Текст книги "Три романа Синди Блэка"

Автор книги: Графит

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 35 страниц)

Побывали они и на иллюзиях, где Синди в итоге совершенно потерял ориентацию в пространстве, запутавшись в окружении мерцающих, постоянно меняющихся фигур. Посетили «призрачный батут», основанный как раз на управлении силовыми полями – очень странно было отталкиваться от пустоты и страшновато падать, когда внизу не было видно ничего, кроме земли. Точнее, бывал и посещал как раз Синди, а Майк, уплатив за билет, поджидал рядом, предпочитая наблюдать со стороны.

– Почему ты сам не катаешься? – спросил запыхавшийся после «батута» Синди.

– Не хочу, – пожал плечами Майк. – Я не любитель.

– Тогда зачем ты меня сюда притащил?!

– Подумал, что тебе понравится.

– С тобой бы мне понравилось еще больше.

– Хорошо, – улыбнулся Майк. – Тогда давай выпьем по коктейлю, чтобы ты остыл, и пойдем посмотрим на город сверху.

– В смысле?

– В смысле, на колесо обозрения.

Колесо обозрения высилось в центре парка, сверкая и переливаясь не хуже рекламы ювелирного магазина. Синди уже доводилось видеть Анатар почти что сверху, когда он убегал из дома, и он был совсем не против посмотреть на ночной мегаполис еще раз. Быстро выпив стакан коктейля, оказавшегося неожиданно крепким, Синди взял Майка под руку и поспешил по аллее, ведущей к центральной площадке. Желающих прокатиться на колесе оказалось неожиданно много, и пришлось постоять в очереди, но Синди не огорчился. Во время ожидания можно было и дальше держать Майка под руку, опираться на его плечо, улавливая знакомый уже запах одеколона, чувствовать, что рядом есть мужчина, который не отстраняется брезгливо, когда его касается трансвестит. Синди даже огорчился, когда подошла их очередь, и пришлось отпустить руку спутника, чтобы тот мог расплатиться. Впрочем, эта рука потом оказалась на талии танцора, когда Майк повел его в кабину.

В кабине на одной из непрозрачных боковых стенок обнаружилась светящаяся карта города, а на другой – информация для туристов: достопримечательности, немного истории, немного о парке и реклама.

– Не нужно этого, – Майк решительно выключил всю подсветку. – Лишняя иллюминация только все портит.

Теперь кабина не была ничем освещена, только падали внутрь отблески от сверкающего обрамления.

Колесо тронулось очень мягко, так что почти не чувствовалось толчка, и медленно стал прокручиваться его сверкающий обод. Кабина поползла наверх, и Синди прилип носом к окну, глядя, как постепенно открывается перед ним самый потрясающий вид на свете. Анатар раскинулся на побережье, сияя мириадами огней, и чем выше Синди поднимался, тем больше сверкающих точек видел, как будто это блестящее море не имело начала и конца. В какой-то момент танцору показалось, что весь мир освещается огнями Анатара и его блеск, наверное, видно из любого уголка Вселенной.

– Красиво, правда? – раздался спокойный голос прямо над его ухом, в то время как широкие ладони легли на его талию. Синди слегка вздрогнул и обернулся – увлеченный невероятным зрелищем он почти забыл, что находится не один. Замечание Майка скорее раздражало его. Увиденное нельзя было назвать просто «красивым», Синди одновременно восхищался и немного пугался того, на что так жадно смотрел. Огромный мегаполис заставлял его почувствовать себя совсем маленьким, одним из тысяч жителей этого города, но при этом вызывал такой восторг, что Синди боялся, что громадное чувство просто не поместится в нем. Он уже хотел сказать об этом, но тут ветер сильно качнул кабину, и Синди, покачнувшись, упал бы на спутника, но сильные руки удержали его, а Майк не дал возможности ни сказать задуманного, ни извиниться за неловкость, потому что поцеловал. Синди тут же стало не до видов, он ждал этого весь вечер, а то и раньше, когда поминутно смотрел на экран комма, проверяя, не было ли вызова, или даже в машине, когда новый знакомый подвозил его до дома. Он переступил, оказываясь ближе к Майку, и прижался, стиснул в пальцах жесткий воротник модного пальто, отвечая на поцелуй без большого опыта, но с желанием и искренностью, на которые был способен. Он увидел, как в карих глазах мелькнуло удивление – кажется, такого энтузиазма никто не ждал, – но почти сразу зажмурился, сосредотачиваясь на ощущениях. Губы у Майка были сухими, теплыми и осторожными, опыта в поцелуях у него было явно больше, чем у Синди. Он уже попробовал было отстраниться, но Синди не позволил ему этого, уже сам проявил инициативу, сминая воротник и не готовый прервать поцелуй ни за что. Руки Майка поглаживали его спину, осторожно, бережно, проходя от лопаток до поясницы и обратно. Синди желал, чтобы колесо никогда не останавливалось, а также почувствовал, что одних поцелуев ему становится мало.

Стук дна кабины о платформу при приземлении заставил их отпрянуть друг от друга, Майк быстрым движением пригладил волосы, Синди зачем-то одернул рубашку и попытался дышать ровнее. Губы у него горели, как будто они с Майком целовались не в закрытом пространстве, а где-то на ветру. Он неуклюже вывалился наружу, не совсем понимая, куда и зачем он идет.

– Ты… хочешь еще куда-нибудь? – спросил Майк, оказавшись совсем близко. Он не приближался так за все время их прогулки, а теперь Синди казалось, что он может почувствовать, как бьется сердце Майка. Инженер выглядел совершенно спокойным, но Синди увидел, как Майк поправляет суетливым движением несчастный воротник, и понял, что спокойствие это деланное.

– Что?.. – сначала Синди даже не понял вопроса. Сама мысль о том, чтобы после произошедшего в кабине идти развлекаться на другие аттракционы, казалась распаленному утренними фантазиями и поцелуем парню издевательской. Синди решительно облизнул губы и ответил:

– Хочу. Но за пределами парка.

До машины они дошли в молчании, Синди понятия не имел, что говорить и делать, и Майк тоже не горел желанием поддерживать беседу. В повисшей тишине танцору казалось, что он слышит слишком громкий стук собственного сердца, и он был благодарен, когда Майк включил музыку. Под разлившийся по салону инструментал можно было не искать судорожно тему для разговора, чтобы прервать неловкое молчание. Впрочем, неловким оно было скорее для Синди – казалось, что Майка оно ничуть не беспокоит. Он так же уверенно, как и раньше вел машину… куда-то. Его притихший пассажир не решался спросить, что будет конечным пунктом маршрута. Синди было достаточно того, что они куда-то едут, где смогут остаться наедине. Перспектива этого одновременно привлекала и пугала, но истосковавшийся в одиночестве Синди решительно попытался выбросить тревожные мысли из головы. Он снова смотрел на руки Майка на приборной панели, но теперь не просто любовался, а представлял, как эти руки касаются его тела, обнимают, пальцы сплетаются в замок на его пояснице. Синди сглотнул и отвернулся, ему показалось, что любой сейчас может прочесть все его мысли по лицу.

На светофоре он не удержался, накрыл кисть Майка на панели ладонью, провел пальцем по широкому запястью. Поцелуй на колесе обозрения разбудил в Синди тактильный голод, ему хотелось касаться своего спутника, узнавать на ощупь, чувствовать тепло тела. Майк решительно скинул его руку.

– Не тогда, когда я веду машину, – строго сказал он.

Синди вспыхнул и убрал руку, засунув ее в карман для верности. Майк, разумеется, был прав, и танцор почувствовал себя неловко. За все остальное время пути никто не сказал ни слова.

Автомобиль затормозил и плавно опустился на стоянку около высокого здания, в котором Синди не без удивления узнал гостиницу «Хайлэнд». Он почему-то успел решить, что Майк повезет его к себе, и вид отеля привел его в недоумение. Он подумал, что Майк может жить где-то в доме около гостиницы, но инженер развеял его сомнения, взяв под руку и потащив на высокое крыльцо.

– Ты живешь в гостинице? – не сдержал своего удивления Синди.

«Еще не хватало, чтобы ты оказался приезжим, и в маленьком захолустном городке тебя ждала жена и трое сопливых детишек».

– Нет. Я просто заказал здесь номер на ночь.

При Синди Майк не доставал комм и никаких звонков не делал. Значит, все было устроено заранее – может, пока Синди развлекался в парке, а может, и уже когда получал туда приглашение. Получалось, что все опять решили за него, но Синди подумал об этом мельком – его интересовало другое.

– А… зачем? – вопрос звучал довольно глупо, но Майк ухватил суть.

– Ты имеешь в виду, почему я не зову тебя к себе?

Именно это имелось в виду, но получалось, что Синди напрашивается и ведет себя неприлично, пытаясь сразу забраться в квартиру. Он смутился и хмыкнул:

– Ну да. Не волнуйся, у меня нет привычки тырить ложки и мелочь у зеркала.

– Твои привычки здесь ни при чем. Просто у меня неудобно.

Синди больше не стал бы ничего спрашивать, но Майк добавил:

– У меня дома родственники.

– Жена?

– Нет. Я не женат.

– М…

– Просто родня. Боюсь, они бы не одобрили наше совместное появление.

– Это их квартира?

– Моя.

Это настолько удивило Синди, что он забыл о волнении и задумался. Он решительно не понимал, как могут какие-то люди, живущие в чужом доме, указывать что-то хозяину. Он сам был приживалом, жил в квартире, которая была куплена посторонними людьми. Но при попытке представить, что он будет указывать хотя бы Тинто, не говоря уже о Фредди, каких людей приводить в дом, а каких на порог не пускать, обычно буйная фантазия Синди давала сбой.

– Почему же ты это позволяешь? – спросил он уже в дверях номера.

– Что именно?

– Указывать себе, кого приводить в свой дом.

Кажется, Майку не понравился этот вопрос, а может, ему просто лень было объяснять, но он решительно закрыл дверь, взял Синди за плечи и поцеловал. Синди сразу же стало наплевать на родню инженера, на его квартиру и прочее. Он прижался к груди Майка, запустил руку в короткие светлые волосы на затылке, ероша их, зажимая между пальцами. Синди не испытывал никакого стыда или смущения, ему хотелось дотрагиваться до волос Майка, до кожи, гладить, прикасаться, изучать, пока продолжался их поцелуй. Одежда неожиданно стала неимоверно раздражать, и Синди сердито дернул пальто инженера, даже не подумав, что можно его расстегнуть. Конечно же, глупая тряпка не поддалась, Синди раздраженно замычал и запустил вторую руку под воротник Майка, коснулся шеи сзади, пробежался прохладными пальцами по линии роста волос, где они были совсем короткими и кололись. Мужчина прекратил поцелуй, и Синди немедленно этим воспользовался, чтобы перевести дыхание и прижаться губами к шее, узнать солоноватый вкус загорелой кожи, коснуться языком места, где неровно (из-за него, Синди!) бился пульс. У него не было никакого опыта, он просто делал то, что подсказывало ему желание и, кажется, это давало результат, потому что Майк вдруг резко выдохнул, а потом отстранился.

– Подожди.

– Мм? – Синди не понял, что от него требуют, и снова потянулся с поцелуем, распахнутый воротник Майка притягивал его не хуже магнита.

– Стой, – Майк удержал его за плечи. – Не здесь же…

Он скинул пальто, бросил его на вешалку и пошел в комнату. Синди следовал за ним, как привязанный, его сердце екало, а в паху ныло, не хотелось ничего ждать, а получить Майка прямо сейчас, но если ему так не нравится коридор, то пусть… Первым, что бросилось ему в глаза в комнате, была кровать, аккуратно застеленная светло-серым покрывалом и в сложившейся ситуации кажущаяся просто бесстыдно широкой. Синди сглотнул и снова шагнул к Майку, но был остановлен жестом.

– Сначала разденься.

Синди поспешно стянул куртку, сбросил ботинки, но Майк снова отрицательно качнул головой.

– Полностью.

На Синди словно вылили ведро холодной воды. Почему-то этот приказ прогнал обретенную было уверенность в правильности происходящего. В его фантазиях одежда всегда… куда-то девалась. Просто пропадала и все, и уж во всяком случае не приходилось стаскивать ее под пристальным взглядом любовника. Майк уже успел раздеться до пояса, лампа мягко освещала его спортивную фигуру, развитые мускулы, перекатывающиеся под загорелой кожей, и Синди чувствовал себя рядом с этим эталоном красоты слишком худым, слишком бледным, слишком… немужественным. Он только что готов был осыпать Майка поцелуями, а теперь вдруг осознал, что собирается переспать с человеком, с которым познакомился совсем недавно. Мужчина пристально смотрел на него, Синди нервно облизнул пересохшие губы и попятился. Майк не отрывал от него глаз, и под этим взглядом Синди, как зачарованный, негнущимися пальцами стал расстегивать рубашку. Когда она, наконец, свалилась на ковер, Синди чувствовал себя взмокшим от эмоций, возбуждение схлынуло, зато на щеках появился румянец. Он всегда краснел слишком легко и ненавидел эту свою особенность, с которой ничего не мог поделать. Он гордо поднял подбородок и почти дернул вниз брюки, запутался в одной из штанин и, когда, наконец, отшвырнул злосчастную одежду, злился на себя почти до выступивших слез, до того неловким и нескладным Синди себе казался.

Не успел он выпрямиться, как обнаружил, что Майк уже рядом, в одном шаге, его ладонь прошлась у самой щеки Синди, не касаясь, словно Майк обозначал контуры лица парня в воздухе. Это было уже слишком – Синди не мог больше терпеть ни странного изучающего взгляда, ни этой близости без прикосновений. Одним шагом он пересек разделяющее их расстояние, и Майк с готовностью подхватил его, прижал, изучая уже вслепую, гладя сухими ладонями худую спину, он прихватил зубами край уха Синди, коснулся языком и только улыбнулся, когда Синди вздрогнул от этой короткой ласки.

Синди закрыл глаза. Он стыдился своей неопытности, боялся возможной боли и невольно напрягался в чужих руках, но Майк оказался слишком опытным и заботливым любовником, чтобы думать только о своем удовольствии. В какой-то момент Синди почувствовал, что падает, но под спиной оказалось покрывало, а Майк уже нависал сверху, опираясь руками на кровать. Он изучал тело Синди губами, осторожно, с нежностью, которая странно сочеталась с его приказами и строгим тоном, и вскоре страха и стыда стало становиться все меньше и меньше, а потом их не осталось вообще, и Синди впервые открыто застонал, выгибаясь, когда Майк обнаружил еще одно чувствительное место на его теле. Синди обхватил руками крепкую шею, притягивая мужчину ближе, попытался обнять его ногой за бедра и даже не понял ничего, когда услышал короткий смешок и что-то еще о слишком нетерпеливых. Ему на самом деле не терпелось, хотелось всего и сразу, Синди прогибался навстречу ласкам и поцелуям, прижимал голову Майка к груди, беспомощно хватался за его плечи и гладил их, наслаждаясь прикосновениями к крепким мускулам. Он всхлипнул разочарованно, когда Майк внезапно отстранился – куда? зачем? – и облегченно выдохнул, когда он вернулся почти сразу же и Синди снова ощутил прикосновения умелых пальцев и губ. На краю сознания еще мелькала мысль о боли, но Синди достался слишком, слишком опытный партнер… В ушах у Синди шумел морской прибой, и поэтому не сразу удалось разобрать обращенный к нему вопрос, да и потом смысл этого вопроса показался смешным. Какая разница, был ли кто-то раньше, какие любовники, разве можно назвать Стивена любовником, так, смех один… Прошлое и будущее было в этот момент для Синди одним большим слепым пятном, все, что было настоящим и важным, сосредоточилось в этой комнате, в гостиничном номере, и единственным нужным сейчас Синди человеком был мужчина рядом, которого Синди уже хотел до искр в глазах. Кажется, он что-то такое произнес вслух, иначе почему бы так изменился взгляд Майка, лицо которого вдруг оказалось очень близко?..

Все же неприятных ощущений совсем избежать не удалось, и Синди напрягся и замер, прерывисто дыша и пытаясь расслабиться, уговорить свое тело не сопротивляться. Майк ждал его с потрясающим терпением, не торопил и давал привыкнуть, он что-то шептал успокаивающе, но Синди не мог разобрать ни слова. В какой-то момент тянуть стало невыносимо, и он сам дернулся навстречу со всем желанием. Майк пытался придержать его, но Синди было уже море по колено, страсть превращала промедление в пытку, ему плевать было на легкую боль, ему хотелось получить Майка целиком и полностью, обнять и не отпускать, слиться в одно целое. Уже на грани ему захотелось увидеть глаза партнера, но Майк запрокинул голову, и поймать его взгляд было невозможно, так что Синди сам уперся затылком в кровать и зажмурился, под плотно закрытыми веками мелькали вспышки.

Кажется, он кричал.

Какое-то время Синди лежал с закрытыми глазами, ему было тепло и уютно, потому что Майк не повалился сверху, а упал рядом, и можно было греться об его горячий бок. Говорить не хотелось, как и активно действовать. Синди даже задремал ненадолго, а проснулся от того, что ему стало холодно. Оказалось, что Майк ушел в душ – оттуда доносился шум воды. «Чистюля», – с удовольствием подумал Синди. Он тоже не отказался бы от душа, а потом хотелось так и лежать здесь, в номере, чувствуя рядом сильное теплое тело, дремать, а может, и повторить еще раз… или два… При мысли об этом Синди лукаво улыбнулся и открыл глаза.

Оказалось, что Майк уже успел вымыться, а теперь стоял посреди комнаты уже в брюках и надевал рубашку. Заметив, что Синди проснулся, он подошел и с улыбкой растрепал черные волосы любовника.

– Ты собираешься мыться? Поторопись, пока я одеваюсь. Я отвезу тебя домой.

– Что? – спросил Синди, не веря своим ушам. – А… ээ… а ты куда? Ты же говорил, что снял номер на ночь!

– Ну да, на ночь. Почасовая оплата тут не практикуется. Но если хочешь, можешь остаться и тут до утра.

– А ты-то куда?!

– Домой. Завтра совещание, а у меня с собой ни материалов, ни доклада. Я не могу остаться.

Синди был так потрясен, что беспрекословно отправился в душ. Получалось, что это… все? И никаких разговоров, повторений и засыпания рядом и не должно было быть? Синди сказал себе, что главное они с Майком уже получили, не нужно придавать романтическим бредням большое значение. Объяснение получалось неубедительным, а при попытке сказать что-то подобное вслух во рту появился вкус картона. Синди был обижен за свои несбывшиеся желания, за объятия и уют, за утро, которое он уже успел себе придумать. Ничего этого не могло случиться, и он чувствовал себя ребенком, не получившим подарка на день рождения. Можно было переночевать здесь, в номере, но при мысли о том, что придется провести ночь одному на постели, где они были вдвоем, Синди скривился.

– Ты остаешься? – спросил его Майк, когда Синди вышел из душа. Синди огляделся в поисках своей одежды и мрачно ответил:

– Отвези меня домой.

На обратном пути в машине снова повисла тишина, но как это молчание, полное обиды Синди и, как ему казалось, равнодушия Майка, отличалось от того, которое возникло в салоне автомобиля по пути в «Хайлэнд»! Тогда Синди волновался и был полон предвкушения, теперь же его грызли обида и разочарование. Раньше он не смотрел на Майка, потому что боялся выдать свои чувства. Теперь он отворачивался, потому что не хотел видеть спутника. Майк о чем-то спросил, кажется, не холодно ли, Синди что-то неопределенно хмыкнул.

– Что-то не так?

«Браво. Бинго. Ты заебись какой умный, возьми с полки пряник. Вообще-то не так все с той минуты, как ты вышел из душа!».

Поскольку ничего из этой тирады вслух высказано не было, Майку пришлось искать решение самому.

– Тебе… не понравилось?

В его голосе скользнула такая искренняя тревога за свою состоятельность в постельных делах, что Синди невольно рассмеялся.

– Нет, – отозвался он ядовито, – мне сравнивать не с чем. Даже с тобой в другие моменты. Я хотел это исправить, но ты меня обломал.

– Ах, вот в чем дело, – понял, наконец, Майк. Он помолчал немного, автомобиль летел по ярко освещенной магистрали, как хищная черная птица. – Синди, я на самом деле работаю. Много. С этим приходится считаться, потому что даже когда я… устраиваю личную жизнь, меньше работы у меня не становится. Как и больше свободного времени, как тебе – да и мне тоже – хотелось бы.

– И ты предлагаешь трахаться по расписанию? Или в перерывах между совещаниями или что там у тебя еще бывает?

– Да можешь ты выслушать спокойно или нет?! – инженер впервые выглядел по-настоящему рассерженным тем, что Синди не мог понять очевидные для него, Майка, вещи. – Или ты способен думать только о себе?

«А кто еще обо мне подумает? Уж не ты ли?»

– Да, я много работаю, чтобы обеспечить себе нормальную жизнь, – продолжал тем временем Майк. – И сейчас хочу поехать домой, чтобы нормально выспаться – не могу я спокойно расслабиться в гостиничном номере. Это так трудно понять? При чем здесь расписания и совещания? Да, ты мне нравишься, но какого черта ты заставляешь меня оправдываться?

– Ничего я не заставляю… – попытался вставить слово Синди, но безуспешно.

– Я не… попрыгун-стрекозел, чтобы бездельничать в свое удовольствие. Если тебя это не устраивает, можешь искать себе богатого раздолбая, способного только прожигать деньги. Я хотел продолжить наши отношения, но ты же не думал, что я изменю ради тебя всю свою жизнь?!

«Я хотел продолжить наши отношения…»

– Теперь, значит, не хочешь? – тихо спросил Синди. – Ну, продолжать.

– Вообще-то хочу, – ответил Майк, который выпустил пар и уже говорил спокойнее. – Но без истерик и без попыток переделать меня и отучить работать.

– Что я, учитель, что ли… – пробормотал Синди. – А кто такой попрыгун-стрекозел?

– Что? А, это. Это мужской вариант Попрыгуньи Стрекозы из старой терранской басни. Не читал?

Синди мотнул головой. Он никогда не интересовался терранской литературой, да и вообще читал мало.

– Смысл в том, что если не будешь работать, а только развлекаться, то в итоге останешься босым и голодным на улице.

Это Синди прекрасно понимал и без всяких басен. Более того, их семейство было прекрасной иллюстрацией к ней – если не было работы, то не было и еды, приходилось выкручиваться. Танцор подумал, что древние терранцы, наверное, были какими-то отсталыми, если им приходилось разжевывать простейшие вещи. А вот одержимость Майка работой казалась ему странной, хотя, поразмыслив, Синди решил, что все так и получается: инженер работает куда больше, вот и зарабатывает куда больше… Что-то в этой схеме ему не нравилось, но он не успел понять, что, потому что машина затормозила около его дома.

– Ну, – хмуро спросил Майк, – что ты надумал?

Синди не решился рассказать ему про отсталых древних терранцев, про которых успел что-то надумать.

– Будешь воротить нос, если я решу потратить время не на твою персону? – спросил Майк еще мрачнее. Синди покосился в его сторону. Лицо мужчины за рулем было сердитым, усталым, он выглядел встревоженным и совсем не походил на человека, который решил развлечься с понравившимся парнем и вышвырнуть его вон. Синди вспомнил прикосновения нежных рук, поцелуи, пристальный взгляд…

– Не буду, – помотал головой Синди. – Я не знал, что это так важно. Вряд ли мне понравится, если ты будешь все время пропадать на работе… ну, кому это понравится! Но я понимаю…

– Вот и отлично, – кивнул Майк, и с его лица стало пропадать сердитое выражение. – Такова моя жизнь, и с этим ничего не сделаешь.

Он внезапно протянул руку и придвинул Синди к себе, танцор ткнулся носом в широкое плечо и подумал, что, наверное, и правда зря так обиделся, Майк не желал ничего дурного… В конце концов, Синди прекрасно знал, что такое проблемы с работой! Он вздохнул и прикрыл глаза. Обида постепенно испарялась, и тишина в салоне на этот раз стала умиротворенной.

– Все, – Майк деликатно, но твердо отстранил Синди от себя. – Мне пора. Я позвоню.

Синди кивнул и выбрался из автомобиля.

После насыщенного событиями вечера даже собственный подъезд показался ему каким-то незнакомым. Проходя к лифту, Синди словно впервые заметил исписанные стены, потрескавшуюся плитку и поцарапанную панель вызова. «Как мы бедно живем», – подумал он внезапно, вспомнив сияющий холл и прекрасно обставленный номер «Хайлэнда». – «Работаем, работаем, а даже мебели нормальной нет. Неужели надо вкалывать, как Майк, чтобы позволить себе приличное жилье?..» Танцор попытался представить, что было бы, если бы он стал работать каждую ночь. Выводы напрашивались невеселые: если танцевать без перерывов, как он, каждую ночь напролет, то очень скоро можно перегореть. Это уже не говоря о том, что пришлось бы перейти полностью на ночной образ жизни. Либо Синди смог бы выдержать такие нагрузки, либо, что казалось более вероятным, возненавидел бы любимую работу, это повлияло бы на его танцы, и в итоге его бы еще и вышибли, потому что публике вряд ли может понравиться замученное, усталое существо.

«Может, я слабовольный», – размышлял танцор, прислонившись к стенке лифта. – «А может, это потому, что Майк инженер, работает головой, а не как я, ногами…»

Он так не понял, что так зацепило его в рассуждениях Майка, и махнул рукой.

Дома его встретила сонная растрепанная Фредди, засидевшаяся за срочным заказом.

– Где тебя носило? – зевнула она. – На свидании?

– Ага, – кивнул Синди.

– И как прошло?

– Отлично, – твердо сказал Синди. – Мы встречаемся.

Они на самом деле стали встречаться. Майк перезвонил через день, и Синди, непроизвольно напрягшийся, словно приготовившийся к упрекам, постепенно расслабился и убедился, что никто не собирается его ни в чем обвинять. Они встретились в тот же вечер, Майк был обходителен, весел и уверен в себе, и разговор, начатый в машине, продолжился в уютном кафе. А потом снова был номер «Хайлэнда», только жуткое волнение и страх пропали, а появилось радостное ожидание, которое вполне оправдалось. На этот раз Майк не заказывал номер заранее, и Синди понял это так, что инженер, как и он сам, не знал, чего ждать от их свидания. В остальном же он был все так же нежен, терпелив и внимателен, и Синди совершенно забывался в его руках… и Майк снова уехал почти сразу. Танцор промолчал, хотя прошлая обида снова дала о себе знать, но он запретил ей как-то проявляться. Он не хотел терять Майка, а было очевидно, что это произойдет, как только Синди попробует встать между ним и работой.

То, как инженер относился к своей работе, потрясало танцора. Он сам не мыслил жизни без танцев, которые его кормили, но такого трепетного отношения не было даже у него. Когда Майк говорил о новом проекте, у него горели глаза, а остановить поток рассуждений было трудно. При упоминании о боссе инженер невольно расправлял плечи и поднимал голову, словно собирался отчитываться прямо сейчас.

– Вот офис нашей компании, – сказал он однажды, проезжая по одной из центральных улиц, и в его голосе Синди послышалась нежность.

– Хоть своди меня туда как-нибудь! Узнаю, что у вас за чудо-место такое, – весело ответил он, но Майк почему-то перевел разговор на другое. Синди был этому только рад, потому что, по его мнению, разговоров о компании и начальстве было и так слишком много.

В остальном же, когда тема работы не поднималась, Майк был просто идеальным любовником. Он заезжал за Синди вечерами, и они отправлялись гулять. Оказалось, что Майк знал Анатар куда лучше Синди и щедро делился с ним своими знаниями, показывая свои любимые места – то тихие парки, то шумные скверы, то кафе, где его уже давно знали и старались обслужить как можно лучше в надежде на хорошие чаевые. Скупердяем Майк не был, это абсолютно точно.

Однажды они приехали к Солнечному мосту на закате, и Синди только ахнул, когда увидел, как огненные лучи заливают эту громадную конструкцию, кажущуюся, несмотря на свои размеры, неимоверно тонкой и изящной. Шпили, на части которых крепились фонари, а часть была декоративной, пронзали вечернее небо.

– Может, поднимемся туда? – с надеждой спросил Синди.

Майк покачал головой.

– На самом мосту всегда слишком много людей. Это портит все удовольствие. Здесь самое лучшее место, и о нем мало кто знает.

Синди пригляделся и был вынужден признать правоту спутника – в толпе, которая наводняла пешеходную дорожку, невозможно было испытывать то очарование, которое он ощутил только что. Синди разулся и сделал несколько шагов по молодой траве. Внизу, под обрывом медленно несла свои воды в океан Ия, позади остался один из парков, где собирались на тренировки экстремалы, а впереди изгибался, растопырив шпили, словно лучи, Солнечный мост.

– Я готов остаться тут жить, – сказал Синди. – Поставить палатку, готовить пищу на костре и встречать с тобой рассвет, глядя на мост.

– А не заскучаешь в обществе офисного сухаря? – засмеялся Майк.

Синди поймал его руку и слегка сжал обеими своими.

– Мне никогда не бывает с тобой скучно.

Это было чистой правдой. Синди нравились их разговоры обо всем на свете, Майк был прекрасно образован, и танцор иногда чувствовал себя рядом с ним последним неучем. Впрочем, инженер не сердился на глупые вопросы и всегда готов был объяснить непонятное. У него неплохо это получалось, и Синди впитывал знания… если только не отвлекался от сути объяснения на то, как пальцы Майка машинально отбивают ритм по столешнице или ветер шевелит его волосы.

А вот разговаривая на бытовые темы, они часто не совпадали во мнениях. Например, Майк считал, что безденежье можно объяснить только бездельем и нежеланием трудиться.

– Подожди! – сердился Синди. – Хочешь сказать, что мы живем небогато, потому что не хотим работать? То есть, то, что Фредди иногда ночами сидит над заказами, не в счет? Разве виновата она, что заказы бывают не постоянно?

– Могла бы сделать себе лучшую рекламу.

– Как?! Да она и так все получает благодаря тому, что ее знают! Или вот Джу. Джу! Она работает медсестрой, она исполнительная, она умница! Разве она виновата, что ей мало платят?

– Хм. Если она на самом деле такая умная и талантливая, то могла бы поискать место с окладом повыше.

– Майк, – горько засмеялся Синди, – ты хоть раз на бирже труда был? Это же пиздец! В Анатар каждый день приносит кучу народа, который и ее-то место с руками оторвет, чего там говорить про «оклад повыше»! Где ей взять это место?!

– В конце концов, та же твоя Фредди могла бы освоить другую профессию, если за заказы ей платят так мало.

– Почему? Она талант, у нее получаются классные вещи, а ты предлагаешь ей переучиться?

– Не все в этой жизни получается так, как мы хотим. Можно и потерпеть, зато иметь достойную жизнь с нормальным заработком.

– Ага, и треть этой жизни горбатиться над каким-нибудь отстоем! Нет, с тобой невозможно разговаривать! – кипятился Синди.

Майк еще пытался объяснить ему что-то про законы рынка, но Синди отбивался, матерился чаще обычного, чего Майк не выносил, и слушать не желал. В итоге все заканчивалось ссорой, которая могла затянуться и на неделю, пока кто-нибудь первым не делал шаг к примирению.