Текст книги "Перигелий (СИ)"

Автор книги: katsougi

сообщить о нарушении

Текущая страница: 27 (всего у книги 28 страниц)

Сакура его не слушала. Видимо, сегодня присмотреть за сборами поручили ей. И она ничуть не стеснялась. Она уже привыкла к любому обличию Наруто. Даже если бы он предстал перед ней совершенно голым, она и тогда не зарделась бы. Вместо этого накинулась бы снова, но не с любовью, а с кулаками. Иногда казалось, если Наруто станет драконом, она и тогда не заметит разницы. Такое её поведение можно было счесть почти за родственное. Жена ведь тоже не стесняется при обнажённом муже. Только Наруто уже давно уяснил, что поведение Сакуры диктует другой источник. Она просто никогда не видела в нём мужчину. И пока он не докажет всем и самому себе, что в силах контролировать все свои способности и использовать их, когда ему нужно, а не демону, все так и будут считать его незрелым мальчишкой.

Он выпрямился, выпятил грудь и торжественно объявил:

– Я ещё покажу и людям, и драконам, чего стоит Узумаки Наруто!

– Ой, страшно, страшно, – без особого энтузиазма произнесла Сакура. – Особенно это пугает, когда ты в одних штанах и шапочке. Умывайся скорее и одевайся. Эскорт скоро прибудет, а ты ещё голый.

– Ага, сейчас, – Наруто забегал. Он и правда напрочь забыл о визите. Он с таким нетерпением ждал, а потому постоянно тренировался, что когда на самом деле настало время, он даже не вспомнил.

Теперь, по всеобщей договорённости, он являлся кудесником двух государств. Драконы, периодически курсирующие между Малыми Дождевиками и Нижними Злыднями, так и ждали, когда же заполучат в свои лапы Узумаки Наруто с его непобедимым демоном. Наруто приходилось менять место жительства попеременно, через месяц. И каждый месяц, с первого числа, за ним прилетал дракон, а первого числа следующего месяца уносил его обратно. Сегодня настал тот самый день путешествия. День, когда никто не пытался им помыкать или навязать древние знания чокнутых учёных. Первое число по-умолчанию считалось его законным выходным днём. Наруто с восторгом рассматривал движущиеся внизу земли, потому что драконы тоже взяли в привычку таскать его в лапах туда-обратно. Обычно этот делал Дейдара, но пару раз прилетали другие. Однажды даже прилетел Итачи, который вообще стал редко появляться и в Нижних Злыднях, и в Драконате. И никто его почему-то не попрекал за его свободолюбие и какие-то личные дела. Как будто никто вообще не замечал, что его нет на месте большую часть времени. Как будто он прилетал в Драконат только погостить.

Наруто поспешно натянул на себя свежую одежду. Поначалу, как только все поняли, что с ним делать и его ценность, он сам возгордился и попытался сменить образ, начал таскать мантию до пола, но его быстро высмеяли все товарищи, и от величественной мантии пришлось отказаться. А он-то рассчитывал стать героем. С такими друзьями разве станешь героем? Да даже если и станешь, они вмиг обсмеют и опустят.

Напоследок Наруто помочил лицо холодной водой, надеясь избежать долгого и тщательного умывания, но внезапно заметил в дверях Сакуру.

– Чего пугаешь? – он вздрогнул, не заметил, как она подошла.

– Умывайся как следует, – распорядилась она.

– Чего ты сегодня такая агрессивная?

Наруто на самом деле подумывал обидеться на неё.

– Время поджимает, а тебе бы только играться. Стань же наконец серьёзнее.

– И это всё? Почему только ты себя так со мной ведёшь? Чем я тебе насолил?

– Хватит болтать – живо умывайся, пока я тебя с головой не окунула.

Она всегда становилась нервной перед отлётом Наруто. Наруто и сам начал замечать, и в глубине души надеялся, что она так не хочет отпускать его от себя. Привыкла уже. Все они друг к другу привыкли. Может быть, она просто притворяется, что не любит его, а на самом деле просто испугалась его нечеловеческой силы. Наруто со своими выдающимися способностями мог вообще все Нижние Злыдни затмить. Он мог один, без армии, выйти на поле боя и остановить любого врага. А если ещё и крылья отрастит, так вообще непобедимым станет. Даже драконы не смогут остановить его. Только Наруто злодеем становиться не собирался. Он хотел защищать земли, а не видеть их в огне и разрухе.

Он и так сполна «насладился» видом руин, когда вернулся домой. После драки двух драконов над деревней много что так и осталось разрушенным, на всё рук не хватало, много кого покалечили и даже убили. Наруто был зол и тут же хотел превратиться в дракона и лететь искать Орочимару, который всё и начал, а потом и Мадару, который сцепился с ним. Он не знал, что с ними сделает, а узнать так и не довелось, потому что его остановили и прочитали целую лекцию.

Нижние Злыдни в руинах ему не понравились. От вида рухнувших домов и перепаханных дорог становилось не по себе, сердце щемило. Хоть к его возвращению почти всё уже убрали, выстроить заново и отремонтировать недоломанное не так просто, если не использовать волшбу. А Цуанде, как он слышал, строго-настрого запретила. Многие не понимали почему, но она так и не объяснила. Сказала только, что когда они «дорастут», сами поймут. Это было сказано и старшим кудесникам. Даже старцы, что превосходили её по возрасту вдвое, получили столь нелестную характеристику. Цунаде потом ворчала: «столько лет прожили, а ума не нажили».

Наруто вздохнул и вернулся к умыванию, понимая, что никак не отвертится.

Когда он наконец явился во дворец наместницы, она живо отложила все свои дела, разогнала собравшихся советников, рявкнула на девушку служанку, чтоб поторапливалась, и наконец приняла величественную позу сидящей на троне королевы. Хоть перед ней стоял громадный стол с письменными принадлежностями и свитками, она всё равно выглядела внушительно.

– Итак, Наруто, – начала она вместо приветствия, – уезжаешь, значит.

– Так ты ж сама так распорядилась. Сказал… я даже дословно могу повторить…

– Не надо, – махнула она рукой. – Мы, как мирное государство, обязаны сохранять этот мир и обеспечивать порядок. Только тогда крестьяне будут жить в достатке и без тревог. Слухи только-только удалось опровергнуть и объяснить бестолковым, что не враги нам драконы, – она снова с чувством махнула рукой.

– Не говоря уже о том, что драконы сами объясняли, – попытался подковырнуть Наруто и тут же уклонился от летящего в него свитка.

– Кто же так с государственными документами обращается? – выпалил Наруто, не подумав.

Свиток, не долетев до стены, развернулся и помчался обратно. Наруто и на этот раз уклонился, заулыбался во весь рот, а потом словил в нос вторым свитком им тут же за лицо обеими руками схватился.

– Ну я понимаю, свитки. А на людей-то за что? – гнусаво, из ладони произнёс он.

– А за надо, – она ткнула в него пальцем. Второй свиток она так и не соизволила вернуть на стол, кажется, вообще забыла о нём, потом пальцем ткнула в сторону отчитываемого. – Бессовестный ты мальчишка! Снова покидаешь всех нас. Так работать руками не хочется?

Конечно же, она преувеличивала. Наруто никогда от работы не отказывался, даже если возмущался. Ему наряду с остальными прилетело, когда он доказывал, что дома можно возвести с помощью волшбы. На самом деле Цунаде его даже любила и скучала, как и многие другие. По его возвращении и Сакура становилась доброй. Если уж делать ей предложение, то именно тогда. А злилась она, только когда приходилось отправлять Наруто в дальний путь.

– Не хочется, – шутливо вздохнул Наруто. – Вы уж тут без меня как-нибудь.

– Твой дом тоже разрушен. Не надоело по комнатёнкам перебиваться? Клопы не закусали?

– Так я ж всех клопов волшбой – вж-ж-жик – и всё, – он провёл ребром ладони по шее, наглядно демонстрируя, что стало со всеми этими зловредными насекомыми.

– Вжик и всё, – передразнила она. – Тебе бы всё вжик, – наконец она встала из-за стола и подошла, руки ему на плечи опустила. – Расти тебе надо, Наруто. А коли ты такой силой обладаешь, то расти тебе надо ещё выше остальных. А ты всё никак из детства не выберешься. Я-то думала, драконы тебя вмиг избавят от твоих игрулек, а ты ничему не учишься.

– Почему? Я учусь, – заверил он.

Цунаде обняла его и пообещала прямо в ухо:

– Как вырастешь, ждёт тебя хороший пост и в Нижних Злыднях, и в Драконате. Только не спеши змеем крылатым становиться. Не твоё это. Сакура-то точно драконом не станет, даже если возможность появится. Она специально драконью волшбу не изучает, хотя могла бы.

– Так выходит, это она из-за меня?

– Размечтался, – усмехнулась Цунаде.

И в этот миг отворилась дверь. Цунаде голову подняла, Наруто тоже попытался, повернул её до боли в шее и увидел кудесника с округлившимися глазами.

– Простите, – тут же склонился он в поклоне, – простите, госпожа, не знал я. Свет вам да любовь.

Сказал – и исчез в проходе, будто его и не было.

– А ну стой! – рявкнула Цунаде вдогонку, резко отпихивая Наруто от себя. Побежала следом, как девочка какая-нибудь, но в дверях застыла, повернулась и поучительно объяснила. – Вот так сплетни и рождаются. Ну что мне с ними делать? Стой, говорю!

Она ушла, оставляя Наруто одного. Самое бы время возмутиться, а он захихикал. Дурные люди стали. Ну кто ж поверит, что он, практически мальчишка, начнёт засматриваться на женщину в годах. Только последний тугодум не знал, что он по Сакуре сохнет.

Он рассмеялся. Пускай Цунаде побегает. Он-то видел, что всем жалко его отпускать, а потому надо вернуться в хорошем настроении, как бы далеко ни зашло обучение драконовское. Но и в Малых Дождевиках было чем заняться. Наруто с Дейдарой быстро нашёл общий язык и часто отлучался то на охоту, то по интересным местам, куда не возбранялось драконам захаживать.

Всё равно дома было лучше и, как видно, веселее.

У Саске снова не получилось. Итачи надеялся каждый раз и в итоге разочарованно выдыхал. Он не расстраивался, просто пытался сделать то, чего никто раньше не делал. Он хотел научить брата волшбе драконов. Разумеется, это не была чистая волшба, а скорее облегчённый вариант. Но если Саске однажды справится, он получит огромную силу.

В последнее время Итачи начал подозревать, что не просто так Орочимару бросил затею превратить Саске в могучего кудесника. Наверное, эта волшба и правда не по зубам человеку. Итачи отступил на шаг и лёг брюхом на траву, однако, не упустил случая прокомментировать:

– Маленький глупый брат, с таким равнодушным отношением ты никогда ничему не научишься.

Справедливости ради, стоило заметить, что Саске уже был сильным кудесником. Но с точки зрения дракона это была лишь начальная стадия.

– Кто бы попрекал меня, – усмехнулся Саске и зашагал прочь. – Не желаю слушать того, кто отрёкся от своей семьи, не сказав ни слова.

– Саске!

Саске не обернулся, даже рукой не махнул, дабы показать, что слышит.

– Остановись, Саске, иначе я вынужден буду наказать тебя за неуважение к старшим.

Итачи задевало отношение брата к расе, способной уничтожить всё живое на континенте. Это было не столько обидно, сколько опасно. Не все драконы обладали терпением, как те, что заседали в Драконате.

Итачи сорвался с места одним рывком, схлопывая крылья под животом, едва не касаясь ими земли. Саске начал оборачиваться, зная, что его ждёт. Непокорный и упрямый. Каждый раз настойчиво демонстрировал одно и то же. Итачи схватил его передними лапами и отпустил уже высоко над деревьями, а потом перехватил за ноги и понёс головой вниз.

– Отпусти, проклятый демон! – неосознанно выкрикнул Саске. Всегда выкрикивал, но разными словами.

Итачи не отпустил, заложил вираж и полетел к реке.

В тот день, когда Итачи догнал его после решающей битвы на границах, Саске был растерян. Он сам потянулся к брату, в сердцах рассказал ему, что пережил за годы, пока считал Итачи предателем собственной семьи. Итачи выслушал и раскрыл всю свою душу. Он чувствовал, как снова становится прежним. В тот момент его не тяготила его сущность, в которой он забывал о человечности. Итачи просто существовал в этом мире. Не единожды пожалев, что оставил семью, он вспоминал, как стремился обрести силу для защиты близких и чтобы утолить собственные потребности. Ему всегда было мало. Даже став драконом, пройдя мучительную трансформацию, он всё равно поглощал знания и становился сильнее. А потом начал остывать, как и все они. Драконы не любили. У них остались лишь те чувства, которые они принесли с собой из формы человека. И Итачи ни к кому больше не привязался, продолжал хранить верность семье и в тайне любить их всех, особенно непоседливого младшего братишку. Саске был слишком мал и глуп, когда Итачи покинул их, поначалу испугавшись, что его накажут за отказ от человеческой формы, потом ощутив свободу. Тогда Саске очень сильно разочаровался в старшем брате, он потерял половину себя, ибо никто больше не играл с ним, не проводил тренировок с ним в виде игры, не кормил всякими вкусностями. Семья считала, что ребёнок должен проходить закалку с детства, но не упрекала Итачи за мягкость.

Потом Саске ушёл из Нижних Злыдней, соблазнённый сладкими сказочками о силе. Итачи хотелось тут же найти его и вернуть, но его сердце уже зачерствело. Он просто наблюдал. А когда Саске поспешно ушёл с поля боя, Итачи рванулся за ним, словно и не было этих долгих лет отчуждения. Он догнал брата, ожидая его протеста и враждебности, а Саске был напуган, что Итачи мог пострадать. Тогда у них состоялся первый откровенный разговор за долгое время. Тогда они научились доверять друг другу снова. И тогда же Саске отказался от вражды, увидев искреннюю заботу брата. Он ещё сопротивлялся, но уже не стремился убить его.

Итачи донёс Саске до реки и пошёл на снижение. Он опускался до тех пор, пока голова брата не погрузилась в воду. Саске перестал требовать отпустить его, ибо вола хлынула в рот, нос и уши. А когда Итачи, протащив его таким образом два десятка шагов, снова приподнялся над поверхностью, Саске уже не клял его на чём свет стоит. Он отплёвывался и пытался снова начать нормально дышать. Едва он опомнился, как Итачи снова окунул его, потом ещё раз и ещё. И только потом он соизволил простить нерадивого ученика, не желающего понимать чужой волшбы. Если бы он только раскрылся для неё, он стал бы сильнейшим из людей.

– Отпусти меня! – рявкнул Саске, когда Итачи повернул в поле, засаженное пшеницей.

– Я отпущу тебя, когда ты начнёшь прислушиваться.

– Я не собираюсь тебя слушать! Ты, тот, кто мнит из себя…

Итачи опустил его ещё раз. Голова Саске погрузилась в поле колосьев, больно бьющих его по лицу. Он пытался закрываться руками, но не успевал отгородиться от всех. Ещё не сообразил, что проще было бы защититься волшбой. Саске вообще не защищался заклинаниями, когда Итачи наказывал его. Как будто он тоже возвращался в те дни и просто принимал неизбежное. Ученик никогда не нападает на наставника без веской причины. А причин таких не так уж много.

Саске начал отплёвываться, не в силах вытолкнуть изо рта все зёрна.

– Разжуй их, – посоветовал Итачи.

– Зафем?

– Разжуй, – повторил Итачи настойчиво, серьёзно, – но не глотай

Саске посчитал это очередным наставлением, но Итачи был склонен хорошенько его наказать за неконтролируемые эмоции. Наверняка братишка посчитал, что пшеница имеет какое-то важное значение для углубленной волшбы. Итачи ухмыльнулся, широко раскрывая рот, не мог сдержаться.

– Зафем? – повторил Саске. – Это какой-то офобый феквет?

Итачи снова опустил его в колосья, где братишка уже намеренно хватал колоски ртом, а когда вознёсся ввысь, дал запоздалый ответ:

– Крестьянам ведь нужно молоть зерно.

Саске помедлил, ещё не осознал. А как истина дошла до него, он с чувством возрождающейся ярости выплюнул всё, что разжевал, и таки попытался применить волшбу для освобождения, но Итачи не стал дожидаться кары, он опустился почти к самой земле, сбавил скорость почти до скорости человеческого шага и разжал пальцы. Саске покатился вниз со склона пологого холма, тараня собой заросли осота – злейшего врага крестьян.

Саске быстро вскочил, всё ещё вытирал губы. Он выглядел жалко, с мокрой головой, испачканный, растрёпанный, грязный. Только тогда Итачи опустился и приземлился рядом с ним. Саске больше не нападал, старался снять с себя все застрявшие на одежде и в волосах веточки, изгнать всех насекомых и стереть зелёные травяные разводы. Не получалось. Тога Итачи посоветовал:

– Оставь стрику на своих спутников.

Троица кудесников, с которыми Саске путешествовал, когда ушёл от Орочимару, отыскала его с помощью необычных способностей Дзюго, умеющего говорить с животными. Итачи не возражал против них. Сначала к нему относились настороженно, потом начали уважать и наконец приняли как наставника, хотя Итачи обучал только брата.

– Может, оставить её на тебя? – буркнул Саске, больше не желающий конфликтовать. – И чего тебе в Драконате не сидится?

– А почему ты не возвращаешься в Нижние Злыдни? – не ответил Итачи. – Времени прошло предостаточно, расследование уже провели и тебе дали шанс вернуться к нормальной жизни.

– Под присмотром, – возразил Саске. – Велика радость.

– Все, кто стремится вернуться в нормальное общество, проходят через это. Ты считаешь себя особенным?

– Общество… – Саске сделал паузу, – пусть подстраивается само. Мне оно не так и нужно.

Итачи махнул хвостом, подсекая ноги брата. Но Саске не сплоховал, подпрыгнул и тут же, ещё в прыжке, получил суставом согнутого драконьего пальца в грудь, от чего отлетел далеко вперёд и один раз перевернулся по траве, лишь на излёте затормозив и смягчив движение волшбой.

– Ты всё ещё маленький и глупый! – рыкнул Итачи, вместе со словами исторгая из горла громовой раскат, высоко вскидывая клиновидную голову и взирая на брата свысока. – Считаешь себя выше общества, а сам нуждаешься в его помощи. Твои спутники – твоё общество.

– Они сами навязались!

Итачи снова атаковал, на этот раз волшбой прижав брата к земле, а как приблизился, принялся катать его, окончательно портя одежду и покрывая ссадинами на руки и лицо. Саске сопротивлялся, всё ещё не применяя волшбы против наставника. Всё-таки он простил Итачи. Всё-таки он любил его. Всё-таки слушал и внимал.

– Ну хватит! – воскликнул Саске, когда его лицо очутилось наверху. – Хватит, – уже ровнее повторил он. – Хорошо применять силу против слабого?

– Так не будь слабым, – призвал его Итачи.

– Как?! Как человек может противостоять дракону?

– Я показал тебе. Если не желаешь отстать от своего друга, Узумаки Наруто…

– Он мне не друг.

– …тебе придётся постараться, а ты даже не понимаешь природы драконьей волшбы. Я не прошу тебя равняться на драконов. Я просто хочу, чтобы ты нашёл в себе другой источник сил.

– Как я найду его, если он подвластен только драконам?

– Не попытавшись, не найдёшь.

Итачи лёг на траву и наконец опустил голову вниз, когда Саске успокоился достаточно, чтобы не атаковать, вымещая свою ярость. Итачи не знал, способен ли вообще человек освоить хоть толику драконовой волшбы, но надеялся, что способен. Саске быстро обучался и учился на практике. Он с детства подавал надежды. Каково было семье и наставникам – всем Нижним Злыдням – когда он просто ушёл, поведясь на сладкие речи разыскиваемого преступника. Итачи тоже не сразу отыскал брата, иначе накинулся бы на Орочимару, не обдумав ни стратегии, ни сравнив своих и его возможностей. Но Итачи нашёл его только через полтора месяца, а деревня – только через полгода. И никто не стал ничего менять. Полгода – достаточный срок, чтобы перенять взгляды наставника. Саске был ещё мал, когда Орочимару забрал его, но уже в сознательном возрасте. Если бы он только поколебался, он бы ни за что не пошёл с ним. Поэтому столько лет оставалось всё как есть.

– Не хочу с тобой разговаривать, – ткнул прямо ему в нос пальцем Саске и задержал руку перед его мордой. Итачи выдохнул, добавив в дыхание немного волшбы, которая вышла из ноздрей горячим дымом. Саске не отпрянул, не схватился за руку, не ринулся с обвинениями. Чуть погодя он спокойно опустил руку и снова попытался привести себя в порядок, осознавая тщетность своих попыток. Итачи не стал комментировать. Он поднялся и оттолкнулся всеми четырьмя лапами, оставляя брата внизу одного. Он не оглядывался, когда улетал. Он никогда не говорил, что собирается делать и долго ли его не будет, а Саске не отчитывался о своих намерениях. Он, не спрашивая совета, уходил, не оставив никакого знака. А Итачи всё равно находил его.

Он должен вернуться в Драконат. Сегодня приедет Узумаки Наруто. И в этот месяц очередь Итачи обучать его. Из-за того, что Наруто уже начал понимать природу дракона, он тоньше воспринимал новую волшбу. Он на самом деле учился, не разочаровываясь из-за ошибок, оставляя Саске позади. Но даже если братишка не захочет видеть сути, Итачи всё равно найдёт для него способ стать сильнее любого человека на этих землях.

Перемены всегда давались нелегко. После долгого периода отчуждения драконы наконец стали появляться над человеческими землями чаще. Они посылали представителей в каждый стольный город и присутствовали на заседаниях, которые приходилось проводить под открытым небом, если не было зала подходящих размеров. В Песчаных Колобках такой зал был, но до него нужно было добираться через половину дворца по коридорам, в которые дракон никак не протиснется., даже применив всю свою волшбу. Народ ещё не привык к драконам в небе и поначалу поспешно прятался, поднимая панику, которую быстро останавливала усиленная стража. Со временем люди начали привыкать и ограничивались обычным страхом, а некоторые и вовсе прибегали поглазеть.

Драконы внесли в жизнь немного новшеств одним своим существованием. Следуя из многочисленных заседаний, из переписки с другими государствами, Драконату больше не позволялось держаться в стороне, дабы не повторилось напряжённой ситуации чуть больше полугода назад.

Гаара в сопровождении брата, сестры и личной свиты умчался на охоту. Обычно он не любил проводить время под палящим солнцем, бросив государственные дела ради развлечения. А охота – как есть развлечение. Охотиться должны профессиональные охотники, поставляющие мясо и шкуры диких зверей на продажу. Гаара начал сбегать гораздо чаще с тех пор, как советники подняли панику по другому поводу. На одном из заседаний внутри Песчаных Колобков было заявлено, что при сложившихся обстоятельствах, учитывая риск повторной угрозы, государство не может позволить себе потерять опору в виде наместника, поэтому ныне действующем наместнику следовало немедленно жениться и оставить наследников, не меньше трёх. На заявление, что кроме Гаары есть ещё его родные брат и сестра, сговорившиеся советники тут же привели кучу аргументов, почему именно потомки Гаары обязаны занять это место. Тем более, все трое из них не были связаны узами брака и обладали силой кудесника, поэтому являлись военнообязанными. Был приведён довод, что в бою они могли погибнуть все трое, а наследника нет.

Гаара подумал, что со временем ажиотаж вокруг его женитьбы уляжется, но становилось только хуже. Советники становились совершенно несговорчивыми. Уволить их без объяснений или по смехотворной причине из-за несогласия мнений Гаара не мог, поэтому избрал единственный, на его взгляд, разумный выход – бегство, обоснованное обычными потребностями людей. Охота испокон веков считалась развлечением знати, и только сейчас Гаара поблагодарил предков – и своих, и чужих – за то, что они ввели эту традицию.

В пустыне охотиться было особо не на кого. Лесов было немного, и зверьё в них обычно строго охранялось, как и деревья, чтобы распоясавшийся люд не начал вырубать эти крохи направо и налево. Свита скакала на некотором расстоянии. Гаара держал в руке лук, хотя удобнее было бы подбить зверя волшбой и даже подтащить поближе. Но традиции – есть традиции.

– Ну что, куда дальше? На запад в плоскогорье, или в пески на восток? – Канкуро поравнялся с ним. Темари немедленно выросла с другой стороны. Гаара покосился сперва на одного, потом на второго.

– В плоскогорье местность сложнее, – подхватила Темари, – там меньше шансов найти нас.

– Но вернуться всё равно придётся. И прямо в объятия очередного списка принцесс, – усмехнулся Канкуро.

– Не вижу ничего плохого в предложении Совета, – заметила Темари. – С общественной точки зрения оно логичное и правильное.

– Придётся тебе жениться, – Канкуро от души похлопал брата по горбушке.

Вокруг Гаары поднялась тонкая стена песка, отстраняя обоих. Только тогда он заговорил:

– Женитьба – дело обычное, я согласен, но не когда тебе почти силой подсовывают невест. Это неестественно.

– Так выбери одну из них, – предложила Темари.

– Как я могу выбирать при таких условиях? Свою будущую половинку надо хотя бы знать.

– О-о-о, – протянул Канкуро, – романтика.

– Замолчи, – с угрозой произнёс Гаара.

– Сделай губки вот так, – продолжал Канкуро паясничать, вытянув губы, насколько мог, и почмокал ими.

Темари рассмеялась, сама шлёпнула брата по губам:

– Ты не видишь? Гаара по любви хочет.

– А если Харуно Сакура? – Канкуро перестал кривляться. – Ты хорошо её знаешь. И она тоже есть в списках.

– Мой друг увлечён Харуно Сакурой, – тут же объяснил Гаара, – я не могу взять и заявить, что женюсь на ней. Тем более, у нас с ней никогда не было никаких отношений, кроме деловых, и то не слишком часто. Чаще приходится беседовать с наместницей Цунаде. Мне на ней жениться?

– Отправить письмо с любовными пожеланиями? – не унимался Канкуро.

– Как в прошлый раз? Писать втроём будем? – Гаара покосился в его сторону. Кажется, о зверях, на которых они собирались охотиться, все забыли напрочь. Только свита позади всё ещё пыталась оглядываться по сторонам, хотя и они начали шушукаться.

– Цунаде, может, и замечательный человек, но шуток такого рода не потерпит, – предупредил Гаара. – И потом, где вы видели, чтобы наместники разных государств соединялись в браке? А как же подвластные им земли? Объединени – это долгий и тяжёлый процесс, который не каждый одобрит. А то и бунт поднимут. Так что проще избегать всяких близких контактов.

Канкуро смеялся, Темари улыбалась, скривив один уголок губ.

– Хочешь ты или нет, – Канкуро наигранно сочувствующе похлопал брата по плечу, – но тебе придётся подчиниться. Выбирай скорее, а то и нам вложат в обязанность обзавестись супругой… – взгляд на сестру, – и супругом.

– Это будет справедливо, что не только я буду отдуваться, – ткнул Гаара.

– Эй, мужи великого государства… – попыталась вмешаться Темари, а они так увлеклись собственным спором, что не сразу отреагировали.

– Ну как хотите, – она пожала плечами. – Я думала, вам будет интересно услышать, что спереди нас ждёт отряд из десяти всадников. Кажется, они посланы Советом, недовольным промедлением нашего наместника с принятием важного решения.

Гаара остановился как вкопанный. Канкуро только пару шагов вперёд проехал, тоже остановился и оглянулся. Темари как будто отделяла отряд от братьев, встала чуть впереди. Гаара сдаваться не спешил. Наоборот, он потянул поводья назад, заставляя коня пятиться.

– Господин наместник! – раздался крик из ряда выстроившихся посланников.

– Нет уж. Сегодня я на охоте, – Гаара ловко закинул лук за спину и дал коню шпоры. Преследователи уже мчались к ним. Свита, в которую Гаара врезался как копьём, рассыпалась, теряя всякий порядок строя. Они даже не поскакали следом – настолько замешкались. Гаара это заметил и нахмурился. Не дело – доверять таким людям важную работу охранять дворец и государство в придачу. Между ними только брат с сестрой и успели проскочить, а посланники Совета застряли, потому как свита ряды сомкнула, не желая того, преградив им путь. Ругань слышалась за сотню конских шагов. Гаара только радовался, что так легко отделался. Он бы волшбу применил, но негоже против своих же.

– Гаара! – позвала вдогонку Темари, ибо конь у него был самый резвый. – Гаара! Постой!

Он не послушал и напрасно. Впереди выросло препятствие в виде расщелины. Не такой широкой, чтобы побеспокоиться о ней, конь легко перепрыгнет. Но конь, видимо, считал по-другому. Он резко затормозил, становясь вдоль расщелины корпусом. Гаара едва удержался, чуть не вылетел из седла, а на него Канкуро налетел. Тут и конь Темари испугался, ржанул и вскинул передние копыта. Всё бы ничего, только конь Гаары перепугался и взбрыкнул, выбрасывая наездника из седла, а потом помчался прочь, задрав хвост. Канкуро, желая поймать брата, свесился с седла и сам полетел носом вперёд. Оба рухнули на песок, чуть не обнимаясь. А Темари чуть погодя присоединилась. Только она ухитрилась коня сдержать и спрыгнула сама.

– Эх вы, великие кудесники, – с улыбкой прокомментировала, приковывая к себе взгляды братьев. Они оба перестали барахтаться, так и застыли в объятиях друг друга, глядя на неё снизу вверх. Она на корточки присела, не собираясь помогать. Была бы опасность какая, а тут просто развлечение.

– Так не хотелось же коней лишний раз пугать, – нашёл оправдание Канкуро.

– Волшбой кудесницкого коня не напугаешь, – поучительно добавила она. – Смотрю я на вас – и глаз радуется: как велика братская любовь.

Гаара тут же от Канкуро отпихнулся и сел, не торопясь подниматься в полный рост. Канкуро за ним следом, и остался на песке, вытянув ноги вперёд и упираясь одной рукой в землю.

– Если так любви хочется, может и выйдешь замуж за какого-нибудь благородного наследника? – попытался защититься Гаара, чувствующий себя неловко, оказавшись в таком положении. Благо, никто больше не видит.

– Может, и выйду, – не стала отрицать она. – Прислала мне тут Цунаде весточку…

– Что? Цунаде? – Гаара нахмурился. Не ожидал, что наместница Нижних Злыдней начнёт вести переговоры у него за спиной. Ладно бы шпионство какое, так она с ближайшим его окружением. Он быстро себя осадил: не могла Цунаде ничего затеять недоброго. А значит, стоило выслушать.

– Пишет она, что их кудесник, Учиха Саске, никого не слушает, так и прячется где-то на границах, – принялась рассказывать Темари. – Говорила, что Узумаки Наруто мог бы как-то на него повлиять, но Узумаки Наруто не свободен, сами понимаете. И попросила она меня посмотреть, можно ли его домой вернуть.

– А тебя почему? – прежде, чем подумал, спросил Гаара и тут же ответил на свой вопрос. – А, ясно, доверяет? В смысле, Учиха Саске.

– Всё-таки мы вместе на той стороне были, – вздохнула Темари. – А на вас глядя, понимаю, что сама глупею. Пока не разрешится вся эта ситуация с женитьбой, побуду-ка я лучше подальше отсюда.

– И выйдешь замуж за Учиху Саске? – вклинился Канкуро. – К чему-то же ведь ты заговорила о замужестве.

– Учиха Саске из благородного клана, сильного во всех отношениях. В довесок его старший брат постиг волшбу драконов. Даже Нижние Злыдни готовы простить ему все проступки и оставить на свободе. Сперва под наблюдением, а потом, если всё хорошо будет, полностью принять его в ряды государственных кудесников.