Текст книги "Столкновение (СИ)"

Автор книги: KaroT

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 44 страниц)

Следующие несколько минут прошли в яростных препирательствах. Вернее, школьный колдомедик приводила один довод за другим, а Дамблдор сначала невозмутимо, а потом всё более и более раздражаясь, отмахивался. Снейп не принимал участие в балагане, заранее зная, каким будет исход. Поппи очень настойчива и упряма, и всегда добивалась своего, но не в этот раз. Он не знал, чего добивался Дамблдор, настаивая на своём, при этом прекрасно понимая, что вскоре вся школа узнает, о возникших у Поттера проблемах. Весь этот спор ему напомнил события Турнира Трёх Волшебников. Тогда директор тоже отмахивался от угрозы жизни Поттеру и, не совсем понимая мотивы Дамблдора, Снейп был на его стороне. Сейчас же он перестал доверять директору. Когда это произошло, он толком не знал: то ли с момента, когда впервые за много лет обратился с просьбой к Дамблдору, и тот палец о палец не ударил; то ли когда Поттер показал воспоминания и он понял, что все эти годы его использовали точно также как мальчишку.

За спором маги не заметили, что новый день окончательно вступил в свои права. Солнце позолотило верхушки деревьев Запретного леса, а когда часы пробили восемь, Снейп резко поднялся с кресла, кивнул на прощание и направился к крестнику.

Отодвинув ширму, Снейп застал занимательную картину: уперев руки в боки, Забини сердито смотрел на Драко. Детское выражение его лица было настолько комичным, что, несмотря на серьёзность ситуации, Снейп мысленно усмехнулся, подумав, что Малфой в любой ситуации остаётся Малфоем. Показушная ранимость вкупе с холодной расчётливостью – гремучая смесь, работающая безотказно, для получения желаемого.

– Драко, ты останешься здесь до вечера, а вам, Блейз, пора бы уже идти на завтрак.

– Ладно… я пошел, – Забини похлопал друга по плечу и вышел.

– Как ты себя чувствуешь? – Снейп взмахнул волшебной палочкой, накладывая на Драко диагностирующие чары. Спустя пару секунд удовлетворённо кивнул и подал крестнику стакан с зельем.

– Нормально, – морщась от выпитого лекарства и укладываясь поудобней, пробурчал Драко.

– Поговорим вечером, а сейчас спи, – Северус нахмурился, глядя на бледное с тёмными кругами под глазами лицо крестника и быстро наклонившись, поправил одеяло. Драко проворчал что-то нечленораздельное и мгновенно провалился в сон. Выходя из лазарета, Снейп всё еще слышал приглушенный разговор, доносящийся из кабинета мадам Помфри.

***

Шум в Большом зале, с каждым новым прибывшим студентом, всё возрастал и возрастал. С минуты на минуту должны были прилететь совы с утренней почтой, а пока за столами факультетов то там то здесь слышался смех и перешептывания: после продолжительных каникул сокурсники делились впечатлением о летнем отдыхе.

– Смотри-ка, сегодня нет ЗОТС. Два Зельеварения и Трансфигурация, – развернув свиток с расписанием, промямлил Рон. С вилки, которой он тыкал в пергамент шлёпнулась капля сметаны. Гермиона раздраженно схватила лист и, не обращая внимания на возмущенное мычание Уизли, произнесла очищающее заклинание, свернула его и засунула в сумку.

– Эй, я еще не всё прочитал!

– Потом изучишь! – бросила в ответ девушка. Застегнув сумку, она, с невозмутимым выражением лица положила в тарелку пару зажаренных сырника и принялась за еду.

Слушая препирательства, Рона и Гермионы, Гарри покачивал головой и улыбался. Настроение у него было более чем хорошее. Нет ничего лучше, чем крепкий сон и любимые блюда на завтрак. Утро пятницы встречало их ароматом сырников и кофе. В остальное же время: отвратительная овсянка, которую он терпеть не мог, а из питья – тыквенный сок. Гарри совершенно не понимал, какого соплохвоста их кормят этой гадостью, ведь понятно же, что эту размазню мало кто ест, утоляя голод пирожками и бутербродами. Потянувшись за добавкой, Поттер бросил взгляд в сторону старательно игнорируемого им всё утро учительского стола, и хорошее настроение со скоростью снитча стало снижаться. Дамблдор собственной персоной пожаловал и, обведя взглядом, Большой зал опустился в своё кресло. МакГонагалл тут же склонилась к нему и что-то стала говорить. Снейп, как показалось Гарри, сверлил взглядом слизеринский стол. Невольно Поттер посмотрел в ту же сторону и нахмурился. Если вчера раскол между серебристо-зелёными только обозначился, то сейчас было чётко видны три компании. Забини, Паркинсон, Булстроуд, Гринграсс и Гойл сидели у края стола, между ними и остальным факультетом пустовало несколько свободных мест. Малфоя среди семикурсников не наблюдалось, что весьма удивляло. А вот Нотт, похоже, возглавлял вторую компашку, и в ней из старшекурсников кроме него самого был только Крэбб. Студенты шестого курса смеялись и что-то оживлённо обсуждали, поглядывая на старосту школы. Остальные студенты держались несколько в стороне. Во всяком случае, так показалось Гарри.

– А вот и почта, – Рон помахал вилкой и запрокинул голову, высматривая в свою.

– Надеюсь, что в выпуске «Ежедневного пророка» не будет столь же сенсационных новостей, как во вчерашнем, – буркнула Гермиона, покосившись на Гарри.

Поттер усмехнулся и пожал плечами. Ни одна статья не выйдет без его ведома. Правда, есть вероятность, что занимательную новость, подхватят другие издания и начнут выискивать что-нибудь новенькое. Но Гарри это не особо заботило. Для разбирательства с подобного рода проблемами имелся поверенный. А ему без этого всего есть о чём беспокоиться и думать. В частности о новенькой. Отыскав взглядом Лерье среди студентов Рейвенкло, Гарри некоторое время задумчиво за ней наблюдал и задавался вопросом не дававшим уснуть вчера ночью, зачем же она сюда пожаловала. В случайность не верилось совершенно. И как ему реагировать? Однако, не придя к окончательному решению, Гарри решил оставить этот вопрос на потом. Во всяком случае, он не станет первым что-либо предпринимать. Тут его мысли прервал упавший перед его носом свёрток. Гарри развязал тесёмку, скрепляющую несколько толстых писем, и едва слышно застонал, увидев печать Гринготтса и бледно розовый пухлый конверт с гербовой печатью Фурин Убура.

Твою Моргану! Он совсем забыл о ежемесячных отчетах. Гарри тяжко вздохнул, сунул полученную корреспонденцию в рюкзак и, последовав примеру Гермионы, раскрыл газету. С первой полосы на него смотрела колдография Фаджа. Министр важно вещал об очередной авиакатастрофе, в которой погибла сотня магглов. Сейчас все массовые смерти приписывались дементорам. Ещё пару заметок о том, что спецотряду авроров, после нескольких дней преследования, все же удалось напасть на след и уничтожить нескольких бывших стражей Азкабана.

Хм, а он-то думал дементоров нельзя убить. Гарри сунул газету в рюкзак, удивлённо отметив, что на последнюю-то страничку, где печатались спортивные новости, он даже не глянул. И желание прочесть, совершенно не возникло.

– Бабушка говорит, что министерство скрывает большую часть правды о происшествиях в мире магглов, – с лёгким вздохом произнёс Невилл, крутя в руках очередную напоминалку.

Семикурсники замолчали, но после тихого высказывания Гермионы, что там действительно слишком часто стали падать самолёты, и сходить с рельсов поезда, дискуссия возобновилась. Гарри не принимал участие в обсуждениях, он задумчиво смотрел на клубящийся в стеклянном шарике красный дым. Миссис Лонгботтом присылала напоминалку Невиллу с завидным постоянством. Впрочем, подобное ни в коей мере не помогало сокурснику вспоминать забытое.

Забыл… Вспомнил…Гарри потёр переносицу, провожая взглядом исчезнувший в недрах рюкзака Невилла стеклянный шарик. Вдруг он замер. Сердце ухнуло вниз, а хаотично блуждающие мысли сформировались в вполне логичную цепочку. Ведь до того как вернулись его воспоминания, он даже не догадывался, что что-то забыл. Гарри посмотрел в сторону преподавательского стола и пару секунд наблюдал за директором, о чём-то оживленно беседующим с МакГонагалл

Уж не Дамблдор ли приложил к этому руку? Гарри опустил голову и рассеянно заскользил взглядом по столу. Неожиданно появившееся жжение в области желудка заставило нахмуриться и отвлечься от размышлений. Он опустил руку и слегка потёр живот. Однако неприятные ощущения не исчезли.

– Что такое? Живот болит?

– Есть немного. Наверно переел, – отозвался Гарри и улыбнулся Гермионе, давая понять, что все в порядке.

Но в порядке определённо не было. Жжение то утихало, то возобновлялось вновь. Пару раз он был вынужден отпроситься у Слизнорта, боясь, что его вырвет прямо на уроке. Атмосфера на зельях была диаметрально противоположной той, что царила при Снейпе. Первое что бросилось в глаза, когда они вошли в кабинет, так это многочисленные свечи и факелы, освещавшие каждый уголок некогда мрачного помещения. Улыбчивый профессор довершал картину непринуждённости и довольно теплой обстановки, царившей в классе. К удивлению Гарри Слизнорт воспылал к нему странными чувствами. Это настораживало. Но когда понял, что профессор просто перенёс своё расположение с мамы на него, успокоился. Хотя подобное слащавое сюсюканье, его жутко раздражало. Боль в желудке отвлекала от процесса приготовления основы для противоядия. Гарри пару раз чуть не пропустил момент добавления очередного компонента, рискуя завалить задание. Однако всё получилось и когда до конца урока оставалось минут двадцать, Гарри закончил первый этап приготовления и, законсервировав котёл, отпросился с урока. Выходя из кабинета, он услышал какое-то высказывание Нотта в свой адрес, но, не обращая на него внимания, устремился в сторону туалета. Влетев в него, Гарри склонился над раковиной, попрощавшись с остатком завтрака. Пару минут умывался холодной водой, пока руки и лицо не заледенели, но зато тошнота и пульсирующая боль в висках стихли. Выпрямившись, Гарри некоторое время смотрелся в зеркало, разглядывая своё болезненно-бледное лицо. Краем глаза, заметив стоявшего у окна сокурсника, обернулся.

– Что с тобой? – тихо спросил Невилл.

– Не знаю. Желудок что-то болит, – Гарри вытер лицо большим платком и засунул обратно в карман мантии. – А ты чего тут?

– У меня окно… Вернее два. Профессор Спраут выдала задание и сказала самостоятельно заниматься.

Гарри кивнул, вспомнив, что Невилл являлся одним из лучших учеников с их курса по Гербологии. Профессор Спраут частенько приводила в пример его эссе, что определенно не могло не радовать, ведь кроме этого предмета новоявленный кузен был слабоват во всём остальном.

– Этим летом я вступил в наследство…

– Что? – Поттер рассеянно посмотрел на сокурсника, не сразу поняв, о чём тот говорит.

– Наследство… – повторил Невилл. – Я теперь стал главой рода. И… я был в министерстве…

«И запросил Истинное семейное древо…» – мысленно закончил Гарри и улыбнулся.

– Эй, Гарри, ты тут? – дверь с грохотом врезалась в стену, в туалет влетел взъерошенный Рон и сразу же устремился к раковине. Следом зашла Гермиона. Девушка поправляла волосы и выглядела невероятно злой.

– Когда же ты, наконец, повзрослеешь, Рональд? – швырнув сумку на широкий подоконник, Гермиона тяжело вздохнула.

– По-твоему, я должен был спустить оскорбление? – Рон выпрямился и, тряся головой на манер большой собаки, прищурился. – И говорю сразу, мне плевать на пятьдесят потерянных очков, понятно? И если эта слизеринская устрица ещё раз вздумает открыть свою пасть, я за себя не ручаюсь!

– А, что случилось? – решил вмешаться в разговор Гарри.

– Да ничего особенного. Просто в очередной раз Рон выставил себя несдержанным подростком с одной извилиной в голове, – с несвойственной ей язвительностью ответила Гермиона. – Нужно быть выше этого! Неужели ты не понимаешь, они…

– Грейнджер, какого соплохвоста ты делаешь в мужском туалете?

Гермиона резко замолчала и обернулась на возмущенно-удивлённый возглас, раздавшийся от входной двери. Невилл пошевелился и Гарри краем глаза заметил, что он спрятал в складках мантии волшебную палочку. Сам же Поттер как, впрочем, и Рон с Гермионой продолжали спокойно наблюдать за слизеринцами, замершими в проёме.

– Тебя забыла спросить, Забини, – буркнула девушка. Её щёки слегка порозовели. Задрав подбородок и повесив на плечо сумку, Гермиона медленно подошла к слизеринцам. Те, повинуясь разгневанной гриффиндорской старосте, посторонились. Девушка вышла и, обернувшись, бросила: – Я в библиотеке.

Несколько секунд в помещении стояла тишина. Но странным образом она не была враждебной, скорее… нерешительной. Представители противоборствующих факультетов банально не знали как себя вести. Наконец Забини с Гойлом переглянулись, и сдвинулись с места.

Подошли к лавке, бросили рюкзаки и зашли в кабинки. Невилл шумно выдохнул и прошептал:

– Идёмте отсюда!

Гарри пожал плечами и, поморщившись от возобновившегося жжения в желудке, кивнул. Закинув рюкзаки за спину, троица неспешно покинула мужской туалет.

– Ты как? – Рон положил руку на плечо Гарри, вынуждая его остановиться.

– Сходи к Помфри, – Невилл тоже остановился и тревожно хмурился.

– Я так и собирался сделать. Вы идите. Нет, Рон! – Гарри поднял руку, как только друг открыл рот для возражения. Он понимал, что за него беспокоились, и на то были все основания. Однако Гарри совершенно не желал, чтобы его повсюду сопровождали. – Встретимся в библиотеке. Невилл, потом договорим, ладно?

***

Зайдя в больничное крыло, Гарри вздохнул полной грудью специфический аромат. Горький запах полыни и пряный бадьяна особо выделялись, и он задумчиво нахмурился, вспоминая в каких именно зельях, есть эти составляющие.

Полынь применяют для приготовления «Живой смерти». Интересно, кому такое сильнодействующее снотворное понадобилось? Гарри прошел вглубь, и, остановившись недалеко от закрытой двери, ведущей в кабинет колдомедика, снова вдохнул. Запах бадьяна перебивал даже полынь, следовательно, применили что-то на его основе совсем недавно. А где его используют? Гарри потер переносицу, вспоминая. Единственное, что приходило на ум, это заживляющая мазь. Её применяли для улучшения регенерации кожи при сильных ранениях. Шрамы затягивались практически на глазах, не оставляя и следа на коже. Рауль частенько пользовался мазью на основе бадьяна, когда учил его обращаться с холодным оружием.

– Магия магией, но ты должен научиться использовать и что-то другое. Потому что магический след можно всегда отследить, – говорил Рауль, втирая аккуратными круговыми движениями сильно пахнущую мазь, в длинный порез на груди Гарри.

– Мистер Поттер, что-то случилось? – раздался встревоженный голос школьного колдомедика.

Гарри вздрогнул и, повернув голову, посмотрел на мадам Помфри. Женщина быстро подошла к нему и, потрогав лоб, заглянула в глаза.

– Меня тошнит с самого утра, – произнёс Гарри, переминаясь с ноги на ногу. Он очень редко жаловался, поэтому вынужденное признание вызывало у него смущение.

– Давай-ка иди к кровати и присядь, я сейчас подойду.

Гарри кивнул и пошел в сторону зарезервированной им еще с первого курса койке. Всякий раз, попав в больничное крыло, он оказывался на одном и том же месте, и этот факт веселил как самого Гарри, так и его друзей. Проходя мимо ширмы, он услышал слабый стон и резко остановился.

А он уж считал, что это только его прерогатива в первый же день попадать на больничную койку. Не сдерживая любопытства, Гарри отодвинул занавеску и заглянул внутрь.

Вот уж кого-кого, а Малфоя он меньше всего ожидал здесь увидеть. Слизеринец спал, но по тяжелому дыханию, и судорожно вцепившимся в простыню рукам, становилось понятно, что ему снится кошмар. То и дело тишину больничного крыла нарушали тихие полные муки стоны, нижнюю губу терзали белые зубы. Однако не это заставило Гарри подойти к кровати, а капелька крови, появившаяся в уголке рта. Она медленно заскользила вниз, оставляя на бледной щеке Малфоя ярко красный след. Это было настолько неправильно, что Гарри не задумываясь о своих действиях, подошел ближе и немного поколебавшись, сел на краешек кровати, потянулся рукой к лицу Малфоя. Ощутив тепло… даже жар, скопившийся на кончиках собственных пальцев, и не в силах больше сдерживать порыв, Гарри прикоснулся к изрезанному морщинками лбу. Едва касаясь гладкой кожи, он провёл по болезненно сжавшимся мышцам, удовлетворённо наблюдая за тем, как они постепенно разглаживались. Перекошенное до этого лицо, постепенно расслабилось. Зубы, вцепившиеся в нижнюю губу, отпустили плоть, и из ранки тонкой струйкой побежала кровь. Гарри скользнул пальцами по щеке, и легонько провёл по тёмно-красному пятнышку: ранка медленно затянулась, дыхание Малфоя выровнялось, судорожно сжатые в кулаки руки расслабились. Несколько секунд Гарри наслаждался контрастным ощущением между бархатистой кожей и щетиной, едва проступившей и более мягкой, чем у него самого. Убрав руку, Гарри некоторое время тихо сидел, рассматривая спокойно посапывающего Малфоя.

Поттер склонил голову и внезапно почувствовал накатившую слабость. Сердце подскочило и стало бухать о рёбра, желчь подкатила к горлу. Медленно поднявшись, Гарри развернулся, и нос к носу столкнулся с мадам Помфри. Колдомедик ошеломлённо смотрела то на умиротворённое лицо своего пациента, то на Поттера.

– Мистер Поттер, вы умеете… – прошептала она, но замолчала на полуслове, и, подхватив Гарри под локоть, потянула за собой.

Дойдя до зарезервированной личной койке, Гарри с облегчением на ней развалился. Усталость накатывала волнами, мышцы ломило как после многочасовой тренировки. Ещё и подкатывающая желчь. Всё это не способствовало общению. Гарри видел, что Помфри очень хотелось в подробностях его расспросить, но профессионализм не позволил. Колдомедик взмахнула волшебной палочкой, накладывая диагностирующие чары, и несколько десятков секунд невозмутимо всматривалась в разноцветную ауру. Наконец, сердито сдвинув брови, мадам Помфри всплеснула руками и грозно проговорила:

– Глупый ребёнок, я запрещаю вам в ближайший месяц использовать магию! Вам понятно?

Гарри кивнул, весьма шокированный. И отнюдь не грозным голосом школьного колдомедика, к которому он привык за шесть лет учёбы, а нелестными эпитетами в адрес Дамблдора. Следующие несколько минут его подвергли основательному допросу на предмет самочувствия. Было выпито, Мерлин знает, сколько зелий и взято несколько пробирок крови. После непродолжительных раздумий, Гарри всё же решил поинтересоваться, что же случилось с Малфоем. Помфри смерила его внимательным взглядом, и сказала, что на него напал сокурсник.

Мда. Он оказался прав. Трудный год ожидался не только у него. Вырвавшись из цепкой хватки колдоведьмы, и проходя мимо ширмы, за которой лежал Малфой, Гарри принюхался и покачал головой. Самое странное, что аромат бадьяна и причины его использования вылетели из головы, как только он увидел Малфоя. Мда. Кажется он спятил. Сначала Малфой-старший… Интересно, кто же его всё-таки отравил? Теперь ещё и Малфой-младший… Правда, смерть в отличие от папаши ему не грозила. Гарри потёр виски и, вздохнув, вышел из больничного крыла. Ну, просто мать Тереза, твою мать. Гарри вздохнул и ухмыльнулся, глядя на портрет какого-то волшебника, облаченного в изумрудную мантию и такого же цвета смешной чепец с огромным пером.

Оставшееся до обеда время Гарри с друзьями провели в библиотеке. Благодаря Гермионе у него появился свиток с выдержками из книг, которые ребята всё это время изучали, выписывая необходимую информацию для написания эссе по зельям. Весь обед Рон посматривал на него и озабоченно хмурил брови.

– С кем ты сцепился-то после Слизнорта? – решив отвлечь от себя пристальное внимание друга, спросил Гарри и пригубил немного сока. Есть не хотелось. Вернее он опасался, боясь возврата неприятных ощущений. Пока мадам Помфри не пришла к окончательному решению из-за чего его тошнило, Гарри решил свести к минимуму, поглощение пищи в Большом зале.

– Да так… Нотт решил блеснуть остроумием, – буркнул Уизли в ответ, запихивая в рот огромный кусок пирога. Гермиона хмыкнула, а Невилл закашлявшись, просипел:

– Это ты его наградил огромной волосатой бородавкой на кончике носа?

– Ага. Надеюсь на другом конце она в три раза больше, – хихикнул Рон, невинно глядя на возмущенно пискнувшую Гермиону.

– Рон!

– Что такое? Между прочим, меня Джинни научила, – подмигнув Гарри, Рон ухмыльнувшись, добавил: – Продержится около месяца, так что трах… Ай! За что? – потирая затылок, обиженно протянул Уизли и мерзко захихикал.

– За пятьдесят потерянных баллов, Рон, – старательно изображая, что сердится, парировала девушка. – И за то, что ведёшь себя как ребёнок… сейчас не время для таких шуток!

– Ох, перестань! За то оскорбление… Вау! Ты же не хотела в самом деле, чтоб я ему отрезал яйц… а! – увернувшись от руки подруги и вскочив с места спросил Рон, удивлённо вытаращив глаза. – Не ожидал от тебя такой жестокости, мисс Грейнджер.

– Да я… Рональд Уизли, не желаю с тобой это обсуждать! – поджав губы, чопорно отозвалась Гермиона. – И вообще, пора на Трансфигурацию.

Посмеиваясь, ребята поднялись из-за стола и направились на выход из Большого зала.

– Занятия со слизерином… будет весело! – прошептал на ухо Гарри Рон, косясь на хмурую Гермиону.

– Научишь меня этим чарам? – попросил Поттер и хихикнул, когда услышал произнесённое Невиллом: «Меня тоже» – Теперь нужно быть осторожными, – Гарри кивнул в сторону Нотта и Крэбба. Те стояли в некотором отдалении от остальных слизеринцев, о чём-то беседовали и злобно поглядывли на толпу гриффиндорцев.

– Плевать! Даже если они наградят меня чем-то подобным, я не буду в обиде. В конце концов, пусть знают: что лезть к нам не стоит, ибо это чревато последствиями, – фыркнул в ответ Рон.

– Чем это и кого ты наградил? – встрял Симус, сверкая любопытными глазами при этом придвинувшись к Гарри поближе.

– Тем же самым, что получишь и ты, если не уберёшь от меня свои руки, – прошипел Поттер, чувствуя прикосновение ладоней к своей заднице. Что именно он сказал, никто кроме отшатнувшегося Финнигана не услышал, но увидев играющие желваки на лице друга, Рон нахмурился и, выставив плечо вперёд, оттеснил слегка побледневшего сокурсника в сторону.

Раздраженно передёрнув плечом, Гарри отрицательно качнул головой на вопрос Рона о том, что случилось. Финниган еще с шестого курса начал его жутко раздражать, но он не придавал большого значения его заигрываниям, пресекая их на корню и превращая в шутку. Но подобная вольность его сильно разозлила.

– Интересно, куда делся Малфой? – после нескольких минут наблюдений за разозлившимся другом, спросил Рон.

– В больничном крыле. Кто-то его изрядно потрепал.

– Ни фига себе! Кстати, никто кроме Крэбба не встрял в наши с Ноттом разборки. Мне даже показалось, что Паркинсон злорадно ухмыльнулась, увидев просто-таки шедевральную тёмно-бордовую с чёрной щетиной бородавку на аристократическом носу, – с радостной улыбкой закончил Рон, прежде чем они зашли в класс следом за МакГонагалл и расселись за парты.

– Добрый день, – декан Гриффиндора обвела студентов строгим взглядом, чуть дольше задержав его на Гарри. – С самого первого урока советую, серьёзно отнестись к занятиям, так как это ваш последний год и оценки, полученные на экзаменах, серьезно повлияют на ваше дальнейшее обучение. Сегодня у нас будет проверочная контрольная, – МакГонагалл взмахнула волшебной палочкой и на чистой доске появились по сорок вопросов для каждого варианта. – Доставайте пергаменты и приступайте.

***

– О, наконец-то! – вонзая зубы в зажаренную ножку цыплёнка и закатывая от удовольствия глаза, воскликнул Рон. – А то от этой жуткой контрольной, у меня разыгрался зверский аппетит.

– Можно подумать ты когда-нибудь страдал от его отсутствия, – фыркнула Джинни, потянувшись за блюдом с заливной рыбой. – Ты почему не ешь, Гарри.

– Ем, – пробурчал он в ответ, откусывая большой кусок от сочного яблока. Мда, даже в бытность жизни у Дурслей, у него не было такой строгой диеты. Зато чувствовал он себя отлично. Небольшая усталость все же присутствовала, но главное, ничего не болело. А это значило, что скорей всего он просто переел за завтраком, вот желудок и взбрыкнул.

– Мистер Поттер, после ужина директор просит вас зайти, – произнесла МакГонагалл, подходя к столу. – Надеюсь, сегодня вы чувствуете себя получше?

– Это вряд ли! – буркнул себе под нос Гарри и, кивнув, громче добавил: – Конечно, профессор.

– Пароль: «Сливочные тянучки».

– Гадость какая! – скривился Невилл, как только МакГонагалл направилась к преподавательскому столу. И в ответ на изумлённые взгляды сокурсников, пояснил: – Я в детстве несколько молочных зубов вытащил раньше времени этой дрянью! Бр, до сих помню, как было больно!

В пол уха слушая историю потери трёх зубов Невилла, и не обращая внимания на обеспокоенные взгляды Рона и Гермионы, Гарри медленно жевал яблоко, и обыгрывал сюжет встречи с директором. Он потёр виски и залпом выпил тыквенный сок.

«Чертовски длинный день»! – на мгновение, прикрыв глаза, подумал Гарри, загоняя подальше внезапно вспыхнувшее желание прямо сегодня послать Дамблдора в задницу дементора. А потом решать все возникшие проблемы. Гарри покосился на преподавательский стол: ни Дамблдора, ни МакГонагалл со Снейпом там не наблюдалось.

Видать втроём будут мозги полоскать! Гарри резко поднялся, вышел из-за стола и, кивнув друзьям, направился на выход из Большого зала. Он нисколько не сомневался, что Рон с Гермионой последуют за ним и будут держаться на расстоянии, а потом, дожидаться его недалеко от кабинета директора.

***

– Добрый вечер, профессор Дамблдор, профессор Снейп, профессор МакГонагалл, – поприветствовал собравшихся Гарри, входя в кабинет директора.

– Добрый вечер, Гарри. Присаживайся, – улыбнулся Дамблдор.

Подойдя к креслу, он устроился напротив профессоров, и вопросительно посмотрел сначала на Снейпа, потом на хмурую МакГонагалл, скользнул взглядом по портретам бывших директоров и, встретившись с тёмными глазами Блэка, наконец-то обратил своё внимание Дамблдору.

– Как ты себя чувствуешь, мой мальчик?

– Нормально, – отозвался Гарри и добавил: – Спасибо.

– Раз так, не мог бы ты ответить нам на ряд вопросов?

– Почему бы и нет, – пожал плечами Гарри, расслабляясь и откидываясь на спинку кресла. Отметив едва заметное подёргивание века директора, он улыбнулся и вздёрнул брови. Похоже, Дамблдор начинал злиться. И это чудесно. Вывести из себя старикашку, дорогого стоило.

– Во-первых, я бы хотел знать детали того, о чём написано во вчерашнем «Ежедневном пророке». И главное, правда ли это?

– Вчерашний «Пророк» не читал, но если там написано, что моя мать была чистокровной ведьмой, которую удочерили, то да, это правда. Как и то, что я принял наследие. Вернее, стало известно, что Лили Эванс не магглорожденная благодаря тому, что я принял наследие… м-м-м… как-то так.

– Понимаю… Но откуда прессе стало об этом известно? И почему ты нам об этом не сообщил? – Дамблдор нахмурился и подался вперед.

– Ну, наверно потому что я сам им об этом рассказал… м? – Гарри закинул ногу за ногу и, разгладив полы мантии, пожал плечами. – А по поводу того почему я вам не сообщил… Когда бы я это сделал? И главное, зачем, я должен был вам сообщать? Я совершеннолетний, вступивший в наследство и наследие… Глава рода. У меня слишком много дел и некогда было заниматься всякой ерундой, вроде объяснения, чего-то вам непонятного или неизвестного.

После этих слов выданных язвительным и слегка ироничным тоном, в кабинете установилась тишина. Гарри лениво скользил взглядом по замершим в ступоре бывшим директорам школы чародейства и волшебства. Те явно были шокированы таким тоном студента и лишь чёрные глаза профессора Блэка поблескивали от удовольствия, как впрочем, и Снейпа. Хотя по поводу полученного удовольствия от услышанного зельеваром, Гарри всё же сомневался. А там, кто его знает этого Снейпа. А вот МакГонагалл явно была шокирована.

– Разве я не прав, профессор? – склонив голову, спросил Поттер, глядя на своего декана.

– Разумеется, мистер Поттер, вы правы, – после непродолжительной заминки ответила МакГонагалл. Её лицо слегка расслабилось, и в глазах появился странный блеск. – У главы рода действительно много дел.

– Но ты должен понимать, мой мальчик, какие козыри ты дал Волдеморту! Понимаешь ли ты всю серьёзность своего поступка?

Стряхнув несуществующую пылинку с рукава мантии, и посмотрев на директора, Гарри недоумённо протянул: – Какие козыри, профессор? О чём это вы? И потом, какой смысл говорить об этом сейчас?

– Ты, вероятно, забыл, чью кровь он взял для возрождения? А теперь он узнал, что это кровь эльфа…

– Не вижу причин для беспокойства, – невозмутимо перебил Гарри, хотя внутри заклокотал гнев. А вот зря это старик сказал. Он ещё помнил вид отвратительного шрама, оставшегося от ножа Хвоста. По словам Дамблдора от него нельзя было избавиться. Рауль в два счёта развеял ложь старикашки.

– Хорошо, оставим это, – устало проговорил Дамблдор, откидываясь на спинку кресла и сложив руки на животе, горестно вздохнул. – Я понимаю, ты злишься и обижен на меня за то что…

– Профессор, для чего вы меня сюда пригласили? – снова перебил Гарри директора и, услышав хмыканье со стороны Снейпа, посмотрел на него. Профессор вздёрнул бровь, явно едва сдерживая язвительную ухмылку.

– Чтобы ты рассказал нам, кто были родители твоей мамы. Наверняка ты это знаешь, – доброжелательно произнёс Дамблдор, хотя Гарри кожей чувствовал ярость, исходившую от директора.

– С чего вы взяли? Но даже если бы и знал, я вам уже сказал ранее… Зачем, я вам должен, что-либо сообщать?

– Понимаю, ты обижен…

Гарри раздражённо передёрнул плечами и Дамблдор замолчал на полуслове. Тяжело вздохнув, он махнул рукой и качая головой, произнёс: – Твоя воля, мой мальчик! Я вижу ты устал. Оставим пока этот разговор. Можешь идти.

О, нет! Разговор окончен, директор. Раз и навсегда… окончен! Едва сдерживая злость, Гарри встал с кресла и направился к выходу, но резко остановился. Повинуясь собственной интуиции, он обернулся.

– Да, чуть не забыл, – обратился он к своему декану и Снейпу. – У меня изменились планы на будущее и в дополнительных занятиях по ЗОТС и Трансфигурации я больше не нуждаюсь.

– О чём вы, мистер Поттер? – недоумённо подняв брови, спросила МакГонагалл.

– Ну как же… мой поверенный прислал финансовый отчет. Из него видно, что с самого первого курса ежемесячно за дополнительные занятия по ЗОТС, Трансфигурации и Зельям на счет школы, а значит и ваш, перечисляется три тысячи галеонов. то есть по тысячи каждому преподавателю. За сентябрь, как вы уже знаете, деньги переведены, и я, разумеется, не стану требовать их возвращения. Мало того, я распоряжусь, чтобы вам была уплачена неустойка за неудобства в связи со сменой моих планов. О размере поговорим в понедельник, – и пробормотал, качая головой, но так чтобы его услышали: – Честно говоря, я не знал, что обычные занятия считались дополнительными. Или это отработки после уроков я вам оплачивал? – Гарри озадаченно почесал макушку, едва сдерживая смех, глядя на изумлённых МакГонагалл и Снейпа. В сторону директора Гарри принципиально не смотрел, и, вздохнув, закончил: – Тогда, думаю, я буду оплачивать наличными. Если возникнет такая необходимость, – и, попрощавшись, быстро вышел из кабинета.