Текст книги "Исцелить разум, обнажить чувства...(СИ)"

Автор книги: Happy demon

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 34 страниц)

Постепенно дом наполнился шумом и чужими голосами, на улице захлопали дверцы машин, а я, не желая наблюдать за тем, как все еще рыдающую Дейзи заковывают в наручники, решительно направилась к выходу, даже не взглянув на Моргана и Рида, которые проводили меня настороженными, однако любопытными взглядами. Гомонящие полицейские, заполонившие дом, не обратили на меня никакого внимания, и я сумела беспрепятственно выйти на крыльцо, облокотившись на высокие деревянные перила и прислушиваясь к тому, как поскрипывают под тяжелыми ботинками старые доски. Лужайка перед домом по-прежнему была заполнена патрульными машинами, к границе оцепления начинали подтягиваться любопытные соседи, изо всех сил вытягивающие шеи, чтобы рассмотреть хоть что-то, а заметив появившийся в конце улицы знакомый внедорожник с мигалками, я дернула уголком губ в подобии усмешки, отработанным движением вытащив из кармана упаковку сигарет.

Тяжелый, неудобный жилет давил на плечи, заставляя задыхаться, и я раздраженно сорвала его с себя, в несколько порывистых движений расстегнув крепления, а после глубоко вздохнула полной грудью, чувствуя, как легкие наполняет горький, пропитанный запахами выхлопов воздух. Губ привычно сжали невесомую сигарету, после сухого щелчка зажигалки ввысь взвился седой дымок, и как раз подоспевшего Хотча в сопровождении Прентисс и Джеро я встретила приветственным кивком.

– Вы все пропустили, агент Хотчнер, – доложила я, ткнув пальцем себе за спину, где виднелся проем распахнутой входной двери. – Мы ее взяли.

Отвечать мне мужчина не стал, чуть нахмурился и исчез в доме, будто бы начисто проигнорировав мое присутствие на крыльце, и я даже реагировать на это не стала, вполне привычная к подобному отношению. Неприятная боль, сверлящая виски, медленно возвращалась после волной схлынувшего напряжения, терпкий никотин наполнял легкие, понемногу расслабляя окаменевшие мышцы, и тот факт, что ко мне никто не приставал ни с расспросами, ни с претензиями, меня определенно радовал.

Да, немного позже меня ждал неприятный разговор, и я это знала, но пока наслаждалась одиночеством и компанией горькой сигареты, пытаясь вернуть пошатнувшееся спокойствие и непоколебимость. Разговор с Дейзи выбил меня из колеи, собственная слабость неприятно удивила, и от охватившего сознание мерзкого ощущения хотелось немедленно избавиться. А для этого нужно было убраться подальше от людей, запереться в собственной квартире, завалиться на диван вместе с Говнюком и съесть большую пиццу из забегаловки «У Фредди», запивая ее виски.

После двух напряженных дней такой вечер был бы просто идеальным.

– Блейк, – послышался из-за спины негромкий знакомый голос, и я обернулась на зов, увидев вышедшего из дома Рида, пытающегося расстегнуть крепление на жилете. Все такой же взъерошенный и словно бы немного растерянный, мужчина пытливо рассматривал мое лицо, будто пытаясь что-то для себя решить, и я как-то сразу поняла, что он хочет мне сказать. – Там в доме…

– Нет уж, красавчик, даже не пытайся меня анализировать, – покачала я головой, для верности еще и отступив на шаг, а после демонстративно ткнула в сторону агента тлеющей сигаретой, жадно вдыхая табачный дым. – Сегодня мы взяли убийцу пятерых мужчин, она понесет заслуженное наказание, но это уже не мое дело, потому что мои обязанности закончатся написанием отчета, которым я займусь по возвращению в участок. Уже завтра меня будет ждать новое дело, и о сегодняшнем я вспомню, возможно, лишь за стопкой чего-то крепкого, поэтому не нужно сейчас копаться во всем этом дерьме, хорошо? Не знаю, как принято у вас в команде, но среди моих знакомых рыться друг у друга в мозгах считается дурным тоном.

– Хорошо, как скажешь, – Спенсер моргнул, неуловимо нахмурившись, однако что-то в его взгляде подсказало мне, что моя горячая тирада его совсем не убедила, поэтому я приняла единственное, на мой взгляд, верное решение в этой ситуации.

Стратегическое отступление всегда было сильной моей стороной.

Телефон заворочался в кармане как раз в тот момент, когда я, сбежав с крыльца, решительным шагом направлялась по влажной после дождя траве к ближайшей патрульной машине, стойко игнорируя испытывающий взгляд Рида, по-прежнему сверлящий мне спину где-то между лопаток. Вытащив мобильный на свет и мимолетно взглянув на экран, я с ощущением крайнего удовлетворения приняла звонок, чувствуя, как голос чуть подрагивает от переполняющей меня гордости:

– Я же говорила, что у нас все получится, шеф…

========== Глава 8 ==========

Комментарий к Глава 8

У работы теперь появился ещё и замечательный трейлер, ссылку на который вы можете найти в шапке.

– … после чего была арестована агентом ФБР Дэвидом Росси, – пробормотала я себе под нос, тщательно выводя под собственную диктовку каждое слово, а после, подумав, добавила в конце симпатичную закорючку, не сдержав издевательской усмешки. Для любимого шефа, предпочитающего получать отчеты от своих подопечных в первозданном виде, написанными от руки, мне не было жаль ничего, и я уже предвкушала те долгие изнурительные минуты, во время которых Портер будет пробираться через дебри моего почерка.

Это можно было назвать моей маленькой местью, и я радовалась, как ребенок, дописывая долгий, тщательный и подробный отчет, который, по моему скромному мнению, был абсолютно бесполезен. В конце концов, сейчас я просто зря марала бумагу, ведь в конце недели этот исписанный листок вместе с десятками таких же отправится в большой коробке в архив, и если их там за несколько лет не сожрут мыши, то потом они будут официально списаны и торжественно уничтожены. Пользы в подобном пустом занятии я не видела, подозревала, что Эндрю просто пытается занять своих подопечных, чтобы те зазря дармовый паршивый кофе не хлебали на рабочем месте, и представляла, как иногда капитан украдкой пробирается в архив, вытаскивает какой-то отчет на выбор и роняет на него скупую мужскую слезу, вычитывая корявые строчки.

Подобная карикатурная картинка изрядно поднимала мне настроение, и я продолжила вдохновенно изливать душу на листке желтоватой дешевой бумаги, не замечая, как губы расплываются в широкой, кривоватой улыбке.

Участок вокруг привычно галдел, незанятые детективы и отлынивающие от работы патрульные слонялись по большому залу, ни на мгновение не смолкая, и подобный шум после полугода давящей на сознание тишины собственной квартиры все еще был немного непривычен. Впрочем, жаловаться я не спешила, подобная обстановка мне нравилась куда больше пугающего одиночества, и к раздающимся над головой голосам я прислушивалась почти с восторгом, даже не пытаясь сосредоточиться на информации, которую они несли. В планах было закончить отчет, сбегать на перекур, перебросившись парой ничего не значащих фраз с околачивающимися в курилке полицейскими, и выбить у Портера еще одно дело, которое на этот раз смогу расследовать сама, без чьей-либо помощи.

Не то, чтобы я жаловалась на сложившуюся ситуацию, опыт работы с ФБР мне понравился, но все же я предпочитала работать одна.

– Отрадно видеть, что ты все еще умеешь улыбаться, – раздавшийся откуда-то сверху голос стал для меня полнейшей неожиданностью, и я резко вскинула голову, удивленно приподняв брови при виде знакомой фигуры, попавшей в поле зрения.

Необыкновенно веселый и словно бы как-то светящийся изнутри Дэвид Росси, внезапно появившийся напротив меня, оперся руками о стол, склонившись ко мне и обдав приятным запахом явно дорогого парфюма. С любопытством скользнул взглядом по моему отчету, хмыкнул каким-то своим мыслям, заставив насторожено нахмуриться, а после посмотрел мне в глаза, от чего я моментально почувствовала себя неуютно. Присутствие агента ФБР будило внутри давно забытые, тщательно подавляемые эмоции, возрождало мысли и воспоминания, которые все это время я старалась спрятать в самый темный уголок сознания, и это ощущение мне не нравилось.

– Такому хорошему специалисту по поведенческому анализу следует отличать улыбку от ехидного оскала, – хмыкнула я, невольно вжавшись в спинку своего стула и крепче сжав пальцы на дешевенькой ручке, чернильный кончик которой оставил вдавленное темное пятно на листке бумаги. Скептически рассмотрев отчет и решив, что пятнышко или закорючка лишними не будут, я оставила внизу страницы свою размашистую подпись и отложила пишущую принадлежность в сторону. – Я думала, вы поспешите на самолет сразу после возвращения в участок.

– Отправляемся через полчаса, – согласно кивнул мне Росси, оглянувшись через плечо. Проследив за его взглядом, я заметила, как остальные агенты ФБР, почти привычно околачивающиеся в зале для совещаний, собирают свои вещи, о чем-то коротко переговариваясь между собой, но до нас не доносилось ни слова. Я видела, как широко улыбается Морган, то и дело толкающий в плечо Прентисс, видела, как разговаривает с кем-то по телефону агент Джеро, убирая мешающие ей светлые волосы, и видела стоящих немного в стороне шефа Портера и агента Хотчнера. Оглядываясь будто бы украдкой, мужчины о чем-то шептались, явно стараясь не привлекать к себе внимания, а всего лишь на мгновение поймав на себе нечитаемый взгляд Эндрю, я поджала губы, одновременно с этим нахмурив брови.

Как-то мне совсем не нравился этот подозрительный ореол таинственности, с которым большие боссы переглядывались между собой.

– Я уже все собрал, поэтому мне хотелось бы поговорить с тобой, пока у меня еще есть время, – негромкий голос Росси вновь привлек мое внимание, а удивленно повернувшись к бывшему наставнику, я заметила, как тот галантно протягивает мне свою руку. – Не откажешь старику в его маленькой просьбе?

– Вы еще нас всех переживете, – недовольно буркнула я, совсем не горя желанием разговаривать о чем-то с агентом ФБР, потому что прекрасно знала, какую тему он поднимет, однако в тот самый момент, когда я уже собиралась решительно отказаться от предложения, что-то словно сдавило глотку изнутри, не позволив сделать вздох. Я захлебнулась теплым воздухом, чувствуя, как пробежалась по телу горячая волна, а после медленно, словно сомневаясь в своих действиях, кивнула, вложив в протянутую ладонь итальянца свою конечность и стараясь не замечать, как предательски дрожит запястье.

– Думаю, нам лучше найти место поукромней, – надежно устроив мою руку на своем локте, а свою широкую ладонь – на моей спине, и убедившись, что сбежать у меня нет никаких шансов, Росси решительно потащил меня к выходу из участка, ловко огибая полицейских и расточая налево и направо свои уверенные, вежливые улыбки. Несколько лет назад, когда я под его началом писала одну из своих научных работ, мужчина точно так же таскал меня за собой по коридорам Академии, не желая ни на минуту отрываться от работы, и все то же чувство ностальгии, которое за последние два дня посещало меня чаще, чем за все последние годы вместе взятые, никак не желало отпускать.

Не то, чтобы я чувствовала себя совсем уж паршиво, но некомфортно мне точно было.

Возле крыльца, на котором мы оказались, выйдя из здания, было пусто, лишь на парковке над чем-то громко смеялась пара патрульных, да вдали шумел никогда не спящий город. Совсем еще зеленый полицейский, наверняка едва закончивший академию, поспешно прошмыгнул мимо нас в участок, успев затоптать отброшенную сигарету и приветственно мне кивнуть, а я, почувствовав, как хватка Росси на моем локте ослабла, не замедлила отстраниться, запросто усевшись на металлический парапет и легко поболтав в воздухе ногами. Задумалась о том, не выкурить ли мне сигарету, раз уж возможность появилась, но тут же эту идею отбросила, убрав упавшие на лицо волосы, разлетевшиеся под порывом ветра.

Погода, еще совсем недавно порадовавшая теплом, вновь стремительно портилась, солнце надежно скрылось за тяжелыми тучами, а ненавязчивый запах озона подсказывал мне, что следует ждать очередного ливня. Легкие порывы ветра разгоняли по блестящей глади больших луж мелкую рябь, на парковке по асфальту с шелестом прокатился чей-то легкомысленно выброшенный стаканчик из-под кофе, и я, проводив его равнодушным взглядом, повернулась к стоящему рядом агенту Росси.

С воистину королевским видом распахнув полы своего пиджака и спрятав руки в карманах брюк, от чего приглушенно блеснула серебром массивная пряжка на ремне, мужчина поднял лицо к небу, подставляя его порыву свежего ветра и на мгновение прикрыв глаза, после чего уставился на меня с немым вопросом в столь знакомых теплых глазах. Каждый раз мне казалось, будто наставник смотрит в самое сердце, будто знает, что творится у меня на уме, и рядом с ним я по-прежнему чувствовала себя все той же молодой, беззащитной студенткой, пришедшей на первую в ее жизни лекцию, которую вел самый настоящий агент ФБР. Невольно появилось желание опустить взгляд, схватить какой-то конспект и повторить материал, словно перед экзаменом, и эта мысль почему-то заставила меня кривовато усмехнуться, дернув уголком губ.

– Я даже не хочу представлять, о чем ты только что подумала, – отреагировал на мою гримасу итальянец, и я, не сдержавшись, фыркнула в голос, покачав головой.

– Вы сказали, что хотите поговорить, – напомнила агенту, склонив голову набок и тщательно погасив вспыхнувшие было в глазах искры интереса. Росси согласно кивнул, задумчиво пожевав губами, а потом как-то неуловимо посерьезнел, и мне это совсем не понравилось. Во взгляде мужчины теплилось все то же безграничное, ласковое понимание, и в какой-то момент стало так тоскливо, что я едва не завыла в голос, крепко сжав руки на металлической перегородке, на которой сидела.

Словно осознав, какое впечатление на меня произвел, агент ФБР тяжело вздохнул и заговорил так тихо, что его голос прозвучал на грани слышимости, но я все равно жадно ловила каждое слово:

– Я знаю тебя уже почти шесть лет, с того самого момента, как ты, опоздав на пятнадцать минут, ввалилась в лекционный зал, запнулась о порог и растянулась прямо передо мной, облив горячим кофе мои новые брюки, – Росси на мгновение дернул уголком губ, словно припоминая нашу первую встречу, да и у меня в сознании вспыхнула яркая знакомая картинка одного из многих моих позоров.

Во времена студенчества, когда я еще не начала заниматься постоянными изнурительными тренировками, с координацией и ловкостью движений у меня были значительные проблемы, падала и запиналась я почти всегда на ровном месте, и сколько на моем счету было испорченных брюк и туфель мистера Росси – не сосчитать. Каждый раз я всегда долго и путано извинялась, обещая оплатить химчистку, но мужчина в ответ только насмешливо хмыкал и повторял мне, что настоящий агент должен быть осторожен.

– За время твоей учебы я ни разу не пожалел о том, что взял тебя под свою опеку, я ни разу не пожалел, что возлагаю на тебя свои надежды, что выделяю среди других студентов, хотя раньше никогда ничего подобного не делал, – продолжил мужчина, не сводя с меня внимательного взгляда, и я лишь судорожно вздохнула, поджав губы. – Ты оправдывала мои надежды и всегда, что бы ни случилось, прислушивалась к моим советам. Могу ли я рассчитывать на то, что за эти несколько лет ты изменилась не так сильно, и что мое слово для тебя все еще что-то значит?

В мягком хриплом баритоне отчетливо прозвучал вопрос, я осознала, что агент ждет на него ответ, и смогла лишь пожать плечами, удивляясь внезапно охватившей меня неуверенности.

– Я всегда вас уважала, мистер Росси, – мой голос звучал не громче шепота, и я на мгновение зажмурилась, когда порыв шаловливого ветра бросил в лицо спутанные пряди волос. Устало провела ладонью по лицу, шумно выдохнула сквозь пальцы, а после обхватила себя руками, пытаясь почувствовать хотя бы собственную поддержку. – Вы поддерживали меня, когда я в этой поддержке нуждалась, вы всегда были на моей стороне, когда мне было тяжело, и я была бы просто неблагодарной тварью, если бы после такого хотя бы подумала о том, чтобы не доверять вам. Я выросла на ваших книгах, я всегда считала вас героем, и этого не может изменить тот факт, что прошло так много времени.

– Ты не представляешь, как я рад это слышать, Блейк, – тяжелая теплая рука опустилась на мое плечо, заставив вздрогнуть, Росси как-то неуловимо оказался совсем рядом, опаляя дыханием лицо, и я даже не поняла, в какой момент наклонила голову, прижавшись щекой к чуть шершавой ладони и прикрыв глаза. Рядом с наставником было тепло и спокойно, как когда-то с отцом, которого я потеряла четыре года назад, и я вдруг почувствовала себя такой беспомощной, что стало страшно.

Я гребаных полгода выслушивала сочувствующие слова коллег и знакомых, я полгода огрызалась на любые попытки ненавистного психотерапевта расшевелить меня, я полгода стойко игнорировала любопытствующие, насквозь фальшивые взгляды, я полгода справлялась с собственным безумием, а все мои старания свел псу под хвост один старый знакомый парой теплых, искренних слов.

– Я узнал, что тогда произошло, – словно бы невзначай произнес итальянец, и я неожиданно для самой себя вздрогнула, бросив на наставника затравленный взгляд. Мерзкий горячий комок, возникший в горле, заставил гулко сглотнуть, а зубы до боли прикусили губу, когда я рассеянно осмотрела улицу. Мимо пронеслась патрульная машина со включенными маячками, из участка выпорхнула сбежавшая пораньше с работы секретарша, махнувшая мне ручкой с идеальным маникюром, а Росси, дождавшись, пока мы вновь останемся одни, продолжил, привлекая мое внимание. – Я не могу представить, что тебе довелось пережить, и мне жаль, что все так случилось, но ты не должна сдаваться, слышишь? Малышка-Блейк, которую я знаю, всегда была сильной и храброй, она смотрела в глаза проблемам и бросалась в бой, как львица, и я всегда знал, что ты обязательно станешь первоклассным агентом, что сделаешь блестящую карьеру в ФБР.

– Это все уже в прошлом, – покачала я головой, с трудом заставляя голос не дрожать. Получалось с трудом, глаза, словно припорошенные песком, слезились, и я то и дело смаргивала горячие слезы, от которых такими тяжелыми казались ресницы, и мне совсем не хотелось, чтобы наставник видел меня слабой. – Карьера и служба, это не мое. Я вернулась в родной город, я нашла работу, которая мне по душе, и большего мне не нужно.

– Как долго ты будешь убеждать себя в этом? – возразил мне Росси, как и прежде, решительно тряхнув меня за плечи. Голова мотнулась, отозвавшись болью где-то в затылке, и я словно очнулась, уставившись мужчине в глаза. – Ты можешь сколько угодно винить себя, можешь сколько угодно повторять себе, что слаба и ничтожна, но вот здесь бьется сердце все той же храброй львицы, – указательный палец агента ткнул меня в грудь над грубым швом футболки, и я не сдержала короткой ухмылки, приподнявшей вверх уголок губ. – Для тебя еще не все потеряно, и я считаю, что ты должна вернуться обратно в Куантико.

– Это исключено, – тут же отказалась я, чувствуя, как раскрывшееся было сердце тут же захлопнулось, обдав ледяным холодом. Спрыгнула с парапета, заставив Росси отступить на шаг, а после, спустившись с крыльца, уселась прямо на ступеньку, убедившись в том, что она более-менее сухая. Порыв холодного ветра вновь взъерошил волосы, забравшись под ткань свободной футболки, и я, поежившись, все-таки вытащила из кармана сигарету, втянув в легкие взвившийся спустя секунду седой дымок.

Привычная горечь обожгла язык, заставив на мгновение прикрыть глаза, и я, сделав глубокую затяжку, расслабленно выдохнула, подумав о том, что чего-то подобного я от бывшего наставника и ожидала. Наверное, все дело было в том, что я слишком хорошо знала агента Росси, и понимала, что он сделает все возможное, чтобы убедить меня вернуться, да только делать это, не смотря на безграничное к мужчине уважение, не собиралась. Что бы итальянец ни говорил, как бы ни настаивал, я твердо стояла на своем. Служба в ФБР была мечтой моей юности, когда-то невероятно близкой, но сейчас совершенно невозможной. Та храбрость и сила, то горячее упрямство и обостренное чувство справедливости, которые так нравились во мне наставнику, уже давно испарились без следа, от восторженной студентки во мне осталась разве что страсть к расследованиям, да и она вскоре притупилась от постоянной угнетающей рутины.

Как там Росси говорил, храбрая львица, да? Вполне возможно, да только и она со временем превратилась в больного, озлобленного зверя, готового разорвать глотку каждому, кто подойдет слишком близко. Я не была оптимисткой, я не питала ложных надежд, и сейчас могла лишь зло скалиться, досадуя, что агент ФБР этого понять так и не может.

– Я не хочу возвращаться, мистер Росси, – хрипло произнесла я, глядя прямо перед собой, а после привычным движением стряхнула с сигареты тлеющий пепел. Подхваченный порывом ветра тот вместо асфальта упал на темную ткань плотных джинс, и я, раздраженно цокнув языком, хлопнула себя по колену, убирая серое пятнышко. – Мне больше нечего делать в Куантико. Возможно, я смогла бы все изменить раньше, но не сейчас. И то, что произошло… Знаете, за эти полгода я переосмыслила слишком многое. Стыдно в этом признаваться, но та чертова мозгоправка мне в этом даже помогла.

– А ты в ответ пообещала пустить ей пулю в голову, – хмыкнул где-то у меня за спиной Росси, а когда я удивленно оглянулась через плечо, лишь хитро мне подмигнул. – Да, я читал ее отчеты. И если я хоть немного разбираюсь в своей работе, а я, как понимаешь, на профессиональные качества никогда не жаловался, то твое поведение лишь подтверждает мои догадки. Ты все еще сражаешься, все еще сопротивляешься, пусть и самой себе, и только из-за этого тебе нужно уехать из этого города, начать все заново, пока не стало слишком поздно.

– Никогда не любила вас разочаровывать, но, видимо, придется, – отбросив окурок и поднявшись на ноги, я отряхнула брюки от пыли и грязи, убрала за ухо мешающие волосы, а после повернулась к агенту ФБР, глядя на него необыкновенно серьезно. – Это «поздно» уже наступило.

Судя по тому, как Росси нахмурился, он хотел мне что-то сказать и что-то действительно серьезное, однако в следующее мгновение за его спиной от порывистого толчка распахнулась дверь, и на крыльцо, негромко о чем-то переговариваясь, вывалилась вся команда ОПА. Идущая вперед агент Джеро, остановилась, заметив нашу с Росси колоритную парочку, а после с теплой улыбкой протянула мне руку.

– Было приятно познакомиться, детектив Дэвис, – кажется, вполне искренне заявила она, и я не смогла игнорировать подобное проявление теплой вежливости. Легко пожала предложенную ладошку, а после с не менее искренней улыбкой оглядела остальных членов команды.

– Для меня было честью работать с вами, – совсем не кривя душой, произнесла я, а после смущенно кашлянула. – И извините меня за… не слишком корректное поведение, я иногда забываюсь.

– Вы все равно молодец, – благодушно отозвался агент Морган, поравнявшись со мной на ступеньках крыльца и смерив меня заинтересованным взглядом. – Подход к работе у вас, конечно, интересный, но действуете вы вполне уверено. Желаю удачи в дальнейших расследованиях.

– Хорошей дороги, – пожелала я, прощаясь с сотрудниками ФБР, которые, поочередно кивая мне, направились к огромному черному внедорожнику, припаркованному неподалеку от нас.

Идущий последним Рид немного притормозил, точно так же, как и Морган, смерив меня изучающим взглядом, покосился на Росси, едва заметно нахмурившись, а после, опять взглянув на меня, слегка неловко улыбнулся, уже знакомым движением отбросив упавшие на высокий лоб пряди. При глубоком вздохе легкие опять наполнил терпкий запах мужского парфюма, сразу же перебивший куда более привычный запах горького табака, и я даже не заметила, как невольно вдохнула полной грудью, желая вновь ощутить приятное, теплое чувство, сформировавшееся где-то в груди. Дождавшийся моего прощального кивка Спенсер легко сбежал по ступенькам, последовав за своими коллегами, а я, проводив его внимательным взглядом, даже не заметила, как отступил от меня агент Росси, вновь опустивший свою руку на мое плечо.

– Еще увидимся, Блейк, – уверенно заявил он мне, и я только хмыкнула в ответ, сложив руки на груди.

– Это вряд ли, – голос звучал уверенно, в своих словах я нисколько не сомневалась, но что-то в следующей фразе наставника заставило меня насторожиться:

– Даже не сомневайся.

Росси посмотрел тепло, лукаво подмигнул мне, забросив пиджак на плечо и направившись к большому черному внедорожнику, а я во все глаза всматривалась ему между лопаток, на уровне инстинктов чувствуя, что какая-то часть жизни прошла мимо меня. Уверенность итальянца мне не нравилась, его многозначительные взгляды и усмешки изрядно выбивали из колеи, и я невольно хмурилась, до боли закусив губу.

«Даже не сомневайся»…

Эта фраза совсем уж меня насторожила, а тот факт, что я знаю Росси слишком хорошо, позволял мне предположить, что этот ушлый престарелый ловелас что-то задумал, но в чем именно было дело, понять мне совсем не удавалось. Это заставляло чувствовать себя неуверенно, и я с подозрением следила за тем, как тяжелый автомобиль медленно и тяжело выруливает с парковки, исчезая за ближайшим поворотом. До звона вслушавшись в окружающий меня шум, я уловила постепенно стихающий рокот мотора и шорох шин, и только в тот момент осознала, что все это время, фактически, не дышала, от чего до боли жгло легкие. Сделала глубокий вздох, от чего моментально закружилась голова, а после сама себя хлопнула по щекам, пытаясь привести расшатанные нервы в чувство.

– Ты параноик, детка, – сказала я самой себе, попытавшись забыть обо всех своих страхах и решительно направившись в участок, чтобы выбить из капитана очередное дело.

А спустя всего каких-то несчастных две недели я уже сидела в кабинете Эндрю и ошарашено вчитывалась в ровные черные строки на плотной гербовой бумаге, искренне считая все происходящее не более, чем чьей-то глупой шуткой. Необыкновенно довольный шеф, не считающий необходимостью скрывать свою широкую усмешку, удобно уселся в кресло напротив и едва только не хохотал мне в лицо, явно забавляясь моим шоковым состоянием.

– Это… что? – спустя, наверное, целую вечность выдохнула я, подняв округлившиеся глаза на шефа и чувствуя, как мелко дрожат запястья. В голове, как назло, было совершенно пусто, все разумные и не очень мысли покинули черепушку и возвращаться явно не собирались, оставив меня совершенно беспомощной.

– Прошение о переводе, – угодливо подсказал мне Эндрю, чей голос буквально дрожал от переполняющей его гордости, и мне моментально захотелось бросить в капитана чем-то тяжелым. – Подписано лично руководителем Отдела поведенческого анализа, а так же главой их команды и старшим специальным агентом Дэвидом Росси.

– Это я вижу! – рявкнула я, когда поднявшееся в груди раздражение разбило оковы шока. Отбросила от себя злосчастный лист бумаги, на котором чернильными пятнами выделялись три размашистых подписи под емким лаконичным текстом, а после, борясь с охватившими меня эмоциями, подхватилась на ноги, сжав руки в кулаки и шумно дыша, словно после быстрого бега. – Какого черта, босс?! Это чья-то глупая шутка? Я никуда не собираюсь переводиться, мне это не нужно! Пусть ФБР со своими прошениями катятся к черту!

Все вдруг совершенно неожиданно стало на свои места, и сейчас таинственные взгляды и усмешки Росси уже не казались мне такими странными. «Еще встретимся», ну, конечно! Наставник уже наверняка тогда знал, что это случится, он уже тогда хотел потребовать моего перевода, и все его советы о том, что я должна вернуться в Куантико…

Господи, какой же дурой я была, что не поняла все сразу!

– Это твой реальный шанс начать все заново, – неожиданно заявил мне Портер, заставив вздрогнуть и ошарашено уставиться на него. Стерев с лица улыбку, он взял отброшенный мною листок в руки, после чего старательно выровнял его на столешнице перед собой, заглянув мне прямо в глаза. – Я знаю тебя еще с тех пор, как тебе было пять и ты, вырядившись на Хэллоуин зомби вместо принцессы и постучавшись в дверь моего дома, требовала мятных тянучек вместо обычных шоколадных конфет. Я был вашим соседом, я видел, как ты росла и радовался вместе с твоим отцом, когда он после работы в баре хвастался мне, что ты сумела поступить в Академию ФБР. Когда ты вернулась обратно в Атланту, я хотел тебе помочь, я дал тебе работу, и не было такого дня, чтобы я не винил себя за то, что произошло тогда. Не смотря на то, что ты пытаешься показаться сильной, не смотря на то, что ты всячески делаешь вид, что тебе все равно, я вижу, как тебе больно, и знаю, что в этом городе тебе слишком многое напоминает о произошедшем. Твой психотерапевт рассказала мне о своих опасениях на твой счет, она уверена, что ты все еще не справилась с болью, и если для того, чтобы помочь тебе, я должен отправить тебя прочь из Атланты, я так и сделаю, – с этими словами, по-прежнему глядя мне прямо в глаза, капитан взял золотой Паркер, подарок участка на юбилей, и оставил на чертовой бумаге такую же уверенную, размашистую подпись, как и сотрудники ФБР.

– Шеф… – растерянно произнесла я, мигом утратив свой боевой настрой. Ярость и раздражение испарились без следа, ощущение полнейшего бессилия гранитной плитой упало на плечи, придавив обратно к стулу, на котором я сидела до этого. Откровение Эндрю стало для меня полнейшей неожиданностью, и я вдруг осознала, что все это время капитан никогда не говорил со мной обо всем произошедшем, только отправил меня полгода назад в бессрочный отпуск и велел без справки психотерапевта не возвращаться. А я слишком сильно зациклилась на своих чувствах, чтобы понимать, что старому другу, почти отцу, тоже тяжело.

И то, что он пытается сейчас для меня сделать…

Не шутит, – заботится, как может.

– Детектив Дэвис, прошу сдать табельное оружие и значок, – негромкий голос мужчины донесся, словно из-за плотной толщи воды, и я будто очнулась, взглянув на капитана совсем по-другому. Странно, почему я ни разу не замечала того, как шеф постарел за последние несколько месяцев? Паутинка седины в густой черной шевелюре, лучики морщинок вокруг глаз и взгляд… Такой уставший, будто мгновенно утративший большую часть извечного оптимизма, но все равно безгранично теплый, такой, как и всегда. И пусть фраза его, обращенная ко мне, была грубой и отрывистой, но смотрел Портер по-прежнему заботливо, как на собственного глупого ребенка, сбившегося с пути. – Я скажу Кейси подготовить все необходимые документы для перевода, – Портер махнул рукой, подав знак сидящей за стеклянной стеной кабинета секретарше. – Можешь идти.