Текст книги "Исцелить разум, обнажить чувства...(СИ)"

Автор книги: Happy demon

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 34 страниц)

Наверное, в любой другой момент я бы не только наблюдала за ним, как сейчас, но еще и обязательно бы подошла поближе, сунувшись под руку и полюбопытствовав, как ему это удается, однако сейчас у меня были проблемы поважнее.

Например – немигающий, похожий на змеиный, взгляд специального агента Дэвида Росси, который тот не сводил с меня с тех пор, как увидел в главном офисе.

Делать вид, что я не замечаю его повышенного внимания, было очень сложно, но я прилагала для этого все усилия, намеренно глядя на мужчину не дольше, чем это было бы необходимо для проявления вежливого интереса, и старательно делала вид, что тонкая папка на столе передо мной, – самая невероятная и любопытная вещь в моей жизни. Притворяться и подавлять настоящие эмоции в помещении, наполненном одними профайлерами, было невероятно глупо, потому что если они действительно имели ту славу, о которой мне приходилось слышать, то и раскусить меня им не составило бы большого труда. Собственно, и сам агент Росси, скорее всего, прекрасно понял, что я его узнала, судя по тени недоумения, то и дело сквозящей в глазах, но активных попыток выяснить все и сразу мужчина пока не принимал.

И за это уже спасибо.

Не узнать агента я не могла, он был кем-то вроде напоминания из той, прежней жизни, в которой все было совершенно просто и легко, и в первый момент нашей встречи я даже не смогла понять, чего мне хочется больше, – громко засмеяться или расплакаться от горечи, комком застывшей где-то в горле. Наверное, удержать бурлящие в груди чувства мне не удалось бы, будь я более эмоциональна, однако укоренившийся в последние полгода излишний флегматизм не торопился меня подводить. Вернуть контроль над эмоциями получилось очень быстро, присутствие Росси меня почти уже не волновало, и лишь время от времени сердце пропускало удар, заставляя чувствовать себя совершенно паршиво. Неприятные вспоминания покидать сознание совсем не спешили, они вертелись в голове назойливым пчелиным роем, сверля виски, и я то и дело проклинала Портера за то, что он втянул меня во все это.

Нет, он явно даже не догадывался о том, что я могу быть знакома с кем-то из команды ФБР, и уж точно не приставил меня к ним специально, но отказать себе в удовольствии обвинить хоть кого-то во всех своих бедах я не могла, уж слишком большим было искушение.

Подобным мыслям я предавалась, заняв самый дальний и неприметный угол, чтобы не обращать на себя чужого внимания, и если не считать Росси, то на меня никто даже и не смотрел, словно я и вовсе была пустым местом. Подобное открытие совсем не задело, разве что вызвало кривоватую усмешку, обнажившую зубы в злом оскале. Я ведь прекрасно знала, какое впечатление произвожу на людей, и слишком долгое время мне было абсолютно все равно, что могут подумать или сказать другие, а сейчас подобное пренебрежение было… оправдано?

Изо дня в день меня окружали одни и те же люди, которых я знала много лет, которые знали, что происходит, и которые привыкли к подвешенному, безумному состоянию, в котором я пребывала долгие полгода, а сейчас в этот маленький, компактный мирок вторглись чужие, и такие изменения мне совсем не нравились.

Взгляд, блуждающий по конференц-залу, натолкнулся на гладкую поверхность стеклянного стола, с которой на меня смотрело мое собственное, немного размытое и нечеткое отражение. Тощая, нескладная фигура, облаченная в старые, потертые джинсы и видавшую виды майку, спутанные, неровные пряди темных волос, обрамляющих узкое скуластое лицо, слишком густо подведенные карие глаза, черный карандаш под которыми уже успел размазаться, и стойкий запах сигарет, которыми полностью пропиталась одежда и неопрятная шевелюра. Эдакое ходячее недоразумение с претензией на легкое безумие, и совсем не странно, что относились ко мне господа из ФБР несколько скептически, если не сказать недоверчиво.

Почему-то мне казалось, что как детектива они меня и вовсе не воспринимают, и подобное отношение было вполне… ожидаемым, что ли.

По крайней мере, винить их в этом мне и в голову не приходило.

– Думаю, мы можем начинать, – громкий мужской голос стал для меня полнейшей неожиданностью, и я дернулась всем телом, едва подавив желание схватиться за пистолет и молниеносно переведя взгляд на распахнувшуюся дверь. Завершивший разговор с шефом Портером агент Хотчнер вошел в комнату, мгновенно прервав тихий ручеек льющегося разговора между двумя агентами. Сидящий напротив меня Росси с неохотой отвлекся от созерцания моей физиономии, переведя взгляд на главу ОПА, а тот, в свою очередь, поочередно взглянул на каждого и устроился в одном из свободных кресел. Это стало сигналом для остальных, и не прошло и пары мгновений, как вся группа уже сидела за столом, с готовностью придвинув к себе папки с материалами дела. – Детектив Дэвис, есть ли что-то, что вы можете сказать по делу?

Взгляды присутствующих обратились ко мне, и от такого пристального внимания я моментально напряглась, ощущая, как перекатываются под кожей ставшие буквально каменными мышцы. Чуть нахмурилась, на мгновение поджав губы и совсем не желая становиться оратором, однако покорно придвинулась ближе к столу, открыв свою папку, и коротко кашлянула, прочищая горло.

– За последний месяц было обнаружено четыре трупа, – стараясь делать вид, что в комнате, кроме меня, больше никого нет, и что я рассказываю уже знакомые факты самой себе, я разложила на столе поочередно несколько фотографий с изображением улыбчивых симпатичных мужчин, жизни которых кто-то хладнокровно оборвал. – Первым был Говард Харрисон, его нашли в подворотне на окраине города с перерезанным горлом. Бумажник с документами, деньгами и кредитными картами был при нем, так что версию ограбления исключили сразу. Патологоанатом заключил, что причиной смерти стала обильная кровопотеря в результате рассечения яремной вены одним точным ударом. Это дает возможность предположить, что убийца каким-то образом связан с медициной, причем, не на теоретическом, а на практическом уровне, потому что без практики нанести такой удар невозможно.

Строить свои умозаключения и версии перед группой, занимающейся анализом поведения и составлением профилей, было довольно забавно, ведь они явно понимали в этом побольше моего, однако я была решительно настроена держаться в этом расследовании максимально обособленно от других, поэтому сейчас мой спич был рассчитан, в первую очередь, на меня саму. Я прикидывала версии и делала предположения, параллельно размышляя над делом, и тот факт, что я нахожусь в комнате не одна, как-то скоро позабылся, позволив полностью сосредоточиться на материалах.

Пока что меня никто не перебивал, и это уже определенно радовало.

– Вторым был Генри Джонсон, его нашли спустя полторы недели в противоположной части города, на пустынной стоянке у супермаркета. Картина та же – перерезанное горло и отсутствие признаков ограбления. Неподалеку от тела была припаркована незапертая машина убитого, предположительно, он шел за покупками, когда на него напали, – я легко пожала плечами, не став придавать этой детали особого значения. – После второго убийства появилась версия о серийном убийце, а еще два убийства лишь подтвердили это.

– И какой вы делаете из этого вывод? – без особого интереса поинтересовался агент Хотчнер, заставив меня поднять на него взгляд. На равнодушном, будто бы застывшем лице не было ни тени каких-либо эмоций, я не заметила ни одобрения, ни осуждения, поэтому судить, насколько правильными были мои предыдущие умозаключения, было невозможно.

– Можно четко проследить типаж жертв, которых выбирает себе убийца, – я бросила быстрый взгляд на фото, а после вновь покосилась на главу ОПА, стараясь говорить как можно уверенней. Незаметно вытерла вспотевшие ладони о джинсы и сцепила руки в замок, чтобы запястья не дрожали. Желание отпроситься на перекур вспыхнуло и тут же погасло на периферии сознания. – Лет тридцать пять, темноволосые, приятной наружности, хорошо обеспеченные. На этом, правда, схожесть заканчивается, у всех разные профессии, двое из них женаты, один обручен, еще один холост. Разные графики, скорее всего, разные сферы интересов, – я позволила недовольству проскользнуть в голосе, но всего лишь на мгновение. Паршивец Коди не заморачивался над составлением детального описания жертв, и на данный момент я могла исходить лишь из его кратких заметок, что мне отнюдь не нравилось. Подобная халатность никогда не была мне свойственна, и сейчас я воспринимала эту заминку на свой счет. – Вполне возможно, что своих жертв убийца выбирает хаотично, не изучает их, а, например, выслеживает на улице или что-то вроде того. Если для него так важна внешность, значит, именно по ней он отбирает своих будущих жертв, все остальное для него не имеет значения.

– В пользу этой версии говорит так же отсутствие географической составляющей, – подал вдруг голос тот самый взъерошенной молодой мужчина, сидящий ближе всех ко мне. Листы бумаги с отчетами и материалами в его руках мелькали просто с космической скоростью, и я просто не понимала, как человек вообще способен так быстро читать и хоть что-то понимать. При этом он еще и умудрялся внимательно слушать то, что я говорю, и такое многогранное восприятие меня и в самом деле заинтересовало.

Воспользовавшись тем, что взгляды всех присутствующих обратились к нему, я и сама уставилась на мужчину куда внимательней, чем до этого.

Он как-то неуловимо отличался от остальных агентов, наверное, тем, что выглядел совсем не таким важным, как его коллеги. Высокий, даже, я бы сказала, длинный, как жердь, и очень худой, в своей белой рубашке, брюках и галстуке, спрятанном под черным жилетом, он выглядел старшекурсником какого-нибудь пафосного дорогого университета, а кобура с пистолетом на его поясе смотрелась как-то совершенно неуместно. Непослушные русые волосы то и дело падали на глаза, очевидно, изрядно мешая, время от времени мужчина нервно покусывал нижнюю губу, словно о чем-то размышляя, и при всем этом совершенно не был похож на специального агента ФБР.

Что такой, как он, забыл в отделе поведенческого анализа, оставалось для меня тайной за семью печатям, и я старательно напрягала память, пытаясь вспомнить, как его зовут.

Агент Джеро представляла его, как и остальных, но я, к сожалению, совсем не запомнила имени.

– Улики с мест событий позволяют предположить, что тела не перемещались, – продолжил мужчина, совсем не обращая внимания на то, как я пристально его рассматриваю. – Значит, место обнаружения тела и место убийства совпадают. Переулок, стоянка супермаркета, пустынная улица за ночным клубом и заброшенная стройка, – поднявшись с места и приблизившись к стенду с картой, у которого он топтался с первой минуты пребывания здесь, агент с готовностью продемонстрировал отмеченные им точки. – Разные районы, слишком отдаленные друг от друга – субъект не привязывается к одному определенному месту.

– Субъект? – изогнула я бровь, и тут же повернула голову к темнокожему мужчине, сидящему справа, возле агента Хотчнера.

– Так мы называем преступников, которых изучаем, – любезно пояснил мне он, после чего, как и остальные, повернулся к карте, задумчиво откинувшись на спинку кресла. – Убийства происходят, преимущественно, поздно вечером или ночью, в пустынных местах, где нет лишних свидетелей.

– Убийства учащаются, – подметила агент Джеро, вертя в руках карандаш. – Между первыми двумя прошло полторы недели, между вторым и третьим – всего неделя, между третьим и четвертым – три дня. Если подобная тенденция продолжится, мы рискуем находить каждый день по трупу.

– Значит, нужно поймать субъекта, пока он не вырезал мужское население Атланты, – подвел итог Хотчнер, подобравшись, словно охотничья собака, почуявшая дичь. Бросил взгляд на фотографии, разложенные перед ним, а после взглянул на меня, и мне показалось, будто впервые за весь разговор в его глазах промелькнула тень легкого интереса. – Скажите, детектив Дэвис, почему спустя месяц расследования полиция Атланты собрала так мало материалов и не нашла ни одного подозреваемого?

Услышав прозвучавший вопрос, я не сдержалась и громко фыркнула, покачав головой. Окружающие меня агенты удивленно переглянулись, явно не понимая причин охватившего меня вдруг веселья, а я, расслабленно откинувшись на спинку своего кресла, склонила голову набок, с любопытством глядя на главу ОПА.

– Вам корректную версию или правдивую?

Брови темноволосого мужчины поползли вверх, агент Джеро дернула уголком губ, тут же прикрывая ладошкой невольную улыбку, а остальные агенты уставились на меня с неподдельным интересом, кажется, впервые за все время моего присутствия здесь. Все это время молчавший Росси взглянул на меня чуть внимательней, будто бы о чем-то на мгновение задумавшись, а после вдруг широко улыбнулся, так тепло и открыто, и так знакомо, что я на мгновение смешалась, совсем не ожидая подобного проявления эмоций.

Чувство острой ностальгии поглотило с головой, заставляя на некоторое время потерять связь с реальностью, и лишь огромным усилием воли я сумела отогнать совсем не нужные воспоминания.

– А можно вариант золотой середины? – поинтересовалась брюнетка, привлекая мое внимание к себе, и я вновь усмехнулась, увидев чисто женское любопытство в темных глазах. Это мне неожиданно импонировало, поэтому ответила я с охотой, бросив быстрый взгляд в окно, где у моего стола, распекая какого-то патрульного, маячил шеф. Время от времени он косился на нас, будто желая убедиться, что я веду себя прилично и не позорю его перед ФБР, однако присоединяться к нам не спешил, позволяя мне самой разбираться.

– Скажем так, делу не повезло попасть в руки не самого лучшего детектива в нашем участке, – я изрядно покривила душой, называя Коди «не самым лучшим», но что-то мне подсказывало, что начни я сейчас материться, и Портер меня по головке не погладит. Впрочем, выражение моего лица было красноречивым, и ни у кого из присутствующих не осталось ни малейшего сомнения в том, что я на самом деле имела ввиду.

– В таком случае, нам придется хорошо поработать, если мы хотим раскрыть это дело, – решительно произнес Хотчнер, поднявшись на ноги, и кривоватые улыбки, до этого гулявшие по губам агентов, несколько померкли, уступая место профессиональному интересу. – Джей-Джей, свяжись с Гарсией, пусть она найдет всю имеющуюся информацию на наших жертв, я хочу знать всю их подноготную.

– Хорошо, – согласно кивнула блондинка, с готовностью сжав в руках мобильный телефон.

– Морган, Прентисс, вы проедетесь по местам, где были найдены тела, опросите тех, кто там пребывает постоянно, возможно, найдете свидетелей. Мы с Росси отправимся в морг, поговорим с патологоанатомом. Спенсер, вы с детективом Дэвис отправитесь к детективу Фартону, расспросите его о деталях дела, возможно, он не все включил в свои материалы и сможет вспомнить что-то еще.

Только когда тот самый молодой агент, все еще стоящий у карты, согласно кивнул и выжидательно уставился на меня, я поняла, с кем именно мне придется ехать к Фартону, и, признаться честно, немного расслабилась, позволив себе короткий облегченный вздох. По большому счету, мне было абсолютно все равно, куда и с кем ехать, но тот факт, что мне не придется оставаться наедине с Дэвидом Росси, меня немало обрадовал. От одной лишь мысли о том, что он может подловить меня и начать расспрашивать о том, о чем я говорить не хотела, становилось не по себе, и я была благодарна предоставленной возможности отодвинуть неприятный разговор.

В том, что он обязательно состоится, я даже не сомневалась, вопрос был лишь во времени.

– Думаю, будет лучше, если мы отправимся прямо сейчас, – я решительно поднялась со своего места, готовая сорваться в путь при первой же возможности, и подобное воодушевление, судя по настороженно-удивленным взглядам присутствующих, не осталось незамеченным. Впрочем, свое мнение эти люди обо мне уже наверняка составили, так что усугубить его вряд ли получится. – Прошу за мной, агент… – я замялась, бросив неуверенный взгляд на своего будущего спутника, и поспешно засобиралась, чувствуя вспыхнувшее в груди раздражение.

И почему я так невнимательно слушала, когда агент Джеро представляла своих коллег?!

Импровизированное собрание было окончено, группа ОПА принялась расходиться, торопясь заняться каждый исполнением своего задания, и я, ловко обогнув находящихся в помещении людей, покинула конференц-зал первой, сделав жадный вздох и наслаждаясь призрачным ощущением облегчения. С недавних пор находиться в больших компаниях в ограниченном пространстве стало для меня тяжело, а за полгода, проведенные в полнейшем одиночестве собственной квартирки, я и вовсе отвыкла от человеческого общества. Привыкать к социуму заново было довольно странно, однако пока я вроде справлялась.

Только вот покурить бы не мешало.

Спешные шаги за спиной заставили меня оглянуться, а взгляд тут же выцепил Спенсера, пытающегося затолкнуть в свою переброшенную через плечо сумку целую кипу бумаг. Русые волосы растрепались еще больше, узел на галстуке немного сбился на бок, а переступая через порог, мужчина едва не запнулся, с трудом удержав равновесие, и я вновь поразилась тому, насколько несуразным и неловким он выглядит. Как ему вообще доверили пистолет?!

– Вы знаете, где нам искать детектива Фартона? – поинтересовался агент, закрыв, наконец, свою сумку, и поравнявшись со мной. Он был выше меня на целую голову, если не больше, и с такого близкого расстояния я могла рассмотреть его каре-зеленые глаза, вопросительно глядящие в мои.

– О, да, я знаю, – хмыкнула я, не сдержав довольной усмешки, и первой направилась к выходу, ловко огибая полицейских. Остальные агенты ФБР тоже не стали задерживаться в конференц-зале, и я хотела покинуть здание участка до того, как кто-то из них (вполне понятно, кто) окликнет меня. Мой спутник торопился за мной, пытаясь не отставать, но ему моей ловкости явно не хватало, и там, где мне удавалось проскочить в последний момент, мужчина обязательно на кого-то налетал. Смущенно извинялся, то и дело поправлял торчащие в разные стороны волосы, и это совершенно неожиданно вызывало у меня усмешку.

Не злую, нет, но немного снисходительную.

На улице было жарко, солнечные лучи не замедлили ослепить, заставляя прикрываться рукой, и я, втянув полные легкие горячего, плотного воздуха, полезла рукой в карман, вытаскивая на свет смятую упаковку сигарет. Щелкнула зажигалкой, задергав носом, когда ввысь взвился седой дымок, и с наслаждением сжала сигарету губами, делая еще один глубокий вздох. Пряный никотин привычно согрел, на мгновение затуманивая голову, и я расслабленно прикрыла глаза, подставив лицо яркому солнцу.

– Табак и табачный дым содержат более 3000 химических соединений, некоторые из которых являются канцерогенными, то есть способными повредить генетический материал клетки и вызвать рост раковой опухоли, – негромкий голос, раздавшийся над самым ухом, заставил меня вздрогнуть, и я громко закашлялась, едва не уронив сигарету. Стоящий рядом со мной на крыльце агент угодливо хлопнул меня пару раз по спине, стараясь, впрочем, не допускать лишнего тактильного контакта, будто понимал, насколько это может быть мне неприятно.

Я невольно вздрогнула, почувствовав, как мужчина тут же отстранился, а после, стараясь скрыть за ядовитой усмешкой неловкость, сделала еще одну глубокую затяжку.

– Это отлично, скорее умру, – равнодушие, прозвучавшее в голосе, заставило профайлера удивленно вскинуть брови и посмотреть на меня с недоверием. Он поджал губы, чуть склонив голову набок, от чего упала на лоб длинная челка, однако я не стала дожидаться продолжения разговора, широким шагом направившись к машине.

Черт, как же его зовут-то?..

– Так куда мы сейчас направляемся? – долго молчать, судя по всему, агент не умел, и я даже не удивилась, опять услышав его болтовню над своим ухом.

– В медицинский центр, – охотно сообщила я, приблизившись к своей старенькой машинке и открыв дверь. Изнутри на меня дохнуло жаром, от которого моментально прилипла к телу майка, и садиться в салон я совсем не спешила, заведя двигатель и открыв все окна, чтобы наполнить автомобиль свежим воздухом. – Этот идиот напился в каком-то баре после футбольного матча, навернулся с крыльца и сломал ногу. Возможно, оно и к лучшему, у нас появился хоть какой-то шанс расследовать это дело.

– Судя по тому, что за целый месяц расследование так и не продвинулось вперед, детектив Фартон не слишком добросовестно исполнял свои обязанности, – профайлер просто констатировал факт, но что-то в его голосе заставило меня легко усмехнуться.

Я качнула головой, скользнув взглядом по парковке и наблюдая за тем, как отъехало от участка два черных внедорожника, подогнанных для агентов ФБР. За дело эти ребята взялись со всем имеющимся у них энтузиазмом, и в какой-то момент мне показалось, что с их присутствием поиск убийцы действительно много времени не займет. Судя по уверенности, с которой отдавал приказы агент Хотчнер, у него явно были какие-то соображения на счет сценария дальнейшего расследования, только вот мне пока не удалось понять, какие именно.

Еще и этот разговор с Фартоном…

Я повернулась к своему спутнику, приоткрыв рот и собираясь спросить его, зачем нам разговаривать с бесполезным старым боровом, однако слова застыли в горле. Черт возьми, я ведь так и не узнала, как его зовут… Память, выбросившая эту информацию сразу же за ненадобностью, помогать отказывалась категорически, и я сама на себя разозлилась. И как к нему обращаться? «Спенсер», как назвал его агент Хотчнер? Или просто «извините»? Даже мысленно это звучало как-то глупо, и я просто молча поджала губы, раздраженно усевшись во все еще разгоряченный салон и выбросив докуренную сигарету в открытое окно.

Ладно, обойдусь и без вопросов. Мне ведь совсем не обязательно с ним говорить, так ведь?

– Спенсер Рид, – внезапно произнес мужчина, устроившийся на соседнем сидении, и я удивленно повернулась к нему.

– Что, прости? – от неожиданности даже обыкновенные правила приличия как-то позабылись, и я пообещала себя потом отругать за нарушение субординации. Когда-нибудь в следующий раз.

– Мое имя, – безмятежно отозвался агент, пристегивая ремень безопасности. – Вы ведь забыли его. В этом нет ничего предосудительного, когда человек встречает кого-то впервые, его внимание рассеивается на множество факторов, таких, как лицо, внешний вид, голос, манера разговора. Переизбыток информации и расфокусировка внимания нередко приводят к тому, что человек не может вспомнить новое имя. А учитывая то, что вам пришлось запоминать сразу несколько…

– Постой-постой, как ты догадался? – забыв о том, что нам нужно куда-то ехать, я полностью повернулась корпусом к своему спутнику, перебив его вдохновенную речь, и уставилась на него во все глаза, окончательно забив на субординацию и манеры.

– Когда Джей-Джей называла наши имена, вы слушали не очень внимательно, потому что думали о чем-то другом, следовательно, вряд ли запомнили всех. Во время совещания вы постоянно смотрели на каждого из нас и хмурились, словно что-то вспоминали, а еще беззвучно шевелили губами, повторяя различные имена и надеясь, что хотя бы одно из них подойдет и вам удастся вспомнить. Сейчас вы тоже смотрели на меня, открыли рот, очевидно, чтобы что-то спросить, но нахмурились и не стали. Я просто предположил самый очевидный вариант, что вы не знали, как обратиться ко мне, потому что забыли имя.

Завершив свой проникновенный спич, агент Рид умолк, посмотрев на меня с немым вопросом во взгляде, словно дожидаясь моей реакции и ожидая каких-либо вопросов, которые могли у меня появиться, однако я была совсем не в том состоянии, чтобы о чем-то спрашивать. Округлив глаза и совершенно неэтично приоткрыв рот, я смотрела на нового знакомого с выражением крайнего изумления на лице, даже не зная, что в такой ситуации еще можно сказать, и чувствуя, как понемногу вскипает перегруженный мозг. Для него за сегодня было слишком много информации и впечатлений, все разумные мысли улетучились, словно их и не было, и сама себе я напоминала клинического идиота, особенно, рядом со Спенсером, который уже который раз за каких-то полтора часа нашего шапочного знакомства успел меня ошарашить.

Где они в ФБР вообще откопали его?!

– И это… и есть ваш знаменитый анализ? – поинтересовалась я, с трудом вернув челюсть на положенное ей место. Заставила себя повернуться к лобовому стеклу и крепко сжала пальцами руль, чувствуя себя не в своей тарелке.

– Нет, это просто мои личные наблюдения, – все так же безмятежно возразил мне Рид, что-то выискивая в своей бездонной сумке, а я, осознав, что мне нужно переварить все услышанное прежде, чем вновь о чем-то спрашивать, решительно дернула рычаг передач, плавно выруливая с парковки.

Кажется, сотрудничество с Отделом поведенческого анализа ФБР может оказаться несколько более сложным, чем показалось мне в начале…

========== Глава 4 ==========

Разговор с Коди Фартоном никакой пользы нам не принес, и я была абсолютно уверена в том, что это время мы могли бы потратить с куда большей пользой. Полностью оправдывая свой мерзкий характер, болеющий детектив был еще более отвратителен в общении, чем обычно, всего лишь парой фраз сумел накрутить меня до состояния тихого бешенства, и вторую ногу я не сломала козлу только потому, что Спенсер Рид вовремя успел оттащить меня от койки больного. Предусмотрительность агента меня порадовала, я щедро предложила ему самому задавать вопросы, но не отказала себе в возможности как следует пнуть напоследок Фартона в закованную в гипс ногу.

За это я была удостоена крайне лестного эпитета, услышав который, агент ФБР смущенно закашлялся, и смерена таким многозначительным взглядом, что умей Коди, и я бы сгорела живьем.

Такое отношение меня полностью удовлетворило, и я предоставила стоящему рядом Риду возможность самому солировать в больничной палате, ни на что, впрочем, не надеясь. В конце концов, детектива я знала не первый год, прекрасно понимала, что он абсолютно бесполезен, но мнение свое оставила при себе.

Как оказалось позже, я была абсолютно права, а вот Риду не повезло ощутить на себе всю силу испытываемого Фартоном презрения, и беднягу мне было искренне жаль. Предельно вежливый, в чем-то, как мне казалось, наивный, Спенсер совсем не ожидал такой явной враждебности, был растерян, задавая свои вопросы и даже не пытаясь записать ответы, однако возложенные на него Хотчнером обязательства выполнял исправно, вытягивая из Коди всю имеющуюся информацию. Другое дело, что как свидетель, детектив двенадцатого участка был хреновым экземпляром, и абсолютно бесполезным, как мне казалось.

Все, что он соизволил сообщить перед тем, как картинно раскинуться на белоснежной простыне и позвать медсестру с обезболивающим, было нам уже прекрасно знакомо, мы не узнали совершенно ничего нового, и даже дурак заметил бы, что такой поворот событий Рида совсем не радовал. Мужчина выглядел удрученным и явно раздосадованным, однако за предоставленную информацию Фартона все равно поблагодарил.

Я такой вежливой не была, на прощание пожелала коллеге сломать и вторую ногу, для симметрии, и на этом наше общение закончилось, так и не принеся своих плодов.

В участке, куда мы вернулись, покинув больницу, уже находились и Росси с Хотчнером, и я не смогла удержаться от того, чтобы бросить на старшего агента настороженный взгляд. Итальянец явно был полностью погружен в расследование, на меня если и взглянул, то только вскользь, вновь вернувшись к изучению каких-то документов, которые листал перед нашим приходом. Меня подобное отношение вполне устраивало, охватившее было тело беспокойство затаилось где-то в глубине сознания, и я даже сумела сосредоточиться на своих записях в ожидании других агентов, и прошло всего каких-то минут сорок перед тем, как те подкатили к зданию участка.

Выглядели Морган и Прентисс не слишком радостно, и еще перед тем, как они начали говорить, я поняла, что и их поездка не увенчалась успехом.

– Пусто, – заявил темнокожий мужчина, присев на краешек стола и потерев рукой голову. – Все знают об убийствах, многие выстраивают свои версии, которые больше напоминают сказки, но когда пытаешься уточнить что-то конкретное, никто не может ничего вспомнить. Продавец круглосуточного супермаркета, возле которого нашли второй труп, и вовсе уверен, что в парня стреляли, он утверждает, что слышал выстрел, но при этом тут же говорит, что ничего не знает и ничего не видел.

– Свидетели, обнаружившие остальных жертв, тоже не могут сказать ничего конкретного, – присоединилась к коллеге Прентисс, пожав плечами. – Прошло много времени, не удивительно, что никто не может сказать ничего толкового.

– И что, вы ничего не обнаружили? – уточнил Хотчнер, как-то неуловимо помрачнев еще больше, если это было физически возможно. Кажется, отсутствие улик его совсем не радовало, как, впрочем, и всех остальных.

– Возле входа в супермаркет висит камера, угол не слишком удачный, но это все, что есть, – ответил Морган, вытащив из кармана свой телефон и набирая какой-то номер. – Я отправил записи Гарсии, возможно, она нашла что-то полезное.

Поставленный на громкую связь мобильный отозвался долгими гудками, которые прервал пронзительный тонкий сигнал, и я едва не захохотала, услышав раздавшийся спустя секунду веселый женский голос:

– Вас приветствует самый сексапильный технический аналитик ФБР. Расскажите мне о ваших потаенных желаниях, и я тут же их исполню.

– Гарсия, ты просмотрела те записи, которые я тебе отправил? – судя по спокойной реакции Моргана, к подобному стилю общения он был привычен, однако короткий, смущенный взгляд на меня, все же, бросил, будто бы пытаясь понять, как я отнеслась к услышанному. В ответ я лишь тихо хмыкнула и едва заметно пожала плечами, демонстрируя, что мне абсолютно все равно.

Ситуация была забавной, позволила хоть немного отвлечься от мрачных размышлений по делу, и я даже не заметила, как кончик чернильной ручки замер над очередной страницей, исписанной мелким, неаккуратным почерком.

– Разумеется, мой сладкий, сделала это так быстро, как только могла, – женщина, названная Гарсией, болтала громко и быстро, словно желая рассказать сразу обо всем, а мое воображение почему-то рисовало кого-то абстрактного, но очень яркого. Даже удивительно, что такая, как она, могла делать в столь серьезной организации.

Впрочем…

Мой взгляд лениво скользнул к Риду, как раз едва не вывернувшему на себя стаканчик с кофе, и я тут же мысленно покачала головой.