Текст книги "Исцелить разум, обнажить чувства...(СИ)"

Автор книги: Happy demon

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 34 страниц)

– А до участка это никак не подождет? – недовольно уточнила я, заметив тут же оглянувшихся агентов ФБР, но Аарон Хотчнер, закончив разговор с кем-то из патрульных, уже направлялся в нашу сторону, и мне ничего не оставалось, кроме как бросить сигарету на землю и раздраженно притоптать ее тяжелым ботинком.

Судя по всему, возвращение в теплый, сухой участок откладывалось на неопределенное время.

А судя по довольной, какой-то горделивой улыбке Росси, смотрящего на меня знакомым, одобрительным взглядом, как и несколько лет назад, этот старый лис явно что-то задумал…

========== Глава 6 ==========

Солнце за окном уже успело подняться довольно высоко, часы равнодушно показывали половину седьмого утра, а на столе ровной батареей стояли пустые стаканчики из-под кофе, на который я так уповала, стремясь хотя бы отдаленно походить на человека. Похмелье отступало с огромным трудом, но голова уже почти не болела, а руки дрожали меньше, и только перед глазами время от времени вспыхивали яркие пятна. Горечь во рту сменилась терпким привкусом кофе, стойкий запах нескольких выкуренных сигарет плотно въелся в ткань футболки, и, пожалуй, единственным, что все еще доставляло мне определенный дискомфорт, была усталость.

Из-за постоянных кошмаров я очень редко спала больше пары часов, но напряжение вчерашнего дня оставило свои следы, и сейчас я чувствовала себя абсолютно разбитой. Мозг работал вяло, абсолютно неохотно, думать конструктивно решительно не получалось, и мне казалось, будто я вновь вернулась в прошлое, в кошмарные периоды сессии, во время которой преподаватели не давали нам спуску. Росси, постоянно маячащий на периферии зрения и словно специально терроризирующий меня постоянными вопросами, это впечатление только усугублял, однако, что удивительно, его постоянное вмешательство в мой мыслительный процесс действовало на меня, словно порция адреналина.

Думать становилось проще, я вспоминала то, как агент ФБР помогал мне с моими проектами, никогда не подсказывая прямо, но подталкивая своими намеками, и сейчас искренне удивлялась тому, что мужчина все еще может так на меня влиять.

Кажется, выработанная с годами привычка оказалась сильнее, чем я могла подумать.

– Ты знаешь, что кофеин увеличивает содержание в крови жирных кислот? – послышался необыкновенно бодрый и громкий голос слева от меня, и я лениво перевела взгляд в ту сторону, увидев уже привычно взъерошенного Рида, то и дело запускающего пятерню в русые волосы, от чего те спутались еще больше. За два часа плотной работы бок о бок границы профессиональной вежливости как-то смазались, на «ты» мы решили перейти еще около часа назад, и теперь мужчина, до этого пробегающий взглядом по двум отчетам сразу, на мгновение покосился на меня. – Это, а так же вызванные употреблением кофеина стресс и повышение кровяного давления увеличивает риск инфаркта миокарда.

Я приподнялась со столешницы, на которой до этого лежала, уставившись на агента ФБР нечитаемым взглядом, а после поинтересовалась:

– Ты в курсе, как подобные вбросы пугают людей? Я имею ввиду нормальных людей, а не таких чудиков, как ты.

Спенсер нахмурился, отвлекшись, наконец, от отчетов и полностью сосредоточившись на мне, задумчиво пожевал губами, словно собираясь со своими мыслями, а потом тихо, как-то неуверенно произнес, словно изрядно смущаясь:

– Я только имел ввиду, что такое количество кофеина для твоего организма вредно, а учитывая то, что ты постоянно куришь, – взгляд Рида многозначительно скользнул к упаковке сигарет, лежащей на столе возле ровной полосы пустых стаканчиков, – это двойная нагрузка на сердце.

– Открою тебе страшную правду, красавчик, – хмыкнула я, заговорчески подавшись вперед и заметив, как от неожиданного обращения скулы агента полыхнули едва заметным румянцем. – От настоящего кофе в этом дерьмовом пойле только название, и можешь мне поверить, моему организму оно не принесет ни вреда, ни пользы. А если ты, все-таки, прав, и моему сердцу действительно что-то угрожает, то я предпочту выпить еще стаканчик этой бурды, авось, получится отойти в мир иной в состоянии полнейшего блаженства.

Завершив свою тираду, я отсалютовала явно ошарашенному моей отповедью Спенсеру еще одним почти пустым стаканчиком, и залпом выпила остатки откровенно хреновой пародии на кофе. Ближайшая нормальная кофейня была через два квартала от участка, плестись туда было лень, вот и оставалось только наслаждаться отвратным пойлом, количество которого с успехом компенсировало качество. Спенсер, наблюдающий за мной, явно был недоволен тем, как я привожу себя в порядок после тяжелого утра, однако больше комментариев не оставлял, предпочитая заняться делом. Несколько отчетов криминалистов уже были переправлены нам, некоторые все еще обрабатывались, но агент Хотчнер, появившийся в участке совсем недавно, по пути в кабинет моего шефа успел бросить короткую фразу о том, что они уже готовы предоставить профиль.

Агент Джеро, созвавшая срочную пресс-конференцию, мариновала журналистов на улице, дожидаясь разрешения своего начальства, Росси, прохаживающийся возле стенда с короткими набросками по делу, изучал какие-то свои записи, и для представления профиля агенты ждали только Прентисс и Моргана, которые задержались в морге, и которые должны были вернуться с отчетом по вскрытию.

– На орудии убийства нет отпечатков, – вернувшись к чтению отчетов, сообщил мне Рид, и я отвлеклась от своих наблюдений, вновь повернувшись к агенту и внимательно прислушиваясь к его словам. – Протереть рукоятку субъект не мог, просто не хватило бы времени, а это значит, что она была в перчатках. На металле обнаружены следы талька.

– Она осторожна и организована, – пожала я плечами, делая логический вывод из услышанного. – Если бы не совпадение нескольких глупых случайностей, у нас не было бы даже этого. И дело даже не в проститутке, которая ее спугнула, здесь что-то другое, – я разгребла все бумаги, которые были свалены на столе передо мной, и взяла в руки фоторобот, составленный Шарлоттой, которую уже успели отправить домой, причем, с огромным трудом – деятельная блондинка явно была более, чем заинтересована в продолжении общения с харизматичным Дэвидом Росси, и выталкивать ее из участка пришлось почти с боем. Под конец пришлось даже пригрозить дамочке, что я отправлю ее в клетку за проституцию, и только после этого недовольная девица удалилась.

Самого Росси сложившаяся ситуация, кажется, искренне забавляла, и, наблюдая за моей недовольной, озверевшей миной, мужчина искренне потешался, старательно пряча улыбку в кулак.

Фоторобот, в общем-то, был ничем не примечательным, – проститутка не соврала, когда сказала, что не рассмотрела убийцу, и поэтому сейчас я скептично смотрела на лицо человека, скрытое тенью большого капюшона. Сказать уверенно, женщина это была или мужчина, было невозможно, невыразительные черты лица казались серыми, совсем не отпечатывались в памяти, и создавалось впечатление, будто я смотрю на обыкновенное расплывчатое пятно. Выходить с таким фотороботом к прессе было почти стыдно, и я тяжело вздохнула, устало потерев лицо руками и радуясь тому, что утром мне было совершенно лень краситься, – представляю, на что я была бы сейчас похожа с размазанной косметикой.

– Мы ведь даже не знаем, действительно ли это женщина, – тяжело выдохнула я, отложив бесполезный листок и откинувшись на спинку кресла. Положила локти на подлокотники, сцепив пальцы в замок, и задумчиво поджала губы, слепо глядя в пространство. – Это было лишь предположением.

– Но ведь это твоя версия, – удивился Спенсер, взглянув на меня с явным непониманием. Кажется, среди агентов сомнения в собственных выводах и действиях были не в почете. – Ты сама предположила, что субъект может быть женщиной, и твои доказательства выглядят вполне убедительно.

– Это не версия, это всего лишь наблюдение и предположение, – передернула я плечами, сдерживаясь от того, чтобы не отмахнуться от сидящего напротив мужчины. – Я исходила из имеющихся у нас фактов и сделала единственный логичный вывод.

– Ты сделала анализ, довольно подробный и продуманный, между прочим, – подметил Рид, листая страницы отчета, как мне казалось, слишком уж быстро. Нормальный человек с такой скоростью читать не мог чисто физически, и я все больше склонялась к мысли о том, что этот странный парень не так прост и нелеп, как могло показаться на первый взгляд. За обликом забавного, немного взъерошенного, словно не от мира сего молодого мужчины скрывалась личность, обладающая недюжинным умом, и это неожиданно вызывало интерес. – Ты знаешь, что подобному обучают студентов в Академии ФБР?

Слова Спенсера заставили меня поперхнуться воздухом, взгляд молниеносно метнулся к Росси, не обращающем на нас ни малейшего внимания, а пальцы невольно с такой силой вцепились друг в друга, что мне почудился неприятный хруст. За последние несколько лет никто никогда не задавал мне лишних вопросов, полицейских, с которыми я работала, не волновали ни мои методы, ни мои знания, пока я выполняла возложенные на меня обязанности, шеф Портер, прекрасно изучивший мое резюме, тоже никогда не задавал лишних вопросов, наравне с другими хваля за достижения и устраивая взбучки за провалы, и я как-то расслабилась в спокойной обстановке, не задумываясь о том, что кто-то легко может заметить несостыковки.

Кто-то вроде агента-профайлера из ФБР, которого готовили по той же программе, что и меня несколько лет назад.

Кто-то вроде Рида, который смотрел в глаза и видел насквозь.

– У тебя участилось дыхание, ты нервничаешь, – словно решив добить меня, сказал Спенсер, подмечающий каждую деталь.

– Вовсе нет, – выпалила я, и тут же сама на себя разозлилась. Слишком быстрый и слишком уверенный ответ, и взгляд отвела, будто бы стыдилась, а такая линия поведения была в корне неправильна.

– А сейчас врешь, – четко очерченные, будто нарисованные карандашом губы изогнулись в горделивой, немного самодовольной улыбке, и я тут же недовольно нахмурилась, решив во что бы то ни стало держать себя в руках и не поддаваться на провокации. – Ты пытаешься что-то скрыть от меня, Блейк, и злишься, что тебе это не удается.

– И как вы общаетесь в коллективе, с такими-то способностями, – едко процедила я, пытаясь за раздражением скрыть досаду, однако в следующий момент со стороны входа послышались знакомые голоса, и я стремительно подхватилась на ноги, заметив вошедших в участок Моргана и Прентисс. В руках темноволосой женщины была тонкая папка, моментально привлекшая мое внимание, и по-прежнему изучающе глядящий на меня агент Рид был тут же забыт. – Что сказал патологоанатом?

– Что наш субъект явно волновался, нанося удар, – ответил мне агент Морган, поравнявшись с нами и присев на краешек стола. Прентисс опустилась в кресло, которое я только что освободила, и тут же протянула явно заинтересовавшемуся Спенсеру папку с отчетом.

– Ранение не такое гладкое и ровное, как в других случаях, субъект нервничал, и рука у него дрогнула, что отразилось на силе удара. Ему пришлось ударить дважды прежде, чем он сумел рассечь артерию, – принялась излагать факты женщина, сложив руки на груди. – Парень истек кровью за несколько секунд.

– На его щеках были царапины, – подметила я, окинув взглядом разложенные на столе фотографии.

– Свежие, нанесенные незадолго до смерти, – кивнул Морган. – При этом под его ногтями нет ни кожи, ни крови нападавшего. Скорее всего, он либо знал субъекта, если подпустил так близко к себе, либо совсем не ожидал удара, оборонительных ран на его теле и руках нет.

– Возможно, парень просто не ожидал, что его визави способен на подобное, – я легко пожала плечами, неуверенно покосившись на Рида. – Кого посреди ночи в опасном районе ты безбоязненно подпустишь к себе на такое близкое расстояние? Того, кому всецело доверяешь…

– Или женщину, – кивнул агент, соглашаясь с моими доводами. – Еще один плюс к твоей версии.

Дальнейшие размышления были прерваны тяжелыми шагами, и не прошло и минуты, как в занимаемый нами конференц-зал вошел агент Хотчнер в сопровождении моего хмурого и явно недовольного шефа. Портер новый труп воспринимал, как собственное упущение, определенно был раздражен, и что-то мне подсказывало, что при первой же возможности капитан устроит Коди Фартону такой разнос, что тот будет не рад, что не сломал, например, шею.

Лично я уже от шефа успела получить, и получить неслабо, – по приезду в участок ранним утром я попала под горячую руку и так взбешенного Портера, а когда мужчина учуял от меня запах алкоголя, копа и вовсе едва не разорвало от ярости. Орал он так, что дрожали стекла, а полицейские разбегались по углам испуганными тараканами, и попадаться на глаза капитану не хотелось совсем никому. Я в подобной ситуации бывала частенько, ввиду паршивого характера и несовпадения некоторых взглядов мы цапались с Эндрю при каждом удобном случае, и ни для кого это чем-то из ряда вон выходящим не было.

Другое дело – агенты ФБР: Рид, Хотчнер, Росси и Джеро, которые из-за толстого стекла наблюдали за тем, как меня отчитывают, как непослушного котенка. От их присутствия мне было неловко, я пыхтела и раздражалась больше обычного, кусая губы, чтобы не сказать ничего лишнего и не накрутить шефа еще больше, и была необыкновенно рада, когда экзекуция, наконец, закончилась. С Портером мы разошлись, как боксеры по разным углам ринга, оставшись каждый при своем мнении, и сейчас я смотрела на шефа настороженно, радуясь, что в пределах его видимости нет никакого тяжелого предмета, чтобы швырнуть его в меня.

Ярый фанат бейсбола, Эндрю оттачивал свои броски при каждом удобном случае.

К счастью, запал немного сошел, Портер явно был озадачен чем-то другим, и в ответ на мой опасливый взгляд лишь отмахнулся, явно решив разобраться с непутевой подопечной позже. Все его внимание было полностью сосредоточено на серьезном агенте Хотчнере, а тот, в свою очередь, взял в руки протянутый ему отчет, быстро пролистал пару страниц, и обвел взглядом всех присутствующих, на мгновение задержавшись на мне. Я внутренне напряглась, крепче впившись пальцами в подлокотники, однако не произнесла ни слова, – мужчине не в чем было меня упрекнуть, я работала вместе с его агентами так же старательно, как они сами, и проделанной за пару часов работой по праву могла гордиться.

Где-то внутри, где уже давным-давно поселилось отчаянное, перманентное равнодушие, сквозь которое могла пробиться лишь злоба, сейчас теплилась давно забытая гордость, точно такая же, которую я испытывала, успешно проходя тест или получая высшую отметку за выполненное задание в Академии. Это ощущение было необыкновенно приятным, и удивило меня саму, от чего на мгновение стало неуютно.

Я неловко поерзала на своем месте, будто бы пытаясь взять себя в руки, а после с готовностью поднялась на ноги, когда глава ОПА решительно произнес:

– Мы готовы представить профиль полиции и прессе.

– Я соберу своих ребят, – кивнул Портер и, напоследок предупреждающе скорчив мне зверскую рожу, удалился в общий зал. Его зычный рык прокатился по всему помещению, я увидела, как копы заметались, бросая другие дела и собираясь возле небольшого пятачка свободного пространства, куда Морган, подчинившись короткому кивку Хотчнера, уже потащил деревянный стенд с развешанными на нем фотографии. В конференц-зал заглянула агент Джеро, недвусмысленно постучав себя по наручным часам и демонстрируя, что время поджимает, Прентисс вытолкала из кресла все еще сосредоточенного Рида, беззвучно шепчущего что-то себе под нос, а глава ОПА, остановившись в дверях, оглянулся на меня.

– Поучаствуете в представлении профиля, детектив Дэвис? – вполне мирно поинтересовался он, кажется, с откровенным интересом, и я удивленно вскинула брови, совсем не ожидая от него подобного тона.

И с каких это пор он начал на меня смотреть, как на равного?

– Пожалуй, откажусь и лучше послушаю вас, – покачала я головой, для верности еще и подняв руки ладонями вперед. – Вы в этом деле явно поднаторели, в отличии от меня.

– Зря отказываешься, – подметил Росси, продефилировавший мимо меня, и сделал вид, что не заметил, как я в ответ хмуро посмотрела ему в спину. Во взгляде Хотчнера, мимо которого прошел мужчина, на мгновение вспыхнул странный огонек, похожий на удивление, однако зацикливаться на этом брюнет не стал, лишь коротко кивнул мне и тем же стремительным, решительным шагом направился вслед за остальными.

Я задерживаться в пустом конференц-зале тоже не стала, едва ли не вприпрыжку помчавшись в соседнее помещение, чтобы присоединиться к остальным полицейским, вытащившим блокноты и ручки, и приготовившимся записывать все самые важные детали.

Агенты ФБР, выстроившись перед стендом ровной линией, смотрели на собравшихся спокойно, без тени волнения, и я невольно восхитилась тому, как уверенно они держатся. С другой стороны, им, наверное, к подобному не привыкать, они точно проделывали нечто подобное десятки, а то и сотни раз, а подобное не могло не оставить свой след на поведении. Даже тот неловкий, какой-то весь несуразный Рид неуловимо преобразился, выровняв спину и подобравшись, расслабленно спрятал руки в карманы черных брюк, и выглядел как-то более… внушительно, что ли. Мой взгляд заскользил по худой, поджарой фигуре, запутался в русых волосах, падающих на каре-зеленые глаза, в губы невольно изогнулись в едва заметной усмешке.

И куда подевался нелепый парень, едва не вывернувший себе на штаны стаканчик с кофе парой минут назад?

Теперь даже почему-то пистолет, спрятанный в кобуре на поясе, не выглядел при нем чем-то инородным. Эта мысль неожиданно увлекла, я сосредоточилась на своих размышлениях, позабыв совершенно обо всем остальном, а когда опомнилась, то поняла, что вступительную часть речи агента Хотчнера я благополучно пропустила.

– Вы должны понимать, что профиль не является прямой уликой, и не будет доказательством вины в судебном разбирательстве, однако по нему мы сможем найти преступника, и сделать это нужно как можно быстрее, чтобы больше не было жертв, – темноволосый мужчина обвел внимательным взглядом всех собравшихся полицейских, а после отступил в сторону, демонстрируя прикрепленный к стенду фоторобот, на который я смотрела с заметным скептицизмом.

Бесполое несуразное существо в толстовке с надвинутым на глаза капюшоном. Это выглядело просто смешно, и я лишь покачала головой, подперев подбородок кулаком. От мысли о том, что лицо Росси проститутка запомнила куда детальней, пришлось отмахиваться всеми силами.

– Наш субъект женщина, что довольно нетипично, – дождавшись согласного кивка Хотчнера, взял слово Рид, и я вновь посерьезнела, бездумно черкая кончиком ручки в своем блокноте. То, что говорили агенты, было мне уже известно, но глупая студенческая привычка делать краткие заметки никуда не делась. – Согласно статистике, на женский пол приходится только одиннадцать процентов случаев, эти убийства, зачастую, не имеют сексуального подтекста, и вызваны разными причинами, такими, как гнев, психомоторное возбуждение или ряд других причин. Наш субъект выбирает жертв одного внешнего типажа и одного возраста, и это дает нам возможность предположить, что некий мужчина с подобной внешностью в прошлом стал причиной сильного душевного волнения или даже психологической травмы. Исходя из этого, мы можем сделать вывод, что желание убивать мужчин обусловлено чувством мести. Субъект испытывает злость, она хочет победить несправедливость по отношению к себе, и проецирует ненависть к одному человеку на других, похожих на него. Жертвы в данном случае являются суррогатами.

– Мы ищем белую женщину лет тридцати-тридцати пяти, – подключился к представлению профиля Морган, привлекая внимание к себе. – Она тесно связана с медициной, работает либо практикующим хирургом, либо патологоанатомом – отсюда отличное знание анатомии и прекрасное владение скальпелем в качестве орудия убийства. Раны ровные, с четкими краями, нанесенные одним, выработанным ударом.

– Но в случае с последней жертвой почерк убийцы изменился, – подметил кто-то из толпы, а пробежавшись взглядом по полицейским, я заметила одного из патрульных, поднявших вверх руку. Кажется, он был сегодня ночью на месте преступления.

– И именно поэтому нам стоит сосредоточиться на последнем убийстве, – ответила Прентисс, сцепив руки в замок перед собой и вскинув вверх подбородок. – Субъект организован, она действует четко и выверено, отбирает нужных ей жертв, следит за ними до безлюдного места и убивает прежде, чем они успевают сообразить, что происходит – ни на одной из жертв не было обнаружено оборонительных ран. Она хладнокровна и осторожна, избегает больших скоплений людей и не допускает присутствия свидетелей на местах совершения преступлений.

– Майкл Аддамс – последняя жертва, мужчина, который отличается от других убитых, – заговорил Росси, по лицу которого было заметно, что гораздо больше ему хочется сейчас оказаться совсем в другом месте. Например – в баре, в компании бокала крепкого, односолодового виски. – Вероятно, он сильнее всего напомнил субъекту ее обидчика, или, вполне возможно, в прошлом был с ней знаком. Это убийство носит глубокий личный характер, и оно настолько сильно повлияло на субъекта, что совершенно выбило ее из колеи. Она едва не попалась на глаза свидетелю, она потеряла орудие убийства, и сейчас, скорее всего, находится в состоянии сильного стресса.

– Говоря другими словами, она опасна и непредсказуема, – угодливо объяснил Рид переглядывающимся копам, словно осознав, что те испытывают некое затруднение в понятии используемых агентами описаний. – Она может сорваться, и здесь существует два варианта – либо она начнет убивать хаотично…

«Либо убьет себя», – мрачно повторила я за мужчиной, беззвучно шевеля губами. Обо всем сказанном я либо знала, либо догадывалась, в конце концов, ведь не все навыки за несколько лет еще растеряла, но наблюдать за анализом других агентов было довольно интересно и познавательно. Как знать, сложись все по-другому, и я, наверное, могла бы сейчас стоять рядом с ними, составлять профили и ловить убийц, с поисками которых не справлялась полиция. Вместо этого я сосредоточенно записывала свои наблюдения в маленький блокнотик, отмечая дословные цитаты агентов, и пыталась понять, какое чувство во мне в данный момент доминировало, – разочарование или облегчение.

Хотела бы я оказаться на их месте или эти мысли и желания давно и надежно испарились из моего сознания?

Остальные мелкие детали и предположения группы из ФБР я уже не слушала, сложив руки на груди и прислонившись спиной к стене, а окружающие меня копы то следили за каждым произнесенным словом, то принимались перешептываться, обсуждая все происходящее, то недовольно косились на агентов, явно не слишком радуясь свалившейся на них работе. Я не могла сказать, что в моем участке не было профессионалов, и не могла сказать, что они не выполняют возложенных на них обязанностей, однако присутствие посторонних, прежде всего, было связано с определенным дискомфортом, поэтому совсем не странно, что новому соседству ребята не обрадовались.

Будучи неким подобием семьи, маленькой и сплоченной, мы предпочитали работать вместе и обособленно, а вместо этого находились не только под неусыпным, бдительным вниманием Портера, не желающего ударить в грязь лицом, но и под давлением ФБР, которые были словно бельмо в глазу, – умные, собранные, идеальные профессионалы своего дела, на которых нужно было ровняться, чтобы поспеть за расследованием. Они задавали планку, которой приходилось отвечать, и для полицейских вроде того же Коди Фартона или Пейтона, корчащего сейчас недовольную рожу в дальнем углу, это было чем-то вроде вызова.

Я и сама, чего уж говорить, с гораздо большим удовольствием занималась бы делом сама, так было бы проще и спокойнее, однако, положа руку на сердце, я должна была признать суровую реальность, – хрен бы мы продвинулись в расследовании без их помощи. Агенты дело свое знали, предпочитали работать, а не зазря пить кофе и трепаться обо всем на свете, и хотя бы за это их хотелось уважать.

Я даже не заметила, как на губах вновь вспыхнула мимолетная улыбка, а перехватив недружелюбный взгляд Пейтона, заметившего мою скромную персону, довольно ему подмигнула, с удовольствием заметив, как мужчину перекосило от злости. Гадость ближнему подняла настроение, и на мир после я взирала куда радостней, чем до этого.

– Вы все слышали, – громкий, хриплый голос капитана Портера привлек мое внимание, а вскинув голову, я заметила, как шеф вышел к агентам, завершившим представление своего профиля. Обвел взглядом моментально притихших подопечных, на мгновение сузил глаза, глядя на меня, а после глубоко вздохнул, покосившись на стенд с развешенными по нему фотографиями. – Отправляйтесь работать, сейчас не время прохлаждаться. И если в моем городе появится еще один труп, то я лично спрошу с каждого.

Угрозы шефа, никогда не бросающего слов на ветер, внушали страх и трепет каждому, поэтому не прошло и пары мгновений, как толпа разошлась, – детективы устроились за своими столами, патрульные стремительно покинули помещение, отправившись на улицы, и даже дышать стало намного легче – я никогда не любила подобных столпотворений, поэтому не сумела сдержать шумный вздох. Пошарила рукой в кармане, решив, будет ли у меня время сбегать на перекур, однако тут же отбросила эту идею, – агенты в сопровождении Портера возвращались обратно в конференц-зал, и я поспешила за ними, услышав негромкую фразу Моргана, как раз взявшего в руки телефон:

– Чем порадуешь меня, детка?

Судя по мягким, почти мурлыкающим ноткам, пробившимся в хриплом голосе, разговаривал агент с той самой неизвестной мне Гарсией, смех которой я слышала вчера, а это значило, что нас ожидали новости по материалам дела, и такого я просто не могла пропустить. Влетела в конференц-зал, едва не сшибя с ног замершего в дверном проеме Рида, шепнула короткое извинение, приблизившись к столу и присев на самый его краешек, и как раз успела услышать довольную фразу технического аналитика ФБР, поставленной на громкую связь.

– Как вы и просили, я проверила всю подноготную нашей последней жертвы, – произнесла женщина, вновь быстро что-то набирая на клавиатуре, от чего перестук клавиш создавал непрерывный фоновый шум. – Майкл Аддамс, тридцать четыре года, трижды осужденный за мелкие кражи и хулиганство. Пару раз был задержан за драки и нарушение общественного порядка, был арестован и отсидел в тюрьме три года, вышел четыре месяца назад, с тех пор живет в Блафф, работает развозчиком пиццы, в сводках и отчетах полиции не фигурирует.

– Как-то выбивается из общего типажа, – неуверенно произнесла я, бросив короткий взгляд на окружающих меня агентов. Те слушали своего аналитика внимательно, не перебивая, и мой голос прозвучал неожиданно громко в полнейшей тишине помещения.

Стоящая рядом агент Прентисс вскинула голову, покосившись в мою сторону, но не став отвечать, агент Хотчнер уставился на меня немигающе, словно бы оценивая, а вот Росси, единственный из присутствующих, кто сидел в кресле, смотрел все так же безмятежно, с легкой полуулыбкой, которая меня, признаться честно, начинала уже пугать.

Лукавый и умеющий колко подшутить над другими, мужчина, тем не менее, всегда был собран и сдержан во время занятий в Академии, но когда кому-то из его студентов улыбалась удача, когда кто-то демонстрировал свои успехи, агент всегда смотрел именно так, и в данный момент это мне совсем не нравилось. Почему-то мне казалось, будто старый интриган что-то задумал, понять, что именно, мне никак не удавалось, и из-за этого я чувствовала себя ущемленной. Подобное ощущение… угнетало и заставляло недовольно поджимать губы, сдерживая вспыхнувшее в груди раздражение.

Росси, кажется, заметивший мое состояние, вдруг улыбнулся еще шире и перевел нарочито внимательный взгляд на телевизор, виднеющийся сквозь распахнутую дверь в соседнем помещении. С широкого экрана что-то сосредоточенно рассказывала агент Джеро, наверное, пересказывала то, что только сообщили полицейским, и я невольно бросила взгляд в окно. Журналистов, собравшихся с другой стороны здания, было не видать, однако что-то мне подсказывало, что набежало их немало, – они дожидались это пресс-конференции почти полтора часа, и сейчас жадно вслушивались в каждое слово, беспрерывно щелкая камерами, от чего лицо блондинки то и дело озарялось вспышками.

Прямое включение транслировалось по всем новостным каналам, и я сомневалась, что к вечеру в городе будет хотя бы один человек, который не увидит этот репортаж.

Включая и нашего субъекта, разумеется.

Знать бы еще, как она отреагирует.

– Обычно, ее жертвами становились более обеспеченные и благонадежные члены общества, – подметил шеф, скрестивший руки на груди и стоящий у стены. Он был хмурым и мрачным, задумчиво жевал губами, явно о чем-то глубоко размышляя, и я вдруг подумала о том, что давно уже не видела его за работой. Должность шефа полиции отбирала у него все время и силы, и я уже и не помнила, когда последний раз Эндрю был задействован в расследовании. – Почему она вдруг изменила себе?

– Потому что именно личность жертвы стала для субъекта решающим фактором, – заявил Рид, протиснувшийся к столу возле меня. Русые волосы на мгновение мазнули по моей щеке, когда мужчина склонился к телефону, лежащему не столешнице, и я уловила тонкий, едва ощутимый аромат парфюма, на который сперва и не обратила внимания. Как можно незаметней вздохнула, втягивая в легкие порцию воздуха, и различила слабые нотки терпкого сандала и чего-то свежего, мне так и не удалось понять, чего именно. Запах был довольно приятным, и заметно отличался от тяжелого духа горького табака, к которому я привыкла. – Гарсия, был Аддамс как-то связан с другими жертвами?

– Мимо, сладкий, – весело отозвалась женщина в телефоне, и стоящий рядом мужчина сразу же смущенно кашлянул, заметив лукавые улыбки остальных агентов и поспешно спрятав глаза. – Все они работали и жили в разных районах, и если предыдущие жертвы еще могли хоть как-то пересечься, то сведений об Аддамсе не так уж и много. Родился, вырос, трижды отсидел, вышел из тюрьмы и развозит пиццу по всему городу. Имеется три штрафа за парковку в неположенном месте, парочка неоплаченных счетов за коммунальные услуги и судебный запрет на приближение, касающийся его бывшей подружки. Два месяца назад она заявила, что Аддамс напился, сильно ее избил, а после пытался изнасиловать.