Текст книги "Столкновение (СИ)"

Автор книги: KaroT

сообщить о нарушении

Текущая страница: 39 (всего у книги 44 страниц)

Громкий стук молоточка по кафедре вывел Дамблдора практически из транса. Старый маг встрепенулся, сощурился, глядя на то, как расходятся от судьи вихри магии. И он совершенно точно знал, что за всем этим последует. Но он величайший маг столетия и он справится! Он найдёт выход!

– За лживые наветы и злоупотребление властью, отныне и до конца жизни Вам, Альбус Персиваль Вулфрик Брайан Дамблдор, запрещается становиться во Главе организации или клана. С этой секунды, порабощенные Вами умы, обретут свободу. Вы больше не слывёте ученым. Все открытия, сделанные Вами до сей минуты будут принадлежать магическому народу. Да будет Магия тому свидетелем!

Дамблдор едва не задохнулся от заклокотавшей внутри него ярости. Но сказать или предпринять ничего не мог. Магический вихрь, образовавшийся сразу же после повторного удара молотка судьи, буквально вжал его в кресло. Столько сил! Столько лет изысканий и алхимических опытов! И всё впустую! Да как они смеют?

– За нанесение вреда жизни и здоровью. За противозаконное ограничение свободы подданного иного государства. За нарушение правил магического судебного поединка и за неоднократные, недопустимые с точки зрения магических законов действия в отношении членов магического общества Соединённого Королевства Великобритании и Северной Ирландии Вы, Альбус Персиваль Вулфрик Брайан Дамблдор, лишаетесь Индульгенции. Да будет Магия тому свидетелем!

***

– Что… что это было? – проскулил Фадж и, потеряв сознание, повалился на пол.

– Это был Магический Суд, – мадам Боунс с трудом доковыляла до кресла и без сил в него рухнула. До невозможности хотелось спать, но в сложившихся обстоятельствах права на слабость у неё не было. Амелия бросила сочувствующе-брезгливый взгляд на Корнелиуса, достала из кармана своей мантии заблаговременно приготовленную склянку и, в два глотка проглотив Восстанавливающее зелье, прикрыла глаза.

Международный Магический Суд. Что происходило за стенами Ненаносимого здания никто точно не знал. Слухов ходила масса, но самое странное, это не были страшилки. Мол, если попадёшь, то пропадёшь. Хотя, конечно, тут как посмотреть и что подразумевать под «пропадешь».

Сразу же после оглашения приговора Дамблдор исчез в чёрно-белом пламени, и скорее всего, так же как и она с Фаджем был переправлен порталом в исходную точку. Лишившись званий и регалий, кроме тех, что получил, будучи еще школьником, тем, не менее, Альбус магически остался здоров. В отличие от неё и Корнелиуса. Но они знали, на что шли, когда делились с герцогом Орсини сведениями о «заслугах» Дамблдора. Правда, Фаджу потребовалось всё его мужество, чтобы подписать магическое соглашение, по сути, являющееся заявлением об отставке, поскольку Министр-полусквиб – это нечто неслыханное, даже для Британии. И потом, стать свидетелем-обвинителем в ММС высочайшая честь. Конечно, это ещё и огромная ответственность вкупе с грандиозной потерей магической энергии. Потому как чтобы активировать сложнейшую цепочку чар, необходима мощнейшая подпитка от каждого члена суда. Полному составу Визенгамота о такой силище оставалось только мечтать.

– Мадам, что случилось с мистером Фаджем?

Глава магического правопорядка открыла глаза, взглянула на остолбеневшую секретаршу, достала из рукава своей мантии волшебную палочку и невозмутимо отлевитировала на диван всё еще пребывавшего в мире грёз Министра.

– Ничего. Отдохнёт и всё будет как всегда, – Амелия расправила плечи и махнула рукой. Когда секретарь вышла из кабинета она призвала толстенный фолиант «Маги Британии» и, нетерпеливо открыв книгу, быстро отыскала нужную запись.

Альбус Персиваль Вулфрик Брайан Дамблдор – лауреат Премии Варнавы Финкли. Имеет Золотую медаль за участие в Международной алхимической конференции в Каире. Экс председатель Визенгамота – без права перевыборов. Экс глава Международной Конференции Магов. Экс директор Хогвартса – без права перевыборов. Лжеучёный. Лишен ордена Мерлина первой степени – без права опротестовать решение Международного Магического Суда.

– И загнанная в угол взбесившаяся мантикора, без права помилования, – пробормотала себе под нос Амелия и поднялась. Предстояло очень много работы. После падения чар, желающих поквитаться с Дамблдором, на порядок возросло. А попытки самосуда, да ещё под пристальным оком чуть ли не всей мировой магической общественности, им тут совершенно не к чему.

========== Глава 41 ==========

не отбечено

То, что происходило за пределами Хогвартса, временные его обитатели вот уже несколько веков узнавали из писем родителей, опекунов или друзей. А последние десятилетия ещё из газет. Если новости оказывались сенсационными, то их обсуждали везде, где только можно и нельзя. Этот год не стал исключением. Правда, только в самом его начале. И совсем не потому, что журналистам новостных газет быстро надоело перетряхивать «грязное бельё» чиновников и прочих членов магического общества Британии. Просто преподавателям, а особенно студентам было не до резких высказываний королевы Великобритании в адрес Министерства магии и историй о массовом Obliviate магглов в Годриковой лощине. У тех и других были дела поважнее светских сплетен или потери очков любимых квиддичных команд. Профессора полностью перекраивали учебный план. Теперь в реформу включились все курсы. Возникающие время от времени накладки решались быстро и без лишней суеты. Что же касалось студентов, то помимо учебы они были заняты ещё кое-чем. К примеру, половина рейвенкловцев и некоторые умники из других факультетов не оставляли попыток написать письма родным о последних происшествиях, свидетелями которых они стали. Потому как было форменным безобразием, что общественность до сих пор не знала об умерщвлении Защитником Хогвартса Того-Кого-Нельзя-Называть. Но итог всех комбинаций был один: сгоревшие пергаменты и лекции в исполнении старост или преподавателей на тему: «Если вам больше нечем заняться, то…» – и тут у них возникало обширное поле деятельности по занятию хитроумных умов, дабы направить переизбыток детской энергии в мирное русло. Так за пару дней родилось две идеи. Первая – об открытии и не временно, а на постоянной основе дуэльного клуба или клуба «по интересам»: по зельям, чарам и ЗОТС и вторая – о введении пока ещё на правах факультатива основ ритуальной магии. Почему «пока»? Просто если дуэльный клуб это, так сказать, внутришкольные дела, то воплощение в жизнь второй идеи требовало как минимум согласования с Министерством магии. Потому что большая часть ритуалов с лёгкой руки экс Главы Визенгамота, пару десятков лет назад вдруг стала входить в «чёрный список» и за их проведение полагался приличного размера штраф или заключение в Азкабан.

– Теперь старикашке точно конец, – злорадно произнёс Рон.

Гарри оторвался от толстенного талмуда с зубодробильным текстом на латинском языке и сфокусировал взгляд на друге. Тот что-то жевал, довольно щурился и помахивал рукой, держа в ней нечто, напоминающее карточку от шоколадной лягушки.

– В смысле? – Гарри сморщил нос от запаха дыма и огляделся. В библиотеке по обыкновению было многолюдно, но никто никому не мешал. Каждый занимался своим делом. Ну, а нравоучительный бубнёж, для разнообразия не Гермионы, а старосты Рейвенкло двум первокурсникам, развлекающимся с пергаментом, можно было и проигнорировать.

– Куда катится мир? Гриффиндорец так неуважительно отзывается о самом величайшем «экс» нашего века, – раздался насмешливый голос Малфоя. Держа в руках толстенный фолиант, он вышел из-за книжного стеллажа и остановился рядом с Гарри, не спуская при этом внимательного взгляда с Уизли.

– Не знал, что у нас есть «Маги Британии», – проигнорировав выпад в свой адрес, Рон склонил голову и прищурился. – Можно глянуть?

– Пока старикашка здесь хозяйничал, она была в запретной секции. Я её совершенно случайно там нашел, – Драко захлопнул книгу и передал Уизли. – Поздравляю с возвращением… родового поместья, – неожиданно серьёзно проговорил он.

– Спасибо, – с некоторым удивлением отозвался Рон и открыл фолиант.

Гарри тряхнул головой, потёр глаза, посмотрел сначала на ухмыляющегося друга, а потом на такого же довольного жизнью Малфоя и спросил:

– Вы сейчас о чем?

«О чём» они ему популярно объяснили. Причём, голоса дополняющих друг друга Рона и Драко звучали одинаково противно. Ещё они обозвали его отставшим от жизни, ограниченным гриффиндорцем.

Какая слаженность! Гарри с трудом сохранял подобающее для озвученной новости ошарашенное выражение лица, хотя, глядя на двух, так сказать, классовых противников, больше всего хотелось рассмеяться. М-да, даже некогда непримиримые соперники могли объединиться, чтобы «дружить против кого-то» или как сейчас, вводить в курс дела одного представителя красно-золотого факультета.

Перед тем, как показательно обидеться и умчаться на занятия по древним рунам и основам лечебной магии, Поттер смерил довольно-таки откровенным взглядом Малфоя. Вдруг захотелось завалиться с Драко в Выручай комнату и… забыть на пару часиков обо всём на свете кроме разделённого на двоих удовольствия. Но подмигнув любовнику, он ограничился лишь кривой усмешкой и обещанием самому себе скорейшего отдыха.

***

Дополнительные занятия по обыкновению закончились минут за тридцать до отбоя. Бредя по коридору и прокручивая в голове формулы простейших лечебных чар, Гарри чуть ли нос к носу столкнулся с компанией слизеринцев. Смерив Поттера напряженным взглядом, представители серебристо-зеленого факультета молча продефилировали мимо. Гарри же тихо выдохнул и медленно двинулся к лестнице, ведущей в башню Гриффиндора.

Нет, он совсем не отстал от жизни, как выразился Рон и за круговертью событий кое-что да подмечал. Со становлением у руля Хогвартса деканов и со смертью Волдеморта, большая часть слизеринцев перестала напоминать стаю волчат: враждебно щерившихся, настороженных и являющихся источником постоянной головной боли старост и преподавателей. А вот некоторые обожатели святого Дамблдора наоборот: злобно шипели на любое нелестное замечание в адрес своего небожителя. В ответ получали «разговор по душам» с МакГонагалл, который, по мнению Гарри, лишь добавлял масло в огонь.

Ну, а то, что до сего дня он не знал о Дамблдоре (ибо шоколадные лягушки не ел и по ненужным в данный момент книгам не шарился) не велика беда. Вообще, к несчастью старика о его званиях и регалиях не писали разве что на туалетной бумаге, поэтому, даже, несмотря на молчание властей и прессы, подобную новость долго не утаишь. Гарри довольно хмыкнул и открыл дверь в спальню.

– Что, Лонгботтом, ответить нечем? Это тебе за предательство… Свол… очь!

Договаривал Финниган уже из другого угла комнаты. Невилл вытер кровь из носа, потёр ушибленные костяшки пальцев и повернулся к Томасу с явным намерением набить тому морду. Но Гарри его опередил. Увидев, что Дин поднимает волшебную палочку, он не стал особо церемониться.

– Что тут у нас? – деловито спросил Поттер, с удовольствием разглядывая Томаса, бессознательной тушкой сползшего на пол. Прикрыв за собой дверь, Гарри призвал валяющиеся на полу палочки сокурсников, бросил их на тумбочку и оценивающе посмотрел на Невилла. М-да, видок у кузена был ещё тот.

– Тут у нас очередная попытка промывки мозгов, – Лонгботтом поморщился, осторожно потрогал разбитый нос и неожиданно довольно улыбнулся. – Спасибо за тренировки. Даже не ожидал, что получится…

Позвав Рона и Гермиону, ребята предоставили старостам разбираться с Финниганом и Томасом, а сами посвятили несколько свободных минут общению и совместному выполнению домашнего задания по чарам. В отличие от МакГонагалл и Снейпа, Флитвик не испытывал трепетную любовь к длиннющим эссе студентов и давал возможность старшекурсникам пофантазировать. Так что новенькие формулы комбинированных чар иллюзии, были аккуратно записаны Невиллом и отработаны Гарри.

***

Сидя немного в стороне и не принимая участия в развернувшихся дебатах целителей и невыразимцев, мадам Боунс с трудом держала глаза открытыми, так ей хотелось спать. Прошлый день выдался невероятно тяжелым…

Удостоверившись, что приговор Дамблдору исполнен, Амелия вдруг почувствовала настоятельное желание снова прочесть подписанный договор с ММС. Не успела она развернуть пергамент-портал, как тот рассыпался пеплом, и серебристая пыльца тут же впиталась в кожу рук. Глава магического правопорядка глубоко вздохнула, тряхнула головой, посмотрела на свои ладони и, на всякий случай, наложив на Фаджа сонные чары, дабы не мешался под ногами, стремительно вышла из кабинета.

Сорок минут потребовалось ей, чтобы поставить в известность об итогах ММС нынешнего председателя Визенгамота Вильямса Лафкина, он единственный в Министерстве, кроме Фаджа, конечно, кто знал о предстоящем суде над Дамблдором, и ещё минут пять, чтобы собрать всех Глав отделов в большом зале заседаний.

– Таким образом, – закончила Амелия в ошеломлённой тишине, своё краткое изложение предыстории и самого Международного Магического Суда, – мы наконец-то сможем вернуться к попранным древним законам. После приговора Магии, мистер Дамблдор должен понести уже вполне земное наказание, соотносимое с преступлениями, коих наберётся немало за столь длительное нахождение его у власти.

– Это… это… Что за суд, такой? Кто дал вам право судить! – задыхаясь, проверещал Глава отдела магического хозяйства, Эдгар Тревис.

– Альбус величайший маг! Наш Светоч в борьбе со злом! Кто будет противостоять Тому-Кого-Нельзя-Называть? Это гнусные инсинуации! Вы не смеете! – вторил ему закадычный друг и ещё один ставленник Дамблдора, Глава отдела регулирования магических популяций и контроля над ними.

– Молчать! – председатель Лафкин треснул кулаком по столу и поднялся. От высокого худощавого мужчины, так похожего на свою прабабку, Министра магии конца восемнадцатого начала девятнадцатого века, явно повеяло угрозой – Вы, похоже, невнимательно слушали повествование мадам Боунс. Что же, я напомню. Она, Министр Фадж, старейшина международного сообщества магов, герцог Орсини и представительница одного из благороднейших и влиятельнейших домов Британии, Галатея Меррисот подписали магическое соглашение и поклялись магией и честью своего рода, что сведения, которыми они делятся, будучи свидетелями-обвинителями с Международным Магическим Судом достоверны. Только магглы не в состоянии понять последствия дачи ложных показаний.

– Наказание озвучено и приведено в исполнение, – Амелия кивком поблагодарила Вильямса, а про себя решила поскорее избавиться от фанатиков Дамблдора. – Для Международного Магического Суда основополагающими являются доказательства называемые «не вещественными». Соответственно и наказание ММС выносит связанное с магией. Лишение магических званий, самой магической силы у виновного или даже у всего рода. Визенгамот таких полномочий не имеет и обязан, прежде чем осудить собрать вещественные улики. Этим и займётся Аврорат в самое ближайшее время. Это первое, что я хотела сказать. Теперь следующее. Волдеморт, Том Реддл или Тёмный лорд, кому как нравится, повержен. И повержен, – в зале зашумели, и она усилила голос Сонусом, – несколько дней назад преподавателями Хогвартса. Тело находится в отделе Тайн на исследовании. И последнее, Корнелиус Фадж изъявил желание закончить свою карьеру Министра и заняться более спокойной деятельностью.

В течение следующих часов они расставили приоритеты и выработали план дальнейшей работы. Первостепенной задачей была пресс-конференция. Этим начал заниматься Корнелиус. Собственно говоря, он согласился с предложением Амелии возглавить новый отдел, который будет взаимодействовать с прессой, гостями Министерства и прочими делами. Сейчас всё это курировали все кому не лень. Ну, а Скримджер вплотную займётся Дамблдором и приспешниками Волдеморта.

Амелия тяжело вздохнула и потёрла глаза. Если вчерашний день выдался тяжелым, то сегодняшний был полон разочарования. Она и Руфус рассчитывали на сведения, добытые у авроров. Их с трудом, но удалось найти в Австралии, слава Мерлину живых и если не считать увечий лица и рук, почти здоровых; Крауча-старшего; Подмора; Дирборна непонятно по какой причине напавшего на Люпина и доставленного им же и Лестрейндж. Но предварительные итоги многочасового консилиума целителей и невыразимцев не вселяли оптимизма.

Показания Беллы против Дамблдора были всего лишь словами и ничем вещественным пока не подтверждались. Ну, кроме зафиксированного факта разрушенного магического ядра, разумеется. «Подписи» сотворившего вредоносные чары не наблюдалось, что говорило либо о том, что кто-то искусно её затёр, либо они накладывались на камеру, в которую загремела Лестрейндж и, следовательно, Поттеру несказанно повезло. Пробудь он там подольше, его постигла бы участь Пожирательницы. Зато на соратников «родственничков», улик собралось вагон и маленькая тележка, и теперь никто не отвертится от заслуженного наказания. Если конечно нынешний председатель Визенгамота не позволит это сделать. Истреблять, как класс древние рода было хобби у Дамблдора, но никак не у Огденов, Армстронгов и прочих старых семей входящих в состав британского суда. Они, что называется, находились на одной волне с его нынешней Главой. А поскольку сторонники Альбуса были в меньшинстве, никто из них, и пикнуть против не посмеет. Глава магического правопорядка вздохнула, расправила плечи и покачала головой. Только это радовало и… по тонким губам Амелии, скользнула злорадная улыбка. Ещё её радовало, что отныне скользкой задницы Малфоя в Министерстве не будет. Всё же остальное…

В спешном порядке выдворенные из Британии Кингсли авроры, мычали что-то невразумительное, сыворотка правды абсолютно не работала, поскольку в их мозгах была полная каша, а шрамы весьма напоминали повреждения, полученные Краучем в Хогвартсе, и наводили на кое-какие размышления. Разговор с Бартемиусом тоже ничего существенного не дал, как впрочем, и «сканирование памяти» Подмора. Один был болен и к болезни добавлялся комплект чар в теории взаимоисключающих друг друга, а на деле весьма действенных, но губительных для здоровья, если кому-то вдруг вздумалась покопаться в голове оборотня-вампира, ну а другой… Припомнив заключение колдомедика, Амелия потерла виски. От Стерджиса так же мало толку, как и от трёх других пациентов отделения душевнобольных. Призрачные надежды Скримджера не оправдались.

А вот с другим членом ордена Феникса первого созыва, было не всё так плохо, во всяком случае, он пребывал в здравом уме и памяти. Да вот незадача, помнил-то он помнил всё отлично и Альбуса, и борьбу со злом в лице Волдеморта и его приспешников, только вот совершенно не понимал зачем крутился у Хогвартса, да еще напал на своего единомышленника и друга по ордену… В общем пока ни одного существенного доказательства противозаконных действий Дамблдора. Всё чинно и благородно, Мордред бы всё побрал! Амелия сдвинула брови. У неё вдруг создалось такое впечатление, что кто-то очень не хотел видеть Альбуса в Азкабане. И это точно не сторонник Дамблдора.

– М-м-м… ну надо же, печать Некроманта, – с придыханием произнёс сухонький старичок в неприметной серо-коричневой мантии, и погрузил, дёрнувшегося было Дирборна в глубокий сон.

– Ну-ка, ну-ка… – Сметвик поправил очки и, взмахнув волшебной палочкой, присоединился к невыразимцу, – о… вижу-вижу, сыровата печать… но всё равно прелесть! На одних инстинктах ставилась, – бормотания колдомедика превращались то в восторженные возгласы, то в печальные причитания.

Услышав восхищенное восклицание Главы отдела Тайн, Амелия подобралась. Её глаза сощурились. С единственной известной ей представительницей несущей такое наследие она имела удовольствие не так давно разговаривать.

– Да… сильна девчонка… А мы попробуем обойти… Ах, ты ж, какова нахалка! – вскрикнул старичок и почесал кончик носа. – Печать-обманка… Но готов поспорить на свой сейф, вы правы, коллега: тот, кто виртуозно подчищал хвосты не обученный некромант. Один голый родовой дар.

– Девчонка? А может Дамблдор?

В ответ на предположение мадам Боунс, высказанное задумчивым тоном, словно она проговаривала мысли вслух, сама же «прощупывала» хитрых старцев на тему знания или не знания ими личности «нахалки», Патрик О’ Коннел – глава отдела Тайн хихикнул и ядовито произнёс:

– У Альбуса кишка тонка. Он же прёт как соплохвост, оставляя после себя лишь грязь и мерзкий запах. За спиной того, кто тут покопался, – постучал он по голове Дирборна волшебной палочкой, – просматривается несколько десятков поколений некромантов.

– Ну, да, ну, да… Проверьте ещё раз Лестрейндж на предмет вмешательства некроманта.

Дав распоряжение охране привести Беллу, Амелия обратилась к О’ Коннел:

– Насколько я помню, печать лишь блокирует воспоминания, так?

– Вы правы. Это своего рода… предупреждение, чтобы любопытные носы не совались дальше, ибо чревато. Некроманты те еще затейники… М-да… – старичок снова постучал по макушке Дирборна, выводя того из сна, а когда ввели в комнату Лестрейндж, кивнул охранникам: – Этого в третью камеру, пожалуйста. А вы, моя дорогая, присаживайтесь.

Несколько секунд молчаливо понаблюдав за действиями спевшегося дуэта, Амелия тихо вышла из комнаты. Чувствовала же, что скользкая компания из дома Блэков что-нибудь да вытворит. Но Ремус то каков! Похоже, ей следовало думать не о мести призрачных «тех», с кого пали чары Альбуса после Магического Суда, а «этих», которые под боком.

Стоя в коридоре на нижнем уровне Министерства магии в нише между колоннами, Робартс вытер лоб и сильней вжался в холодный камень. У Гавейна было четкое указание Дамблдора, но на сей момент, он узнал не так уж много, чтобы бежать с докладом. Хотя «не много» компенсировалось важностью. Защита Министерства за последние дни на порядок возросла, а пропускная система претерпела кардинальные изменения. Теперь, к примеру, ему – отнюдь не рядовому служащему, между прочим, чтобы пройти, скажем, в отдел Тайн нужен специальный пропуск подписанный Главой этого самого отдела. А чтобы получить сию бумажку нужно подробно разъяснить, зачем ему туда понадобилось. Ну не бред! Даже в своём родном отделе его не пропустили в архив! Сначала это разозлило, а потом насторожило, поскольку не было понятно, то ли не доверяют, то ли в чём подозревают. Скримджер успокоил и сказал, что это временно, просто отдел охраны тестируют какие-то порталы, дескать, нахватались у французских коллег всякой ерунды, и благословлённые Министром устроили тут бардак.

Со стойким ощущением, что ему просто напросто задурили голову, Гавейн решил успокоить расшалившиеся нервы и попить чай с булочками, авось повезёт и в министерском кафе что-нибудь да услышит, в том числе, и о странных действиях охраны. Но, увы, кроме пары фраз о покойном Люциусе Малфое и почему-то Поттере, ничего нового. Кстати, о неожиданном всплеске стихийной магии у стен Хогвартса он тоже ничего не узнал. И вообще, ни о чём таком в Министерстве не говорили. На его памяти такое впервые. Обычно любые новости, даже носящие статус «строго секретных», обсуждались везде и всеми. Начиная от уборщиц и заканчивая главами отделов.

Гавейн осторожно высунулся из укрытия, ему вдруг показалось, что услышал шаги, и оглядел коридор. В последние часы в Аврорате царила суета: кто-то куда-то спешил, авроры переговаривались под пологом секретности, появились целители из Святого Мунго. Создавая вид жутко занятого сотрудника, благодаря Флетчеру повод был: лорд Голдстейн требовал найти крысёныша посмевшего напасть на леди Анну, его жену и украсть семейную реликвию, Робартс фланировал из кабинета в кабинет. Разговаривал то с одним, то с другим «своим человеком» (хорошо, что они еще были, но плохо, что ничего стоящего внимания не знали), по ходу дела он наблюдал за снующими туда-сюда коллегами и колдомедиками, и буквально пару часов назад заметил кое-что странное. На нижний уровень зачастили целители высшего ранга, а Глава отдела Тайн как спустился туда около двух часов назад, так до сих пор и не поднялся.

«Ну, и что они здесь делают?.» – Робартс поёжился и запахнул мантию. То ли от долгого стояния у холодной стены, то ли от нервного напряжения, он основательно продрог. Но очень не хотелось возвращаться к Альбусу, не выяснив, что тут за суета.

«Что? – увидев Лестрейндж и двух авроров идущих со стороны крыла, где находились камеры временного заключения, Гавейн выругался. Потом немного успокоился, подумав, что Дамблдор величайший маг и Пожирательница вряд ли своими россказнями сможет ему навредить. Но спустя несколько секунд судорожных раздумий помянул Мордреда и иже с ним. Он вдруг вспомнил, что по всем расчетам Лестрейндж вообще не должна была выжить. – Надо срочно сказать об этом Альбусу!» – Робартс собрался было выскочить из ниши, как в поле его зрения попали те же самые авроры, только ведущие уже Дирборна. Снова выругавшись, Гавейн плюнул на осторожность и со всех ног понёсся к лифту. Выбравшись в атриум без происшествий, он устремился к одному из каминов.

– Мистер Робартс, мистер Скримджер приказал незамедлительно к нему зайти, – раздался ничего не выражающий голос охранника.

Гавейн застонал. Ну что ему нужно-то, дементор подери?! Наверняка снова будет трясти на тему: «Что вы сделали, чтобы найти семейную реликвию Голдстейнов? Почему отпустили главного подозреваемого?». Мордредов Флетчер не мог спереть у кого-нибудь другого! Со вздохом поворачиваясь, он краем глаза заметил перед самым жерлом камина переливающуюся преграду. Именно это заставило его подобраться, но вспомнив об экспериментах в охране, он успокоился.

***

Новый учебный день в школе чародейства и волшебства Хогвартс начался как обычно. Сонные студенты маленькими группками или по одному подтягивались в Большой зал. Неспешно рассевшись по своим местам, они также неторопливо приступили к завтраку, не забывая, впрочем, обмениваться между собой сплетнями, слухами или новостями, а так же «порыкивать» на прилипчивых старост и приятелей. Когда трапеза подходила к концу, кто-то из первокурсников лениво поинтересовался, куда делись деканы и что у них будет вместо первой пары ЗОТС. Основная масса студентов, пребывавшая до сей секунды, чуть ли не в анабиозном состоянии, встряхнулась и дружно посмотрела на учительский стол.

– Попрошу старост школы подойти к профессору Слизнорту и получить расписание на сегодняшний день, – профессор нумерологии поднялась. – И на ваш вопрос, отвечаю: деканы в срочном порядке были вызваны в Министерство магии для участия в пресс-конференции. Общественность наконец-то узнает обо всём, что до сих пор умалчивалось, – Септима Вектор улыбнулась, – и вы наконец-то прекратите заниматься ерундой.

– Раз собирают пресс-конференцию, то с утра газеты точно не будет, – тихо произнёс Невилл, принимая из рук Гермионы пергамент с новым расписанием.

Разглядывая куцый список своих занятий и строя планы на сегодняшний день, Гарри согласно буркнул и довольно улыбнулся. Раз его не пригласили, значит, нежить осталась Волдемортом и значит, всё просто замечательно.

«Да-а-а… замечательно!» – в который раз за день мысленно пропел Гарри (это относилось не только к последним событиям, а вообще ко всему: у него сегодня всё отлично получалось) и, захлопнув книгу по зельям, скользнул взглядом по книжным стеллажам и засидевшимся в библиотеке немногочисленным студентам, в основном младшекурсникам. Отсутствие деканов, а, следовательно, и самых сложных уроков, каждый из студентов отпраздновал по-разному. Например, члены рейвенкловской квиддичной команды к большому удивлению не присоединились к своим сокурсникам, старостам и Слизнорту в обустройстве школьной лаборатории или выполнению домашних заданий, а выпросили разрешение у мадам Хуч пару часиков потренироваться на стадионе. Кто-то после выполнений заданий и окончанию внеплановых уроков, потянулся на улицу: сегодня был на удивление солнечный день, чтобы просто побродить и отдохнуть на свежем воздухе. Гарри же к сожалению было не отдыха. После дополнительных занятий по древним рунам, которые он провёл на уроке с шестикурсниками, весь остальной день был посвящён написанию эссе и заданию мадам Помфри – созданию визуализированной проекции сердца. Довольно вздохнув, ибо виртуальная модель удалась на славу, кроме того, латинский язык начал даваться намного легче, Гарри пробежался глазами по написанному эссе, удовлетворённо кивнул, свернул пергамент, сунул его и учебник в рюкзак, откинулся на спинку стула и прикрыл глаза.

Время от времени доносившиеся до него голоса скорее убаюкивали, чем мешали. Хотя сегодня, даже в библиотеке, особенно с утра, было весьма шумно. Фанаты Дамблдора резко активизировались. К большому сожалению, их, оказалось очень много. А может, они просто громко кричали? В обед «Ежедневного пророка» опять не было, значит придёт вечером, аккурат к ужину. И, возможно, там можно будет найти отгадку, что за Международный Магический Суд такой, который не испытывал уважения к Дамблдору настолько, что лишил того всех званий и регалий. Визенгамот вон, даже, несмотря на доказанные факты преступлений, так и не упрятал в Азкабан «самого большого экс нашего века». А может, у британского суда просто не было полномочий для выделения особо уютной камеры обладателю ордена Мерлина первой степени и прочего-прочего?

Интересно, что было Индульгенцией?

– Ну, и куда же ты дел Лонгботтома? – вторгся в его размышления, протяжный голос.

– Невилл в теплице. У него там какое-то редчайшее растение собирается зацвести. А оно, – Гарри повернул голову и посмотрел на Малфоя стоявшего рядом с ним, – требует повышенное к себе внимание. Без оного, как сказал будущий профессор гербологии, цветок потеряет свои лечебные свойства. – Поттер сощурился и незаметно опустил руку, чтобы спустя пару секунд скользнуть ладонью по ногам Малфоя и притянуть его ближе. – Как там лаборатория?

– Какого, Мордреда, ты себе позволяе-ш-ш-шь, – злобно щурясь, прошипел Драко и попытался вырваться.

– Если не хочешь привлечь внимание к своим… танцам, то перестань дёргаться. И не шипи, – забавляясь предсказуемости любовника, произнёс Гарри и, скользнув рукой выше, зацепился пальцами за пояс его брюк. – Что думаешь по поводу Магического Суда? Ах-ш-ш! – теперь уже зашипел Гарри, дёргая головой и отпуская Малфоя. – Я тебя, между прочим, не щипал, – обиженно проворчал он, потирая ухо.

– Если бы ты меня ещё и ущипнул, получил бы Stupefy в лоб, – любезно сообщил Драко и сел напротив, – а думаю я по поводу Магического Суда то же, что думает любой другой уважающий историю маг. Дамблдору конец. Теперь, Поттер, всем… уважающим историю магам, – подняв указательный палец вверх, повторил Малфой, – а не идиотам-фанатикам вроде вашего Финнигана, понятно, что победы над Гриндевальдом не было. Или дуэль была с грубыми нарушениями. А значит, вся эта история о великом и прочее-прочее по списку всего лишь фикция. И у меня встречный вопрос… Даже несколько.