Текст книги "Исцелить разум, обнажить чувства...(СИ)"

Автор книги: Happy demon

сообщить о нарушении

Текущая страница: 21 (всего у книги 34 страниц)

Огонь полыхал в соседнем помещении, медленно облизывая потолочные балки, дым выжигал глаза, не давая дышать, а сопротивляться я не могла просто физически – не было сил. Легкие полыхали от боли, рассмотреть что-то дальше собственного носа не получалось, и я, даже не пытаясь бороться со страхом, громко звала на помощь, понимая, насколько это бесполезно. Все происходило там, в соседнем помещении, а обо мне словно забыли, и я могла сколько угодно плакать, задыхаясь от дыма и гари. Температура на складе медленно, но верно поднималась, начиная обжигать, огонь подбирался все ближе, а от сумасшедшего треска и шума закладывало уши, и даже наручники, удерживающие меня у ржавой трубы, уже не позвякивали от бесполезных попыток освободиться.

Сознание угасало, хриплое дыхание становилось все тише, а темнота подбиралась ближе и ближе, и в какой-то момент сопротивляться им стало просто невозможно. Сумасшествие последних дней могло закончиться навсегда, надежда истлела еще в самом начале заточения, и единственное, о чем я действительно жалела, это о том, что все получилось именно так. Самонадеянная, глупая девчонка, я знала, что виновата в произошедшем, и избавиться от этого чувства было невозможно даже на пороге смерти. Перед глазами полыхало знакомое, улыбчивое лицо Дилана, а пересохшие губы шептали о том, как я сожалею. Спасительный обморок накрыл тогда, когда я нуждалась в нем больше всего…

Но на этом ничего не закончилось.

– В тот вечер полицейским удалось вытащить меня и пятую жертву нашего серийника, Кортни Гибсон, – я открыла глаза, равнодушно уставившись в пространство перед собой. Поочередно взглянула на каждого из присутствующих коллег, чувствуя, как пришедшая после истерики апатия укрывает теплым пологом, а после рефлекторным движением заправила за ухо изрядно мешающие растрепанные волосы, которые то и дело лезли в глаза. – Девушка сильно пострадала и была в шоке, но осталась жива, и это главное. Только вот на этом хорошие новости закончились, потому что из пожара получилось спасти только двоих. Тайлер Андерсон, этот ублюдок, погиб в огне. Как и мой напарник.

Зазубренный невидимый клинок раз за разом вспарывал грудь, голова раскалывалась от боли, а горло нещадно саднило от беззвучного крика, который рвался наружу. Я прекрасно помнила тот день, когда в мою палату в больнице пришел шеф Портер, старательно не смотрящий мне в глаза, помнила, каким серым был мужчина, нервно сминающий в руках форменный головной убор и что-то невнятно бормочущий себе под нос. Он до последнего не хотел говорить мне всей правды, он до последнего уверял меня в том, что все закончилось хорошо, и только тогда, когда я, выдернув из руки иглу от капельницы, готова была мчаться на поиски Дилана, в какой бы палате он ни находился, Эндрю сказал, что это лишнее. И было в его голосе и взгляде что-то такое, что я сразу поняла, о чем он говорит. Поняла, но не поверила, просто отказывалась верить, отчаянно мотая головой и обвиняя шефа во лжи, я зло смахивала бегущие ручьем слезы и хватала мужчину за воротник, требуя сейчас же отвести меня к напарнику, а Портер…

Он просто продолжал стоять там, посреди палаты, словно в издевку, залитой ярким солнечным светом, молча терпел мои удары и крики, даже не пытаясь защититься, а я, срываясь на хриплый, безобразный вой, с каждым мгновением все больше погружалась в пучину собственного безумия. Перед широко распахнутыми глазами все еще стояло лицо Дилана, искренне улыбающегося мне, обещающего, что все будет хорошо, но тут же оно сменялось безобразными, страшными воспоминаниями обожженных тел, узнать в которых человека было просто невозможно. Боль сводила с ума и не оставляла выбора, и ничего не хотелось так сильно, как избавиться от нее.

В тот злополучный день я впервые попыталась покончить с собой.

– Блейк, мне так жаль… – то и дело стирающая со щек слезы Пенелопа смотрела на меня с необыкновенным сочувствием, как на смертельно больного человека, но это почему-то вызвало у меня лишь кривоватую усмешку, сдержать которую не получилось.

– Когда мне об этом сообщили, я была… немного не в себе, вся эта ситуация… Я оказалась не готова, все это было слишком сложно, и я сорвалась, – не видя смысла скрывать что-либо, я вытянула вперед руки, демонстрируя всем желающим многочисленные узкие шрамы, белеющие на чуть смуглой коже. – Нервный срыв, две недели в психиатрической клинике, полгода сеансов у психотерапевта и несколько неудачных попыток самоубийства. Ну, а дальше вы знаете, – я с деланным весельем вскинула голову, надеясь, что моя улыбка не выглядит такой натянутой, какой она мне казалась. – Я встретила вас.

Тишина, повисшая в помещении, казалась звенящей, лишь далекий шум офиса привлекал внимание, давя на чувствительный слух. Агенты ФБР, выслушавшие всю мою историю, больше похожую на исповедь, явно не знали, что можно сказать, выглядя так, словно их ударили чем-то тяжелым по голове, а я, полностью выдохшись, только молча кусала губы, не зная, куда себя деть. От воспоминаний о собственном сумасшествии было стыдно и неприятно, я прекрасно знала, что только моя слабость заставляла меня срываться и раз за разом резать вены, и эта же слабость не позволяла довести начатое до конца. Я винила себя в смерти Дилана, я винила себя в том, что не смогла помочь ему, но выжила сама, и лицо напарника приходило ко мне в кошмарах, в которых раз за разом я видела, как он погибает у меня на глазах. Это сводило с ума, не позволяло ни спать, ни жить, и я глушила боль наркотиками и алкоголем, надеясь, что это поможет избавиться от горечи.

Как оказалось, это было абсолютно бесполезно, и внезапно вернувшийся в мою жизнь Дэвид Росси только доказал мне это. Он собрал меня по частицам, он вытащил меня из омута, в котором я плескалась долгих полгода, он показал, что я могу жить дальше… Но вот я вновь вернулась к началу, я вновь видела перед собой изображения, о которых мечтала забыть, и это значило…

– Если Тайлер Андерсон погиб при пожаре три года назад, – голос агента Росси прозвучал совершенно неожиданно, заставив вздрогнуть, и я резко подняла голову, уставившись на наставника. Умышленно пытаясь отвлечь присутствующих от моей сгорбившейся фигуры, мужчина подхватился на ноги, поправив и без того идеально сидящий пиджак, рефлекторным движением пригладил волосы, а после занял мое место у экрана, вновь вернув на него изображение новых жертв серийного убийцы, и я сглотнула, невольно отведя взгляд. – То кто совершает убийства сейчас?

– Первое тело было найдено три недели назад, – влилась в разговор Джей-Джей, листая какие-то свои заметки. Между бровей на высоком лбу залегла глубокая складка. – Дальше каждую неделю второе и третье. Все молодые девушки одного типажа, все были похищены и убиты… – женщина на мгновение запнулась, явно чувствуя себя неловко, оглянулась на меня, будто в нерешительность, и продолжила, – как и предыдущие жертвы. Нужно будет сравнить материалы по делам трехгодичной давности, но мне кажется, что многие детали совпадут. У нас есть только два варианта – либо Андерсон не погиб в том пожаре…

– Это исключено, – перебила я подругу, заставив ее запнуться. Стоящая рядом Прентисс удивленно вскинула брови. Спрыгнув с подоконника, я подошла ближе, не собираясь оставаться в стороне от обсуждения. – Я видела, как из того склада выносили его тело, я видела этого ублюдка, чувствовала запах его горелой плоти. Этот человек целую неделю издевался надо мной, над моим напарником и над пятью своими жертвами, так что зрелищем его трупа я насладилась сполна, уж поверьте, – взгляд скользнул к экрану, под ложечкой засосало от неприятного тянущего чувства, и я, не справившись с ним, демонстративно ткнула пальцем в изображение. – Это дело рук подражателя, и где бы он ни прятался, я его найду и просто-напросто придушу.

– Блейк, ты же понимаешь… – начал было Хотчнер, однако в этот раз слушать я не стала. Слишком большое давление на сознание мне пришлось вынести, и сейчас я хотела оказаться подальше от душной переговорной.

– Дилан умер не для того, чтобы какой-то ублюдок сейчас начал все заново. И даже если вам придет в голову отстранить меня от дела, я все равно буду его расследовать, пусть даже и одна.

Упрямства мне было не занимать, оно горело в глазах ярким пламенем, подпитываемое сложенными на груди руками, и я буквально кожей чувствовала, насколько сильно Хотчу хочется меня просто-напросто где-то запереть. Отчаянно хмурясь, мужчина жевал тонкие губы, явно пытаясь найти, что сказать, от затянутой в серый костюм фигуры волнами исходило напряжение, и в любой другой момент я бы, наверное, обязательно сдалась и отступила. Сейчас ненависть и ярость к неизвестному пока убийце перевешивали чувство собственного сохранения и уважение к непосредственному начальству, я заметила, как осторожно касается мужского плеча Эмили, будто пытаясь не допустить начавшую было разгораться ссору, однако больше никто не произнес ни слова, настороженно наблюдая за происходящим.

Шумно вздохнув, чтобы избавиться от зашкаливающих в груди эмоций, я выровнялась, крепко сжав пальцы в кулаки, упрямо поджала губы, а после, не видя смысла продолжать бесполезный спор, покачала головой:

– Прошу меня извинить.

Резко развернувшись на сто восемьдесят градусов, я стремительным шагом направилась прочь из переговорной, желая как можно быстрее оказаться подальше от исполненных жалости взглядов. Тот факт, что стены помещения были сделаны из прозрачного стекла, казался мне необыкновенно досадной оплошностью, которую я намеревалась исправить, скрывшись за блестящей дверью лифта, который маячил впереди. Сердце захлебывалось, кислорода отчаянно не хватало, и я едва не срывалась на предательский бег, чувствуя, как отяжелевшие ноги заплетаются и не слушаются.

– Блейк! Эй, Блейк!

Спешные шаги за спиной привлекли внимание, чужие пальцы сжались на запястье, а от сильного рывка я едва не упала, в последний момент успев нелепо махнуть рукой, чтобы сохранить равновесие. Раскрасневшийся, явно запыхавшийся от быстрого бега Спенсер в два счета нагнал меня в пустом коридоре, заставив остановиться, а после, словно боясь, что я вновь сбегу, обхватил меня за плечи, нависая своей долговязой фигурой над моей головой. Чужое лицо оказалось невероятно близко к моему, горячее дыхание обожгло пересохшие губы, а сердце, не смотря на все произошедшее, забилось испуганной птахой. От стоящего рядом друга исходило мягкое, ободряющее тепло, рядом с ним даже дышать становилось легче, и я чувствовала, как истерика, готовая вот-вот захлестнуть с головой, постепенно утихает.

Вздрогнула, почувствовав невесомое прикосновение к щеке, и распахнула глаза, которые, оказывается, крепко зажмурила от близости человека, по которому сходила с ума.

– Ты не должна убегать, вместе мы решим, что делать со всей этой ситуацией, – едва слышно прошептал Рид, глядя мне прямо в глаза, и от хриплого шепота по коже пробежали мурашки. – Я понимаю, как ты себя сейчас чувствуешь, ты испугана, растеряна и сбита с толку, и это абсолютно…

– Если ты сейчас скажешь, что это абсолютно нормально, красавчик, я тебя ударю, – предупредила я, с трудом собравшись с силами. Шумно выдохнула, легко освободившись из чужих рук, все еще лежащих на плечах, а после уперлась ладонями в грудь мужчины, чувствуя, как колотится за клеткой ребер чужое сердце. – Я знаю, что такое панические атаки, Спенсер. Может, у меня нет докторских степеней и я не такая умная, как ты, но не надо учить меня делать мою работу. После того, что тогда случилось… Это моя ответственность, ладно? И что бы кто сейчас ни говорил, я знаю, что должна все исправить. Ты мой друг, – на последнем слове голос невольно дрогнул, когда я не сумела справиться со своей слабостью, а всего лишь на мгновение мне показалось, будто красивое, словно высеченное из камня лицо Рида потемнело, – но если хочешь сохранить наши хорошие отношения, не мешай мне сейчас.

– Я не… – попытался было возразить гений, разомкнув пухлые губы, однако тут же умолк, когда я вернула ему мягкое прикосновение, скользнув подушечками пальцев по острой скуле. Отбросила назад непослушные русые волосы, неотрывно глядя в большие, янтарные глаза, а после легко отступила назад, одновременно с этим стянув с плеч чужой пиджак.

– Спасибо за то, что ты заботишься обо мне, красавчик, – так же тихо проговорила я, заставив себя изогнуть губы в легкой полуулыбке. – Но дальше я сама.

Не видя смысла размениваться на бесполезные разговоры, я отошла еще на пару шагов, наблюдая за тем, как все больше хмурится Спенсер, вздохнула, когда друг покачал головой, словно пытаясь дать мне последний шанс, а после, испытывая физическую потребность в свежем воздухе, которого стало отчаянно не хватать, продолжила свой путь к лифтам. Рид больше не пытался остановить меня, он по-прежнему стоял посреди коридора и смотрел мне вслед, и мне не нужно было даже оборачиваться, чтобы понять это. Этот чертов гений знал меня слишком хорошо, чтобы понимать, что я не отступлю от своего, знал, что я слишком вспыльчива, чтобы попытаться меня остановить, и это, пожалуй, было даже смешно.

Спенсер знал обо мне многое.

Но не знал самого главного.

А я, раздраженно вдавливая в стену серебристую кнопочку вызова лифта, старательно отгоняла от себя мрачные мысли о том, что все это может стать уже неважным…

========== Глава 21 ==========

Атланта встретила нас неестественным, раздражающе ярким солнцем, гулом множества человеческих голосов, наполняющих здание аэропорта, и почетным эскортом из трех полицейских автомобилей, припаркованных у черного входа, подальше от любопытных глаз.

– Дэвис! – пробасил шеф Портер, возвышающийся над остальным полицейскими на добрую голову, и шагнул навстречу сразу же, стоило только оказаться на улице, прикрываясь ладонью от бьющих в глаза солнечных лучей.

Медвежья хватка, совсем не напоминающая приветственные объятия, сжалась на ребрах прежде, чем я успела среагировать, нос уткнулся в приятно пахнущую ткань идеально выглаженной рубашки, и с губ сорвался приглушенный писк, больше похожий на мяуканье придушенного котенка. Кости подозрительно затрещали, чужое горячее дыхание обожгло макушку, взъерошив и так растрепанные волосы, и всего лишь на одно короткое мгновение я позволила себе крепко, до боли зажмуриться, обхватив мужчину за пояс. Перед глазами пронесся калейдоскоп воспоминаний о прошлой, давно забытой жизни, знакомый запах ненавязчиво проник в легкие, заставив отступить беспокойство, которое все это время не давало мне вздохнуть с облегчением, и я, дернув уголком губ в подобии вымученной улыбки, попыталась отстраниться.

– Шеф, ну что вы, в самом деле! – в голос пробилась изрядная доля смущения, где-то совсем рядом приглушенно кашлянул кто-то из полицейских, до этого лениво перекуривающих у машин, и это заставило почувствовать себя в крайней степени неловко. Собственная минутная слабость показалась постыдной, и чтобы хоть как-то это спрятать, я нервным движением заправила за ухо непослушные волосы, поправив спадающую с плеча сумку.

– А ты изменилась, – подметил Портер, отойдя на шаг и внимательно осмотрев меня с ног до головы. Под изучающим, будто бы сканирующим взглядом стало совершенно не по себе, моментально захотелось то ли под землю провалиться, то ли поправить смятую после перелета одежду, и это чувство внезапно удивило. Почему-то в присутствии старого друга я мгновенно почувствовала себя маленьким, несмышленым ребенком, щемящее чувство ностальгии заполнило бешено колотящееся сердце, и всего лишь на мгновение, совсем короткое мгновение я ощутила себя словно бы дома.

В знакомой до малейшего переулка Атланте даже дышалось иначе, чем в Куантико, и я невольно задумалась о том, почему же за эти два года мне ни разу не пришло в голову приехать сюда хотя бы на выходные. Все, что когда-то удерживало меня в этом городе, давным-давно исчезло, превратилось в воспоминания, не самые приятные, если уж на то пошло, и теперь возвращаться… было странно. Блуждающий взгляд, скользящий по знакомым пейзажам, вернулся к внушительной фигуре шефа, стоящего рядом, и я вновь почувствовала себя, будто первый день была на службе.

– Надеюсь, не в худшую сторону? – шутка получилась вялой, да и настроения зубоскальничать сейчас не было, однако дань традициям отдать следовало, и покровительственная улыбка Портера самую малость улучшила хреновое настроение, держащееся второй день подряд.

– Выросла, – довольно констатировал мужчина, став до ужаса похожим на гордящегося чадом родителя, после чего, будто не сдержавшись, похлопал меня по плечу, едва не выбив его из сустава. – Служба в ФБР определенно пошла тебе на пользу.

Из-за моей спины послышался тихий скрежет гравия и едва различимый вздох, мгновенно приведший в чувство, и я судорожно сглотнула, ощущая, как медленно тает изогнувшая губы улыбка. Не самые приятные воспоминания, преследующие меня последние сутки, поспешили вернуться, мысль о том, что именно я забыла в Атланте, едва не сшибла с ног, а руки сами собой сжались в кулаки с такой силой, что стало почти больно. На впившиеся в кожу ногти не обратить внимание было легко, мне понадобилось несколько мгновений, чтобы справиться с нахлынувшими эмоциями, и, пожалуй, в тот момент я была очень благодарна шефу, который, отвлекшись, наконец, от рассматривания моей физиономии, заглянул мне через плечо.

– Вы тоже из ФБР? – вежливо осведомился мужчина, чуть прищурившись, будто пытался вспомнить. – Кажется, мы встречались в прошлый раз…

– Доктор Спенсер Рид, рад встрече.

Долговязая фигура появилась в поле моего зрения столь стремительно, будто мой друг только и ждал этого момента, все это время молчаливо дожидаясь за моей спиной, пока на него обратят внимание. Такой взъерошенный, как и всегда, по-прежнему похожий на студента жутко пафосного университета в своих привычных брюках, рубашке и жилетке с галстуком, с необыкновенно серьезным выражением лица, он мало напоминал агент ФБР, и я вполне понимала, почему даже не жалующийся на хорошую память шеф Портер не запомнил имени штатного гения. Впрочем, судя по полнейшему равнодушию и рассеянному взгляду, явно думающий о чем-то другом Спенсер этого даже не заметил.

– Да, я тоже… – явно смущенный бывший начальник приглушенно кашлянул, энергично пожав протянутую руку, а я, радуясь тому, что обмен любезностями состоялся, качнулась ближе к Эндрю, привлекая его внимание.

– Когда я вчера позвонила вам…

– Мы сделали все, что ты сказала, – в чем шефа было не упрекнуть, это в его сообразительности, потому для меня совсем не стал неожиданностью тот факт, что мужчина сразу понял, о чем я хочу сказать. Мгновенно посерьезнел, словно бы забыв о радости встречи с бывшей подчиненной, подобрался, привычным движением сложив руки за спиной, после чего поджал губы. – У нас все готово, мы ждали только вашего прилета. Ребята из лаборатории уже должны были закончить, так что…

– Не стоит терять время, у нас его и так немного, – кивнула я. Покосилась на стоящего рядом Спенсера, ожидая его реакции, а заметив короткий кивок, едва слышно вздохнула, втянув теплый весенний воздух в легкие. Внешне я наверняка казалась собранной и уверенной в себе, да только внутри по-прежнему царил хаос, справиться с которым не хватало сил, и я бы ни за что не призналась даже самой себе в том, что на самом деле отчаянно трушу.

От одной лишь мысли о том, чтобы сесть в машину и отправиться в участок, внутренности сворачивало в тугой узел, и как мне до сих пор удавалось удержать в себе завтрак, было абсолютно непонятно.

– Прошу за мной, – Портер отступил в сторону, приглашающе поведя рукой, а один из полицейских, до этого присевший на капот патрульной машины, бодро вскочил на ноги, распахнув перед нами дверцу. Шеф, не теряющий времени, направился к своему автомобилю, припаркованному рядом, я же всего лишь на секунду задержалась, крепко сжав пальцы на лямке рюкзака. Ноги словно приросли к земле, поднявшийся теплый ветер отбросил с лица мешающие пряди волос, а по телу пробежалась дрожь, когда чужая ладонь невесомо коснулась моей спины, скользнув вдоль позвоночника.

Прикосновение горячей кожи обожгло сквозь тонкую ткань рубашки, с пересохших губ сорвался хриплый вздох, и я беспрепятственно позволила Спенсеру увести себя к машине. Под подошвами кроссовок тихо заскрипел гравий, равнодушный взгляд мазнул по незнакомому лицу полицейского, придержавшего распахнутую дверцу, а в лицо дохнуло химозной, приторной сладостью, стоило только оказаться на заднем сидении патрульной машины.

Долговязое тело неловко опустилось рядом, убрав мою сумку в сторону, теплая рука крепко сжала мои пальцы, а чужое дыхание взъерошило волосы, когда севший в автомобиль Рид на мгновение склонился к моему уху.

– Ты как? – старательно контролируя свой тон, спросил мужчина, и я, успев возненавидеть за последние сутки этот простой вопрос, только легко пожала плечами, делая вид, что ничего не происходит.

– Я в норме, – доброжелательная улыбка получилась почти идеальной, как по учебнику, и чтобы не видеть того, как недоверчиво нахмурился в ответ мой друг, я отвернулась к прозрачному окну, на мгновение задержав дыхание, когда хищно заворчавшая двигателем машина плавно двинулась вперед.

Крепко зажмурилась, наблюдая за тем, как под зажмуренными веками пульсируют разноцветные круги, но так и не смогла заставить себя избавиться от картинок, не покидающих сознание ни на одно чертово мгновение.

Наверное, в чем-то Портер был прав, я действительно выросла, потому что иначе, сложись подобная ситуация каких-то пару лет назад, и от опрометчивых действий меня бы ничто не спасло. После всего произошедшего в Бюро, после правды, вылитой на коллег, как ушат холодной воды, в груди горела ярость и ненависть пополам с жаждой действий, мне хотелось куда-то лететь и что-то делать, и я до сих пор не могла понять, как, в конце концов, мне удалось удержать себя в руках. Позорный, продиктованный собственной слабостью побег прервался сразу же у главного входа в здание ФБР, словно я врезалась в невидимую стену, холодный ветер с дождем наотмашь ударили по лицу, помогая привести мечущиеся в панике мысли в порядок, и на несколько мучительных мгновений я просто застыла на скользких мраморных ступенях, слепо уставившись в пространство перед собой.

Я могла сбежать, могла поддаться собственному безумию, сметая все на своем пути, но прекрасно знала, что ничего хорошего из этого не выйдет. Моя вспыльчивость никогда не была верной подругой в подобных делах, я понимала, что могу наделать глупостей, и готова была громко, истерически засмеяться от абсурдности всего происходящего. Забавно, пусть я это старательно отрицала, однако чему-то мистер Росси и агент Хотчнер успели меня научить, голос разума, словно чувствуя мои сомнения, зазвучал в пустой черепушке громче, заглушая истерические мысли и эмоции, а боль от впившихся в ладони ногтей отрезвила, позволив почувствовать собачий холод, сковавший каждую клеточку тела.

Я хотела отомстить, хотела найти урода, ставшего моим персональным кошмаром, и разрядить ему в голову не одну обойму за то, что он сделал с моей жизнью, но делать это следовало не так, как я привыкла. Моя горячность уже однажды меня подвела, она стоила жизни Дилану, чью смерть я так и не сумела себе простить, и сейчас следовало действовать совершенно по-другому сценарию.

Убедить себя в этом оказалось невероятно сложно, внутренние противоречия буквально раздирали грудную клетку, и чтобы не передумать, я решительно потянулась рукой за мобильным телефоном, спрятанным в заднем кармане.

Чтобы видеть всю картину в целом, начинать стоило с самого начала, с этим был согласен даже упрямый Хотчнер, поэтому когда я, предварительно заручившись поддержкой бывшего наставника, обрисовала главе ОПА ситуацию, тот даже не стал, как обычно это делал, тяжело вздыхать, хмуриться или как-то иначе демонстрировать свое недовольство моей скромной персоной. У нас было семь жертв, разделенных тремя годами затишья, мы должны были составить новый портрет субъекта и сопоставить его с тем, с которым я уже когда-то работала, и пусть у меня не было никаких сомнений в том, что последние три жертвы – дело рук подражателя, иные варианты следовало исключить полностью.

Телефон старого друга я даже спустя время помнила наизусть, а серьезный, как никогда, агент Хотч без проблем санкционировал запрос о сотрудничестве с Департаментом полиции Атланты. Действовать приходилось быстро и решительно, дело не терпело отлагательств, а старый пройдоха-Портер очень удачно имел хорошие связи среди судей, поэтому ордер на эксгумацию тела Тайлера Андерсона не заставил себя ждать.

В Модесто, где произошли новые убийства, полиция стояла на ушах, присутствие на месте происшествия команды ФБР было необходимостью, а не прихотью, поэтому Хотчнер сразу отдал приказ собирать вещи и готовиться к вылету. Спорить с ним, конечно же, никто не стал, члены нашей группы привыкли действовать, а не откладывать дело в долгий ящик, и я готова была поскорее попрощаться с друзьями, чтобы никто из них мне не мешал в моем собственном расследовании. Впрочем, как оказалось позже, доверять мне на все сто процентов мой непосредственный руководитель все еще не научился.

Иной причины для того, чтобы отправлять со мной в Атланту Спенсера, я попросту не видела.

Наверное, при других обстоятельствах происходящему я бы даже обрадовалась – несколько часов в самолете лишь вдвоем, общее расследование, слаженность давно сработавшегося дуэта, и сложись все по-другому, я бы точно нашла способ обернуть дело на свою пользу. Побыть с Ридом наедине удавалось нечасто, рядом всегда был кто-то из команды, и если сам гений моих слишком внимательных взглядов попросту не замечал, то с другими следовало быть настороже, однако теперь неудавшаяся личная жизнь была далеко не тем, что занимало мои мысли. Теперь близость Рида играла против меня, мужчина был слишком встревожен и напряжен сложившейся ситуацией, старался не выпускать меня из виду, и тот факт, что друг превратился в надзирателя, изрядно меня раздражал. Он не позволял сосредоточиться на своих мыслях, он постоянно отвлекал меня, словно боясь, что я могу поддаться каким-то своим бредовым идеям, и что-то мне подсказывало, что от Хотчнера мужчина получил на мой счет достаточно четкие указания.

Наверняка, глава ОПА опасался, как бы я не наделала глупостей сгоряча.

Огромный комплекс зданий медицинского центра находился на другом конце города, чтобы добраться туда, нам понадобилось около получаса с учетом всех пробок, и к тому моменту, когда автомобили приблизились к черному входу морга, я успела нервно обгрызть все ногти на левой руке. Колено то и дело подергивалось, от чего сполз на пол бесформенный рюкзак, мелькающие мимо пейзажи, не смотря на мое долгое отсутствие в родном городе, успели приесться до зубовного скрежета, и стоило только патрульной машине остановиться возле крыльца, как я тут же порывисто распахнула дверцу, пытаясь выбраться на свежий воздух. Теплый ветер взъерошил волосы, заставив на мгновение зажмуриться, откуда-то издалека послышался отчаянный визг тормозов и ор клаксонов, доносящийся со стороны пролегающего мимо шоссе, а металлическая тяжелая дверь гостеприимно распахнулась нам навстречу, являя прищуренному взгляду высокого, излишне худого человека в белом халате. Определить его половую принадлежность с первой попытки было достаточно сложно, учитывая несуразную, плоскую фигуру, отсутствие растительности на миловидном лице и длинные светлые волосы, почти сливающиеся с одеждой, однако у моего бывшего шефа с идентификацией, судя по всему, не возникло никаких проблем.

– Барри, старина, рад тебя видеть, – с широкой улыбкой на лице поприветствовал новое действующее лицо Портер, хлопнув дверцей своего внедорожника и поравнявшись со мной. Где-то за спиной, едва не рухнув лицом в лужу, выбрался на улицу Спенсер, сопровождавшие нас полицейские предпочли остаться в машинах, и меня это вполне устраивало. Толпа окружающего народа изрядно действовала на нервы, и я была бы просто счастлива, если бы за спиной не маячил почетный эскорт. – Как поживаешь?

– Было бы лучше, если бы ты не подбрасывал мне лишней работы, когда ее и так много, – голос незнакомца оказался таким же нейтральным и бесполым, ничего не выражающий взгляд без особого интереса мазнул по нам со Спенсером, и я почувствовала, как под ложечкой засосало. Почему-то ничего хорошего я в свете последних событий не ожидала. – Это, стало быть, та самая дамочка, о которой говорил.

– Моя бывшая сотрудница Блейк Дэвис, – согласно кивнул Портер, поднявшись на крыльцо, а после, оглянувшись через плечо, поманил меня пальцем. С трудом подавив желание закатить глаза и чувствуя себя собачонкой на поводке, я медленно взошла по ступенькам, прислушиваясь к тихому поскрипыванию деревянных досок под подошвой. – И сопровождающий ее доктор Спенсер Рид. Сам понимаешь, если запрос поступил от ФБР, отказать мы не можем, надо помочь.

– Ну да, конечно, – судя по тону, которым это было произнесено, этот самый «Барри» имел собственное представление касаемо того, что ему пришлось работать сверхурочно, выступающий кадык резко дернулся, привлекая взгляд к тощей бледной шее, однако углубляться в детали мужчина не стал. Спрятал руки за спину, покачнулся с пятки на носок, оглядев каждого из присутствующих, после чего неопределенно пожал плечами. – Вы приехали как раз вовремя, результаты лаборатории должны уже быть готовы. Прошу за мной, господа из ФБР.

Не говоря больше ни слова, сотрудник медицинского центра резко повернулся к нам спиной, от чего взмыл в воздух белый халат, толкнул зловеще заскрипевшую дверь и первым шагнул навстречу темному коридору, из которого моментально дохнуло в лицо буквально ледяным холодом. Мерзкий запах, коснувшийся носа, заставил поморщиться, дыхание на мгновение перехватило, а возникший в горле комок проглотить удалось далеко не с первого раза. Торопящийся за своим знакомым Портер вопросительно приподнял бровь, явно не понимая, почему мы не спешим к нему присоединиться, насторожившийся, как гончая, Спенсер ловко обогнул меня, готовый приступить к расследованию немедленно, а вот я вдруг замялась, глядя на дверной проем со все возрастающим недоверием.

Казалось бы, мы так спешили, мы по моей инициативе вообще прилетели в эту чертову Атланту, а на деле оказалось, что воплотить задуманное не так уж и просто. Мерзкий холодок, со вчерашнего дня ненавязчиво щекочущий внутренности, никуда исчезать не торопился, а ладони вспотели, и поделать с этим я ничего не могла.