Текст книги "Дарт Вейдер ученик Дарта Сидиуса"

Автор книги: Jamique

сообщить о нарушении

Текущая страница: 42 (всего у книги 50 страниц)

Хуже. Воин Мейс хорошо усвоил уроки бесстрастия. Именно потому, что оно ему плохо давалось. Усвоил, вбил, сделал второй личиной. А когда понял, что полностью бесстрастным быть не может – помог волей. Сильнейшая воля без примеси эмоций – упругим барьером вставала из глаз. За барьер пробиться не мог никто.

-Ситхи отрезали себя от Силы. И часть мира вместе с собой.

-Ну и что?

Куай на секунду растерялся. Он ожидал любого – но полное равнодушие стояло там на последнем месте.

-Тот мир может погибнуть.

-А мне накласть. Я там не живу.

-Мейс. Его гибель может создать воронку, чёрную дыру, прореху – здесь. Что-то вроде глобальной природной катастрофы.

-Какой ужас.

-Мейс. Ау.

-Уа. Я не понимаю, что ты так дёргаешься. Ну, будет катастрофа. И что?

-Тебе всё равно?

-Нет, не очень. Мне будет интересно. Наверно.

Куай смотрел на него.

-Что с тобой? – спросил он спокойно.

-Ничего. Просто я переруководился. Перепереживался за судьбу галактики. За судьбу Ордена. Меня уже стало тошнить от бумажек, инструкций, руководств, совещаний, миссий, интриг, сложных планов по захвату власти. Я воевать хотел, а этого мне мало дали.

-Ты сражался с Палпатином.

-Да, – ответил Мейс, и на его лице впервые вместо чугунного бесстрастия проступила удовлетворённая усмешка. – Я сражался с Палпатином. Один на один, – он снова улыбнулся.

-Замечательно, – сухо сказал Куай. – Я очень за тебя рад. Если учесть, что он положил вас, как малых детей… Сколько вас было? Четыре?

-Да, – Мейс продолжал улыбаться. – Арестовывать новоявленного императора мы пришли вчетвером. Именем республики…

-Ты перемедитировался, – оценил Куай интонацию Мейса.

-Нет эмоций – есть покой, – ответил Мейс.

-Спасибо, я помню.

-Пожалуйста.

-Ты можешь объяснить мне свою улыбку?

-Она так непривычна на моём вечно тупом лице? – ухмыльнулся Мейс.

-Она что-то обозначает. Что-то, связанное с арестом Палпатина. Что-то, что я не знаю.

-Оперативник Куай не знает, что сделал администратор Мейс. Ужас. Вообще-то ты знаешь. Палпатин зарубил троих, а потом выбросил в окошко – меня. В промежутке между этим мы неплохо порубились.

-Я знаю, – сдержано сказал Куай.

-Видишь, как всё просто.

-Мейс.

-Что?

-Что ты не договариваешь?

-Умный мальчик Куай оказался на месте, куда он обычно ставил прочих – и ему не понравилось?

-Ну у тебя и комплекс.

-Ага. У тебя всегда был здорово подвешен язык. И умом ты блистал. Именно блистал. Найти ответ, решение, спланировать операцию, комбинацию, интригу, а в промежутках между работой профонтанировать избытком сил и ума, небрежно высмеять всё и вся, а если высмеянный попытается что-то вякнуть – тут же положить его с закрытыми глазами. Весело, добродушно, при всех. Никто не сравним был с тобой в остроте и живости языка. И даже не пытался.

-Восхитительно. В мире Великой Силы ты решил вспомнить всё. Я в пять лет у тебя косичку не срезал? Или года в три – подножку не ставил? Бутылочку отбирал? Мейс. Ты стал главой Совета, а я – бродягой…

Мейс смотрел на него и усмехался.

-Что?

-Ничего. Я вспоминаю детские обиды.

-Да сколько угодно.

-…только я опять стал нужен? Старый воин Мейс? Когда надо драться и управлять, а не болтать языком? Я всегда думал – трудно… А вот управленец из меня получился вполне неплохой, – Мейс будто забыл о существовании Куая. Сейчас он думал и говорил – самому себе. – Сидел, сметы составлял, о бюджете лаялся, всех распределял, продовольствие, миссии, учёба, расселение, координация. Нормально выходило. Правда, повоевал я лет до тридцати пяти. Потом пошёл в администраторы. Всё доказать что-то пытался.

-Доказал?

-Похоже, что нет.

-Мейс, – сказал Купй зло, – хватит дурить. У нас война. Нашёл время копаться в воспоминаниях и обидах.

-Думаешь, не время? – сказал Мейс.

-Ты дурак или хочешь меня поддеть? Мне действительно надо отвечать на твой вопрос?

-Нет… говоришь, война? Ладно. Война так война…

-И всё-таки, что там было – в кабинете Палпатина?

-Бой, – ответил Мейс. – Честное слово, не танцы в голом виде.

-Мне не нравится твой тон.

-От меня требуется сражаться, а не толкать речи.

-Мне не нравится, что ты что-то скрываешь.

-Да неужели? – ухмыльнулся Мейс. – Я как раз весь на ладони. Вкупе с комплексами и детскими обидами.

-Мейс, твои идиотские обиды в прошлом могут помешать тебе сражаться – сейчас.

-Да нет, почему. Когда я дерусь, я чувствую себя полноценным, – Мейс ухмыльнулся пространству. – Возможно, только в это время.

Куай помолчал. Оценил интонацию и слова.

-Ты говоришь правду.

-Конечно.

-Пошли, – сказал Куай. – Нам надо торопиться.

Зелёный гремлин.

-Библиотека?..

-Именно, – ответил Рэк, оглядывая стеллажи и полки. Полки и стеллажи. Обычные стеллажи и полки. Только вершиной своей они терялись где-то там, в клубах серого тумана. Над библиотекой стояли облака. И крыши у неё не было.

-Книги, голокроны, магнитные записи, электронные диски, – продолжил Рэк профессиональным тоном экскурсовода. – В дальнем зале – любого вида записи от руки. Те, что не издавались, а писались для своих и себя. Там есть клеёнчатые толстые тетради в клеточку с разводами чернил на полях. Хрупкие школьные тетрадки, которые в материальном мире давно стали пылью. Свитки. Сшитые книги. Распечатанные пачки листов на копирующих устройствах. Есть и вовсе экзотический писчий материал. Который, между прочим, стоек перед временем – и весьма стоек. От выделанной кожи животных – до плотных сортов бумаги из ткани, а не целлюлозы. Даже дощечки. Даже… выбитые на стенах храмов и домов записи. Многих из тех стен тоже не существует. Время сжирает всё. Эта библиотека была создана теми, кто боролся со временем. И хранил жизнь в пользу вечности.

-Только вечность оказалась не жизнью.

Рэклиат ничего не ответил гремлину. Он смотрел на пространство, уходящее вдаль и ввысь. Полки терялись в облаках, как в тумане. Полки терялись в тумане, как в облаках. Или в скоплении того, что им было удобней принимать за облака и туман. Интересно. Хотя бы кто-то – пытался проверить? Что это такое. И куда это идёт. Никто. Никто. Лучше закрыть глаза и думать, что всё идёт наилучшим образом в этом лучшем из миров. Как мало изменилось со смертью. Не изменилось ничего.

-Вообще, весь мир, – сказал Рэклиат Йоде, – наш мир, – он обвёл рукой пространство, полное тумана и туч, – создавался на острейшем, искреннем порыве. Вырвать жизнь у смерти. Преодолеть. Сохранить…

-Хранить… – отозвался гремлин эхом.

-Именно, – Рэк усмехнулся. – То, что хранится…

Пыль на полках. Артефакты под стеклом. Музейные мечи, которые никогда не сорвутся в битву. Не будут сшибаться с другими, врезаться в мясо, колоть, вырываться изо всё ещё живой плоти, открыв кровавый фонтан. Не выпадут из одних рук, чтобы рукоять схватили – другие.

И книги не будут читать, елоздить по ним пальцами, отслюнивать страницы. Не вопьются глаза, внимательные, презрительные, жадные, живые. Строчка останется строкой – набором из символов и знаков, отдалённо передающих живую речь. Строчки не станут голосом в чьей-то голове, радостью или болью чьего-то сердца. Всё кануло в вечность. Всё стало ничем.

Живому миру под нами нет никакого дела до хранимого в вечности. Он живёт дальше, он очень занят тем, чтобы жить.

А мы…

-Собственно, – сказал Рэклиат вслух, – я привёл вас сюда, чтобы показать очень неплохое собрание трудов относительно мира Великой Силы.

-Да? Именно о ней? Сто тысяч томов, ммм?

-Почти что столько.

-Написанных здесь?

-Написанных там.

Йода мотнул ушастой головой и, прищурясь, оглядел полки.

-Любят живые существа переводить своё время, любят, оххо…

-Да не так уж и переводили, – ответил Рэклиант. – Много, конечно, отстранённых философствований, но достаточно много трудов, основанных на научном и весьма прагматичном подходе.

-Мир Великой Силы, – буркнул Йода, – это всего лишь тонкоматериальное – или толсто энергетическое, – он фыркнул, – пространство, созданное или само собой образованное из первичной энергии. Вот и всё. Дураком надо быть, чтоб делить мир на материю и энергию. Как известно, материя чем глубже, тем больше становится энергией взбесившихся элементарных частиц. А между, хм, духом и телом есть много промежуточных этапов. Потому что любой дух – это искра Великой Силы. А мне что-то не хочется быть искрой, – с неожиданной агрессией сказал он. – Я привык к себе. Такому зелёному и ушастому.

-С отвратительным характером, – сказал Рэк.

-Да, – ответил Йода. – Пожуёшь сотню лет кору дерева, не таким станешь.

-Хм?

-Лёгкий наркотик, – спокойно сказал Йода. – Помогает пофигистски относиться ко всему миру. И идиотам в нём. Семьсот лет…

Они оба молча посмотрели вглубь зала.

-Кто-то к вам идёт, – вдруг сказал Рэк.

-Хммм. Кто-то. Ученички. Чешут, – сказал зелёный гремлин и с хрустом укусил неожиданно мощными зубами возникший в его руке посох.

Совещание в привате.

-Это мастер Рэклиат, – буркнул Йода, глядя на знакомые лица. – Он показывает мне библиотеку, сохранённую с доисторических времён. И я как раз хотел перейти к её детальному осмотру.

-Учитель.

Йода безо всякого выражения посмотрел на Куая. Рэк, который скромно держался в стороне, подумал, что манеры старого гремлина никоим образом не изменились после его смерти. По крайней мере, ни на лице Куая, ни на лице Мейса не было ни замешательства, ни растерянности. Напротив: узнавание. Такое спокойное, бытовое узнавание манер бессменного учителя учителей и старейшего магистра Ордена.

Они только взглянули оба на Рэклиата, что-то поняли про него – и перестали обращать внимание.

Куай был собран, напряжён и деловит. Его напарник – хмур.

-Во-первых, здравствуйте, – сказал Куай. – Я рад вас видеть.

На морде гремлина возникло такое выражение, будто ему сказали, что он очень здорово смотрится в гробу. Впрочем, он ничего не ответил, а это выражение, наверно, тоже было из разряда привычных – потому что Куай, не моргнув глазом, продолжал:

-Во-вторых, у нас серьёзная проблема. Более чем проблема – опасность.

Гремлин молчал.

-Ситхи каким-то образом сумели воздействовать на мир, отключив свои способности от Великой Силы.

Гремлин молчал.

-Вы понимаете, что это значит?

-Что?

-Если они поняли, что для них лучше всего отрезать себя от Силы – они это сделают. Отрежут себя, а вместе с собой – всю галактику от энергетики мира. Понимаете?

-Смерть, – сказал Рэк. – Смерть всему живому.

У него было пусто в животе и звеняще легко в груди. Вот до такого…

-Вот только, – добавил Рэк, пользуясь тем, что два джедая переключили своё внимание на него, – маленький вопрос относительно практического применения данного постулата. В теории, я понимаю, такое возможно. А на практике… Несколько десятков. Очень сильных ситхов. Но всё равно – лишь несколько десятков. Отрежут от Силы галактику? Что-то мне сомнительно.

-Даже если они просто попытаются, – сказал Куай. – И отрежут себя. Малую часть. Это может иметь непредсказуемые и катастрофические последствия.

-А они попытаются?

-Уже, – ответил Куай.

-Попытались?

-Сделали.

-Да? И каким образом они до этого дошли? – спросил Рэк. Теперь перед джедаями стоял не пофигист-экскурсовод по межпространственной библиотеке. Эмиссар Рэклиат, всю вечность свою проработавший на посту аналитика и практика службы безопасности Великой Силы. Ежели вам угодно. И даже ежели вам не угодно. Ему не надо было доказывать свой статус и ранг. В мире Великой Силы статус очевиден.

-Дошли случайно, – сказал Куай сдержанно. – Я тоже дошёл случайно, поскольку не услышал Кеноби. После чего я произвёл расследование имеющимися у себя помощниками, силами и способностями. Выяснилось вот что.

Некая личность из ситхов предотвратила нападение на себя Кеноби. Собственно, нападал Бен, но он был подключён к энергетическому каналу Силы. Был её проводником. Это давало ему мощь Силы как таковой. Разрушительную мощь. У Оби-Вана уникальные способности в этом смысле. Думаю, никому не надо объяснять, что “примитивная” способность слышать и проводить через себя Силу – не примитивна, а сложна и требует замечательной внутренней крепости.

Итак, Оби-Ван напал. Этот ситх, защищаясь, интуитивно ударил по каналу, который связывал Кеноби с Силой. И разрушил его. Ситх тогда не понимал, что делал. Бил не точечно, просто ударил в ответ. Какой-то кусок ментального пространства оказался отрезан от Силы. А затем они все обнаружили этот факт – и то, что их способности сохранились. Более того. Увеличились. У Вейдера пошла бешенная регенерация физического тела…

Рэклиат подпрыгнул. Буквально.

-Извините, – сказал он. – Это действительно очень неожиданно. Как вы думаете, ситхи понимают, что, если, предположим, им удастся отрезать хотя бы часть пространства от Силы – это пространство в итоге умрёт? Что мир не сможет существовать без энергии.

-Не знаю, – ответил Куай. – Скорей всего, они, со свойственным им высокомерием, посчитают, что смогут использовать вторичную энергию мидихлориан…

-А? – сказал Рэк.

-Это бред? – с интересом спросил голос с уровня колена. – Мидихлориане тоже питаются от Силы.

-То есть они убьют свой мир и себя, – сказал Куай зло. – Интересно, есть там хоть один с мозгами – и найдётся ли хоть одно существо, которое объяснит этим кретинам, что они себя же обрекают на смерть?

-Не думаю, – сказал Рэк. – После двадцати пяти лет на грани смерти – они с ней на “ты”. Уже не испугаешь.

Он сказал это отстранённым, академическим, холодным тоном. Эмиссар Рэклиат.

-Да? – сказал Мейс. – Они действительно могут попытаться?

-Могут, – сказал гремлин. – И даже пытаются.

-Этому, собственно, и посвящено собрание, – сообщил Рэк. – Неконтролируемому поведению ситхов и вышедшей из-под контроля ситуации. Но последних новостей мы не знали. Теперь ситуация осложняется.

-Да, – кивнул Куай.

-Интересно, – продолжил Рэк всё тем же академическим тоном. – Вы говорили о том, можно ли будет послать кого-то, кто сможет их убедить в катастрофичности их действий.

-Да, – сказал Куай.

-Проблема в том, – Рэк посмотрел ему в глаза, – что ситхи находятся в выгодном положении. Им нечего терять. Для них смерть в любом случае – реальность. А ещё они не идиоты и понимают, что дыра смерти в пространстве нам ох как не нужна. Она породит катастрофические изменения в мире как таковом. По крайней мере, серьёзный дисбаланс, который мы будем латать некоторый кусок вечности. Так что… шантажировать они нас могут. Если поймут расклад сил. А они не дураки, повторяю.

И что делать?

-Не договариваться, а воевать, – сказал Куай. – Пока они не поняли, в чём дело.

-Тоже опасно… – начал Рэк.

-С одной стороны – договариваться, и, отвлекая внимание, воевать, – раздался голос Шата. – Моё почтение, джедаи. Благодарность за информацию. Это моя оплошность – что я не позвал вас на совещание, рыцарь Джинн, – он слегка поклонился Куаю.

Тот не вернул ему поклон. Вместо этого холодно и оценивающе посмотрел на Шата.

-Под войной я не подразумевал тупую драку, – раздельно выговаривая слова, произнёс он. – Разговаривать. Влиять. Путать. Бить. Поверьте, у меня не было намерения появиться из разверстых небес с сабером в руках. У разумного существа есть прекрасное оружие: разум. Его я тоже собираюсь пустить в дело.

Кстати, – не давая опомниться, продолжил он, – о разуме. У меня к вам ряд вопросов. Серьёзных.

-Время не…

-Да. И не надо читать мне лекций. Как бы я ни относился к Анакину, и какие бы у нас с вами ни были противоположные взгляды относительно того, каков должен быть мир – перед лицом опасности уничтожения всё перестаёт быть важным. Если Анакина не удастся переубедить – его придётся уничтожить. Однако мой вопрос наболел. Я хочу знать кое-что о свойствах мира, за который я дерусь. Чтобы действовать потом с открытыми глазами. Вопрос очень простой, – прервал он начинавшего открывать рот Шата. – Стена глаз. И постоянное ощущение взгляда в мире Великой Силы – что это такое?

-Это и я тебе могу сказать, – внезапно хихикнул Йода с района плинтуса. – Это – последняя стадия совершенства, мой мальчик. Когда от тебя остаётся один взгляд.

И зубасто ухмыльнулся. У Рэка было полное ощущение, что гремлин сейчас хапанёт Шата за голень пастью, полной зубов. У Шата, похоже, ощущение было тем же, поскольку он непроизвольно отступил.

-Дух – это искра в сияющем мире Великой Силы, – пояснил Йода. – И вот когда от тебя останется только дух…

-Учитель, – укоризненно сказал Куай.

-Думаешь, шутка? – спросил Йода сухим противным тоном. – Кодекс ещё не забыл? Смерти нет – есть Великая Сила. Ты вообще когда-нибудь пытался понять, что это значит? Или тебя хватило только на то, чтобы выдумать себе живую Силу – как будто бывает Сила мёртвая! – и таким образом всю жизнь прорадоваться жизни? Нет эмоций – есть Покой! Нет невежества – есть Знание!!! Нет страсти – есть ясность ума! Нет хаоса – есть Гармония!!! – от Йоды отпрыгнул не только Шат. – Нет смерти, есть Великая Сила, – обыденно пробормотал зелёный гремлин. – Зазубрили, как попугаи, толковали, как идиоты, а подумать…

В тишине раздался смех. Это смеялся Рэклиат.

-Не надо так эмоционально, магистр, – сказал он. – Зачем вы пугаете людей? Тем более, – он цинично усмехнулся, – как совершенно верно заметил рыцарь Джинн – выбора-то у нас особого нет…

-Почему? – спросил гремлин безжалостно. – Лично я не прочь увидеть, как взрывается этот грёбаный мир Великой силы. Семьсот лет медитации. А теперь я хочу боя.

-С кем?

-За что?

-За право быть зелёным и ушастым.

Все трое изумлённо посмотрели на Йоду. Куай покачал головой. А Рэк только усмехался, вертя в руках что-то, похожее на миниатюрную золотую статуэтку.

-Учитель учителей немного устал, – сказал он. – Итак, господа. Давайте оставим стену из глаз в покое. Данный мировой феномен мы изучим на досуге. А пока у нас есть реальная проблема. Кого, по вашему мнению, ситхи хотя бы сначала выслушают, а не сразу убьют?

-Я – не устал, – сказал Йода агрессивно. – Устали как раз вы, и ваши сияющие умы перестали думать. Я что-то слышал про неожиданную регенерацию тела, – ядовито произнёс он. – Которое пошло после отрыва от Великой Силы. И о возросших способностях. Очень интересные разрушения, хаос и смерть. И полное уничтожение. Я бы назвал это скорей – выздоровлением.

-Магистр Йода… – начал Шат.

-Если хочешь читать мне нотации – укушу, – сказал гремлин. – Отвечай, когда с тобой разговаривают старшие.

-Я вас стар…

Гремлин открыл пасть.

-Великая Сила, – сказал Рэк отстранённо-философским тоном, – есть энергия.

-А алфавит начинается с буквы А.

-Да, – невозмутимо подтвердил эмиссар. – Энергия – универсальна. С помощью неё можно как творить, так и давить. Последние четверть века было осуществляемо давление на ряд существ и ситуаций. Вейдер и Палпатин боролись, в сущности, с постоянной агонией смерти. Они это так не воспринимали, и хорошо. А то б у них поехали мозги. Болезнь – брешь, в которую легко проникнуть. Я специалист, я знаю. Вот Вейдер и болел. А тут давление Силы, которая вообще-то порождает мир, но в данном случае пыталась убить, исчезло. И энергия Вейдера и Палпатина, которую они брали не из самой Силы, а из вторичных носителей, освобождённая от необходимости перекрывать другое очень сильное воздействие – начала работать так, что излечила его почти за полусуток.

-Каких вторичных носителей?

-Возможно, и мидихлориан…

-Мидихлориане сами не могут породить энергию, – сказал Шат.

-Живые существа – тоже.

-Не понял, – сказал Мейс. Шат же ничего не сказал, но выглядел так, будто его с размаху ударили в лоб, и он находится на грани апоплексического удара.

-Ага, – произнёс Рэк. – Дошло.

-Что?

-То, что эти двое четверть века выживали, в сущности, без поддержки Великой Силы…

Тишина.

-Вот что я скажу вам, дорогие мои хорошие, – сухо произнёс Рэк. – Разуйте глаза и перестаньте трындеть о ерунде. Не может, не может… а кто пробовал? Четверть века назад, там, на Мустафаре, невероятно хотел выжить один человек. Некая женщина в сумасшедшем порыве ему помогла. Ценой собственной смерти. Он высосал из неё жизнь. Она позволила ему. И таким образом он нашёл канал, источник, способ. Способ выжить, когда собственных сил для этого нет. Кроме неё он высосал вокруг всё живое. Бедные остатки сепаратистов… они даже не поняли, что произошло. Клоны-штурмовики – тоже. Энергия живого существа. Всего лишь. Она иная, чем так называемая первичная энергия Великой Силы. Тоже возможность питания, то, что форсьюзер может взять сам. Вампиризм. Да. Хотя это софистика, между прочим. Всё живое живёт за счёт жизни других. Только обычные существа не сосут энергию, а едят плоть животных и растений. Но я не об этом.

Тот человек очень хотел жить, всего лишь, – он пожал плечами. – Вот он и питался. Хотя никто его этому не учил. Инстинкт, как сосательный – у младенца. Нашёл, открыл. А потом нагрянул старый ситх, которому обрыдло терять учеников. Ему вообще надоели пинки от мира. Он собирался править Империей с помощником, не один. И не один мир строить. Он даже рискнул жизнью, замкнув умирающего на себе. Потому что тот потерял сознание и самостоятельно действовать не мог. Искусственным аппаратом “всё в одном” стал Палпатин. Он вытянул хрен знает сколько жизни из хрен знает скольких живых существ. На Корусканте, во всяком случае, была просто эпидемия смертей. В основном от сердечных приступов и инсультов. И всё молодые, молодые… Не только из них, но это было проще всего. А ему некогда было заморачиваться на что-то сложнее: ученик умирал. Возможно, он не понимал, но инстинктивно чувствовал давление Силы… и выкачивал энергию не из неё, из существ. Кстати, это периодически происходило и потом. Война – не только захват территорий. Война – также неизбежность многих смертей. Конечно, он…

-И что? – прервал его Шат. Он пришёл в себя и рвался в драку. – Что? Они снова начнут убивать всех вокруг? Использовать жизнь вместо Силы? Ты что, дурак? Без Силы все умрут. Живые существа кончаются. Убьют всех – сдохнут сами.

Рэклиат помолчал.

-Я повторяю для умственно отсталых, – сказал он спокойно, – они жили без явной поддержки Силы четверть века. Они научились выживать. Он научились брать энергию – сами. Да, энергия как таковая им нужна. И если они совсем отрежутся от неё – приятного будет мало. Но что мы знаем о том, как можно использовать энергетику мидихлориан? А вдруг на интуитивном уровне они использовали её уже давно? И вообще, господа, я хочу сказать вам одну примитивную вещь. До которой, как верно заметил магистр Йода, почему-то не додумались наши сияющие умы. Зачем им отрезать весь мир от Силы? Можно – только себя. А через других – питаться. И вообще, зачем делать это на всю вечность, тотально и необратимо? Вейдеру всего лишь надо – выздороветь. Он это сделает за месяц-другой. Всё. А дальше он, с его способностями, да при поддержке не замкнутого на нём учителя, да с учениками, да кое-что поняв про мир…

-Что?

-Объявит нам войну.

-Он не первый идиот, который грозит небу.

-Но он тот, который сможет по нему пройтись. И мы это знаем.

Он почувствовал взгляд – ответил на него. Эмиссар Рэклиат и рыцарь Джинн переглянулись.

-Избранный,– сказал Куай-Гон.

-Именно, – ответил Рэк.

-Вампир, – сказал Куай. – Кто бы мог подумать…

-Выживание – жестокая вещь. И очень простая.

-Проклятая потребность, – произнёс рыцарь, – хранить жизнь и не убивать без причины. Проклятое осознание бесценности жизни каждого живого существа. Мы храним… они убивают.

Да, подумал Рэк.

Да. Да.