Текст книги "Перигелий (СИ)"

Автор книги: katsougi

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 28 страниц)

– Так посол же потому и поехал, – робко высказался самый младший дворянчик, – чтобы вызнать про положение дел в стольной деревне.

– Посол тот высокой крови, – неодобрительно покачал головой старец, к которому Гаара прислушивался и считал его слово самым весомым изо всего совета. – Если уж кровь наместника нашего не защищать, то народу что говорить? Нельзя нам посла этого потерять. И так беда из-за пропажи сестры наместницкой. Слухи-то на пустом месте не рождаются. Может, и враки это всё, но народ видит – народ предполагает, а другие уже пересказывают то, что первая полоса напредполагала.

– Голосуем, значит? – высказал догадку один из собравшихся и на других посмотрел в поисках союзника.

– Никакого голосования. Это уже не спорный вопрос, – осёк старец и снова бороду пригладил, снова губами почмокал.

– Согласен, – высказался Гаара. – Дело не в том, что это моя родная кровь. Дело уже шире, – для убедительности он раскрытую ладонь к груди приложил, словно сердце вытащить хотел и показать, что не врёт оно. Темари говорила, что с народом так надо. – А ещё я хочу с посланцами в Драконат просьбу оформить. Пусть бы драконы сами прилетели в Песчаные Колобки и объяснили. Их-то народ послушает.

– Дракона в Песчаные Колобки?! Да как можно! После всех слухов-то! – пришёл в ужас сидящий на противоположном конце чиновник.

– Потому и надо, чтобы слухи опровергли, – надавил Гаара. – Кто дракону не поверит? Это потом уже, не видя ничего, можно выдумать невидаль, а если в глаза говорят, что, мол, – нет! – Гаара смачно треснул раскрытой ладонью по столу. Ближайшие советники подскочили, один из них собственной слюной подавился, потому как намеревался спор начать. Противоположный конец стола примолк, будто никого там вообще нет.

– Чем сильнее люд боится драконов, тем охотнее поверит, что никого они не трогают и жечь мирные поселения не собираются, – продолжил Гаара. – А вместе с этим обещанием и в остальное поверят.

– А мы-то? – барашком проблеял один из дворянчиков. – Мы-то поверим аль нет? Мы ж люди образованные, дальновидные, не живём, в землю носом уткнувшись…

– А может, и надо было бы чтоб носом в землю, – Гаара изобразил сердитый вид. – Народ делом занимается, а вы по баням да закусочным дорогим ходите. Да и я тоже хорош, заперся у себя в замке и чуда жду. Хватит! – снова удар по столу, снова вздрогнувшие советники. – Надоело без дела сидеть да от правды прятаться. Я тоже буду участвовать. С живым наместником в авангарде дело быстрее пойдёт.

– Но господин Га…

– Наместник дело говорит, – одобрил старец. – Я бы и сам поехал, если б помоложе был. Резвость уже не та, суставы ноют, одышка, едва по лестнице пройдусь. Эх, не в то время смута началась, – он раздосадовано рукой махнул.

– Значит, решено: напишу послание в Драконат, чтоб курьер прочесть мог без запинки, а то на словах со страху всё забудет.

Шёпот. Каждый обсуждал, кто лучше на роль курьера для драконов подойдёт. И в этот миг желудок Гаары снова напомнил о себе. Ладно бы тихонечко, только бы воздух перекатился, так он на весь зал заголосил, мигом привлекая всё внимание к наместнику да затыкая рты.

– А позавтракал ли ты, господин наш? – робко поинтересовался один из младших советников.

– Не успел, – сознался Гаара. – Мой завтрак меня сейчас меньше волнует, чем то, что творится прямо за стенами города.

– Ничего за стенами не творится, – нахмурился старец и покивал. – Армии людские с вилами не стоят и демократии не требуют. А если мы позволим и последнему вельможе высоких кровей от болезни слечь, то у народа точно найдётся повод для беспокойства. Мы теперь тебя, наместник Гаара, должны на руках носить и ручки-ножки бархатным полотенцем вытирать, чтоб неудобства никакого не было.

– Ручки-ножки свои я сам вытру. А бархат впитывает плохо. Чем мокрым ходить, я лучше холщёвой тряпкой вытрусь насухо. Но если мой желудок так важен всему государству, то давайте на этом закончим и соберёмся, когда уже документы все готовы будут.

– Кто ж так скоро собрание заканчивает? – неодобрительно покачал головой один из советников. – Тут надо бы все детали обсудить, чтоб поправок в последствии не вносить в важные документы. Да и определённость чтоб была у двора, да у народа…

– Ты нам народом не тычь, – махнул в его сторону старец. – Каждый хорош прикрываться народом, если у самого хороших идей нет. Ты. Вот лично ты что нам сегодня предложил?

Пристыженный оратор заткнулся и не посмел даже под нос бурчать.

– На этом и остановимся, – подытожил Гаара, широко руки расставил, от угла стола до угла и встал, чуть вперёд нагнувшись, ибо невозможно упираясь в стол выпрямиться. – Какой слух новый просочится – сразу мне докладывать. Хватит на месте топтаться. Если понадобится, виновных повесить прикажу, чтоб остальным неповадно было.

Угрозы Гаары всегда выглядели жутковато. С тех самых времён, как его однохвостый демон безобразничал да волю своему воспитателю давал, у людей уважение к Гааре зародилось, хоть и был он крохой совсем. Уважение, завязанное на страхе, такое же сильное, как и добровольное. Уважение во все времена обеспечивало порядок. Гаара намеренно своим антуражем пользовался, чтобы протесты и споры утихомирить побыстрее.

Позыркав по сторонам исподлобья, дабы это уважение укрепить, Гаара наконец выпрямился и собрался гордо покинуть зал, как его живот громче прежнего заурчал. Он чуть не съёжился весь, от стыда чуть щёки не покраснели, но он не дрогнул даже, постоял секундочку и продолжил шествие до самого выхода. Только потом, когда дверь за ним закрылась, из зала послышался взрыв приглушённых стенами голосов.

Гаара наслаждался завтраком. Самое бы время не торопясь оценить каждое блюдо и посидеть за чашечкой чая, растягивая удовольствие на час, а то и больше, но ответственность гнала прочь и портила впечатление. Он ещё за столом сидел, пытался завести разговор со служанкой, смотрящей на него огромными глазами. Ей богу, если бы не знал её несколько лет, подумал бы, что она больная: так глаза таращить, при этом краснея. Та самая девка, что утром застукала градоправителя за провокационной сценой. Он намеревался спокойно объяснить ей, что да как, а она на каждое слово стремилась на колени падать и прощения просить.

Поговорить с ней так и не удалось, потому что в зал ворвался один из мелких дворянчиков. Ещё мельче, чем, бывало, присутствовали на совете. Совет – это разговор особый. В совете должны сидеть представители разных направленностей, поэтому приходилось мириться с каждым из них. Никто своего не упустит, будет о благе своего направления думать, включая весь народ, который на них работает. Так удавалось сохранять равновесие и не угнетать одну часть населения, отдавая предпочтение другой.

А этот мелюзга совсем, часто во дворце мелькал, как только его в услужение приняли самому наместнику. Тоже в советчики метит. Да Гаара и не возражал: ни лицо приятный, исполнительный. Только суетится много. Но это по юности.

– Что стряслось? – Гаара посмотрел чуточку исподлобья, чтоб страшнее выглядело. Пускай все думают, что наместник полностью на предстоящей поездке сосредоточен. А во время военной экспедиции баловаться негоже.

– Господин! – взвыл дворянчик. – Ты правда уезжаешь?

– Правда. Долг зовёт! – высокопарно и торжественно.

– Ой не уходи-и-и! – схватился дворянчик за полу его камзола. – Как же так? Если никого совсем важного во дворце не останется, как же государство-то?

– Как это никого важного? Я не беру с собой ни одного чиновника, – напомнил Гаара рассудительно.

– А правящей крови-то не будет! – продолжал причитать ворвавшийся и ещё крепче цепляться, на корточки присел и смотрел снизу вверх, как на царя всемогущего. Гаара внезапно смутился. Ровесники же, а такая подчёркнутая разница в положениях, причём показательно преувеличенная.

– При чём здесь правящая или неправящая, – Гаара попытался отодрать от себя новомодную брошку, но та вцепилась мёртвой хваткой. На миг пальцы их переплелись. И когда Гаара решил пойти до конца, когда надавил посильнее, снова завопила девка, за голову хватаясь.

Сразу всё тихо стало. Дворянчик вылупился на неё и глазками заморгал, а Гаара хмурился, пока не понял, в чём подвох. Они же с этим дворянчиком за руки держались, как любовники. Он резко руки свои отдёрнул и в ответ заорал на девку тёмную:

– Ты совсем дура? Или сама только об изврате думаешь, раз в каждом жесте его видишь?

Стыдно стало. А вдруг и правда таким Гаару сегодня увидела. А вдруг поверила? Вдруг она и первые объяснения мимо ушей пропустила, а потом только подтверждения ждала.

– Не было ничего, – совсем бестолково настаивал Гаара. – Успокоишься ты или нет? – и взгляд на опешившего дворянчика, который даже хватку ослабил, поворачивал голову то к одному, то к другому. – Отцепись ты!

Гаара на ноги взвился. Всё удовольствие от вкусного завтрака мигом растаяло. Надо было по другим делам спешить, а он тут застрял. Нельзя спиной поворачиваться и позволять слухи распускать. Из дворца они мигом выйти могут, а потом уже не остановишь.

– В чём дело-то? – дворянчик продолжал пялиться на них, так и вертя головой из стороны в сторону.

Гаара не стал мяться да раздумывать, отодвинул стул и двинулся к девке. Она не слушала, только пятилась и лепетала какую-то несусветную чушь, изобилующую извинениями.

– А ну сюда посмотри, – приказал Гаара жёстко. – Чего ты там себе надумала?

– Прости, господин, – принялась расшаркиваться она. – Не знала я ничего. А мне-то что? Это дело не моё. Никто ж не запрещает…

– Ты меня слушаешь или как? – он её за оба плеча схватил и сжал посильнее, чтоб в чувство привести.

Она замерла, а Гаара ей в глаза смотрел. Грозно смотрел, ждал искорки веры. А она уже в своих фантазиях витала. Ну точно извращенка. Мужа ей надо хорошего, волевого, чтоб всю дурь выбил. Только чтоб не бил, а то что это за мужчина, который поднимает руку на слабых. Разик бы прижал к стенке и объяснил по-взрослому, что мир не завязан на чувствах падких. А в градоправители с сомнительными качествами не выбирают. Гаара был жутко зол, потому сверкал глазами, чем ещё больше пугал её. А потом на себя рванул и решил объяснить по-другому, по-взрослому. Мигом её в ловушку заключил и наградил поцелуем, чтоб сомневаться перестала, какие предпочтения у её господина. А когда отодвинулся, губы вытер и всё ещё смотрел грозно:

– Ну? Поняла теперь? Дружеский жест от любовного отличить не можешь? Я же приказал тебе избавиться от своих пустых мыслей.

Она оторопела и смотрела со священным ужасом. Для неё Гаара чуть ли не монстром стал, тем самым демоном, который народ калечит и играет с ним в своё удовольствие. Бесполезно сейчас с ней говорить. Зато с другой стороны доносились причитания на повышенных тонах:

– Да что же это! Да как можно, чтобы господин наш, чтоб наместник наш драгоценный с грязными служками забавлялся! Да как это! Или она колдунья? Приворожила поди.

Он бросился между ними и вцепился девке в шею, трясти принялся, а Гаара до сих пор держал, не мог сообразить, как так всё повернулось.

– А ну оставь в покое господина, мерзкая ворожиха!

Девка вопила, дворянчик вопил, Гаара крепко удерживал весь этот дрыгающийся комок. И так могло продолжаться бесконечно долго, но Гаара гаркнул на весь зал:

– А ну застыли все на месте!!!

Они застыли. С ужасом на наместника глядели и двинуться не смели.

– Вы оба, – Гаара указал на них по очереди, когда руки разжал, – сейчас же идёте на конюшни навоз чистить. Я не посмотрю на титулы всякие или ручки нежные, привычные только с кухонными делами возиться. А будете протестовать – велю выпороть!

Он был страшно зол. Даже демон проснулся, посмотрел через его глаза. А когда демон любопытствует, находясь взаперти, он свои глаза временно воспитателю своему дарит. Гаара знал, как внушительно сейчас выглядит. И знал, как боялись его силы нечеловеческой остальные. Они оба попятились, так и не отлепившись друг от друга, а потом ниц пали, бормоча что-то бессмысленное. Гаара, продолжая торжественный спектакль, широко улыбнулся. Если сейчас же не подчеркнёт своего величия, они оба будут бормотать чушь всякую.

– Чего ждём? – подтолкнул он. – Встали – и в конюшенку с вилами – шаго-ом марш!

Они вместе по команде подхватились и лбами стукнулись.

– Ой! – вскрикнула девка.

– Ай! – взвизгнул дворянчик.

Гаара развернулся на месте, готовый торжественно удалиться, да не подумавши, на стену путь взял. Он ещё раз грозно посмотрел на провинившихся, так и жавшихся друг к другу, во все глаза таращившихся на господина своего, вцепились клещами – не оторвать. Потом Гаара исправил свою ошибку и наконец ушёл. Только там, не видя паникующую парочку, он позволил себе расслабиться.

Ястреб взвился высоко в небо и только тогда полетел в сторону стольного града. Гаара проследил за ним, пока видно было, а потом развернулся и осмотрел местность. Хорошее местечко для обзора. Вперёд посланный отряд уже укрепления строить начал. Не настоящие, конечно, а временные, чтоб сходу враг не напал. Кучка оголённых по пояс мужчин ставила основание для штаба. Досок раздобыли, хотели всё добротно сделать, чтобы стрелами не пробило. А против баллисты не всякая каменная стена выстоит, поэтому смысла нет ставить усиленные укрепления на временном убежище. Это потом в нём можно будет пограничный пост сделать. Вот потом и будет видно, укреплять намертво или нет.

Сзади военачальник подошёл. Глаз не спускал с наместника, взял в свою обязанность лично охранять важную персону, всё время в затылок дышал – Гаара даже сердиться начал, но ничего не сказал.

– Тебя что-то волнует, мой господин? – осведомился подошедший и встал сбоку, чтоб наместник сам головой не вертел в поисках собеседника.

– Много что меня волнует, – поделился Гаара. – Во-первых, отряд, посланный к Драконату. Видел я молодчиков: что зайцы трусливые, так и жмутся в кучку. Только на словах все храбрые. А как заставил главного послание вслух перечитать, он заикаться начал.

– Так слухи же. Их с корнем не вырвешь. Пока сами не увидят и не убедятся, сомнения останутся, – терпеливо пояснил военачальник.

– Без тебя знаю, – Гаара ещё раз осмотрелся. Всю занятую людьми округу взглядом окинул и руку к небу воздел, забормотал заклятие. Трудно такое расстояние охватить, но что-то сделать всё равно надо. Песчаный купол прямо в небе начал расти, истончаться, становился прозрачным. Но даже совсем тонюсенький, он вовремя оповестит о приближении врага и сумеет задержать его на некоторое время. При первом же тревожном сигнале Гаара сосредоточится на нужном отрезке купола и усилит его. Даже если спать будет, всё равно встрепенётся.

– Людей старшие чины подбирали, – продолжал военачальник, будто хотел успокоить маленького ребёнка. – Они знают цену людям. Если и сорвутся со страху при виде драконов, со второй-то попытки легче будет. Это как первый шок пережить.

– Эх, надо было самому поехать, – махнул рукой Гаара в досаде.

– Не надо, – покачал головой собеседник. – Важнее отношения между государствами, а не с безобразничающими ящерами.

Гаара с любопытством изучал его лицо: не шутит ли? Но военачальник оставался серьёзным. Смотрел с позиции народа. Ценное качество. Такой бы не дрогнул при виде армии агрессивно настроенных драконов.

– Ладно, давай положимся на курьеров. Они мальчишки резвые, мигом домчатся и не вспотеют, – отказался от пустых волнений Гаара. Если что не так пойдёт, всё равно он не успеет вмешаться, даже если на крыльях полетит. – Юные совсем, молодость играет. Друг перед другом будут храбриться. Глядишь – и страха своего постыдятся. Им бы только раз с живым драконом поговорить – поймут, что не враги они нам.

– Ты слишком уж уверен в добрых намерениях драконов, мой господин, – неодобрительно покачал головой военачальник.

– Так я же их воочию видел не один раз. И все эти разы они ничего дурного не сделали и даже не замыслили. А если всем слухам верить, то, выходит, и Цунаде безобразничает? А если она всех кудесников извела, что в одиночку-то делать будет? Как с армиями справляться собирается?

– Так с драконом же, – напомнил собеседник.

– Боготворить драконов не надо, – осуждающе покачал головой Гаара. – Если она с одним драконом милуется, то один он её и защищает. А двое – это разве армия? Ну разобьют они парочку войск. А они всё будут и будут идти. Драконы тоже устают. И ранить их можно. А если вынудить на земле сражаться, то преимущество на стороне числа будет.

– Но никто ведь не утверждал, что слухи те правдивы, – осторожно напомнил военачальник.

– Верно, – охотно подтвердил Гаара. – Поэтому догадки отставить. Ты-то уж должен знать: двое – не армия. Если, конечно, это не боги. Но богов мало волнует жизнь всего, что бродит по земле.

– Тогда бы нам план составить, как дальше действовать будем, – приступил военачальник к деталям. – Нельзя же вечно откладывать.

– И это верно, – подтвердил Гаара, почувствовал, как где-то далеко его волшба коснулась земли. Всех охватило, ни одного человека и животного снаружи не осталось. Только тогда он вздохнул с облегчением. Да забылся чуток, видом показал, как напряжно было.

– Не желаешь ли отдохнуть? – тут же ухватился военачальник.

– Отдохнуть – нет. Желаю собрать совет из командиров и обсудить стратегию. Как мы действовать будем, если вражеская армия к границе подойдёт. Все мы понимаем, что нельзя сразу бой разворачивать. Но если Нижние Злыдни уже в курсе о наших передвижениях, то и сами подготовились. А при таких обстоятельствах только настороженность и может возникнуть.

– Сладим, если они не утратили рассудительности, – заверил военачальник. – Люди, чай, все цивилизованные.

Где-то далеко на западе что-то маленькое коснулось невидимой песчаной границы. Гаара вздрогнул – такое ощущение было неприятное. Всегда так, когда недоброжелатель желает пробраться в стан врага. Гаара в ту сторону взгляд устремил, понимая, что всё равно ничего не увидит. За его взглядом и военачальник подобрался, туда же смотрел:

– Что там? Вторжение? – и меч схватил за рукоять, в любую секунду готовый его потянуть из ножен.

– Не знаю, надо проверить. Кто-то в одиночку пытается пересечь границу.

Потом в той стороне визг послышался и волнение. Гаара ждал, военачальник ждал. Если враг замечен, то бойцы мигом с ситуацией справятся. А через несколько минут группа солдат тушу борова приволокла.

– Вот он, нарушитель, – с улыбкой до ушей сказал один из них. – В руки никак не давался, а как принялся скарб крушить, пришлось заколоть.

– Этот поросёнок из чужестранцев, – вздохнул Гаара. – Нет тут поблизости наших деревень. А отчитываться наместнику.

– Так нам его это… вернуть? – робко спросил докладчик.

– Не надо. Позже хозяину убыток возместим. Если волнуется за свою скотину, сам придёт с поиском.

– Ну так граница же. Осмелится? – усомнился военачальник.

– Крестьяне не слишком задумываются о политике. Им важнее хозяйство поднять да сохранить, – отметил Гаара. – Никто из-за хряка бунта поднимать не станет. А мы не разбойники, чтоб за чужой счёт питаться.

– Так что с ним делать-то? Он же дохлый уже, – растерянно вертел головой докладчик, надеясь найти поддержки у товарищей, а они взгляды в землю уткнули и помалкивали.

– Так, – скомандовал Гаара. – Чего добру пропадать? Освежевать и зажарить. А ты… – указал на одного из молчунов. Тот даже вздрогнул от неожиданности. И как только заметил, если в землю таращился? – Ты пойдёшь по следам борова и отыщешь хозяина. И чтоб не обижал крестьян, ясно?

– Да, мой господин! – отрапортовал тот и сорвался с места.

Конь скакал шустро, уже к границе подбирался, как всадник увидел впереди что-то тёмное. Как скопление народа. Далеко, не видать. Паренёк лошаку пришпорил, с опаской на её бока глядя: часто поднимаются, пеной залились. Нельзя к полезной скотине так относиться, а то падёт. Мало того, что животинку жалко, так ещё и задание не выполнит. А у курьера задание слишком важное было, чтобы его завалить. От него сейчас зависело, быть миру или нет. Командир Канкуро велел мчаться стрелой, чтоб мигом до Песчаных Колобков домчался. Но и он понимал, что без остановок никак.

Впереди разворачивалась сцена уже в деталях. Трое людей, две лошади. Третья пала прямо посреди дороги, за ними вереница телег собиралась. Слушая тяжёлое дыхание скакуна, парнишка понял, что тоже тут задержится. Нехорошо людей в беде оставлять. Крестьяне со своими подводами только мешались, каждый за своё добро бился и спешил согнать кружащих вокруг мёртвого коня всадников. Их кони тоже в мыле были, хрипели от усталости, но рваться не переставали.

– Да я-то откуда знаю! – донёсся голос одного из всадников, еле-еле удерживал коня под уздцы. – Говорю же: шпана какая-то капкан прямо на дороге поставила!

– Глаза у тебя есть? Смотреть надо, куда лошадь пускаешь! – не уступал ближайший крестьянин, с бородой почти до пояса. Покраснел весь от ярости.

И тут курьер подоспел, ловко на землю соскочил, конь сразу вбок подался, но остановился, едва уздечку натянул. Уже разобрался в ситуации.

– Объезжайте вокруг! – скомандовал один из пеших всадников. – Если не хотите, то хоть верёвку дайте. Тушу же надо оттащить, а то ещё кто поедет.

– Верёвка денег стоит, – надулся бородач. – Кто мне за добро моё заплатит? Наместник ваш? Где она, не вижу её!

– А ну прекращай наместника очернять. Эх, она не слышит, а то закатила бы такую взбучку, что мигом бы борзость свою поубавил! – рявкнул всадник.

– Эй, мужики, может… я чем помогу? – осторожно вмешался курьер. Неловко себя чувствовал: в компании все степенные собрались, ни единого юноши или девушки. Только мужики да бабы с возков смотрели на спектакль. Не вмешивались, только один нетерпеливый выискался.

– А ты кто таков будешь? – повернулся к нему всадник.

– Курьер я. Срочное сообщение в Песчаные Колобки везу, – отчитался курьер. – У отряда неприятность в дороге произошла – и мне велели гнать как безумному, но чтобы весточку до столицы довезти

– Песчаник, что ли? – осмотрел его с головы до ног второй всадник. – Куда тебя такого зелёного взяли?

– Я не зелёный, я опытный, – вспыхнул курьер, понимая, как выглядит. У него даже ещё щетина расти не начала. – На всех скачках первым приходил. И кони меня везут быстрее, чем воина в кольчуге.

– Ясно всё с тобой, – всадник дружески похлопал его по плечу. – А чего ж ястреба-то не послали?

– Улетели ястреба, поэтому и тороплюсь, что наместник Гаара подумает, когда они порожняком все вместе домой вернутся, – курьер ещё раз представил эту картину и снова за голову схватился. – Господин Канкуро, что послом едет, велел прыгать на коня и мчаться сломя голову. Только конь устал. Если бездумно гнать буду, падёт посреди дороги.

– Да, беда, – почесал затылок всадник. – Стало быть, нам по пути. Мы тоже курьеры. Цунаде отряд командировала, а какой-то нелюдь напроказничал – вот и думаем, как быть дальше.

– Вы в Песчаные Колобки? – вырвалось чересчур эмоционально. Злыдненский вестник усмехнулся и ответить уже хотел, но его перебил бородач, больше всех возмущавшийся:

– Хватит мне тут любезностями обмениваться! Убирай с дороги свою дохлую клячу, а то жаловаться буду в местное самоуправление.

– Валяй, жалуйся, – злился всадник. – С каждым случиться может, а ты виноватых ищешь. Ищи, вон, того, кто капкан поставил.

Стоящие за ними подводы наконец пришли в движение. Ясно всем стало, что в ближайшие минуты дорогу не откроют. Они друг за дружкой, тихо-мирно вокруг поехали, ещё больше зля бородача с ворохом претензий.

– Что, так и будете молча сносить неуважение всякое! – орал он уже на них. Только никто его не слушал.

– На, вестник, держи! Свою отдам! Насовсем! – раздалось из одного возка – и во всадника полетел моток верёвки. – Ты попроси последнюю подводу подсобить. Они-то тушу точно на обочину стащат. Только лошадок дать не сможем.

– Спасибо! – запоздало крикнул всадник, взмахнув напоследок рукой с верёвкой.

Пока вереница возков мимо ехала, бородач не прекращая причитал, кляня на чём свет стоит уже земляков.

– Слушай, заткни хлебало, надоел, – поморщился в его сторону всадник и вернулся к курьеру из Песков. – Вместе поедем. Так безопаснее, а то разбойники завелись. Вон тот лес регулярно стерегут, – махнул рукой на тёмную полосу впереди.

– Л-ладно, – тут же согласился курьер. – А вы с каким делом к нашему наместнику?

– Госпожа Цунаде ответа не дождалась, ни один голубь обратно не вернулся даже порожняком. Вот она и забеспокоилась, послала людей вместо птиц. Хотя бы выяснить, что вообще вдоль границы происходит, и поделиться собственными новостями.

– Ой, – воскликнул курьер и снова густо покраснел.

– Чего такое? – всадник развернулся к своему коню, а тот его куснуть попытался. – А ну цыц, скотина неблагодарная! – он быстро в седло взгромоздился. Только тогда конь утихомирился и совсем смирился, голову понуро вниз опустил.

– Езжайте без меня, – махнул рукой тот, чей конь пал. Проезжая мимо, курьер увидел громадное алое пятно на боку туши. На месте прикончили, чтоб не мучился.

– Так чего ойкаешь-то? – вернулся к курьеру всадник, рядом поехал. Второй чуточку позади, не вмешивался.

– Так ведь господа наши, наместник и совет, как раз послания ждали и тревожились, что его всё нет и нет.

– Не долетели, значит, голубки-то, – задумчиво прокомментировал всадник. – Ничего, завтра до границы доедем и велим на посту ястреба в столицу послать, чтоб предупредить: в порядке у нас всё.

– Ааа… – курьер рот было открыл, но тут же его захлопнул.

– Чего? – подбодрил спутник.

– Нет, ни-ничего, – мальчишка снова покраснел. Зато от души отлегло. Никто не буянит и не прячется. Все открыто ходят и дружески разговаривают. Если бы на самом деле в государстве переворот наметился, никто бы и словом не удостоил. Выходит, слухи действительно оказались просто слухами.

====== 13 ======

– Беда, госпожа Цунаде! – ворвался в резиденцию один из кудесников. Запыхался, словно и впрямь всю дорогу бежал через поля и деревни, себя не щадя. – Весть с границы пришла.

– В чём беда? Не вижу ничего страшного в вести. А если в содержании дело, то надо было и начинать с него! – рявкнула Цунаде. – Давай сюда!

Она руку протянула и завладела скрученным листочком.

– Значит, птицы летать могут, – прокомментировала она, разворачивая письмо. – Выходит, не сгинули вестники? Что же в стране Песков творится?

– Ой, не знаю что и думать, – выдохнул кудесник. – Слухи растут и множатся. Будто бы наместник Гаара с пути сбился и в любовные утехи полностью пал. Неразборчивый вкус у него: и с женщинами, и с мужчинами может, – он помахал головой, словно сгоняя наваждение, и тут же оправдательную речь произнёс, пока Цунаде не поднялась с ударом кулака по столу. – Но то слухи. Да даже если и слухи, простой люд они точно взбудоражат.

– А как настроение в провинциях? – Цунаде развернула листок, но не принялась читать.

– Да всё так же.

– Если так же, значит, не очень-то крестьяне слухам и верят. Наши посланцы должны внести в их сердца покой и уверенность, что Нижние Злыдни их не бросят.

– Видимо, внесли. Это ты хорошо придумала – оповестить народ, – одобрительно покивал кудесник и принялся лично послание пересказывать. – Уж не знаю, чем там занимается наместник Гаара, но говорят, он даже от брата своего избавился, выслал в неизвестном направлении и даже ястребов не дал. А потом армию свою к нашим границам привёл, разбросал по периметру и выжидает.

– Как армию? – переспросила Цунаде и наконец опустила взор к письму, где получила подтверждение докладу. Помимо того, оказывается, наместник Гаара сам лично к границе поехал и уже учинил безобразие: у людей по эту сторону скот крадёт и режет на пропитание своих солдат.

– Не понимаю, что на уме у этого мальчишки! – рявкнула Цунаде и кулаком по столу шандарахнула с такой силой, что он по центру в щепки разлетелся. Все свитки и письменные принадлежности по полу раскатились, а она подскочила и застыла напротив докладчика. – На словах что передавали?

– Нет, госпожа. Только слухи, – заверил кудесник. – Что прикажете? Совет собирать?

– Совет можно и собрать, но толку от него мало в такое время, – она немного поутихла, задумалась. Если сейчас дискуссии разводить, враг осмелеет и перешагнёт границу. Тогда его не остановить по-мирному.

– Так, совет собрать, но не для того, чтобы обсуждать с ними планы действий. Выскажу свою волю и поеду с армией к тем же границам. Сама посмотрю, что там да как. Быть может, Гаара и не воевать вовсе собрался, а всего лишь подождать меня, чтобы побеседовать.

– Так если он на сообщения не отвечает, может с другой целью-то? – высказал догадку кудесник.

– Ты мне не сочиняй тут, – пригрозила она пальцем. – Говори только по фактам. А всё остальное сплетня. Понятно?! Кто сплетни распускать будет… кого за руку поймаю, не посмотрю ни на титулы, ни на звания – на допрос и в застенок в ожидании наказания. И передай это всем. Пусть знают, как правительство намеревается с беспорядками бороться.

– Понял, госпожа. А те, кто дальше сплетен пошёл, те, кто виновен вдвойне, неужто и для них такое же наказание? Несправедливо как-то, – он почесал висок. – Сроду для тех, кто языком шлёпал и руки прикладывал, наказание различалось по тяжести.

– А для тех, кто воспользовался беспорядками и руку в чужой карман сунул, кара будет суровее, чем за дезертирство. Голова с плеч, – отрезала Цунаде во зле. – Так и скажи. Пускай недовольных прибавится. Зато настоящих отморозков проберёт.

– Неужто и правда? – полюбопытствовал собеседник.

– Посмотрим там, по тяжести преступления. А пока всех разбойников карать телесно. Главарей судить на месте и в живых не оставлять, – распорядилась она и швырнула свиток прямо в руки кудеснику. Тот единственный, что остался лежать на кресле, к подлокотнику прижатый. – Вот приказ, обсуждённый с советом и внесённый в свод законов на случай смутного времени.

Кудесник развернул свиток и прочёл, потом взгляд поднял на госпожу да так ничего и не спросил, кивнул только.

– А теперь растолкай всех увальней, пусть начинают готовить авангард, с которым я и выступаю, и разыскивают советников. Нечего им бока отлёживать в банях и с девками да мужиками в кровати валяться.

Цунаде развернулась и наклонилась над кучкой свитков, покопалась в них немного и подняла один, за ним чернильницу, в которой чернил осталось дай бог на одну страничку – всё, что не успело пролиться. Вместо стола Цунаде использовала подоконник и начала строчить распоряжение для совета. Не станет никого слушать. Она заранее предупредила, что так поступит, если крайности наступят.