Текст книги "Исцелить разум, обнажить чувства...(СИ)"

Автор книги: Happy demon

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 34 страниц)

– Это невозможно! – я громко закричала, не в силах справиться с нахлынувшей бурей чувств, а после судорожно отшатнулась назад, отступив на шаг и глядя на наставника широко распахнутыми глазами. Это было неправильно, вот так вот срываться на человека, который не был ни в чем не виноват, который все это время только поддерживал меня, ничего не требуя взамен, но нервы были совсем ни к черту, и сдерживаться почему-то не получалось. – Я была там, когда это произошло, я видела, как он умер!

– Ты видела тело, Блейк! – не менее эмоционально, чем я, воскликнул агент Росси, подавшись вдруг вперед, и я только захлебнулась на вздохе, когда крепкие руки сжались на моих плечах. Черный зонт с тихим стуком упал под ноги, расплескав вокруг воду из лужи, холодные дождевые капли оросили дорогой костюм, оставляя темные пятна, а в нос ударил приятный запах какого-то нишевого парфюма, когда старый наставник приблизил свое лицо к моему. Взгляд скользнул вверх, пересекшись со взглядом карих глаз, я притихла в чужих объятиях, внезапно почувствовав себя необыкновенно неловко, почти стыдясь собственной вспышки гнева. Судорожно вздохнула, ощущая, как медленно слабеет тело, приоткрыла было рот, совершенно не зная, что можно возразить, и почти сразу же сомкнула губы. – Я не говорю, что полиция ошиблась, просто… Думаю, тебе лучше знать, какой хаос творился в тот вечер.

Росси говорил тихо, проникновенно, будто пытаясь достучаться до моего сознания, и знакомый голос неожиданно убаюкивал, гасил злость и ярость, заставлял испытывать нечто сродни спокойствию. В компании наставника всегда было тепло и уютно, он умел расположить к себе и заставить его слушать, и сейчас, пожалуй, я была этому даже рада. На мгновение зажмурилась крепко-крепко, до рези в глазах, словно пытаясь за физическим дискомфортом скрыть душевную боль, а после постаралась вздохнуть как можно глубже, заполнив легкие приятным древесным запахом.

– Если вы правы… – говорить получалось с трудом, я словно пыталась перебороть свою слабость, а из груди вырывался хрип пополам с шипением, но постепенно ко мне возвращалась былая уверенность, что не могло не радовать. – Мы должны все проверить.

– А вот в этом я полностью с тобой согласен, – итальянец коротко кивнул мне, как-то странно дернув рукой, будто бы хотел потрепать меня по волосам, но в последний момент сдержался. На мгновение крепче сжал мои плечи, заставляя почувствовать себя уверенней, шумно выдохнул, запрокинув голову вверх и подставив лицо моросящему дождю, а затем медленно отстранился, безвольно скользнув ладонями по моим рукам. Наклонился, поднимая упавший зонтик, огляделся по сторонам, словно бы пытаясь понять, что творится вокруг, а после бросил короткий взгляд на наручные дорогие часы, смутно сверкнувшие в свете полыхнувшей молнии. – Нам действительно пора возвращаться. Ты не можешь прятаться здесь вечно, а у Аарона скоро кончится терпение.

Возразить мне было нечего, наставник, как всегда, был абсолютно прав, поэтому единственное, что мне оставалось, это коротко кивнуть и последовать за агентом Росси, когда он, развернувшись на пятках, первым пошел к металлической двери, поскрипывающей от пронзительного ветра.

Приближаться к комнате для переговоров было почему-то страшно, ноги словно превратились в тяжелые, гранитные плиты, и я сама не заметила, как немного поотстала от идущего впереди Росси, невольно обхватив руками чуть дрожащие плечи. Сквозь прозрачную стену, как и раньше, я видела членов своей команды, видела, как они встревожены и подавлены, и от этого внезапно стало стыдно. Я заметила, как утешающе обнимает бледную Гарсию Дерек, поглаживая ее по светлым волосам, видела, как нервно постукивает по полу ногой Джей-Джей, поджимая губы, видела, как что-то тихо шепчет хмурому Хотчу Прентисс, почти незаметно касаясь кончиками пальцев его руки, и видела, как меряет широкими шагами комнату Спенсер. Он был взъерошен, словно воробей, то и дело раздраженно дергал рукав своего пиджака, будто пытаясь справиться с какой-то внутренней дилеммой, четко очерченные губы быстро шевелились, а в глазах полыхнул крышесносящий спектр эмоций, когда гений оглянулся на скрип открывшейся двери.

– Господи, дорогая, ты же насквозь промокла! – пораженно ахнула Гарсия, когда Дэйв, посторонившись, пропустил меня в ярко освещенное помещение. Несколько пар глаз обратились ко мне, под пристальным вниманием вернулась ненавистная слабость, с которой все время приходилось бороться, и я невольно застыла, словно натолкнувшись на невидимую преграду. В горле замер комок, произнести хоть слово просто не получалось, а взгляд, скользнувший по комнате, вновь, как и некоторое время назад, зацепился за большой телевизор, на экране которого все еще немым, но красноречивым напоминанием обо всем произошедшем виднелись яркие фотографии.

Несколько девушек, истерзанных, обнаженных, испачканных кровью, выброшенных, словно мусор… При виде сжавшихся в агонии тел внутри что-то оборвалось, во рту мгновенно пересохло, будто от сильной жажды, колени отчетливо задрожали, а перед глазами промелькнула темная тень, испугавшая меня до истерики и грозящая возвращением уже знакомой панической атаки, но прежде, чем это подавляющее чувство успело заполнить сознание, перед моим лицом возникла знакомая фигура.

– Ты вся продрогла, – едва слышно прошептал Рид, стоящий невероятно близко, и я шумно выдохнула, когда на плечи опустился мужской пиджак, пропитавшийся до боли знакомым ароматом духов. Мокрая футболка, прилипшая к телу, доставляла целую кучу неприятных ощущений, и в тот момент, когда чужие теплые ладони скользнули по моим рукам, я осознала, как же сильно замерзла. По коже прокатилась дрожь, я невольно вцепилась в полы слишком большого пиджака, будто боясь, что он исчезнет, а после, подняв голову, уставилась стоящему рядом агенту прямо в глаза.

Лицо Спенсера было необыкновенно близко к моему, губы обжигало чужое теплое дыхание, и мне вдруг до безумия захотелось наплевать на все и просто спрятать лицо на груди друга, обхватить его за шею, изо всех сил прижимаясь к теплому долговязому телу, почувствовать столь необходимую мне близость, которая утешила бы и успокоила болезненно ноющее сердце, позволила бы забыть обо всем плохом и страшном. Рид смотрел мне в глаза и видел насквозь, я заметила, как он хмур и встревожен, и была уверена, что на языке мужчины сейчас крутится тысяча вопросов, ответов на которые у меня попросту не было.

И это почему-то внезапно разозлило.

Изнутри, выжигая страх и боль, медленно поднялась глухая ярость, застывшая горячим комом где-то в груди, испытывающие, пронзительные взгляды, обжигающие подобно прожекторам, начали раздражать до зубовного скрежета, и чтобы хоть как-то справиться с этим неприятным чувством, я осторожно, но уверенно вывернулась из рук Спенсера, сжавшись всем телом, когда кончики его пальцев скользнули по моей руке. Медленно подошла к телевизору, по-прежнему гипнотизируя взглядом яркий экран, глубоко вздохнула, пытаясь собраться с мыслями, и всего лишь на короткое мгновение крепко-крепко зажмурилась, прекрасно зная, что должна была сделать.

В конце концов, Росси ведь был прав, это было слишком серьезно, чтобы продолжать молчать и юлить. Ситуация изменилась, и мои проблемы…

– Блейк, я надеюсь, ты понимаешь, что все мы несколько встревожены происходящим, – голос агента Хотчнера звучал тихо, вкрадчиво, будто бы мой непосредственный начальник до последнего не был уверен в том, что вообще делает, и это заставило меня дернуть уголком губ в едва заметной усмешке. Кажется, я впервые видела Хотча таким растерянным, и в любой другой момент это выглядело бы забавно, но оглянувшись на агента через плечо, я увидела то, чего так сильно опасалась все это время. Всегда закрытый в себе, отстраненный и собранный глава ОПА выглядел, как никогда серьезно, смотрел мне прямо в глаза, не оставляя выбора, и единственное, что мне оставалось, это лишь согласно выдохнуть скопившийся в легких воздух. – Полагаю, было бы правильно, если бы ты развеяла наши сомнения и все рассказала. Твой наставник… – такой же серьезный, пронзительный взгляд скользнул к Дэйву, как раз устроившемуся на своем месте за столом. Выражение лица итальянца было непроницаемым, он ясно давал понять, что помогать мне не станет, оставляя разбираться самостоятельно, и, наверное, так было правильно. Почему-то казалось, что сделать это самой, не надеясь ни на чью помощь, будет проще. – Агент Росси не вдавался в детали, сказал, что ты сама расскажешь, когда справишься с… тревогой.

– Я знаю, – неожиданно даже для самой себя заговорила я, и сразу же поморщилась, когда в горле болезненно запершило. Надсадный хрип был мало похож на мой обычный голос, и чтобы это изменить, я тихо кашлянула, вновь повернувшись к телевизору. Чуть сузила глаза, переводя взгляд от одной фотографии к другой, и, наступив себе на горло, решилась.

Дальше оттягивать было нельзя.

– Чуть больше трех лет назад на горячую линию Департамента полиции Атланты поступило сообщение о теле молодой девушки со следами насильственной смерти, обнаруженном почти в самом центре города, – каждое слово давалось мне с трудом, пронзительные взгляды по-прежнему жгли спину, доводя до исступления, и чтобы не думать об этом, я только сильнее сжимала пальцы, обхватив себя руками за плечи и чувствуя, как сминается ткань чужого пиджака. Знакомый запах по-прежнему щекотал ноздри, создавалось впечатление, будто Рид стоит совсем рядом, за моей спиной, хотя я прекрасно знала, что мой друг все еще покачивается с пятки на носок у самых дверей. Мне не нужно было оборачиваться, чтобы понять, что он жадно ловит все, сказанное мной, слегка покусывая от нетерпения четко очерченные губы и не обращая внимания на то, как падают на глаза непослушные волосы, но почему-то сейчас это не успокаивало, как всегда. – На место преступления натолкнулись ученики одной из младших школ, как назло, рядом снимали репортаж для местного канала новостей, и такое событие упустить из виду они просто не могли. В первые же минуты дело получило необыкновенный резонанс, шеф рвал и метал, требуя немедленных действий, он готов был бросить на расследование хоть весь участок, но первыми, кто попался ему на глаза, была я и мой напарник, Дилан Прайс.

Знакомое имя, которое я несколько лет запрещала себе произносить даже мысленно, обожгло губы сильнее каленого железа, болью сдавило виски, а из груди к горлу подкатила липкая тошнота, от которой мгновенно ослабло все тело. Яркие картинки воспоминаний, промелькнувшие перед глазами, сводили с ума, вытаскивали из глубин сознания все страхи, которые я так старательно прятала все это время, и от этого становилось так паршиво, что хотелось выть. В голос, громко, протяжно, чтобы заглушить поднимающийся в ушах свист. Теплая влага, утяжелившая ресницы, скользнула по щеке, защекотав кожу, и я поспешно стерла ее тыльной стороной ладони, боясь, как бы кто другой не увидел моей слабости.

Впрочем, не смотря на все мои старания, эти ухищрения не остались незамеченными, я услышала за спиной легкие шаги, принесшие с собой ненавязчивый запах цветочного парфюма, и даже не вздрогнула, когда по плечу скользнула чья-то ладонь. В мутном отражении включенного телевизора промелькнуло светлое пятно, и я не сомневалась в том, что в тщетной попытке меня утешить рядом замерла Джей-Джей.

От близости подруги почему-то стало только сложнее, холодная дрожь пробежалась вдоль позвоночника, и я крепче вцепилась в наброшенный на плечи пиджак.

– Прибыв на место, мы обнаружили похожую картину, – я махнула рукой, указывая на выставленные на всеобщее обозрение фотографии, а после оглянулась через плечо, скользнув взглядом по присутствующим, но ни к кому конкретно не обращаясь. Смотреть коллегам в глаза все еще не получалось, а заметив, с какой тревогой смотрит на меня мистер Росси, я едва не заскрежетала зубами. Создавалось впечатление, будто бывший наставник только и ждал момента, когда я вновь свалюсь с панической атакой, и от этого хотелось коротко, лающе засмеяться. Впрочем, непонятно откуда взявшаяся злость пока перевешивала жажду веселья. – Многочисленные ножевые ранения, следы от связывания, ожоги от сигарет и гематомы, но причиной смерти по словам нашего коронера стала асфиксия. Девушку задушили голыми руками, – я опять повернулась к экрану, внимательней вглядевшись в изображения, и даже не удивилась, увидев подтверждение своим догадкам. На шее каждой новой жертвы виднелись безобразные темные следы, оставленные чужими пальцами.

– Личность девушки установить удалось? – спросил Морган, задумчиво почесывая подбородок, и я, мимолетно взглянув на друга, согласно кивнула.

– Убитой оказалась Гретта Ларсен, студентка, приехавшая на каникулы к родителям. Они подали заявление об ее исчезновении за неделю до того, как было найдено тело, расследованием занималась другая группа, и Дилан решил, что нам следует объединить эти два дела. Мы проверили круг ее общения, проанализировали каждый ее шаг за все время, которое она провела в Атланте, но к тому моменту, как нам удалось выстроить пару приличных версий, было обнаружено еще одно тело. А потом еще. И еще. И еще…

Испытывая прилив странного, иррационального стыда, я запнулась на полуслове, не зная, как вести себя дальше, и глядя куда угодно, лишь бы не на агентов ОПА, которые, услышав последнюю фразу, начали встревожено переглядываться друг с другом. Почему-то мне казалось, будто услышать подобное начало моей истории они готовы не были, я заметила, как вопросительно косится на хмурого Дэйва Хотчнер, но старый наставник, забросив ногу на ногу, по-прежнему хранил молчание, пытаясь делать вид, будто его и вовсе нет в этой комнате. Джей-Джей, сложив руки на груди, переглядывалась то с Гарсией, то с Прентисс, а стоящий дальше всех Спенсер, наконец, прекратил изображать неподвижный памятник самому себе, подойдя ближе и опираясь руками о спинку стула. Всего лишь на мгновение встретившись с мужчиной взглядами, я тут же отвернулась, не желая поддаваться слабости, которая и так доставляла одно беспокойство.

– Всего было убито четыре девушки, и сомнений в том, что в Атланте работает серийный убийца, у нас не было никаких, – продолжила я, кашлянув, чтобы проглотить застывший в горле комок. – В каждом случае субъект действовал по одному сценарию – он похищал своих жертв, а спустя неделю их находили мертвыми в городском парке со следами измывательств и удушения. Все они были похожи внешне – невысокие, хрупкого телосложения, темноволосые, лет двадцати-двадцати пяти. Знакомы между собой девушки не были, имели разные сферы интересов и круги общения, но нам удалось установить, что перед своим исчезновением все они не один раз посещали маленький бар неподалеку от того самого парка, – взяв в руки один из рабочих планшетов, лежащий на столе, я в несколько быстрых кликов ввела в поисковик нужный адрес, а после вывела изображение на экран. Карта знакомой местности вспыхнула на телевизоре, заслонив собой фотографии, и я сама не заметила того, как вырвался из груди почти неслышный вздох. Без постоянного напоминания о моем личном кошмаре стало совсем немного легче, и я поспешила сосредоточиться на алой отметке, выделяющейся среди двухмерных улочек и зданий. – Мы сделали заключение, что наш субъект подыскивал очередную жертву в том баре, увозил ее куда-то в уютное, отдаленное место, где мог беспрепятственно издеваться над девушкой, чтобы ему никто не помешал. Когда спустя неделю предыдущая жертва ему надоедала, он ее убивал и находил себе другую. Действовал аккуратно, не оставлял следов, даже фотороботы, которые нам удалось составить, выглядели совершенно по-разному. После обнаружения четвертой жертвы мы были в тупике, четкого плана у нас не было, а шеф грозился порвать нас на шнурки, если мы допустим появление еще одного трупа, поэтому… Вариантов у нас было немного.

– Вы решили, что сможете поймать его с помощью приманки? – вопрос Рида прозвучал совершенно неожиданно, и я, осекшись, повернулась к другу. Выглядел он хмурым, каким-то недовольным, поджимая мягкие губы, и вся его худая, долговязая фигура выражала глухое раздражение, причин которого я не понимала. Приоткрыла было рот, собираясь ответить, однако вместо этого только пожала плечами, не видя смысла отрицать очевидное. – У тебя тот же типаж, вы с напарником решили, что ты сможешь выманить убийцу, когда он ищет себе новую жертву. Глупо, – Спенсер чуть сузил глаза, заметив, как я раздраженно нахмурилась, – но эффективно.

– Вы нашли его? – впервые за все время подала голос Эмили, видимо, устав быть безмолвным объектом интерьера, и я, услышав невинный, в общем-то, вопрос, не сдержала жесткой ухмылки, которая с трудом сумела скрыть обжигающую горечь, возникшую в горле.

– Скорее, это он нашел нас.

Не смотря на то, что прошло уже несколько лет, я все еще прекрасно помнила события того вечера, как помнила и весь тот ужас, происходящий позже. Это была моя первая работа под прикрытием, это был первый раз, когда мне была отведена столь важная роль, и я, прекрасно зная, как полагается на меня Дилан, не могла его подвести. Он был уверен во мне, он говорил, что у меня обязательно все получится, и когда в том баре, сидя за стойкой и отчаянно флиртуя с улыбчивым барменом, я на мгновение выхватила в толпе знакомое лицо, в груди разлилось приятное тепло при виде гордой, подбадривающей улыбки. Мой напарник был старше меня на несколько лет, обучал меня и помогал в работе, и видеть, как он радуется моим достижениям, как доверяет мне в расследовании… Я готова была из кожи вон вылезти, чтобы получить одобрение Дилана, я готова была добровольно рисковать своей безопасностью, прекрасно зная, что в случае чего, напарник меня защитит. Наверное, я была слишком легкомысленной и беспечной, пила коктейли, танцевала и пела со множеством таких же веселящихся девчонок, привлекала к себе внимание и не думала о том, для чего все это вообще делается.

И за это поплатилась не только я.

– Что там произошло? – негромко спросил Хотчнер, отвлекая меня от воспоминаний, и я вздрогнула от неожиданности, взглянув на главу ОПА рассеянным взглядом, будто впервые увидев. Мужчина хмурился, явно не ожидая ничего хорошего из моего рассказа, остальная часть группы хранила молчание, переглядываясь друг с другом и тоже не спеша отвлекать меня от рассказа, и я была бы просто счастлива, если бы мне не пришлось продолжать. Жаль только, что спокойный, чуть прищуренный взгляд Росси, сцепившего руки в замок, не позволял отступить.

Только вот ответов у меня попросту не было.

– Я не знаю, – не смотря на то, что каждую секунду того злополучного вечера я тысячи раз прокручивала у себя голове, мне так и не удалось понять, что тогда произошло в действительности. Я думала о том, что нужно было сделать все по-другому, думала, что будь у меня шанс, и я бы могла все исправить, но… Но уже было слишком поздно, и единственное, на что я была способна, это проклинать свою собственную слабость. – Наверное, я была недостаточно подготовлена, или мы с Диланом отреагировали как-то не так… Когда он через наушник сказал мне брать сумочку и идти на улицу, я поняла, что мы привлекли внимание субъекта. Это стало для меня неожиданностью, ведь никто из посетителей бара не обращал на меня повышенного внимания, и, наверное, мне нужно было просто послушаться Дилана и не вертеть головой по сторонам, как идиотке, – я криво усмехнулась, надеясь, что улыбка не похожа на горькую усмешку, после чего на мгновение крепко зажмурилась, пытаясь бороться с болью, комком застывшей в горле. – Было уже поздно, на улице никого не было, и мне не нравилась идея Дилана отправиться в какую-то грязную подворотню, но нужно было идти ва-банк, если мы хотели поймать этого психа. Подворотня была предпочтительней нового трупа у нас на руках, и я была уверена в том, что нам удастся справиться с одним человеком, пусть даже и убийцей. Я слышала, как говорит со мной через наушник Дилан, он убеждал меня, что рядом, что мне нечего бояться, и я настолько сильно сосредоточилась на том, что он говорит мне, что даже не заметила, как тот, кого мы выслеживали, подошел слишком близко.

Не в силах стоять на одном месте, я порывисто шагнула вперед, прислушиваясь к шороху шагов и грохоту грома, все еще бушующего где-то за окном. Погода продолжала яриться, яркие вспышки молний то и дело разрывали серое тяжелое полотно неба, и на короткое мгновение вновь захотелось оказаться на крыше, под гневными порывами ледяного ветра, но подальше ото всех. Спрятать боль и мерзкое чувство вины, забыть обо всем, что произошло, и залить в себя бутылку крепкого алкоголя, который бы помог расслабиться и не думать о том, что я так старательно глушила где-то на самом дне сознания. Раньше было проще, апатия, которой я защищалась долгих полгода после случившегося, теперь казалась мне спасательным кругом, и в какой-то момент мне показалось, что я готова возненавидеть агента Росси за то, что он солгал мне. Он обещал, что все изменится, он обещал, что больше не будет боли.

А я была настоящей дурой, когда поверила ему и попыталась измениться.

– Он напал со спины, ударил по голове, и я отключилась, – подойдя к окну, я до рези в глазах всматривалась в серую дождевую дымку, испытывая непреодолимое желание покурить. Упаковка сигарет, спрятанная в кармане, начала обжигать сквозь плотную ткань брюк, и чтобы справиться с этой тягой, я прислонилась лбом к холодному стеклу, смежив веки. – Я не знаю, что случилось потом, и кто облажался, но очнулась я намного позже на каком-то складе, прикованной наручниками к трубе. А этот человек… Он сказал, что мне лучше вести себя очень покладисто, если я не хочу, чтобы Дилан пострадал. А в качестве доказательств показал моего бессознательного напарника, точно так же скованного наручниками.

Я прекрасно помнила того человека, помнила его блестящие темные глаза, полные превосходства, помнила тихий, вкрадчивый голос, от которого застывала в венах кровь, и мягкие, почти невесомые прикосновения. Отчаянно болел затылок, на который пришелся удар, болели счесанные при падении на грязный асфальт ладони и колени, саднила разбитая губа, а по щекам нескончаемым потоком бежали слезы, и мне казалось, что бешено колотящееся от ужаса сердце вот-вот выломает грудную клетку. Вокруг было темно и пусто, ни единого звука не долетало до моих ушей, а при виде Дилана, ничком лежащего на полу, я буквально сходила с ума. Мне хотелось вырваться, хотелось сбежать, позвать на помощь, сделать хоть что-то! Я не привыкла принимать решения самостоятельно, я всегда полагалась на напарника, полагалась на мнение старшего, была глупа и самонадеянная, и в ситуации, когда рядом не было никого, кто смог бы помочь, это невероятно пугало.

Близость человека, замучившего и убившего четверых несчастных девушек, буквально угнетала, я боялась его, и от осознания того факта, что этот псих может сделать все, что ему заблагорассудится, становилось еще хуже. Он выглядел… нормальным, почти безобидным, и я думала, что встреться мы с ним где-то в людном месте, мне бы ни за что не пришло в голову заподозрить его в чем-то подобном. Средних лет, невзрачный, обычный, субъект сам по себе был каким-то серым и посредственным, то и дело поправлял свои стильные очки в золотой оправе, улыбался и мягко гладил меня по волосам, будто пытаясь успокоить, а единственное, чего хотелось мне, это громко закричать.

Прикосновения обжигали, пугали до истерики, но я не могла сопротивляться, помня об угрозах. Жизнь Дилана я бы ни за что не подвергла риску.

– Я не знаю, сколько мы провели на том складе, – совершенно охрипшим голосом продолжила я, по-прежнему не отворачиваясь от окна. Почему-то казалось, что если я буду говорить все это самой себе, мне будет легче, сочувствие и жалость, которые сквозили в глазах присутствующих, убивали, и я не могла стерпеть того, что даже Дэйв, прекрасно знающий об этой истории, все равно продолжает меня жалеть. Я видела эти скорбные лица, видела, как коллеги переглядываются украдкой, пытаясь сделать так, чтобы я этого не заметила, и из-за этого горечь лишь усиливалась. Глаза жгло от ненавистных слез, то и дело сбегающих по щекам, голос ломался и хрипел, а пальцы с такой силой сжимались в кулаки, что становилось больно. Изнутри вновь начала подниматься тошнота, тело колотила мелкая дрожь, и чтобы это было не так заметно, я вжала голову в плечи, надеясь, что станет хоть немного легче. – Этот ублюдок держал нас с Диланом в разных помещениях, мы не видели друг друга ни разу, кроме того вечера, когда я очнулась впервые. День и ночь… смешались, мне казалось, что я сижу там целую вечность, и я ничего не могла с этим поделать. Он не давал мне ни пить, ни есть, ни спать, и я никогда бы не подумала, что хуже всего – это слепая неизвестность. Мне казалось… – я хрипло выдохнула, собираясь с силами, – казалось, что он забрал меня не просто так, что он вот-вот сделает со мной то же, что он делал со своими прошлыми жертвами, и видит бог, я была к этому готова. Но вместо этого он привел на склад другую девушку…

Чей-то судорожный вздох послышался из-за спины, привлекая внимание, и я резко обернулась, успев заметить, как прижала руку к губам сердобольная Гарсия. Забавные очки в странной яркой оправе приглушенно блеснули во вспышке очередной молнии, и я увидела, как ее испуганно округлившиеся глаза наполнились слезами. Не знаю, что ожидали услышать агенты в качестве признания, но моя история явно выбила каждого из присутствующих из колеи. Дерек, то и дело поджимающий губы и качающий головой, точно так же, как и я, мерил шагами помещение, Прентисс, явно думающая о том, что этого никто не замечает, прижалась к руке Хотчнера, словно борясь с желанием спрятать лицо у него на спине, мой наставник задумчиво барабанил пальцами по столешнице и почему-то то и дело косился в сторону Рида.

Мой друг за время рассказа успел поменять место дислокации, теперь он, как и Росси, сидел за столом, сцепив зубы так крепко, что на скулах играли желваки. Мне казалось, будто я еще никогда не видела Спенсера таким сердитым, он хмурился и странно дергал подбородком, словно желая что-то сказать, однако упрямо молчал, не сводя с меня прямого, испытывающего взгляда. От такого внимания было совершенно хреново, мысли в голове путались и сводили меня с ума, и почему-то единственное, чего мне действительно хотелось, что спрятаться в какой-то маленькой, темной коморке, где меня бы никто не нашел.

– Я слышала все это, – терпкая горечь пробилась в голос, по щекам побежали слезы, и я, то и дело стирая их рукавом, упрямо смотрела на Рида, решив выплеснуть все сразу, пока не закончился запал. – Как он мучил ее, как бил, насиловал и издевался над ней. Все эти крики, стоны боли, мольбы и просьбы о снисхождении. Она плакала, потом теряла сознание от боли, потом приходила в себя и опять плакала, он лишь смеялся над ней, а я… Я даже не могла ничего сделать, чтобы помочь ей, просто… Это была моя вина, из-за моей беспечности мы не взяли этого ублюдка, когда у нас был шанс, мы допустили, чтобы он похитил еще одну жертву, и тот весь кошмар, который с ней происходил… Так не должно было быть…

Сорвавшись, я захлебнулась на вздохе, чувствуя, как сорвало плотину, выстроенную для защиты от собственных эмоций. Темные воспоминания всего того ужаса захлестнули с головой подобно цунами, боль, пронзившая виски, свела с ума, и чтобы от этого избавиться, я спрятала лицо в ладонях, надеясь, что это поможет. Собственное дыхание казалось оглушающим, кровь шумела в ушах, но это было намного лучше, чем крики, по-прежнему гремящие в моем сознании. Я до сих пор слышала их, я помнила каждую секунду, проведенную на том чертовом складе, и помнила, как отчаянно мне хотелось просто умереть, чтобы все это прекратилось. Реальность смешалась с бредом, я то теряла сознание от слабости, то приходила в себя, но где-то за стеной по-прежнему щенком скулила незнакомая мне девушка, умоляющая прекратить ее страдания, и мне казалось, будто этот кошмар никогда не закончится.

Чужое прикосновение к плечу заставило вздрогнуть, я резко убрала руки от лица, настороженно уставившись в пространство перед собой, но почему-то даже не удивилась, увидев стоящую рядом Джей-Джей. Не говоря ни слова, блондинка подошла на шаг ближе, всматриваясь в мои глаза, а после, по-прежнему храня молчание, порывисто обняла меня, прижав к себе, и я почувствовала себя так, будто кто-то вонзил мне зазубренный клинок прямо в грудь. Воздух комком застыл в груди, с губ сорвался хрип, а синяя ткань чужой рубашки намокла от слез, и я, крепко зажмурившись, спрятала лицо на ее плече. Узкая ладошка, поглаживающая меня по волосам, дарила ощущение иррационального тепла, дрожь, колотящая тело, понемногу успокаивалась, и я не понимала, какие чувства перевешивают – сжигающий дотла гнев или болезненная горечь. Губы были искусаны в кровь, глаза все еще оставались на мокром месте, но поддержка подруги… прибавляла сил.

– Спасибо, – тихо шепнула я Джей-Джей на ухо, когда истерика немного утихла, и медленно отстранилась, понимая, что должна завершить рассказ. Блондинка чуть нахмурилась, внимательно вглядываясь в мое лицо, а после осторожно стерла теплую влагу с моих щек.

– Ты в порядке? – спросила она, будто сомневаясь в моем душевном здравии, но не успела я ответить, как послышался голос Хотчнера:

– Как вам удалось выбраться?

В чем главу ОПА нельзя было упрекнуть, это в отсутствии хладнокровия, и сейчас мужчина, выслушав мое откровение с воистину ледяным спокойствием, смотрел на меня в ожидании, рассчитывая перейти к эпилогу. Возможно, его можно было назвать равнодушным или циничным, и раньше я бы, наверное, обязательно так и подумала, но сейчас вдруг поняла, что дело не в этом. Как и остальные, он видел мою боль, он видел мои страдания и мой страх, и просто хотел избавить меня от всего этого. И за подобную попытку я была Хотчу даже благодарна. Только вот дело было в том, что конец истории был ничуть не лучше.

– Чуть позже шеф полиции рассказывал, что им удалось отследить мобильный последней жертвы до окраины города, они сузили район поисков, а дальше просто обыскивали все строения, подходящие для того, чтобы удерживать там нескольких людей и не привлекать внимание. Мне сказали, что для этого им понадобилась неделя, – отстранившись от Джей-Джей, я опять отошла к окну, которое облюбовала, и присела на подоконник, сложив руки на коленях, словно примерная ученица. Взгляд настойчиво сверлил носки пыльных ботинок, выстукивающих рваный ритм по полу, мерный шум дождя за стеклом усмирял зашкаливающие эмоции. – К тому моменту мне казалось, что я окончательно сошла с ума, без еды, воды и сна было хреново, и если честно, тот вечер я смутно помню. Кажется, я слышала выстрелы и крики, и еще, как девушка перестала кричать. А потом начался пожар, – пожав плечами, я откинулась назад, прислонившись спиной к стеклу, и медленно закрыла глаза, вспоминая.