Текст книги "Безмолвный (СИ)"

Автор книги: ivyblossom

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 29 страниц)

– Именно поэтому мне пришлось прыгнуть.

Можно, мы не будем говорить об этом? Я не хочу об этом говорить.

Выходит, три года назад умер не ты – Мориарти. Совершил самоубийство, и тебе пришлось сделать то же самое. Зачем? Это же бессмысленно. Ведь на этом все должно было закончиться. Его не стало. Ты уже выиграл.

Но осталась сеть. Верно. Он отнюдь не был единственным психом. Ну, конечно же. Были другие, и много. Моран и вся паутина преступников, готовых занять его место, готовых отомстить за него. Ты сохранил его смерть в тайне. Он был мертв, а ты выжил, но скрыть это ложью было необходимо, так? Наверняка. Я не знаю. Я попался на эту ложь, я был ее частью, я в нее поверил. Я считал, что ты потерпел поражение. Это казалось невозможным. Я ничего не знал.

Неожиданно все телефоны поднимают трезвон. Приходят сообщения. Ты вскакиваешь, хватаешь первый, бросаешь его и тут же хватаешь второй, а потом и третий. Да что такое творится?

– Да он же здесь, идиот! – кричишь ты, глядя на очередной телефон в руке, на который все валятся и валятся новые СМС. – Он здесь! Разуй уже глаза!

Я-то глаза уже разул. И все равно не понимаю ровным счетом ничего.

========== Глава 42: Необходимые меры ==========

Ты стоишь там, и я вижу, что ты нервничаешь. Что именно ты пытаешься разглядеть? Там не на что смотреть. На улице никого, лишь изредка промелькнет машина. Здесь безопасно, даже слишком, как я понимаю. Ты из-за этого на грани. Ты обхватил подбородок, проводишь указательным пальцем по верхней губе, снова и снова. Ты ждешь чего-то. Не знаю, чего, и не уверен, что ты сам это знаешь.

Раньше ты со мной говорил, говорил все время. Озвучивал длинные цепочки подробностей, а затем делал гениальный вывод, или не делал. Ты говорил со мной и перебирал все детали, нужные и не нужные, пока, наконец не получалось отделить одни от других. Даже когда я ничего не спрашивал, даже когда у тебя самого не было ответов, а я не проявлял интереса, ты все равно со мной говорил. Просто разговаривал. Часами. Ты разговаривал со мной, даже если меня не было рядом.

Больше ты так не делаешь. Как минимум, теперь это ушло из твоего обычного поведения. Правда, три года – долгий срок, и весь этот срок меня не было рядом. Теперь ты привык к одиночеству, так ведь? Ты был абсолютно один, жил где угодно, кроме дома, и все твое окружение составляли лишь телефоны.

Ты ведь уже испытывал подобное одиночество, я в этом уверен. Быть может, ты даже сам не отдавал себе в этом отчета. Это же всего лишь сантименты. Точно, бессмысленные сантименты, разве нет? Не с кем поговорить. Разве что с черепом. Или со стенами. Правда, это не совсем то, что нужно. Не совсем то. Ты сроднился с тишиной.

Но ты можешь это изменить. Один раз у тебя уже получилось.

Быть может, к этому смогу снова подтолкнуть я. Давай поговорим, Шерлок. Что там?

– Что там такое?

Кажется, мой вопрос тебя обескуражил. Оглядываешься на меня, потом снова отворачиваешься к окну.

– Фургон.

Да. Кроме этого там почти не на что больше смотреть. Это всего лишь чей-то фургон. Разве он заслуживает внимания? Зачем его так пристально разглядывать?

– Знаешь, он ведь угрожал тебе, – произносишь ты, не оглядываясь. Ты смотришь в окно, словно я все еще там, все еще стою внизу, на тротуаре. – Угрожал, чтобы добраться до меня.

Угрожал? Что ж, ради того, чтобы до тебя добраться, он был готов на все. Однажды он так уже поступил – семтекс, снайперы… Мы тогда уже очень сблизились, и он наверняка это понял. Мы сблизились настолько, что, возможно, общая постель была всего лишь вопросом времени. Хотя мы действительно делили постель. Иногда. Мы даже разделили ее этой ночью. Только совсем в другом смысле. Быть может, со временем, дошло бы и до этого.

Три года назад он мне угрожал, так? Угрожал, чтобы добраться до тебя. Хотел сыграть с тобой, хотел, чтобы ты его развлек, избавил от скуки. План сработал?

Похоже, да. Ты согласился плясать под его дудку, сделал то, что он хотел. Ты умер.

Причина в этом? В том, что он мне угрожал? Нет, ради меня ты бы на это не пошел. Ты это сделал, чтобы уничтожить его. Точнее, его и его паутину. Чтобы положить всему этому конец. Вот в чем причина. Ведь иначе он ни за что не оставил бы тебя в покое. Разве нет? Иначе, все это продолжалось бы до бесконечности. Он был заворожен тобой. Одержим.

– Он был тобой одержим, – я мог бы сказать «влюблен» или, как минимум, «увлечен», но в таком случае я приписал бы ему способность испытывать те чувства, которых, возможно, не было вовсе. Мне кажется, в тебя в той или иной степени влюбляется практически любой, с тобой познакомившийся. Так, без сомнения, произошло с Молли Хупер. И с Ирен Адлер, судя по всему, тоже. Большинство клиентов тобой куда чаще восхищались, чем наоборот. Лестрейд на похоронах говорил о тебе куда более, чем просто лестно. И, в конце концов, есть я. Не стоит забывать обо мне.

Он был тобой одержим, и потому ты подделал собственную смерть. Но убил его в итоге не ты – он сам это сделал. Считал, что тогда тебе тоже придется умереть, так что ли? Он хотел умереть вместе с тобой. Вынудить заключить с ним своего рода контракт. О самоубийстве. Выходит, именно это он считал высшей целью всей своей жизни: взять над тобой верх, а затем умереть с тобой вместе, забрать с собой самое для себя ценное приобретение – тебя. Он был полным безумцем, разве нет? Абсолютным. Умер, считая, что победил, считая, что смог вынудить тебя последовать за собой.

Но в итоге все оказалось не так. Это ты его победил. Победил с самого начала. Я просто это не сразу осознал, но ты его победил. Мориарти расставил для тебя ловушку и посчитал, что ты не сможешь из нее вырваться. А ты вырвался. Это просто потрясающе, Шерлок. Фантастика. Ты взял над ним верх, похоронил его под своим собственным именем. Его бы это взбесило. Или напротив – восхитило.

– Он бы, наверное, оценил иронию, – гениям ведь импонирует идея о том, что их иногда могут превзойти? Тебе она импонирует точно.

– Теперь вместо него тебе угрожает Моран.

Понятно. Чтобы добраться до тебя. Что ж, именно поэтому наживка – я. Разве не так? Раз уж он не может разыскать тебя, то уж меня-то найдет. Только что это даст?

– Значит, он не знал? Не знал, что Мориарти давно мертв? – а ты выжил и скрывался. Не должен он был этого знать. Ты провел его.

Окидываешь меня взглядом, не отнимая пальцев от губ. На твоем лице – досада и нетерпение. Чего именно ты ждешь? Отрицательно мотаешь головой.

– Он идиот.

Почти все идиоты, Шерлок. Почти все.

– О, превосходно, – вот и снова он, твой фирменный сарказм. Что такое? Снаружи тормозит машина. Кто там? Кого бы ты тут не ждал, это уж точно не он. И точно не тот, кого ты будешь рад увидеть. – О, не торопись внутрь, будь так добр.

Что?

– Нас удостоит визитом Ее Величество.

Серьезно? Подходишь ко мне, передвигаешь стоящий рядом столик. Устраиваешь препятствие на пути. Нарочно. Затем садишься напротив меня, расправляешь плечи, принимаешь самый что ни на есть равнодушный и скучающий вид. Значит, приехал твой брат. Похоже, ваши с ним отношения за три года не улучшились ни на йоту.

– Миссис Хадсон! – громко окликаешь ты. Дверь слегка приоткрыта, так что ей вполне должно быть тебя слышно. – Нет нужды открывать, нам сегодня не нужны никакие гости!

Слышно, как снаружи хлопает дверца машины. Пауза. Затем звон ключей.

– Надо было попросить ее сменить замки.

Походка у него, у твоего брата, поставлена тщательней некуда. Каждое движение кажется идеально продуманным и наполненным смыслом. Он знает, что нам слышно, как он поднимается. Заходит в дом, закрывает за собой дверь. Пауза. Шорох пальто. Снаружи ворчит двигатель, автомобиль уезжает прочь. Он что, останется тут? Просто потрясающе. Видеть его не желаем ни я, ни ты.

Все это время он знал, что ты жив, и ни слова мне не сказал. Два месяца назад он позвонил мне среди ночи. Зачем?

На лестнице раздаются его шаги, спокойные, размеренные. Это точно он, больше некому. Это ведь он организовал этот периметр безопасности, и только он может пересекать его в любое время, когда пожелает. В этом нет сомнений. Посредником между вами двумя я быть не собираюсь и не буду. Разбирайся с ним сам, Шерлок. Это – твое дело. Меня не вмешивай. Удачи тебе с ним. Дверь распахивается со скрипом, и он заходит в квартиру.

– Шерлок, – лощеный, как и всегда. Некоторые вещи остаются неизменными. Волосок к волоску. На брюках – идеальные стрелки. Закрывает дверь. – Добрый день, Джон.

Похоже, ответить придется.

– Майкрофт, – киваю. И хватит с него. Большего от меня он точно не дождется. Пойду, поставлю чайник.

– Как вы после вчерашнего потрясения? Справляетесь? – улыбается он, и не отличишь, улыбка ли это подлеца или искренне сочувствующего человека. У него ровно одна улыбка. Одна на все случаи жизни. Идеально выверенная и отточенная. Быть может, он часами репетировал ее перед зеркалом, чтобы достичь этого – вероломство, угроза и безупречность, смешанные в идеальной пропорции.

Не могу сказать, что мне тебя не хватало, Майкрофт Холмс. Ума не приложу, как именно к тебе относиться.

– Я в норме, – наверное, не предложить чаю будет грубостью. – Чаю?

– Благодарю, – откликается он. Скользит по комнате, с легкостью разминувшись с ножкой стола, и садится напротив тебя. В мое кресло. С которого я поднялся только что. Разбирайся с ним сам, Шерлок. Сам. Это ведь тебя осенила та гениальная мысль – подделать собственную смерть и сотрудничать с братом.

Началась ваша игра в гляделки. Я понимаю, что тебе, не больше чем мне, хочется с ним связываться, однако ты вынужден на это пойти. Ты здесь в ловушке, а создатель твоей тюрьмы – он, не так ли. Он, должно быть, счастлив, он добился желаемого, получил абсолютный контроль над тобой. Он запер тебя в тюрьме, куда ты загнал сам себя. Ведь именно это он сделал? Я не перекрываю воду, она бежит и бежит, и, наконец, становится столь ледяной, что под ней немеет кулак.

– Задирая его, ты добиваешься только одного – выводишь его из себя. Ты и сам это понимаешь, – мне виден лишь его затылок. И твой взгляд. Ты смотришь не на него – на меня, но так, как будто меня здесь нет вовсе. Я перелил воды в чайник. Теперь он еще долго не вскипит.

Ты раздраженно хмыкаешь. Значит, ты задирал Морана? Разве это хорошая идея? Ты его задираешь, а он начинает угрожать мне. Ты добиваешься именно этого? Должно быть. Именно этого. Ты на это рассчитываешь. Не понимаю.

Похоже, стоит достать заварочный чайник. Нас же здесь трое.

– Шерлок, на карту поставлены жизни, – а вот это звучит знакомо. Ему ли не знать, что так тебя на свою сторону не заманишь? Разве такое хоть раз срабатывало? Чьи жизни поставлены на карту? Моя? Его? Твоя? Мы же в укрытии. Интересно, надолго ли тут планирует задержаться Майкрофт?

– Ты же позаботился о необходимых мерах предосторожности, – слово «предосторожности» ты произносишь с таким видом, будто ничего тошнотворнее для тебя нет.

– Разумеется. Кто-то же должен, – а вот это явное обвинение. – Но риск всегда остается.

– Потому что твои сотрудники некомпетентны.

– Мне был дан слишком короткий промежуток времени.

– Это «капитан» у тебя слишком короткий.

– Прекрати ребячество, Шерлок.

Больше ты на меня не смотришь. Ты забрался в кресло с ногами, положил руки на колени, уткнулся лицом в сгиб локтя. Как пытающийся подавить приступ ярости ребенок.

– Я сделал все, что мог. Он сходил в «Теско», остановился у камеры на Мэрилебон Роуд. Бога ради, он даже по Юстон-Роуд прошел. Провел в «Теско» двадцать минут. Какие еще ему нужны свидетельства?

– Он не понял.

– Должен был. Даже идиоту должно быть ясно, где теперь Джон, – даже идиоту. Морану. Верно? Поднос, молочник, сахарница. Вот. Все очень цивилизовано. В отличие от непонятно чего, что сейчас творится между вами.

– Он этого не знает. Шерлок, ты не утерпел, ты сделал ход слишком поспешно. А что он предпримет в ответ, ты уже знаешь.

– Что ж, отлично. Значит, всему этому будет положен конец. Твои люди выследят и арестуют его. На этом все.

– Если все сложится удачно. В отличие от тех, что ты обнаружил тут, эти – современные. Отследить будет сложнее.

– Но не невозможно.

– Да.

– Что ж, уверен, что твоим блестящим экспертам это по силам, – догадываюсь я, какого ты мнения об этих блестящих экспертах. Тяжелые выдались три года, да, Шерлок? Кругом одни идиоты. МИ-5, необходимость скрываться, ненавистные правила. Ты именно поэтому постоянно крутился рядом со мной? Тебе было одиноко, ты чувствовал себя несчастным, и некому было сказать тебе, что ты – потрясающий. Ты тосковал по дому так же, как и я.

Может, стоит достать к чаю печенье? Миссис Хадсон приносила, как раз то, которое ты особенно любишь. Майкрофт, похоже, немного поправился с тех пор, как мы в последний раз встречались здесь все втроем. Что ж, так и сделаю. Я вполне неплохо могу выступать в роли радушного хозяина. Тебе пара печений точно не повредит, а вот твоему брату досадить получится.

Свистит чайник. Заливаю заварку, смотрю, как вода меняет цвет. Я нарушу тишину. У меня есть вопросы, и я вполне могу их задать. Приношу поднос в гостиную, ставлю его у локтя Майкрофта. Он все еще пристально смотрит на тебя. Ты откинул голову, уставился в потолок.

– Зачем ты мне звонил, Майкрофт?

– Простите? – он словно вовсе забыл о моем присутствии.

– Ты мне звонил. Два месяца назад. Позвонил среди ночи, разбудив мою девушку. Позвонил в ночь перед тем, как объявили о смерти Мориарти. Зачем?

Снова та же улыбка. Пустая, ничего не значащая, но полная высокомерного превосходства.

– Необходимо было убедиться, что телефон не прослушивают, Джон. Никаких гнусных интриг, уверяю.

Прослушивают? Кто? Моран? Я никогда его не встречал. Меня с ним ничто не связывает. И он уж точно не ставил мой телефон на прослушку. К тому же, я им не так уж часто пользуюсь.

– Уверен, Шерлок поставил вас в известность, что его нелепые выходки почти всегда приводят к тому, что под угрозой оказывается безопасность, как ваша, так и всех, кого вы любите. Ведь так? – он окидывает тебя взглядом. Ты выглядишь абсолютно подавленно, но так и не смотришь на него в ответ. Таращишься в потолок. – Он вам не сообщил? Как жаль.

Этот затеваемый вами при каждой встрече танец, свидетелем которого я был неоднократно, со временем стал лишь еще хуже. Я не собираюсь вмешиваться. Не собираюсь.

Налью чаю. Моя чашка осталась в кухне.

– И ты пришел на прием в честь выхода книги. Зачем?

– Вы написали книгу о моем брате, Джон, – так ты тогда и сказал. – Неужели вы полагаете, что он не попытался бы там появиться?

Это так? Ты все еще не смотришь ни на него, ни на меня. Ты читал мою книгу, Шерлок? Ну, разумеется, ты ее читал. А в тот вечер ты там был? Видел меня? И видел ли тебя я?

Майкрофт вытаскивает из кармана звякнувший телефон.

– Итак, только что кое-что произошло, Шерлок. Это все осложняет, – встает, забыв про чай, подходит к телевизору, включает его. Идут новости. – Сейчас, с минуты на минуту.

Вздохнув, набирает номер, проходит по комнате, прижав телефон к уху.

– Да, я в курсе. Нужны записи с камер.

Звук выключен, что говорят – не разобрать. Из студии переключаются на прямой репортаж. На экране – Бартс. Они стоят у Бартса, Шерлок. Ровно там, где был я, когда ты…

Точно. Да. Именно там. Толпа. Мигают проблесковые маячки. Скорая. Репортер что-то оживленно вещает. Вокруг места твоего падения – желтая лента, полиция сдерживает напирающую толпу. Там лежит тело. Опять.

Что творится? Это прямой эфир. С крыши спрыгнул еще один?

Еще кадры. Тело. Крови нет, лица не разглядеть. Левая нога подвернулась под неподвижное тело. Руки раскинуты на тротуаре под немыслимым углом. Сразу видно, что он мертв, не спутаешь. Как будто с тобой я не напутал ничего. Тогда я видел, твое падение, теперь – лишь его итог. Вот только к длинному черному пальто, в которое облачено тело, приколота записка. Прочесть можно даже отсюда. Крупные печатные буквы: ШЕРЛОК ХОЛМС ЖИВ.

– Шерлок? – ты не смотришь, ты не видел. Закрыл глаза. Мне необходимо к тебе прикоснуться, вновь найти твой пульс. На асфальте нет крови, но чудится, что я могу разглядеть там ее призрак. Кровь была чужой, не твоей. И там – не ты. Это лишь послание. Угроза. Кому? Тебе. Мне. Ты именно этого ждал?

– Возьму его чай, – протягиваешь руку за чашкой, не удостаивая взглядом телевизор. – Я буквально до костей высох.

========== Глава 43: Наш фантазийный мир ==========

Я уже успел забыть, насколько ты хорош. А может, это ты отточил свое мастерство за прошедшие три года. Не знаю точно. Ты очень хорош, исключительно хорош. Как-то раз, пару лет назад, Мэри водила меня послушать выступление скрипача с оркестром. Наверное, все было неплохо. Мне тогда пришлось подобающе одеться. Музыка напоминала только о тебе, хотя тот скрипач не был на тебя похож ни капли. Лысеющий, тучный, по лицу стекал пот. А его игра и близко не могла сравниться с твоей. Если бы тебя такое действительно заинтересовало, ты вполне мог бы стать профессиональным исполнителем. И весь зал бы плакал, даже если бы ты играл на сцене в полном одиночестве.

Вот только потом ты бы посмотрел на них и заявил что-то вроде: «Не понимаю, что такое с вами творится?» Так что, думаю, это и к лучшему, что ты играешь для единственного зрителя.

Я не уверен, что ты вообще сосредоточен на том, что именно играешь. Ты кажешься потерянным, то и дело бросаешь взгляды на стол, где расположилась куча телефонов. Ты стоишь у окна, уставился вниз, на тротуар, словно ждешь, что из-под него вот-вот что-то вырвется. Иногда оглядываешься на телевизор и тут же раздраженно отворачиваешься. Музыка на тебя просто накатывает и все. Ты задумываешься о чем-то, и она льется из тебя потоком, и тебе даже не нужно на ней сосредоточиваться, настолько ты одарен. Это просто часть тебя, настолько же естественная, как дыхание. Быть может, ты играл эту композицию уже миллион раз, и теперь мускульная память просто ведет тебя знакомым маршрутом. Твоими мыслями безраздельно овладел Моран, где бы он сейчас ни был, а квартиру наполняет безумно печальная мелодия. Я успел позабыть, насколько это прекрасно. Когда мы впервые встретились, ты предупредил, что играешь на скрипке, когда думаешь. Как будто о подобном необходимо предупреждать. Это прекрасно, Шерлок. Я не слышал ничего прекрасней.

По телевизору все еще репортаж о тебе, разумеется. Слышать даже не хочу, что они там говорят. Эту печальную историю я знаю слишком хорошо. Тело, сброшенное с крыши, принадлежало умершему накануне. Его выкрали из морга, даже не из морга Бартса. Одежда на нем чужая. Его родственники все в растрепанных чувствах, жаждут довести дело до суда. Когда его сбросили, он уже был мертв. Самоубийца. Умер от передозировки. Это важно или нет? Он совершил самоубийство, а Моран сбросил его тело с крыши, обрядив в пальто, до боли похожее на твое. И прицепил к нему записку. Записку о тебе.

В студию пригласили почерковедов, как будто они могут сообщить нечто критически важное. Их вывод: почерк мужской, писавший это был в ярости, напуган. Считают, что он написал это под угрозой. Ему угрожали, и он вспылил. Моран? По словам Майкрофта ты его задираешь, так что, похоже, в их выводах есть смысл. Правда, само содержание записки их озадачило. Шерлок Холмс жив. Ты умер три года назад, умер опороченным. Показывают заголовки газет, старые интервью, отрывки из передачи, где Мориарти изображает Ричарда Брука. Безумец провел их всех. Да, признают они, качая головами, да, это печально. Невиновного, спасшего сотни жизней, обвинили в том, что он – подделка, и он совершил самоубийство. И лишь многие годы спустя имя его было очищено. Показывают разоренную могилу, съемки с похорон. Где, кстати, они раздобыли эти кадры? На экране – я. Слушаю, как говорит о тебе Грег. Я еще не плачу. Это будет позже.

Нужно выключить телевизор.

Ты играешь очень печальные мелодии, Шерлок. Почему? И что именно ты исполняешь сейчас? Ты говоришь, что не понимаешь сантиментов, но всякий раз, стоит тебе сыграть вещь вроде этой, меня тянет обнять тебя, успокоить. Ты сам ее написал? Ты же иногда сочиняешь музыку, я знаю. О ком эта мелодия?

Может, из тех, что ты написал для Ирен, когда та умерла?

Напишешь ли ты хоть когда-нибудь подобное для меня?

Вибрирует один из многочисленных телефонов, ты прекращаешь играть. Просто обрываешь мелодию на середине пассажа. Ты ждал именно этого? Мне вдруг кажется, что телевизор стал в разы громче.

Теперь говорят о моей книге. Показывают обложку. Страницу с посвящением. С любовью. Да, книга была посвящена Ему, это и так всем известно. В углу – мое фото, на экране мелькают подсвеченные цитаты. Да, я никогда не верил, что ты – подделка, никогда. Я был прав. Я же Его знал. Разумеется, я оказался прав. Как бы они не начали это обязательное обсуждение – были мы любовниками, или нет. Пожалуйста, Шерлок, сыграй еще что-нибудь.

Но ты откладываешь скрипку в сторону, откидываешь крышку одного из ноутбуков.

– Что-то произошло?

Гудит телефон. Мой. Кто-то звонит мне? Да, точно. Вот черт, это мой агент. Сейчас я не имею ни малейшего желания общаться, Оливер. Спасибо, но я и так знаю, что мою книгу обсуждают на телевиденье. Да, я в курсе. Конечно же, она попала на экран, в новостях же говорят о Шерлоке Холмсе! Еще одно тело! Разоренная могила Шерлока! Даже странно, что ты позвонил только сейчас. Поговоришь с автоответчиком. Да, я в курсе, что это хорошо скажется на продажах. Да, конечно, очень хорошо. И да, я помню про сроки. Не хочу сейчас об этом думать.

– Да, – твои пальцы порхают по клавиатуре. – Джон, прежде чем ты начнешь возмущаться, позволь сообщить, что с Мэри все в порядке.

– Что?

– С ней все в порядке, ее там не было. Были приняты необходимые меры предосторожности. Как минимум в этой части, сотрудники Майкрофта оказались вполне компетентны.

– Шерлок, – телефон снова гудит. Теперь СМС. Да что, черт подери, стряслось? Сообщение от Стэмфорда. С тобой все в порядке? – Шерлок, что происходит?

Новости. Произошел взрыв. Это же…

Это же дом, где живет Мэри. Черт. Ее квартира. Ее этаж. Взрыв произошел именно там. В стене здания теперь дыра, словно наружу из него что-то вырвалось. Как будто…

О, господи.

В воздухе висит пыль, улица усыпана обломками. Штукатурка, ошметки ковра, обломки мебели. Обломки квартиры Мэри. Желтая полицейская лента. Прохожие указывают наверх, на дыру. На тротуаре валяется половина дивана, от подушек остались лишь клочки. Черт подери, Шерлок. Что ты наделал?

Нужно идти. Я должен отправиться туда, найти Мэри. Должен…

– Удалось его вычислить? – Шерлок кому-то звонит. – Удалось? Ну же, – с кем он говорит? Майкрофт, наверное. Да, скорее всего он. Это же он все организовывал, ведь так? Плевать. Что же они натворили? Что ты сотворил со мной, Шерлок? Мэри, где же ты? Скажи, что с тобой все в порядке. Пожалуйста.

– Джон, – оказывается, я уже у дверей и держусь за ручку. Я встал, взял куртку и даже не заметил сам, что я это делаю. Не могу сидеть тут и смотреть на все это. Она была там? Быть может, она сейчас лежит там, на полу, истекает кровью, а меня нет с ней рядом, и она не знает, почему. – Не нужно. С ней все в норме. Ее там не было. Ее задержали.

Я не верю тебе. Не верю. Ты даже не сказал, что ей грозит опасность. Я – другое дело. Ты говоришь «опасно», и я иду туда. Являюсь на аресты. Набрасываюсь на противника втрое больше себя. Это нормально. Я не против, что меня подставляют под прицелы снайперов. Но не смей выдвигать на линию огня Мэри. Просто не смей. Она живет в реальном, а не в нашем, фантазийном, мире. Не смей ее вмешивать.

– Моран заложил несколько бомб. Несмотря на все усилия МИ-5 по их обезвреживанию, из-за некомпетентности сотрудников, две из них обнаружить не удалось. Именно их он взорвал сегодня. Он угрожал мне этим, я же говорил. Именно так он пытается добраться до меня. Угрожая твоей жизни. В стенах было столько взрывчатки, что хватило бы снести все здание. Квартиры сверху и снизу эвакуировали некоторое время назад. Саму Мэри сегодня задержали. Никто не пострадал.

Наберу ее. Господи, как же дрожат руки. Почему так? Я ничего не могу сделать, я бессилен. Я могу лишь сидеть здесь и наблюдать. Но если я ей нужен, я уйду, Шерлок. И ты меня не остановишь. Плевал я на твой периметр, на укрытие. Плевал, и все тут. Если с ней беда, ты меня не остановишь. Только не после всего того, что было.

– Если он устроил взрыв лично, его можно будет обнаружить. Не так все плохо, Джон.

Иди нахрен, Шерлок.

Она ответила на звонок. Слышен вой сирен. Она там, на улице. Слышу ее дыхание. Слава богу. Мэри. Ответь, пожалуйста. Ты в порядке?

– Мэри?

– Джон, – кажется, она ошеломлена. – Джон, тебя ведь там не было? Господи! Я не знала, где ты, и так боялась, что ты был там. Слава богу. Слава богу.

Она думала, что я в ее квартире? С чего мне там быть?

– Нет. Нет, со мной все хорошо. Ты в порядке? Я только что из новостей узнал.

– Я в норме, – отвечает она и смеется. Нервный смешок. Никогда раньше такого от нее не слышал. Ей страшно. Я должен уйти. – Я была… Да, я в порядке. Была в парикмахерской. Меня усадили в кресло с опозданием. Просто жутким опозданием, обычно они четко придерживаются расписания. И я была на них так зла, Джон, так зла, за это ожидание. Но, похоже, это было просто провидение, – ну да. Провидение. Как же. – Они жутко меня задержали, настолько, что, когда все случилось, я была только на пути домой. Я должна была быть там, но пронесло. Меня даже близко там не было. Со мной все хорошо.

На экране продолжается репортаж. Теперь показывают кадры, снятые с вертолета. В квартире Мэри теперь нет внешней стены. Видна кухня, гранитная столешница. Закрашенную стену теперь разделяет пополам трещина. Кровать перевернута. Пол провалился. Видны обои. Там был мой дом. Два года эта квартира была для меня домом. Все уничтожено. Ее жизнь, моя. Зачем?

– Господи.

– Говорят, был взрыв бытового газа, – да ну? Вот как все объясняют? Смотрю на тебя. Ты не сводишь с меня глаз. Ждешь. Чего именно? Хочешь понять, уйду я или нет? – Что-то там с… не знаю даже точно. И мне уже выписали чек, представляешь? Похоже, страховая сильно изменилась к лучшему с тех пор, как я последний раз имела с ней дело.

Чек, значит. Вот как Майкрофт все улаживает? Выписывает чеки.

Что же ты натворил? Зачем кому-то причинять вред Мэри? Она ни в чем не виновата.

– А тебе… – как же спросить? Мне нужно знать, есть ли ей, где переночевать. Потому что, если негде, Шерлок, она придет сюда. И ты не посмеешь возразить. Если ты в этом откажешь, я уйду. Если будет нужно, я сам буду искать ей жилье. – А тебе есть, куда пойти?

– Да, управляющий уже подыскал мне меблированную квартиру. В Сохо, представляешь? – до меня доносятся чужие разговоры. Слышно, как она садится в машину и захлопывает дверь. Называет водителю адрес. Сохо. Превосходный ход, Майкрофт. Она всегда мечтала жить там. – Сохо! Там даже садик есть. Говорят, я могу жить там, сколько потребуется. И чек есть. На покупку посуды, одежды и всего прочего. Что только захочется. Мне даже не нужно будет ничего документировать. Ну, разве не потрясающе?

По крайней мере, о ней позаботились. Ты именно об этих предосторожностях говорил? О том, чтобы убрать ее подальше от этого, найти ей новое жилье. Квартиру ее мечты. Ей можно будет там остаться? Наверняка. И поспорить готов, что арендная плата для этого района будет запредельно низкой. С ней расплатились по счетам. Она выдержала два года со мной и смогла вовремя отпустить. Потеряла все, что имела, для того, чтобы получить все, о чем только мечтала. Мне жаль, Мэри. Надеюсь, у тебя все наладится. Правда надеюсь.

– Здорово, – ведь не за ней ведут охоту. Да. Ты мне уже говорил. Ему нужен я. Именно на меня ведут охоту. Я – наживка. Он знал, где я живу, и заложил там бомбы. Ты меня оттуда вытащил. Он угрожает мне, чтобы добраться до тебя. Вот как ведется ваша с ним игра: ты доводишь его сообщениями, он угрожает мне. Зачем ты отправил меня в «Теско»? Чтобы продемонстрировать ему: я больше не живу у Мэри.

Ты пытался ее защитить? Пытался подать ему знак, показать, где я живу теперь. Понимаю.

– Ко мне туда Элис приедет, – это лучшая подруга Мэри. Я ее не перевариваю. Она вечно жалуется на что-то, сплетничает обо всех. Но Мэри ее любит, так что тут ничего не попишешь. Что ж, это хорошо. Компания Элис ей сейчас необходима. Будут не спать до утра и планировать поход по магазинам. Смена всего гардероба Мэри точно воодушевит. – Она поживет со мной какое-то время.

– Хорошо, – значит, во мне она не нуждается. Разумеется. И не нуждалась никогда. – Значит, все в норме?

– Я в порядке. Немного в шоке, но в порядке. Никогда о таком не слышала. Газовую плиту больше ни за что не куплю. Но я в норме, со мной все хорошо.

– Ладно. Звони, если что-то понадобится, хорошо?

– Я переживала, – говорит она. – Думала, что ты мог там оказаться. Я знаю, мы с тобой расстались не на лучшей ноте, Джон, но я переживала.

– Я тоже, – отвечаю ей. Все то время, пока рядом был я, она тоже была целью. Без меня она в безопасности. – Мне жаль.

– Не нужно, – произносит она. – Я буду в норме. Позвоню потом.

Я знаю, что она не позвонит. И это к лучшему. Она прерывает звонок.

Ты не отрываешь от меня взгляд. Я так и не отпустил дверную ручку. История о взрыве уже успела надоесть ведущим, и теперь крутят какой-то другой сюжет. Расстались какие-то звезды. Полная ерунда. Мелочи. Словно и нет никакой ожесточенной войны в Лондоне. Они даже не имеют о ней понятия.

– Он пытался убить меня, – это понятно. Он знает, что ты и я были очень близки. Угрожает мне, чтобы добраться до тебя. Где ты, он не в курсе, но полагал, что знает, где живу я. У Мэри. Он угрожал мне, ты его изводил. И вот результат – дикий, безумный. Но никто не пострадал. Так все и задумывалось, разве нет?

– Да.

– И что теперь?

Вздыхаешь, садишься. И вдруг кажется, что ты словно уменьшился. Ты утомлен. Ты исхудал. Ты мало спал этой ночью, и одному только богу известно, когда ты вообще последний раз нормально высыпался. Глаза покраснели от лопнувших сосудов. Неужели именно так ты провел все эти годы? Выжидал, пытался выманить этого психа из укрытия, скрывался? Тщательно продумывал план за планом и надеялся, что они сработают? Следил за ничего не подозревающим мной? Что дальше, Шерлок? Кто следующий окажется на волосок от смерти и ускользнет?

– Не знаю точно, – тебе неприятно это признавать, ведь так?

Шерлок, возьми скрипку. Я буду сидеть и слушать, как ты играешь. Я буду сидеть и слушать, а ты будешь смотреть в окно. Теперь я понимаю, чего ты ожидаешь. Ты ждешь, когда он обнаружит меня. Я – наживка. Он должен за мной явиться. Верно?