Текст книги "Столкновение (СИ)"

Автор книги: KaroT

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 44 страниц)

– Твою ж… – зельевар резко повернулся, вскидывая волшебную палочку, но замер с открытым ртом. Трансформация оборотня остановилась, и перед ним снова лежал истерзанный человек с широко распахнутыми янтарными глазами. Воздух с сипением и хрипом вырывался из его глотки. Грудь, покрытая жуткими рваными ранами, поднималась и опускалась в такт затрудненному дыханию.

Снейп поднял взгляд на лицо Поттера и вздрогнул: оно было спокойным, но невероятно бледным и напряженным; губы плотно сжаты, а глаза не отрываясь, смотрели в янтарно-красные глаза оборотня.

– Поттер! – встревожено прошептал Снейп. Он совершенно не понимал, что происходило до этого момента, но сейчас совершенно точно стало ясно, что мальчишка и оборотень соединились ментально. – Немедленно вернись, ты слышишь? – от прорезавшихся испуганных ноток в своём голосе Снейпа передёрнуло, и он попытался схватить Поттера за плечо. Но в нескольких дюймах от обнаженной кожи мальчишки его ладонь на что-то натолкнулась. – Да что происходит? – зельевар одёрнул руку. – Поттер, твою мать! Немедленно вернись! – прошипел он настойчиво, но никакого эффекта его слова, конечно же, не возымели. Снейп вскинул волшебную палочку, решая сделать… Что? И сам не знал. Он боялся повредить несносному мальчишке, поэтому, устало опустившись рядом на пол, принялся внимательно смотреть на него и Люпина. Бледное лицо Поттера было сосредоточено, дыхание глубоким и спокойным, что внушало некоторую надежду на то, что все завершиться хорошо. Снейп медленно заскользил взглядом по его рукам. Из многочисленных ранок тонкой струйкой вытекала кровь и, просачиваясь между пальцами, смешивалась с кровью оборотня. Длинные чёрные волосы блестящей волной лежали на плечах и спине, доставая до лопаток. Внезапно легкая волна магии окатила Снейпа и он, вздрогнув, опустил глаза, которые тут же в шоке распахнулись. С ладоней Поттера стали срываться золотистые искорки, а спустя несколько секунд, мальчишка оторвал руки от окровавленной груди Люпина и сложил их лодочкой. Спустя мгновение, Снейп услышал едва слышный шепот и вскинул взгляд на лицо Поттера: его, как впрочем, и глаза Люпина были закрыты, губы Поттера шевелились, что-то напевая. Но как бы, ни напрягал слух зельевар, ничего кроме шипения разобрать не мог. Вторая волна магии прошила Снейпа насквозь, буквально оглушив не только силой, но и невероятным теплом, окутавшим его с ног до головы. Время словно замерло. С изумлением он смотрел как оранжевые ленты, срываясь с ладоней Поттера, окутывали тело оборотня. Постепенно жуткие раны затягивались, кожа приобретала легкий золотистый оттенок. Перед его глазами замелькали разноцветные круги, и Снейп зажмурился, потряс головой, разгоняя вязкий туман. Через несколько секунд он глубоко вздохнул. Звуки, запахи, ощущения неожиданно обрушились на него, и он резко открыл глаза, сразу же встретился с тёмно-зелёными глазами Поттера. Мальчишка со стоном привалился к дивану, и устало прикрыл глаза.

– Поттер… – хрипло выдавил Снейп, не совсем понимая, что только что произошло. Вроде бы он всё помнил и осознавал, но в последний момент его чувство реальности, куда-то уплыло.

– М-м-м… – Гарри открыл глаза и, сфокусировав усталый взгляд на его лице, слегка нахмурился.

Снейп поднял руку с волшебной палочкой и, наложив пару диагностических чар на Люпина, удивленно выдохнул. Ни одного повреждения не наблюдалось, а ведь раны на оборотне были даже не от воздействия тёмной магии. Их хоть с помощью магии и зелий вылечить можно. А вот раны нанесённые оборотнем, нельзя. Они заживали долго, и то не всегда, во всяком случае, не такие. Снейп направил волшебную палочку на мальчишку и задохнулся. – Чертов идиот! – прошипел он, – ты сквибом хочешь стать?

– Нет, не хочу, – едва слышно пробормотал Гарри, потирая виски и прикоснувшись к размеренно поднимающейся груди Люпина, устало улыбнулся. – Он в порядке?

– Да, – вздохнул Снейп и покачал головой. Поднявшись, он смерил Поттера удивленно-усталым взглядом. – А вот вы практически истощены. На восстановление уйдут недели…

– Все равно, – Гарри положил голову на краешек дивана и практически засыпая, едва слышно пробормотал: – У меня к вам просьба, профессор.

– Какая, мистер Поттер?

– Судя по ощущениям, я просплю очень долго, но мне нужно быть на ногах утром тридцатого августа…

– Исключено!

– Это важно, – Гарри открыл глаза и пристально взглянул на Снейпа. – Считайте, что этим вы отдадите мне долг.

– Какой долг? – Снейп склонил голову. За пять лет он считал, что изучил Поттера и знает его как облупленного, но вот начался шестой курс, и мальчишку словно подменяют и он не знает, как к нему относиться, но удивительно быстро принимает факт, что сын школьного врага поумнел. И вот новая загадка под названием Гарри Поттер снова всплыла на горизонте.

– Малфой.

Несколько секунд Снейп смотрел на наглого мальчишку, изо всех сил подавляя улыбку, в конце концов, махнул рукой и проворчал: – Ладно, поставлю я вас на ноги к тридцатому августу.

– Спасибо, – и глубоко вздохнув, Поттер заснул прямо так, сидя на полу, рядом с лежащим на диване оборотнем.

========== Глава 10 ==========

Не отбечено

Последующие три дня Снейп разрывался между Хогвартсом и домом Блэков. А там между Люциусом, Люпином и Поттером. Но если с первым не происходило никаких изменений, и это очень сильно тревожило, то с Поттером, дела обстояли иначе. Уже через день, мальчишка проснулся. И хоть физически был более или менее в порядке, благодаря своему гриффиндорскому упрямству, домовикам – которые каждые два часа кормили его густым бульоном и прочей лёгкой, но весьма калорийной пищей и укрепляющими зельями, то с магией дела обстояли гораздо хуже. Его очень удивила совершенно спокойная реакция Поттера на то, что он чуть не стал сквибом. Сам же Снейп, тревожно вглядывался в диагностирующую ауру, и каждый раз, находя там едва заметные вкрапления, говорящие о наличии магии, с облегчением выдыхал. Но что еще больше, удивляло, так это, что восстанавливающие зелья, которые по его просьбе варил Драко, за прошедшие дни практически не помогли. Это было очень подозрительно, но сделав анализ, Снейп убедился, что крестник хоть и ворчал, грозившись, что-нибудь в него подмешать, слава Мерлину этого не сделал. Зелье было сварено идеально. Радовало одно, он не озвучил свои подозрения вслух, иначе бы пришлось стать объектом плохого настроения Малфоя-младшего, а это куда хуже, чем каждый вечер встречаться с Дамблдором и придумывать всё новые и новые отговорки для отлучек из Хогвартса. Накануне доставки в дом Блэков письма для Драко и Забини, с директором состоялся весьма неприятный разговор.

– Давайте подведем итог нашей занимательной беседы, – Снейп глубоко вздохнул, пытаясь подавить злость на Дамблдора, но это определенно не помогло. Минуту он занимался внутренним внушение, считал сначала до десяти, потом до двадцати, наконец, решив, что может говорить без желания запустить в старика особо болезненным проклятьем, произнес: – Вы не назначаете Малфоя на пост старосты школы лишь только потому, что он сын Пожирателя смерти, вина которого доказана?

– Нет, мой мальчик, – Дамблдор засунул в рот очередную сладость, и укоризненно посмотрел на него, – я не хочу, чтобы у мальчика была возможность претворить свои желания в жизнь.

– И какие же у него желания, позвольте узнать?

– Нанести вред Гарри, конечно. Ведь это благодаря ему, Люциус Малфой попал в тюрьму, а в свете…

– У Малфоя был целый год в распоряжении. Если бы он хотел, то воспользовался бы своей властью старосты на шестом курсе, – перебил он директора, язвительно кривя губы. Он не понимал, чего добивался Дамблдор, сняв с Драко значок старосты. Спасибо хоть оставил капитанский.

– Думаю на пост старосты школы с факультета Слизерин, нужно выбрать мисс Паркинсон и мистера Нотта, – поглаживая бороду, невозмутимо произнес директор, не обращая внимания на слова Снейпа.

« Что»? – мысленно зашипел он. И досчитав до двадцати, проговорил, практически не расцепляя зубы:

– Нотт будет в восторге оттого, что его сынок наконец-то обретёт хоть какую-то власть в школе.

– Северус, перестань! Дети не в ответе за действия родителей, – перебил Дамблдор, качая головой. – Мальчик, в отличие от Малфоя, за все годы обучения проявил себя очень сдержанным, совершенно не агрессивным студентом. Терпимо относился ко всем, в том числе и к магглорождённым и полукровкам. А сейчас, когда идет война, мы обязаны обеспечить безопасность студентам, а права старост школы очень велики.

Скрипя зубами от злости, Снейп вылетел из кабинета директора, совершенно забыв предупредить того, что вечером покинет школу.

– Вот и отлично! – прошипел он, потирая руку. Последнее время метка очень сильно болела. Неужели Тёмный лорд думал, что он придёт на зов? Снейп который раз благодарил случай, позволивший ему выйти из игры, которую был вынужден начать много лет назад, повинуясь вначале чувству вины, потом благодарности.

Переместившись с помощью домовика внутрь дома Блэков, Снейп проверил сначала Люциуса, с тревогой отметив, насколько тот изменился, хотя с момента последнего обследования прошло всего несколько часов. Малфой медленно, но неотвратимо приближался к черте, из-за которой будет уже не выйти. Влил в него еще несколько зелий и вышел из комнаты, пытаясь нацепить на своё лицо невозмутимую маску, что у него не особо получилось, ибо, когда столкнулся нос к носу с Нарциссой, та безошибочно «прочитала» вердикт и выдохнула: – Ему хуже, да Северус?

– Не будем терять надежды, хорошо? – стараясь, чтобы голос звучал ободряюще, отозвался Снейп, слегка сжав её руку. Женщина кивнула, пряча слегка покрасневшие глаза, и устремилась в комнату мужа. Прежде чем сдвинуться с места, он несколько секунд смотрел в пространство, размышляя о том, что иногда, легче перенести смерть близкого человека, нежели день за днём смотреть, как он угасает, понимая, что ничем не можешь ему помочь. А Нарциссе было еще тяжелей, потому что она считала себя виноватой в том, что произошло.

В Серебряной гостиной, развалившись в креслах, сидели Драко с Забини. Окинув их хмурым взглядом, Снейп протянул письма и язвительно поинтересовался: – Почему вы не у себя? Хотите, чтобы Поттер вас наградил розовыми волосами, за пренебрежение к его просьбе? Или может вам больше по душе ослиные уши?

– Нам тут больше нравится. А Поттер, пусть катится… ладно, он всё равно сюда не спускается, – Малфой скривился и, проигнорировав гневный взгляд крестного, поспешно развернул пергамент.

Снейп недовольно хмурясь, уселся на диван и, внимательно глядя на Драко, приготовился к взрыву. Но того не последовало. Крестник, лишь плотно сжал губы, пробежался по тексту взглядом и, подняв потемневшие глаза, процедил:

– И кого же наш уважаемый директор, вопреки правилам Хогвартса, назначил на должность старосты школы? И какие у него претензии лично ко мне?

– Что? – вскинулся Блэйз, отрываясь от прочтения своего письма.

– Директор посчитал, что так будет лучше, – скривившись, ответил Снейп. Действительно, не озвучивать же идиотские измышления Дамблдора! Конечно, Поттер и Малфой с самого первого курса враждовали, но Северус был уверен, что оба мальчишки уже давно выросли из этого, о чём свидетельствовали события шестого курса. И потом, в Драко с раннего детства вбивались понятия о чести чистокровного. Он никогда не пойдет против того, кто не только впустил его семью под свою крышу, но и возможно спас жизнь.

– Ну, еще бы! – зло усмехнувшись, Малфой откинулся на спинку кресла, прищурил глаза, – я только удивлён как это Дамблдор оставил меня в команде!

– Драко, назначать или снимать с поста капитана команды может только декан факультета. Директор не имеет на это права.

– Не смеши меня, Северус! Если мне не изменяет память, то снять со студента значок старосты, можно, лишь тогда, когда на это есть причины. И что? Здесь, – Драко помахал пергаментом, – ничего, кроме: «Мистер Малфой, уведомляю Вас, о снятии с Вас, обязанности старосты», – кривляясь, прошипел Малфой, комкая пергамент в руках. Дамблдор нарушил два правила. Первое, без указания причин лишил меня статуса и, второе, назначил на должность студента, никогда не носившего статуса старосты.

– И кто же этот счастливчик? – Забини нахмурился, переводя взгляд с хмурого лица декана на злое друга.

– Мисс Паркинсон и мистер Нотт.

Несколько секунд оба слизеринца недоверчиво пялились на Снейпа, потом Малфой фыркнул и расхохотался.

– Поздравляю, Забини, мы с тобой трупы!

Снейп несколько секунд смотрел на Драко, который хлопая руками по подлокотникам кресла, хохотал, надеясь, что тот вскоре успокоится. Однако, судя по всему, ждать придется очень долго. Поэтому он взмахнул волшебной палочкой и крестник резко замолчал.

– Ну вот, даже посмеяться нельзя, – пробурчал он, вытирая глаза.

– Это была истерика, а не смех, – невозмутимо парировал Снейп.

– Пф… – Драко пригладил волосы и пару раз вздохнул, пытаясь взять себя в руки, – мы пойдём в Косой переулок, или отправим сову с заказом?

– Я сам куплю, составьте список всего необходимого, – и встав с дивана, он направился к лестнице.

Поднявшись на второй этаж, Снейп заглянул в приоткрытую дверь спальни Поттера, но его там не оказалось, что собственно не удивительно. Мальчишка с того момента как проснулся, околачивается рядом с Люпином. Оборотень быстро восстанавливался, но из-за большой потери крови вкупе с прошедшим полнолунием, был очень слаб и большую часть времени спал. Снейп попытался запретить мальчишке подобные эскапады, но, получив в ответ взгляд, который тот определенно позаимствовал у него самого, решил оставить его в покое. Подойдя к открытой двери, и неслышно зайдя в комнату он, прислонился к косяку двери, стал внимательно разглядывать сидящего на кровати мальчишку.

– Раз вы себя хорошо чувствуете, может, поговорим, мистер Поттер? – после непродолжительного молчания, произнес Снейп. Он так долго сдерживал свой порыв задать вопрос, который мучил его последние дни, что, увидев ожившие краски на лице Поттера, не преминул воспользоваться ситуацией. То, что сделал мальчишка, было даже не лечением. Он в буквальном смысле вытащил оборотня с того света, и, кроме того, не дал обернуться. Вообще всё происходящее тогда было слишком странным, невероятным и нереальным. И потом, это было далеко не праздным любопытством.

– О чём?

– О том, что тогда было?

– А что не понятно? – оборачиваясь, пробормотал Гарри.

– Не дерзите мне, Поттер! – со вздохом проговорил зельевар. Впрочем, без толики злости в голосе.

Гарри проигнорировал его слова и снова повернулся к Ремусу. Он испытывал очень странные чувства по отношению к лежащему мужчине. Наверное, нечто подобное он мог бы чувствовать к родителям, если бы те были живы. Это было не только желание защитить, но и странное необъяснимое чувство защищенности. Первое что проснувшись почувствовал Гарри, это настоятельную потребность увидеть Ремуса, удостовериться, что с ним всё в порядке.

– То, что вы сделали, вообще-то очень странно. Говорю так, на всякий случай, если вы до сих пор этого не поняли.

– Что странного в лечении? – передёрнув плечами, спросил Гарри, хотя прекрасно знал, что имелось ввиду. Но он не хотел облегчать Снейпу жизнь. Если хочет что-нибудь узнать, пусть спрашивает открыто, а не ходит вокруг да около.

Встав с кровати, Гарри сел в кресло и потёр лоб, слегка нахмурился.

– Ничего, мистер Поттер, за исключением того, что, как правило, колдомедики используют волшебную палочку. Кроме того, учатся этому много лет, – отозвался Снейп и сел в трансфигурированное им кресло.

– Вы правы, если этот дар не наследован.

– Вы унаследовали его по материнской линии, – утвердительно кивнул Снейп, ни на секунду не сомневаясь в своей правоте. Действительно, как только ему представилась возможность обдумать увиденное, сразу же понял, откуда дует ветер. Северусу всегда казалось странным, что Лили была магглорожденной, с таким-то уровнем магии! Конечно, тогда ему и в голову не могло прийти сомневаться в очевидном факте. Интересно, а сама Лили знала, тайну своего рождения?

– Да. Только о нём мне никто не рассказывал. Всё дело в том, что в роду мамы это было не принято. Только при полном вступлении у наследника открывалось то или иное умение и его начинали учить. У нас в роду были боевые маги и зельевары. Весьма известные, —добавил Гарри, – колдомедики и даже спортсмены. Ремус был вторым кого я лечил и первый кто остался жив.

Гарри поднялся и медленно подошел к окну.

Ни он, ни Снейп не заметили мелькнувших за приоткрытой дверью двух других жильцов дома Блэков, а именно Малфоя и Забини, так удачно проходивших мимо, как значительно позже признаются они. На самом же деле они самым наглым образом последовали за своим деканом, в надежде услышать что-нибудь интересное. Сейчас друзья стояли, прижавшись к стене и, навострив уши, прислушивались к разговору.

– Тогда ночью, я был не один. Мой друг и вассал рода проводил обряд вступления в наследие. Когда я очнулся, Рауль был ранен. Мне удалось вытащить его из-под огня. Раны оказались очень серьезными, но… – Гарри глубоко вздохнул и повернулся, глядя в пространство. Он до сих пор не мог спокойно об этом говорить. Судорожно сглотнув, Гарри вздохнул и более уверенным голосом продолжил: – Я смог бы его вылечить, если бы не сердце. Я словно бы видел его, но… Кое-кто сказал мне, что никто бы не смог, а я думаю, всему виной моя неопытность.

– Даже самый искусный лекарь не может воскресить человека, мистер Поттер, – тихо произнёс Снейп. – Например, я, каким бы отличным зельеваром не был, всё равно не смогу создать эликсир вечной жизни. Всему есть свои границы.

Гарри посмотрел на Снейпа одновременно удивлённый и благодарный за то, что тот не стал язвить в своей обычной манере.

– Возможно, вы правы. Но от этого не легче, – пробормотал Гарри, усаживаясь в кресло.

– Как это происходит? – и в ответ на недоумённый взгляд Поттера, Снейп пояснил: – Я имею в виду, с чего начинается процесс исцеления? Мне показалось, что вы как будто входите в транс. Возможно поняв это, можно будет контролировать и не расходовать столько магии.

– Не знаю. Вначале очень сильное желание помочь. Прикоснувшись, на меня накатывает странное спокойствие, и перед глазами всплывают символы, складывающиеся в слова. Как-то так, – Гарри потёр виски, пытаясь обличить свои ощущения в слова. – Сложно объяснить. Точно также я понимаю змеиный язык, хотя никогда его не учил. Это на уровне подсознания. Да и кровь в жилах будто вскипает.

– Это магия начинает концентрироваться и находит выход через ладони, – задумчиво произнёс Снейп, не отрывая внимательного взгляда от мальчика. Если он всё правильно понял, то Поттер стал обладателем очень редкого дара. Когда маг может видоизменять свою магию, направляя её на что-то, будь то лечение или боевые заклинания. Это было очень похоже на беспалочковую магию, хотя и не совсем. – Лет шестьсот назад был такой целитель, умеющий лечить, казалось бы, неизлечимые раны и снимать необратимые проклятья, – после непродолжительного молчания, произнес Снейп. – Он был автором тех рецептов, которые вы мне принесли в прошлом году. Вам нужно развивать этот навык, – зельевар хмыкнул и, прищурившись, спросил: – А как же ваше желание стать аврором?

Гарри на это пожал плечами и слегка ухмыльнувшись, пробурчал:

– Это было давно и не правда.

– Как не странно, но я доволен, – пробубнил Снейп настолько тихо, что Гарри подумал, что ослышался. – И, кроме того, вы должны научиться контролировать расход магии. Иначе в один прекрасный момент можете стать сквибом.

– Если честно, то меня это мало волнует, – проворчал Гарри и усмехнулся в ответ на скептическое выражение лица собеседника. Странно, подобное ему никогда не приходило в голову, но, высказав вслух, Гарри неожиданно понял, что это правда. – Я в отличие от большинства магов, первые десять лет вообще не знал что такое магия и, потеряв её, совершенно спокойно могу жить в мире магглов. И к тому же, это был бы весьма оригинальный ответ возомнившим, что им всё дозволено, – закончил Гарри и подумал, что, пожалуй, он может показать Снейпу кое-что. В конце концов, зельевара это тоже касается, хоть и в меньшей степени. И потом, возможно он смог бы рассказать, то, что Гарри не понимал до сих пор. – Кричер! Принеси мне омут памяти. Я хочу кое-что вам показать, профессор, – произнес Гарри в ответ на вопросительный взгляд Снейпа.

Спустя несколько секунд домовик установил на небольшой столик жемчужно-белую чашу, с рунической вязью по ободу.

– В прошлом году в Хогвартсе, я кое-что услышал, – Гарри поднёс волшебную палочку к своему виску, вытащил несколько серебристых нитей и, поместив их в артефакт, приглашающим жестом махнул. Снейп поднялся и подошел к омуту памяти. – Прошу, профессор.

Снейп колебался всего секунду и, взглянув на Поттера, положил обе руки на чашу, медленно окунулся в тягучую дымку чужих воспоминаний. Когда серебристый туман рассеялся, он огляделся. Совершенно незнакомый ему узкий пыльный коридор освещался одним чадящим факелом. Легкое шуршание раздалось справа от него и, повернув голову Снейп, чуть вздрогнул, увидев парящую в воздухе голову Поттера. Лицо мальчишки было сконцентрировано. Поттер явно к чему-то прислушивался. Наконец, и он услышал приглушенные голоса. Северус скрипнул зубами, когда гриффиндорец скинул мантию, сунул её в карман и, буквально сливаясь со стеной, двинулся на источник шума. Он последовал за ним, дав себе зарок, выяснить, что же это за коридор такой, о котором он до сих пор ничего не знал. Тем временем Поттер подошёл к большой раме и, прищурившись, стал вглядываться во что-то. Снейп с любопытством смотрел то на мальчишку, то на пустую рамку, не понимая, что он там увидел. Однако подойдя ближе, шумно выдохнул: в раме показались сначала размытые, а потом более чёткие очертания двух человек, стоящих, по-видимому, по ту сторону стены. Лица первого было не видно, так как он стоял к ним спиной, но вот услышав его голос, Снейп испытал что-то сродни шоку. Вторым действующим лицом мизансцены выступал Дамблдор.

– Всё равно не понимаю. Если вы говорите, что мальчишке суждено умереть, зачем же тратить время и показываете ему всё это?

– Всё это нужно для того, чтобы Гарри проникся ещё большей ненавистью к Волдеморту, мой друг, – Дамблдор погладил бороду, слегка улыбаясь, при этом улыбка не затронула глаз, холодно блеснувших из-под очков-половинок. – – Мальчик очень бурно реагирует на каждый фрагмент воспоминаний. И потом, это отвлекает его от ненужных размышлений и занятий. Слишком уж в этом году он взялся за учебу, – не к чему это. Да и сны, навеваемые Волдемортом, почему-то перестали его беспокоить. Хотя весь пятый курс благодаря Северусу, разрушившему его природную защиту, они были весьма частыми. Том, сам того не ведая, помогал мне.

– Почему вы были уверены в том, что Снейп разрушит его защиту? А если бы он наоборот укрепил? Тогда что?

– Северус ненавидит мальчика, и я был абсолютно уверен, что у них ничего не получится. Чтобы изучать столь тонкую науку, нужно испытывать друг к другу доверие. Так что по поводу этого я не волновался.

– Ну, хорошо. Снейп разрушил его природную защиту. Поттер видит бесчинства, творимые Тем-Кого-Нельзя-Называть, тем самым ненависть и жажда покончить с ним у мальчишки возросла. Но чем может помешать, скажем, самообразование? Не понимаю.

– Мне нужно, чтобы Гарри оставался таким же наивным и доверчивым мальчиком. Ведь только чистым сердцем и душой он сможет победить зло. Вспомни, что случилось с Квиреллом на первом курсе. Он превратился в прах, стоило только Гарри прикоснуться к нему. А чем больше он будет задумываться о жизни и о мире в целом, отвлекаясь от основной своей цели, тем хуже. Это может привести к не очень хорошим последствиям. Именно поэтому меня очень сильно тревожит оттягивание его встречи с Волдемортом.

– Если я вас правильно понял, то Поттер не тот, кто сможет победить Того-Кого-Нельзя-Называть? Он является тем, кем можно его победить?

– Совершенно верно! Гарри, оружие. Если бы палочки мальчика и Волдеморта так странно не сработали бы на кладбище, то Том был бы уже историей. Как впрочем, и Гарри. К большому моему сожалению.

Дамблдор после этих слов развернулся и, взмахнув палочкой, двинулся прочь, превращаясь в мутный образ. Его собеседник пару мгновений стоял в задумчивости и направился следом, о чём-то бурча себе под нос.

Пытаясь осмыслить услышанное, Снейп повернулся к замершему подростку и вздрогнул от его застывшего взгляда, буравившего стену. Постепенно глаза Поттера прищуривались и ядовитая улыбка, такая непривычная для гриффиндорца, зазмеилась на губах. Водоворот закружил Северуса, и вот он уже стоит в спальне на площади Гриммо, 12.

– И как вам душевная беседа, профессор? – с легким сарказмом спросил Гарри, отворачиваясь от окна и впиваясь в зельевара насмешливым взглядом. Поттер смотрел на побледневшее лицо Снейпа и раздумывал на тему того, как тот отреагирует на то, что Дамблдор и его в какой-то мере использовал? Сначала после подслушанного разговора, Гарри думал, что Снейп знал задумку директора, но Рауль его в этом разубедил. И сейчас глядя на немного шокированного зельевара, он убедился в справедливости слов друга.

– Когда вы это услышали? – хрипло произнес Снейп, опускаясь в кресло.

– На шестом курсе, – и немного помолчав, спросил: – Вы не знаете того, с кем разговаривал директор? Мне кажется, я где-то слышал этот голос, но не могу вспомнить где.

– Кхм… кажется, знаю, но это… просто невероятно, – Снейп потёр переносицу и нахмурился, рассеянно обводя взглядом комнату. Отстраненно думая над тем, почему они говорят в спальне Люпина, пребывающего в благословенном забытьи.

– И?

– Бартемий Крауч-старший, – медленно произнёс Снейп.

– Точно! – Гарри стукнул себя по лбу, усаживаясь в кресло, – а я всю голову сломал над тем, где же я слышал этот голос! Хм, выходит, он жив. Что же это многое объясняет, – задумчиво закончил он, потирая виски.

– Что именно?

– Крауч мог запретить мне, участвовать в турнире. Вся эта ерунда по поводу невозможности разорвать магический контракт, полный бред! Но он этого не сделал, из чего следует, что отец и сын действовали сообща, преследуя одну цель. Только непонятно зачем нужно было инсценировать свою смерть. И еще, к Краучу-младшему действительно применили поцелуй дементора?

– Теперь я уже ни в чём не уверен, – Снейп устало потёр глаза, чувствуя себя как никогда разбитым и невероятно злым. Он прикрыл глаза прокручивая в уме услышанное. Дементор бы всё побрал! Теперь-то он понимал, что заставило мальчишку изменить своё отношение к Дамблдору. А он-то сначала думал, что это очередной финт Поттера, которому много чего сходило с рук. И тот разговор у Уизли представал в совершенно другом свете. Значит, он разрушил его природную защиту? Твою ж мать! И почему он ни разу об этом не подумал? Снейп приоткрыл глаза и посмотрел на задумчивое лицо мальчишки, смотрящего на Люпина. Неожиданно Северус понял, что вступив в своеобразный альянс с Люпином, Грюмом и Поттером, у него и у Малфоев с Забини, похоже тоже, началась другая игра, игра на другой стороне и по другим правилам. Теперь бы понять, по каким? А сторона, похоже, та, где Мальчик-Который-Выжил. И самое странное, его это даже радовало.

Драко и Блейзом обменялись непонимающе-шокированными взглядами и решив не испытывать судьбу, тем более Поттер и Снейп замолчали, медленно двинулись по коридору к лестнице. Поднявшись на третий этаж друзья, не сговариваясь, устремились в спальню Малфоя и, повалившись на кровать, несколько минут молчали.

– И что ты обо всём этом думаешь? – нарушил напряженную тишину Драко.

– Без понятия. Хотелось бы мне знать, что же такого Поттер услышал, что так шокировало Снейпа?

– Давненько я не слышал такого голоса у крестного, – задумчиво протянул Малфой и нахмурился, пытаясь уцепиться за только что мелькнувшую мысль.

– Значит Поттер и правда вступил в наследие. И судя по изменениям, в нём кровь эльфов. Только вот каких? Светлых или тёмных?

– Светлых. Он же гриффиндорец, дементор бы его побрал, доброта и справедливость в одном флаконе, – презрительно скривился Малфой, снова падая на спину и устремляя взгляд в потолок. Его самого мало заботил вопрос, чья кровь течёт в жилах Поттера. Он больше всего был обеспокоен тем шквалом чувств, обрушившихся на него в самый неподходящий момент. И вместо того, чтобы продемонстрировать всю степень своей ярости на шрамоголовом… хоть у того-то и шрама уже нет, всё равно. Поттер был и остаётся, шрамоголовым придурком! Так вот, вместо того чтобы врезать по его смазливой физиономии за идиотскую шутку с цветом волос, он тупо пялился на хохочущего Поттера, изо всех сил удерживая себя от огромного желания схватить того в охапку и… Драко сам не знал, чтобы сделал потом, но определённо в тот момент он не думал о «Круцио». Хотя, если подумать, тогда он вообще ни о чём не думал, слушая заразительный смех. Правда, за то, что Поттер вогнал его в краску… впервые за последние годы, между прочим, всего лишь одним лукавым взглядом зеленющих глаз и широченной улыбкой, вспоминая которую даже сейчас сердце ухало куда-то вниз, Драко готов был хорошенько его потрепать, чтоб неповадно было, ТАК смотреть и ТАК улыбаться.

– Может быть. Только знаешь, мне кажется, в нём что-то ещё. Не похож он на светлого, – Блейз прикусил губу. – Вот раньше, до всего этого, он действительно был светлым: открытая улыбка, сияющие глаза, не теряющие своей мягкости, даже тогда, когда он злился…

– Блейз, если бы я тебя не знал, то подумал бы, что ты влюбился, – протянул Малфой, садясь и многозначительно ухмыльнувшись, уставился на Забини.

– Да иди ты! – отмахнулся Блейз и, вскочив с кровати, буркнул: – Давай лучше список составлять для Снейпа.

И вылетел из спальни, подгоняемый хриплым смехом Малфоя, который тут же смолк, стоило другу скрыться за дверью. Драко нахмурился, пытаясь подавить в себе непонятно откуда взявшееся раздражение на Забини.

***

Последний день каникул начался привычным в это лето ливнем. В доме на площади Гриммо, 12 было относительно тихо. Женщины сидели в Серебряной гостиной и тихо переговаривались между собой. А их сыновья и прибывший с утра пораньше Снейп, проводили время в лаборатории, погрузившись в чтение древних фолиантов, пытаясь найти хоть что-нибудь способное помочь Люциусу.

– Откуда Поттер, взял эти книги? – Драко с особой осторожностью поставил на полку, только что прочитанную им от корки до корки очень редкий фолиант, которого даже не было в Малфой-Мэноре «Желчь дракона в зельях с обратным действием».