Текст книги "Исцелить разум, обнажить чувства...(СИ)"

Автор книги: Happy demon

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 34 страниц)

– Эти недоумки толпятся перед домом, под окнами прошел лишь кинолог с собакой, но след вывел ее к черному входу, и полиция потеряла интерес к окну, – криминалист легко пожала плечами, наблюдая за тем, как я, оставив в покое окно, подошла к разобранной постели, присев рядом на корточки. – Думаете, это чудовище следило за девочкой?

– Скорее всего, – согласилась я, взяв в руки лежащего на подушке медведя и без особого интереса рассматривая забавную мордочку. Погладила большим пальцем блестящий глаз-пуговку, поджала губы, собираясь с мыслями, а после опять осмотрела комнату. – Субъект стоял за окном, провел там достаточно времени, чтобы так притоптать траву. Наверное, ожидал, пока родители лягут спать и он сможет беспрепятственно забрать Мэри Хилл.

– Но как он попал в дом? – миссис Картер посмотрела на меня вопросительно, однако отвечать на его вопрос я не спешила. Резко поднялась на ноги, услышав, как тихо хрустнули в ответ на столь необдуманное движение колени, а после решительным шагом направилась к выходу из комнаты, успев бросить через плечо:

– Это нам еще предстоит выяснить. Спасибо за помощь.

Небольшой дом Хиллов буквально гудел от того количества полиции и неравнодушных соседей, которые околачивались здесь с самого утра, из гостиной кроме шума монотонных голосов то и дело доносились громкие женские всхлипы, и я старательно оттягивала тот момент, когда мне придется поговорить с родителями похищенной девочки. Разговаривать с людьми и проникаться к ним эмоциями сочувствия или поддержки мне искренне не нравилось, я и к нормальному-то общению привыкала с огромным трудом, искренне благодарная своей новой команде за понимание и поддержку, и на выездах обязанность разговаривать с родственниками жертв, обычно, брали на себя или Росси, или Морган, или Прентисс. Сейчас такой роскоши мы позволить себе не могли, подпускать к уставшей, испуганной чете Хилл Рида, социальная адаптация которого оставляла желать лучшего, было паршивым выходом, и у меня заранее ныли зубы от перспектив идти на плач и утешать, успокаивать, обещать помочь.

Как я говорила Хаммеру, нужно проявить снисхождение? Пора бы начинать следовать своим же советам. Главное, при этом окончательно не тронуться умом.

Глубоко вздохнув, чтобы справиться с неуверенностью, я взглянула на медведя в своих руках, а после, крепче сжав пальцами мягкий плюш, решительно направилась к распахнутой настежь двери, шум за которой был самым громким. Мимо меня, прижавшись к стене, прошмыгнул кто-то из патрульных, до слуха донесся размеренный голос детектива Хаммера, разговаривающего с Ридом на улице, а в следующее мгновение по глазам ударил яркий солнечный свет, – весь дом Хиллов был наполнен теплыми солнечными лучами, разбрасывали вокруг яркие блики стекла фотографий в деревянных рамках, и в подобной атмосфере чувствовала я себя неуютно, – хотелось то ли глаза прикрыть, то ли задернуть шторы, чтобы погрузить помещение в сумрак.

Собственная крошечная темная квартирка вспоминалась почти с ностальгией, и я поймала себя на мысли, что соскучилась по дому и по ужасно вредному и слюнявому Говнюку, за которым в мое отсутствие приглядывал немного странный сосед мистер Агера, – старый латинос любил односолодовый виски и рассказы о бурной молодости в составе одной из банд, был глух на одно ухо, а при ходьбе пользовался тростью, но при всей своей претенциозности испытывал неожиданно теплые чувства ко мне и моему псу, и с радостью соглашался посидеть с ним, пока я была на очередном выезде. За это я угощала старика выпивкой и не раз составляла ему компанию по вечерам, с улыбкой слушая истории о делах давно минувших дней.

– Агент Дэвис? – негромкий голос оторвал меня от размышлений, и я моргнула, возвращаясь в реальность. Перед глазами выросла фигура одного из полицейских, кажется, увиденного мною раньше на улице, однако все мое внимание тут же оказалось приковано к супружеской паре, занявшей маленький бежевый диванчик посреди комнаты.

На тех улыбчивых супругов, которых я видела на фотографиях в деле, эти двое были похожи очень отдаленно, и уж явно сейчас на их лицах не было ни тени светлой улыбки, – уродливая горькая гримаса исказила приятные черты, глаза у обоих были на мокром месте, а при виде крепко переплетенных пальцев, побелевших от напряжения, внутри что-то неприятно сжалось. Миссис Хилл выглядела так, будто вот-вот упадет в обморок, бледное, как полотно, лицо застыло, и что-то мне подсказывало, что женщина даже не замечала, что происходит вокруг нее. Мистер Хилл выглядел не лучше жены, но пытался всячески демонстрировать, что держится, кажется, даже отвечал что-то на вопросы полицейских, но глаза при этом оставались пустыми, и я даже не могла представить, что ему пришлось пережить за это утро.

Обнаружить исчезновение единственной, горячо любимой маленькой дочурки…

Я никак не могла поставить себя на его место, да и вовсе не хотела этого.

Мягкий медвежонок буквально обжег внутреннюю сторону ладони.

– Мистер Хилл, миссис Хилл, – голос предательски дрогнул, и я тут же приглушенно кашлянула, почувствовав себя неуютно, когда две пары покрасневших глаз уставились на меня. К горлу подкатила тошнота, спина моментально вспотела, и я буквально заставила себя сделать еще пару шагов и сесть в глубокое мягкое кресло, стоящее напротив. Со стороны окна на меня с интересом косились две незнакомые женщины, поприветствовавший меня полицейский что-то старательно записывал в свой маленький блокнотик, и мне пришлось очень постараться, чтобы внешне никак не продемонстрировать снедающий меня изнутри дискомфорт.

Члены команды ОПА привыкли быть в центре внимания, в этом и заключалась их работа, а вот мне пока солирующие роли давались с трудом.

– Меня зовут Блейк Дэвис, я агент ФБР. Нас вызвали из Куантико для того, чтобы помочь найти вашу дочь, – я старалась говорить как можно мягче, выискивая в себе то сочувствие и терпение, которые так старательно прививала мне сердобольная Гарсия с первого дня нашего знакомства. Необыкновенно живая и настоящая, она была моим проводником в мир нормальных человеческих эмоций, и пусть перекроить из социопата адекватного человека было не так уж и просто, но женщина старалась.

Да и я тоже.

– Я понимаю, что за это утро вам очень много раз задавали этот вопрос, но только так я смогу вам помочь, – я подалась вперед и медленно протянула миссис Хилл мягкую игрушку, которую все еще сжимала в руках. Женщина вздрогнула, взглянув на меня, как на призрака, и с явным трудом взяла предложенную ей вещь. По бледной щеке скатилась крупная одинокая слеза, но взгляд хозяйка дома не отвела. – Расскажите мне, пожалуйста, что произошло. Все с самого начала.

– Как это поможет найти нашу малышку? – хриплый, исполненный ядовитой желчи голос принадлежал мистеру Хиллу, и я даже винить его не могла в том, что он разговаривает в подобном тоне. Внутри всколыхнулась и тут же погасла волна раздражения, я сделала глубокий вздох и повернулась к мужчине, который тут же воинственно расправил плечи, глядя на меня с нескрываемым презрением. – Мэри похитил какой-то ублюдок, неизвестно, что он может сделать, пока моя девочка находится у него в лапах, а вы вместо того, чтобы ее искать, продолжаете вести эти бесконечные разговоры! Вас прислали сюда искать ее, так ищите!

– Работа нашего отдела, мистер Хилл, – начала я, чувствуя, как от испытываемой злости голос сел на пару тонов, – заключается в том, чтобы составить профиль субъекта, по которому в дальнейшем полиция сможет работать. Детали дела нужны нам для того, чтобы картина была как можно более полной, только так удастся достичь нужного результата, но мы не сможем составить правильный профиль, если не поймем, как субъект действует и чего хочет.

– Какая разница, чего хочет этот псих? – упрямства во взгляде мужчины поубавилось, но он все еще смотрел зло. – Он безумен, он похитил ребенка, это единственное, что сейчас важно!

Я могла понять отца похищенной девочки в его нежелании медлить, я могла понять его в его безумном желании сделать хоть что-то, чтобы спасти свою малышку, но в данной ситуации подобное поведение лишь мешало моей работе. Излишняя эмоциональность всегда мешала, как в работе, так и в повседневной жизни, я искренне тосковала по спасительной апатии, оберегающей меня долгих шесть месяцев, и всячески огрызалась на того же Росси, который без устали втолковывал мне, что из своей скорлупы следует время от времени вылезать. Работать с людьми все еще было необыкновенно сложно, и в подобных этой ситуациях я завидовала тем же Моргану или Прентисс в том, что им проявлять эмоции было проще.

Впрочем, может, это было профессиональной привычкой, кто знает.

– Кэвин, прекрати, – поддержка пришла с совершенно неожиданной стороны, и я удивленно вскинула брови, посмотрев на впервые заговорившую мать похищенной девочки. Женщина судорожно вздохнула, прижав к груди игрушку, поспешным судорожным движением вытерла слезы, бегущие по щекам, и подняла голову, глядя, одновременно, на меня и сквозь меня. От такого внимания стало не по себе, и я невольно пожалела о том, что рядом со мной сейчас нет никого из команды.

– Таша, ты…

– Расскажи ей, – возмущение супруга миссис Хилл прервала мгновенно, взглянула на мужчину долгим, внимательным взглядом, а после, дождавшись его обреченного вздоха, опять сгорбилась над медвежонком, отключившись от реальности. Я нахмурилась, настороженно покосившись на своего собеседника, дождалась предназначенной мне злобной гримасы, и едва не заскрежетала зубами, услышав тихие, сцеженные сквозь оскал слова:

– Сегодня утром мы собирались отправиться в гости к моей матери, она живет в небольшом городке в двухстах милях отсюда, поэтому выезжать следовало рано. У Таши вчера сильно болела голова, я сам укладывал Мэри в постель, это было где-то в десять, может, в половине одиннадцатого. По телевизору как раз закончился бейсбольный матч, – мистер Хилл судорожно сглотнул, до тихого хруста в суставах сжал кулаки, кажется, и вовсе не заметив этого, а потом продолжил, и мне пришлось приложить все усилия, чтобы расслышать сиплый шепот, – я проснулся в шесть часов, в спальне звонил будильник. Таша пошла готовить завтрак, а я решил разбудить Мэри, пошел к ней в комнату и…

Миссис Хилл громко всхлипнула, спрятав лицо в мягкой игрушке, ее супруг порывистым движением прижал несчастную женщину к себе, а я лишь беспомощно наблюдала за всем происходящим. Поймала жалостливый взгляд полицейского, который предпочел трусливо ретироваться, чтобы не видеть проявленной четой слабости, покосилась на недовольно поджимающих губы женщин, глядящих на меня откровенно неприязненно, и едва удержалась от того, чтобы не потереть устало переносицу. Ну, почему из всей команды именно я должна сейчас присутствовать при этой душераздирающей сцене? Почему вместо меня Хотч не отправил того же Росси или Эмили, они бы наверняка нашли нужные слова.

Я на подобное, очевидно, была физически неспособна.

– Ее не было там! – мистер Хилл говорил с неподдельным отчаянием, его глаза блестели, и не сорвался он на предательские слезы только потому, что кому-то из них двоих сейчас нужно было быть сильным, но это определенно не могла быть все еще рыдающая Таша. – Моей маленькой девочки не было в ее постели! Этот урод забрал ее, забрал мою малышку, а вы вместо того, чтобы искать ее, занимаетесь непонятно чем! Сделайте хоть что-то наконец!

– Мистер Хилл, я не меньше вашего хочу найти девочку, но я уже говорила вам… – голос набирал обороты, сквозь маску спокойствия пробилось раздражение, и я выровнялась в своем кресле, борясь с желанием как следует встряхнуть сидящих передо мной супругов. Глубоко вздохнула, заставляя себя говорить спокойно, и на всякий случай сжала одну руку в кулак. – Нам нужны все детали, которые вы можете сообщить. Ночью вы не слышали подозрительного шума, может быть, шаги или скрип открывающейся двери, чьи-то голоса…

– Неужели, вы не видите, как им плохо?! – вмешалась в разговор одна из женщин, до этого стоявшая у окна. Порывисто качнулась вперед, приблизившись к дивану и положив руку на вздрагивающее плечо Таши, и только тогда я заметила, как эти двое похожи друг на друга. Общие родственные черты угадывались легко, я не сомневалась в том, что вижу перед собой сестер, и это, если честно, ситуацию лишь усугубляло. Заметив полыхнувшее в глазах незнакомки раздражение, я приготовилась к длительному словесному противостоянию. – Приходите сюда, задаете свои вопросы. Полиция уже спросила мою сестру и ее мужа обо всем, если вам нужна информация, узнайте ее у детектива, но оставьте в покое мою семью! Как вы вообще можете…

– Лейтенант! – рявкнула я, резко поднявшись на ноги. Мягкое кресло от порывистого движения заскрипело, гулко стукнув деревянными ножками о ковер, миссис Хилл отчетливо вздрогнула, подняв на меня испуганные заплаканные глаза, а в дверной проем просунулась кудрявая голова уже знакомого полицейского, который явно не ожидал, что о нем вообще кто-то вспомнит. Смерив нечитаемым взглядом умолкнувшую незнакомку и чувствуя, как клокочет в груди самое настоящее бешенство, я оглянулась на копа и ядовито поинтересовалась, даже не пытаясь говорить спокойно и размеренно, – Почему в доме находятся посторонние? Немедленно уберите всех, кто не является свидетелем и не может помочь в расследовании. Я не хочу видеть в доме никого, кроме родителей пропавшей девочки и полиции. Надеюсь, это понятно?

– Вы не имеете права! – тут же взвилась самоуверенная девица, вспыхнув алым, однако на нее я не обратила никакого внимания.

– Агент… – растерянно отозвался полицейский, явно не зная, что ему делать, но спорить ни с кем я не собиралась.

– Выполнять!

Недовольную незнакомку, не потрудившуюся даже представиться, выпроводили из гостиной, и при этом я услышала в свой адрес целое множество проклятий, сказанных свистящим шепотом. Я отступила в сторону, пропуская этих двоих мимо, смерила взглядом вторую девицу, которая понятливо ретировалась на улицу самостоятельно, а вслед за этим посмотрела на притихшую чету Хиллов, которые наблюдали за каждым моим действием настороженно. Судя по всему, подобной вспышки никто не ожидал, слезы на бледных лицах высохли, и только переплетенные пальцы сжимались крепче. Убедившись в том, что внимание родителей пропавшей девочки полностью сосредоточено на мне, я чуть наклонилась, подавшись вперед, и произнесла так проникновенно, как только могла:

– Я очень хочу найти Мэри живой. И если вы хотите того же, то прекратите винить всех вокруг в произошедшем и помогите мне понять, что же произошло на самом деле.

В какой-то момент мне показалось, будто Кэвин Хилл ударит меня, вот просто поднимется и ударит со всех сил, вкладывая в удар всю свою ненависть и презрение, я даже была готова к такому повороту событий и уже представляла, как перехватить летящую мне в лицо руку мужчины, чтобы ее не сломать, однако разбитые и подавленные супруги бездействовали. Не знаю, что именно на них подействовало, то ли мои слова, то ли резкая отповедь выгнанной взашей женщины, но что-то в поведении четы изменилось. Всякий намек на былую воинственность, если она и оставалась, канул в небытие, передо мной вновь сидели сломленные, искренне горюющие люди, и охватившее меня было раздражение пошло на убыль, отозвавшись в сердце болью, когда миссис Хилл спросила:

– Что еще вас интересует, агент?

– Ваша дочь… теоретически, она могла открыть дверь самостоятельно кому-то, кого знала? – спросила я, и тут же поймала на себе ошарашенный взгляд обоих родителей.

– Вы думаете, что Мэри сама открыла дверь? – дрожащим голосом уточнил отец похищенной девочки. – Думаете, это мог быть кто-то из своих?

– Я не думаю, мистер Хилл, я проверяю все варианты, чтобы знать, какие версии строить в дальнейшем, – вытащив из кармана брюк маленький блокнотик и обычную шариковую ручку, я сделала несколько отметок. Не то, чтобы я жаловалась на память, но так мне было проще потом составить полноценную картину. Тем более, что уточнить нужно было достаточно много деталей. – Расскажите мне, пожалуйста, о своей дочери, о ее привычках и характере. Если мы составим модель поведения, то сможем понять, как она может вести себя в сложившейся ситуации и что нам ожидать.

Разговор с родителями девочки занял еще минут пятнадцать, и это время показалось мне вечностью. И Таша Хилл, и ее супруг пытались отвечать коротко и по делу, старательно прислушивались к моим вопросам, но, судя по тому, как менялись их лица, не ожидали ничего хорошего. В покрасневших от слез глазах горело неподдельное отчаяние, а на меня они даже пытались не смотреть, словно и не замечая, как их голоса становятся все тише, а ответы – бессвязней. Вопросы приходилось повторять по нескольку раз, но толку от этого не было никакого, ничего дельного родители мне сообщить так и не смогли, и я искренне не понимала – проблема в том, что родители в данной ситуации находятся в не совсем адекватном состоянии, или в том, что они не знают собственную дочь достаточно хорошо.

На первый взгляд казалось, будто у Хиллов идеальная семья, будто у них крепкие, дружеские отношения, будто они обожают друг друга, но чем дольше я находилась в их компании, тем сильнее убеждалась, что у них все совсем не так безоблачно. Отец прикрывался громкими словами и любовью к дочери, но почти ничего о ней не знал, а мать, заботящаяся о девочке, из-за охвативших ее эмоций не могла соображать здраво, нуждалась в поддержке любимого супруга, но тот, пусть и держал крепко жену за руку, оставался отстраненным. Я видела перед собой абсолютно чужих людей, непонятно как объединенных общим горем, и понимала, что все это будет сложнее, чем казалось на первый взгляд.

Мне нужно было приложить усилия, чтобы найти девочку, и времени разбираться с внутренними распрями ее родителей у меня не было.

Спенсер появился в комнате в тот момент, когда я, крепко сцепив зубы, чтобы не начать ругаться, уже вскипала. Виски сверлило тупой, ноющей болью, кончики пальцев были измазаны синими чернилами, а правый глаз, судя по ощущениям, уж дергался. Я до нервной дрожи ненавидела говорить с потерпевшими, ненавидела говорить со свидетелями, – куда лучше у меня получалось общаться с субъектами, там у меня были развязаны руки, и я могла давить столько, сколько мне было нужно. Никто не требовал от меня такта в отношении преступников, и сдерживаться мне не требовалось.

С пострадавшей стороной все всегда было… сложнее.

– Блейк, ты уже закончила? – Рид покосился на родителей Мэри Хилл, выглядя при этом, как обычно, немного растеряно, словно потерявшийся мальчишка, а после взглянул на меня, и я тут же согласно кивнула, вновь поднявшись на ноги и спрятав свой блокнотик в карман.

– Да, я уже узнала все, что требовалось, – я оглянулась на Хиллов, не обращающих на меня, ровным счетом, никакого внимания, и даже попыталась состроить участливое выражение лица, которое то и дело норовило перекоситься. – Спасибо за то, что поговорили со мной. Мы приложим все усилия, чтобы найти вашу дочь, я обещаю.

Сомнительно, что на мои слова обратили хоть какое-то внимание, и я, стремясь поскорее оказаться подальше от этой теплой, светлой комнаты, шагнула к Спенсеру, дожидающемуся меня в дверном проеме. Мужчина посторонился, пропуская меня в коридор, а после двинулся следом, надежно заградив своей не крупной, но долговязой фигурой, и дышать сразу же стало легче. Прислонившись спиной к прохладной стене и на мгновение смежив веки, я круговыми движениями помассировала зудящие виски, сделала себе мысленную пометку немного позже выбежать покурить и подняла глаза на нависшего надо мной Спенсера, заметив, что и тот выглядит немного более взъерошеным, чем обычно.

– Что нового узнал? – голос немного сел, и я попыталась прочистить горло, недовольно при этом поморщившись. Рид пожал плечами, спрятав руки в карманы, а после как-то устало потер шею, отбросив назад непослушные пряди медных волос.

– Как обычно, никто ничего не видел и не знает, – в голосе гения отчетливо прозвучало недовольство. – Из отобранных полицией свидетелей – только любопытные соседи, которые вроде что-то и видели, но ничего конкретного не сказали. Двое видели отъезжающий от дома Хиллов пикап, еще трое уверены, то видели фургон, в который мужчина в черной одежде запихивал чемодан, в котором он похитил девочку, а старушка, живущая через дорогу, уверена в том, что это были сатанисты. Кстати, ты знала, что в Италии согласно данным исследователя оккультизма профессора Джованни Панунцио насчитывается около 8 тысяч сект? – в глазах Спенсера на мгновение промелькнуло оживление, и я с готовностью фыркнула, чувствуя, как самую малость поднялось настроение – в присутствии друга даже дышать становилось легче, и я почти с наслаждением втягивала в себя знакомый запах, пытаясь делать это как можно незаметней. – Наиболее известными из них являются Церковь Сатаны и Черная Ложа, причем, обе эти секты проводят ритуалы так называемой «сексуальной магии», следуя доктрине ЛаВея в части латентной эротизации человеческих существ.

– Дай угадаю, вы с той милой старушкой нашли общий язык, обсуждая сатанизм в его худших проявлениях, – перебила я Рида, покачав головой, и едва сдержала готовый сорваться с губ смешок, когда друг растерянно взмахнул длинными, немного похожими на женские ресницами. Горло на мгновение перехватило спазмом, причин появления которого я понять так и не смогла, и решила вновь вернуться к делу. – Что сказал детектив?

– Полицейские продолжают прочесывать лес, а криминалисты не нашли ничего толкового. С момента обнаружения исчезновения девочки прошло уже более пяти часов, шансы найти ее живой с каждым часом уменьшаются, и нам стоит найти субъекта как можно скорее.

– Детектив сказал тебе, что дверь черного входа не была вскрыта, как нам сообщили изначально? – поинтересовалась я. Спенсер удивленно вскинул брови, явно не ожидая такого поворота событий, сильно нахмурился, моментально посерьезнев, и я буквально воочию видела, как безумно завертелись в его голове колесики. – Теперь вот, что у нас получается: субъект не проникал в дом, он не взламывал замок, а в доме его следы имеются лишь в одном месте – на пороге открытой кухонной двери. Зато он успел потоптаться в другом месте – у окна детской, на котором обнаружены лишь одни отпечатки пальцев, принадлежащие самой девочке.

– И ты думаешь… – начал Рид, словно бы подталкивая меня к ответу, и я, не решаясь говорить громко, качнулась ближе к мужчине, оказавшись рядом с ним почти вплотную. От собственного теплого дыхания едва заметно шелохнулся воротник белой рубашки под темным жилетом.

– Я думаю, Мэри сама открыла сначала окно, а потом и дверь субъекту, она сама вышла к нему посреди ночи. А теперь главный вопрос, – я заговорила еще тише, и агент ФБР был вынужден наклониться к моему лицу, что ввиду разницы в росте было не так уж и легко. Мимо, подозрительно покосившись на нас, прошелся один из полицейских, которого мы проводили нечитаемыми взглядами до ближайшего поворота. Я тихо хмыкнула себе под нос, опять повернувшись к другу. – Кому маленькая Мэри Хилл бесстрашно и спокойно открыла бы сначала окно, а потом дверь?

– Думаешь, это был кто-то из знакомых семьи, кого девочка хорошо знала? – судя по тому, как серьезно говорил Спенсер, моя идея отнюдь не показалась ему таким уж бредом, наоборот, он даже подобрался, моментально заинтересовавшись информацией. – Что же, это вполне может оказаться правдой, нужно сказать Гарсии, чтобы проверила контакты семьи.

Мужчина потянулся за телефоном, собираясь звонить то ли техническому аналитику, чтобы дать ей задание, то ли Хотчу, чтобы поделиться новостями, однако сделать он ничего так и не успел. На крыльце прогремели тяжелые шаги, кто-то промчался по коридору, свернув к нам, и я увидела статную широкоплечую фигуру детектива Хаммера, держащего в руках свой мобильный. Отбросив с лица упавшие на лоб темные волосы и поправив сбившуюся кобуру, мужчина отвел взгляд от экрана и тут же увидел нашу колоритную пару, прячущуюся в сумрачном углу.

– Агенты, у меня важные новости, – Хаммер целенаправленно направился в нашу сторону, как-то странно на нас поглядывая, и я, только сейчас осознав, в каком положении мы находимся, резко отступила на шаг, спрятав руки в карманы брюк. – Мне только что позвонил командир одного из поисковых отрядов, прочесывающих лес. Он сообщил, что в шести милях к западу от дома в овраге было найдено тело маленькой девочки.

Громкий голос эхом отбился от светлых стен, разнесшись по всему дому набатом, и я как-то нелепо застыла, решив на мгновение, что ослышалась. Растерянно оглянулась на такого же замершего Рида, не зная, как отреагировать на эту новость, открыла рот, не сумев выдавить из себя ни звука и лишь коротко вздрогнула, когда за спиной послышался безжизненный голос:

– Нашли… тело?

Бледная до синевы Таша Хилл стояла в дверном проеме, во все глаза уставившись на нас, к груди все еще был прижат плюшевый медвежонок, а руки, вцепившиеся в мягкую игрушку, дрожали, словно в припадке. Женщина судорожным движением облизала пересохшие губы, громко сглотнула, будто пытаясь взять себя в руки, а после сипло произнесла:

– Моя девочка… мертва?

– Детектив… – предупреждающе зарычала я, шагнув вперед, но Хаммер, не обратив на меня, ровным счетом, никакого внимания, покаянно склонил голову и с глубокой горечью в голосе произнес:

– Мне очень жаль, миссис Хилл. Я…

Больше полицейский ничего сказать попросту не успел – судорожно всхлипнувшая мать похищенной девочки соскользнула вниз по дверному косяку…

========== Глава 12 ==========

– Это явно было… лишним, – сидящий рядом Спенсер выглядел изрядно смущенным, крепко сжимая длинными пальцами гладкий руль, и время от времени косился на меня со странной смесью эмоций во взгляде, будто бы не до конца уверенный в том, что я в любую минуту на него не наброшусь. Наблюдать за этим было смешно, и в любой другой момент я бы обязательно засмеялась и отпустила несколько десятков саркастичных шуток, однако сейчас мне шутить совсем не хотелось.

Зло насупившись и до боли прикусив нижнюю губу, от чего во рту поселился металлический привкус, я расстроено потирала изрядно ноющую руку, в которой, как мне показалось, недавно что-то подозрительно хрустнуло.

– Еще скажи, что он этого не заслужил, – отрывисто произнесла я, даже не взглянув в сторону напарника. Черный внедорожник, буквально летящий по грунтовой дороге, нещадно трясло и подбрасывало на ухабах, нижние девяносто, затянутые в плотный деним, никак не хотели держаться на скользком кожаном сидении, и единственное, чего я всерьез опасалась в этот момент, это откусить себе язык. За окнами проносился непроглядный лес, старые густые деревья клонились почти к самой земле, и было удивительно, как в подобной чаще не заблудились те поисковые отряды, которые прочесывали местность в поисках пропавшей Мэри Хилл.

При воспоминании об этом внутри что-то неприятно екнуло, а поутихшее было запястье вновь разнылось, напоминая о собственной горячности, которая так не понравилась миролюбивому и непоколебимому, как скала, Риду.

– Меня назвать тактичным человеком совсем нельзя, – выпрямившись на сидении, я упрямо вскинула подбородок, повернувшись к агенту. Тот приоткрыл было рот, но тут же понятливо поджал губы, явно не собираясь со мной спорить. – Но даже я соображаю, что сообщить матери похищенного ребенка о возможной его смерти – не самый лучший выход. Тем более, что мы до сих пор не уверены в том, что это действительно та девочка, которую мы ищем.

– И именно поэтому ты решила, что недурно будет подправить детективу Хаммеру лицо, – в голосе Спенсера скользнуло нескрываемое осуждение, но отклика мирно дремлющей внутри меня совести оно так и не нашло.

Точный правый хук, сбивший не в меру болтливого офицера с ног, оказался для агента ФБР, как, впрочем, и для остальных присутствующих, полной неожиданностью, и, возможно, именно поэтому спохватившиеся полицейские не успели сразу оттащить меня от ошарашенного детектива. Вытирая тыльной стороной ладони кровь с разбитой губы, Хаммер смотрел на меня круглыми от удивления глазами, даже не пытаясь подняться с пола, а у меня перед глазами кроме плотной алой пелены не было ничего. В ушах набатом гремел излишне громкий, какой-то неестественный голос, произносящий слова сочувствия, которые казались столь неуместными, а еще – судорожный всхлип миссис Хилл, которая без чувств рухнула прямо в подставленные руки подоспевшего на шум мужа.

Разумеется, будь рядом со мной агент Хотчнер или тот же Росси, за столь неподобающее агенту поведение я бы уже получила строгий разнос или, что вполне возможно, была бы отправлена заниматься бумажной работой в участок, но в паре шагов от меня в светлом коридоре стоял лишь ошарашенный не меньше остальных Рид, и отреагировать на все происходящее он успел только тогда, когда я, отбросив упавшие на лицо волосы, качнулась ко все еще не поднявшемуся Хаммеру. Длинные, но на удивление сильные руки обхватили тело, прижимая к груди и не позволяя наделать еще больше глупостей, тихий шепот с просьбой успокоиться обжег ухо, заставляя замереть каменным изваянием, и я даже трепыхаться прекратила от неожиданности, бесспорно позволив утащить себя на залитое солнечным светом крыльцо.

Холодный ветер пощечиной ударил по лицу, охлаждая горящие скулы, несколько сухих листьев, сорванных с растущих рядом деревьев, запутались в растрепанных волосах, а любопытствующие взгляды поутихших при нашем появлении патрульных заставили почувствовать себя в высшей степени неуютно, и я даже не обратила внимания на то, как Спенсер, сообщив кому-то из полицейских о том, что мы отправляемся на вызов, потянул меня к припаркованному на дороге внедорожнику. Он не осуждал и не пытался поучать, как сделали бы на его месте другие, он дал мне возможность самой обдумать сложившуюся ситуацию и свое глупое, недостойное поведение.

И, возможно, именно благодаря этому сейчас мне немножко, буквально самую малость было стыдно.

– Слушай, я знаю, что не должна была бить его по лицу, окей? – словно не в силах усидеть на одном месте, я неловко поерзала на сидении и с шумным вздохом потерла руками лицо, чувствуя острую потребность в никотине. Распахнула воспаленные глаза, уставившись на лобовое стекло, а после вжалась в спинку, словно бы пытаясь казаться меньше, чем была на самом деле. – Но этот идиот не должен был говорить подобного матери, потерявшей своего ребенка. У него вообще голова на плечах есть? Он же натуральный… придурок.