Текст книги "Столкновение (СИ)"

Автор книги: KaroT

сообщить о нарушении

Текущая страница: 25 (всего у книги 44 страниц)

В ответ раздался всё тот же лающий смех. Поттер нахмурился, вдруг почувствовав тошнотворный запах разлагающейся плоти, и вздрогнул, подумав, что хорошо, если зловоние исходило от крысы или мыши…

А если оно от… Гарри чуть повернулся, упираясь рукой в стену, морщась и постанывая от пронзавшей тело боли, поднялся. Пару секунд постоял, прислонившись спиной к каменной кладке, наконец, восстановив сбившееся дыхание, он двинулся в ту сторону, откуда доносилось сиплое и затруднённое дыхание его визави.

«Только бы не упасть», – с трудом передвигая ноги и чувствуя, как кровь хлюпает в ботинке, подумал Гарри. Едва эта мысль мелькнула в голове, он споткнулся. Чертыхаясь и выставляя перед собой руки, дабы смягчить падение, Гарри завалился вперёд, но, вопреки ожиданиям, приземлился на что-то мягкое. Охнув, он испуганно скатился в сторону.

Стараясь глубоко не вдыхать, ибо от усилившегося тошнотворного запаха заслезились глаза, Гарри пошевелился и собрался уж было отползти подальше от странной кучи, когда совсем рядом раздался хрип.

– Белла… – замерев на месте, тихо произнёс он и прищурился в попытке хоть что-то разглядеть. Хрип снова повторился и определённо исходил от…

О, твою же мать! Гарри протянул руку.

– Эй… – осторожно прикоснувшись к «странной куче», он поморщился, почувствовав под руками одновременно что-то склизкое и твёрдое, но определённо живое. Немного помедлив, Гарри придвинулся ближе и, преодолевая рвотные позывы и отвращение, заскользил ладонями по телу. – Ты как?

***

Значит Люпин жив… Дамблдор запрокинул голову, глядя на практически полную луну. Сколько лет он не позволял эмоциям выйти из-под контроля, но вот уже который раз за несколько последних недель выходил из себя, и это абсолютно не допустимо. В первый день исчезновения Поттера, невзирая на очевидный просчет и последующее вынужденное исчезновение из Хогвартса, ибо по всему было понятно – Поттер молчать не будет, Альбус пребывал в приподнятом настроении, ибо знал: портал сработал и, следовательно, мальчишка оказался в полной его власти. Но второй и последующие дни представляли собой настоящий кошмар: мало того, что продолжали выходить газеты с возмутительными статьями о его детстве, юности, глупых ошибках, так ещё Министерство, Уизли, невесть откуда взявшийся Люпин имели наглость обвинять его – Дамблдора – в похищении Мальчика-Который-Выжил.

Что же, в этом они правы. Только не имели ни малейшего понятия, зачем ему это надо. Опустив голову, Альбус устремил пристальный взгляд на руины. Когда-то здесь был его дом, вернее, лаборатория, скрытая ото всех очень мощными чарами. Время внутри магического купола текло медленно, несколько минут там приравнивались к нескольким часам, а то и дням вне зоны действия чар. А потом дом был разрушен единственным человеком, который был ему дорог.

Геллерт… сколько же лет он не вспоминал о нём? Десять, двадцать… нет, с того самого момента, как замок Гриндевальда исчез, испарился, растворился во времени и пространстве, он почти забыл о человеке, к которому испытывал страсть и который его отверг. Осталась лишь безликая фамилия, так часто фигурирующая в газетах и книгах рядом с его собственным именем. Именно тогда в предпоследний раз он позволил эмоциям завладеть собой, но та вспышка ярости стоила того, ибо отправить целый замок «скитаться» в безвременье никому не под силу, и только ему – Альбусу Дамблдору – это удалось.

Старик поморщился от неприятного жжения в руках, которое длилось вот уже несколько дней, вытащил волшебную палочку и взмахнул ею: воздух зарябил, между двух возвышавшихся над руинами колонн, появилась тяжелая металлическая дверь. С едва слышным скрипом она отворилась. Вспыхнувшие факелы осветили крутую лестницу, уходившую далеко вниз, и в тот момент, как Дамблдор ступил на первую ступеньку, раздался громкий хлопок, возвестивший о разрыве магического купола.

========== Глава 23 ==========

Глава отбечена. Бета: НеЗмеяна

Августа стиснула в руке небольшой камень и, отведя взгляд от бледного лица внука, посмотрела на севшего в кресло старичка.

– Что с Невиллом?

– Кого вы искали с помощью родового камня, Августа?

– Марк, не зли меня… – проворчала миссис Лонгботтом, хмуро глядя на невозмутимое лицо семейного колдоврача.

– Магическое истощение, – переплетая узловатые пальцы и тяжело вздыхая, отозвался тот. – Но сейчас всё в порядке. День-два мальчику придётся попить восстанавливающее зелье и ограничиться в колдовстве…

– Что? Я не понимаю… – старушка рухнула в кресло.

Все попытки выяснить местонахождение Гарри проваливались одна за другой. Ни министерские служаки, ни Грюм с Люпином… да что там, даже эльф мальчика не мог сконцентрироваться на своём хозяине, что было весьма странно, тогда-то Августа и решила использовать родовой камень. Только её магических сил было явно недостаточно, ибо возраст вносил свою коррективу, поэтому из Хогвартса в срочном порядке был вызван Невилл. Но не успел он прочесть заклинание и окропить своей кровью древний артефакт, как потерял сознание.

– Ты же знала, что магически он слаб. Успехи, демонстрируемые им в ЗОТС, скорее исключение.

– Да, но… – старушка устало потёрла глаза. Когда Невиллу исполнился год, был проведён ритуал с целью измерения его магического потенциала, ибо обычной диагностики было недостаточно. Но вопреки традициям, насчитывавшим не одну сотню лет, ритуал проводил не глава рода по причине серьёзного ранения, а доверенное лицо, коим являлся Альбус Дамблдор. Именно он с сожалением сообщил о крайне низком магическом потенциале Невилла. И если Фрэнк с Алисой на слово поверили главе ордена Феникса, то Августа усомнилась, решив позже перепроверить. Но так этого и не сделала.

– Но ты надеялась на лучшее, я понимаю, – колдоврач похлопал ладонью по руке Августы. – Хотя, знаешь, что-то странное есть во всём этом… и что-то знакомое.

– А конкретнее, – Августа повернулась к Марку и нахмурилась, глядя на задумчивое лицо старого друга.

– Странное заключается в том, что магический потенциал Невилла резко снизился после совершеннолетия, а должно быть наоборот. А знакомое… – старичок почесал нос и посмотрел на лежавший «Ежедневный пророк». – Полагаю, вы искали лорда Поттера?

– С чего… – начала было Августа, но вздохнула и кивнула. В конце концов, они слишком хорошо друг друга знали, да и общих тайн было предостаточно, – да, только всё зря, мальчика даже эльф найти не может.

– Вот и еще одно совпадение. Помнишь, что творилось после победы Дамблдора над Гриндевальдом, ну, кроме, конечно, повальных арестов преданных Геллерту людей? – едва слышно произнёс старичок, хмуро глядя на статью «Жизнь и обманы Альбуса Дамблдора. Продолжение», занимавшую всю передовицу «Ежедневного пророка».

Августа озадаченно нахмурилась и побарабанила пальцами по подлокотнику кресла. Помнит ли она? Ещё бы она не помнила. Родители хоть и не открыто, но все же поддерживали политику сильнейшего тёмного мага начала двадцатого века. Сколько вечеров она провела, тихонько сидя в кресле и с каким-то фанатичным интересом слушая бесконечные истории и предположения о том, что было и что могло бы быть, если бы Гриндевальд пришел к власти.

– Пойдём, здесь не место для таких разговоров, – запахнув шаль, Августа поднялась с кресла.

***

Отбросив в сторону «Ежедневный пророк», Гарри ядовито ухмыльнулся, на что сидевший напротив него Ремус вопросительно вскинул брови.

– Просто потрясающе. Знаешь, ещё летом я даже не предполагал, что Рита окажется настолько полезной, – Гарри зевнул и потянулся. Всё тело ныло, желание спать было просто неимоверным. Хорошо, что завтра была суббота. Ох, нет! Гарри застонал. Дополнительные занятия плюс домашние задания, накопившиеся за неделю, не дадут насладиться отдыхом. Покосившись на волшебный календарь, Гарри в который раз за прошедшие три часа удивлённо покачал головой. – До сих пор не могу поверить, что прошло четыре дня…

Когда вместе с Беллой он приземлился на мраморный пол замка Леруа, а спустя пару секунд появились взволнованные домовики, Гарри сквозь шум в ушах, едва сдерживая болезненные стоны, «выхватил» из сумбурной речи эльфов: «Четыре дня пытались… не могли найти». Его тогда словно бладжером треснуло по голове – на мгновенье Гарри даже забыл о боли и стонавшей рядом Лестрейндж. Несколько минут ушло на то, чтобы между приёмами обезболивающих, заживляющих, кроветворных зелий понять, что, оказывается, он исчез несколько дней назад. Меньше чем через час Гарри уже сидел перед Ремусом и Грюмом в своей спальне на Гриммо, 12 и рассказывал то немногое, что с ним произошло накануне, и то, что касалось Лестрейндж и Бруствера.

– Кстати, я так и не понял, зачем вы открыто начали нападать на Дамблдора, – Гарри отхлебнул из чашки остывший чай и поморщился. – Ведь изначально собирались всё делать постепенно, опасаясь паники в магическом мире.

– Собирались… до недавних событий. Доказательств его некомпетентности, как директора Хогвартса, и несостоятельности, как Главы Визенгамота, предостаточно… Амелия вышла на тропу войны, и теперь её уже никто не остановит. Фадж счастлив… был до недавнего времени, – Ремус махнул рукой и поморщился, показывая своё отношение к Министру, – буквально на следующий день после твоего исчезновения и выхода «Ежедневного пророка» с сенсационными статьями в Министерство пожаловала делегация из Международной Конференции магов, где, собственно говоря, председательствует Альбус. Судя по рассказам Грюма, глава старейшин настроен весьма решительно, вот только простого отстранения нам не достаточно…

– Надеетесь засадить Дамблдора в Азкабан? – скептически хмыкнул Гарри. Не то чтобы он сам этого не хотел, просто сие вряд ли возможно.

– Думаю, на это надеется Аластор. Ты же видел его реакцию, когда он узнал о Белле и Кингсли. Мало нам Пожирателей, так еще и Дамблдор устраивает дементор знает что… – тихо пробормотал Ремус и стиснул зубы так, что на бледных щеках заиграли желваки. – Но в данный момент это не столь уж важно, главное, понять мотивы его поступков. Мы что-то упускаем… что-то очень важное.

Гарри сжал переносицу и, вздохнув, щёлкнул пальцами, призывая домовика.

– Я в Хогвартс и… если возможно, я бы не хотел в эти выходные встречаться с кем-то из Министерства, – он устало улыбнулся и, дождавшись кивка Ремуса, сжал руку Шелли.

– Вы долго, – проворчала МакГонагалл, поднимаясь с кресла и окидывая Гарри взглядом.

– Простите, профессор, – Поттер кивнул, отпуская домовика. Как только Гарри аппарировал в дом Блэков, сразу же попросил Ремуса поставить в известность своего декана и друзей, что он жив, здоров и скоро прибудет в Хогвартс. Присланный МакГонагалл Патронус сообщил, что она будет ждать Гарри в своём кабинете, дабы поговорить и проводить в башню Гриффиндора.

– Рада, что с вами всё в порядке. Пойдёмте, время позднее, вам пора спать, а поговорить можно будет завтра.

– Вы что-то обнаружили… ну, в моих воспоминаниях? – Гарри прищурился и сглотнул, внезапно почувствовав волнение.

– Да, что-то есть, что мне весьма не нравится, но пока не пойму, в чем там дело… но сейчас не об этом, – МакГонагалл вздохнула и, подойдя к нему, положила руку на плечо. – Во-первых, я хотела сказать, чтобы в дальнейшем вы не хватали незнакомый конверт, и, во-вторых… – Минерва поджала губы. На несколько секунд в комнате воцарилась напряженная тишина. Гарри видел, что МакГонагалл хочет о чём-то спросить, но не решается, видимо, боясь, услышать ответ, подтверждающий её догадку.

– Да, это Дамблдор, – тихо произнёс юноша и опустил голову: было невыносимо смотреть на побледневшее и скривившееся словно от боли лицо МакГонагалл. – Зачем, не имею понятия, я ушел раньше, чем пожаловал директор. Если дадите фиал, я вам всё покажу.

Спустя минут пять Поттер потёр виски и постарался успокоиться. Все-таки, невзирая на то, что это были его воспоминания и, по идее, не должны были вызывать настолько сильные эмоции, Гарри всё же разозлился.

– Это будет весьма… познавательно, – кивнув в сторону стола, в ящик которого МакГонагалл спрятала фиал, произнёс Гарри. Сначала он сомневался, стоит ли показывать разговор с Невиллом, но решил, что всё же стоит, ибо, если его «вырезать», будет не совсем понятно, о чём речь, и потом, хватит с него тайн и участия во взрослых играх при отсутствии поддержки со стороны оных.

– Спасибо за доверие, – Минерва махнула рукой, призывая идти следом. Выйдя из комнаты, Гарри удивлённо моргнул.

– Э… как это? – недоуменно глядя на портрет Полной Дамы, выдавил он из себя.*

– Магия, мистер Поттер, – сухо проговорила МакГонагалл, но уголки её бледных губ слегка дрогнули. – Завтра с вами хотел поговорить профессор Снейп.

– О чём?

– Не знаю, но я буду присутствовать при разговоре. Сразу после завтрака жду вас у себя в кабинете, – Минерва замолчала и нахмурилась, пристально глядя на Поттера. – Можете спокойно принимать пищу в Большом зале, никаких добавок в еде не будет.

Гарри молча кивнул и вздохнул, подумав о том, что как бы ему хотелось снова почувствовать себя в Хогвартсе свободным и защищенным. Словно прочитав его мысли, МакГонагалл положила руку на плечо и слегка сжала.

– Я обещаю, отныне вам здесь ничего не грозит, но все-таки будьте бдительными и…

– … не хватать незнакомую корреспонденцию, – закончил Гарри и улыбнулся. – Спокойной ночи, профессор, – добавил он и подошёл к портрету.

– Твёрдость духа, – произнесла Минерва, и портрет отъехал в сторону. – Спокойной ночи, Гарри.

***

Но этой самой «спокойной ночи» не было, потому что он практически не спал. Не удалось вздремнуть и днём. Поэтому сейчас, стоя у окна в лазарете и глядя на плывущие по вечернему небу тяжелые тучи, Гарри едва держал глаза открытыми.

Как только он вошел в гостиную Гриффиндора, сразу же направился в комнату Гермионы, куда буквально через секунду вбежал Рон и где состоялся долгий разговор, из которого Гарри узнал много нового, в том числе о скором запрещении передвижения чужых эльфов по замку. Именно это известие, озвученное МакГонагалл на следующий день, превратило завтрак в дебаты. Большой зал буквально сотрясся от возмущенных воплей чистокровных студентов, ибо ни для кого не было секретом, что те вовсю пользовались услугами собственных домовиков, и отказываться от удобств никому совершенно не хотелось. Данная новость Гарри тоже не обрадовала, но он с ней быстро смирился, в конце концов, можно же «общаться» и за пределами Хогвартса. Кроме того, не желая больше откладывать, так как неизвестно, что ему приготовит новый день, Гарри рассказал друзьям о Симусе. Сказать, что те были шокированы – ничего не сказать. Все-таки они – гриффиндорцы – привыкли, что уж кто-кто, а их сокурсник никогда не ударит в спину, и тут такое известие.

– Теперь понятно, из-за чего он такой поникший в последние дни, – прошипел Рон, то и дело, сжимая и разжимая кулаки. – Оказывается, покровитель свалил, оставив его одного…

– Куда ты зелья дел? – тихо спросила Гермиона, прерывая напряженное молчание и косясь на взбешенного друга.

– Отдал Шотте. Решил, что не следует держать его при себе, да и отдавать кому-то из учителей тоже не стоит… мало ли что может случиться, – отозвался Гарри. – Успокойся, Рон, главное теперь, быть внимательными…

Разошлись они, когда небо слегка посветлело, тем самым, ознаменовав начало нового дня. Ввалившись в спальню, Гарри мельком глянул на задёрнутые пологи, несколько секунд непонимающе пялился на пустующую кровать Невилла и, поборов порыв немедленно вернуться и спросить Гермиону, куда подевался Лонгботтом, не раздеваясь, рухнул на кровать и моментально заснул. Но спустя несколько минут проснулся с дико колотившимся сердцем и вкусом крови во рту. Промучившись больше часа и не понимая, что происходит, ибо ощущения были очень странными – мало того, что его колотило не то от холода, не то от нехорошего предчувствия, так еще под кожей, словно завелась колония муравьев – Гарри поднялся, сходил в душ и, обреченно посмотрев на изрядно посветлевшее небо, взял книги по рунам, пергамент, перья с чернилами и спустился в гостиную. Так он и просидел, обложившись учебниками и укутавшись в шерстяной плед, до самого утра. А после завтрака первым делом отправился в Больничное крыло, потому как с каждым часом самочувствие всё ухудшалось и ухудшилось. Правда, ничего болезненного не было – только усилившийся озноб, да «муравьи» под кожей стали активнее передвигаться. Не успел Гарри зайти за ширму вместе с Помфри, как в лазарет влетел Снейп с МакГонагалл.

– То есть… я оборотень? – скептически протянул Гарри после молчаливого получасового выслушивания сначала нелицеприятных эпитетов в адрес Ремуса, ибо насколько он понял, Снейп отправил тому письмо с просьбой поговорить с Гарри, а Люпин, видимо, его не прочитал; потом длительный экскурс в историю и, наконец, когда Гарри почувствовал, что сейчас взорвется, разнеся к волдемортовой бабушке всё Больничное крыло, разговор подошел к самому интересному. Известие о том, что ему удалось вылечить Ремуса не только от жутких ран, но и ликантропии сначала ввергло Гарри в ступор, а потом затопило таким счастьем, что дальнейшее рассуждение он слышал краем уха.

– И ты молчал? – придя в себя, возмущенно воскликнула Поппи. Одарив сердитым взглядом хмурого Снейпа и ближе подойдя к Гарри, она начала накладывать одно диагностирующее заклинание за другим. Поттер же, прикрыв глаза, лежал на койке и пытался переварить только что полученную информацию.

Самое удивительное состояло в том, что, всё как следует обдумав, Гарри весьма скептически отнёсся ко всему вышесказанному. Впрочем, Снейп также не исключал возможности, что все опасения окажутся напрасными, ибо тот несчастный колдоврач, умерший в расцвете лет, всё же не был Мальчиком-Который-Выжил и эльфом в одном лице. Распознав в язвительном голосе Снейпа хорошо скрытое беспокойство, Поттер хмыкнул и, повозившись, улегся поудобней в надежде, что на некоторое время его оставят в покое. Да не тут-то было. Целый день Гарри продержали в лазарете, ежеминутно спрашивая о самочувствии, беря кровь, накладывая разные диагностирующие чары. Он понимал, что это было необходимо, но, несмотря на внутренние увещевание о спокойствии, в конце концов, его всё жутко достало; копившаяся злость буквально вскипела в венах, заставляя до скрежета стискивать зубы и сжимать кулаки. Первой, обратившей внимание на напряженное с играющими желваками лицо Гарри, была МакГонагалл. Хватило одного взгляда и пары слов, чтобы Помфри и Снейп, хоть ненадолго, но оставили его в покое.

– Мистер Поттер, как вы себя чувствуете?

– Нормально, – выныривая из воспоминаний и тяжело вздохнув, отозвался Гарри, а про себя добавил: «Как подопытный кролик, на которого все пялятся».

Переступив с ноги на ногу, он покосился на мерцающий вокруг него купол и перевел немигающий взгляд в окно: тяжелые дождевые тучи медленно плыли по небу; яркий диск луны наконец-то показался из-за облаков. Глядя на него, Гарри почувствовал странный и очень знакомый трепет, «муравьи» замерли, а сердце заколотилось с удвоенной силой. Облизнув враз пересохшие губы, Гарри расслабился и чуть улыбнулся. «Слава Мерлину!» – облегченно выдохнул он. Всё же ликантропия – это не то чего бы он хотел.

– Это не ответ…

– Северус… – укоризненно произнесла мадам Помфри. – Гарри, мы бы хотели знать, как именно «нормально»?

– «Нормально», это значит: нормально! И потом, если вы не заметили, я ещё человек, несмотря на то, что пару минут разглядываю полную луну, – проворчал Поттер и обернулся к своим соглядатаям. Снейп и МакГонагалл сразу же метнулись к окну, ну, а школьный колдомедик стояла, не сводя при этом взгляда с Гарри.

Пару секунд они смотрели друг на друга, но если Поппи тревожно хмурилась, то Гарри озадаченно прислушивался к собственным ощущениям. Вдруг Гарри понял, что напоминал возникший внутри него трепет. Такими же были ощущения перед первым перевоплощением в орла, когда пусть и не до конца оформившийся образ возник перед глазами. Тогда ему показалось, словно сама магия вела и помогла перекинуться.

«А что если…» – зажмурившись и совершенно не думая о последствиях, Гарри представил перед собой большого волка. Сознание словно поплыло. Сквозь шум крови в ушах он услышал:

– Поттер!

Но спустя мгновение раздавшийся крик буквально оглушил. После непродолжительной круговерти и не очень приятных ощущений Гарри чихнул и мысленно выругался, ибо, судя по ощущениям, он в кого-то превратился. Осторожно приоткрыв один глаз, потом другой, Гарри в шоке замер, глядя на огромную светло-серую лапищу с загнутыми когтями прямо перед своим носом.

– Поттер…

Гарри резко вскинул голову и, не удержав равновесие, завалился на бок. С громким хлопком шмякнувшись на пол, по ходу дела умудрившись оцарапать острыми когтями одной лапы другую, Поттер застонал и снова замер, услышав не то рычание, не то скулёж раздавшееся из собственной пасти. «Пробежавшись» языком по зубам, Гарри радостно, добавил: «Очень большой, с большими острыми зубами в пасти».

Покряхтывая, что со стороны слышалось как приглушенное рычание, Гарри пошевелился и, прикрыв глаза, постарался представить, как двигается собака. Осторожно перекатился, сначала согнул передние лапы, потом медленно их выпрямил и открыл глаза. Пару раз моргнув, Гарри прищурился и вздохнул: силуэты трёх его соглядатаев, выделялись на общем светло-сером фоне тёмными пятнами.

«М-да… зрение ещё то…» – подумал он и, тряхнув головой, потянул носом воздух. В ту же секунду от нахлынувших ароматов Гарри громко чихнул и, рыкнув, резко опустил голову. Но вместо того чтобы просто уткнуться носом в шерсть, хлопнул себе по морде лапой. Тут же перед глазами замелькали огненные круги; нос защипало, подсказывая, что острыми когтями Гарри сам себя поранил. Открыв пасть и высунув язык, Гарри слизнул сладковатые капельки крови и постарался дышать через рот, ибо от резких запахов не только хотелось чихать, но и начали слезиться глаза. Несколько секунд усиленных пыхтений, рычаний, кашля и у него получилось сделать первый вдох.

«Так, что там известно про волков? – повернув голову в сторону окна и шумно с похрапыванием дыша, вывалив язык из раскрытой пасти, задался вопросом Гарри. – Хм… зрение вроде должно быть нормальным, нюх… просто убойный… о, слух!» – и тут же дёрнул ушами.

В первое мгновение ничего, кроме собственного дыхания, Гарри не слышал, но помня о том, как в облике орла учился вычленять из общей какофонии звуков стук сердца Рауля, прикрыл глаза и постарался по возможности расслабиться.

Спустя довольно продолжительное время звуки, издаваемые им самим, отошли на периферию. Их место занял сначала едва различимый, потом всё более и более четкий стук сердца… нескольких сердец, дыхание – одно мягкое, едва слышное, другое – шумное с какими-то всхлипами, словно…

« … зажимают рот ладонью», – Гарри повернул голову и прищурился, глядя на теперь уже чёткие силуэты. Вдруг в памяти всплыло наставление Рауля о том, что в первый раз не стоит долго находиться в анимагическом обличье и, предельно сконцентрировавшись, замер, готовясь к обратной трансформации.

– Уф, здорово! – спустя всего пару мгновений выдохнул Гарри. Сидя на полу, он широко улыбался и хлопал глазами в попытке проморгаться, ибо приглушенный свет, виденный им в облике волка, сейчас стал слишком ярким.

– Рад, что вы в восторге от себя самого, мистер Поттер.

Холодный голос практически «стёр» радостную улыбку с лица Гарри, но, тряхнув головой, он поднял взгляд на застывшее, словно маска, бледное лицо Снейпа и невозмутимо произнёс:

– Я в восторге, от того, что в итоге оказался анимагом, а не оборотнем, профессор, – просипел Поттер и закашлялся.

– Гарри… – Поппи глубоко вздохнула и покачала головой, – это было весьма необдуманно с вашей стороны, а если бы…

– Вы ведь уже перекидывались, мистер Поттер, – не вопрос – утверждение.

– Да, – произнес Гарри, глядя на МакГонагалл и опережая вопрос, добавил: – Но не скажу в кого… во всяком случае, пока.

Он видел, что учителя и колдомедик не в восторге от сего заявления, но, слава Мерлину, читать нотации на тему легализации анимагического облика не стали. После нескольких диагностирующих чар и выпитых зелий его наконец-то отставили в покое. Уже засыпая, Гарри вдруг вспомнил, что вместо трёх сердец слышал четыре, и оно не было его собственным.

……………………………….

* – поскольку я так и не нашла, на каком этаже находятся личные покои МакГонагалл, то предположила, что они рядом с классом трансфигурации – на втором этаже. Поэтому Гарри и удивился, когда вышел и оказался перед входом в гриффиндорскую башню. Ну, а каким образом это получилось, спишем на магию и возможность Глав Домов передвигаться по Хогвартсу иначе, чем все остальные преподаватели и студенты.

========== Глава 24 ==========

Глава отбечена. Бета: НеЗмеяна

Да что там происходит? Малфой раздраженно вздохнул и, перевернувшись на спину, уставился в потолок.

Сегодня Драко еле-еле сполз с кровати, а всё Блейз с его идиотским желанием «погулять перед сном» в такую-то погоду! Шрам начал пульсировать ещё вечером, но, решив не ходить к крёстному, Драко лишь погрелся в ванне и улёгся спать. В итоге получил стандартный набор. А ведь все эти дни после массажа Поттера он спал как убитый: ни тебе кошмаров, ни болевшей спины. Но хорошее имеет обыкновение заканчиваться в самый неподходящий момент, и, как назло, это произошло перед воскресной тренировкой. Поэтому-то он и пришел в лазарет, но мадам Помфри, коротко бросив, чтобы раздевался и подождал, скрылась под чарами где-то в районе дальнего правого угла палаты и не показывалась уже довольно давно. Впрочем, не только она. Судя по всему, компанию школьному колдомедику там составляли Поттер, заставивший сходить с ума от беспокойства Грейнджер, Уизела и половину магического мира, МакГонагалл и Снейп.

Войдя сегодня утром в Большой зал и следуя выработанной годами привычке, Драко бросил взгляд на стол красно-золотых и на мгновенье замер, ибо тот, кто занимал все его мысли в течение последних дней, спокойно восседал в окружении галдевших гриффиндорцев и размазывал кашу по тарелке. Чувствуя, как отпускает напряжение, Драко облегченно выдохнул и тут же нахмурился: ему совершенно не нравилось, как Поттер на него действовал.

– Как думаете, где он был? – стараясь говорить как можно тише, спросила Гринграсс.

Усевшись на лавку и неторопливо накладывая на тарелку оладьи, Малфой равнодушно пожал плечами, хотя его самого снедало любопытство. Краем уха слушая рассуждения друзей, отмечая ядовитые высказывания некоторых шестикурсников, он неспешно жевал и время от времени поглядывал на Поттера.

Именно Драко заметил стремительный уход того с завтрака. Следом за ним исчезли и Снейп с МакГонагалл. В течение всего дня Драко пытался выловить крестного, и это даже получилось, но вот узнать, что произошло с Поттером, и где тот пропадал четыре дня, не удалось.

Драко снова повернулся на бок и прищурился. За прошедшие дни каких только версий не было. Но, если верить крёстному и собственным ушам, очень многие в магическом мире склонялись к тому, что в «Ежедневном пророке» в кои-то веки напечатали правду.

Статьи Скитер всегда были резки и полны ядовитого сарказма, кроме того, истины в них содержалось ровно столько, чтобы нельзя было привлечь газетенку, полностью принадлежавшую Министерству, к ответственности за заведомо ложную информацию. Рита искусно, как самый настоящий мастер, смешивала правду, вымысел, домыслы, изрядно приправляя их собственным больным воображением, а итог всего этого оказывал уникальное по своей силе воздействие на магическую общественность. Драко сам когда-то использовал в своих целях эту скандальную дамочку и прекрасно знал, на что она способна.

Первую «дозу» удивления он получил, читая выпуск, посвященный Поттеру. И если многих шокировало вхождение в наследие Мальчика-Который-Выжил, считавшегося до этого полукровкой, то Драко был поражен не столько изложенным фактам, сколько тому, что читалось между строк. Уже после того памятного выпуска в магическом мире началось бурление. А что произошло после исчезновения Поттера, спрогнозировать вообще было нельзя, как нельзя было предугадать ситуации, когда приличная часть магической общественности ополчится против того, кого недавно носила на руках и затыкала каждого, посмевшего хоть капельку усомниться в благонадежности великого Дамблдора. Среди студентов Хогвартса, кто верил изложенным в газете фактам, тоже было большинство. И если вспомнить недавнее прошлое, то становилось понятно: Дамблдор потерял изрядное количество не только своих почитателей, но и соратников. Вот именно данный факт и наводил на вполне закономерный вопрос: почему. Что такого могло случиться, чтобы «верные шавки», как называл орденцев отец, стали оппозицией Дамблдору?

А Поттер? Ещё летом он начал противостоять старику, и хоть не сразу, но Драко это понял. Пара-тройка подслушанных разговоров на Гриммо, 12 и в Хогвартсе; события после начала учебного года и сделанные из всего этого выводы указывали на одно: что-то произошло, и это «что-то» достаточно серьезное, чтобы не только Поттер, Грюм, Люпин, но и Северус перестали доверять директору. А ведь крестный был обязан старику предоставленным вторым шансом. Если бы не этот пресловутый и набивающий оскомину «второй шанс», то вероятность познакомиться с собственным крестным у Драко была бы минимальной. Конечно, Люциус вполне возможно приложил бы усилия для вызволения приятеля из Азкабана, но не факт, что это удалось бы сделать. А после нескольких лет, проведенных по соседству с дементорами, получить невменяемого названного отца – удовольствие ниже среднего.

Ещё эти разговоры с Блэком… Драко любил загадки, да и на отсутствие воображения не жаловался, так что, поразмышляв, он пришел к выводу, который его весьма удивил и шокировал. Ведь даже будучи небольшим поклонником Дамблдора и его политики, Драко всё же отдавал должное старику: не всякий смог бы, столько лет находясь в тени, быть на вершине власти, притом, что его не единожды оттуда пытались сбросить. Теперь стало понятно, как он этого добивался: светлый маг не гнушался применять весьма грязные методы. Только вот пока не очень понятно, причём тут Лонгботтом и семейство Уизли, неужели только для того чтобы влиять на Поттера?

Драко скривился от тянущей боли в спине и, взбив подушку, улегся поудобнее. Прошедшие дни, пожалуй, были самыми странными в его школьной жизни, ибо никогда, даже на четвертом курсе, он так много и подолгу не думал о Дамблдоре и Поттере. Но если первый вызывал чисто спортивный интерес и желание понять: что, собственно говоря, происходит; то вот второй …