Текст книги "Ice Flower (СИ)"
Автор книги: Kisel_link
сообщить о нарушении
Текущая страница: 13 (всего у книги 37 страниц)
Автобус остановился напротив выделяющегося своими габаритами здания отеля и сборная начала выгружаться. Парни вертели головами по сторонам, разглядывая прохожих, и особенно девчонок в откровенной форме группы поддержки, репетировавших в сквере через дорогу. Терещенко стоило немалых усилий загнать их в гостиницу.
В холле отеля было не протолкнуться от туристов, и Ася не без труда пробралась к стойке администратора. Заполнив внушительную стопку бланков для регистрации всех участников группы, девушка принялась раздавать спортсменам, стоящим кружком вокруг нее, ключи от номеров, сверяясь со списком выданным портье. Дойдя до своей фамилии в перечне, она вдруг остановилась в недоумении.
– Этого не может быть… Здесь какая-то ошибка, – пробормотала девушка себе под нос, еще раз пробегая список взглядом от начала до конца.
– Что-то не так, Ася Андреевна? – любезно спросил Терещенко, официально руководивший процессом заселения.
– В брони ошибка, – сурово сказала она, поднимая на него глаза, – Для меня нет отдельного номера. Меня заселили в одну комнату с Ваней Едешко.
– Но это невозможно, я лично контролировал выбор отеля и процесс бронирования, – гордо сказал Геннадий Михайлович, заглядывая в список через ее плечо.
– Однако это так! – возмущенно воскликнула девушка, тыча пальцем в свою фамилию в документе.
– Ничего страшного, – невозмутимо сказал Гаранжин, – Ванька будет жить в комнате с Алжаном и Сашкой. Поспит на полу, не развалится.
– Ну, вот и славно. Кто там следующий? – нетерпеливо проговорил Терещенко, который уже не мог дождаться, когда окажется в своем номере и сможет упасть на кровать.
– Нет, так не пойдет, – решительно сказала Ася, – Ване нужен полноценный отдых. Как он играть будет, если не сможет нормально высыпаться?
– Ася, все в порядке. Не волнуйся за меня, – добродушно улыбнулся Ваня, всем видом показывая, что бытовыми лишениями его не испугать.
– Я могу с ним поменяться, – довольно промурлыкал Модестас, одаривая девушку одной из самых сладких своих улыбок.
– Нет! – хором ответили Ася, Гаранжин и Белов.
Все присутствующие обернулись на Белова, явно не ожидая от него участия в этой бытовой истории. Ася нахмурилась, а тренер только покачал головой. Комсорг опустил глаза, внезапно заинтересовавшись состоянием ногтей на своих руках.
– Никто ни с кем меняться не будет, и на полу спать тоже, – сказала девушка Владимиру Петровичу, – Я с этим разберусь.
Раздав оставшиеся ключи и проводив спортсменов к лифтам, она вернулась к стойке портье. Ася была уверена, что администрация отеля с радостью уладит это недоразумение.
– Сэр, мне нужна ваша помощь! – протискиваясь между рослыми американцами, по-английски обратилась девушка к служащему и протянула ему список заселения, – В бронировании произошла ошибка. Моя фамилия Гречко, и мне нужен отдельный номер.
Портье широко улыбнулся Асе, просмотрел документ и, улыбаясь еще шире, ответил:
– Мисс, свободных номеров в отеле нет. Сожалею, – и уже собрался повернуться к другим посетителям.
– Но как же так? – не унималась Ася, практически ложась на его стойку. – Я не могу ночевать в одной комнате с мужчиной. Это категорически невозможно!
– Вы в США, мисс Гречко, здесь свободная страна. Вы можете ночевать с кем хотите, – продолжая улыбаться, ответил портье.
– В этой свободной стране не знают, что такое честь? – начала злиться девушка, недоумевая, чему он сейчас улыбается.
– Свободных номеров нет, – повторил служащий, и, сверяясь с регистрационной книгой, добавил, – Приходите завтра после четырех, возможно что-то измениться.
– А сегодня где я буду спать? – проговорила Ася, растерянно глядя на пустую дежурную улыбку американца.
– Это решается по-другому, – услышала она незнакомый мужской голос справа от себя.
Светловолосый юноша невысокого роста в спортивной форме положил на стойку портье двадцать долларов и, накрыв купюру ладонью, медленно придвинул ее к служащему.
– Дружище, надо бы помочь девушке! – улыбаясь, проговорил он с певучим южным акцентом.
Портье, не «снимая» улыбки, принял подношение и, покопавшись под стойкой, протянул Асе ключ:
– Приятного отдыха, мисс!
«Проклятые капиталисты» – подумала девушка, принимая ключ, и прожигая служащего укоризненным взглядом. Она обернулась к своему спасителю.
– Спасибо вам огромное! Вы меня очень, очень выручили! – улыбаясь и тепло пожимая ему руку, проговорила Ася.
– Пустяки! – отмахнулся парень и представился, сжимая ее руку, – Чарли Блэйк, Луизиана.
– Ася Гречко, СССР. Можно просто Айс. Очень приятно, – сказала девушка и, копошась в своей сумке в поисках кошелька, добавила, – Я сейчас отдам вам деньги!
– Не стоит, правда, – смущенно ответил Чарли.
– Ну как же, как же… – открывая кошелек, торопливо проговорила Ася, и растерянно уставилась на его содержимое, – У меня нет валюты…
– Это судьба, – заулыбался парень, и попытался перевести тему, – Айс… Не слишком ли холодное имя для такой милой девушки?
– Это прозвище, – улыбнулась в ответ Ася, убирая кошелек обратно в сумку, – Я возьму деньги у руководителя нашей группы и отдам. Как мне вас найти?
– Все советские девушки такие упрямые? – спросил парень, покачав головой, и протянул ей цветную брошюру, – Вот расписание игр моей команды. Приходи болеть за нас. Но деньги я все равно не возьму!
Ася пробежала глазами по графику матчей и заулыбалась.
– Вы завтра играете с нами! – вскинула она на Чарли смеющийся взгляд, – Так что я приду, но болеть буду за другую команду! Вот, смотри!
– Так вот, что это за загадочный участник турнира под звездочкой… Команда из Советского Союза! – глядя в брошюру в ее руках, проговорил Блэйк, и с улыбкой добавил, – Ну что ж, значит, завтра мы надерем задницу коммунистам! Не обижайся!
– Это мы еще посмотрим! До встречи на игре! – азартно заявила Ася и отправилась в свой счастливо обретенный номер отсыпаться.
Турнир проводился на главной баскетбольной арене Канзасского университета «Аллен Филдхаус». Для большинства участников соревнований сам факт нахождения на этой легендарной площадке уже был самым главным достижением в жизни. Все они мечтали об одном – перебраться из своих маленьких колледжей в крупный университет с сильной командой первого дивизиона, и тем самым, проложить себе дорогу в Национальную Баскетбольную Ассоциацию. Этот маленький турнир давал им возможность показать себя, привлечь внимание именитых тренеров и скаутов лучших студенческих команд к своей игре.
На советских баскетболистов «Аллен Филдхаус» произвела совсем угнетающее впечатление. Готовясь к игре со студентами, они ожидали увидеть что-то среднее между школьным спортивным залом и своей тренировочной площадкой в родном Дворце спорта. Никто не ожидал, что арена Канзасского университета будет в разы больше главной московской баскетбольной площадки и наполнена до предела орущими болельщиками.
Это было настоящее шоу. Перед игрой на площадке танцевала группа поддержки, исполняя такие сложные акробатические трюки и прыжки, что им впору было устраивать собственное соревнование! На трибунах развернулись плакаты и растяжки с ободряющими лозунгами, а во время представления игроков болельщики запели гимн команды. У баскетбольной команды из Луизианы был собственный гимн! Словно это было отдельное государство, со своим населением, армией и даже религией. И этой религией был баскетбол.
Ася, впрочем, как и остальные члены советской делегации, не исключая Терещенко, смотрела на все происходящее, открыв рот. Никто не мог себе представить такого размаха студенческого баскетбола в Америке. Кроме Гаранжина.
Тренер со спокойным выражением лица передал Асе список стартового состава, и, заняв свое место на скамейке, открыл тетрадку. Игра началась.
Чарли оказался прав, луизианцы действительно «драли» соперника. На фоне совсем юных американских баскетболистов советские спортсмены, несмотря на весь свой опыт и награды, выглядели беспомощными школьниками. Им не удавалось даже близко подобраться к корзине соперника, не то, что забросить мяч! Советские передачи безжалостно перехватывались и в мгновение ока превращались в очко американской команды. При этом луизианцы все делали с такой невероятной легкостью и беззаботностью, будто они играют не на важном для них турнире, а с друзьями во дворе.
Новый знакомый Аси, Чарли Блэйк, был явно одним из лидеров команды. Он проводил на площадке много игрового времени, отдавал точные передачи, честно отрабатывал в защите и успевал участвовать в атаках. Во время всего матча улыбка не сходила с его лица, а каждое набранное очко вызывало такую бурную радость, словно оно было решающим в его карьере. Забросив очередной красивый мяч, быстрым обманным маневром обойдя защищавших кольцо Паулаускаса и Едешко, Блэйк издал победный вопль и указал рукой на Асю, подмигивая ей.
Девушка растерянно огляделась, заливаясь краской и ловя на себе взгляды спортсменов и болельщиков, пылающий огнем взор капитана и холодный свет прозрачных глаз комсорга, и повернулась к тренеру. Гаранжин покачал головой и вновь опустил глаза в свою тетрадку, делая очередные пометки.
– Он тебе мяч посвятил. У них так принято, – сказал Владимир Петрович, – Артисты!
Не зная, как нужно реагировать на такие посвящения, Ася улыбнулась Чарли и помахала ему рукой, стараясь не смотреть на Модестаса. Сложно себе представить, чтобы советские спортсмены, в любом виде спорта, могли позволить себе такие вольности во время матча. Американцы действительно относились к игре иначе. Баскетбол не был для них работой, они жили в нем, и жили полноценно.
К середине второй половины игры счет для сборной был уже настолько сокрушительным, что никаких надежд вытянуть игру не осталось уже ни у кого. Тренер с невозмутимым видом продолжал делать записи. Казалось, он в больше степени наблюдает не за своей командой, а за их соперником. Не было слышно его обычных указаний и наставлений игрокам, он даже ни разу не встал со скамейки.
– Володя, тебя все устраивает? – нервно спросил его Моисеев.
– Да, все хорошо, – улыбнулся ему Гранажин и снова вернулся к тетрадке.
Ася на автопилоте переводила все, что слышала от судейского столика, хотя было уже очевидно, что тренер ее не слушает. Он был слишком погружен в игру луизианцев. Девушка тоже с упоением следила за их маневрами и смелыми атаками. Во время очередного прохода к кольцу соперника Блэйк неудачно приземлился после прыжка и, схватившись за колено, похромал к своей скамейке. Ася проводила его сочувствующим взглядом и покачала головой. Хоть что-то у них есть общее. Все они калечат себя ради этого спорта, ради результата и достижения своей мечты. Девушка тяжело вздохнула, погруженная в свои мысли и опечаленная тем, что ее фаворит видимо, останется на скамейке до конца игры. Но не прошло и минуты, как прозвучал свисток судьи, и объявили замену в команде Луизианы. Чарли снова выбежал на площадку, как ни в чем не бывало, и уже летел с мячом в атаку. Распахнутыми от удивления глазами она наблюдала за его легкими движениями, высоким прыжком и очередным очком, принесенным своей команде.
Прозвучала финальная сирена и луизианцы бросились поздравлять друг друга. Советские баскетболисты, уставшие и злые, поплелись в раздевалку, ворча и ругаясь между собой. Тренер захлопнул тетрадку и, с довольной улыбкой похлопав Моисеева по плечу, пошел за ними следом.
Ася подошла к скамейке луизианцев и протянула Чарли руку.
– Поздравляю с победой! Ты замечательно играл! – восторженно сказала она и добавила, смущенно опуская глаза, – И спасибо за то, что посвятил мне мяч. Такое со мной впервые…
– Надо было как-то компенсировать тебе поражение советской команды, – улыбался американец, – Как мы их, а?
– Да, вы молодцы, – искренне сказала девушка, – А ты – особенно. Нужно иметь немало мужества, чтобы получив травму, продолжать играть.
– Да разве это травма! А с «Митроксином» вообще каждый будет героем, – рассмеялся парень.
– С чем? – переспросила она.
Парень достал из своей сумки две одноразовые дозы лекарства и показал Асе.
– «Митроксин» – очень сильное обезболивающее, эффект мгновенный, длится до 5 часов, то есть на игру хватит, – не переставая улыбаться, рассказывал Чарли, – Классная вещь! Один укол, и в глазах прекрасной советской девушки ты герой! Тебе нужно?
– Мне нет, но одному нашему игроку такое лекарство очень бы пригодилось, – задумчиво протянула девушка, разглядывая фирменные упаковки с мелким текстом на нескольких языках в его руке.
– Так возьми! У меня еще есть! – протягивая ей лекарство, – Бери, бери!
Ася взяла упаковки и сунула в карман, с улыбкой глядя на добродушного американца. И почему говорят, что они злые, угнетают слабых и думают только о деньгах? Очень даже добрые!
«Деньги!» – включился в Асиной голове сигнал.
– Чарли, я принесла свой долг, – доставая из кармана двадцатку, сказал девушка.
Парень обреченно вздохнул и накрыл лицо рукой. Затем он взял из ее рук купюру, и, засовывая ей обратно в карман, проговорил, наклоняясь к ее уху:
– Я, конечно, понимаю, что английский твой не родной язык, но сколько можно повторять одно и тоже.
– Спасибо, – опуская глаза, сказала Ася, и, дотрагиваясь до кармана с лекарством, повторила, – Спасибо!
Девушка поспешила в подтрибунные помещения и направилась прямиком в раздевалку. Подойдя к двери, она остановилась в нерешительности. Нельзя же вот так просто взять и ввалиться в мужскую раздевалку! Она прислонилась к стенке напротив входа и стала ждать.
Первым вышел Сашка Белов.
– Саша, – подлетела к нему девушка, – Позови Белова, а?
– Ась, он лежит, плохо ему совсем, – поджимая губу и отводя глаза, проговорил Сашка.
– Тогда Модю позови! – не унималась Ася.
Спортсмен зашел обратно в раздевалку и через минуту вернулся вместе с белым, как полотно, комсоргом, держащимся за его плечо.
– Ну, зачем? – всплеснула руками девушка, – Я же сказала, что тогда Модестаса!
– Я так и передал, но его разве остановишь! – защищался Сашка.
– Он в душе еще, – тихим голосом, будто с усилием, проговорил Сергей, – Что ты хотела?
Ася кинула на молодого Белова красноречивый взгляд и тот, надежно прислонив товарища к стене, пошел по коридору к выходу.
– Вот! – сказал девушка, оставшись вдвоем с комсоргом, и протягивая ему раскрытую ладонь с лекарством, – Это тебе!
– Что это? – спросил Белов, беря с ее руки одну ампулу и рассматривая ее.
– Это очень сильное обезболивающее, американское! Для твоего колена, – светя глазами на весь коридор, проговорила Ася.
– Ася, спасибо… Но откуда? – произнес Сергей, поднимая на нее взгляд, полный удивления и благодарности. Он забрал вторую ампулу с ее ладони, задерживая прикосновение своей руки дольше, чем это было необходимо.
– Я же Гречко, ты забыл? – со смехом ответила девушка, опуская руку, – У меня везде связи!
И быстрым шагом пошла к выходу из здания, улыбаясь сама себе.
Следующая игра сборной на турнире мало чем отличалась от первой. Только на этот раз над ареной звучал гимн команды из Техаса, да соперники были намного более рослыми и крупными, по сравнению с луизианцами. Тренер продолжал с полуулыбкой наблюдать, как его подопечных разбивают в пух и прах, и делать пометки в тетрадке. Казалось, такой ход игры его более чем устраивает.
Боевой дух баскетболистов был на нуле. Подавленные и измотанные они вернулись в отель и разбрелись по комнатам. Ни у кого не было настроения общаться и обсуждать результаты игры. Они чувствовали себя беспомощными и приближающаяся Олимпиада не вызывала ничего, кроме приступа паники и последующего уныния.
Когда Ася забирала ключ от своего номера на стойке администратора, вечно довольный портье протянул ей записку. Девушка развернула сложенный вдвое листок бумаги и улыбнулась. За косым неровным подчерком американского служащего скрывались знакомые ей с детства строки:
«Прекрасное не требует прикрас.
Себе назначит цену только нищий.
Моя любовь напрасных слов не ищет –
Она и так безмерно разрослась.»
Подписи не было, но Ася не знала никого другого, кто еще бы мог цитировать Шекспира в оригинале. Внизу мелкими цифрами был записан номер телефона. С выпрыгивающим из груди сердцем девушка бросилась к телефону-автомату в вестибюле отеля.
– Алло! Пригласите, пожалуйста, к телефону товарища Зайцева! – возбужденным голосом проговорила Ася, когда на том конце сняли трубку.
– Добрый день! Как я могу вас представить? – донесся до нее металлический голос секретаря.
– Ася Гречко! Скажите, что звонит Ася! – нетерпеливо ответила девушка.
– Я узнаю, сможет ли он сейчас поговорить с вами, – отчеканила секретарь. В трубке послышались щелчки, после чего голос секретаря вернулся, объявляя тоном диктора центрального телевидения, – Соединяю!
– Айс!! Ты получила мое послание! – услышала она, наконец, родной голос.
– Кира! Здравствуй! Ты такой большой начальник! Меня не хотели соединять! – смеясь, сказал Ася.
– Пока нет. Просто Надежда у нас очень строга, зато все и всех держит в порядке, – ответил Кирилл, как будто с легким американским акцентом.
– Ты скоро приедешь? – спросила девушка.
– Планировал послезавтра, но точно пока сказать не могу, – посерьезнев, произнес Кирилл.
– Как это не можешь? Ты обещал! – не в силах скрыть разочарование заныла Ася, – Это не честно!
– Айс, ты на правительственной линии, что за детский сад, – одернул ее Зайцев, – Я помню, что обещал. И сделаю все возможное, чтобы выполнить обещание. Но у меня есть дела, которые нельзя отложить. Ты в Америке! Наслаждайся путешествием!
– Я буду ждать тебя, – тихо сказала девушка, – Как всегда.
Ася повесила трубку и глубоко вздохнула. Они планировали провести пару дней в Канзасе вместе, а теперь какие-то правительственные дела могли помешать этому чудесному плану. Но работа всегда будет для него на первом месте, к этому просто надо привыкнуть. Как мама привыкла в свое время.
Девушка встряхнула волосами, будто скидывая с себя осадок этого неприятного известия, и снова пробежала глазами записку. «Все-таки он невероятный», – подумала Ася и, улыбнувшись, пошла к лифтам.
Третья игра группы была с командой из Канзас-Сити, и такого рева трибун Ася в своей жизни еще не слышала. Свисток и объявления судьи тонули в этом всепоглощающем шуме, игроки на площадке не слышали даже друг друга, не то что указания тренеров.
Ребята очень старались что-то противопоставить канзасским баскетболистам, Белов выдавал максимум своих возможностей, но на перерыв они все равно ушли с отрицательным счетом.
За несколько минут до начала второй половины игры Асю окликнули с трибун по имени. Она обернулась и увидела Чарли, сидевшего в окружении товарищей по команде на первом ряду за скамейкой канзасцев.
– Вы пришли поболеть за нас? – с улыбкой спросила девушка, подходя к баскетболистам.
– Мы болеем против Канзаса, а вам все равно уже не поможешь, – усмехнулся один из спортсменов.
– Стив, как невежливо, – Чарли толкнул приятеля в плечо и вышел к девушке на встречу, – Не слушай его! Коммунисты сегодня играют уже лучше, было даже несколько удачных передач. И, конечно, нельзя не заметить вашего Белова. Он сегодня будто проснулся.
– Видимо нашел ваши слабые американские места, – рассмеялась в ответ Ася.
– Или нашел «Митроксин». Ты ведь для него брала? Я видел, как он хромал в прошлый раз, – вглядываясь ей в глаза, сказал Блэйк.
– Да, для него, – честно ответила девушка, – Ты не представляешь, как это для него важно. Для всех нас.
– Да уж вижу, – с лукавым прищуром рассматривая уже заполняющуюся игроками скамейку советской сборной, произнес Чарли, и, положив ей руку на плечо, шепнул на ухо – Еще нужно?
– Нет, что ты! – засуетилась Ася, – Ты и так очень помог!
– Бери, бери! – сказал американец, доставая из кармана ампулу и незаметно вкладывая ей в руку, – Я как раз побольше тебя понимаю, как это для него важно.
– Спасибо, Чарли! – глядя на парня блестящими глазами, произнесла девушка и поцеловала его в щеку, – Ты лучший американец из всех, кого я знаю!
– И видимо единственный! – засмеялся Блэйк.
Девушка улыбнулась и пошла к своей скамейке. Белов, сидевший на своем месте и не сводивший с нее глаз, вдруг резко встал и пошел ей на встречу.
– Ты у него лекарство брала? – процедил он сквозь зубы, сверля ее ледяным взглядом.
– Да, и еще взяла. Помогает же! – все еще улыбаясь, сказала девушка, протягивая ему упаковку с обезболивающим, зажатую в кулачке.
– Мне от него не надо! – холодным тоном сказал он, отталкивая ее руку.
– Белов, ты ревнуешь что ли? – усмехнулась Ася, но самой уже было не по себе от его взгляда.
Комсорг стиснул зубы и отвел глаза, уперев руки в бока. Девушка вглядывалась в его лицо, уже осознавая, что шутка была некстати. Мужчина выглядел так, словно прилагал сейчас нечеловеческие усилия, чтобы не прибить ее прямо на месте. Ася инстинктивно сделала шаг назад.
Белов вдруг резко наклонился к ней и, схватив рукой сзади за шею, также как она держала его несколько дней назад в самолете, приблизил ее лицо к своему.
– Еще раз увижу тебя рядом с ним, вытащу оттуда как котенка! За шкирку! – прошипел он, прямо глядя ей в глаза, – Ты поняла?
– Серый, ты чего? Полегче! – Модестас, заметив неладное, тут же оказался рядом и дотронулся до руки друга, которой он держал девушку.
– Я не слышу! – будто не замечая капитана, повысив голос, сказал комсорг, пристально глядя на нее.
– Поняла! – со злостью выплюнула Ася нужный ему ответ.
Белов отпустил ее и вернулся на площадку. Модестас, оставшийся стоять рядом, слегка обнял девушку за плечи и, поцеловав в голову, сказал:
– Не обижайся на него, он сам не свой сейчас. Повсюду мерещиться капиталистический заговор!
Ася молча кивнула и вернулась к своему месту на скамейке. Она пыталась следить за начавшейся игрой, но от обиды на глаза наворачивались слезы.
«Ну, давай, Гречко, еще разрыдайся тут, ему на радость!» – злилась на себя девушка, стараясь всеми силами остановить процесс. Ей стало так горько, так стыдно за это публичное унижение, которому он ее сейчас подверг. Ее поступок, вызванный самыми благородными, самыми искренними побуждениями, был не просто не оценен, он был поруган! Как можно быть таким ограниченным, таким упрямым, таким жестоким даже по отношению к самому себе!
Она посмотрела на площадку и встретилась глазами с капитаном. Тот улыбнулся и подмигнул ей. Его ласковый взгляд будто окутал ее мягким теплым одеялом, отдаляя от позорного инцидента, защищая от стыда и тяжелых мыслей. Он бы никогда так не поступил. Модестас умеет принимать помощь и всегда готов помочь сам. Ася улыбнулась ему и подумала, как хорошо, что в ее жизни есть такие люди, как капитан, и что таких все-таки большинство.
Игра закончилась очередным провалом сборной, что уже никого не удивляло. Один только Терещенко суетился вокруг тренера, осыпая его предупреждениями о суровой ответственности за такую игру перед высочайшим руководством. Гаранжин, вышел из зала вслед за спортсменами, не обращая особого внимания на угрозы функционера.
Владимир Петрович долго сидел в раздевалке, просматривая свои записи в тетрадке, сделанные на последних играх. Когда все игроки покинули помещение и остался только Белов, который всегда собирался дольше всех, тренер глубоко вздохнул и заговорил:
– Сергей, что это было?
– Это вас надо спросить, что это было? Вернее, надо спросить, где на этой игре тренер был? – зло проговорил Белов, вставая.
– Я не об игре, с ней все в порядке, все по плану. Я про Асю, – тихо сказал Гаранжин, не поднимая на спортсмена глаз, – Остановись, пока не поздно еще.
Белов удивленно уставился на тренера и сел обратно на скамейку.
– Модестасу значит можно, а мне нет? – невесело усмехнулся он.
– А ты не сравнивай! Это же совсем другое, как же ты не видишь, – воскликнул тренер, – Они играют, забавляются, легко встретились, легко расстанутся. Она сейчас порхает, как мотылек, не думает ни о чем. И Модя ей в этом деле лучший союзник! А ты ей крылья сжечь хочешь…
Владимир Петрович задумался, будто пытаясь подобрать правильные слова, чтобы достучаться до упрямого комсорга.
– Сережа, эта девочка тебя погубит, – заговорил он снова, – Она все равно выйдет замуж за этого своего дипломата, такие браки не отменяются. А тебя, если будешь мешать, засунут куда-нибудь подальше, с глаз долой. Она даже не узнает!
Белов молча слушал, разматывая эластичный бинт на ноге. Затем он аккуратно свернул его в трубочку, убрал в сумку и встал. Подойдя к выходу, он взялся за ручку двери и, приоткрыв ее, обернулся к тренеру.
– Она моя! – твердо сказал он и вышел из раздевалки.
Ася уже готовилась ко сну, когда в ее дверь громко и настойчиво постучали. Испуганная девушка вылезла из кровати и, распахнув дверь, увидела на пороге запыхавшегося капитана.
– Аська, у тебя лекарство осталось еще? – восстанавливая дыхание, спросил он, попутно оглядывая ее с ног до головы. На ней была просторная белая ночная рубашка ниже колена, которая была ей явно велика и чудом держалась широкими бретелями на хрупких плечах.
– Смотря для кого, – гордо ответила девушка.
– Ты знаешь для кого! Севы нет нигде, а он там подыхает! – переводя взгляд на ее лицо, быстро проговорил литовец.
– Ну и пусть подыхает! Сам виноват! – сказала Ася, скрестив руки на груди и отвернувшись.
– Аська… – протянул Модестас, поворачивая ее лицо к себе, мягко приподнимая за подбородок.
Она прерывисто вздохнула, глядя в его теплые ласковые глаза.
– Черт бы побрал этого Белова, со всеми его ногами и дурным характером! – выругалась Ася и, схватив со стола дозу обезболивающего, выскочила из номера как была, в одной ночной рубашке.
Она вошла в комнату вслед за Модестасом и увидела комсорга лежащим на полу. Он был весь мокрый, дрожал и тихо постанывал. Правая штанина спортивных брюк была высоко закатана, открывая воспаленное колено. Он держался за него одной рукой, а другой прикрывал глаза. Ася опустилась на пол рядом с ним и молча протянула ему готовый шприц.
Белов повернул к ней голову и, не без труда сфокусировав на девушке взгляд, прохрипел не своим голосом:
– Я сказал, мне не надо от него!
Ася обернулась на капитана, который сидел на кровати рядом с ними. Тот только поджал губу и продолжал смотреть на друга широко раскрытыми глазами.
Девушка оглядела дрожащего и уже воющего от боли мужчину. На глаза навернулись слезы. Она глубоко вдохнула, пытаясь не дать им застлать глаза, и подумав с секунду, сама воткнула шприц Белову в середину бедра и резко выпустила лекарство. Он дернулся и схватил ее за руку, но дело было уже сделано, и она аккуратно убрала его руку, чтобы вынуть шприц.
– Вот отчего ты такой вредный, Белов? – склоняясь над ним и рукой вытирая пот с его лба, с улыбкой спросила девушка. Его взгляд начал проясняться, а дыхание выравниваться. Он не отвечал, только молча смотрел на нее. От этого движения широкая бретель ночной рубашки соскользнула, оголяя острое плечо и ключицу. Девушка торопливо вернула деталь на место и стыдливо опустила глаза.
– Ну ладно, я пойду, наверное, – вконец смутившись под его взглядом, пробормотала Ася и встала.
Единственным включенным источником света в комнате была лампа на тумбочке рядом с кроватью Белова, и она сейчас оказалась за ее спиной. Этот мягкий желтый свет насквозь просвечивал ее тонкую ночную рубашку из белого хлопка, открывая взору застывших мужчин ее хрупкое полудетское тело.
– А ты вообще мог бы и поблагодарить! – сказал девушка, не замечая своего положения, – Что вы на меня так смотрите?
– Спасибо, – сказал уже сидевший на полу Сергей, не отрываясь, глядя на нее, – А сейчас тебе лучше уйти.
– Модя, ты слышишь? Он меня еще и гонит! – возмущенно воскликнула девушка, – Вот что ты за человек такой, Белов!
– Серый, правда, пусть останется… – облизывая пересохшие губы, произнес капитан.
– Она уходит, – твердо сказал комсорг, опуская, наконец, глаза.
– Ну и пожалуйста. Спокойной ночи, Модестас! – демонстративно попрощавшись только с литовцем, Ася вышла за дверь, продолжая ворчать себе под нос.
Капитан откинулся на кровать, накрыл лицо руками и тихо зарычал.
– Я скоро начну на людей бросаться, – простонал он.
– Прими холодный душ, помогает, – усмехнулся комсорг.
– Ты первый, – сказал капитан, приподнимаясь на локтях и окидывая друга ехидным взглядом.
====== Глава 18 ======
Нас не находят, а мы даже не искали.
Тех, для кого рождены, кому предназначались.
Но сердце сильней одно наших недоверий.
Лишь разреши ему, оно откроет двери.
Animal Jazz “Дыши”
День накануне последней игры сборной на турнире был свободным, и подъем был позже обычного. Ребята лениво стягивались на завтрак в ресторан на первом этаже, рассаживаясь за отведенные их группе столики. Никого уже не радовала ни такая запретная и желанная Америка, ни изобилие блюд, которое произвело такое бурное впечатление в первые дни пребывания в отеле, ни перспектива выходного. Каждый думал о своем, но в целом все сводилось к одному общему – что с нами будет на Олимпиаде? Если мы не можем справиться со студентами-подростками из маленьких провинциальных институтов, то что сможем противопоставить лучшим из лучших – олимпийской сборной США?
Ася сидела за столом с Паулаускасом, Беловым и Болошевым и в меру своих сил пыталась поднять им моральный дух.
– Я уверена, что у Гаранжина все под контролем! Это просто такой план, – уговаривала она баскетболистов, а заодно и себя, наливая молоко в хлопья себе и Модестасу.
– Ась, какой план, – со вздохом сказал Болошев, который вопреки своему обыкновению сейчас был серьезен, – унизить нас на глазах у всего мира?
– Саша, ты не прав сейчас! – горячо откликнулась Ася, – Доверьтесь тренеру! Он знает, что делает! Я думаю…
– Да сразу было понятно, что это провальная затея! – не унимался Саша, – Он просто мечты свои за реальность выдает! А по результату – сам потонет, и нас еще за собой потащит.
– Мечты имеют обыкновение сбываться. Мои вот всегда сбываются, – улыбнулась Ася своим мыслям.
– А мои нет, – с упреком глядя на нее, отрывисто проговорил капитан.
– Модя, не начинай, – тихо сказала девушка, слегка касаясь его плечом.
– Твои мечты, Модестас, примитивны как разметка на площадке, – довольно заулыбался Болошев, найдя повод подколоть товарища, – У тебя же два основных гена – баскетбольный и эротический.
– Что ты хочешь этим сказать? – сквозь зубы процедил капитан, с силой сжимая ложку в руке и сверля Болошева взглядом.
Появление тренера в ресторане не дало возможности ссоре разгореться. Владимир Петрович в сопровождении Моисеева прошел через зал к крайнему столику, провожаемый взглядами игроков сборной. Кто-то на него злился, кто-то надеялся, кто-то жалел, но никого этот скромно одетый и с виду обычный человек не оставлял равнодушным.
