Текст книги "Безмолвный (СИ)"

Автор книги: ivyblossom

сообщить о нарушении

Текущая страница: 25 (всего у книги 29 страниц)

Ты его обнаружил? План сработал?

Ничего не чувствую. Только стучит в ушах кровь, мой собственный пульс. И отдаленный звон, должно быть, от выстрела. Но мое сердце бьется. Я все еще жив.

Я помню, как это, когда тебя подстрелили. Сначала слышишь выстрел. Да, это невозможно, пуля летит быстрее скорости звука. Но это все равно так: ты слышишь выстрел и ничего не чувствуешь. Даже когда видишь на одежде и руках собственную кровь, ты еще не думаешь, что подстрелили именно тебя. Поначалу не думаешь. В каком-то смысле это отрицание, тело не готово признать попадание и говорит обратное. Ты думал, что каким-то чудом будешь жить вечно. Ты слышишь выстрел, так близко, и думаешь, что снова пронесло, как всегда. Ты – везунчик, целехонек, как обычно. И лишь через несколько долгих секунд начинаешь осознавать: наползает боль. Кажется, что твое тело вскрыли, разорвали на части. Это ощущение все нарастает и нарастает, и наконец становится всепоглощающим, и тогда ты готов отдать все что угодно, лишь бы это прекратилось. Но в первые секунды ты еще не понимаешь, не знаешь. У тебя все еще обычная жизнь, обычные неизменные планы: вернуться на базу, умыться, пообедать. Быть может, позвонить домой. Написать письмо. А потом понимаешь: твое время пришло. Возможно, тебе уже не делать всех этих обыденных вещей никогда. Наслаждался ли ты ими, пока было время? Нет. Никогда. Ни разу.

Майк – на полу, укрылся под столом. Тянет меня за ногу, пытается стянуть вниз. Считает, что будут стрелять снова. На улице воют сирены. Голоса. Крики.

– Джон.

Люди кричат. Голоса кажутся такими далекими, но быстро приближаются. Крики совсем рядом, окружают. Они снаружи и внутри. Перевернутые столы, напуганные люди. Майк. Он – на полу, лицо в слезах, глаза огромные. Мой сосед пытается мне что-то сказать. Вижу, как двигаются его губы, но не слышу ничего. Что происходит?

– Джон! – где ты, Шерлок? Я еле-еле тебя слышу. Ты все еще у меня в ухе?

Повсюду полиция. Парень лежит на тротуаре, лицом вниз. Пистолет выпал из его руки и валяется рядом, по-прежнему снятый с предохранителя. Его еще не успели подобрать, все случилось несколько секунд назад. Над парнем четверо полицейских, в спину ему упираются колени. Лица не видно. На шее у него – прыщи. Это же всего лишь ребенок. Возможно, у него проблемы с наркотиками. В его годы ты мог бы быть таким же, Шерлок. Юный и глупый, под кайфом или желающий его заполучить, легко управляемый. Когда ты начал употреблять? В таком же возрасте или старше? Ты поступил в университет, и все было в норме, значит, уже после этого. Надо было спросить. Я столького о тебе не знаю.

В меня попали?

– Джон, с тобой все в порядке? Скажи, что ты меня слышишь.

Темное пятнышко на стекле, точно в центре паутины из трещин. Темная точка, металлическая. Что это? О, черт, это пуля. Она все еще там, в стекле, застряла в нем, удерживаемая какой-то пленкой. Она так и не прошла насквозь.

Пленка. Ты, кажется, упоминал о ней. Да, точно, упоминал. Я не понял тогда. Ты говорил что-то о пленке по телефону, спрашивал об этом своего брата. Мне ты тоже что-то о ней говорил: утром окна запечатали, Майкрофт направил бригаду.

Пуленепробиваемая пленка, так? Ею запечатали окна. Высшее качество, опытный образец. Помню. В тот момент я смотрел на твои губы, думал, не поцеловать ли тебя. Вспоминал о прошедшей ночи, твоих губах и руках. Не обратил внимания. Пленка. Именно так ты и сказал. Я посчитал, что это как-то повлияет на качество видеосъемки или закроет что-то внутри ресторана. А ей с обеих сторон запечатали то окно, перед которым я должен был сидеть. Я не понял тогда, что это значит, я смотрел в окно и не заметил никакой пленки. А теперь выпущенная в мою голову мальчишкой по приказу Морана пуля застряла в ней и совершенно безобидна. Если бы она прошила стекло насквозь, то сейчас бы уже засела в височной доле моего мозга, и я лежал бы безжизненно на полу. А так – под ногами нет даже осколков. Пуля замерла в пространстве и времени, поймана в паутину треснувшего стекла.

Свет преломляется на трещинах, отбрасывает на паркет и стол крохотные радуги. Красиво.

Мой сосед направляет нескольких перепуганных клиентов внутрь ресторана. Они всхлипывают, все еще кричат. Они в ужасе. Выстрелы в окно всегда ужасают: о подобном рассказывают в новостях – перестрелки, бандиты, невинные люди, попавшие под огонь. Майк лежит на полу. Думают, что подстрелили его?

– Джон! – ты кричишь и, должно быть, включил звук на полную. Ты встревожен? По голосу кажется, что да. Ты же меня видишь, не так ли? Где камера? Где-то здесь должна быть камера, направленная на меня. Должна быть. Вон она, прямо над картиной с изображением лодки. Я тебя слышу, Шерлок. Пуля не прошила пленку. Со мной все в порядке. – Ты меня слышишь?

– Да, – я едва слышу себя самого. В ушах все еще звенит от выстрела. Говорю шепотом. Моран ведь все еще наблюдает за мной, так? Не уверен, что могу доверять собственному голосу. Со мной все в порядке. Я не ранен. Шерлок, ты его обнаружил? Все кончено? План сработал?

– Ты в порядке? – вот что тебе нужно узнать. Все ли со мной в порядке.

Ты хочешь в этом убедиться. Прежде чем перейти к следующей фазе операции, ты хочешь знать это наверняка. Потому что мы должны двигаться дальше, у нас нет иного выбора. Мы еще не закончили, он все еще опасен для нас. Он где-то там. Ждет. Я понимаю, сейчас нет времени на сантименты. Да, если бы не выдержала пленка, я мог погибнуть. Ты знал, что она должна выдержать выстрел в упор. Должно быть, идею с пленкой подал ты. Думаю, так и было. С точки зрения статистики мне ничего по-настоящему не угрожало, ведь так? И все равно, в последний момент ты захотел, чтобы я пригнулся. Пытался сказать мне: «Ложись». Почему? На случай, если пленку нанесли некорректно или на случай статистической погрешности? Производственный брак, выстрел под неожиданным углом или еще что-то… Я понимаю: мы не готовы, пока еще не готовы вновь оказаться порознь. Возможно, не будем готовы к этому никогда. Об этом говорить не нужно.

– В норме, – я в порядке, Шерлок. В порядке. Вот бы тебя увидеть.

Майк хватается за грудь. Черт, Стэмфорд, держись. Попробуй только мне свалиться с сердечным приступом. Только не сейчас. Ладно, дай-ка я посмотрю. Нужно опуститься на колени. Бедняга Майк. Во что я его втянул? Дыхание рваное, он весь взмок, трясется и плачет. Пульс быстрый, но стабильный. Паническая атака. Он в панике, что неудивительно.

– Все хорошо, Майк, – говорю ему. – Все в порядке. На окнах была пленка, пуля ее не пробила, – может, я кричу? Не знаю. Выстрел над самым ухом уж точно на пользу барабанным перепонкам не пошел. – С тобой все будет хорошо. Давай, Майк, глубокий вдох. Все в порядке.

Мой сосед – снова у барной стойки, что-то рассматривает, прижимает к уху телефон. Пытается делать свою работу, обеспечить мою безопасность. Теперь это не имеет значения, понятия «безопасность» для меня больше не существует. Меня засекли. Моран знает, где я. Он там, снаружи? Поджидает меня? Он должен быть там. Он пишет тебе сообщения? Ты ему отвечаешь? Понятия не имею. Ничего не слышу. Шерлок?

Еще сирены. Теперь приехала скорая. Кого-то ранили? Нет. По крайней мере, не здесь. Был ровно один выстрел, и полиция обезвредила стрелка. Быть может, это только для виду. Скорая, все новые и новые полицейские машины. Внезапно становится слишком ярко. Что такое? В окно бьют прожекторы, освещают место преступления. Снаружи доносится гул: полиция, переговоры и еще что-то. Кажется, журналисты. Так быстро? Они тоже были наготове, держались в стороне, чтобы в нужный момент броситься вперед и заснять все происходящее? Похоже, будет прямой эфир. Если прижать объективы камер к стеклу, будет видно нас обоих. Паутина трещин кажется сотканной из света. Стоит мне только выйти на улицу, и я окажусь на экране, ведь так? Мне будут задавать вопросы? Моран меня увидит. Вот в чем все дело. В том, чтобы Моран увидел, что я цел и невредим. В шоке, растерян, но не ранен. Я в норме. Я отправлюсь домой, а он пойдет за мной по пятам. И тогда мы сможем его схватить.

С грохотом распахивается дверь: прибыли парамедики. У них носилки, сумки с лекарствами. С нами все в порядке. Нам не нужна помощь. Пуля в стекле. За врачами вплотную следует пресса.

Бедный старина Стэмфорд. Лицо побагровело, он пытается взять себя в руки. Не каждый день на его глазах пытаются пустить пулю в голову друга. Покойники попадают в Бартс регулярно, но вот как становятся оными, он видит не часто. Улыбаюсь ему: нужно дать знать, что я в норме. Майк сжимает мою руку.

– Ну и район, – лепечет он. Дышит с трудом. Надо отправить его домой. Будь у меня при себе лоразепам, поставил бы ему укол. Вызову такси, с него уже хватит. Я даже кофе его угостить не успел. Черт. – Куда только мир катится?

_____________________

От переводчиков

Выложив новую главу, Иви извинилась перед человеком, сделавшим иллюстрацию к предыдущей, за то, что в итоге эти старания пропали втуне.

И отдельно от меня:

Небольшое объявление. Завтра я уезжаю в далекую деревню и пока не знаю, как там будет с интернетом. При удачном стечении обстоятельств у меня получится принимать правки и выкладывать главы, но это пока не стопроцентная гарантия. Переводить в любом случае продолжу.

========== Глава 53: Человеческая геометрия ==========

– Остановись здесь.

Здесь? Что, прямо тут, посреди тротуара? Ладно. Но зачем? Он что, залег наверху и ждет, когда я появлюсь? Или безнадежно отстал, заблудился, его задержали фургоны МИ-5 и случайные препятствия? Делаю, как ты говоришь, хотя понятия не имею, зачем тебе это нужно. Замираю. Не представляю, даже не задумываюсь о том, что мне теперь делать. Ты говоришь мне «остановись», и я останавливаюсь. Я тебе верю. Невзирая ни на что. Знаешь, это ведь даже не что-то осознанное. Я просто это чувствую, и все: я тебе верю.

– Я послал тебе СМС.

СМС? Выуживаю телефон из кармана. Да, так и есть. Три пропущенных вызова. Дважды звонил мой издатель, а до этого – Билл. Вероятно, хотел проверить, как я.

Четырнадцать сообщений. Боже ты мой, кажется, все знакомые видели этот репортаж. Да, меня пытались застрелить. Да, это так. Я в норме, спасибо за участие. Я в порядке, разве было похоже, что нет? Да, признаю, могло казаться, что я несколько огорошен. Майк дышал с трудом, я волновался за него. Я пытался играть на прессу, делал вид, что ошарашен, что я в шоке и ничего не понимаю. Получилось, наверное, несколько натянуто, но что вы от меня хотите? Я не умею играть. Да и когда тебе едва не прострелили башку, а теперь в лицо чуть не упираются три камеры разом, как ни крути, будешь выглядеть именно так – нелепо и натянуто. Разве нет? Я просто случайный свидетель, вот на что я напирал. Все происходящее не имеет ко мне никакого отношения.

Кстати, в каком-то роде так и есть. Происходящее касается не столько меня, сколько тебя, но таких вопросов не прозвучало, и мне не пришлось лгать. Что пуля предназначалась не мне я смог заявить почти спокойно. С чего парню стрелять именно в меня? Я всего лишь писатель. Бывший военврач, когда-то блоггер, а теперь – прозаик. Реальное преступление и капля вымысла. У меня уже сформировался свой собственный жанр, и имя ему – Шерлок Холмс. Ты сам – свой собственный жанр, ведь ты попросту берешь и переворачиваешь все незыблемое и непоколебимое с ног на голову. К чему бы ты ни прикоснулся, все становится другим, совершенно неожиданным. Люди в том числе. И я сам тоже. На самом деле он целился не в меня. Его целью был ты.

О, Сара тоже написала. Мы с ней уже вечность не общались. Интересно, как она.

Но последнее СМС пришло от тебя, прочту сперва его.

Твои сообщения я всегда просматривал в первую очередь. Что ж, ты всегда был для меня номером один, шел прежде всех и вся. Меня в этом не единожды обвиняли, и больше я не намерен отрицать этот факт. Это ведь правда. Я ничего не мог с этим поделать, не мог справиться с этой настойчивой тягой. Какое-то время я пытался, действительно пытался противостоять этому инстинкту. Я пытался выкроить в своей личной иерархии место для других людей. Бороться с этим оказалось бессмысленно. Это что-то на уровне биологической потребности. Ты исключительный, а мне необходимо защищать тебя, помогать тебе. Необходимо тебя поддерживать. Быть рядом, заботиться о тебе. Твои сообщения я просматриваю в первую очередь. Если теперь мы с тобой любовники, что ж… Это ведь меняет дело, не так ли. Больше не получится меня ни в чем обвинить. Если дело в этом, конечно, и если это будет известно.

Пока я даже представить не могу подобный разговор. Не могу, и все тут.

Видеть на экране телефона твое имя – прекрасно. Хотя, должен признать, от этого слегка кружится голова. Вернулся с того света, вопреки всему. Поразительно.

В сообщении всего одно слово: Поужинаем?

Ха! Ты вдруг заинтересовался ужином посреди всей этой истории. Это заставляет рассмеяться. На меня ведет охоту серийный убийца, ведомый жаждой мести за смерть своего хозяина. Вполне вероятно, что прямо сейчас я как минимум в перекрестье трех прицелов, а ты спрашиваешь про ужин.

Давай заставим Морана заскочить по пути в китайскую забегаловку и купить нам еды на вынос.

Нажимаю «отправить», жду. О, вот. Твой телефон. Ты только что получил мое сообщение. Прочел? Видеть бы тебя сейчас. Ведь смешно же вышло? Правда же! Забавно.

Погодите-ка. Ты уточнял, будем ли мы ужинать, или приглашал меня куда-то поужинать? Ведь есть же разница, причем значительная. Ты пытался со мной флиртовать? Так что ли? Если да, то это было очень тонко. Чересчур тонко. Шерлок, да ладно тебе. Это нечестно. Отвечу еще раз, на всякий случай.

Когда все закончится, свожу тебя поужинать, куда захочешь.

Обещаю, куда захочешь. Надену галстук и пиджак и свожу тебя в какое-нибудь замечательное место. А ты, наверное, будешь вяло ковыряться в тарелке, если вообще закажешь хоть что-то, будешь критиковать музыку, неплохую, но не в твоем вкусе, и попытаешься вычислить хоть по одному шокирующему факту о каждом посетителе ресторана. Быть может, нас вышвырнут вон из-за того, что ты оскорбишь владельца или уничижительно отзовешься о чьей-то супруге. Это нормально, я и не жду ничего другого. Я просто рассмеюсь, посмеюсь над этим вместе с тобой. А если кому-то в голову взбредет тебя ударить, сперва им придется иметь дело со мной. По дороге домой в такси я буду сжимать рукой твое колено, а потом, дома, поцелую тебя, раздену и займусь с тобой любовью, ведь ты – мой. И мне вовсе не нужно, чтобы все было как-то иначе.

– Иди дальше. За следующим перекрестком сверни налево.

Обратно ты ведешь меня другим маршрутом. В основном, по главным улицам, не по переулкам, чтобы ему легче было меня выследить. Правда, при таком раскладе до дома я доберусь быстрее. Наиболее очевидный маршрут, не вызывающий подозрений. Он где-то здесь? Ты знаешь, где он сейчас? Следит за мной через камеры наблюдения или же, напротив, – невооруженным взглядом? Он ведь может быть где угодно, скрываться за любым из этих темных окон. Не глазей, это тебя точно выдаст. Какое поведение будет обычным? Смотреть прямо перед собой, уставиться вниз, на собственные ботинки. Засунуть руки в карманы, переключиться на что-то еще.

Ты печатаешь, что-то двигаешь туда-сюда, мне слышно, как отдается в деревянной столешнице вибрация телефона. Пришло сообщение. Не от меня. И еще одно. И еще. Что происходит, Шерлок? Это он? Моран?

– Он меня видит? – произношу я, едва двигая губами. Провожу пальцем по верхней. Нормальные, естественные движения. Скребу щеку, потираю ухо. Неужели клей рассохся? Зудит немного. Бога ради, убери руки! Только не хватало сейчас остаться без связи с тобой, ослепнуть, оглохнуть и сойти прямиком в могилу. Этого с меня точно хватит.

– Да. Да, видит.

Что ж, я ведь знал, что так и будет. Все это – представление. Нужно идти, понурившись, опустив голову для надежности: по моему лицу слишком легко все прочесть. Он заметит, что я настороже. Я жду, я готов. Заткнутый за пояс пистолет прижимается к спине, и это ощущение успокаивает. Смотри на тротуар, на приближающиеся и исчезающие позади ноги прохожих.

Нужно идти так, словно я не подозреваю ровным счетом ничего. Трудная задача. Изображать пережившего тяжелый день бредущего домой человека, у которого не осталось никого на всем свете. Я знаю, как это, у меня накопился огромный опыт, и это кстати. Но больше я не один.

– Он уже начал понимать, куда именно ты идешь. Но это лишь его догадка, не более. Не уверен, что он вообще помнит о той взрывчатке. Умом он не блещет, Джон, – сообщаешь ты тоном расстроенного ребенка.

Пытаешься выманить его поиграть, а он даже игровую площадку найти не в силах. Тебя это наверняка из себя выводит. Тебе ведь не хватает Мориарти, немного. Не хватает хитрых планов, вызова, сражения на равных. Хотя по той угрозе, что он представлял для меня и тебя, ты не скучаешь. Теперь я знаю и понимаю: у тебя просто так устроен мозг. Принять этот факт долго не получалось, но, кажется, все-таки вышло. Тебя влечет все опасное, острое как бритва, все, что позволяет блеснуть умом ровно за миг до смерти.

Понятия не имею, что ты со мной делаешь.

– А напомнить о том безотказном плане ты ему не можешь? – ты же изображаешь почти всю его сеть, так напомни ему о взрывчатке, о его секретном оружии. О бомбе в отопительном котле. Взорви Бейкер-стрит, уничтожь наш дом, Моран. Расправься со мной. Напиши ему что-нибудь, что разбередит память, Шерлок. Если кто-то на это и способен, то только ты.

Могу лишь уповать на то, что в этот раз ты убрал абсолютно всю взрывчатку. В этом деле твои показатели далеки от идеальных, ты и сам это знаешь. Квартира Мэри тому живой пример.

Кстати, если подумать, то, может быть, стоит попросить миссис Хадсон уехать подальше от опасности. Ненадолго. Она ведь может немного пожить у сестры.

Правда, она ни за что на это не согласится, не так ли. Крепкая старушка, наша миссис Хадсон. Тертый калач. Другая и не смогла бы стать нашей домовладелицей. Будь она помоложе, вероятно, носилась бы в ночи по улицам за преступниками вместе с нами, вся в черном и на высоких каблуках. Думаю, ей по душе азарт, так же, как и нам с тобой.

– Можно попробовать, – попытайся, Шерлок. Напомни ему. Подскажи, что можно щелкнуть переключателем. Это ведь своего рода вызов. Подтолкнуть Морана в верном направлении. Это все равно, что геометрия, это все – углы, множества, функции и равенства. Подтолкнуть его в нужном направлении, а дальше его движение на плоскости будет заданным параметром. Он сделает то, что от него требуется: припомнит заранее заданный телефонный номер, сделает заранее заданный звонок. Человеческая геометрия с миллионами переменных – это ли не вызов. – Нельзя позволить, чтобы он заподозрил, что я в курсе. Тогда все пойдет прахом.

Шерлок, поверить не могу, что я действительно допустил эту мысль, но…

– Ничего он не заподозрит. Знаешь, иногда ты действуешь слишком тонко.

– Неужели? – ты ведь сейчас улыбаешься. Это слышно. Ты ведь понял, о чем я. Ты знаешь, о чем я думаю: твоя нога прижимается к моей. Так было неоднократно, неужели каждый раз был приглашением? Может быть, да. Я не обратил внимания. Я не настолько сообразителен, Шерлок. Иногда тебе следует несколько очевиднее демонстрировать то, что ты желаешь сообщить нам, простым смертным.

– Да, иногда, – я тоже улыбаюсь.

Напомни ему, Шерлок. Он не заподозрит, что за этим стоишь ты. Мы так близко подошли к финишу, все вот-вот закончится. Он наверняка жаждет этого, ведь за последние два дня он дважды пытался меня убить. Он жаждет добраться до тебя и чувствует, что почти добился своего. Он не думает, он просто стреляет. Так дай ему точку, где можно устроить взрыв, и покончим с этим.

– Я пытался сказать тебе. Однажды.

Пытался сказать что?

– В Дартмуре.

Что ты пытался сказать мне в Дартмуре?

Я скорее умру, чем допущу, чтобы с тобой что-то случилось.

Нет. Это не то. Ты же не об этом говоришь. Ты говорил тогда о воображаемых чудищах и наркотическом ужасе. Тогда наши же предположения оборачивались оружием против нас самих. Ты пытался уничтожить любое предположение, которое только могло у меня возникнуть, и я это знаю. Ты пытался проявить заботу, так я думал. Пытался загладить свою вину. Жалел, о том, что накричал. Вот и все. Ты просто не мог знать о том, что произойдет на крыше Бартса. Это никак невозможно. Так что ты пытался сказать мне в Дартмуре? И когда? В машине? На болотах? В лаборатории? Что ты пытался сказать?

– Я сказал, что умру. Думал, ты запомнишь.

Что? Нет. Этого ты не говорил.

– Поначалу я думал, что ты помнишь. Я сказал, что умру, прежде чем дам ему нас уничтожить. Ты забыл?

Нас? Ты не говорил о «нас». Ты сказал «с тобой». Сказал, что скорее умрешь, чем допустишь, чтобы со мной что-то случилось. Это у тебя сбой в памяти, или я в воспоминаниях превратил фразу в куда более романтичную? Обычное обвинение в мою сторону. Быть может, в этот раз так случилось с тобой: хотел сказать «нас», а вышло другое. Ты поклялся защищать меня.

– Я помню, – я полагал, что ты пытаешься успокоить меня. А позже, что ты, возможно, хотел, чтобы я тебя поцеловал. Еще один упущенный момент. Еще один раз, когда ты действовал слишком тонко.

Но что ты на самом деле пытался сообщить? Что подделаешь собственную смерть ради того, чтобы уберечь меня? Все это было спланировано уже тогда, настолько давно? Возможно, так и было. После истории в Дартмуре ты стал более молчаливым, чуть более замкнутым. Уезжал в такси один, без меня, подолгу таращился на стены и молчал.

Выходит, ты планировал, разрабатывал схемы, пытался найти способ выжить. Возможно, считал, что не сможешь.

У тебя нет друзей. Твои слова. Ты повторил их снова, тогда, когда я в последний раз тебя видел, еще до крыши. Сказал, что только одиночество и бережет тебя. Оба раза это была попытка меня оттолкнуть? Испытание? Ты пытался подготовить меня к тому, на что собрался пойти?

В первый раз, услышав это, я ушел. И во второй раз тоже сорвался с места. Ты знал, что это сработает. Знал: стоит заявить нечто подобное, и я тут же вспылю, вылечу за дверь. Для тебя все это – человеческая геометрия, не так ли? Углы и равенства. Ты ведь все рассчитал. У меня нет друзей, только одиночество и бережет меня. Я скорее умру, чем допущу, чтобы с тобой что-то случилось. Я должен был сложить оба этих высказывания? Ты пытался напомнить мне про Дартмур?

Уже тогда ты готовился заплатить жизнью за то, чтобы избавить мир от Мориарти. За мою безопасность. Как будто я буду в силах это простить.

– Я не был уверен, что выживу, и хотел, чтобы ты знал: у меня были причины умереть.

Посеять в моей памяти ростки, за которые можно будет цепляться… Шерлок, да это же сантименты в чистом виде. Откуда это в тебе?

У тебя получилось.

Похоже, я уже внутри периметра. Точно? Кажется, да. Вот только почему-то нет ощущения, что я в безопасности. Мы заманиваем его внутрь, открываем границы периметра, чтобы потом захлопнуть ловушку? Сокращаем зону безопасности до пределов одного дома, одной квартиры? Мы затаимся в моей спальне, закроем окна. Я обниму тебя, буду гладить по голове, и потянется ожидание. Быть может, мы сможем немного поговорить, ты сможешь поведать мне все свои тайны. Я их выслушаю.

Попискивание. Что такое? Рингтон, выставленный по умолчанию. Звонит один из твоих сотовых. Кто это? Слышу твой громкий выдох. Ты на взводе, ты раздражен.

– Да, что там? – похоже, это твой брат. – Ну, конечно. Разумеется, я в курсе.

Даже не пытаешься скрыть презрение в голосе. Какую часть всего этого разработал именно он? Идея запереть тебя в квартире уж точно принадлежит ему. Работать удаленно, вместо того, чтобы охотиться на Морана в открытую – определенно, это тоже с подачи Майкрофта. Единственный реальный ход – встреча с Майком в «Критерионе», пусть ход этот и сделан через представителя. Для тебя это обычное дело, ты относишься к моему телу так, как если бы оно было твоим собственным. И ты прав. Неудивительно, что Майкрофту этот план совершенно не понравился.

– Естественно. Разумеется, он знает. Он же меня слышит. Да, – ты с каждой секундой заводишься все сильней. Я скоро вернусь, сделаю чаю. Все хорошо, Шерлок. Мы со всем этим справимся, все уже почти закончилось. Я веду его к концу, к эндшпилю. Продержись еще немного. – Что ж, тогда давай, следи за ним. Я сейчас веду домой Джона, а ты меня отвлекаешь, – слышу, как ты хлопаешь телефоном о столешницу. Ты сбросил звонок, не так ли.

Мы пробили брешь в его периметре. Разумеется, он недоволен. Уверен, в этом все и дело: Майкрофту это не по вкусу. Он наблюдает, как мы играем в наперстки на наши жизни. Он предупреждал, что не может гарантировать мою безопасность. Обратный путь опаснее, чем дорога до «Критериона», так он сказал. Уж точно опаснее, чем сидеть за столиком у запечатанного окна. Больше нет стекла, что остановит пулю, не даст ей прошить мою голову. Бомба у нашего дома может рвануть в любую секунду. Я иду по краешку собственной жизни, и никогда еще я не чувствовал себя столь живым.

– На углу ненадолго остановись, Джон, – ладно. На углу, так на углу. Телефон в кармане снова гудит. – Я послал тебе еще одно сообщение.

Ты пишешь мне сообщения, чтобы мне было чем занять руки, пока я рассеянно стою под очередной камерой? Наверное, это вполне сойдет за нормальную причину остановки. СМС же может быть от кого угодно, доступа к моему телефону у Морана нет. Он понятия не имеет, кто мне пишет. Билл, Майк, Мэри. Мой издатель. Кто-то из бывших девушек. Где-то там притаился снайпер? Залег на крыше, дожидается меня? Не буду пытаться его высмотреть. Гляну на свой телефон, напишу тебе ответ. Я тебе верю, Шерлок. Ты наблюдаешь за мной. Скажи, если нужно будет бежать.

Ты много бродил по вечерам.

Что? А, да. Верно. Так и было, несколько лет назад. После твоей смерти я много гулял. Очень много. Порой бродил почти всю ночь. Ты об этом? Бывало, я срывался на бег, словно ото всего произошедшего можно было сбежать и каким-то образом вернуться к тебе. Пронестись обратно во времени и пространстве, запустить обратную перемотку. Эти попытки вполне могли привести к тому, что я переломал бы себе ноги, так что я вернулся к обычной ходьбе. По большей части то были бесцельные прогулки, я просто бродил по улицам, пока не оказывался бог знает где, вымотанный до предела. Сколько бы ни было на часах, в Лондоне никому нет дела до одинокого пешехода. Эти прогулки странным образом успокаивали, позволяли занять себя хоть чем-то.

– На углу – направо, – ну да, точно. Бейкер-стрит. Я почти дома, всего ничего осталось. Почти добрался.

Да, бродил. Отправить. Тут ничего не добавишь, но должен же был я ответить хоть что-то. Чтобы руки занять.

Быть может, за отправкой сообщений сейчас, в критические моменты, стоит еще что-то? Ты пытаешься дать ему понять, что за мной наблюдают, что меня кто-то ждет? Что если меня пристрелят, если я не смогу ответить, – это не пройдет незамеченным? Это призванный защитить меня демонстративный жест, или – напротив, это должно превратить меня в еще более очевидную цель?

– Знаешь, я иногда присоединялся к тебе, – что? А, ты о тех прогулках. Серьезно? – Держался позади или на другой стороне улицы. Странные ты маршруты выбирал. Зачем ты так делал?

Вопрос искренний. Я тебя озадачил, в моих прогулках не было логики, и это поставило тебя в тупик. Я просто шел следом за людьми с собаками или с детьми или вообще ни за кем. Мог свернуть там, где не сворачивал ты, а мог пройти прямо. Ориентировался по солнцу, по луне или просто выбирал случайную улицу и смотрел, куда она меня приведет. Иногда и вовсе ни на что не обращал внимания.

– Без причин, – как такое можно объяснить? Объяснения попросту не существует. Я тогда только что пережил ампутацию. Потерял лучшего друга. – Я не выбирал маршрутов и никуда не шел. Я просто… просто бродил.

– Почему? – тон голоса теперь совсем другой. С братом ты говорил зло и нетерпеливо, со мной общаешься куда более мягко. Наверное, если бы тебя сейчас услышал кто-то другой, он бы и не заметил в тебе этой мягкости. Но она есть, знаю, что есть. Я ее почувствовал и узнал.

– Мне было грустно, – я тосковал по тебе. Не знал, как теперь жить дальше, когда тебя нет. Похоже, на самом деле ты всегда был рядом. Стоило только обернуться. Тогда я был слеп, не видел ничего вокруг – лишь тротуар и сгущающуюся темноту.

– От прогулок тебе становилось легче?

Вообще, я точно не знаю.

– Не совсем. Быть может, слегка… Казалось… это, ну… это почему-то успокаивало, – пока я шагал, легко было представить, что я иду за тобой. Я и не подозревал, что на самом деле это ты шел за мной, все это время, нога в ногу. Если бы только я знал. Я бы больше никогда от тебя не отвернулся.

Вот оно. Бейкер-стрит. Теперь-то он должен понять. Не может не понять. Куда мне тут еще направляться? Где же он? Затаился в одной из квартир, уставился на меня в окно? Открывает раму, выставляет наружу дуло винтовки? Я ведь знаю, это лучшая позиция для снайпера, когда есть что-то незыблемое, на что можно опереться, прижавшись щекой к металлу. Мы создали для него идеальные условия, если он здесь, конечно.

Нет, он не знал, что нужно искать здесь. Ему это и в голову не приходило. Ты прав, он не слишком-то умен. Еще несколько минут, и я на месте. Конец пути опаснее всего, всегда. Так. Левой, правой, левой. Я всего лишь обычный человек, я иду домой. В меня стреляли в ресторане, я совершенно не ожидаю, что в меня пальнут снова. Не оглядывайся, не смотри наверх. Смотрю на пробегающий под ногами тротуар. Левой, правой, левой. Что бы меня ни поджидало впереди, от этого меня защищает лишь слабый доспех собственной кожи.

– Дверь не заперта, Джон. Приоткрыта, нужно только толкнуть, а потом тут же захлопнуть за собой. Действуй как можно быстрее, не задерживайся снаружи, но и не беги. Он все еще следит за тобой.

Самый опасный момент: пройти мимо белого фургона. Такого обычного.

Знакомая картина. Улица, на которой мы жили когда-то, фургон, за которым ты внимательно наблюдаешь вот уже два дня. Здесь тихо, тише, чем следует. Это могло бы стать твоей первой зацепкой, Моран, но ты ведь не блещешь умом. Это нормально, я тоже не так уж умен.

Фургон стоит, где и стоял, его припарковали тут и оставили, укрылись в безопасном месте. Фургон как фургон, на вид совершенно безобидный. Я знаю, что это на самом деле не так, но все равно представляю себе взрывчатку – несколько шашек динамита и прикрученные к ним тикающие часы, отсчитывающие время до взрыва. Взрыва, от которого фургон лишь слегка пошатнется на колесах, так ты сказал. Быть может, вылетит пара стекол. Но я не очень-то во всем этом уверен. Шерлок, предыдущий взрыв разнес стену многоквартирного дома, и это после того, как большую часть взрывчатки удалили. Ты точно уверен, что достаточно просто перенести бомбу в фургон? Может, стоило ее совсем обезвредить? Мы бы нашли другой способ вычислить его.