Текст книги "Столкновение (СИ)"

Автор книги: KaroT

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 44 страниц)

– Драко! – Малфой понял, что от него хотят. Он подскочил к гриффиндорцу и, подождав пока его перестанет выворачивать наизнанку отвратительной чёрной слизью, очистил ёмкость и всунул в его слегка дрожащую руку пробирку с жёлтым зельем, краем глаза отмечая, что крёстный влил в отца голубое. Поттер несколько секунд стоял с закрытыми глазами, облокотившись плечом о стену, потом решительно шагнул к Люциусу. На этот раз он принялся втирать мазь в руки, но когда переместился на середину живота, его снова скрутило. Драко едва успел подставить миску, как Поттера вырвало. Он упал на одно колено, опираясь рукой об пол. Всё его тело сотрясала крупная дрожь, и Малфой с ужасом увидел, что к чёрной слизи примешивалась ярко-алая кровь. Он наклонился над Поттером, обхватил его поперёк туловища, удерживая от падения.

– Твою мать! – прошипел Снейп, подскочив к ним. – Поттер! Вы меня слышите?

– Конечно, слышу! Вы орёте мне прямо в ухо.

Удивительно, но едва слышный шепот Поттера так и сочился ядом. Драко хмыкнул, очнувшись от лёгкого ступора, и сильнее прижал его спиной к себе, ожидая на свои действия не менее ядовитую отповедь, но той не последовало. После минутной передышки, тело Поттера перестало дрожать, и Драко потянул его вверх, продолжая обнимать за талию обеими руками. Снейп тут же запрокинул ему голову и, влив в рот зелье, несколько секунд внимательно следил за реакцией. Малфой же смотрел на отца. Ему показалось или дыхание и впрямь стало более размеренным? Драко нахмурился, краешком сознания отмечая учащенное сердцебиение Поттера, и лёгкое подрагивание мышц живота под своими руками. Не отрывая взгляда от лица Люциуса, он неосознанно начал поглаживать пальцами гладкий шелк. Мысли хаотично метались в голове, не выстраиваясь во что-либо чёткое.

– Малфой, можешь уже отпустить, – раздался около уха едва слышный насмешливый голос. Драко повернул голову, и непонимающе моргнул, не сразу сообразив, что всё еще прижимает к себе Поттера. Он немедленно ослабил хватку и, тот плавно выскользнув из его рук, подошел к Люциусу.

– Кажется ему уже лучше, – пробормотал Поттер.

Драко шагнул ближе, мысленно соглашаясь с ним. Минуту назад ему действительно не показалось. С лица отца исчезла смертельная бледность, грудь размеренно поднималась и опускалась в такт дыханию, губы потеряли свой тёмно-фиолетовый оттенок.

– Да, – Северус наложил диагностирующее заклинание на Поттера и произнёс: – С вас хватит!

– Нет, я чувствую себя нормально. Еще один раз… и думаю, будет достаточно.

Зачерпнув мазь, он принялся втирать её в живот. После нескольких секунд наблюдения за тем, как смуглые красивые руки с длинными пальцами скользят по бледному отцовскому животу, Драко, не веря своим глазам, моргнул, увидев как эти самые пальцы, блуждают по расслабленному члену и мошонке. С его языка уже готовы были сорваться яростные слова, но они замерли на губах, стоило Драко вскинуть голову и посмотреть на бледное сосредоточенное лицо Поттера.

– Переверни, – едва слышный выдох вылетел из его рта и Драко с шумом втянул в себя воздух, даже не заметив, что все эти секунды не дышал. Посмотрев на крёстного, он встретился с его пристальным взглядом. Тот сдвинул брови и качнул головой, отдавая молчаливый приказ отойти. Драко сделал пару шагов назад, снова посмотрел на Поттера. Спустя пару минут тот согнулся и, попятившись, рухнул на колени, сотрясаясь от сильнейшей рвоты. Малфой даже не заметил, как оказался рядом, и как в прошлый раз обхватил обеими руками за талию, поддерживая. Сколько он простоял так, согнувшись и прижимая Поттера к себе, Драко не знал. Просто в одно мгновение почувствовал, как мышцы живота гриффиндорца перестали подрагивать, как расслабилась спина, прижатая к его груди, и потянул вверх. Северус тут же оказался рядом и как в прошлый раз уложил голову Поттера ему на плечо, влил в него жёлтое зелье. Быстро развернулся и подошел к Люциусу.

– Получилось… – облегчённо не то спросил, не то констатировал факт Драко, увидев, как эльф уложил отца на кровать. Правда, лицом вниз.

– Почти. Осталось еще немного, – пробормотал Северус, проведя диагностику и повернувшись, то же самое применил к Поттеру. Его брови удивлённо поползли вверх. Видимо крёстный не ожидал, что гриффиндорец после всего, останется стоять на ногах. Правда, последнее, несколько сомнительно, потому что до сих пор обе руки Драко были у Поттера на талии, удерживая того в вертикальном положении.

– Поттер, как вы себя чувствуете? – Северус вопросительно взглянул на Драко, явно намекая, что стоило бы уже отпустить гриффиндорца.

– Нормально. Правда, Малфой слишком сильно сжимает меня в своих объятьях, дышать трудно, – прошептал Поттер, и Драко раздраженно зашипев, резко отпрянул.

– Да, если бы не я, ты… – начал он, чувствуя непонятную злость, но Поттер обернулся и усталая улыбка, скользнувшая по бледным губам, заставила Драко подавиться словами.

– Спасибо, что не дал мне загреметь носом в… – Поттер скривился и его передёрнуло.

Гарри чувствовал слабость, но не настолько сильную, как предполагал ранее. Вспоминая жуткую боль, скручивающую его тело и жар, бегущий по венам, он содрогнулся. Не хотел бы снова такое ощутить.

– Так, Поттер, выпейте это, – Снейп протянул ему пробирку с бледно-зелёным зельем.

– Это зачем? Я и так за последние дни наглотался зелий на всю оставшуюся жизнь, – пробурчал Гарри, но зелье всё же выпил. Снейп не стал его дожидаться и подошел к кровати. Зачерпнув пальцами мазь, он принялся втирать её круговыми движениями в спину и ягодицы Люциуса. Спустя минуту остановился, немного погладил кожу, потом снова приступил к размеренному втиранию активной субстанции. Гарри сел в кресло и откинувшись на спинку, стал внимательно следить за Снейпом. Малфой подошел ближе к кровати и, облокотившись на спинку, также не спускал внимательного взгляда с рук Снейпа. Спустя несколько минут он оторвался от своего занятия и судорожно вздохнув, наклонился над ёмкостью, куда его через пару секунд вырвало. Не вставая с кресла, Гарри подал зелье, в то время как Малфой поддерживал Снейпа за плечи.

– Думаю, он уже в порядке, – наконец произнёс зельевар, восстановив дыхание, и взмахнул палочкой над Люциусом. Повернувшись к Гарри, пробормотал: – Мерлин мой, как вы выдержали… три раза? – Снейпа непроизвольно передёрнуло. – Лучше Круциатус, – буркнул он едва слышно.

– Было неприятно. Но мой организм несколько отличается от вашего. Всё-таки я лекарь от природы. И кроме того, эльфы имеют иммунитет к ядам, – Гарри пожал плечами.

На самом деле это было ужасно, но он ни за что в этом не признается. Последующие несколько минут Снейп и Шотте сновали туда-сюда, таская какие-то зелья из лаборатории, спаивая их Люциусу, хотя видок у самого Снейпа был ещё тот. За прошедшие шесть лет Гарри ни разу не видел его таким… нормальным человеком. Правда такая характеристика относилась не только к Снейпу, но и к Малфою. Всегда уложенные в стильную прическу платиновые волосы, сейчас были растрепаны, длинная челка то и дело падала на глаза, тот её с раздражением отбрасывал назад. Глаза взволнованно блестели, а на лице каких только эмоций не было: волнение и облегчение; задумчивость и недоумение, в общем Малфой выглядел…

Так, надо идти спать! Гарри тряхнул головой и поднялся с кресла. Иначе одному Мерлину известно, куда его могут завести подобные мысли. Но такое резкое перемещение тела в пространстве явно не понравилось организму и его шатнуло в сторону. Вцепившись в спинку, он зажмурился, судорожно сглатывая подкативший ком к горлу. Не хватало ещё свалиться в обморок!

– Давайте я перенесу вас, хозяин! – тихо проговорил Шотте. Гарри открыл глаза и кивнул в знак согласия. Через секунду он уже оказался в своей кровати, раздетый и укутанный в одеяло. Эльф влил в него пару зелий и Гарри даже не понял, как провалился в сон. Шотте несколько секунд стоял над кроватью и внимательно смотрел на расслабленное лицо наследника славного, но канувшего в небытие рода.

«Госпожа Августа оказалась права. Только прервав род Леруа можно было оставить в прошлом не только ошибки, совершенные наследниками рода, но и родовое проклятье легшее на их плечи после того, как один дальний предок повинуясь вспыхнувшей ярости, проклял всех потомков своей дочери, убившей мужа», – эльф вздохнул и, качая головой, неслышно исчез, чтобы мгновение спустя оказаться в лаборатории дома Блэков.

***

Постепенно затихающий гул камина и рассеивающееся в воздухе изумрудное облако – это всё, что напоминало о недавнем пребывании в кабинете директора Хогвартса Кингсли Бруствера. Восседая в своём кресле за уставленным всякой всячиной столом, Дамблдор недовольно хмурился и постукивал узловатыми пальцами по подлокотникам кресла. Весь его чётко разработанный план летел гиппогрифу под хвост! И всё из-за несносного мальчишки вздумавшего взбрыкнуть. Вообще, и раньше возвращаясь с летних каникул, Поттер был слегка упрямым, задумчивым, но очень быстро становился таким, каким он хотел его видеть. Зелье рассеянной памяти и подавление собственного Я, с завидной периодичностью подмешивалось ему в еду, начиная с первого курса. Только если тогда мальчишке хватало одного раза в год, то чем старше становился Поттер, тем чаще приходилось прибегать к зелью подавления личности. Вот ведь какой парадокс – магически, Поттер был слабоват, он сам его проверил еще в младенчестве, а силы духа и упрямства в переизбытке. Видимо благодаря им, мальчишка так преуспел в ЗОТС.

В прошлом году Дамблдор вообще было подумал, что оба зелья его собственный домовик перестал добавлять, но оказалось, что это не так. Дозу пришлось увеличить. Однако Поттер как пропадал в библиотеке, так и продолжал там сидеть с утра до ночи, отвлекаясь только на посещение уроков. Тогда он долго думал, чем бы его занять, чтобы все мысли мальчишки были направлены на Волдеморта, и решил «посветить» того в историю жизни Тёмного лорда. Для этого пришлось изрядно потрудиться, выуживая сведения из многочисленных магов, да и ему самому кое-что вспомнить пришлось. А уж сколько времени он угробил на подделывание и изменение этих самых сведений – одному Мерлину известно. Не то чтобы он боялся, что Поттер заметит подделку или неточность – он был слишком туп для этого, просто Дамблдор привык делать всё основательно. И усилия того стоили. Мальчишка такой ненавистью воспылал, особенно после того как узнал, что Том еще в шестнадцатилетнем возрасте совершил первое убийство и ни кого-нибудь, а собственного отца.

Дамблдор потянулся за очередной сладостью и когда кисло-сладкий мармелад оказался у него на языке, от удовольствия на мгновенье прикрыл глаза. Слегка причмокнув губами, он вздохнул и, откинувшись на высокую спинку кресла, сложил перед собой руки. Вообще, этим летом много его планов порушилось. И самое неприятное, он не понимал почему? А началось всё с того же Поттера. Вернее с его странного исчезновения. Смерть Эллисона, с таким трудом добившегося относительного доверия Волдеморта, оказалась неприятным сюрпризом. Теперь в стане врага у него оставалось только двое шпионов, но они были крайне ненадёжны из-за наложенного на них Империо. Снейп считал, что дискредитировал себя в глазах Волдеморта, и переубедить его не представляется возможным без раскрытия собственных карт. А на этот шаг он никогда не пойдёт.

Открытая конфронтация с Молли Уизли, враждебно настроенный Люпин – всё это выводило Дамблдора из себя. Да как у этих ничтожеств вообще повернулся язык выказывать ему свое недовольство или оспаривать принятые решения? Слава Мерлину от оборотня он избавился. Только вот что странно, Бруствер его нигде не нашел. Не съели же его, в конце концов, собственные соплеменники? А там кто их знает? Все эти отбросы общества стояли на самой низшей ступеньке развития, изучать их повадки было ниже его достоинства. Хотя первое время он пытался наладить с ними контакт и переманить на свою сторону, но разговаривать с такими как Сивый, было совершенно невозможно и Дамблдор отказался от своей затеи.

В том, что Молли или тот же Люпин стали так себя вести, он винил Поттера, который умудрился очередной раз ускользнуть из тщательно расставленной чужими руками ловушки. Эллисон был мастером своего дела. Так изящно «проговориться» и «заставить» Волдеморта действовать. Но почему так мало людей он послал за Поттером, и как мальчишке удалось угробить мастера дуэлей, каким был Эллисон? Ведь он сам его натаскивал!

Дамблдор тяжело вздохнул и потянулся за сладостью, которая всегда его успокаивала и приводила в благодушное настроение. Со всем этим он разберётся позже, когда Поттер окажется в полной его власти.

Щенок ведь вступил в наследство! Дамблдор напрягся от возникшей вдруг мысли, но потом расслабился, и на мгновенье зажмурился, с удовольствием посасывая мармелад. Поттер слишком туп, чтобы знать все законы и права наследника, так что ему нечего опасаться. Правда, есть вероятность, что гоблины могли его посвятить…

Нет. Эти существа терпеть не могли волшебников, и не стали бы добровольно помогать. А у мальчишки мало мозгов, чтобы самому, о чём-либо спросить. Дамблдор покачал головой, вспоминая свой опыт общения. Гоблины каждый раз демонстрировали неприязнь и ненависть, хотя обладая весомым авторитетом, он смог-таки ознакомиться с состоянием мальчишки. Оно было небольшим, видимо Поттеры изрядно поизносились, да и Джеймс, в своё время, жертвовал приличные суммы в фонд Ордена. Что же, взимая плату за якобы дополнительные занятия, он подведёт Поттера к тому, что к моменту собственной гибели он станет таким же нищим, как и Уизли. Кстати, о последних…

Билл ведь тоже как-то странно стал реагировать на все его приказы. Именно поэтому, в то время как Артур был для всех в командировке, он решил убить сразу двух зайцев: избавится от негативно настроенных Уизли и настроить Поттера этим убийством ещё больше против Волдеморта. Однако всё сорвалось. Провал с Уизли взбесил его настолько, что он уничтожил пару фолиантов попавшихся ему под руку. Дементор бы их побрал! Они же вечно торчали дома. Какая мантикора их понесла в ту ночь из Норы? Но факт оставался фактом, ему не пока удалось убрать зарвавшуюся Пруэтт-Уизли, возомнившую из себя невесть что! Мало ему было проблем с её братцами, так теперь и она вздумала выступать. Слава Мерлину, Артур из-за собственной трусости и слабости не видел дальше собственного носа, что позволяло им легко манипулировать. Но он всё же решил от него избавиться, пожизненно заперев в отделении для умалишенных больницы Святого Мунго.

А ещё из-за Поттера пришлось в скором порядке искать новое место под штаб-квартиру Ордена Феникса. Проклятый мальчишка! Ведь если бы он при последнем своём визите в Нору не поставил оповещатели настроенные на Поттера, так бы и не узнал, что тот вернулся. Вряд ли Уизли поставили бы его в известность. Дамблдор изо всех сил сдерживал свою ярость, выслушивая Поттера, и его требования. Что ж, не видя возможности надавить на наглого мальчишку сильнее, тогда он уступил. Однако уже завтра щенок окажется в полной его власти, и тогда он прочистит ему мозги. Конечно, было бы лучше, если бы это произошло раньше, но сначала чары наложенные Лили, защищали мальчишку от каких-либо враждебно-направленных заклятий, а после своего совершеннолетия он безвылазно сидел в доме Блэков…

Дамблдор взял чашечку и, отхлебнув чай, снова нахмурился. Ведь он был в доме? Или нет? Вообще было довольно странно. После исчезновения он перепробовал все имеющиеся возможности по поиску мальчишки, но всё было напрасно. Он знал, что Поттер жив, а вот где он, было совершенно не ясно. Не то чтобы его очень волновала сохранность его жизни, просто не хотелось бы терять того, в кого он вложил столько сил и времени. Да и Том ему изрядно надоел. Но поразительная везучесть была присуща не только Поттеру, но и Реддлу. Тόму всё время удавалось ускользать от смерти, как и его визави.

Не мог он засечь мальчишку и после возвращения. За домом всё время следили, но Поттер оттуда не выходил. Пару раз видели Рона Уизли и Люпина. Однажды ему сообщили, что у дома топтался Грюм. Однако Аластор на вопрос о том, что он там делал, пожал плечами и сказал, что его там не было. Дамблдору это показалось странным, но он решил не акцентировать на этом внимание, а позже даже Уизли перестал приходить. Конечно, он подозревал, что Люпин вместе с Уизли аппарировали прямо к входной двери, но сделать всё равно ничего не мог, как и выудить оттуда мальчишку. Дамблдор был уверен, что Поттер обязательно будет интересоваться судьбой своих родственников, и решил подстраховаться. Именно поэтому приказал следить за больницей, где лежал его кузен, предварительно наложив на него кое-какие чары, во избежание ранней выписки и, разумеется, избавился от тётки, чтоб не мешалась под ногами. Но всё напрасно. Поттер не прибыл в больницу, а вот самого кузена кто-то из больницы вывез. Еще понять бы кто и куда? Один за другим его планы рушились, вызывая давно забытое чувство беспомощного бешенства…

Странным образом не только Поттер нарушал все его планы, но и действия Тома тоже. Если раньше он без труда мог угадать тот или иной ход Волдеморта, то сейчас нет. В течение года Дамблдор подбирался к Паркинсону и к его денежкам, закрепляя на нём усовершенствованный Империус, но Том внезапно напал, и все полетело гиппогрифу под хвост! Не с того не с сего Реддл взбесился и убил практически последнего богатого аристократа в своем окружении. Все остальные не дотягивали ни до Паркинсона, ни до Малфоя. Кстати о последнем. Сколько времени он разрабатывал план по его полному подчинению и что? Узнав, что Малфой сотрудничает с Фаджем и тот вздумал изменить аристократу меру пресечения, Дамблдор пришел в ярость. Однако под давлением остальных членов суда поделать ничего не смог. Тогда он решил ускорить «освобождение» Малфоя. Всё было разыграно как по нотам. Нападение на Забини Пожирателей с подачи его марионетки, наложение на неё Империо с приказом отправиться под защиту Малфой-Мэнора, установка на использование обряда для вызволения Люциуса из Азкабана. Письмо Малфоям с сообщением, что Малфоя-старшего переводят в тюрьму смертников, отправленное Кингсли буквально за пару дней до освобождения, послужило пусковым механизмом для Джулианы, которая была из семьи Некромантов и тёмных магов. В свое время Дамблдор много сил положил чтобы извести это племя, но только спустя некоторое время, он поблагодарил свою интуицию, подсказавшую тогда, оставить в живых двенадцатилетнюю девчонку. Сейчас знания её семьи очень пригодились. Его собственноручно изобретённому Империо, невозможно было не только противостоять, но и обнаружить было нельзя. Человек совершал всё «вложенное» в его сознание действие, словно следуя своим желаниям. Но побочный эффект всё же был: если это заклинание надолго или часто накладывать маг полностью терял свое внутренние Я, переставал контролировать свои действия. А усиленная форма Империо и вовсе убивала. Именно усиленную форму он и использовал на некоторых аврорах, не желая оставлять их в живых, после пары рейдов изображающих нападение Пожирателей смерти.

Итогом всей этой идеально разыгранной партии, стала бы свобода Малфоя-старшего, о которой знал бы только Дамблдор. Ну и Малфои с Забини, конечно. Всё это было бы идеальным для того чтобы заставить аристократа играть по своим правилам и, кроме того, расстаться со всем своим имуществом, под страхом быть уличенным в использовании тёмной магии. Дамблдор отлично разбирался в людях и знал, что самым слабым местом у всех чистокровных была собственная семья. Для её благополучия они готовы были пойти на всё. Великий маг столетия презирал слабость и эту слабость в том числе. Но все полетело туда же куда и всё до этого разработанные планы. Малфоя кто-то отравил, и он даже предполагал, кто бы это мог быть. Волдеморт всегда действовал топорно и нахрапом. Если бы не это обстоятельство, он бы уже давно схватил Поттера, и они на пару отправились бы к проотцам. Как только Том возродился, Дамблдор уничтожил все его крестражи, остался только он сам и Поттер, который с упрямством мула выкарабкивался из всех ловушек. Как же ему надоели эти двое!

Дамблдор протянул руку и взял со стола изящную стеклянную сферу. В ней была заключена маленькая лесная фея. Глядя на неё, он всегда успокаивался, тревожащие мысли исчезали. Только он мог видеть изумрудно-зеленые бархатные крылья, длинные загнутые ресницы, обрамляющие маленькие чёрные глазки, в уголках которых сверкали не пролитые слезы. Для всех же остальных эта была обычная стеклянная сфера. Поймал он фею много лет назад, путешествуя по лесам Индии, и поразившись хрупкой красоте этого, по словам многих довольно злобного создания, создал вокруг неё кокон, а позже вернувшись в Англию, заключил в сферу. Несколько секунд он наслаждался преломлением света. Проходя сквозь стекло, оранжевый луч превращался в зеленый по цвету напоминающий луч смертельного проклятья. Что же, как и предполагалось, он опроверг одну из глупых легенд, что нельзя безнаказанно убить фею, ибо этот народ очень злопамятный и способен навести непоправимый вред тому, кто посмел покуситься на жизнь кого-то из лесного народа. Дамблдор был не только заядлым игроком, но и учёным. Он задумчиво улыбнулся и, пригладив бороду, поставил свой трофей обратно на стол, еще не подозревая, что завтра, читая утреннюю газету с сенсационными новостями, от ярости распылит на молекулы стеклянную сферу и несколько своих собственных изобретений. Древние камни впитают в себя непролитые слезы и боль маленького магического существа, и очередная волна магии пролетит от подземелий до самой верхушки Астрономической башни, Замок содрогнется, десятки приведений надрывно и страшно завоют, посылая поток холода по коридорам Хогвартса.

***

Гарри медленно прикрыл входную дверь особняка Блэков и прищурился на ярком солнце. День, не в пример последним, начинался просто изумительно. Правда, эта характеристика относилась только к безветренной и солнечной погоде первого осеннего дня, что же касается утра самого Гарри, то тут дела обстояли значительно хуже. Проснулся Поттер сидя в ванной. Сквозь дымку ускользающего сна он сначала почувствовал, как его зубы отбивали такт с падающими на его плечи крупными каплями холодной воды, а потом на него обрушилась невероятная слабость. В глазах потемнело, и к горлу подступила тошнота. Так паршиво он себя не чувствовал уже давно. Нечто подобное он ощущал, стоя пришпиленным над могилой папаши Реддла. Но тогда сил ему прибавляла ненависть и ярость, а также удушающий страх, который он изо всех сил пытался подавить. Первые секунды Гарри вообще не понимал что происходило, осознавая только окружающий его холод, но, уже соскальзывая в темноту, к нему пришли воспоминания прошлой ночи и мерзкий отвратительный вкус собственной крови, полоснул по языку. Вторая же попытка продрать глаза, была значительно приятней, ибо на границе сознания он почувствовал аромат кофе и каких-то душистых трав. Приятное тепло и запахи обволакивали, и единственным желанием было засунуть голову под подушку и, свернувшись калачиком, продолжать спать дальше. Но настойчивый голос не давал расслабиться. Гарри приоткрыл глаза и недовольно воззрился на невозмутимого Шотте, сменившего ливрею привычного тёмно-кирпичного цвета на тёмно-золотую. Эльф держал в руках округлую чашку без ручки и водил ей перед носом молодого хозяина.

– Сейчас четверть девятого. Хозяин должен подняться, принять ванну и ехать в Хогвартс, – последнее было произнесено несколько недоумённо, словно домовик не понимал, зачем это вообще нужно.

Гарри обреченно вздохнул и, поморщившись, с усилием оторвал спину от кровати. Приняв вертикальное положение, он пробурчал: – Зачем ванна? Помнится, ты уже окатил меня холодной водой.

– Хозяин накануне сказал, что разрешает мне делать всё чтобы…

– Ладно, ладно, я помню, – Гарри снова вздохнул, взял пиалу из рук эльфа, поднес к носу и принюхался. – Что тут кроме кофе?

– Бодрящий настой. Специальный рецепт. В него входит больше тридцати трав. Хозяин сразу почувствует себя лучше.

И Гарри в этом скоро убедился. С каждым глотком в него словно вливалась сила. Кровь забурлила в венах, но домовик его несколько огорчил сказав, что подобный эффект продлится не долго, и уже к вечеру снова вернётся слабость, правда не такая как при пробуждении. И вообще в ближайшую неделю Гарри предстоит глотать зелья в больших количествах. После лечения Ремуса он был магически истощен, но зелья и окончательное вхождение в наследие немного помогли, хотя магия и была нестабильной. Однако после ночного происшествия… Гарри даже не знал названию своего поступка. Действительно, сейчас глядя в ясное утреннее небо, он не понимал, с чего это вдруг ночью его дёрнуло использовать свои знания и тело для спасения Пожирателя смерти. И даже если учесть, что Малфой, по словам Фаджа несколько месяцев сотрудничал с Министерством, а значит, выступал против Волдеморта, это еще ничего не значило. Но положа руку на сердце, Гарри сам себе признался, что если бы всё вернуть назад, он поступил бы так же. Даже несмотря на жуткую физическую слабость. Кстати с магией у него тоже не всё ладно. Утром Гарри решил призвать к себе рюкзак, так он с такой скоростью и силой в него впечатался, оставив глубокую царапину на руке, что пришлось использовать заживляющую мазь. Нужно было продумать, что ему делать на занятиях, но тут на помощь пришел Ремус и посоветовал по прибытии сразу же обратиться к мадам Помфри. Историю о вхождении в наследие, к моменту прибытия в Хогвартс, не прочтёт разве что слепой, так что весьма убедительная отмазка у него была. И Гарри еще повезёт, если школьный колдомедик не уложит его на месяц в больничное крыло.

– Уже без четверти, – вклинился в его мысли голос и Гарри пару раз моргнул, возвращаясь в действительность.

– А? Да идём, – Поттер сжал протянутую руку Ремуса и с лёгким хлопком они исчезли с крыльца. А мгновение спустя, оказались в небольшом тупике рядом с вокзалом Кинг-Кросс. Пару минут прикрыв глаза, он стоял, прижавшись к оборотню не в силах сдвинуться с места. Потом слабость слегка отступила и они, не обременённые тележкой с поклажей, двинулись вперёд, ловко маневрируя между снующими туда-сюда магглами. Через пять минут Гарри с Люпином прошли через разделяющий барьер между платформами девять и десять. Вообще-то он рассчитывал прибыть на вокзал значительно раньше. Но сначала довольно долгое пробуждение, потом письмо, пришедшее от поверенного с отчетом о состоянии здоровья Дадли, несколько минут ярости, правда он сразу же смог её укротить, но на это ушло много сил, которые и так держались только на бодрящем зелье. В общем, утро выдалось то ещё, но Гарри уловил себя на мысли, что это было к лучшему, поскольку отвлекало от размышлений о школе.

– И почему раньше-то не пришло в голову отправлять чемодан сразу в Хогвартс? – проводив взглядом обнявшуюся парочку семикурсников из Рейвенкло, спросил Гарри.

– Потому что только старшекурсникам это разрешено. И потом, могут отправить только те, у кого есть эльф? – Ремус ловко увернулся от тележки из-за которой торчала лишь светлая макушка первогодки и поправил чёрную мантию, которую Гарри буквально силой заставил его одеть. Как, впрочем, и все остальные обновки.

– Это был риторический вопрос. Знаешь, мне вдруг пришло в голову, что неплохо было бы спрятать эту самую голову и не показываться в ближайшие лет сто, – проворчал Гарри, бросив тоскливый взгляд на прикрепленный к прямоугольному стенду «Ежедневный пророк» с главной страницы которого, надменно подняв бровь, смотрел Мальчик-Который-Выжил.

– Ты же ожидал этого. И потом, лучше так чем иначе, – с лёгкой улыбкой произнёс Люпин, останавливаясь напротив вагона, но ближе к стене здания, чтоб не мешаться на дороге. Платформа была забита учениками и их родственниками, но всё же большая часть студентов, уже находилась в вагонах, и махали руками, высунувшись из окон своих купе.

– Знаю… это я так, к слову. Ладно, хватит мне тут маячить, в вагон пойду! Ремус, не высовывайся, ладно? И вообще дома тебе надо было сидеть! – обняв Люпина, буркнул Гарри ему на ухо.

– Не ворчи. И между прочим, это мне по статусу положено тебя отчитывать и давать наставления, – парировал с улыбкой оборотень, отстраняясь.

– Пф… – фыркнул Гарри и поправил на плече рюкзак. – Я пошел!

Не подозревая, что помимо множества толпившихся на перроне студентов, за ним наблюдали каре-зелёные глаза, сразу же выловившие из людского потока того, кого их обладатель ждал вот уже около часа. Как только Поттер скрылся в вагоне, к Хогвартс-экспрессу скользнула невысокого роста девушка. Перебросив длинную тёмную косу через плечо и поправив сползающую лямку сумки, она зашла в соседний вагон.

Быстро юркнув в поезд, Гарри подошел к окну и, махнув рукой на прощанье, двинулся по коридору. Многочисленные купе и сидящие в них, а также толпившиеся в проходе студенты, мелькали перед глазами. Но Гарри не останавливал на них взгляд, надеясь, что удастся найти либо друзей, либо свободное купе раньше, чем на него налетят с расспросами. В этот раз судьба оказалась благосклонна к нему, Гарри нырнул в первое попавшееся свободное купе и со вздохом облегчения прикрыл за собой дверь. Швырнув рюкзак на полку, он сел и выглянул на постепенно пустеющий перрон. С Роном они договорились встретиться уже в вагоне, но это было до нападения на Нору. После этого друг написал, что с ними все в порядке и живут они у тетушки Мюриэль. За последние несколько дней… вернее после случая с Ремусом, не виделся он и с Грюмом. Однако надеялся, что экс-аврор исполнит договорённость и проводит Уизли.

Могли бы и лучше конспирироваться. Гарри хмыкнул, разглядывая парочку авроров в неприметных мантиях. Перед окном мелькнули Нотт с Крэббом. Переговариваясь между собой, они нырнули в вагон. Гойл стоял в сторонке вместе с Паркинсон, а рядом, судя по габаритам, возвышался отец слизеринца. Похоже произошел раскол, и нет уже сладкой парочки телохранителей Малфоя. Кстати, о последнем… Этим утром Гарри не видел никого кроме Нарциссы. Воспоминания об их встрече, смущали его до сих пор. Женщина после одного единственного стука ворвалась к нему в спальню, когда он стоял в одних брюках с наполовину застёгнутой ширинкой и не успел оглянуться, как оказался в крепких объятиях с виду хрупкой женщины. Прошептав на ухо: «Спасибо»! – она исчезла так же неожиданно, как и появилась, оставив Гарри посреди комнаты с довольно глупым видом хлопать глазами, вцепившись во всё еще не застёгнутую молнию.