Текст книги "Дарт Вейдер ученик Дарта Сидиуса"

Автор книги: Jamique

сообщить о нарушении

Текущая страница: 39 (всего у книги 50 страниц)

-…Учитель…

Рина.

Рина – Кеноби.

(Стихи соученицы Рины Мары Джейд).

Нет, я не говорю с тобой.

Мне в разговоре смысла нет.

Я просто продолжаю бой,

Которому немало лет.

Все взгляды – через этот взгляд.

Смотри внимательней, узнай.

Надеюсь, ты давно не рад

Быть в обществе моём, джедай.

Посланник Силы – без неё.

Поддержки Силы больше нет.

И где же мастерство твоё?

И где твой, извиняюсь, Свет?

И где уверенность твоя

В том, кто твой друг и кто твой враг?

Не сметь. И взглядом – на меня.

А ну-ка, говори мне, как

Ты право получил решать

Кто должен жить, как – умереть,

О свете радостно мечтать

И в лаве заживо гореть?

Кого ты братом называл?

Чью ты использовал жену?

Чьему ты сыну жизнь сломал?

Что? Сам сломал? Да ну, да ну…

Что? Вейдер предал и убил?

Что? Вейдер выбрал путь во Тьме?

Прости. Ты, кажется, забыл,

Что аргументы – не ко мне?

Со мной всё ясно: я убью

И не поморщусь. Ты – ответь.

Как это: говорить “люблю” –

Любил – и оставлять гореть?

Для блага разлучить детей,

Для блага сына натравить?..

Скажи, джедаец, без затей:

Ты сколько б с этим смог прожить

Без Силы, кодекса, судьбы,

Без оправдания про Свет?..

Ну что ж. Теперь здесь только мы.

Ситх и джедай. А Силы – нет.

-Хочешь чаю?

-Что?!

-Ты ещё подпрыгни, – посоветовала Рина Кеноби. – Как будто я предлагаю тебе яд. Ситхи тоже пьют чай. И едят. Мы ещё не настолько преобразовали свою сущность, чтобы питаться эманациями Великой Силы. Или кровью. Или излучениями, исходящими от живых существ в момент боли или смерти.

Кеноби с удивлением посмотрел на Рину. Она не шутила.

-Вы об этом думали? – спросил он непроизвольно. – Чтобы питаться эманациями…

Замолчал.

-Ты даже не представляешь, о каких вещах мы думали, – отозвалась она. – Боль тоже пища. Только хреновая, доложу я тебе. Так чай будешь?

-Ты думаешь, что можно?

-А что? Разве… – она запнулась и засмеялась. – Да, а не внутривенно ли…С ума сойти. С вашим миром Великой Силы, с рождением из пустоты, из…

-Стой. А как это вообще выглядело?

-Что?

-То, как я здесь появился.

-Не ручаюсь, что я всё это видела обычным зрением, – она фыркнула, – но зрелище было, мягко говоря, странным. Ты сконденсировался. Проступил контуром сквозь воздух. Потом туманом. Можно было почувствовать. Хотя бы как влагу. Потом ощутимей и сильней. А потом в какой-то момент это стало вполне обычным, пусть мокрым и тяжело дышащим телом.

-Одно проступало сквозь другое, – неожиданно для себя не просто спокойно – философски-раздумчиво – сказал Кеноби. – Постепенно. Вот как. А испарился я отсюда единомоментно.

-Да? – на него посмотрели с трезвым любопытством. – Испарился?

-Я испарился из этого мира.

-Поздравляю. А что сожгли в крематории?

-Где?

-В крематории Звезды смерти.

-А что там сожгли?

-Тело.

-Чьё?

-Твоё.

-Что?

Рина коротко фыркнула.

-Твоё тело, господин Кеноби. Что в этом странного? Ты же умер.

-Там не было моего тела. Я переместился в Силу полностью.

-Значит, на Звезде была коллективная галлюцинация. С формой, объёмом, твёрдая и вполне тяжёлая. И даже с брюшком.

Оби-Ван с искренним изумлением смотрел на Рину.

-А? – спросила она. – Ты не в курсе?

-Я перешёл в мир Великой Силы, – повторил он. – Я этому учился двадцать лет. У Куай-Гона на Татуине.

-Угу, – ответила она. – А я – у Экзар Куна на Явине. Обучение через Силу. Круто.

Насмешливые, холодные, недобрые глаза.

-А пошла ты… – неожиданно для себя ответил Оби-Ван.

-Никуда я не пойду, это мой корабль, – она на мгновенье стала чуть рассеянней, будто прислушивалась к другому. – Не знаю, Бен, что ты ощущал и что ты видел. А вот твоё тело на Звезде видела туча хренова народа. А ещё фиксировали дроиды. Так что это или крутая галлюцинация, или тебе что-то не договорили. Или причудилось.

Бен прикусил губу. Эта девица может соврать. Но зачем?

Незачем.

Девица же явственно продолжала концентрироваться на чём-то другом. Взгляд сквозь него становился всё более пустым. В какой-то момент он ощутил себя – туманом, и ощущение было столь режущим и неприятным, что он чуть не крикнул на неё, не тряхнул – но тут в её глаза вернулась жизнь, она сфокусировала взгляд на нём и сказала:

-Расслабься. Мы ещё тут будем решать удивительно важный вопрос, ушёл ты в Силу полностью или только в своей астральной оболочке.

-Этот вопрос важен, – неожиданно для себя агрессивно ответил Кеноби. Злость на себя за свой страх выплеснулась одновременно с облегчением. – Ты просто неумна, если не понимаешь. Возможность перехода в Силу напрямую, минуя смерть – вещь важная. Если я ничего не почувствовал, это ничего не значит. Пусть у меня была лёгкая смерть. Но если тело осталось, то это была именно смерть, а если нет, то переход. И значит, переход возможен. И эта возможность доказана тем, что я смог сюда вернуться.

Где-то на середине своего рассуждения Оби-Ван уже не мог пожаловаться на отсутствие внимания. Рина смотрела в упор.

-А ты прав, джедай. – сказала она. – Об этом я не подумала.

Бен даже опешил. Но признание было приятно. Хотя бы потому, что эта девчонка не собиралась льстить. В отсутствии лести есть преимущество. Если хвалят, то всерьёз. И всерьёз признают правоту.

Но признание правды в данном ситуации было не из тех, что доставляют радость. Судя по голосу Рины.

Но в таком случае, это должно быть хорошо для него, Оби-Вана?

Вслед за этим вопросом к себе его тут же вырвало вопросом вслух:

-Но сюда меня вернуло – зачем?

-Очень хороший вопрос, – сказала она. – Зачем.

Какое-то время они просто смотрели друг на друга.

-Миссия должна быть выполнена, – мягко сказала Рина. – Ей ничто не должно помешать.

Бен без удивления воспринял её слова. Мозг дёрнулся – как-то рефлекторно. А потом это прошло.

-Да, – проговорил он. – Миссия должна была быть выполнена. Раньше или позже.

Обессилев от предыдущего штормового диалога, он давно сидел. А теперь встал и неторопливо прошёлся по комнате. Не обращая внимания на мышцы, которые по всей логике должны были болеть и не подчиняться.

Они подчинялись и не болели.

-Зачем ты так разговаривала со мной? – спросил он. – Ради чего?

-Какая великая цель сподвигла меня на словесное мордобитие? – усмехнулась Рина. – Никакой. Я говорила тебе правду, только правду и ничего, кроме правды. О том, что я думаю об этом мире и нашем месте в нём. И ещё мне надо было куда-то выплеснуть остаточную жажду разрушения. Словесный эквивалент – не такая плохая вещь.

-Ты действительно убиваешь, не думая?

-Иногда думаю, – коротко фыркнула она. – Когда никто не отключает мне мозги. Впервые я замочила два полных корабля живых существ в четыре года, – произнесла она хладнокровно. – Интересно, какая судьба ждала бы такое существо, как я, в твоём Ордене?

Оби-Ван вздрогнул. Невольно зацепился взглядом за её усмешку. Успокоился.

-Сельхозкорпус. Или… мы ведь не убиваем детей, только в случае самообороны. Если бы тебе было четыре и ты такое устроила… могли бы уничтожить, чтобы прекратить. В сам момент твоей активности. А если нет, то попытались бы перевоспитать. Перенаправить энергию. Поставить блок.

-Или?

-Извини?

-Или сельхозкорпус – или? – поинтересовалась Рина, полностью проигнорировав его рассуждения о блоках и перевоспитаниях.

-Я уже тебе говорил: переделать.

Она улыбалась. Смотрела на него и улыбалась.

-Я такой прозрачный? – с досадой сказал Бен.

-Не знаю, – ответила она. – Но иногда мне кажется, что я понимаю.

-Что?

-Кого. Тебя.

-В чём? – он с изумлением обнаружил, что тоже улыбается.

-В чём-то настоящем.

Оби-Ван вздрогнул.

-Или бы перевоспитали, – сказал он. – Как меня.

-Ага, – сказала Рина. – Понятно.

Он отвернулся.

-Я находился на самом верху, – сказал он в стену. – На самом верху, в управленческой верхушке Ордена джедаев… Ты вообще имеешь хоть какое-то представление об Ордене? – повернулся он к ней.

-Весьма неплохое, надеюсь.

-О его организации?

-Грубо говоря, там была та самая управленческая верхушка и основная масса. К управленцам относился не Совет, точней, не только. Это было определённое количество джедаев, которые как направляли Орден во внешнем мире, так управляли теми, кто в него входил. Группа политиков, психологов, идеологов. Туда же примыкали некоторые научные работники, философы, учителя. Собственно, официальный статус джедая внутри Ордена фактического значения не имел. В условно говоря управленческую группу мог войти любой.

-Кто тебе об этом говорил?

-Как кто? Мастер.

-Вейдер?

Рина кивнула и усмехнулась. Усмешка вышла такой, что он невольно отвёл взгляд.

-Старые раны болят похуже новых, – сказала она без удивления.

-Откуда тебе знать?

-Знаю.

Он снова отвёл взгляд.

-Ты прячешь глаза каждый раз, когда хочешь солгать себе.

Он покачал головой:

-Нет. Каждый раз, когда пытаюсь найти правду. Для себя.

Она подумала:

-Наверно.

Он повернул голову и взглянул на неё. Тоже задумчиво.

-Всё это достаточно сложно, – сказал он. – Сложно, мерзко и невероятно больно. И вряд ли ты меня поймёшь. Ты когда-нибудь входила в стан побеждённых? Нет, я сейчас говорю не о проигранной войне. Не о том, где был Палпатин, пока не сумел захватить власть. Я говорю о внутреннем поражении. Когда сдаёшься, убеждая себя, что сдача – это хитрость, которая поможет собрать силы для дальнейшего боя. Но проходит год, пять лет, десять, двадцать лет – и ничего. Потому что уже не хочешь бороться. И то, что принял якобы насильно, становится частью тебя. Я очень хотел жить, знаешь, – сказал он с застывшей кривой усмешкой. – Я невероятно хотел жить. Что ты знаешь о тех, кого победили. Ты никогда не была среди нас. Ты – и твой мастер.

-Никогда, – эхом отозвалась Рина.

Он вздрогнул снова, но слово окончательно прорвало нанос. Он набрал воздух в лёгкие, чтобы начать говорить – столкнулся с тёмными глазами. Что-то в них было. Что-то, из-за чего он выпустил воздух, так ничего и не сказав.

-Жить, – произнесла Рина. – Ты очень хотел жить. Как?

-Хоть как-то… чёрт.

-Нет, говори.

Он в который раз за бесконечную встречу взглянул ей в глаза.

-Я был очень молод… юн, – он усмехнулся книжному слову, – горяч, честолюбив. Мальчишка с горячей головой. Изначально. Был бы не в Храме – дрался б направо и налево, отстаивал себя, руководил. Я ведь был очень сильный. В смысле форсы. Талантливый, сильный. Безбашенный. Взрывной. Только… в Ордене было в почёте смирение…

Он вдруг развернулся, замолчав. Раздался смех. Его собственный, каркающий. Яростный, сухой.

-Любая сила должна смириться перед Великой, – быстро сказал он. – Желание бить, желание быть лучшим… вожаком… выбито из меня ещё в четыре года. Но остались явления… остаточные… конечно, я умом был предан… идеалам храма… но почему-то всё время в учебных поединках пытался только победить, дать фору и всё равно победить, а если не удавалось – то взять реванш в тёмных коридорах, но на самом деле я просто хотел стать суперрыцарем, а в Храме нельзя было быть супер, в Храме ты – только рыцарь, подчинённый и послушный, потому что… Мечта о крутой взрослости обычного мальчишки просто переродилась. Но нельзя было мечтать о собственной силе…

Он сглотнул обрывок слов – и развернулся к ней:

-Ты это хотела услышать? Ты потому так со мной говорила?

-Да.

Он вытаращил глаза. А в следующую секунду ему стало невероятно легко. С нею.

-Ты что, никогда не врёшь?

-Вру, – она улыбнулась. – Когда надо – так вру, что все верят.

Он рассмеялся:

-Даже в этом признании ты до отвращения откровенна.

Она кивнула, продолжая улыбаться.

-Ну вот, – сказал Кеноби. – По сути и всё. Сильного и нужного им мальчишку Храм поставил перед выбором: или высылка в сельхозкорпус, что означало конец любого обучения Силе и неполноценное существование на полутюремных условиях до конца жизни среди прочей отбраковки. Или добровольное согласие на слом. Добровольная помощь в уничтожении части себя. Той, которая была опасна. И я испугался, – просто сказал он. – Я выбрал слом. Ради…

Он замолчал. Звенела тишина.

-Что со мной? – сказал Кеноби. – Я… мне так легко.

-Кажется, я отрезала нас от Силы, – усмехнулась Рина. – Мастер мне это сказал – и похоже, он прав.

-От Силы? Но…

-От Великой, – сказала Рина. – Пришлось. В тебя через канал с ней вливалось слишком большая энергия. Которая толкала тебя на то, чтобы меня прикончить. А, как я тебе уже говорила, моя сущность очень не любит, когда её убивают.

-Но… – сбитый с толку, он прислушался. Попытался ощутить, почувствовать…

-Но я не оглох, – сказал он с нарастающим удивлением (смешанным с недоверием). – Хотя чувствую себя как-то странно.

-Куай-Гон был сильно харизматической личностью? – спросила Рина вдруг.

-Он был… – Оби-Ван запнулся. Не было слов, чтобы объяснить, что за аура всегда была вокруг его учителя. Тёплый золотистый покров… внезапно, в секунду ужаса, покров был разодран в клочья, и оттуда, неприкрытый ничем, в него упёрся холодный, рассудочный взгляд. Тот особый холод, который на самом деле есть загнанная вглубь…

-Дрянь, – плюнул он в неё, отшатнувшись.

-Я? – Рина улыбалась. – Потому, что перерезала пуповину источнику иллюзий? Потому что нет больше никакой ауры, прикрывающей от тебя реальный мир? Да. Это ужасно. Как я только посмела.

Он взглянул в её глаза. В них был хохот. Хохот. Издёвка. Пламя. Которое сжигало – всё.

На орбите.

На экранах и в иллюминаторе плыл бок зелёной планеты. Густо зелёной, с прожилками коричневых горных массивов, белых шапок льда на полюсах. Даже водное пространство имело скорей зелёный цвет. Эрикэн смотрел на эту панораму и задумчиво улыбался. Зелёное на чёрном в раскалённом свете лохматой звезды. Красиво, чёрт подери.

Мотма отбыла на планету надолго и всерьёз. Насколько он понял, минимум на неделю. Планета хорошо охраняется и безопасна. Мотме надоел корабль. Ей надоели также орды джедаев под боком. Надоели – и прекрасно. Кроме как на этом корабле, одарённых больше не было. И как только высокое начальство отбыло, он тут же начал действовать. Предварительная подготовка началась ещё в гипере. Оповестить всех, кого нужно. Затем дождаться момента. Когда выйдут из гиперпространства, и когда покинут корабль. А затем начать действовать.

Конечно, если б потребовалось – они бы ломали трагикомедию долго. Но, практически рассуждая, если надо будет действовать, ему отнюдь не нужен Тийен сотоварищи под воздействием наркотиков и во власти глюков. А такое могло быть, пусть Мотме выгодней держать врага под контролем одарённых собратьев. Но паранойя мало соотносима с голосом разума – и даже сугубого практицизма. Что ей стоит всё-таки решить накачать их всякой дрянью. А им это не нужно. Им нужно, чтобы в любой из моментов они были готовы действовать и работать.

К тому же рогатого соученика он знал хорошо: терпение не входило в разряд его талантов. Взбоднул бы… рогами.

Теперь же всё было просто. Отключить поле в камере, дать команду джедаям – и они за пять минут захватили все узловые пункты корабля, в которые входили также и пункты связи. А потом ненавязчивая волна прокатилась по остальному кораблю. Это было отрепетировано давно и получилось быстро. Не то что на планете – на орбите никто ничего не заметил. И не узнают ещё долго. А вот те, другие… Рик усмехнулся. Начинается ловля на живца?

За его спиной многозначительно кашлянул Тийен.

-Что, рогатое отродье? – не оборачиваясь, спросил Рик.

-Как прекрасна эта планета в безлунную ночь, – ответил забрак. – От волосатого идиота слышу.

-Что-то ты хватку теряешь. Реагируешь через фразу.

-Угу, – тот почесал рога. – Ненавижу силовое поле.

-А я от него тащусь.

-Хочешь, махнёмся?

-Мне на учёбе хватило.

-Да-да, я помню.

-А в челюсть?

-А в пузо рогами?

Соученики приветливо посмотрели друг на друга. Дружба-соперничество, так сказать. Не в новинку. Если учесть, что каждый из них обладал талантами, в которых другой не был столь силён – то иногда их взаимоотношения приобретали весьма специфический оттенок. Как ворчал Палпатин: “Когда соберётесь разрушить Корускант, предупредите. Я вас разошлю в разные стороны от галактики”.

Они разлепили взгляды и вместе взглянули в иллюминатор. Мотма укандыбачила отсюда со всей своей свитой. Что совсем неплохо. По обычной галактической связи они, конечно, не могли ни с кем общаться – перехват был обеспечен. А вот из ума в ум – вполне. Когда будет нужно. Пока же они с Тийеном стояли у иллюминатора и смотрели на планету. Туда, куда улетела Мотма. Увезла Борска. И часть своих доверенных лиц. Но главное – Борска. С которым у Рика был прямой, не осознаваемый ботаном, контакт. Замечательный способ наблюдения. При этом, что странно, Рик ощущал, что Борск, если ему расскажут об этом, не возмутится и не почувствует аллергии. Возможно, дело было в том, что тот бы согласился на это и осознано. На наблюдение. На союз. И согласился бы с тем, что для надёжности и его же безопасности такая зацепка за его мозги должна быть для него не явной.

Странные эти существа – ботаны. Между прочим, среди них не было ни одного форсьюзера. Зато интуиция и чувство эмоции собеседника у них развита настолько, что граничит с форсьюзерством. О, блин… Форсьюзерство.

-Думаешь, Траун сюда прилетит? – спросил он Тийена.

Тот зевнул – остаточные явления от транса.

-У него хороший флот, – ответил он. – Мастер, конечно, на суперкрейсере, но крейсер один. А здесь одной форсой не разберёшься. Если будут разбираться.

-С форсой вообще какая-то фигня, – сказал Рик.

-Угу, – ответил Тийен. – Интересную инфу дал Траун.

-Угу, – эхом откликнулся Рик.

-Я почему-то не удивляюсь. Знаешь, у меня всегда… – Тийен поискал слово, – было двойственное ощущение. Как только я всерьёз научился использовать Силу. Конечно, может, это из-за нынешней информации я так думаю… но я не удивился.

Рик кивнул.

-И что ты чувствовал?

-Как бы сказать. Это как вода. Поддерживает и выталкивает. На глубине – парение и полёт. И в то же время давит, – он вздохнул. Морда наглого парня из подворотни таяла, и из-под неё, как земля из-под снега, проступило лицо. Заострённое, суровое, умное. – Вот та энергетика мира. Которую мы чувствуем.

-Через вирусов?

-А хер его знает. Странно всё очень. По сути получается что? Что как таковую эту энергетику могут ощущать только эти самые хлориане?

-Простейшие организмы, которые и есть передаточное звено между Силой и прочими живыми существами, – философски изрёк Рик.

-Мы что, без них ощущать Силу не можем?

-Да?

-Что ты лыбишься?

-Я серьёзен как пень и вообще стою, не дыша. Твой интеллект просыпается раз в полгода, такое событие нельзя упускать.

-Могу не интеллектуально, – сказал забрак и несильно двинул его локтём под бок.

Теперь Рик действительно улыбнулся.

-Могу и интеллектуально, – сказал он.

-Мыслишь?

-Я вообще всё время мыслю, – без веселья ответил Рик. – Есть такая функция головного мозга.

-Всю жизнь думать – ты не устал?

Рик засмеялся и взглянул на Тийена.

-Озвучь процесс, – сказал тот. – Всё равно делать нечего. На планету я уже полюбовался.

-И посреди поля битвы он долго скучал и рассматривал полевой цветок, – отозвался Рик. – Ну… мои мысли довольно сумбурны. Информации много и она как-то смешалась в голове.

-А ты проклассифицируй.

Рик вновь посмотрел на приветливую физиономию Тийена и хмыкнул.

-Чипы – отдельно, мясо – отдельно, и промасленную бумагу вообще лучше убрать, – невозмутимо ответил забрак. – Процесс починки или сборки двигателя требует предварительной раскладки комплектующих по кучкам.

-Кажется, ты перележал в поле.

-Оно сделало меня таким интеллектуальным?

Рик усмехнулся вновь, пожал плечами:

-Вся эта теория об энергетическом паразитизме… Об этом всем и всё известно давно. Мидики есть во всём. В любом органическом…

-И неорганическом образовании, – невинно сказал Тиейн. – Хоть в камне, хоть в руде. Хоть в Йоде, хоть в звездолёте.

Соученики захохотали. Впрочем, приступ смеха быстро прошёл.

-Магистр у нас уже неорганика? – спросил Рик. – А в звездолёте есть Сила. А не микробы.

-Сила в тот день была сильна в звездолёте, – ответил Тийен. – Он пёр через гиперпространство на первой крейсерской…

-И всё время вышвыривался то на Коррибан, то на Явин.

Они ухмыльнулись друг другу. Впрочем, Рик усмехался, но у него были очень серьёзные глаза. Серьёзными они были и у Тиейна – но Эрикэн словно поймал какую-то мысль. Которая пока что не проявлялась.

Он рассеяно кивнул.

-В общем, – сказал он, – эта мелочь есть везде, во всёх и каждом. Она связывает нас с Силой… но тогда и Силу связывает со всем. Раз мы через это можем её слышать – то и она может слышать нас.

-Через микроба? Интересная мысль, братец.

-Мысль обычная, – отозвался Рик, – потому что логичная. Мы Силу слышим, она нас слышит… не понимаю.

-Что?

-Как Ринка отрезалась от Силы и продолжала функционировать. Может, она отрезала только Кеноби… да нет, – он вздохнул, поскольку информация, полученная им от императора, лежала плотным кирпичом в голове и противоречила стандартным объяснениям проблемы. Впрочем, особой тяги к стандартному решению задач в нём не наблюдалось никогда.

-Что есть Сила? – полушутливо спросил он вслух.

Забрак покосился на него.

-Могу помузицировать дальше, – сказал Тийен на удивление серьёзно.

-Мда?

-Ага.

-Ну… музицируй, – ответил Рик, по-прежнему прислушиваясь к себе и к червячкам вопросов и сомнений. А ещё пытаясь понять, в котором из них помещён крючок, жёсткий и острый. Что-то…

-Угу, – сказал Тийен. – Приступим, – он смотрел не на сотоварища – на зелёную планету. – Латентный одарённый…

-А?

–Бэ. Я говорю тебе про то, как мы – чувствуем Силу. Как Сила чувствует нас, я не знаю, как-то никогда ею не был. И в интимных связях замечен. Потому монолог идёт с нашей стороны. Что-то не устраивает?

-Говори, – улыбнулся Рик. – Я понял.

-С каким умным мальчиком я общаюсь, – фыркнул Тийен. – Так вот. Латентный одарённый предчувствует и видит не только глазами. Он не понимает почему, но знает, что множество его предчувствий сбывалось. А оттого начинает действовать в соответствии со своими предчувствиями. Мы же вроде бы знаем, что это подсказывает ему Сила. Он её слышит. Соответственно, действуя по логике предчувствий, он поступает по её логике. Джедаи поступают по логике Силы уже осознано. Правда, всё, что их отличает от латентных – то, что голос Силы они слышат чётче и то, что она хочет, точней, куда она течёт, знают лучше. Но точно также принимают это течение. Без вариантов. Изменить нельзя, но можно предугадать. И поступить наиболее оптимально.

-Э-эй! Стоп. Что ты гонишь?

-Свою теорию, а что?

-Про то, что предчувствие – это не предчувствие, а морок Силы?

-Ага.

-Ты предупреждай.

-О чём?

-Что тебя не устраивает классическая теория о том, что любой одарённый, в том числе латентный, через Силу подключается к общему информационному полю, и оттуда получает интуитивную информацию о том, что произойдёт в следующий момент времени… – противным голосом занудел Рик.

-Да. Не устраивает.

-Тогда гони дальше. На чём ты остановился?

-На том, что одарённые слышат, что хочет Сила и могут в отличие от других, в соответствии со своим знанием, поступить наиболее оптимально, – теперь Тийен пародировал зануду… но только чуть-чуть.

-Для себя или для Силы?

-А для обоих, мабуть, – цинично усмехнулся Тийен. – Они ж частички Силы… Так вот. В древности, когда это всё ещё было ново и удивительно, живые существа так фигели от того, что слышат весь мир – что без вопросов поступали так, как им нашёптывал мировой океана. Это действовало. Они ловили кайф. Кайф от того, что движутся в русле Силы, повторяя её повороты и изгибы… Чё ты ржёшь?

-Из…гибы, – всхлипнул Рик.

-Не, это не было проституцией, – безапелляционно заявил Тийен. – В проституции нет любви, а они Силу любили. Страстно.

Рик перестал смеяться, посмотрел на своего рогатого товарища, кивнул.

-Да, – ответил он. – Любовь.

-Угу,– поморщился забрак. – Любовь. Куда без этого. Любовь. Преклонение перед силой, которая больше их. Великой Силой. Не просто ж название… А вот – с какого бодуна и кто – наш древний родоначальник – перестал получать от этого удовольствие и, наверно, после этого очень быстро открыл способ воздействия на Силу, а не наоборот? Сначала извлекать информацию из Силы. А потом с помощью этой информации о течении мира и опять-таки через Силу воздействовать на живые существа – вместо Силы?

-Наверно, перестал получать удовольствие от траха, – философски сказал Рик. – И решил трахнуть сам.

Тийен почти с восхищением посмотрел на сотоварища:

-Какая логичная и элегантная формулировка. И ведь я с тобой согласен. Так всё и было. Воздействовать не только на живых существ – но и на Силу. Алая мечта идиотов.

-Но это когда таких стало побольше, – сказал Рик. – Я имею в виду, это перестало быть просто мечтою и приняло форму практических попыток.

-И пошёл полный трыедец, – весело кивнул Тийен.

-Угу, – Рик задумчиво покосился на забрака. – Кажется, понимаю.

-Что?

-Твою теорию.

-Ну?

-Проблемы начались. Не знаю, как у Силы, а вот у трепетно слушающих ей индивидов… Потому что начались весьма неприятные явления. Раньше на Силу со стороны материального мира влияли только события глобального масштаба. Агрессивные крупные конфликты. Или, наоборот, большие мирные периоды. И то, и другое влияло по факту. Невольно. А тут на океан мало-помалу стали воздействовать направленно. Выкачивать из него энергию. С помощью его деструктивных колебаний – волнений в Силе – пудрить мозги целым секторам. Я всё вспоминаю классический случай из учебника, – он усмехнулся. – Помнишь? О том, как некая боевая школа пригрозила большой войной в регионе, если им не подчиняться. Им не подчинились. И война была. Регион вымер. Зато другой регион подчинился без звука.

-Власть ударила им в голову, и не заслуженный огонь могущества испепелил их дотла, – произнёс забрак.

-Что?

-Ничего. Может, я хочу быть поэтом.

-Подальше от меня, ладно?

-Вот так хоронят таланты, – ухмыльнулся забрак. – При тотальном неодобрении глухой и предвзятой публики, – он заржал. Быстро успокоился. – Если формулировать закон взаимодействия с Силой, то он таков…

-Мама.

-Не мама, а я знаю умные слова. Словом, так. Перемычка в виде хлориан – или перемычка вообще – имеет выход в обе стороны. От живого существа к Силе. И от Силы к живому существу. Сила сильна, и обычно именно она воздействует на живое существо. А не наоборот. Причём в этом стандартном случае, чем больше этих самых хлориан было в существе, тем сильней оно чувствовало силу… и тем лучшим орудием и проводником Силы являлось.

-Угум, – пробурчал Эрикен. – Вот Йода или Мейс. У них зашкаливало. Прекрасные проводники. А у мастера Вейдера…

-Что?

-Ничего, – поморщился Рик. – Ни хрена не вышло, словом, – то, что чуть не вышло, никто из них не произнёс. Чуть – не считается. И мастер не обсуждаем. – То же и у всех, кого история потом назовёт ситхами. Когда голова и душа… даже не знаю, как сказать. Другие. Сильная потребность в независимости, что ли? Невозможность получить кайф от того, что через тебя что-то говорит? Желание делать всё самому, решать, никому не подчиняться?

-Типа самому трахнуть, – подмигнул Тийен.

Они переглянулись. Улыбнулись. Снова развели взгляды.

-Не иначе как…

-Да ладно, – сказал Тиейн, – я шучу. Есть такая штука, как свобода воли, применимая для больших величин.

-Угу, – пробормотал Рик.

-А подробней? У меня лимит умных слов.

-Не верю. Так что там насчёт концентрации микробов вкрови?

-Ну, – сказал забрак, – я думаю так. Относительно живых существ. У кого концентрация мидихлориан невелика, тот сознательно Силу не чувствует. Но та управляет им на уровне подсознания. Или природы. Ничего личного, тот же закон всемирного тяготения. Ещё один закон. Тот, у кого концентрация выше, способен ощущать Силу самостоятельно. Новый орган чувств, новое чувство. При определённых условиях это позволяет Силе волить через это существо на осознанном уровне. То есть одарённые всегда лучше знают, как поступить, какое будущее выбрать, что делать с судьбой… В общем, обладают гораздо лучшей приспособляемостью к миру. А вот есть те, которые, вместо того, чтобы слушать, используют эту перемычку для того, чтобы воздействовать. То есть не они слушаются Силы, а Силу заставляют слушаться себя. Это трудно… до определённой поры невозможно.

-Те, кто ставил первые эксперименты, сгорали дотла, – отстранённо сказал Рик.

-Да. Но потом изучили, наработали методики, и вообще таких пасынков от Силы становилось просто больше. Воздействовали на мир. Воздействовали на Силу. Ради себя. Не выбирали варианты судьбы, которые предлагала им Сила. Делали жизнь сами.

-И Сила завизжала, – сказал Рик.

-Примерно в таком плане. Живые существа тоже. Впрочем, всё связано со всем, и не думаю, что на практике Силу и существ можно разорвать. Разве в лабораторном эксперименте. Живые существа – часть Силы, как мир вообще – её здешнее проявление. По крайней мере, так говорит классическая теория мироздания. И я пока не вижу ничего, что этому могло противоречить.

Так я о тех, кто использовал Силу ради себя. Видна двоякость, верно?

-Верно, – усмехнулся Рик. – Умный забрак…

-Порождение использует то, что его породило. Для своих целей. Более того, пытается переформировывать это порождающее под себя. Вот потому так называемый путь Тьмы гораздо трудней. И так называемое тёмные способы использования Силы. Мы используем то, что нас сильней. А это значит вечный бой, вечную войну и большую трудность. Джедаи и мир плывут по течению. Мы не только идём против. Мы ещё его и поворачиваем.

-Да? – спросил Рик скептически. – Что-то пока не очень получалось.

-Так мы ж всё равно не отступаем.

-Придурки и мазохисты.

-И не говори.

Они переглянулись.

-Как ты думаешь, – спросил Рик, – если Сила исчезнет…

-Куда?

-Не знаю.

-Закрой глаза и спроси сам себя, что ты сказал. Когда ответишь, открой глаза и скажи об этом мне.

-О том, что я их открыл?

-Нет. О том, что понял. Как это – Сила исчезнет? Она не может исчезнуть. Она – энергетическая сетка, на которой держится мир.

-Да?

-Да, – ответил забрак ехидно. – Первый уровень, начальная школа. Энергия мира есть то, что мир порождает и то, без чего мир существовать не может, – с причмокиванием процитировал он. – Мы можем использовать Силу. А вот уничтожить…

-Подобно тому, как Силу используют мидихлориане, – пробормотал Рик.

-А?

-Использовать Силу подобно тому, как её используют мидики, – ответил Рик и провел ладонью по лбу. – А что? Тебе не кажется, что эти простейшие устроились лучше всего? Доказано же, что они питаются энергией непосредственно, то есть паразитируют на Силе. Нашли, понимаешь, бесперебойный источник питания не только в теле живого суще…

-А? – спросил Тийен через минуту. – Ты ещё здесь? Эй, на связи!