игроком Кубка Европейских чемпионов. Это здорово! – проговорила она, разглядывая носки своих туфель.
– Что за предмет такой, где задают вопросы о баскетболе? – ровным глубоким голосом произнес Белов, продолжая разглядывать её.
