Текст книги "Исцелить разум, обнажить чувства...(СИ)"

Автор книги: Happy demon

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 34 страниц)

Не сказав ни слова, я поднялась на буквально ватные ноги, дрожащими руками расстегнула кобуру, медленно опустив пистолет на полированную деревянную столешницу, и так же медленно сняла с пояса свой значок, тускло блеснувший в ярком солнечном свете. В порыве непонятной нежности провела подушечкой большого пальца по золотистому металлу, чувствуя, как дернулся в мягкой улыбке уголок губ, и положила значок рядом с пистолетом, прислушиваясь к тихому стуку.

– Спасибо вам, шеф, – произнесла я едва слышно, подняв взгляд на капитана, который после моих слов лишь коротко кивнул, протянув мне злосчастное письмо, которое сумело перевернуть всю мою жизнь с ног на голову всего лишь за одно утро.

– Удачи тебе, моя девочка, – хорошо знакомым мягким тоном сказал он. – Так для всех будет лучше.

Отвечать Портеру я не стала. Бросила последний взгляд на знакомый пейзаж за окном, где яркий солнечный свет заливал большую парковку, забитую патрульными машинами, а после, больше не оглядываясь, решительно направилась к двери, в последний раз повернув потертую временем медную ручку…

========== Глава 9 ==========

Глухое эхо выстрела надавило на чувствительные уши, защищенные плотными наушниками, а ровная черная линия на плотной белой бумаге разорвалась внушительной дырой. Палец на спусковой скобе дернулся еще раз, очередная пуля прошила полотно, попав намного прицельнее, и я довольно дернула уголком губ, чуть опустив тяжелый пистолет с едва заметно дымящимся дулом. Терпкий запах пороха проник в легкие, заставив рефлекторно дернуть носом, а стоило только снять наушники, как по ушам тут же ударили хлопки раздающихся со всех сторон выстрелов и различные голоса, превращающиеся в одну сплошную какофонию.

Равномерный шум действовал ободряюще, и этому факту я была очень рада, потому что тяжелые веки, казавшиеся мне буквально неподъемными, то и дело норовили сомкнуться после очередной бессонной ночи.

Одной из многих.

– Весьма неплохой результат, – послышался неожиданно мужской голос откуда-то из-за левого плеча, и я резко оглянулась, позабыв на мгновение о своей сонливости.

Появление агента Росси в тире я как-то проморгала, да и, если честно, совсем не ожидала, что он решит почтить помещение своим присутствием, учитывая тот факт, что подобное времяпрепровождение он считал ниже своего достоинства. Как любил повторять мой наставник, тренировок ему с лихвой хватает и на выездах, к тому же, стреляет он и так подобно богу. Сомневаться в этих словах, когда они произносились голосом, исполненным чувства собственного достоинства, как-то не приходилось, да и я, наверное, слишком сильно уважала своего наставника, чтобы предположить, что у него может что-то не получиться.

Для меня Дэвид Росси еще со времен студенчества был героем, и смотреть на него без молчаливого благоговения я так и не научилась.

– Отрадно видеть, что ты в Академии не зря училась, – с любопытством поглядывая на мою мишень, изрешеченную выстрелами, мужчина подошел поближе, обдав меня знакомым запахом дорогого парфюма, и облокотился о высокую металлическую стойку, задумчиво подперев подбородок. – Говорят, профтесты ты сдать уже успела, и результаты весьма впечатляют.

– Как говорил один мой уважаемый преподаватель, талант ничем не скроешь, – фыркнула я, ловко перезаряжая табельное оружие. Руки совершали знакомые, отточенные движения, почти привычно щелкнула поставленная на место обойма, и я отступила от стойки, спрятав пистолет в кобуру.

– Приятно слышать, как студенты спустя годы цитируют твои собственные слова, – весело усмехнулся Росси, а в карих глазах мужчины я заметила промелькнувшую тень тщательно скрываемой гордости. Легкий налет тщеславия был ему характерен и, чего уж тут говорить, простителен, поэтому никакой реакции, кроме легкой улыбки, фраза агента у меня не вызвала. С любопытством оглядевшись, я перехватила взгляд инструктора, прохаживающегося по залу, коротко кивнула ему, сообщая о том, что закончила, а после повернулась к выпрямившемуся наставнику.

– Вы спустились сюда только для того, чтобы оценить навыки моей стрельбы?

– Если бы кто-то слишком умный не забывал заряжать свой телефон, то знал бы, что Хотч собирает команду в переговорной, – Росси демонстративно помахал перед моими глазами своим телефоном, где на ярком экране подмигивало короткое характерное сообщение, и только ухмыльнулся, когда я, переменившись в лице, судорожно принялась рыться в карманах своих брюк. – У нас, между прочим, новое дело.

– Вот черт, – вытянув на свет божий мобильный, реагирующий на нажатия кнопок лишь равнодушным темным экраном, я тоскливо простонала и в отчаянии уставилась на посмеивающегося наставника. – Он меня теперь убьет, да?

– Думаю, если ты появишься перед ним в ближайшие пару минут, он простит тебе небольшое опоздание, – Росси подмигнул мне, пряча усмешку в черной бороде, покрытой паутинкой седины, и тут же не сдержал короткого смешка, когда я поспешно набросила на плечи отложенный в сторону пиджак.

– Так чего же мы ждем?! Пойдем быстрее!

Металлические набойки каблучков звонко простучали по квадратной кафельной плитке, тренирующиеся агенты ФБР, встреченные на моем пути, приветливо кивали нам с наставником, однако гораздо больше мое внимание привлекал маячащий впереди лифт. Пальцы на разряженном телефоне сжимались с каждым мгновением все крепче, и я сама на себя злилась за свой собственный просчет. Знала ведь, что с моей работой смерти подобно оставаться без средства связи, знала, что в любой момент меня могут вызвать в офис, и все равно легкомысленно забыла поставить телефон на зарядку перед сном.

Хотя, если так подумать, какой уж тут сон.

Свое обещание увидеться вновь, данное мне пару месяцев назад, Дэвид Росси сдержал, и сдержал с лихвой, развернув полномасштабную операцию по моему возвращению в Куантико. Какие мотивы двигали старым аферистом, я не знала до сих пор, однако с того самого момента, как то злосчастное прошение о переводе легло на стол перед моим бывшим шефом, право решать самостоятельно я как-то неожиданно для самой себя потеряла. С увольнением Эндрю Портер затягивать не стал, с ответом ФБР – тем более, и так получилось, что спустя всего каких-то пару недель я уже переступала порог временного жилища, предоставленного мне Бюро.

На собственное денег пока не хватало, да и на работе предупредили, что щедрость временная и сильно наглеть не стоит. Я, в общем-то, и не собиралась, однако пометку себе сделала, решив не сильно шиковать, – положение мое и так было слишком шатким, с работой на тот момент было не все ясно, да и по поводу зарплаты я не обольщалась. Мне вообще казалось, что все это лишь мой сон, и что я сейчас проснусь в своей съемной квартире в обнимку с тяжело дышащим Говнюком, а Дэвид Росси останется лишь туманным воспоминанием лихой молодости, в которой было все намного проще и понятнее.

Это самое туманное воспоминание в реальности вцепилось в меня бульдожьей хваткой, старательно подталкивая к новому этапу моей жизни, и я против этого ничего не имела, признавшись, наконец, самой себе в том, что смена обстановки – не такая уж плохая идея. Мысль о том, что убраться из Атланты нужно было сразу, еще полгода назад, посетила меня с опозданием, заставив почувствовать себя в крайней степени глупо и, возможно, именно поэтому я послушно прогнулась под давящим авторитетом бывшего наставника, наверняка лучше знающего, что мне делать.

Разумеется, сразу брать меня в команду и бросать на сложные дела никто и не думал, агент Аарон Хотчнер, тот самый хмурый, неприветливый глава ОПА, с которым я вскоре встретилась, кажется, до сих пор не понимал, какой от меня вообще может быть толк, однако снисходительно позволил мне приступить к тренировкам и тестированию, так сказать, вспомнить былое. Неожиданностью для меня это не стало, я понимала, что это условие необходимое, и что ФБР – не полиция, куда из-за нехватки кадров берут каждого, кто в дверь постучится и на работу попросится, да и, если откровенно, была совсем не против проверить саму себя. Физическая подготовка, психологические проверки, навыки стрельбы, многочисленные тестирования, – создавалось впечатление, будто всю уже пройденную программу обучения я вынуждена повторить в условиях сильно сокращенных сроков. О сне и полноценном отдыхе в таких условиях пришлось позабыть, как, впрочем, и об алкоголе и прочих милых, невинных увлечениях.

На все это у меня банально не было времени, но и жалеть об этом факте я совсем не спешила.

Особенно тогда, когда в мои подставленные руки, наконец, легли поблескивающий в солнечном свете значок и доверенное мне табельное оружие. И пусть на протяжении долгих трех месяцев я все еще негласно считалась лишь стажером, но никакого дискомфорта по этому поводу не испытывала. В конце концов, еще пару лет назад о том, чтобы войти в состав ОПА, я могла только мечтать, а теперь мне довелось понаблюдать за ними в действии. И сколько бы во мне ни ворчала ущемленная самодеятельностью агента Росси гордость, обижаться или злиться на мужчину я совсем не спешила. Напротив, я была ему очень и очень благодарна.

Всего лишь за несколько недель бывший наставник сумел сделать то, чего не удалось добиться моему психотерапевту за полгода, и если поначалу я только фыркала и закатывала глаза на самоуверенные заявления профайлера о том, что он избавит меня от моей хандры, то вскоре мне стало совсем не до этого. Что примечательно – по той же причине, – у меня просто не было времени. Кто бы знал, что у ФБР по факту столько работы, и я даже предположить не могла, что дела, подобные тому, что мы расследовали в Атланте, для этих ребят не нечто из ряда вон, а наоборот, самая настоящая рутина. И я к такой рутине оказалась совсем не готова. Не к трупам и крови, нет, к подобному я за время своей работы в полиции успела привыкнуть, а к изнуряющему, ненормированному графику, привыкнуть к которому оказалось не так-то и легко.

Постоянные перелеты утомляли, мозговые штурмы во время расследований доводили до исступления, и домой я возвращалась выжатой, как лимон, желая просто завалиться спать на несколько суток, чтобы меня никто не трогал. Жаль только, что при общем нервном истощении организма и перманентном состоянии сомнамбулы нормально поспать мне удавалось очень редко – избавиться от бессонницы и кошмаров по-прежнему не получалось, и единственной надеждой на избавление от стресса остались лишь сигареты.

Агент Росси каждый раз, когда я вытаскивала упаковку, косился на меня с неудовольствием, однако активных военных действий по этому поводу пока не предпринимал, и я наслаждалась этим мнимым чувством самостоятельности, о которой, впрочем, не было и речи. Бывший наставник ревностно относился к самолично навязанной им на себя обязанности присматривать за мной, а я просто не могла с ним спорить. Чужая забота, пусть и немного своеобразная, была необыкновенно приятна, за долгие месяцы ненавистного одиночества я уже успела забыть об этом чувстве, и теперь отчаянно цеплялась за мужчину, будто тот был моим спасательным кругом, не переставая благодарить его за эту дикую затею с переводом.

Благодарить мысленно, разумеется, потому что скажи я агенту Росси в лицо о том, как он меня выручил, и старый аферист совсем уж загордится. А так и я сумела сохранить какую-никакую, но гордость, и наставник был доволен тем, что его идея сработала.

Подъем на лифте с подвальных помещений на нужный нам этаж занял совсем немного времени, мелодичный звук сообщил о прибытии, вырывая меня из плена собственных мыслей, и я вздрогнула от неожиданности. Небольшой кожаный рюкзачок, в котором всю дорогу я усиленно рылась в поисках зарядного устройства, легко скользнул по подставленному колену, едва не упав на пол, и я успела подхватить его в последний момент, вывалившись из металлического короба вслед за ненавязчиво мурчащим себе под нос Росси. Весь его внешний вид буквально вопил об уверенности в себе и чувстве собственной значимости, на пальце привычно поблескивала массивная золотая печатка, а новые ботинки из итальянской кожи были начищены так тщательно, что в них, присмотревшись, наверняка можно было увидеть собственное отражение. Умение мужчины подносить себя с воистину королевским достоинством вызывало у меня смешанное чувство, нечто среднее между восторгом и желанием рассмеяться, но первое всегда перевешивало второе.

Уж кто-кто, но старый наставник имел полное право на проявление маленьких слабостей, а его обаяние и харизма очаровывали с первых мгновений.

– Шевелись, стажер! – словно сумев прочесть мои мысли, Росси оглянулся, озарив меня самодовольной улыбкой, и я тут же недовольно поморщилась, закатив глаза. Необидное, но глупое обращение надежно прилипло ко мне с момента появления в ФБР, и сколько бы я ни боролась с коллегами, шуточки в стиле «сбегай в Старбакс за кофе» все еще звучали время от времени. – Хотч ангельским терпением никогда не отличался.

– А то я не знаю, – хмыкнула я, ловко огибая снующих по офису сотрудников. На этаже, как всегда, было очень шумно, какофония голосов сливалась в один сплошной фоновый шум, так похожий на тот, что царил на прежнем месте работы, и в такие моменты на меня даже накатывалась некая ностальгия, от которой я старательно отмахивалась. Да, я скучала и по старой-доброй Атланте, и по добряку-Портеру, который со времени моего отъезда несколько раз писал мне электронные письма, и даже по козлу-Пейтону. О наших горячих перепалках я вспоминала почти с улыбкой, но прекрасно знала, что прошлое вернуть уже не получится.

Ту грязную, изорванную и смятую страницу своей жизни я перевернула, и сейчас все было совершенно по-другому. Должно было быть.

Где-то за спиной знакомо звякнул лифт, и я оглянулась, услышав женский голос:

– Подождите меня!

Запыхавшаяся, раскрасневшаяся от быстрого бега Эмили Прентисс, выстукивая каблуками по полу, приветственно махнула нам рукой, пытаясь одновременно удержать и раскрытую сумочку, и полный стаканчик кофе, и разрывающийся от звонков телефон, и то и дело сползающий с рук пиджак. Темные волосы, наверняка с утра тщательно уложенные, растрепались и смешно вились на кончиках, – на улице второй день шел дождь, воздух был влажным, и мне уже не раз приходилось слышать от той же Эмили или хохотушки-Гарсии стенания по поводу испорченных причесок. Я на подобные мелочи внимания не обращала, собственная внешность заботила меня куда меньше работы, однако фоновый разговор за последние месяцы я поддерживать научилась, и делала это очень хорошо – когда сутки напролет работаешь со специалистами-профайлерами, приходится брать себя в руки и привыкать к нормальному общению.

Перед такими не сделаешь вид, что у тебя все в порядке.

– Кажется, кто-то тоже проморгал все звонки, – подметила я, следя за приближением коллеги. – Помочь?

– Буду премного благодарна, – кивнула Эмили, после чего, поравнявшись со мной, буквально свалила в подставленные руки свои вещи и раздраженно прижала к уху захлебывающийся телефон, затихнувший на пронзительной ноте. – Да, я уже на месте. Встретила Блейк и Дейва, сейчас будем.

– И я буду первой, кому начальство открутит голову, – едва слышно пробормотала я себе под нос, беспардонно пригубив чужой кофе. Терпкая сладость обожгла язык, заставив поморщиться, и я скривилась от оставшегося на губах неприятного привкуса – мне по душе был крепкий двойной эспрессо. – Это будет самая неудачная стажировка из всех возможных, Хотч просто выгонит меня к чертям собачьим.

– Ты утрируешь, – хмыкнула Прентисс, завершив разговор и отобрав назад свои вещи. Перестук ее каблучков слился с моими торопливыми шагами, а Росси, уставший нас ждать, уже маячил где-то впереди, направляясь к конференц-залу, где уже наверняка собралась вся команда. Слава агента, который стабильно опаздывал на подобные собрания, за мной закрепилась давно и надолго, иногда ко мне в такие моменты присоединялась та же Прентисс или Гарсия, однажды нам компанию составил Морган, оставшийся у очередной пассии и умудрившийся проспать все будильники, однако я была единственной, кто за подобное мог получить выговор и не только.

– Он меня не любит, это факт, – с уверенным видом покивала я, ни на мгновение не сомневаясь в своих словах. – Наверняка, спит и видит, как бы меня выгнать отсюда.

Рассеянный взгляд, огибая пустующие в это время рабочие места, скользнул вверх к офису начальства, и я вполне отчетливо вздрогнула, увидев за стеклом конференц-зала мрачную широкоплечую фигуру своего теперешнего непосредственного начальника. Отношения с агентом Хотчнером у нас с самого начала сложились не слишком хорошо, он до сих пор помнил ту некрасивую сцену, что я устроила в Атланте в одну из наших первых встреч, и пусть сейчас я раз за разом доказывала ему, что я действительно профессионал своего дела, и что на меня можно положиться во время расследования, скептицизма в мужчине так и не убавилось. Доверять мне агент ФБР не спешил, воспринимал неким алгебраическим дополнением к команде, не более, но открыто свое отношение не демонстрировал, предпочитая смотреть хмуро и недовольно поджимать и без того тонкие губы. Я частенько повторяла, что начальник меня недолюбливает, Прентисс убеждала, что и к ней Хотч долго притирался, а Росси шутил, что детей нам с боссом не крестить, и остальное меня волновать не должно.

В общем-то, я была с наставником в чем-то согласна, недоверие Хотчнера меня заботило мало – сказывалась закрытая натура мизантропа, но липкое ощущение зыбкости всего происходящего меня никак не покидало, – в конце концов, по окончанию моей стажировки именно глава ОПА должен будет вынести окончательное решение касаемо моего дальнейшего присутствия как в группе, так и в ФБР.

– Прошу прощения за опоздание, – громкий голос агента Росси заставил меня вздрогнуть, и я, по-прежнему поддерживая ускользающий рюкзак одной рукой, проследовала за итальянцем в просторный зал, где уже собралась большая часть команды. – Чужая молва донесла, что у нас новое дело.

– Видимо, донесла не до всех, – подметил Хотчнер, заняв свое место за большим круглым столом. Перед агентом, как и перед остальными, лежала тоненькая папка с материалами дела, и я, коротким кивком поздоровавшись с присутствующими, мышкой шмыгнула в свободное черное кресло, бросив на спинку пиджак, который так и не успела надеть. Любимые джинсы и безразмерные футболки, которые позволялось носить на прежней работе, пришлось сменить на одежу поприличней, строгие костюмы, которые так гармонично смотрелись на той же Прентисс или Джей-Джей, мне не шли совершенно, поэтому приходилось хоть как-то выкручиваться. В гардеробе свое почетное место заняли черные стрейчевые брючки, рубашки-пуловеры-пиджачки, и только ставшие такими привычными широкие браслеты по-прежнему цепко сжимали запястья.

Многочисленные шрамы со временем посветлели и были уже не столь заметны, но от старых привычек избавиться было нелегко.

– Что за дело? – полюбопытствовала Эмили, устраиваясь по левую сторону от меня. Допитый кофе заметно улучшил женщине настроение, она даже начала улыбаться, хотя я прекрасно знала, что за маской уверенного в себе агента скрывается смертельно уставшая женщина. С прошлой командировки мы вернулись только позавчера, отдохнуть никто не успел просто физически, и я совсем не удивлялась тому, что и сидящий напротив меня Морган украдкой сцеживает зевки в кулак, и обычно шумная Гарсия, похожая в своем насыщено-изумрудном платье на райскую птичку, мирно сопит рядом с ним, и привычно серьезный Хотчнер выглядит еще более хмурым, если это физически возможно. Я и сама с гораздо большим удовольствием сейчас завалилась бы под одеяло и проспала трое суток, тем более, что от усталости веки притягивались, словно разноименные полюса магнита, однако пара кружек крепкого кофе позволили чувствовать себя куда бодрее.

– Джей-Джей сказала, что что-то важное, – Хотчнер пожал плечами, задумчиво постукивая пальцами по столешнице, после чего перевел изучающий взгляд на меня. – Мисс Дэвис, я надеюсь, проблема с вашим телефоном уже решена?

В голосе мужчины мне почудилась тщательно скрытая насмешка, разбавленная толикой недоумения, будто начальник не понимал, что я вообще делаю в этом помещении, и я посмурнела, невольно подобравшись, будто перед прыжком. Приглушенно хмыкнул Морган, спрятав смех за кашлем и с улыбкой покосившись в мою сторону, сонно моргнула Гарсия, подняв голову от столешницы и словно только сейчас заметив, что народу в конференц-зале прибавилось, а Росси, перехватив мой взгляд, предупредительно покачал головой, тут же сделав вид, что увлечен рассматриванием золотых часов, выглядывающих из-под белоснежного манжета рубашки.

– Прошу прощения, я забыла поставить телефон на зарядку, – я опустила глаза, чувствуя, как полыхнул внутри огонек раздражения, однако на лице не дрогнул ни один мускул. В конце концов, когда работаешь с профессиональными профайлерами, невольно учишься держать себя в руках. – Недосмотрела.

Где-то за спиной тихо скрипнули дверные петли, послышались спешные шаги, а носа почти моментально коснулся едва ощутимый терпкий запах знакомого парфюма. Невнятный шум, свидетельствующий о том, что новоприбывший запнулся о собственную ногу, заставил усмехнуться, и я даже не удивилась, когда совсем рядом со мной раздался запыхавшийся негромкий голос:

– Извините за опоздание, совещание уже началось?

Как всегда взъерошенный Рид бухнулся в соседнее со мной кресло, одновременно отбрасывая с лица спутанные, мешающие ему волосы, и пытаясь пристроить на коленях небольшую кожаную сумку, из которой выглядывали многочисленные листы бумаги. Наспех повязанный алый галстук немного сбился набок, воротник белоснежной рубашки, выглядывающий из-под темного жилета, с одной стороны был приподнят, и что-то мне подсказывало, что собирался Спенсер в огромной спешке – наверняка, опять засиделся допоздна с какой-то книгой, не уследил за временем и проспал. Эта мысль вызвала у меня едва заметную усмешку, которую я спрятала в уголке губ, скользнув взглядом по знакомому лицу. За прошедшее время у нас с агентом сложились теплые дружеские отношения, немного неловкий, но определенно гениальный Рид искренне мне нравился, а еще я им в некоторой мере восхищалась. Создавалось впечатление, будто Спенсер знает обо всем на свете, он мог поддержать абсолютно любой разговор, и я никак не могла понять, как ему это удается. Конечно, странные вбросы, что-то вроде минутки интересных фактов, которыми любил блистать мужчина, иногда изрядно пугали, но за прошедшее время я привыкла и к этому.

Перехватив мой изучающий взгляд, Рид удивленно приподнял брови, словно бы спрашивая, что случилось, но я только покачала головой, оглянувшись на перестук тоненьких каблучков. Собранная и напряженная, как натянутая струна, Джей-Джей, одетая в стильный темно-синий костюм, вошла в конференц-зал, держа в руках пульт от телевизора, и темный экран на стене тут же вспыхнул яркой картинкой. Маленькая светловолосая девочка лет шести улыбалась присутствующим с большой фотографии, и я тут же внутренне подобралась, моментально перестав усмехаться. Дела, в которых были замешаны дети, всегда воспринимались мною болезненно, а уже тот факт, что это фото появилось на большом телевизоре, говорил о том, что ничего хорошего мы сейчас не услышим.

– Орем, штат Юта. Семилетняя Мэри Хилл исчезла из своей комнаты, родители обнаружили пропажу сегодня утром. В городе объявлена тревога, полиция стоит на ушах, а местные уже прочесывают местность. Неподалеку от дома семьи Хилл находится лес, в нем работают охотники и лесничие. Пока что поиски не дали результатов.

– Что говорит местная полиция? – уточнил Хотчнер, просматривая предложенную ему папку с документами. Примеру главы ОПА следовали и остальные агенты, со всех сторон слышалось шуршание листов бумаги, да и я, не желая отставать от остальных, притянула материалы дела к себе поближе. Несколько фотографий типичного среднестатистического семейства, отец с матерью и белокурая дочка с двумя забавными хвостиками. Семейство Хилл выглядело счастливым и довольным жизнью, и я, несколько мгновений рассматривая одно из фото, отложила его в сторону.

Под ложечкой неприятно засосало, и я поспешила сосредоточиться на речи Джей-Джей, замершей возле включенного телевизора, на экране которого вновь сменилась картинка.

– Субъект пробрался в дом поздно ночью, когда семейство уже спало. Взломал заднюю дверь, забрал девочку из ее спальни и ушел, даже не разбудив родителей. В шесть тридцать мистер Хилл проснулся по звонку будильника и, войдя в комнату дочери, не обнаружил ее в постели. В комнате порядок, ничего не украдено и не перевернуто, субъект ничего на месте преступления не трогал. Хиллы сразу же вызвали полицию, но пока поиски не дали результатов, – агент Джеро бросила короткий взгляд на экран, на котором один за другим сменяли друг друга снимки небольшой светлой комнатки, явно принадлежащей девочке. Множество мягких игрушек были расставлены по всем возможным поверхностям, светло-розовая постель была разобрана, а маленькое квадратное окошко оставалось приоткрытым.

– Окно открыто, субъект выбрался через него? – полюбопытствовал Морган, откинувшись на спинку своего стула. Выглядел мужчина таким же хмурым, как и остальные, плотно поджимал губы, словно сдерживая готовое пробиться наружу раздражение.

– Сомнительно, криминалисты не нашли никаких следов, – Джей-Джей покачала головой и тут же повернулась в мою сторону, когда я выпрямилась на своем месте, подперев рукой подбородок.

– Большое оживление для такого города, – заметила я, задумчиво прикусив губу. Неуверенно покосилась на остальных присутствующих, ожидая того, что меня перебьют, однако агенты смотрели на меня вопросительно, с ожиданием, и это меня подбодрило, заставив говорить дальше. – Действия отработанные, реакция почти моментальная. По тревоге Амбер подключились все, кто мог, они сразу же приступили к поискам, будто… – я нахмурилась, запнувшись на мгновение, после чего глянула на Джей-Джей. – Дети там уже пропадали, да?

Под моим взглядом блондинка тяжело вздохнула, а потом согласно кивнула, выводя на экран еще несколько фото. Две девочки, на вид – не старше похищенной этой ночью Мэри Хилл, точно так же светло улыбались присутствующим, но почему-то глядя в их большие, искрящиеся глаза, я почувствовала сжавшие грудь тиски. Дыхание на мгновение сбилось, и я стремительно опустила взгляд, не сразу заметив, как крепко сжался кулак. Отросшие ногти до крови впились в нежную кожу, оставляя следы в виде маленьких полумесяцев, и я постаралась расслабить словно сведенные судорогой пальцы, жалея, что привычное хладнокровие меня покинуло. Внимательный, изучающий взгляд сидящего рядом Спенсера скользнул по моему лицу, заставив покоситься влево, но я сделала вид, будто ничего не заметила, вновь сосредоточившись на голосе Джей-Джей.

– Джули Уолш и Кэйси Вагнер, были похищены ночью из собственных постелей неделю и две недели назад соответственно. Родители обеих обнаружили пропажу детей утром, обратились в полицию, но найти их так и не удалось.

– Третий ребенок, мы имеем дело с серийным преступником, – тяжело вздохнула Прентисс, покачав головой. – Педофил?

– Тел похищенных так и не было найдено, поэтому утверждать пока сложно. Субъект не требует выкуп и не связывается с родителями, его это не интересует.

– Он забирает детей ради самих детей, – Хотчнер закрыл папку, успев просмотреть документы от корки до корки, после чего обвел взглядом команду. – Его интерес сосредоточен именно на девочках, субъект похищает их из собственных спален, не привлекая при этом внимания родителей. Наверняка, перед тем, как проникнуть в дом, он следит за семьей, знает распорядок их дня.

– Вполне возможно, он бывал во всех трех домах, – подключился к обсуждению Росси, задумчиво дернув подбородком в сторону выведенных на экран фотографий. – Он отлично ориентировался на месте, сумел пробраться внутрь и выйти с ребенком так, чтобы не разбудить родителей.

– Но как ему удается забирать детей так, чтобы никто этого не услышал? – впервые за все время подала голос Гарсия. Сердобольная и удивительно живая, она совсем никак не подходила для этой грязной, злой работы, искренне ужасалась в то время, когда мы, очерствев, относились к происходящему с профессиональным хладнокровием, и сейчас широко распахнутыми глазами смотрела на фотографии детей, похищенных в Ореме. – Разве они не должны были кричать или плакать?

– Педофилы и похитители детей, обычно, прекрасные психологи и манипуляторы, – подал голос Рид. Устроившись поудобнее в своем кресле и задумчиво постукивая себя по виску, мужчина неотрывно изучал папку с документами, лежащую у него на коленях, но я прекрасно знала, что мужчина с его-то скоростью чтения, давно успел прочесть все материалы не один раз. – Субъект мог запугать ребенка, чтобы тот не шумел.

– «Будешь кричать, и я убью твоих родителей», – пробормотала я, тщательно изменяя собственный голос, и сидящий рядом Спенсер согласно кивнул, услышав мои слова. – Разрыв между похищениями составляет чуть больше недели, скорее всего, он где-то держит детей живыми первые несколько дней. Есть шанс, что хотя бы Мэри Хилл еще жива, – я бросила неуверенный взгляд на телевизор и тут же отвернулась, заметив, как поднялся со своего места Хотчнер.

– Разбираться с деталями будем на месте, у нас мало времени, – голос начальника был тих, но суров, и агенты ФБР моментально продемонстрировали полную готовность к действиям. – Вылетаем через полчаса, Гарсия, найди мне все материалы на каждого из членов семьи всех троих похищенных детей, а так же составь список всех сексуальных преступников, проживающих в районах, где были совершены похищения.

– Поняла, – кивнула Пенелопа и, стуча высокими каблуками, умчалась в свое царство компьютеров и Интернета, кивнув напоследок всем присутствующим и уже что-то спешно набирая на своем планшете. Морган последовал за женщиной, остальные агенты, негромко переговариваясь, принялись собираться, а я, пытаясь привлекать к себе как можно меньше внимания, шмыгнула к двери, надеясь, что у меня еще есть достаточно времени, чтобы захватить свою дорожную сумку и заскочить в курилку. Пачка сигарет оттягивала задний карман, а в горле неприятно тянуло, ненавязчиво напоминая о том, что последний раз курила я еще сегодня ночью, когда пыталась избавиться от липких объятий кошмара.

– Надеюсь, на самолет никто не опоздает, – короткая фраза агента Хотчнера, раздавшаяся где-то позади, буквально толкнула меня в спину, и я втянула голову в плечи, едва сдержав готовое сорваться с губ ругательство. Раздражение пришлось подавлять в зародыше, глубокий вздох опалил пересохшие губы, и я, сбившись на мгновение с шага, через силу заставила себя идти дальше, чувствуя, как внимательный взгляд по-прежнему сверлит спину.