Текст книги "Безмолвный (СИ)"

Автор книги: ivyblossom

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 29 страниц)

Мне всегда казалось, что ты – мой. По-другому, не в этом смысле, но все-таки мой. От Ирен это не укрылось, но она все равно решила, что ты ей нужен. Несколько бесцеремонно, не так ли? Она не могла не знать, как это скажется на мне. Но ей было плевать. Она просто взяла желаемое. А именно – тебя.

Не думай об этом. Намажь тосты маслом. Поставь яйца в пашотницы. Нож. Ложка.

Если бы тебя к ней не влекло, если бы ты не стал так пристально разглядывать ее обнаженную, я получил бы пулю в голову через десять минут после знакомства с ней. Что есть, то есть.

– Вот, – ставлю тарелку рядом с лаптопом. – Держи.

Ты задерживаешь взгляд на экране, затем смотришь на меня. На лице коротко вспыхивает улыбка – небрежное «спасибо». Это мне знакомо.

Когда-то эта короткая улыбка была частью нашего будничного общения. Для меня просто невозможно было неверно истолковать ее. Ты подмечал все, что происходит вокруг, но принимал к сведению только то, что важно. Ты пользовался этой улыбкой, чтобы поддержать мирные отношения. И этому я тебя не учил. Ты и так знал: выразить признательность за незначительный знак внимания и симпатии – все равно, что смазать механизм социального взаимодействия. Знал, но пользовался этим редко. Однако сейчас вот оно – «спасибо». На здоровье, Шерлок. На здоровье. А теперь ешь.

Теплый тост, подтаявшее масло, яйца всмятку. Мэри бы это не понравилось. Начнем с того, что она не любит яйца всмятку. Да и тосты у нее не в чести. Ей куда больше по нраву завтрак с большим количеством овощей. Помидоры и сладкий зеленый перец. Грибы. Ингредиентов куда больше, чем то количество, с которым я способен справиться спросонья, пусть и хочу, прежде всего, порадовать ее. Кофе, омлет с добавками. А тебя устраивает такой завтрак, как сейчас: единственный момент, угодить в котором тебе куда проще, чем большинству. Нам обоим по душе одинаковый завтрак. Ты ешь, смахиваешь с клавиатуры крошки. Как будто с нами вовсе не случалось ничего плохого.

У тебя на лице синевато-красная отметина. След моего удара. К нему хочется прикоснуться, хочется каким-то образом его стереть. Отек есть? Кажется, да. Небольшой. Может, приложить лед? Ты откажешься, ведь не настолько все плохо. Мне жаль, Шерлок, но ты мне солгал. Ты оставил меня. Я держался, как мог.

Ночью от тебя не пахло сигаретным дымом. Мне показалось? Ты же опять начал курить, разве нет?

– Снова куришь? – спрашиваю я и откусываю еще кусок тоста. Я очень проголодался, надо было сварить два яйца.

Смотришь на меня, слегка приподняв брови. Удивлен, что я это понял, так? Знаешь, иногда я тоже способен что-то заметить. И замечаю.

– Нет, – снова улыбка. Видеть ее отрадно, даже очень. Мне приятно, когда ты мне улыбаешься. Но я ведь чувствовал его, чувствовал запах сигаретного дыма. Может, курил кто-то другой? Нет, для этого запах был слишком сильным. – Выкурил одну, когда ты не пришел вовремя, – продолжаешь печатать.

Ты курил из-за того, что я опоздал?

А. Так, значит, ты нервничал, да? И сильно. Это даже приятно. Так и надо? Не знаю. Когда я тебя увидел, ты не показался мне взволнованным. Я, конечно, был совсем не в том состоянии, чтобы это понять, но ведь это – то, в чем ты достиг совершенства. Ты подавляешь эмоции, делаешь вид, что у тебя их нет вовсе, не даешь им проступить на лице, не позволяешь выдать себя жестами. Но ты нервничал, ты был взволнован, когда увидел меня, и когда я увидел тебя. Мы не общались три года. Ты волновался. Считал, что я могу уйти? Разозлюсь? Откажусь жить с тобой взаперти в этом убежище, откажусь вернуться к нормальной жизни?

Быть может, тебе стало легче, когда я обнял тебя этой ночью. Быть может, вчерашним утром, сидя здесь, в «221б» ты рассчитывал и надеялся, что именно так и произойдет. Тебя потянуло курить из-за меня.

Да, это приятно. Странно, но приятно.

– Тебе ведь это аукнется, – я помню, что ты, бывало, срывался и снова начинал курить: всякий раз после этого тебе становилось скверно. Качаешь головой, но на меня не смотришь. Брось, ты и сам знаешь, что я прав. – Через пару часов тебя снова потянет курить, а спрятанных у меня нигде нет.

Может, ты и припрятал пачку где-то в квартире. Надо будет ее разыскать.

Отпиваешь глоток чаю.

– Я буду в норме, – да, скорее всего. Ты поглощен делом, сосредоточен на расследовании. Ну, или на чем-то вроде него.

Тот человек в охотничьей шляпе попал в газеты. Не на передовицу, естественно. В конец, в криминальную рубрику. Фотографий куда больше, чем текста: писать особо нечего. Рядовой фальшивомонетчик, причем работал именно с монетами. Ни слова о криминальной сети. Но я бы и это прикрепил к стене. Из-за шляпы. Обязательно. Преступление выбивается из общей картины, в статье ни одного ключевого для меня слова. Но шляпа – это послание. Знак. Решился бы я вообразить, что его подал ты? После всех тех шифровок в объявлениях я бы решил, что это обращение ко мне. Три-три нет игры. Игре конец. Вернись к нормальной жизни. Это стало бы приятным посланием. Я бы его ни за что не понял.

Один из телефонов издает трель. Пришло сообщение. Хватаешь аппарат, встаешь.

– Наконец-то, – пальцы мелькают по клавишам. – Серьезно, Джон, от личности столь параноидальной и циничной, как Себастьян Моран, я ожидал подобных действий гораздо раньше.

– Подобных чему? – что произошло? Что он сделал?

– Если только это не ответное послание, – ты разговариваешь с телефоном, как будто он может тебе ответить. – Возможно ли? Тогда это умный ход. Опасный. Но умный. Неужели он настолько умен? – я не помню, чтобы вчера на столе было радио, но сейчас оно есть. Видимо, появилось, когда я уже был слишком пьян, чтобы обратить на это внимание. – Нет, не думаю. Но даже у темного идиота случаются моменты просветления, не так ли, Джон?

Это оскорбление? Ха. Двое: тактичный и язвительный. Совсем, как раньше.

Что же он сделал? Иду в гостиную, прихватив чай и тост, становлюсь рядом с тобой. Халат на тебе свободно болтается, ты переминаешься с ноги на ногу. Ты босиком, как и я. Ночью ты стянул с меня носки. Почему? Ненавижу в них засыпать. Неужели ты знал об этом? Наверняка. Ты знаешь меня лучше, чем я сам.

Что еще ты обо мне знаешь?

Включаешь радио. В наш крохотный мир, еще мгновение назад казавшийся таким личным, врываются голоса чужаков. Все личное остается в той ночи. Теперь все кажется куда более открытым, нормальным, сдержанным. Как будто сами стены вдруг вернулись на положенные им места. По радио рассказывают что-то о садоводстве. Моран посадил сад в твою честь, Шерлок? Переключаешься на другую волну. Теперь что-то говорят о раскопках. Опять садоводы? Нет. Грабители могил. Ночью откопали и стащили гроб с телом.

Грабители могил в Лондоне.

– Раскопана могила Шерлока Холмса.

Мне нужно сесть.

Это Моран сделал? Раскопал твою могилу. Зачем? Послание? Звучит логично. Он хочет тебе что-то сообщить, сообщить, что ему все известно. Не многовато ли усилий для одного послания? СМС послать куда проще. Или он ничего не знал? Ты назвал его идиотом. Быть может, он раскопал могилу, чтобы узнать наверняка, жив ты, или нет. Осмелься я хоть на секунду такое заподозрить, сделал бы то же самое. Голыми руками.

Ты выстрелил первым: продемонстрировал ему задержанного в своей шляпе. Начал его задирать.

Он украл твой гроб. Теперь он знает, что тебя в нем не было. Не было. Ведь ты здесь, со мной. Я знаю точно, ведь я всю ночь прижимал ладонь к твоей груди напротив сердца.

Я проливал слезы над пустой могилой? Видимо, так.

– Джон, – телефон плашмя шлепается на стол. Ты сверкаешь глазами, ты взбудоражен. Игра началась, так? Что-то произошло. – Тебе нужно сходить в «Теско».

========== Глава 40: По кругу ==========

Нет, тебе нельзя выходить из квартиры – Его слова. Нет, тебе нельзя в «Теско», пусть даже он всего-то за углом, а ты – взрослый, способный сам о себе позаботиться человек. Слишком опасно – Его слова. Квартира сейчас – безопасное укрытие. Его слова. И где они все теперь? Он наговорил все это, только чтобы внушить мне параноидальную мысль никуда не выходить без его разрешения? Что ж, теперь разрешение получено. Вот он я, стою на тротуаре, и от любого другого обычного человека меня отличает лишь прижатый к пояснице пистолет. Вот он я, здесь, со все еще не до конца высохшими волосами. Смотрю наверх, на наши окна, ищу взглядом тебя.

Вот он ты. Ходишь туда-сюда вдоль окна, растрепанные волосы кое-где стоят торчком. Ты нервничаешь. Я справлюсь, Шерлок. Справлюсь. Это всего лишь «Теско», до него всего ничего вниз по улице. Я быстро вернусь. Все обойдется.

Знай я вчерашним утром правду, я мог бы точно так же поднять взгляд. Но вчера, стоя на этом самом месте, я не знал слишком многого. Я словно бы вижу свой собственный призрак, себя самого из прошлого, себя на двадцать четыре часа раньше, стоящего здесь, у этой двери, делающего глубокий вдох. Я тогда и понятия не имел. Ни малейшего. Я вошел в этот дом слепцом.

Давай, я расскажу тебе, что именно ты там увидишь. Давай. Ты просто не поверишь.

Вчерашний белый фургон так и стоит у дома. Что это? Перевозка мебели? Найти здесь парковочное место для этого действительно трудно. Местный? Наверняка. Я решил, что это приехали чинить котел, но это не так. Котел – еще одна ложь.

– Не стой на месте, Джон.

К такому сразу не привыкнешь. Идут небольшие помехи, это не сотовая связь. По твоим словам, это безопасней. А еще, это точно громче. Уверен, твой голос будет слышен всем на расстоянии нескольких футов.

Я знаю, что эти штуки на вид, как обычные наушники, но мне они все равно кажутся иными. Все кажется донельзя явным: эй, посмотрите на меня, мне дает указания человек, который должен быть мертв. Но я ведь знаю, такого никто не предположит. Все решат, что я слушаю плеер. Со стороны я – очередной заткнувший уши придурок, делающий вид, что его жизнь отличается от того, что на самом деле есть. Я видал таких, на них не обращаешь внимания. Я знаю, что свисающие на грудь провода – нормально, вот только мне все это нормальным не кажется точно. Я слушаю не музыку. Тебя.

– Ну же, быстрее. Давай. Иди на север, – кажется, что ты орешь мне прямо в уши.

– Можешь потише сделать? – мне видно, как ты смотришь на меня, говоришь в то непонятное устройство черного цвета. На тебе по-прежнему пижама. Халат соскользнул с одного плеча, а ты даже не заметил.

– Джон, лучше всего не говорить со мной вслух без крайней на то необходимости, – что ж. Хорошо. Это мне, по крайней мере, знакомо. Ты говоришь, я слушаю. Ладно. – А теперь иди. На север.

Север? Но «Теско» вниз по дороге на юг.

– Север, Джон. Мне нужно, чтобы ты сходил в тот «Теско», что на Юстон-Роуд, ладно? На юг свернешь на Алсоп Плейс, не на Бейкер-стрит.

– Юстон! – это в три раза дальше. На дорогу в один конец уйдет минут двадцать.

– Ш-ш-ш, просто иди. Быстро. Джон, серьезно, ради своей же безопасности, делай, как я говорю, без вопросов.

Я уверен, абсолютно уверен, что ты там, наверху, чувствуешь мой тяжелый взгляд. Делать, как говорят, без вопросов? Серьезно? Вот, значит, как нужно? Слышу твой вздох.

– Джон. Пожалуйста. Можешь пререкаться со мной по любому другому поводу, договорились? А теперь – на север, к Алсоп Плейс. Давай.

Ладно. Ладно! Иду. На север, к Алсоп Плейс. Вот только, чтобы добраться до Юстон-Роуд, выходить на Алсоп Плейс не нужно. Я считал, что это у тебя в голове хранится карта всего Лондона. Твои указания с точностью демонстрируют, насколько именно тебе известен маршрут до ближайшего «Теско». К Юстон-Роуд через Алсоп Плейс только, чтобы дотуда добраться? Что ж, ладно.

– Звук лучше? – да, так и есть. Сейчас это уже не напоминает громкий крик, скорее – обычный разговор.

– Гораздо, – бормочу я, прикрыв рукой рот. Микрофон чувствительный, я в курсе. Ему меня слышно.

– Хорошо.

На какое-то время Он умолкает. Мне слышно Его дыхание. Он наблюдает за мной. Я знаю, что это так. На одном из лаптопов есть доступ к данным с камер видеонаблюдения. Похоже, в этом одно из преимуществ работы заодно с Майкрофтом, а не против него. Интересно, где ближайшая? А, вон она, как раз над витриной.

– Джон, не смотри прямо в камеры. Сорвешь всю конспирацию. Так, сможешь здесь перейти на ту сторону? Да, вот тут. Теперь на юг. Хорошо. На юг по Алсоп Плейс. Отлично.

Что мы делаем, Шерлок? Что именно мы здесь делаем?

– Отлично, сможешь здесь ненадолго остановиться? Замри и… не знаю, проверь телефон. Если это поможет, могу отправить сообщение.

Останавливаюсь. Стою на тротуаре у магазина. Зачем? Здесь тоже камера? Не искать. Выуживаю из кармана телефон, там СМС от Него. Он очень быстро набирает сообщения. Даже номер не сменил, он прежний. На дисплее появляется Его имя, как будто я все это время ждал сообщения от Него. Как будто Он не пропадал никуда.

Веди себя так, как будто получил обычное сообщение. Например, от Стэмфорда, с этими его совершенно невразумительными ошибками.

Забавно. Не могу сдержать улыбку. Единственный, кто посылает мне невразумительные СМС, – ты, Шерлок. Ответ: уже можно идти?

– Да, конечно. Вперед, – убираю телефон в карман, иду дальше. Дорога ведет на восток. Как минимум, это уже в направлении «Теско» на Юстон-Роуд.

Свежо. Солнечно, но свежо.

– Хорошо. Дальше к Мэрилебон Роуд, в том же направлении.

Да, Шерлок, я в курсе. Я, знаешь ли, в этом районе почти два года прожил.

– Ты упоминал об этой улице в одном из рассказов. Но все перепутал.

Каких рассказов? В блоге я об этом не писал. Уверен, что…

А. Речь не о блоге. В одном из рассказов для «Стрэнда» я разместил место преступления на Алсоп Плейс. В том самом рассказе, где состоятельная клиентка сначала пригласила нас к себе, а потом вынудила чересчур долго дожидаться ее в гостиной. Ты тогда большую часть времени отпускал остроты касательно ужасающе безвкусных картин на стенах, а потом выяснилось, что она считает себя художником, и все картины – ее. Мне пришлось изображать восхищение минут двадцать.

Так, значит, ты читал мои рассказы? Ну, конечно же, читал. Они же все о тебе.

– Это было не на Алсоп Плейс, а на Внешнем кольце Риджентс-парка. Удивлен, что ты все перепутал. Я помню, что ты тогда восхищался открывающимся видом.

Шерлок, я ничего не забыл. Я знаю, что та женщина жила не на Алсоп Плейс. Это попытка защитить невиновных. Ну, не настолько уж и невиновных в этом конкретном случае.

Ты ведь оставил комментарий под тем рассказом, да? Поспорить готов, что это так. Если задуматься, был там один странный отзыв. Кто-то указал, что описанный мной дом не может находиться на Алсоп Плейс. Пытался напомнить? У меня вылетело из головы, отвечал ли я на тот комментарий. Въедливый и не по сути рассказа. Это могло бы стать первой подсказкой, что написал его ты: въедливый, отставляющий в сторону суть, цепляющийся к деталям. Думаю, я ответил что-то вроде: это всего лишь рассказ. Ответил с горечью, ведь на самом деле это было не так. Это не было вымыслом, все происходило на самом деле. Ты был прав. Мне следовало написать про Внешнее кольцо, ведь та клиентка в итоге все равно угодила за решетку. Это всего лишь рассказы, разве это так важно? Для тебя всегда были важны детали. Это был твой комментарий? Ты все еще пытался меня поправлять, по-прежнему смотрел в экран через мое плечо.

Если бы я только знал. Я должен был понять, наверное. Не смог. Даже представить такое было невозможно.

– Так, здесь сверни на восток. Не переходи на ту сторону, иди вдоль северной стороны и на восток по Мэрилебон Роуд, – Шерлок, я в курсе, где именно находится «Теско» на Юстон-Роуд.

Твой голос звучал у меня в голове многие месяцы. Но ни разу он не советовал мне, как именно добираться до «Теско».

Забавно до невозможности. Настолько, что я не выдерживаю и смеюсь.

– Что? – похоже, ты озадачен. – Что здесь смешного?

Ничего. Качаю головой. Неважно. Никто же не знает, что именно я слушаю. На меня не обращают внимания, на меня даже не смотрят. Просто тащится в сторону «Теско» усталый, страдающий от похмелья человек, слушает плеер и смеется. Говорить мне нельзя, ну и ладно. Отправлю СМС.

Так, значит, ты читал мои рассказы? А комментарии к ним тоже писал?

Слышу трель телефона. Его телефона. Он так и не сменил номер. Все это время я мог отправлять ему СМС, и Он бы все их получил. Хорошо, что я этого не сделал. Подумать только, насколько унизительно бы вышло. Я писал бы только одно: Вернись ко мне. Я не могу жить без тебя. Я тебя люблю. Пронесло.

– Читал. Ты до ужаса невнимателен к деталям, Джон. В каждом рассказе десятки неточностей! Я, разумеется, ничего не мог с этим сделать. Твоих издателей, естественно, куда больше интересовала романтика, а не подробности моих умозаключений, что разочаровывает. Но ведь тогда все считали меня подделкой, не так ли?

Да. Считали. А я противостоял им всем. Ты наверняка это понял. Понял, что я тебя защищаю. Такого в твоих планах не было, не так ли? Ты рассчитывал, что я поверю в твою ложь вопреки всему тому, что знаю сам. Я не смог. Вместо этого начал тебя идеализировать. Романтика. Да, похоже, так и было.

– Я оставлял комментарии там, где это было оправдано.

Оставлял? Господи. А я даже ничего не заподозрил. Ни разу. Ты думал, я смогу узнать именно те слова, что написал мне ты, но у меня этого не вышло. Просто въедливые читатели, немного критики среди похвал. Внимательные к деталям читатели попадаются всегда, не могли же все они оказаться тобой. Всем совершенно искренне были интересны подробности твоих умозаключений, всегда.

– Майкрофта это выводило из себя.

Еще бы.

Ты наверняка видел высказывания тех, кто считал, что ты был влюблен в меня, и тех, кто считал, что в тебя был влюблен я. Что ты обо всем этом подумал? Спрашивать не стану. Ты все равно проигнорируешь вопрос. Как всегда. Люди высказывают предположения, а ты их игнорируешь. Какая разница, что они думают? Люди же идиоты, так?

– Джон, здесь перейди на ту сторону, хорошо? И сверни с Мэрилебон Роуд, пройди по Парк Кресент.

Это окружной маршрут. Мне нужно чего-то избежать? Кто-то вооружен и поджидает меня на Мэрилебон Роуд на пути к «Теско»?

– Я в курсе, что ты дашь лишний крюк, но так шанс, что он тебя заметит, выше.

Выше? Выше? Я иду в «Теско» за чем-то жизненно-важным по безопасному маршруту, или ты размахиваешь мной перед носом своего заклятого врага?

– Шерлок, а тебе вообще хоть что-то нужно в «Теско»? – рядом никого, меня никто не услышит.

– Напоминаю, что лучше тебе не говорить со мной вслух. И – нет, мне ничего не нужно. Можешь купить что угодно.

Понятно. Значит, дело не в «Теско». А в том, чтобы меня увидели. Зачем? Ты не хочешь раскрываться, но хочешь, чтобы Моран меня засек? Он тоже, как и ты, отсматривает данные с камер? Как он получил к ним доступ? Ты пытаешься выманить его из укрытия? Что ж, ты так и сказал: я – наживка. Я решил, что ты шутишь. Мог бы и догадаться, что нет. Похоже, роль наживки я исполняю прямо сейчас.

Это должно казаться мне отвратительным. Но нет. Я, похоже, в восторге. Я чувствую всплеск адреналина, чувствую, как вжимается в спину заткнутый за пояс джинсов пистолет. Лондон – это поле битвы, которая не прекращалась, не останавливалась. Остановился лишь я сам.

– Сюда, на кружную дорогу. Хорошо. Когда пройдешь полпути, можешь остановиться и полюбоваться деревьями. Или сделать фото. Я скажу, когда именно.

Мне казалось, опаснее твоего воображаемого голоса ничего быть не может. Оказалось – может. Твой реальный голос.

_________________________

От переводчиков

По ссылке – примерная карта маршрута Джона. Отправная и конечная точки на Бейкер-стрит и Юстон-Роуд даны приблизительно.

http://img-fotki.yandex.ru/get/5703/43647315.0/0_895bd_5bd697d6_orig

========== Глава 41: Лжец ==========

– На углу сверни на север. Там будет узкая дорожка на восток.

Домой ты меня ведешь еще более извилистым маршрутом, но теперь я понимаю, зачем. Я по какой-то причине должен показаться на глаза Морану. Я – наживка, а он должен клюнуть. Только я не понимаю, с чего он захочет что-то предпринять. Зачем ему искать меня? Того, кто якобы считает тебя умершим. Ведь именно такова отведенная мне роль: главный плакальщик. Твердо преданный вопреки всем доказательствам твоей вины. Не считает же он, что я все еще сломлен, не справился со случившимся. Не может он настолько много знать обо мне, да этого и ты не знаешь. Выходит, я должен быть именно тем, кто я есть: усталым человеком, у которого трещит голова и ноет спина, который вчера порвал со своей девушкой. Мы с ней не ладили, я не был с ней честен. Некоторые вещи она никогда не поймет. Я вполне могу быть описанным человеком, я он и есть.

Что еще я могу сделать? Что должно означать мое появление именно в том «Теско»? Что я порвал с Мэри и съехал от нее. Это ведь не новость мирового масштаба. Теперь я делаю покупки не в том районе, где живет она, а в том, где раньше жил я, а это значит – что-то изменилось. Совсем немногое – перемены коснулись лишь моей личной жизни. Я переехал, вернулся домой. Все, других выводов тут не сделаешь. Не понимаю.

Вот интересно, к каким именно камерам имеет доступ Моран? Тебе это известно наверняка. Уж точно, те, что установлены на Бейкер-стрит, он не контролирует. Ты увел меня с нее именно поэтому? Потому что так меньше шансов «засветиться»?

Что именно он должен понять? Что я переехал в нашу квартиру? Или одного только моего появления здесь достаточно, чтобы стать свидетельством? Свидетельством чего именно? Того, что ты жив? Но это же бессмыслица. Наблюдать за Бейкер-стрит невозможно. Там же организован безопасный периметр, так? Ее охраняют. Там ты можешь стоять у окна, и тебе ничто не угрожает. Он не сможет тебя увидеть. Ему неизвестно, где ты. А значит, Бейкер-стрит тут ни при чем. Меня должны увидеть рядом с ней, но не слишком близко.

Зачем?

На мне даже нет дурацкой шляпы.

– Джон, – я еле удерживаюсь от того, чтобы оглядеться. Это дается с трудом: голос в голове совсем не такой, как тот, воображаемый. Он непредсказуем. Тон меняется молниеносно, серьезная сосредоточенность на деле секундой спустя оборачивается чуть ли не шутливостью. – То кафе на Пентовиль Роуд, завсегдатаем которого ты был до встречи с Мэри. Помнишь его?

Ты о том, что за углом моей бывшей квартиры? Той самой, куда я ретировался после твоей смерти, обнаружив, что оставаться в «221б», где так беспощадно и остро ощущается твое отсутствие, невыносимо? Да, конечно, помню. Я очень часто туда захаживал. Заигрывал с официантками. Там всегда было людно. Были случайные клиенты, были завсегдатаи. Там, в окружении незнакомцев, мне становилось чуть легче, чем в полном одиночестве в своей квартире. То были тягостные дни. Почему ты об этом спросил, Шерлок?

– Мне там нравилось. Следующее оказалось куда хуже.

Так. Держись. Я в курсе, что ты все это время был в Лондоне. Но неужели ты действительно пил кофе там же, где и я? Невозможно. Я бы тебя заметил. А даже если бы и нет, заметил бы кто-то другой. Шерлок, ты же считался мертвым. Так что ты делал в кафе? Что ты делал в моих кафе?

– Кофе там был лучше. А во втором кафе персонал приворовывал из кассы, заметил?

Господи. Нет, не заметил. Ты что, всегда был настолько близко? Следовал за мной по пятам, был всего-то в паре шагов от меня все это время?

– Понятия не имею, как ты вообще жил в доме с таким паршивым лифтом.

Так ты и про паршивый лифт в курсе? Значит, ты приходил в тот дом, где я жил, когда горе было еще слишком велико. С самого начала, когда я был совершенно один, ты тоже был там, так? Поднимался наверх на паршивом лифте, стоял под моей дверью. Тогда, вечерами, когда я пялился на стены и говорил с воображаемым тобой, ты ведь был там? А в самой квартире ты тоже бывал? Видел, где я живу, и во что из-за тебя превратился? Разглядывал меня спящего? Так близко. Несправедливо.

Ты считал, что я в порядке. Ты следовал за мной повсюду, заказывал кофе у тех же официанток, что и я, даже поднимался на том же лифте. Как ты мог считать, что я в порядке? Я мог увидеть тебя, достаточно было всего лишь обернуться в правильный момент, и у тебя не получилось бы ни сбежать, ни скрыться. Я бы увидел тебя и понял правду.

Тогда нас обоих убили бы?

Если на то пошло, думаю, это показывает, что все это время ты тоже по мне скучал. Быть может, скучал так же, как и я по тебе. Не могу точно сказать. Не уверен. Просто не знаю.

– На север, Джон.

Я в курсе, Шерлок. Мне этот район знаком. Я жил тут с тобой. Помнишь? Я помню.

– О, ты только полюбуйся. Мы попали на экран, – в твоем голосе смешались сарказм и неподдельное ликование. Голос ведущей доносится до меня через то устройство, по которому со мной общаешься ты. Говорят что-то про кладбище. Слышу твое имя. Могила Шерлока Холмса. – Опять они показывают мое фото в той шляпе, – грабители могил. И еще что-то про надпись на надгробии, сделанную краской из баллончика. Сворачиваю за угол и оказываюсь на Бейкер-стрит. Похоже, я в безопасности. Ты же перестал отслеживать мое местонахождение и командовать, куда идти.

– А что конкретно написали? – теперь же можно спросить вслух, так? Здесь ни камер, ни Морана. Здесь это ничему не угрожает.

– Оу, он оставил мне послание.

– И что за послание? – уже видна входная дверь. Дом. Я почти на месте. Хорошо, что не стал брать ничего тяжелого.

– Надпись гласит: лжец.

Лжец. Это означает, что он знает, знает наверняка. Себастьян Моран знает, что ты жив. Это сообщил ему ты. Он знает, что именно ты убил Мориарти, что именно ты по частям расправился с его сетью. Все это он понял, раскопав твою могилу и обнаружив в ней пустой гроб.

До чего же теперь все кажется глупым. Похоронная церемония, цветы, музыка. Мелодию выбирал не я, я даже не в курсе, что именно звучало, но, кажется, ты иногда ее наигрывал. Печальная. Может, Рахманинов. Что-то в этом духе. Там был твой брат. Миссис Хадсон, несколько бывших клиентов. Не очень людно: слишком многих Мориарти убедил, что ты подделка. На похоронной службе я не произнес ни слова. Не смог. Только не тогда. А вот Грег произнес речь. Ты его слышал? Он очень хорошо о тебе говорил. Справился куда лучше, чем смог бы я сам, учитывая обстоятельства. Слишком много хотелось сказать, и слишком мало я собирался говорить хоть кому-то, кроме тебя самого. И все это происходило у пустого гроба и пустой могилы.

– Выходит, мы похоронили пустой гроб?

Тебя мы не хоронили точно. О том, что в тот момент вернуться не выйдет, я не так уж сожалею.

– Нет-нет, – ты отвечаешь рассеянно, сосредоточен на сюжете о себе. – Вы похоронили Мориарти.

Что?

Я остановился. Прирос к тротуару всего-то футах в десяти от входной двери. Мориарти? Невозможно. Ты же убил его лишь два месяца назад. Разве мы…

– Джон, иди. Не стой там. Быстрее. Бегом, если можешь.

Бегом?

– Джон? Внутрь. Пожалуйста. Быстрее.

Я тебя вижу. Ты стоишь у окна, держишь у лица то непонятное устройство. На тебе по-прежнему пижама. Халат завязан. Твой гроб был пуст. Мы похоронили Джеймса Мориарти. Это было три года назад. Это бессмыслица. Ты мне лжешь? Тебе ведь это не впервой.

Не мог он умереть три года назад, это невозможно. Ты же боролся против него все это время. Зачем тебе было притворяться мертвым, если сам он уже был мертв?

– Джон, мне нужно, чтобы ты зашел в дом. Немедленно. Прямо сейчас, – в твоем голосе нотки паники. Почему? Ты прижал ладонь к стеклу, словно сможешь так ко мне прикоснуться. Тревожно-знакомая картина.

Ладно. Ладно. Хорошо. Думаю, теперь эти дурацкие наушники можно и снять. Тебе придется объяснить мне все лично, Шерлок. Тебе придется объяснить мне очень и очень многое. Хватит лжи, договорились? Хватит.

Мы не могли похоронить его вместо тебя. Это полная бессмыслица. Он не был мертв. Как и ты. Мориарти?

– Джон! – миссис Хадсон втягивает меня внутрь и закрывает дверь. – Ты в «Теско» выходил? Неужели я что-то забыла? Знаешь, тебе стоило мне сказать, я бы купила все, что…

– Все нормально, – перевешиваю пакет в другую руку. Он почти пуст. Я так и не смог придумать, что купить. Оливки, губки для посуды, ибупрофен и коробка шоколада. Не готов обсуждать необходимость покупки всего этого. – Я просто… – а так уж ли много она знает? Ответ должен быть: «Шерлок отправил меня на улицу, рассчитывая, что сообщники Мориарти выследят меня и попытаются убить»? Или я выдам ей слишком много? – Мне нужно было пройтись.

Сочувствие на ее лице заставляет раскаиваться в том, что я солгал. В последнее время вокруг одна сплошная ложь, и ничего больше.

– Вы ведь вчера немного поругались, да? – она похлопывает меня по руке. – Я знаю, милый, тебе сейчас очень тяжело. Ему нужно быть с тобой помягче, – вздыхает. – Видел новости?

Об этом она тоже знала? Знала, что гроб пуст?

– Кто-то раскопал могилу Шерлока, – сообщает она, округлив глаза. – Как только рука поднялась! Ни стыда, ни совести, вот что. А все эти хулиганы. Сначала футбол и уличный дебош, а теперь уже и могилы трагически погибших раскапывать начали. Это же ужас, – она сжимает руки, качает головой, – Просто отвратительно. Даже не представляю, что творится с молодежью, Джон. Даже не представляю. Никакого уважения к умершим.

Меня так и тянет напомнить, что тебя вообще-то не было в могиле и что ты жив, но, кажется, это к делу не относится.

Приношу свои жалкие покупки наверх. Меня как будто оглушили. Моему «я не знал» не видно конца. Шерлок, ты должен мне объяснить. Я не могу прочесть твои мысли, не могу все вычислить по выражению твоего лица, по количеству телефонов на столе. Бормотание телевизора слышно еще от двери. Она приоткрыта. Ты меня ждешь.

Шерлок. Господи. Я все еще не до конца это осознал, нужно время. Вот он ты. Ладони сложены у лица домиком. Ты смотришь на меня, не в телевизор. Ты меня ждешь. Взгляд – тот самый. Ты знаешь, о чем я думаю. Ты знаешь.

– Что значит – мы похоронили Мориарти? Это же какая-то нелепость.

Можно бы стоять здесь, уставившись на тебя в ответ, но для меня это слишком тяжело. Кажется, что ты заглядываешь прямо в душу. Что ж, значит пойду на кухню. Надо убрать оливки и конфеты. И принять ибупрофен. Парацетамол от спины не помог ни капли.

– Он же умер два месяца назад, разве нет? – об этом писали в газетах, знал Майкрофт. Он мне звонил. Зачем?

– Нет, – переводишь взгляд на телевизор и обратно на меня. – Нет, он умер в тот день, на крыше Бартса. Пустил себе пулю в рот. Неприятное дело. Не рекомендую.

Он…

Что?

Заче…

Нет. С чего ему так поступать? Зачем Мориарти…

Бартс? На крыше Бартса. Ты же был там. Ты там был, а он…

Нет. Почему? Ты от меня избавился, отправил к миссис Хадсон, убрал меня с дороги. Умышленно. Тебе нужно было, чтобы я ушел, чтобы не смог последовать за тобой. А ведь я бы так и сделал, ты это знаешь.