Текст книги "Перигелий (СИ)"

Автор книги: katsougi

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 28 страниц)

Сакура ринулась ей на подмогу. Зря они обе рассчитывали благополучно завершить подстольный вояж градоправительницы. Бёдра, точно так же, как грудь, от тесноты упёрлись в стенку и Шино, являющегося в данный момент стенкой противоположной. Чем дольше шла борьба за свободу, тем шире становились глаза Сакуры. А потом Шино просто поддался течению и вывалился на пол вслед за наместницей, увлекаемый её формами. Спину засаднило, ибо из торца стенки торчал изогнутый гвоздь, полоснувший несчастного кудесника аккурат поперёк спины, но он и бровью не повёл, не поморщился. А те эмоции, которые не успели укрыться за непробиваемой миной его лица, успешно спрятались за высоким воротником и очками.

Сакура принялась хлопотать возле Цунаде, невидимую пыль отряхивать, снимать такую же невидимую паутину, а то и самих пауков сгонять. Занятая нехитрыми действиями, она получила возможность не смотреть на притаившегося в сторонке Шино, который воспользовался моментом и отступил в сторону. Зная, что попадать под горячую руку Сакуре так же рискованно, как и её наставнице, он мог представить, что случится, если попасть под раздачу им обеим.

– А ну стой! – рявкнула Цунаде, едва заметила неуловимые передвижения.

– Идти мне надобно, дело завершить одно неприятное, – без промедления отчитался он, спиной к стене передвигаясь, к выходу.

– Натворил дел – и смываешься? – не отступила Цунаде.

– Заметить позвольте, госпожа моя, дела те творились сами при участии случайных обстоятельств.

– Случайных, значит?

– Случайных, поистине.

Сакура первой сообразила, наблюдая со стороны, в какой мере оба принимали участие в происходящем, и справедливо отнесла его к категории недоразумений. Она подняла свиток и прочла первую попавшуюся строку:

– «У драконов слабые шейные позвонки, потому и не имеют возможности брать на загривок седока…», – она подняла удивлённые глаза на Цунаде и Шино, застывших напротив. – Это кто же исхитрился шейные позвонки дракона испытать?

– Дай сюда, – Цунаде выхватила свиток и увидела знакомую картинку дракона в разрезе. От ярости воспылавшей едва не швырнула его через всю комнату и не спалила в полёте, потом сунула свиток обратно помощнице в руки и распорядилась. – Так, чтобы я этой ереси больше не видела.

– А что тако…

Цунаде звонко хлопнула в ладоши, прерывая всевозможные зароившиеся в головах подопечных мысли:

– Раз уж взялись помогать, не тратьте времени понапрасну. К концу дня мы должны знать о драконах столько, чтобы у них глотки от удивления свело.

– Изучить драконов? – переспросила чуть удивлённая Сакура.

– К концу дня? – одновременно с ней проговорил Шино.

– К восьми, – уточнила наместница. – Потом свободных столиков в корчме с огнём не сыщешь.

Сакура переглянулась с Шино, продолжая неловко мять в руках злополучный свиток.

Вечером в Песчаные Колобки прилетел голубь. Взъерошенный, напуганный резвящимися ястребами местной почты. Наместника, пребывающего в эйфории от тёплой ванны, буквально силком из неё вытащили. В возмущениях и со стремлением покарать наглеца, осмелившегося посягнуть на личные его привилегии, он вышагивал по освещённому коридору, обвешенному картинами и фресками, на ходу камзол наместницкий натягивая. И когда уже речь приготовил, и наказание соответствующее, увидел стоящего перед собой брата. И сразу же все мысли крамольные выветрились. Гаара первым за столик присел, руки на него водрузил, посмотрел перед собой вниз, как благовоспитанный человек, потерявший близкого.

– Нижние Злыдни прислали письмо, – объявил Канкуро и торжественно опустил кусочек пергамента перед носом наместника.

– А ты у нас, значит, посыльный? – Гаара вскинул взгляд, посмотрел более заинтересованно, а затем вернулся к посланию, начёрканному на скорую руку на крошечном огрызке. Уголок, кажется, мыши погрызли или черви побили. Наместник нахмурил брови и вчитался в текст, решив повременить с упрёками за пренебрежительное отношение к соседним государствам. Наместница Цунаде не могла намеренно оскорбить соседей, ибо выполняла свой государственный долг добросовестно, опираясь на нерушимую этику. Тут любой мог ошибиться, схватить первый попавшийся клочок и нацарапать несколько строчек по её распоряжению.

– «Прошу помощи в поисках сведений о заклинании, отнявшем у нас воспитателя демона, а у вас родную сестру. Или способа, которым можно повлиять на решение тех, кто заклинание это создал».

Больше ни буквы, ни символа. Гаара дважды перевернул пергамент и уставился на брата.

– Скажи мне, Канкуро, – с оттенком недоумения уточнил Гаара, – разве заклинание то создал не чёрный дракон?

– Чёрный, – подтвердил брат.

– Дракон, – выделил собеседник.

– Полагаю, что дракон. У чёрного барана вряд ли хватило бы ума.

– У кого-у кого?

– Да и в Драконате, если подумать, ему делать нечего. Если только лежать на обеденном столе, хорошо прожаренным, – Канкуро задумался и тут же оспорил собственный домысел. – Хотя драконам полезнее сырое мясо. Интересно, они хоть шкуры с добычи снимают? А если снимают, где её используют. Не выбрасывают же. Негоже полезными вещами расшвыриваться…

– Канкуро, – Гаара изменился. Он так выглядел, когда советники начинали мотать нервы не по существу, или напасть какая сваливалась общая, с которой милой улыбкой на лице никак нельзя бороться. Гаара умел выглядеть грозно. И вид свой действиями подкреплял. Только никто действий тех видеть не хотел, особенно по отношению к себе.

– Оставь баранов в покое, – отчеканил наместник, – не позволю скот зверю отдавать. Ты мне скажи, правильно ли я понял? Темари и Узумаки Наруто исчезли в заклинании, разрывающем пространство. А создал это заклинание чёрный дракон Мадара.

– Ну… создал. У драконов магия сильнее.

– И наместница Цунаде просит нас поискать способ сопротивления Драконату.

– Чего? – Канкуро выхватил листок, уже порядком измятый Гаарой, и заново перечитал. – Тут написано «повлиять».

– А это не одно и то же?

– Сопротивление – это открытое возмущение и все действия, направленные на отстаивание своих прав…

– А тут что написано? – ткнул Гаара в письмо, – повлиять на решение Драконата – не согласиться с ним. Не согласиться – начать возмущения. А это и есть сопротивление.

– Погоди-погоди, – Канкуро поспешно отвёл руки в сторону, чтобы брат не выхватил послание. – Цунаде не глупа, и она прекрасно знает, как вести внешнюю политику.

– Поэтому обратилась за помощью к нам, а не с требованиями к Драконату.

– Она хочет объединить все страны и начать наступление на Малые Дождевики? – Канкуро явно пребывал в недоумении.

– Вряд ли получится собрать все страны. Но Песчаных Колобков это тоже коснулось, – Гаара помрачнел. – Похищен ни кто иной, как родная сестра наместника. Если мы проигнорируем это, как будем вести совместные с Нижними Злыднями дела? Цунаде не глупа. Напротив, она очень умна. Ищет поддержку там, где её вынуждены оказать.

– Постой-постой, – Канкуро вернулся к фактам. – Но ведь она тоже прекрасно осведомлена, что Темари подверглась атаке заклинания случайно. Да и белый дракон не принадлежит Драконату.

– Да, это факт, – кивнул Гаара, – но виновен – прямо или косвенно – именно чёрный дракон. Почему Драконат ничего не делает для вызволения наших товарищей и возвращения девятихвостого демона?

– В похищении девятихвостого виновны мы сами, – пробурчал Канкуро, начиная чувствовать неловкость. – Знал бы, что так обернётся, держался бы от Малых Дождевиков подальше. И тебе бы не позволил влезать.

– Не можешь запретить. Я наместник, а ты кто?

– А вот будешь огрызаться, я не посмотрю, что ты наместник.

– Тогда у меня назрел очередной вопрос: если мы не можем просто подождать, что должны делать? Войной на Драконат идти? – от противного пошёл Гаара, озвучивая чудовищность предстоящих событий.

– По-твоему, Цунаде способна на это? – усмехнулся Канкуро. – Да брось.

– Я, как наместник, должен рассмотреть все варианты, – объявил собеседник. – И мне откровенно не нравится сложившаяся ситуация.

– Так напиши Цунаде, спроси, чего она хочет?

– Она и так написала – получить возможность требовать у Драконата отчёта. Девятихвостый всегда принадлежал Нижним Злыдням. Вряд ли Цунаде согласится с потерей. А захотят ли драконы возвращать демона его воспитателю? Вдруг он им самим пригодится.

– У Нижних Злыдней есть ещё одна причина для возмущения действиями драконов, – напомнил Канкуро, – третьим похищенным является Учиха Саске.

– Так он же давно откололся. Его даже в дезертиры записали, – махнул рукой Гаара, – кому интересно, что случится с давно сбежавшим преступником. Всем только легче станет, если он пропадёт где, или погибнет от руки странствующего воина.

– Учиха Саске сам странствующий воин.

– Только вышел на тракт, а уже воин? – возразил наместник. – Учиха Саске роли никакой не играет. И ради него никто кровь проливать не станет. А вот за воспитателя демона или семью наместника – это дело чести. Хорошо, что Цунаде так скоро сообразила. Пропустишь ропот народа по поводу бездействия властей – и беспокойные времена обеспечены. А кому охота людей без причины бить? Своих же людей, Канкуро, не каких-то пришлых чужаков. А ещё мнишь себя умнее меня, – в завершение Гаара победно сложил руки перед собой на столе, сцепив пальцы в замок.

– Поэтому ты такой маленький и хилый, – сделал ответный выпад Канкуро. – Думаешь много.

– Это кто здесь хилый?! – брат треснул кулаком по столу так, что подпрыгнула чернильница.

– Кожа да кости. Посмотришь – как есть суповой набор, – Канкуро критично осмотрел собеседника, протянул руку и наигранно брезгливо, двумя пальцами, потянул за плечо одежду брата вверх.

– Иди!... – Гаара подскочил, – баранов паси! Чёрных! – и стремительно зашагал к двери.

Итачи вернулся к вечеру. Его шкура, пропылённая насквозь и потускневшая от долгого пути, выглядела перепелесой из-за дождя, льющего в Малых Дождевиках: блестящая чёрная спина, на которую и пришлась вся вода; полосатые, как у тигра, бока, неровные серые полосы, чередующиеся с чёрными; пегое брюхо, с которого всё ещё капало. Итачи выглядел бы измождённым, если бы не его гордая осанка и твёрдый взгляд. Он просто проник в залу через верхний портал и приземлился прямо на пол перед дугообразной стойкой, возвышаясь на которой, драконы предпочитали встречать посетителей. Итачи смотрел снизу вверх, но от этого его положение не казалось менее стойким. Он подобрал крылья, хотя хотел их распластать по полу и опуститься всем брюхом. Дракон продолжал стоять и ждать первого слова от Лидера.

Сегодня на стойке было всего два дракона: Пейн и Конан. Кисаме явился сразу же, едва услышал о приближении Итачи, устроился на карнизе, демонстративно игнорируя постамент. Вокруг не горели костры в гигантских чашах, в помещении царил полумрак, разрываемый только широким лучом серого света из проёма в высоком потолке.

– В архивах моего клана нет записей об этом заклинании, – произнёс Итачи.

На этом он мог бы закончить и просто исчезнуть из зала. Пейн выждал некоторое время и сложил передние лапы перед собой, коснулся брюхом постамента и опустил голову вниз, гораздо ниже, чем находился сам.

– Это заклинание Мадары, – повторил он. – Я не мог ошибиться.

– Ты не ошибся, – подтвердил Итачи, – это заклинание не уровня человека. Мой клан не может его повторить без силы и познаний дракона. Мадара долго работал над его созданием.

– Как долго?

– Всю жизнь, что провёл драконом. Он осмелился использовать его во время схватки, значит, был уверен в успехе.

– Почему же не учёл побочных действий? – Пейн не требовал отчётов. Каждый обязан сам отвечать за свои поступки. А Итачи всего лишь мог что-то знать.

– Учёл, – опроверг предположение Итачи и тут же объяснил, – сражение с Орочимару произошло не над Нижними Злыднями, а в них самих. Мадара не мог допустить полной разрухи, поэтому переместил схватку в другое измерение.

– Даже зная, что может никогда не вырваться от туда? – Пейн снова поднял голову, теперь взирал с высоты постамента и изогнутой шеи. Неудобно свешивать голову вниз. Но неудобно для живого дракона. Мёртвые не должны чувствовать дискомфорта.

– Один из них не собирался останавливаться.

– Но воспитатель демона в тот момент уже был захвачен. Как мог Мадара рисковать и им тоже?

– Рисковать не только им, но и нашим благом, – внесла свою лепту Конан, – скоро начнутся возмущения, в которых окажемся повинны мы.

– Наместник Цунаде не из тех, кто станет терпеливо ждать, когда ситуация разрешится сама, – подтвердил Итачи. – Она не допустит раскола среди населения и очень скоро может предъявить Драконату требования.

– Это не значит, что она не понимает ситуации, – согласился Пейн. – Правитель не свободен в действиях, касающихся всей страны.

– Я надеюсь, что она выждет достаточно времени для того, чтобы мы успели собрать данные и вернуть в наш мир то, что принадлежит ему, – Конан оставалась в полутени. Казалось, рассеянный луч света из потолка вовсе её не касался. Вместо синей она выглядела чёрной.

Пейн изменил положение, вскинул голову и посмотрел в сторону проёма:

– У нас гость.

– Курьер? – уточнил Итачи.

Кисаме на карнизе шевельнулся, напоминая о себе. Зловеще в темноте прошуршали его громадные крылья.

– Маленький курьер, – добавил подробностей Пейн. – Птица.

– Птица? – не поверил Итачи.

– Откуда? – наконец заговорил Кисаме.

– Маленькая птица. Голубь, – ответил Пейн.

Все знали, что Песчаные Колобки используют хищных птиц, ибо им легче выжить в пустыне, которую им частенько приходится пересекать. У других государств не было причины беспокоить Драконат, кроме одного. Голубя могли послать только из Нижних Злыдней.

– Сложно дракону принять голубя, – прокомментировала общее замешательство Конан.

– Но как бы то ни было, нам необходимо его поймать, – Итачи не шелохнулся внизу. – Или направить его к тому, кто сможет сделать это за нас.

– Я сделаю, – вызвался Кисаме и, опережая последующие решения, выметнулся под дождь.

– Птицу можно привлечь с помощью чар, – запоздало позвал в опустевший проём Пейн. Собрата там уже не было. Только раз тень мелькнула, и снова стало тихо.

Ожидание затягивалось, снаружи не разносилось никаких звуков, за исключением шелеста дождя. Итачи первым поднял крылья, сомкнул их над головой и подпрыгнул, резко швыряя поток воздуха вниз. Снаружи тоже всё выглядело пустынным. Итачи огляделся, из любопытства выискивая Кисаме. Маленькая точка в небесах выделывала невероятные кренделя, потом увеличивалась и снова уменьшалась. Голуби редко летают так высоко. Кисаме знал, куда гнать птицу, чтобы измотать её и не дать спрятаться среди крыш домов. Промокший, испуганный, усталый пернатый курьер. Итачи приготовился помочь Кисаме, ибо только так можно прекратить мучения безъязычной твари и узнать наконец, что написано в послании из Нижних Злыдней.

Когда Итачи оторвался от высокого шпиля, из дыры в крыше зала выметнулись Пейн и Конан. Однако они не стали ввязываться в игру. Для поимки голубя вполне хватит двух драконов. Они просто наблюдали. И небо в этот момент разъяснилось, постепенно прекращая безостановочный поток.

Итачи перехватил голубя, когда тот уже намеревался заложить крутой вираж. Со всеми своими способностями и сноровкой Кисаме не успевал повторить его манёвр. А Итачи вырос на пути, полоснул кончиком когтя между маховыми перьями на правом крыле. Птица беспомощно завертелась, безостановочно замолотила крыльями. Кисаме аккуратно поднырнул под неё и снова просчитался. Голубь пришёл в себя несколько быстрее. Итачи наблюдал за ним, поэтому снова отрезал путь к отступлению, потеснил к напарнику. Кисаме в азарте открыл пасть и поймал птицу, как сачком. На миг захотел тут же выплюнуть добычу, ибо ничем не сдерживаемая, она билась о язык и нёбо. Кисаме фыркнул и вовремя опомнился. Потом пошёл на снижение. Итачи чёрной тенью скользнул за ним, проследил, как Кисаме садится перед поджидающим его Пейном. Видел, как Конан шагнула вперёд. Но дракону не дано одного: взять хрупкую птичку в лапы и не раздавить при этом, как бы аккуратно он ни действовал.

– Без человеческой помощи не обойтись, – подтвердила догадки Итачи Конан.

– Можно обойтись, – оспорил её довод Пейн.

Кисаме приблизился ещё, отчаянно цепляясь за покатую крышу, глубоко вонзал когти в металл и оставлял на нём внушительные следы.

«Как?» – попытался он сказать. Вышло не очень понятно, но смысл поняли все.

– Заклинание притяжения, – пояснил Пейн. – Прежде чем гнаться за птицей, надо было оценить наши возможности.

Пейн был прав. Он обладал заклинанием даже без использования пассов. Оно как его неотъемлемая частичка. Без высокого волшебства некромант не смог бы оживить даже крохотной мыши.

Кисаме попытался задать очередной вопрос. Вышло хуже первого. И тут без помощи напарника, постоянно работающего с ним, было никак не обойтись. Конан и Пейн дружно подняли головы к кружащему над ними собрату. Итачи пошёл на снижение, едва не касаясь кончиком крыла гребня Кисаме. В процессе посадки он раскрыл тайну вопроса:

– Он спрашивает, как мы сможем прочитать послание без помощи тонких человеческих рук?

Без рук трудно, но тоже возможно. И на помощь тоже приходит точное волшебство. Итачи приземлился. При этом крыша едва заметно дрогнула. Когти Кисаме сорвались, он взмахнул крыльями, молниеносно выбросил передние лапы вперёд, снова цепляясь за опору и оставляя новые дыры… и сглотнул.

– Кисаме? – тут же окликнул его Пейн.

Кисаме постоял с задумчивым видом, потом пошевелил нижней челюстью, осознавая последствия неосторожного псевдопадения. Смотрел перед собой, сохраняя сосредоточенный вид, потом перевёл взгляд на Итачи, на Конан и наконец на Пейна. Только после секундного молчаливого поединка он выбрался с покатой плоскости на более устойчивую поверхность, деловито сложил крылья за спиной и поинтересовался:

– А можно прочитать письмо, уже попавшее в желудок?

Можно. Но только если его вскрыть.

Итачи промолчал, затем сорвался с крыши и полетел прочь. Пейн развернулся и снова исчез под сводами высокого потолка залы. Конан, как его верная помощница и поддержка на все случаи жизни, последовала за ним.

Сакура зашла в корчму, ибо в последние дни на неё навалился просто гигантский объем работы. Цунаде требовала порядка во всех архивах после того, как сама там провела половину суток в поисках летописей о драконах. Разогнала архивариусов за небрежность, пригласила челядь, чтобы вывезла кучи пыли, паутины и истлевших пергаментов, потом долго выступала перед дворцовыми представителями, кто нёс хоть малую ответственность, а таковыми являлись все, особенно кудесники. Выговор получил каждый, начиная с названных архивариусов, заканчивая посудомойками, хотя они-то в зал архивов вообще ни ногой. Запрет пускать туда посторонних существовал испокон веков. По завершении лекции уже начинало темнеть. Сакура осталась, дабы проследить за работой уборщиков в упомянутом зале. А территорию он охватывал немалую, включая несколько секторов, разделённых глухими перегородками. «Дабы ничего не спёрли», – грозно нахмурив брови, обосновала наместница и вернулась в рабочую комнату, полностью перевалив обязанности на Сакуру. Чем она там занималась, никто бы с точностью не сказал, но когда Сакура наконец вырвалась из зала архивов и явилась перед наместницей с отчётом о добросовестно выполненной чистке, от Цунаде подозрительно веяло пивом, брагой и кое-чем покрепче.

– Молодец, – Цунаде встала со своего кресла сама, чтобы поощрить исполнительность помощницы, похлопала её по плечу и дала новое задание. – Теперь разложи все свитки в этом кабинете по порядку.

Сакура огляделась и поняла, что ужина ей сегодня не видать точно так же, как и обеда. Со вздохом она принялась приводить последовательность документов в порядок, сетуя на малое количество стеллажей, куда всё это можно было запихать.

В это время Цунаде перебирала то, что лежало на её столе. Постоянно появлялись новые свитки, приносимые курьерами. Один раз даже зашёл кудесник высокого ранга, в течение отчёта постоянно косился в сторону Сакуры, которой вовсе не до подслушивания разговоров было. Цунаде это раздражало точно так же, поэтому она и рявкнула на половину этажа:

– Не смей в моём дворце искать шпионов!

После чего секретная информация сразу стала общедоступной. Кудесник отбарабанил, как по писанному.

После разборки документации Сакура растормошила задремавшую наместницу и посоветовала ей пойти поспать. Цунаде долго рассматривала остатки неразобранных свитков на столе, а затем соизволила отпустить помощницу.

Разбитая и чуть ли не падающая с ног от усталости, Сакура ввалилась в корчму с намерением плотно поужинать и запить всё это пивом. Дабы не чувствовать дикой усталости, задействовала одно из своих фирменных заклинаний, направленное на поддержку собственного тела и усиления реакции.

Она спокойно поглощала честно заработанный ужин, когда её внимание привлёк неожиданный возглас из-за столика за спиной. Сакура прислушалась и поняла, что говорят ни о чём ином как о политике. Сейчас многие говорили о ней, но не так открыто, дабы не сердить собственное правление.

– …точно тебе говорю, – убеждал один из сидящих за спиной, – наша наместница распорядилась послать трёх голубей. Один, говорят, сгинул ещё по дороге, второй – едва добравшись до Малых Дождевиков: увидел живого дракона – сердечко и не выдержало. Птицы же пугаются всего необычного, а тут драконы. Третий голубь принёс послание, но его приняли за врага и выдворили за пределы города.

– Да ну, – недоверчиво вторил другой, – вечно ты услышишь из третьих рук. Я точно знаю, что голубей было пять. И последний из них был сбит, а тушка уничтожена.

– В Малые Дождевики редко заходит добыча, – ворчливо констатировал третий. – Съели голубя. Изжарили и съели. Принесли его в дар ихошному лидеру, клятву на крови могу дать.

– Ооо! – удивлённо выдохнул четвёртый, – да разве драконы не знают, что с голубями письма шлют? Что-то мне не очень верится. Сплетни всё это.

– Никакие не сплетни, – обиженно протянул второй, – мне достоверно известно, что за всем следил лично один из наших самых сильных кудесников. А драконы – они тебе не крестьяне. Они выследили соглядатая и разложили на перепутье дорог. Руки-ноги к колам привязали и живот вскрыли, чтобы другим не повадно было подглядывать. Говорят, этот бедолага двое суток кричал от боли, прежде чем околел.

– Да-да, я тоже слышал, – уверенно подтвердил третий, – только их двое было. И теперь их призраки являются всем проезжим. А кто без коня пойдёт, тому верная смерть.

Благоговейная тишина длилась несколько минут. Сакура уже хотела обернуться, как услышала не менее впечатляющее продолжение:

– Своим жестом драконы показали, что никакой подмоги от них не дождутся. Это только видимость – справедливая организация. Боятся, змеёныши, что на них народ соберётся.

– С вилами-то? – усмехнулся четвёртый.

– А чего не с вилами? – заверил первый, – если толпою-то.

– Потому и не идут толпою, – заявил второй, – что драконы их деревни порушат, родичей спалят заживо, пока они под дверями города стоять будут, противника выжидая.

– Слыхал я, что драконам вовсе страх неведом, – добавил третий, – из мёртвого они созданы, из мёртвого. А мёртвое убить нельзя. Отруби дракону крыло, и на его месте вырастут целых два.

– Что-то не очень верится, – опять засомневался четвёртый, – если дракону постоянно крылья рубить, как же он летать-то будет?

Сакура даже его зауважала.

– Дык, не о полётах мы говорим, – возмутился первый, у которого, видимо, доводы закончились. – А о том, что крылатые твари задумали. Прятались они за личиной добреньких. Во как! А теперь, видя, что не собираемся мы, честные люди, перед ними головы склонять, сами безумство задумали.

– Точно-точно, я тоже слышал намедни, – немедленно подтвердил третий, – они же устрашительный рейд запланировали. А если не сладят, то земли начнут опустошать. Коли наместница наша испугается, быть нам под лапой драконовой до скончания дней.

– Власть дракона – она на расстоянии хороша, – почти шёпотом поддакнул второй. – Это только первый акт – убийство посланного голубя. Нельзя беспредела допустить. Идти к наместнице надо, просить защиты.

– По-моему, вы просто всё усложняете, – рассудительно подметил четвёртый. – Не видели разве, что на бесчинства дракона, который на Нижние Злыдни напал, прилетел дракон с целью его остановить?

– Оно, может, и верно, – изображая крайнюю задумчивость, вымолвил первый, – да больно слаженно они деревню громили, не сговариваясь.

Сакура не выдержала, подскочила и ещё в развороте рявкнула:

– Это кто же вам такого наговорил? Кто, скажите на милость, голубей с обычным посланием стаями посылает? Где это видано, чтобы на месте срубленного крыла два вырастало? Тебе голову отрубить, две вырастет? – грозно сверкала она глазами, переняв сиё умение у наставницы. – И что за шпион принёс новости о недовольстве драконов людьми?

Повисло такое удивлённое молчание, что она даже на первых порах смутилась, но когда времена настают напряжённые, смущаться некогда.

– Дай бабе слово – она всех оха́ет, – продекламировал второй. – Не знамши дела, не лезь. Женщина мужчину уважать должна и во всём поддерживать.

Сакура проглотила язык от негодования. Она уже кулаки сжимала, волшбой их наполняя. Сейчас её удар получился бы ничуть не хуже, чем у Цунаде во гневе.

Положение спас четвёртый, встал из-за стола, пинком откинул стул в противоположный конец корчмы, на что собутыльники одобрительно захмыкали.

– Эх, и тянет же тебя к приключениям, – он по-свойски похлопал Сакуру по спине. Вернее, по границе спины и того, что находится ниже. Она едва не отвесила четвёртому, которого выделила подсознательно за его рассудительность, как увидела за созданной чарами исхлёстанной рабочей робы личину настоящего кудесника. Понапрасну он бы тоже не стал ввязываться в порожние разговоры. Тем более, сплетни поддерживать.

– Идём, раз щи уже сварила, – он потянул её за руку, лишая всяческой возможности продолжить спор. О чарах Сакуры при дворе все были наслышаны. Да и не только при дворе. Только приезжие да совсем тёмные проходимцы ни сном ни духом. Да они бы не отличили любого чародея от обычного человека, если он не облачён соответственно. Сакура сердито сверкнула глазами на раскрывшую рты троицу.

Когда они оба очутились на улице, кудесник сбросил иллюзию, поправил повязку на глазу и, не снимая излюбленной маски, спросил:

– Ну, что думаешь?

– Кто бы ни распускал сплетни, они распространяются слишком быстро. Да и голубь был всего один, – словно в обиде напомнила она. – Если с ним и случилось что, то только по случайности.

– А драконы не прилетели, – упомянул собеседник. – Почему?

– Видимо, они не получили послания, – с сомнением предположила Сакура.

– Или получили, но не прочитали.

– Как думаешь, Какаши, помчались бы они, едва их поманили пальчиком?

Какаши кивнул:

– Приятно осознавать, что при наместнице столько умных людей. Если они не прочли послания, то и в гости их ждать не следует.

– Но если они не наведаются с визитом, – продолжила его мысль Сакура, – слухи обрастут такими подробностями, что мы сами ужаснёмся, когда они вернутся, сделав полый круг.

– Именно поэтому надо слухи приостановить, – подытожил Какаши.

– Надо. А как?

Он постоял без движения, покарябал висок указательным пальцем и поведал о своей растерянности:

– Хороший вопрос.

– Господин наместник! – в общий зал ворвался один из советников как раз в тот момент, когда Гаара с Канкуро решили попить чайку с пирожными, присланными кондитерами в дар для поддержки духа. Гаара всеми способами выказывал беспокойство. Получилось бы в разы убедительнее, если бы он на самом деле боялся за судьбу Темари. Но всем же давно известно, что драконы намеренного вреда человеку не причинят, за исключением отступников, каковым и являлся Орочимару. Гаара воочию убедился в адекватности драконов из Малых Дождевиков. Даже Дейдара, прихвативший Темари с собой, каким бы скорым на решения ни был. Прежде всего, он работал под началом некроманта Пейна, который не позволял излишних вольностей. Он бы и за Учиху Саске спросил, если б получил возможность. Несмотря на то, что Учиха беглец и преступник, он врагом драконов не являлся. К тому же, Дейдара самолично, если брать все прозвучавшие заверения, предотвратил падение Темари и упомянутого Учихи с высоты, падая с которой человеку не выжить. Да и кудесник не всякий обладает подходящим заклинанием. Хотя Темари могла бы обеспечить мягкое приземление.

– Что там опять? – Гаара взвился на ноги, чуть не опрокинул чашу. Одно из пирожных, будто обозначая внезапную неловкость, вывалилось из блюда. Наместник поспешно прикрыл стол своей спиной, выступив вперёд.

Советник, не считая ничем особенным распитие чая в неподходящем для этого месте, живо выпалил вертящееся у него на языке:

– Господин наместник, в городе волнение!

Если волнение в городе, то, можно смело полагать: очень скоро оно раскатится и по другим частям страны. Или уже раскатилось. Или пришло из этих самых частей страны, искажённым и ужасающим. Когда в провинциях возникали реальные трудности, крестьяне сами наведывались с визитом, чётко излагая детали возникшей проблемы.

– А теперь по порядку. Что у вас… у нас случилось? – призванным утихомириться тоном потребовал Гаара.

Канкуро поднялся вслед за братом, прикрывая другую половину наскоро сервированного стола.

– Новости докатились аж с Нижних Злыдней, – залепетал советник, – говорят, там уже укрепления строят, рекрутов созвали, кудесников с заданий призывают. А Драконат…

– Кто такое говорит? – Гаара изобразил ледяное предупреждение. – Кто вообще посмел неподтверждённые слухи во дворец нести? Или позабыли основной указ: не разводить паники?

– Все говорят, – ещё тише и несчастнее.

– Конкретнее. Имена, – настаивал Гаара.

– Подожди, – вмешался Канкуро, как самый верный и ближайший советник, – если панику уже развели, разве не наша обязанность её развеять?

Гаара недоверчиво посмотрел на брата, высказаться хотел, указать, что из таких вот любителей послушать сплетни беспокойство и возрастает. Он промолчал и соизволил согласиться:

– Тогда давай выкладывай всё по порядку. Зачем Нижние Злыдни строят укрепления?

– Молва идёт, будто бы драконы выслали армию крылатую, уже два дня как, в ответ на брошенный вызов.

– Два дня? – засомневался Гаара.

– Два дня, мой господин.

– И они ещё не долетели? – ещё скептичнее.

– Говорят, дабы привести сильную собранную армию к вратам врага, необходимо передвигаться с остановками, пополняя оснащение и давая воинам отдых, а иначе кого они приведут?