Текст книги "Ice Flower (СИ)"
Автор книги: Kisel_link
сообщить о нарушении
Текущая страница: 11 (всего у книги 37 страниц)
Лишившись двух ведущих игроков, сборная, отнюдь не сдавала позиции. Скорее наоборот, ребята стали действовать еще более слаженно, исполняя задуманные тренером комбинации и набирая очко за очком. Белов с Паулаускасом наблюдали за происходящим, раскрыв рты, впрочем, как и зрители на трибунах. Все сильнее увеличивая темп игры, сборная окончательно вымотала армейцев, которые казалось, были уже не рады этой встрече. За минуту до финальной сирены Саша Белов с точных передач Едешко забросил два мяча практически подряд, чем окончательно поставил точку в этой битве.
Прозвучал свисток судьи, и тренер, вытирая пот со лба, с улыбкой наблюдал, как его подопечные в победной эйфории беснуются на площадке. Они кричали, запрыгивали друг на друга и обнимались. Казалось, они сами с трудом верили, что смогли победить. Вот так, без звезд, за счет слаженных действий всех игроков и тренерских наставлений.
Трибуны поддерживали ликование спортсменов аплодисментами и скандировали «Молодцы». С правительственной ложи тоже слышались четкие уверенные хлопки. Гаранжин поднял голову на главных зрителей.
Генсек все еще смотрел на площадку и, продолжая неспешно хлопать, что-то говорил сидевшему подле него товарищу Павлову, председателю Спорткомитета. Тот улыбался и многословно ему отвечал, склоняя голову, будто делал поклон.
Чиновники уже начали вставать, чтобы продвигаться к выходу. Товарищ Павлов, тоже встал, но задержался на своем месте и пристально посмотрел на Гаранжина. Встретившись с ним взглядом, он едва уловимо кивнул и приподнял уголки губ.
Владимир Петрович сжал Асину руку. Они победили. И не только ЦСКА.
====== Глава 15 ======
Любой валет в ее большой колоде
Падет, как жертва ревности слепой.
Она одна, и от меня уходит
Давно проторенной тропой.
Эффект от игры с ЦСКА превзошел все самые смелые ожидания ее инициаторов. Спорткомитет, на глазах превращаясь из мачехи в фею-крестную, выделил, наконец, деньги на ремонт спортивного зала, оснастил его новыми спортивными снарядами, увеличил дотации спортсменов.
– Лишь бы не мешали, – говорил Владимир Петрович, с улыбкой поглаживая новые тренажеры в зале.
Общественность так же не обделила сборную и, в большей степени, Гаранжина вниманием. Будучи уже опытным и известным в Ленинграде тренером, для околоспортивной Москвы он долгое время оставался темной лошадкой. Благодаря игре с ЦСКА, в ходе которой знатоки вполне могли оценить новаторские методы Гаранжина, о нем заговорили в столице. Причем заговорили уже не как о сумасшедшем тренере, который носится со своими идеями, заглушая амбициями разум. Теперь его воспринимали, как надежду советского баскетбола, человека, способного вывести сборную на новый, невиданный доселе уровень. В него поверили.
Поэтому Ася совершенно не удивилась, когда спустя некоторое время после игры, в ее кабинете раздался звонок из журнала «Огонек» с предложением опубликовать большое интервью с новым звездным тренером. А так как фоторепортаж был излюбленным форматом издания, то предложение включало и серию снимков Гаранжина с командой, на тренировке, с семьей.
Владимир Петрович согласился не сразу. Вся эта затея показалась ему на первый взгляд слишком пафосной, не серьезной, не имеющей отношения к работе, которую он делает.
– Ну что я, Муслим Магомаев что ли, чтобы про меня в таком журнале писали. Он даже не о спорте! – рассуждал Гаранжин, меряя шагами свой кабинет.
– Ну как вы, Владимир Петрович, не понимаете! – Ася крутилась вокруг тренера, как шмель, не давая ему свободно перемещаться, – Это же удивительно прекрасная возможность!
– Возможность выставить себя на посмешище, – хмуро посмотрел на нее мужчина.
– Наоборот! Вы произвели впечатление и теперь люди хотят узнать о вас больше! Какой вы, что любите… Это замечательно! – увещевала его девушка.
– Ну, какой я, Ася, какой? Что я им скажу? В самом деле… Ерунда какая-то… – задумчиво сказал тренер, почесывая затылок.
– Это же главный общественно-политический журнал страны! Вы не можете отказаться! – категорично произнесла Ася, преграждая ему дорогу.
– Точно? – с надеждой на обратное посмотрел на нее Владимир Петрович, – Не люблю я всего этого…
– А на весь мир обещать одолеть непобедимую команду любите? – заглядывая ему в глаза, сказала девушка.
Гаранжин с обреченным вздохом поднял руки вверх:
– Один-ноль.
– Вот и правильно. Я знала, что здравый смысл в вас возобладает. Поэтому в среду будьте готовы, – сказала Ася, поспешно выходя из кабинета, чтобы он не успел возразить, и добавила, выглядывая из-за двери, – Оденьтесь получше, причешитесь. Будут фотографировать.
– Как фотографировать? Об этом речи не было! – всполошился Гаранжин, но девушка уже захлопнула за собой дверь.
В назначенный для интервью день Ася испытывала невероятный подъем. Это было схоже с предвкушением праздника, когда не можешь усидеть на месте, все волнует и тревожит, но на душе все равно так светло, что невозможно не улыбаться каждую минуту. Успех тренера она без задней мысли воспринимала как свой собственный, и радовалась ему соответственно.
Начинать было решено с фотографий, чтобы не задерживать игроков. В зале уже начали собираться спортсмены, журналисты должны были приехать с минуты на минуту. Ася придирчиво оглядывала участников съемки и периодически пересчитывала их по головам, словно классная дама своих учеников. Гаранжин, гладко выбритый и аккуратно причесанный, и оттого мало похожий на себя, ходил по краю площадки взад вперед, заложив руки за спину.
– Новое покрытие проверяете? – с улыбкой спросила Ася, когда он в очередной раз дошел до места, где она стояла.
– Что? – Гаранжин поднял на нее невидящий взгляд.
– Владимир Петрович, все в порядке будет. Ну что вы, право… – сказала девушка, дотрагиваясь до его плеча.
– Да-да, я знаю. Скоро они приедут? – нетерпеливо сказал тренер, поглядывая на часы.
– Да вот-вот должны быть, – ответила Ася, вглядываясь в глаза мужчины.
– Вот, кстати, пока время есть, – сказал Владимир Петрович, доставая из внутреннего кармана пиджака почтовый конверт и протягивая его девушке, – Тебе письмо пришло. Почему-то на адрес Дворца Спорта. С утра забываю тебе отдать.
– Ой, – выдохнула Ася, вертя в руках конверт с большой синей печатью Министерства иностранных дел, – Ой, Владимир Петрович…
Сердце девушки бешено забилось. В этом конверте сейчас лежало ее будущее, ответ на все ее стремления. Она ощупала его пальцами, будто пытаясь сквозь бумагу прочитать заветные буквы.
– Я сейчас вернусь! – быстро сказала она тренеру и устремилась к выходу.
– Ася! Постой! Сейчас же журналисты приедут! – крикнул он вслед девушке.
– Я быстро! Мне просто надо… – кинула Ася от двери и выскользнула в коридор.
Ей нужно было прочитать это письмо в одиночестве. Чтобы насладиться каждым словом, каждой строчкой, растянуть удовольствие хотя бы на несколько минут. Конверт был довольно тонкий на вид. «Могли бы и побольше написать», – думала девушка, по дороге в свой кабинет.
Тренер оглядел своих подопечных, лениво бродящих по залу. Нахмурившись, он дунул в свисток и крикнул:
– Чего стоим? Разминаемся! Обычная тренировка!
Игроки нехотя начали разминку, когда после короткого стука дверь в зал открылась, и вошли трое мужчин. Оглядываясь по сторонам, они направились прямиком к Гаранжину.
– Владимир Петрович? – мужчина в круглых очках и, с аккуратно подстриженной бородой, протянул тренеру руку, – Вадим Стоцкий, штатный корреспондент журнала «Огонек».
– Очень приятно. Гаранжин, – ответил тренер.
– А это мои коллеги из отдела фоторепортажа, – указал он на своих спутников, нагруженных увесистыми коробками с аппаратурой.
– С чего начнем? – обратился Владимир Петрович к корреспонденту после обмена рукопожатиями с фотографами.
– Нам нужно пять минут, чтобы ребята проверили свет, и можем начинать съемку, – оглядывая зал, ответил Вадим, – Мне бы хотелось сделать живые фотографии с вашей обычной тренировки. Поэтому делайте все как всегда, не обращайте на нас внимание.
– Легко сказать, – скромно улыбаясь, сказал Владимир Петрович, и добавил, обращаясь к игрокам, – А где Ася? Где ее носит! Модестас, сходи за ней!
– Почему я? Где я ее искать буду? – возмутился литовец.
– В кабинете посмотри, в холле. Давай, не разговаривай! – недовольно ответил тренер.
– Может еще в женском туалете поискать… Я ей не нянька! – ворча себе под нос, Паулаускас поплелся к выходу из зала, провожаемый взглядами журналистов.
В холле дворца девушки не оказалось, и он пошел дальше по коридору к ее кабинету. Распахнув дверь, он с порога выпалил:
– Тебе особое приглашение нужно?
Не увидев ее за столом, капитан осекся и обвел взглядом комнату. Заглянув за раскрытую дверь, он едва смог разглядеть девушку на полу между кресел. Ася сидела, поджав колени к груди, и тихо всхлипывала. Рядом на полу валялся разорванный конверт и измятый листок бумаги.
– Аська! Ты чего? – Модестас кинулся к ней и, опустившись рядом на колени, резко отодвинул одно из кресел, освобождая себе место, – Кто тебя обидел?
– Никто… – протянула Ася, поворачивая голову в сторону письма.
Модестас быстро пробежал взглядом по расплыышимся машинописным строчкам, выхватывая отдельные фразы и слова. «МИД… Генеральная Ассамблея… ООН… Отказ.. Недостаточно опыта…Сожалеем…»
– Ты из-за этого что ли? – поднимая с пола местами влажный от слез листок бумаги, сказал капитан, и, обнимая ее за плечи, притянул к себе, – Да стоит из-за этого так убиваться! Подумаешь!
– Ты не понимаешь… Это моя мечта была, а они не захотели… – заныла Ася, и слезы хлынули с новой силой, – Я ничего не стою….
Модестас растерялся. Если когда он вошел, она просто тихонько хныкала, то сейчас практически в голос ревела. Что-то он явно делал не так.
– Девочка моя, – тихо сказал капитан и прижал Асю к себе еще плотнее, – Я с тобой. Все будет хорошо.
Ее маленькое тело подрагивало от рыданий в его руках. Она умещалась в них почти полностью, а он гладил ее по голове, и пытался найти правильные слова.
– Может они еще передумают, – совершил он очередную сомнительную попытку.
Ася подняла на него покрасневшие глаза.
– Модестас, ты соображаешь что говоришь? Это же не кружок кройки и шитья.
– Неважно, – сказал капитан, и обхватил руками ее лицо, поворачивая к себе, – Значит, ты поедешь туда в следующем году. Ты же этого хочешь? Значит так и будет. Просто не сегодня.
Ася молча смотрела на него, будто пытаясь поверить в его слова. И словно закрепляя результат, Модестас наклонился к ней и поцеловал во влажные от слез губы.
Девушка ответила на поцелуй. Он был коротким, едва ощутимым. За ним последовал второй, такой же. Она потянулась к нему навстречу за третьим.
– Что происходит? – прошептала Ася.
Еще один поцелуй. Еще два.
– Ты меня целуешь, – также тихо Модестас.
Еще два коротких влажных поцелуя.
– Я тебя? Прекрати это.
– Хорошо, – Модестас выставил вперед руки, и отодвинул от себя Асю, останавливая ее очередное движение к нему навстречу.
– Ты воспользовался моей слабостью, – хихикнула Ася, вытирая соленые губы.
– Скорее ты моей, – улыбнулся капитан.
– Это не должно повторится. Обещай мне, – пытаясь быть серьезной, произнесла девушка, но в глазах уже светились огоньки.
– Еще один последний раз, – сказал Модестас и снова притянул ее к себе. Ася сама прильнула к его губам, будто только этого и ждала.
– И еще один, – сказала она, отрываясь от поцелуя, буквально на секунду, – Как это остановить…
– Могу помочь, – холодный голос Белова донесся до них сверху.
Ребята отпрянули друг от друга будто их окатили холодной водой. Вскочив на ноги, они стояли перед комсоргом, словно нашкодившие подростки перед строгим учителем.
– Я ее нашел, – первым приходя в себя, с улыбкой сказал Модестас.
– Ты плакала? – не глядя на друга, спросил Белов девушку.
– Все уже прошло. Да, мышонок? – ответил за девушку капитан, по-хозяйски вытирая остатки слез с ее лица.
– Белов, не говори никому, ладно? – Ася пыталась хоть что-то разглядеть в непроницаемом взгляде комсорга.
– А мне и не придется. Сами себя сдадите, – равнодушно ответил Сергей и, разворачиваясь к выходу, добавил, – Пошли, вас там все ждут.
Ребята вышли в коридор и направились к залу. Белов молча шел впереди, слыша как за его спиной вполголоса переговариваются Модестас с Асей.
– Ты мне прическу испортил, – почти шепотом сказала девушка литовцу, на ходу убирая волосы в хвост и завязывая их голубой атласной лентой.
– Это была прическа? – рассмеялся капитан, едва успевая увернуться от ее острого локтя себе в бок.
Они вошли в зал, когда тренировка и съемка уже шли полным ходом. Гаранжин, стоявший у края площадки, кинул хмурый взгляд на опоздавших, – на сияющую улыбку капитана, на напряженные скулы комсорга, ни Асины пылающие щеки. Тренер едва уловимо покачал головой и пригрозил Асе кулаком.
Виновато опустив голову, девушка поспешила к сидевшему на трибуне корреспонденту «Огонька», а парни присоединились к команде.
– Добрый день, Вадим, – сказала Ася, усаживаясь рядом с журналистом, – Я Ася Гречко, мы с вами по телефону разговаривали.
– А, товарищ Гречко! Давно хотел с вами познакомиться! – расплылся в улыбке Вадим.
– Со мной? Почему? – Ася повернула на него голову, убирая от лица выпавшую из хвоста прядь.
– Я имел удовольствие несколько раз общаться с вашей сестрой, Татьяной Андреевной. Было интересно увидеть и вторую Гречко. – продолжая улыбаться, сказал Стоцкий.
– Мы не похожи, – ответила Ася, переводя взгляд на площадку.
– Теперь вижу. Даже удивительно, как сестры могут быть такими разными, – разглядывая ее профиль, задумчиво сказал Вадим, – Ася, простите, что лезу не в свое дело… Вы плакали?
– Да, – просто и честно ответила она, не оборачиваясь к собеседнику.
– Любовная драма, – со знанием дела проговорил Вадим, глядя на упражняющихся баскетболистов, в сопровождении которых Ася вошла в зал.
– Скорее профессиональная, – со вздохом ответила девушка.
– Может, я могу вам чем-то помочь? – участливо произнес корреспондент.
– Можете, – с улыбкой ответила Ася, оборачиваясь к нему, – Напишите про Владимира Петровича хорошую статью.
– Это с удовольствием, – заулыбался в ответ Вадим, – Можно вас кое о чем попросить?
Ася вопросительно посмотрела на корреспондента. Он окинул взглядом площадку и, подозвав одного из своих коллег, забрал у него фотоаппарат:
– Можно я вас сфотографирую?
– Меня? – удивилась Ася, машинально приглаживая волосы, – Зачем?
– Это не для журнала, просто для себя. Не каждый день встречаешь дочь Министра обороны, – уговаривал ее Вадим.
– Но я не готова сниматься, – Ася схватилась руками за щеки, – Я ужасная сейчас…
– Вы настоящая. Только позвольте… – Вадим протянул к ней руку и легким движением выдернул ленту, сдерживающую волосы, которые тут же распались по плечам, – Вот так лучше!
Стоцкий встал и, выйдя ближе к площадке, направил на Асю фотоаппарат. Девушка осталась сидеть на трибуне, смущенно глядя в объектив. Сделав несколько снимков, корреспондент взял ее за руку и повел на другую сторону зала, где свет был ярче. Ася уже вовсю смеялась и вертелась перед камерой, следуя указаниям своего фотографа, когда, заходя на очередной круг пробежки, рядом с ними остановился Модестас.
– Эй, а вы про Аську статью публиковать собираетесь, или все-таки про Гаранжина? – отдуваясь и сверля корреспондента взглядом, ехидно спросил капитан.
– Товарищ Паулаускас, – убирая камеру от лица, Вадим с улыбкой обернулся на спортсмена, – Приятно познакомиться с легендарным капитаном!
Модестас скривился и собирался уже что-то ответить, но свисток тренера заставил его вернуться к тренировке. В этот момент к Вадиму подошел один из фотографов:
– Мы закончили! Можешь его забирать.
Увидев направляющегося к нему корреспондента в сопровождении Аси, тренер дал сигнал к окончанию тренировки.
– Перерыв полтора часа! – крикнул он спортсменам и, направился к выходу из зала.
Игроки устало поплелись в раздевалку, по пути забирая с первого ряда трибун свои вещи. Белов на мгновение задержался, поднимая с сиденья атласную голубую ленту. Он провел по ней рукой, аккуратно расправляя, и не спеша намотал на палец, превращая в ровное тугое колечко.
– Что-то мне этот корреспондент не понравился! По-моему скользкий тип какой-то, – подходя к другу и забирая со скамейки свою олимпийку, сказал Модестас.
Сергей ничего не ответил, разглядывая ленту в своей руке.
– Это Аська потеряла? Давай, я отдам, – выхватывая ее у Сергея из рук, сказал капитан, и, сминая колечко, засунул в карман.
Белов вскинул на него прозрачный взгляд, опуская пустую руку.
– Я же, скорее всего, с ней раньше увижусь! – с улыбкой добавил Модестас и похлопал друга по плечу, – Пошли!
Интервью проводили в тренерской. Несмотря на ее скромные размеры, было решено беседовать именно там, чтобы создать для Владимира Петровича максимально комфортные условия. Стоцкий оказался весьма профессиональным журналистом, сумел достаточно быстро разговорить тренера. Он не задавал банальных вопросов и ловко выводил собеседника на нужную ему тему. Ася сидела рядом и любовалась этим его умением вести разговор, незаметно направляя его в нужное русло. Со стороны казалось, что Стоцкий не берет интервью, а просто по-приятельски беседует с тренером. Он ловко перемежал вопросы своими собственными суждениями и комментариями, таким образом, вынуждая Гаранжина вступать в дискуссию.
– Владимир Петрович, как вы думаете, почему никто до сих пор не смог победить американцев? В чем их секрет? – задал вопрос Вадим ближе к концу встречи.
– Да нет у них никаких секретов, такие же оболтусы как у меня играют, – с улыбкой ответил Гаранжин, – Стиль игры другой, для нас непривычный. Более быстрый, более агрессивный, более смелый. Вот и все.
– Значит, чтобы победить их, нужно всего лишь освоить этот «американский» стиль баскетбола?
– И добавить к нему наши собственные, советские секреты. Чем мы тут и занимаемся, – ответил тренер.
– Я так понимаю, – заулыбался корреспондент, – ваше секретное оружие – это Сергей Белов?
– Да, в том числе. Белов, безусловно, уникальный игрок, но команда никогда не будет состоять только из таких, как он, – пояснил Владимир Петрович, – Поэтому для меня в приоритете не личные показатели спортсменов, а общий результат.
– И все же, мне думается, что освоить этот американский стиль можно только играя с его родоначальниками… – задумчиво проговорил Вадим.
– Вы правы, это самый простой и быстрый способ, но, к сожалению, для нас недоступный, – хмуро ответил тренер.
– Ну почему же… – протянул Стоцкий, задумавшись о своем и пристально гладя на Асю, молчавшую все это время, – Возможно, я смогу в этом вам помочь…
Гаранжин с недоверием посмотрел на корреспондента. Ася тоже удивленно подняла бровь.
– У нас в отделе международной журналистики работает мой старинный приятель, Семен Жуков, – продолжил Вадим, не дожидаясь вопросов, – Некоторое время назад он собирал материал о развитии студенческого спорта на Западе, в том числе в Америке. У него должны остаться контакты нужных людей. Можно хотя бы попытаться…
У тренера загорелись глаза. То о чем говорил сейчас этот парень, было его мечтой, идеальной тренировкой перед Олимпиадой. Несколько игр с американской командой сняли бы все технические и психологические проблемы сборной. А заодно восполнили бы и его собственные теоретические пробелы.
– Вадим, но зачем вам это? – нерешительно произнес тренер.
– Просто я верю в мощь советского спорта, – с улыбкой ответил журналист, не сводя взгляд с Аси, и обращаясь уже к ней, добавил, – Ася Андреевна, а вы бывали в Америке?
Ася смущенно опустила глаза и покрутила ремешок часов на руке. Мельком взглянув на циферблат, она вдруг встрепенулась.
– Ой, Владимир Петрович! А мне бежать же надо! – воскликнула она, вскакивая с места.
– Да, действительно, что-то мы засиделись, – тоже вставая, сказал Гаранжин, и, протягивая руку Стоцкому, сказал, – Спасибо вам, Вадим, за интересную беседу! Ася вас проводит.
– Вам спасибо, Владимир Петрович! Надеюсь это не последняя наша встреча! – сказал корреспондент, и вышел из кабинета в коридор, где Ася уже переминалась от нетерпения с ноги на ногу.
В холле Дворца болтались спортсмены в ожидании вечерней тренировки. Ее начало задерживалось больше чем на час и, не имея возможности уйти, они уже не знали, куда себя деть.
Ася проводила журналиста до двери и с улыбкой протянула ему руку.
– Я буду ждать от вас хороших новостей, Вадим.
– Я позвоню сразу, как только что-нибудь узнаю.
К Асе сзади подошел Модестас и, положив ей руку на плечо, с улыбкой проговорил:
– Мышонок, ты куда сейчас?
Девушка округлила на него глаза, и аккуратно снимая его руку, улыбнулась Стоцкому:
– До встречи, Вадим!
Когда за корреспондентом закрылась дверь, она повернулась к капитану и, сверля его взглядом, прошипела:
– Модя, ты какого черта меня позоришь?
– Чем это? Стыдно со мной рядом стоять? – моментально вспылил Паулаускас.
Ася закатила глаза и быстрым шагом пошла к гардеробу. Надевая шубу и поправляя волосы перед зеркалом у окна, она увидела в отражении хмурое лицо литовца за своей спиной.
– Мы не договорили, – сердито пробурчал Модестас.
– Я не хочу объяснять элементарные вещи! – поворачиваясь к нему, строго сказала Ася, и добавила уже с улыбкой, – И еще я тороплюсь и не хочу с тобой ссориться! Так что можешь продолжать злиться, но без меня!
Девушка сделала шаг к выходу, но капитан рукой вернул ее на место.
– Куда ты собралась? – пристально вглядываясь ей в глаза, спросил литовец.
– Я иду на день рождения, к своей подруге. И уже видимо опаздываю, – со вздохом ответила Ася.
– Я тебя провожу, – снимая с вешалки свою дубленку, сказал Модестас.
– Не надо, за мной Рудик приедет! – ответила девушка.
Капитан застыл, засунув одну руку в рукав.
– Какой еще Рудик? – обреченно вздохнул он.
– Рудольф Ольшанский, мой однокурсник! Мы устраиваем капустник! Нужно еще прорепетировать перед тем, как Нелька придет. У меня роль! – затараторила Ася, застегивая пуговицы на шубе.
Ее монолог прервал автомобильный гудок. Она резко обернулась к окну и увидела подъезжающую к входу машину Ольшанского.
– Все, я побежала! – Ася сжала руку капитана и направилась к выходу.
– Ась, завтра увидимся, да? – крикнул ей в след Модестас.
– Завтра меня не будет, у меня занятия в институте! Пока!
– Весь день что ли?
Но девушка его уже не слышала. Она выскользнула за дверь и уже бежала по заснеженной дорожке к припаркованному автомобилю, из которого на полную громкость звенела модная зарубежная музыка. Возле машины пританцовывали ее институтские друзья и подруги. Все были нарядные, праздничные, веселые, и как будто уже немного разогревшиеся перед выступлением. Высокий парень с косой челкой, в идеально сидящем пальто и в таких сверкающих ботинках, что казалось, он впервые вышел в них на улицу, подхватил ее на руки и закружил. Ася взвизгнула и поцеловала его в щеку.
– Ну что, Гречко, готова прославиться в моем грандиозном шоу? – самодовольно спросил Ольшанский.
– С тобой, Рудик, я готова на все! – смеясь ответила девушка.
– Девочки, все на борт! – скомандовал Рудик и одним движением ловко впихнул Асю в салон автомобиля. Девушки с шумом расселись по местам.
Машина завелась, и, провернув несколько раз колесами на льду, понеслась по скользкой дороге в центр Москвы.
Комментарий к Глава 15 Кто не жмет кнопку “жду продолжения” и не ставит “лайк” , тот редиска. А кто жмет, ставит и особенно пишет отзывы, тот сладкая Пироженка)))
Если серьезно, открыла для себя раздел “Статистика” (лучше поздно, чем никогда), и обнаружила, что фик читает намного больше людей, чем я думала. Почему же вы не оставляете для меня хоть маленького знака своего внимания?
В общем, прошу своих дорогих читателей, активнее нажимать на кнопочки! Вам не трудно, а мне приятно)
====== Глава 16 ======
Комментарий к Глава 16 Самая большая глава из всех мною опубликованных) Не знаю, как в других городах, но в Питере, наконец, наступила весна! И это безумно радует) Как и ваши лайки и комментарии!
Но как же много в нас тепла дремлет,
Добра и силы, чтоб обнять Землю.
Мы просто люди, все, что мы должны, –
Гореть, любить и ждать весны.
Дни становились все длиннее, дело шло к весне. Вокруг все еще лежал снег, но Ася как никогда чувствовала это пробуждение природы, возможно потому, что у нее самой в душе была весна. Особых поводов для веселья не было, впрочем, как и для печали. И этого было достаточно сейчас, чтобы радоваться жизни и наслаждаться каждым солнечным днем. Ей хотелось, чтобы все вокруг были довольны и счастливы, как она. Чтобы все смогли прожить и прочувствовать эту ее девятнадцатую весну.
Отношения с капитаном зависли, наконец, в той излюбленной Асей стадии нежной дружбы с привилегиями, когда каждое прикосновение отдает трепетом где-то в животе, а каждый поцелуй дарит такое запретное, и оттого еще более желанное, удовольствие. Не видя трагических последствий своих действий, она все глубже погружалась в эту игру, ловко огибая острые углы и лавируя на грани. Ася научилась исподтишка манипулировать настроением Модестаса, нажимать на нужные кнопки, и в ее руках этот вспыльчивый литовец превращался в ласкового котенка.
Девушка была отчаянно влюблена в него. Проходя по коридорам Дворца Спорта, она все время искала взглядом его теплые глаза, его ласковую улыбку. Скрывать их особое отношение друг к другу оказалось задачей практически невыполнимой, с учетом темперамента и несдержанности капитана, и, в конце концов, Ася перестала переживать и на эту тему тоже. Атмосфера безнаказанности окончательно вскружила ей голову. Она уже сама не замечала, как запросто при всех могла обнять его или взять за руку. Девушка успокоилась и отпустила себя, и теперь волна этой влюбленности мирно покачивала ее, даря ощущение полноты жизни и насыщенности эмоциями.
Именно Модестас оказался тем человеком, который был способен разделить ее внутренний кураж. С ним было легко, весело, беззаботно. Он не требовал от нее признаний, и сам не говорил о любви, чем неимоверно облегчал общение и, возможно, сам того не подозревая, продлевал этот «недороман» с ограниченным сроком действия. Ася не задумывалась о том, что сам Модестас ждет от этих отношений, и как он отнесется к их финалу, подразумевая в нем такое же отношение к жизни, как свое собственное. Именно этим капитан и был ей так близок. Он также как она жил настоящим моментом.
Это была ее последняя незамужняя весна, и она собиралась прожить ее так, чтобы запомнить на всю жизнь! Ася не шла на сделку с совестью, а просто жила в соответствии со своими собственными, отличными от общепринятых, моральными устоями. Для нее самой она была безоговорочно права, забирая от жизни все, что та могла ей предложить, не переходя одной ей ведомых внутренних границ. В ее сознании брак делил жизнь на две несвязанные половины, и если будущее виделось ей вполне определенным и неприкосновенным, то настоящее, которое она держала в руках, было полем для шалостей и безумств, места для которых Ася не видела в своей дальнейшей взрослой жизни.
Торопясь в институт, Ася быстрым шагом проходила через холл к выходу из Дворца спорта. Рядом с дверью на скамейке сидел Белов и переобувался, с особой тщательностью, надежно завязывая шнурки на ботинках. Девушка подошла к Сергею и присела перед ним на корточки.
– Комсорг, как твое колено? – спросила она, улыбаясь и наклоняя голову на бок, отчего локоны тут же падали на лицо, и ей приходилось придерживать их рукой.
– Лучше, чем обычно, – ответил Белов, вглядываясь в ее лицо, и улыбнулся ей уголками губ.
Последнее время он часто дарил ей свои усатые улыбки. Асино стремление видеть всех вокруг счастливыми заставляло ее уделять комсоргу больше внимания. Ей казалось, что она отнимает у него друга, и, не видя в себе возможности остановиться, девушка пыталась компенсировать это своим ласковым обращением и активным участием в комсомольских собраниях. После той игры с ЦСКА, когда она увидела и почти почувствовала его страдания, ей безумно захотелось, чтобы и этот одинокий человек был также счастлив как она. Мысли о том, чтобы попробовать посодействовать этому процессу все чаще посещали ее беспокойную голову, но пока она не решалась так откровенно вмешиваться в личную жизнь замкнутого мужчины. Хотя идеи были, как и симпатичные подружки…
– Тогда пойдем скорее на улицу, там такое солнце!– сказала Ася, вставая, – Ты не знаешь, где Модя?
Простой ассоциативный ряд: солнце – Модя, весна – Модя, радость – снова Модя.
– Там. Все гулять пошли, – ответил Белов, кивая в сторону выхода и убирая кеды в спортивную сумку.
– Ну, так пойдем! Пойдем к ним! – воскликнула девушка, потянув комсорга за руку, и добавила с улыбкой, – Маленькая прогулка вместо лекции о международном праве! Что нам на этот счет говорит устав ВЛКСМ?
Комсорг молча улыбнулся и, покачав головой, пошел за ней к выходу. Он открыл перед ней дверь, и, только выйдя на улицу, Ася тут же получила увесистым снежком в лицо. Снег залепил ей глаза и нос, и девушка застыла на крыльце дворца спорта не в силах сделать вдох.
– Свеча! Ты мышь мою убила! – услышала она крик Модестаса где-то неподалеку.
– Айс, прости! Я в Жара целилась! – донесся до нее голос Сашки.
Через пару секунд капитан уже был рядом, заботливо отряхивая ее от снега и отчитывая Белова за нерасторопность:
– Серый, ты мог бы, и заслонить девушку. Где твоя реакция?
– Не успел, – виновато сказал комсорг, наблюдая за тем, как капитан приводит Асю в чувство.
Вновь обретя зрение и возможность дышать, Ася обвела взглядом сквер перед Дворцом спорта, на котором развернулась снежная баталия.
– Свешникова, да? Ну, сейчас я ей устрою ледовое побоище! – процедила девушка, и аккуратно поставив свой портфель на ступеньках лестницы, бросилась в атаку.
Снежки засвистели во всех направлениях, летая как пули. У баскетболистов было явное преимущество – они попадали точно в цель. Зато Ася быстро перемещалась и ловко успевала увернуться, да и Модестас, все время был рядом, чтобы вовремя прикрыть ее от очередного снежного снаряда. Пару раз Сашке все-таки досталось от нее маленьким колючим снежком, но в основном, конечно, приходилось обороняться.
Пытаясь уйти от гигантского снежного шара, запущенного в них Болошевым, капитан повалил Асю в сугроб и накрыл своим телом. Снаряд с хрустом разбился о спину литовца, и рассыпался, окатив их снежными хлопьями.
– Жива, боец? – с улыбкой глядя на нее сверху, спросил Модестас.
– Я хочу еще! – сверкая возбужденным игрой взглядом, воскликнула Ася.
