Текст книги "Перигелий (СИ)"

Автор книги: katsougi

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 28 страниц)

Комок воды достиг горящего ястреба, окутал его всего, сбивая вниз. В падении уже птица сумела подхватиться и взмыла в небо, спешно догоняя собратьев. Ни о какой поимке уже речи не шло. Далеко умчались. Теперь бы не опоздать с посланием. Канкуро молниеносно поймал одного из лёгких парнишек. Только-только из родительского дома на службу заступил, заматереть не успел. Канкуро его обсмотрел с ног до головы: весу в нём не больше, чем в ребёнке, а рвения на все Песчаные Колобки хватит.

– Живо дуй обратно во дворец и доложи наместнику Гааре, чтобы не торопился. Подробно расскажи, как ястреба улетели. Да и обо всём что видел, тоже расскажи.

С этими словами Канкуро навскидку выбрал самого быстрого коня и подтолкнул парнишку к нему.

– Эх, не успеть, – подошёл один из охраны. Тоже понял замыслы ведущего. – Если и станет гнать днём и ночью без передышки, даже если коня не загонит, всё равно не поспеть за птицами-то.

– Надо хотя бы попытаться, – от беспокойства сжимая и разжимая кулаки, ответил Канкуро.

Между тем, голубой дракон описал полукруг и полил водой полосу леса, что стояла в огне. Одним заходом пожар потушил. Потом только за караван взялся, где завидевшие его кони, мулы, да волы совсем обезумели. Очередным заходом дракон разбойников смёл. Но то был уже поток помассивнее. Водопадом на головы разбойников обрушился и просто смыл их. Они катились и катились по водяному потоку, пока не разбились о высокий холм, вопя на все лады. Канкуро из седла соскочил, взял несколько охранников, велев остальным коней держать, а сам за драконом пешим ходом поспешил, на подмогу великану. Дракон только запугать мог, но не связать преступников. Что он не станет их есть, Канкуро был уверен. Поэтому он на ходу призывал очнувшихся от паники караванщиков присоединяться, прихватив верёвки. Те сразу смекнули, послушали, да резвее тренированной охраны помчались, оглашая округу боевыми воплями и потрясая верёвками над головами. Они как раз вовремя подоспели, когда первый из разбойников в себя приходить начал, дракона словно и не заметили вовсе, накинулись на промокших насквозь нарушителей и повязали за два присеста. Охранникам Канкуро ни одного не осталось. Тем лучше, самому с ними не возиться. Он опасался, что придётся людей от убийства удерживать, а они и не подумали. Если бы хотели, сразу бы порешили.

– Ладно, – наконец заговорил чуть запыхавшийся Канкуро, останавливаясь рядом с драконом, пополам согнулся, дабы легче было после забега, – дальше-то что?

– Прости, брат наместника, – дракон высоко вскинул голову и приготовился взлетать, – остаться я не могу.

– Спешишь куда-то? – поинтересовался Канкуро.

– Все куда-то спешат, – дракон изобразил широкую улыбку, которую можно описать не иначе как оскал. Потом он просто оттолкнулся от земли и полетел по своим делам дальше.

Канкуро ничуть не удручился из-за потери собеседника, обернулся к дороге, по которой на всех парах должен бы скакать одинокий курьер. Поздно Канкуро спохватился, что стоило бы пару послать, а то и троицу: мало ли какие опасности по дороге. Да хотя бы те же разбойники. Однако, и тут он опоздал, ибо курьер уже нырнул за поворот, не оставив после себя даже облачка пыли.

Цунаде сверкала глазами. Когда советники собирались, хотели размеренно, чтобы доказать свою степенность, а она только сердилась из-за промедления. Наконец вовсе не выдержав, она почти рявкнула:

– Чего копаетесь!

Советники опешили, не привыкши к такому обращению. Сами слова, быть может, не несли в себе обидного смысла, но мысли Цунаде, которые на лице её были написаны, лучше всяких объяснений осадили привыкших гордо держать голову дворян. Они зароптали, возмущались таким обращением. Да Цунаде не слишком-то обращала внимание на благородное происхождение оных. Она сразу обозначила, когда ещё на пост заступала, что в первую очередь будет думать о делах государственных, а потом уже о каждом человеке в отдельности.

Когда все расселись, Цунаде встала в демонстрации постоянного нервного напряжения:

– Такс, господа, надо что-то решать. И прямо сейчас, – она для весомости в стол пальцем ткнула, заставляя всех собравшихся туда взглядами уткнуться. Рассматривали её палец как невидаль какую, словно от него будущее всей страны зависело. Она палец от стола оторвала, а следом за ним и все взгляды, к нему приклеенные, так и двигались, пока Цунаде руку вообще вниз не опустила. И только тогда советники ожили, зашептались, ссылаясь на искусную волшбу, которая разум человеческий гипнотизирует.

– Первый вопрос звучит так, – объявила Цунаде, – почему Песчаные Колобки не прислали ответа? Вестника мы давно послали, аж семидневка минула. Голубю день нужен при нормальном-то темпе. А при непогоде – два. Ястребу примерно столько же. Так почему же нет ответа, а?

И грозно посмотрела, вынуждая советников снова переглядываться.

– Госпожа Цунаде, – робко начал один из них. Как известно, первый инициатор и получает первую стрелу, но он всё же осмелел. И голос его окреп сразу после первого слова, – ты так говоришь, будто бы мы же этого голубя и перехватили. А он-то сразу в небо улетел – все видели. И поймать его никакой возможности не было.

– А что, похоже, будто я кого-то из вас виню? – она сдвинула брови и внезапно показалась больше, чем есть на самом деле. – По-вашему, я хочу на вас вину свалить за напряжение между государствами? Или, думаете, считаю, будто вы войну развязать хотите ради какой-то своей выгоды?

– Нет, госпожа, полно тебе, – осмелел другой из советников, старший и спокойный из-за возраста своего. На службу государственную аж с шестнадцати лет поступил, да так и остался при градоправителе. Старец бороду пригладил и продолжил:

– Всех нас волнует, куда голубь девался. Сдаётся мне, перехватил его кто-то. Может, хищник какой полакомился.

– И значит, надо выслать ещё одного? – Цунаде не переставала хмуриться. – Странные совпадения. Раньше наши вестники всегда письма доставляли вовремя. Это раз из ста где-нибудь заблудится или сгинет. А тут уже двое сгинули. Не многовато ли совпадений?

– У того, которого мы в Драконат слали, сердечко могло разорваться со страху-то, – старец пошлёпал губами. – А в стране Песков погода суровая, в вихре закрутило, или источник пересох. Где голубю напиться-то? Он и не выдержал.

– Напиться мелкой птахе где угодно можно, – возразила Цунаде. – Да хотя бы из куриной поилки. Мало ли на пути деревень стоит? И что, прямо нигде-нигде воды не отыскать? Ты давай перестань оправдывать всё, что происходит, – она потрясла указательным пальцем. – Ежели промедлим, сами в западне окажемся. На удачу полагаться нельзя.

– Так что же ты решила? – спросил один из собравшихся, вороша свиток, который притащил с собой. – Если из худшего исходить, то наместник Гаара уже армию готовит, чтобы пресечь безобразия всякие в Нижних Злыднях, слухами до него добравшиеся.

Цунаде нахмурилась ещё сильнее и кивнула, веля продолжать.

– Если они слухам поверили, – продолжил он, – и если вестник сгинул-таки по какой-то случайности, они могли и подготовиться. Наместник Гаара на дела строг, да умом хорош. Он-то живо расследование развернёт да сам участвовать в нём будет.

– Но если он сам примет участие, – оппонент слева от него, – то сам же и истину-то увидит. Зачем бы ему в чужое государство вторгаться? Это против договора, ещё нашими предками составленного и подписанного.

– Именно это я и допускаю, – Цунаде наконец плюхнулась на свой стул и немного смягчилась. – Давайте решать, что мы делать будем.

– Пошлём гонца, – тут же ответил один из советников. – Курьеры-то все живыми и в срок возвращаются. Не было случая, чтобы хоть задержался в пути, если лошадь не охромеет.

– По таким слухам да напряжению негоже одного посылать, – покачал головой старец, не переставая поглаживать бороду. – Группу надо слать. Трёх или четырёх. А если слать в Пески, то и лошадки не будут столь резвыми. Тонконогий скакун живо от жажды падёт да жары тамошней. Тут других коняшек слать надо, а те и идут медленнее, и вскачь пускаются с неохотой. Оно всё не меньше трёх дней выйдет.

– Логично, – согласилась Цунаде, совсем подобрев из-за согласия. – Пошлём гонцов. На голубей сейчас полагаться не стоит. Их разве что в соседние деревни рассылать по мелочи. А пока гонцы будут в пути, надо и нам как-то подготовиться. Если исходить из худшего, если Гаара людей собрал для вторжения, то и нам, стало быть, надо выдвигаться. Нельзя, чтобы армия, какой бы дружелюбной ни была, заступала за границу чужого края.

– Но армия – это знак агрессии, – старец головой качал и гладил бороду. – Эх, худо будет, если они увидят силы-то наши, злыдненские.

– А если не увидят? – она снова хмурилась. – Что, развернутся и уйдут? По договору они обязаны проверить, не нападает ли кто на народ. А если народ бедствует, а столица бездействует, значит, в ней и кроется тьма. А почему мы бездействуем? Кто скажет? – грозный взгляд вдоль всего стола. И тут же на свой вопрос ответила. – Потому что я, сама наместница, с драконом любовничаю народу во вред. Я же всех кудесников извела и замышляю сама обогатиться, а люд в рабство бросить.

Пересказала все слухи, что до сих пор верховодили над остальными.

– Тут не в уме тамошнего наместника дело уже, а в принципах, – она стукнула раскрытой ладонью по столу перед собой, снова к своей руке взгляды приковывая. – Если они не отреагируют, то грош цена договору. Да и молчание с нашей стороны подтверждением должно стать, что я, развратница, народ угнетаю. Ну? – резко окликнула она, снова всех обсматривая. – И кто виноват, что слухи такие раскатились? Когда это я с драконом в любовь играла? В одну ночь сплетня родилась, а расхлёбывать месяц! Кто виновник? Найти мне его и судить по всей строгости!

– Не сознаётся народ, своих покрывает, – промямлил один из советников, помоложе, ещё не остепенившийся.

– Ну так тащите всех, кто колеблется. Правду любой ценой выбить, а всех причастных сурово наказать! Пишите распоряжение для семейного управления клана Учиха. Они тут всем порядком заправляют. Так пусть посодействуют!

– Распоряжение, конечно, написать недолго…

– Так пишите, раз недолго! И прекращайте мне тут возражать на каждое слово! – осекла она. – Чтоб к вечеру текст составили, а к утру мы бы его обсудили и доработали, чтобы с восходом солнца клан уже готовый приказ получил с гербовыми печатями.

Молчание и ропот. Цунаде могла бы и это пресечь, но обеспечивала советникам глоток свободы. Пускай думают, что от них всё благосостояние государства зависит. Так оно, быть может, и было на самом деле, только последнее слово Цунаде всегда себе брала, когда напряжение в воздухе витало. В мирные времена она рукой порой махала, позволяла советникам мелкие приказы издавать, от которых ничего не зависит. А когда настоящие трудности наступали, она уж все силы в свой кулак брала. А кулак у неё внушительный, бил с силой даже безо всякой волшбы. Из среднего разбойника одним ударом мог дух выбить.

– Теперь решаем, как лучше армию отправить, – объявила Цунаде. – Остановим на кордонах и понаблюдаем.

– А ежели встретим кого? – робкое замечание. – Соседи-то в страхе всех своих послов вернули. Побожиться могу, что тоже к войне готовятся, чтоб их врасплох не застало.

– Встретим по пути – объясним, – ответила Цунаде. – Не получится переговорами – силой возьмём. Если ж они все вместе поднимутся, то и не остановятся. Объединятся против сильного-то врага. Сильный – он у каждого как бельмо на глазу. А наши предки не для того армию усиливали, чтоб дать её разгромить.

– То есть, ты предлагаешь встречных огнём отвадить? – вскинул брови один из советников.

– Если слушать не станут и развернутся, – подтвердила наместница. – Страху на них нагоним – и все дела. Не пикнут даже.

– Госпожа, тут бы… знаешь, такое дело… – старец замялся, – тут бы и правда с драконами-то потолковать. Прилетел бы тот чёрненький да внушил им всем уважение.

– Это ещё что за разговорчики! – рявкнула Цунаде. – Хочешь, чтобы слухи подтвердились? Да знаешь какая ненависть у других проснётся, едва они узнают, что мы с драконами заодно!

Старец язык прикусил, а она закончила:

– И речи быть не может! Никаких драконов. Только волшба, дабы опровергнуть слухи, будто бы я кудесников извела. Пускай покажут, как волшбой отряды поддерживать надо. И сильной волшбой, а не жиденькой, для устрашения. Пусть такая волшба будет, чтоб эти псы поганые бежали поджав хвосты и не думали даже на чужие угодья слюни пускать, – она сделала паузу и закончила мысль. – А если и правда какой дракон прилетит, направлять его прямо сюда, а с горячей точки гнать его взашей, чтоб не мелькал там.

– Как можно! – ужаснулся один из советников. – Дракона-то гнать!

– А словами, – довольно заявила она. – Словами гнать, а не силой. Они-то твари поумнее иного градоправителя, сами со слухами бороться пытаются. Да разве дракона кто будет слушать, будто они мирные да тихие? Сперва на колени попадают, потом будут между собой обсуждать и злодеяния ему приписывать. Так ненависть и рождается.

– А с армией-то что делать? – рассудительный голос справа. – Если Пески-то встретим с их армией? Не биться же насмерть?

– Как все поступают, так и мы поступим. Правила для того и прописаны, чтобы облегчать задачу нормальным людям. Мы стоим тут, они там, а посередине важные особы разговаривают, – напомнила Цунаде. – Как только выясним обстоятельства, поймём, недоразумение это или правда беда, тогда и решать на месте будем. Войну-то начать за минуту можно, а страдают все вокруг.

– Стало быть, – снова вступил старец, – наша задача – войну предотвратить?

– Первостепенная, – кивнула Цунаде. – Для этого и надо армию высылать, а не для того, чтобы превосходство своё доказывать. А если кто не согласен, того не грех и пугнуть хорошенько.

– Это всё хорошо, – старец продолжал теребить бороду, – а если кто расценит продвижение нашей армии как акт агрессии?

– Расценят, – подтвердила она. – Обязательно расценят. А если топтаться на месте будем, чужие армии прямо к стенам Нижних Злыдней придут. Тогда уж они не отступят. Тогда любую причину выдумают, чтоб не уходить, чтоб задавить осаждённых навсегда. Поэтому мы первыми должны выступить. До самых границ.

Переговоры за столом стали громче. Каждый друг с другом советовался да обсуждал. Бубнёж усиливался, а Цунаде ждала готового решения. Нельзя против совета одной идти. Если хотя бы половина из них согласятся, то армия выступит уже на следующий день. Тем более Цунаде давно распорядилась, чтобы военачальники солдат потренировали. Чтоб держали их собранными, готовыми выступать немедленно. Но то всё спокойно происходило. А приказ выступать всерьёз следовало со всеми согласовать.

Наконец, по истечение долго времени, где и к Цунаде за обсуждением совались, поднялся всё тот же старец и почмокал губами перед торжественной речью:

– Совет решил принять меры предосторожности подавляющим количеством голосов. У нас нет повода сомневаться в наместнице Цунаде. Давайте теперь обсудим, как это будет происходить…

Цунаде шумно выдохнула, приготовившись к изнурительным спорам насчёт каждой детали. Это могло на всю ночь затянуться, но того стоило, ибо нельзя просто взмахом руки отправить войско на бой. Особенно с войском, принадлежащим другому государству.

====== 12 ======

Последний слух был последней каплей. Гааре не на кого было опереться в этот раз. Советники все как один кивали и выказывали неодобрение, склоняли к каким-то решительным действиям. А Гааре кто-то близкий нужен был, кто мог настоящую беседу поддержать и дать подзатыльник в случае чего. Ни один из придворных не мог себе этого позволить. Более того, они все в ужас приходили, едва замечали фамильярность к наместнику, шептаться начинали и в страхе прятаться по углам. Гааре нужен был брат или сестра. Но сестра исчезла вместе с драконами и воспитателем девятихвостого демона, а брат уехал три дня назад, отправив только одно сообщение по дороге. Тревожное сообщение, с новыми слухами и опасениями. Канкуро никогда не волновался попусту, придерживался мнения, что все сказки, бытующие в государстве, полны вымысла. А тут сам предположил, что подо всем этим могла быть основа. Может, Цунаде и не играет в любовь с драконом. Может и не пожгла Нижние Злыдни самолично, но что-то там определённо случилось, ибо зарево от ночного пожарища являлось проверенным фактом.

А утром к Гааре в покои, едва успев постучаться, ворвался один из птичников, содержащих и воспитывающих придворных ястребов. Он только тогда испугался, когда увидел Гаару, ещё не совсем одетого. Гаара только-только начал шнурки на камзоле стягивать, а штаны так вообще не успел застегнуть, напоследок оставил. Больно на них крепёжки мудрёные, не хотелось вообще за них браться, а портным при случае высказать, чтоб что попроще придумали.

– Ну? – Гаара сделал грозный вид. – Где горит?

– Ой простите! – рухнул на колени птичник. – Ох не подумавши! – и лбом о пол стук-стук. Гаара даже испугаться успел, что вообще расшибёт в кровь, рядом очутился, над ним. И штаны свободной рукой придерживал, чтоб не съехали до колен. Вот конфуз-то будет. Второй рукой пытался затянуть узелок на камзоле.

– Ты перестань причитать. О деле говори, – потребовал Гаара.

Птичник голову поднял и смутился из-за растрёпанного вида наместника. Чай, самая видная фигура в Песчаных Колобках. Да и во всём государстве. Не найти человека, который не знал бы наместника, владеющего волшбой удивительной мощи.

– Прости, господин, – снова ткнулся в пол посетитель.

– Сказал же: хватит. Или выпороть тебя? Отвлекаешь наместника от государственных дел и вовремя не докладываешь.

Снова град пустых слов, изобилующих этими «прости». Гаара прощал заранее, но уже начал сердиться. Когда он оставил камзол в покое и даже не подумал за крепёжки на штанах взяться, ибо быстро не справится, а колупаться у себя в паху при посторонних стыдно. Он сел за стол, заставленный хрусталём. Привычка у прислуги такая – сервировать столы важных лиц приборами для выпивки и воды. А не подумали, что первым делом проснувшемуся важному лицу чаю захочется, а не вина, если это самое важное лицо не выпивоха заядлый, от того вина полностью зависимый.

– Беда, господин наместник, – птичник перестал лбом пол таранить, но с колен не встал, ринулся рассказывать, то и дело от эмоций захлёбываясь. – Прибыли ястреба спозаранку. Едва светать начало. Все до одного прибыли, потрёпанные. Один обгоревший, едва в воздухе держался. Ни на одном из них никакой записки. Чует моё сердце, что настоящая беда нагрянула. Батюшки, что ж нам делать-то теперича! Погубит нас всех злоба чужая. Ох погубит!

Он бы и рыдать принялся, но Гааре его волнения были ни к чему.

– А ну встань. Живо, – приказал он и обрубил страх птичника на корню. Тот подскочил и глазками заморгал. Страшно ему теперь стало по другой причине. Гаара во гневе кого угодно застращать мог. А уж простой люд, боящийся господ и их наследственного благородства, и подавно.

– Что, прям ни строчки? – сбавил обороты Гаара, едва в чувство утреннего гостя привёл.

– Ни словечка, господин, ни буковки. Сдаётся мне, перебили отряд-то. Как бы птицы могли сами-то вырваться? А их ещё и пострелять огненными стрелами хотели, да не удалось.

– Ты давай не сочиняй на ходу, – осадил его наместник. – Кто сказал, что в них стреляли? А может, случайно получилось. Может, фонарь вспыхнул, а птичники, как клетку открыли, не успели переловить. Ястреба в панике свирепые, клюют кого попало. А куда им лететь как не домой?

И всё же стало тревожно. Вернувшиеся вестники – уже повод бить тревогу. Гаара обязательно её забьёт, только со штанами сладит. Он вспомнил, в каком виде тут беседует, и приказал громко, чтобы у птичника и мысли не было не послушать:

– Так! Составляйте отчёт. И чтоб через четверть часа передо мной лежал. Всё о состоянии птиц и догадках их душевного состояния. Едят или отказываются. Спят или о стены бьются – всё.

Что угодно, лишь бы его одного оставили.

Птичник резво раскланялся, снова пару раз пол долбанув головой, и тут же исчез. Гаара завязал камзол и взялся за штаны. И тут второй гость влетел. На этот раз советник невысокого чина, тоже не позаботившись дождаться разрешения войти. Гаара от неожиданности дёрнулся, и штаны на половину бедра съехали. Застав его в таком положении, советник выразился в страхе, помянув бога, и бросился на помощь. Он как схватил Гаару за штаны, так и вздёрнул вверх. Наместник чуть от пола всеми ногами не оторвался, а в паху рвануло болью.

– А ну отстань! – почти закричал он.

Советник замер, непонимающе на господина глянул и поинтересовался:

– Так ты раздеваться изволишь? Прости, господин, не подумавши.

И так смачно, как до этого потянул штаны вверх, рванул их вниз. Они до самых лодыжек съехали, а Гаара себя испачканным почувствовал с ног до головы. Что хотят то и делают с наместником. Он сам вниз рванулся, не успев сказать ничего. Руки проворнее оказались. И возле пола они оба лбами столкнулись. Искры из глаз посыпали. Гаара вздохнул с отчётливым звуком, на стон похожим. Советник на пол сел от неожиданности и за лоб схватился. Гаара над ним с опущенными штанами стоял, согнутый пополам, лбом почти в его лоб упираясь. И тут в дверях девка-служка нарисовалась. Она как увидела важных господ в таких позах, рот руками закрыла, пороняла все тряпки, которые в руках держала, и завизжала аккурат как поросёнок, которого во дворе изловили и силком волокли в свинарник.

– Бат-тюшки-и-и!!! – голосила она.

Гаара ещё и покраснел. Советник – это одно, он одного с ним пола. А тут девка-простушка. Она небось и мужчин никогда голых не видела. А уж застать картину, как двое мужчин любовным утехам предаются – это же шок для неё.

– Что ж делается-то! А-а-а! – она почти ревела, только без слёз.

– Молча-а-ать! – рявкнул Гаара. – Ты – два шага назад! И чтоб не вваливался больше, когда наместник одевается. У самого руки есть, справлюсь. Помощь мне не нужна, – Гаара тыкал пальцем в советника, а тот всё ещё не понимал, что произошло, из-за громогласного рёва девки. – А ты, – Гаара указал на неё, – головой думай, прежде чем панику поднимать! Ишь удумала! – он брови сдвинул, чтоб более грозным казаться, однако, подозревал, что невысокий рост не очень способствует быстрому внушению. Оставалось лишь грозить.

– Ты… – повторил он, – думай сперва, о чём думаешь, а то велю влепить тебе десять ударов плетью. Прилюдно. Вот из-за таких скорых на руку и рождаются сплетни. Что, может, теперь скажут, что я сам дракон? И перед тем как человека сожрать, я его раздеваю и насильничаю над его телом? Вот какого бы пола ни был? Тьфу! Мерзость какая. Да за одни мысли такие казнить надо.

Девка заревела уже по-мокрому. Испугалась и тут же забыла, как наместника без штанов увидела перед другим мужчиной. Гаара живо штаны подтянул и громко приказал всем убираться до тех пор, пока он сам не позовёт. Советник как сидел на полу, так и отполз на заднице, ногой за собой дверь захлопнул, а потом возня послышалась. Гааре жуть как любопытно было посмотреть, что они там делают, но сдержался. Негоже наместнику проявлять интерес к личным приключениям челяди да дворянчиков низкого ранга. Наконец он справился с крепёжками на штанах и умываться пошёл. Блюдо с кувшином с самого утра ещё принесли. Гаара в это время спал ещё и шёл на всё готовенькое. А сегодня стыдно стало, едва подумал, в какой позе его могла прислуга рассмотреть. Ведь когда спишь, не очень задумываешься, куда руки-ноги развернуть. Тем не менее, медленно унимая нервы, Гаара продолжал умываться. Привычное действие лучше иного лекарства. А придворные слухи и пресечь можно, если знаешь, с чего начинать.

Гаара не успел навести порядок среди челяди, всё смотрел, чтобы прямо при нём слух не родился. А когда за стол позвали, с другого конца зала дворянчик прибежал, запыхался, сказал, что собрались уже все. Сошка мелкая, а туда же, в правители метит, важничает. Гаара бросил слежку за челядью и пригрозил напоследок:

– Чтоб не болтали тут мне чепуху всякую.

Девке, что их застала утром, пальчиком пригрозил, она даже икнула, глазищи выпучила и кивала, пока Гаара вслед за дворянчиком не вышел.

В зале собрались все важные шишки, что крутились при дворе, и военачальники. Лучше бы выгнать всех лишних и только с умными людьми совет держать, но каждый понимал, что у любого дворянчика свои прихвостни есть. Помимо слухов, уже запущенных, могут такого насочинять, что народ сам соберётся возле врат дворца и потребует ответа. Сейчас ни в коем случае нельзя разлад вносить. Если в бродящих по свету слухах есть хоть частичка правды, лучше подстраховаться и защитить границы на случай непредвиденного нападения.

– Ну-с, начнём, пожалуй, – Гаара потёр ручки и сел во главе стола. В животе, как назло, заурчало на половину зала. Ближайшие к нему советники покосились, но смолчали.

– Что у нас на данный момент? – спросил Гаара, спешно прикрывая неловкость.

– Нет подтверждённых слухов, – начал военный, что северным взводом командовал, взгляда от листочка не отрывал, носом в него уткнулся, словно наизусть выучить не мог. – По итогам, подтверждения все косвенные: отсутствие вестника из Нижних Злыдней, пораненные ястреба. Птичники, говорят, обожжённый один, не меньше недели лечить. И, пожалуй… всё? – вопросительно посмотрел по сторонам.

– Ты у меня спрашиваешь? – грозно глянул Гаара. Хоть и градоправитель, знал ровно столько, сколько все остальные.

– Нет, господин. Я… это… совета прошу. Распоряжения твоего, – поник. Робкий солдатик.

Тогда в бой советник вступил, который войск собранных и не видел никогда, он и в седле раз в год по обещанию проезжал, всё возками пользовался. Зад, небось, нежным стал, вот и не выдерживает тряски в жёстком седле.

– Это разве доклад? – возмутился он во всеуслышание. – Где подробности! Где догадки!

– А ну цыц! – Гаара подскочил, опасный вид сделал, из-за которого его все боялись. – Военачальник дело говорит: это доказанные факты. А сплетнями пусть бездельники в подворотнях занимаются.

– Но нельзя же пускать их на само…

– Нельзя, – перебил Гаара не менее грозно. – Но и основывать действия на них нельзя. Мы соберём армию и пойдём к Нижним Злыдням, границы нарушим. А если у них там всё путём? Как оправдываться? Ни один уважающий себя наместник не потерпит чужого войска у себя в государстве.

– Мы могли бы вдоль границы лагеря разбить, – заговорил старец, сидящий слева, бороду рукой пригладил, почмокал. – Никакими правилами это не запрещено.

– Знать бы точно, с какой стороны гостей ждать, – Гаара расслабился на стуле. – Если брать во внимание слухи, то Цунаде могла и соседние страны поработить. Но!... – он поднял перед собой палец, заранее останавливая фантазии собравшихся. – Всё это мысли вслух. Если мы можем опереться только на факты о птицах, то не имеем права вообще проявлять агрессии. Да и настороженность можно расценить как готовность напасть.

– Так что ж нам делать-то прикажешь? – подал голос один из мелких чиновников, считающих себя очередным пупом земли. – В стенах каменных отсиживаться да в потолок плевать?

– Отсиживаться не надо, – согласился Гаара. – Но и всем скопом мчаться на границы тоже негоже. Мне понравилось предложение старейшего и нас, – взгляд на старца с бородой. – Предлагаю разбить армию на части и расположить лагеря друг от друга на расстоянии, с которого сигнальный огонь виден. Но чтобы никто, ни ногой через границу не переступал. Придадим своим действиям вид учений.

– То есть, ты согласен пальцы мять в стороне, пока в мире чёрт знает что творится? – неодобрительно покачал головой один из дворян, до сих пор мечтающих побольше власти отхватить.

Гааре хотелось выставить прочь всех гражданских, а рассудительность не позволяла. Нельзя сейчас начинать таиться от народа, а то слухи и тут рождаться начнут. Гаара с Цунаде в хороших отношениях – все это знают – а вдруг тоже обвинят в сообщничестве с драконами? Тем более, он сам однажды к ним и ездил. Поди докажи, что не на сговор. Страх людской порождает самые опасные слухи.

– Ладно, а дальше-то что? Придём мы к границам, а делать-то что будем? – один из дворянчиков так и вертелся на стуле, хотел через собственную голову перепрыгнуть.

– Дальше – это уже дело военных, – окатил его суровым взглядом Гаара. – Вопрос стоит по-другому. Когда я уйду вместе с армией, что тут делаться будет? Кто за слухами следить станет и останавливать их?

– Ты уйдёшь? – воскликнул один из них, – боже ж помилуй! Куда тебе! Ты же наместник! Не должен ты стен города покидать! Народ с ума со страху посходит!

– Не посходит, – ударил в стол кулаком Гаара. – Если время наступает напряжённое, наместник сам должен в горячей точке находиться и, по мере продвижения вперёд, командовать. Сколько времени пройдёт, пока вестник прилетит? Пока совет послание обсудит и ответ напишет. А потом вестника обратно. За то время любая армия способна границы переступить, а наши воины знать не будут, как действовать.

Конечно, Гаара чуток перегнул. Никакая армия не позволит чужим войскам беспрепятственно шествовать по своей земле. Остановят, конечно. Но лучше бы самому в это время поблизости быть. Древние цари-завоеватели, как во всех летописях пишут, сами на коне сидели и армию в бой вели. И никто не смел пикнуть, что, мол, они обязаны дома сидеть и ждать весточки от военачальника. То были великие завоеватели, известные, перед которыми народ благоговел и ниц падал. Гаара не хотел, чтобы перед ним падали, но отсиживаться в безопасном дворце он не собирался, раз все его родные по свету разбежались и неизвестно, что с ними стало. От брата ни словечка, кроме того первого тревожного письма. От сестры вообще ни весточки с самого начала. А ещё девятихвостый замешан, который не только для Нижних Злыдней ценность имеет, но и для всего мира как бельмо на глазу.

– Значит так, – решительно подчеркнул Гаара. – Военачальникам даю распоряжение собирать войска. Письменный приказ потом составим. А как составим, так сразу лагерем встанем на границе. А сейчас послать авангард человек в триста, чтоб подготовили место для основной базы, откуда удобнее всего наблюдать.

Только, скорее всего, наблюдать придётся за пасущимися коровами да лошадками. Им всё равно, на чьей они земле. Они туда тянутся, где трава сочнее.

– Помимо этого, – продолжал Гаара, чувствуя растущую уверенность, потому как возражений не последовало, – выделим отряд до Малых Дождевиков. Надо из двух источников услышать, что там за любовь такая ещё между драконом и человеком. Не может такого быть. Не верю! И кроме того, в государстве соседнем наш посол пропал без возможности связаться. Если послание от Нижних Злыдней каким-то образом до нас не дошло, надо об этом тоже наверняка узнать.