Текст книги "Три романа Синди Блэка"

Автор книги: Графит

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 35 страниц)

Часть вторая. «Черная Луна»

Синди не узнал в Мартине посланца судьбы хотя бы потому, что спал, когда Фредди привела к ним домой очередного несчастного и обездоленного. Но даже если бы Синди бодрствовал, вряд ли бы он резко заинтересовался бледным худым пареньком, нерешительно мнущимся на пороге и не знающим, куда пристроить свой рюкзак, такой же тощий, как его владелец.

Возможно, Синди налил бы ему чаю и расспросил. Это был вариант для его хорошего настроения.

Возможно, он фыркнул бы, отстранил топчущегося в дверях парня и отправился бы по своим делам, решив, что на этот раз работать скорой помощью не нанимался, пусть Фредди сама разбирается. Это был вариант для отвратительного настроения.

А быть может, Синди сказал бы, что ужин на плите, накрыл на стол и с расспросами не полез, решив, что все решится в свое время. Это был самый реальный вариант.

Однако он спал, покачиваясь в гамаке, который приобрел недавно. Проводить в нем ночи постоянно было бы тяжело, но иногда Синди надоедало спать на полу, и он забирался в гамак, из которого не вываливался только чудом. Чудо это Фредди называла «дуракам везет». Поэтому он благополучно проспал все время, пока новый гость неловко раскладывал спальник, разбирал свои немногочисленные пожитки и сворачивался клубком, о чем-то вздыхая.

Утро у Синди выдалось неласковым, хотя бы потому, что накануне он заснул, не переодевшись и не смыв макияж. Из зеркала на танцора смотрело растрепанное чучело с кошмарно размазавшейся косметикой. Глаза он удерживал в открытом положении с большим трудом, волосы стояли дыбом, как будто Синди не менее пяти минут зачесывал их наверх с гелем для укладки. Он издал что-то похожее на жалобный стон.

– Доброе утро, – тихо раздалось от двери.

Синди обернулся и увидел на пороге незнакомое юное светловолосое создание, при первом взгляде на которое сложно было понять, мальчик это или девочка. Синди прищурился, присматриваясь, и решил, что все-таки мальчик.

– Какое, нахуй, доброе, – проворчал он. Потом снова посмотрел в зеркало и простонал, – О-о-о-о, я похож на последнюю блядь!

Дверь быстро захлопнулась снаружи.

– Какие мы нервные, – пробормотал Синди и стал приводить себя в порядок.

Когда он вышел из ванной, незнакомец уже успел прийти в себя и неуверенно улыбался, сидя рядом с Тимом, открывающим консервы.

– Опять? – скривился Синди.

– Так больше ничего готового…

– Понятно. Блэк не приготовит – весь дом жрать не будет.

Светловолосое создание снова робко улыбнулось, и Синди повернулся к нему.

– Меня зовут Синди. Синди Блэк. А тебя?

– Мартин.

«Значит, все-таки мальчик».

– Приятно познакомиться.

– Мне тоже…

– Синди, тебе звонят! – крикнула Фредди. Синди помчался отвечать, и вскоре появление Мартина вылетело у него из головы, потому что звонил работодатель, у которого внезапно поменялись планы, и поэтому танцор нужен был на сцене вне своего расписания.

За следующую неделю он несколько раз успел забыть и вспомнить о появлении нового постояльца, который, по всей видимости, задерживался в гостеприимном доме надолго. Но обнаружить присутствие Мартина сразу было сложно – он был невероятно тихим, говорил мало и неуверенно, ел еще меньше, хотя предлагали, и казался запуганным. Работы у него не было – во всяком случае, он на нее не ходил, на ученика или студента Мартин тоже не был похож. При попытках расспросить его гость смущался и отвечал неохотно. В общем, он был темной лошадкой, и семейство в итоге перестало пытаться разговорить его, решив, что захочет – поделится.

Первым узнать больше о Мартине выпало по иронии судьбы именно Синди, который с расспросами никогда не лез. Тогда они были дома вдвоем, Тим и Джу работали в ночную смену, Тинто и Фредди ушли к знакомым. У танцора же был выходной, и он лениво качался в своем гамаке, поглядывая на гостя, который, не подозревая о наблюдении, переодевался ко сну. Тогда-то Синди и заметил на животе Мартина несколько рубцов, начинавшихся чуть ли не под ребрами и доходивших до низа живота. Синди поспешно отвернулся, но было поздно: Мартин почувствовал взгляд.

– Уродство, да? – сказал он дрогнувшим голосом.

– Да нет, – ответил Синди, глядя в другую сторону.

– Не ври, – Мартин впервые открыто посмотрел на него, и оказалось, что глаза у него ярко-зеленого цвета. Раньше, когда он не осмеливался ни на кого глядеть, это не было заметно. – Я знаю, что уродство. Это… это недавно.

Неизвестно, почему гость, робеющий в присутствии Фредди, дичившийся Тинто и не доверяющий Тиму и Джу, решил сделать хранителем своей тайны трансвестита, с которым перекинулся парой фраз, часть из которых была матерной. Возможно, он просто не мог уже сдерживать свои эмоции и должен был выговориться хоть кому-то, но в итоге выбравшийся из гамака Синди сидел рядом на полу и слушал, а Мартин торопливо рассказывал, выплескивая на него свою историю.

История оказалась печальной. Мартин жил вместе с любовником в Анатаре, а когда тот улетел в командировку, заскучал в одиночестве в пустой квартире и решил съездить на пару дней на Светлое озеро, никого не предупредив. Добирался он автостопом – не раз и не два ему доводилось так путешествовать, и никогда не было проблем. А тогда не повезло. Машина на полном ходу столкнулась с вылетевшим из-за поворота лихачом на крутом автомобиле. Скорость была такая, что не успела сработать автоматическая защита. Водитель погиб на месте, Мартина же без сознания в критическом состоянии доставили в больницу. Его комм после аварии не подлежал восстановлению и личность установить не смогли, а очнувшись после операции, Мартин еще долго не мог вспомнить ни имени своего, ни адреса, ни кого-то из родных и близких. Врачам пришлось потрудиться, чтобы поставить его на ноги, и только через год без малого Мартин смог реабилитироваться и отправиться домой, уверенный, что любовник с ума сходит от беспокойства.

Брайан на самом деле сходил с ума от беспокойства. Вместе с друзьями Мартина он поставил на уши все больницы, полицейские участки и морги Анатара. Никаких результатов не было. Мартин как в воду канул и был объявлен пропавшим без вести, никто уже не надеялся увидеть его живым.

Дарэка, лучший друг, постоянно был рядом с Брайаном. Они искали вместе, поддерживали отношения, пытались как-то облегчить себе и другому горечь потери. И так сблизились, что полюбили друг друга. Когда Мартин вернулся, они жили вместе уже два месяца. Никто не виноват. Никто не мог такого представить. Но одному нужно было уйти, и Мартин ушел.

– Он… он так на него смотрит, – всхлипывал он теперь, глядя в пол. – На меня он так никогда не смотрел. Хорошо относился, не обижал, но не так… И Дарэка тоже… Я не мог там оставаться, хотел пойти к Саймону, но он не в городе…

Синди молча обнял Мартина. Он понимал, что значит рваться к кому-то всей душой, а потом обнаружить, что оказался не нужен и надо уходить. Его подобный удар, хоть и не такой силы, настиг в пятнадцать лет, Мартина почти в девятнадцать (парень выглядел младше своих лет), но такой боли плевать, когда являться. Она оглушает, и ее приходится как-то переживать, продираться обратно в нормальную жизнь, оставляя позади руины прошлого, под которыми покоилась не только любовь, но и дружба. Мартин носил эту боль в себе не день и не два, и только теперь, потеряв работу и оставшись без крыши над головой, оказавшись у чужих людей, он не выдержал, и нарыв прорвался. Он всхлипывал на плече у Синди, а тот молчал, потому что не мог подобрать какие-то слова и не был уверен, что они могут быть тут уместны. Сразу и быстро тут мог бы помочь только один человек – бывший любовник, но на него-то надежды не было.

– Я до сих пор его портрет с собой ношу, как дурак, – эхом отозвался на его мысли Мартин. – Глупо, да?

Он порылся в кармане широких штанов и вытащил небольшую карточку. Возможно, из-за предубеждения суровые резкие черты лица Брайана показались Синди неприятными.

– Ты найдешь себе лучше, – уверенно заявил он. Воспоминание кольнуло: то же самое говорила Фредди ему самому, а он отбивался. Но сейчас излагать свои теории о том, что принцев не бывает, а без любви легче живется, казалось ему жестоким по отношению к новому знакомому. Не было похоже, что Мартин решил обойтись без серьезных отношений, как Синди.

– Да кому я такой сдался?! – поднял глаза Мартин. – Ты же сам видел! Я и так некрасивый, а тут… кому такое нужно?!

– Глупости, – твердо заявил Синди. – Ты очень даже симпатичный.

Синди не лгал. Как только Мартин прекратил мямлить и позволил своим чувствам прорваться наружу, он перестал выглядеть бесцветным созданием. Оказалось, что у него изящное лицо с тонкими чертами, большие зеленые глаза и даже волосы перестали казаться пыльными. Не пыль, а пыльца.

– Ты красивый, – решительно повторил он. – Просто напридумывал себе, что это не так. И в мешки бесформенные себя упрятал.

На самом деле то, что было на Мартине, болталось на нем, как на вешалке и из-за фасона выглядело на три размера больше.

– Я всегда так одеваюсь… – изумленно моргнул он. Рассуждения о чем-то бытовом вроде одежды отвлекали его от своей утраты, и Синди продолжил.

– Значит, ты всегда одеваешься в мешки. Вот возьмусь я за тебя, тогда увидишь, какой ты симпатичный!

– Спасибо, – Мартина еще потряхивало, но он уже попробовал улыбнуться, и Синди понял, что кризис миновал. Выплеснув эмоции, Мартин почувствовал себя лучше. Подобные раны не заживают сразу, но самое страшное было уже позади. – Только у меня все равно сейчас нет денег на новую одежду. Я же пока безработный, ищу место…

– А что ты умеешь?

– Я механик.

Пришла очередь Синди удивленно моргать. Механиков он представлял себе более… крепкими и мускулистыми. Мартин обладал комплекцией швабры, в ветреную погоду его должно было сносить.

– Ты что, правда в этом разбираешься? Типа собрать, разобрать, посмотреть, почему какая-то фигня не работает…

– Ага, – на лице гостя снова появился намек на улыбку – и тут же пропал. – Но пока я все равно не могу работу найти.

– Поговори с Фредди, – решительно заявил Синди. – У нее куча знакомых. Мне она в свое время помогла.

– Нет, я так не могу, – замотал головой Мартин. – Я и так живу тут за чужой счет. Но это недолго, правда! Вот вернется Саймон, и я переберусь к нему, а там найду квартиру…

– Какой еще Саймон? – спросил Синди без особого интереса. Кажется, в рассказе Мартина это имя уже мелькало.

– Саймон Блик…

– А, – кивнул Синди, и только потом до него дошло. – Подожди, тот самый, что ли?!

Саймон Блик был лидером недавно появившейся, но быстро набирающей обороты рок-группы «Черная Луна». Хрипловатый голос вокалиста раздавался из колонок на улицах и в магазинах, клипы в сети собирали тысячи просмотров. Тексты песен подкупали странным сочетанием искренности, трагичности и пафоса, и Синди порой жалел, что не может танцевать под «Черную Луну» – для клуба их музыка была неформатом, слишком много в ней было надрыва и агрессии.

Сам же лидер, он же вокалист и автор текстов, в свои двадцать четыре года был личностью скандальной и уже обладающей славой сомнительного свойства. Желтая пресса сначала бросилась вычислять и перечислять его любовниц и любовников, польстившись на богатый материал, но оказалось, что Саймон меняет увлечения быстрее, чем выходит номер, – появившись на вечеринке с одним человеком, он вполне мог покинуть ее с другим. Теперь таблоиды скорее для порядка выдавали заметки, с кем певец был замечен. Саймон сделал бы им большой подарок, женившись, но пока на скорую свадьбу ничего не намекало, и журналисты гадали, кто же в итоге сможет окрутить видного жениха. Не обошлось и без скандалов и драк, один вокалист был способен предоставить больше материала для журналистов, специализирующихся на подобных историях, чем три попсовые группы, вместе взятые.

– Ты хочешь сказать, что Саймон Блик – твой друг? – уточнил Синди.

– Ну да, – спокойно отозвался Мартин, – мы росли вместе.

Синди подумал, что Мартин все-таки слишком сильно ударился головой при аварии и до сих пор не оправился. Если вся эта история на самом деле происходила, а портрет в кармане был действительно портретом бывшего любовника, а не почившего сто лет назад президента, например. Хотя рубцы все-таки были, и разговаривал Мартин вполне ясно и не путаясь… Что ж, среди посетителей этого дома бывали и такие, которые говорили с нечеловеческими сущностями или влюблялись в давно умерших незнакомых людей.

– Друг так друг, – решил не спорить Синди. – Но он когда еще вернется, а пока надо как-то жить. Так что с Фредди поговори.

Мартин вздохнул и кивнул. Он снова начал было скатываться в уныние, но вдруг встрепенулся.

– Саймон же не знает, где я! Можно я отправлю сообщение с твоего комма? У меня нет своего…

– Валяй, – кивнул Синди. Чем бы дитя ни тешилось…

Мартин взял комм, сосредоточенно покусал губы и что-то быстро напечатал. Синди ждал сигнала о том, что сообщение не проходит, и готовился объяснять, что так иногда бывает.

«Доставлено», – мигнул экран.

– Я не знаю номер его личного комма, так что отправил на домашний, – пояснил Мартин. – Приедет – получит…

– Ага, – отозвался Синди, раздумывая, кому же гость только что отправил сообщение. С его комма, что характерно… – Давай ложиться, что ли. Поздно уже.

Мартин кивнул. Его снова стало немного потряхивать, и Синди не вернулся в гамак, проведя ночь рядом на спальнике с новым знакомым и крепко его обнимая, чтобы Мартин не чувствовал себя одиноким.

После их разговора Мартин стал немного более общительным. Он уже не так стеснялся, начал говорить громче и даже иногда улыбаться. Он по-прежнему старался не попадать в центр внимания, легко смущался, но уже не казался таким несчастным и забитым. Понемногу он стал брать на себя часть домашних дел. Например, уборку. Мартин оказался тем еще чистюлей, и друзья с удивлением следили, как постепенно преображался хаос, который царил в их доме.

– Ты тут языком все мыл, что ли? – с изумлением спросил однажды Синди, зайдя на сверкающую кухню.

Мартин, конечно, смутился.

– Нет… Просто решил прибрать немного…

Зато ни к чему, кроме уборки, на кухне его было подпускать нельзя. У Мартина оказался прямо-таки антиталант к готовке, с которым могла сравниться только неспособность к этому делу Фредди. Поэтому от плиты Синди его решительно оттеснил, да Мартин и не настаивал, прекрасно понимая: результатами дела его рук людей кормить нельзя. Зато он часто мыл посуду и бегал за продуктами. В общем, по всему выходило, что семейство получило в свои стройные ряды нового члена.

А вот в поисках работы ему не везло. Мартин исправно просматривал объявления, бегал на собеседования, но то ли из-за манеры себя вести, то ли из-за невезения, места не получал. Он явно стеснялся того, что вынужден брать деньги у Фредди и других, и старался отрабатывать их хотя бы домашними делами. Кроме того, время от времени он повторял, что все вернет, когда Саймон снова будет в городе. Синди опасался, что появление лидера «Черной Луны» стало для Мартина навязчивой идеей, и когда Саймон Блик вернется, а чуда не случится, новый друг впадет в депрессию. Однако гастроли группы продолжались, продолжались и рассказы Мартина.

– Он ведь знает, что я в Анатаре, – говорил он как-то, сидя на подоконнике на кухне и болтая ногами, пока Синди возился с ужином. – Брайан… Брайан переехал в прошлом году, и нового адреса я не знал. Вот и пошел к Саймону. Он в шоке был, конечно… Я у него день провел, новый адрес узнал и к Брайану поехал…

При упоминании о бывшем любовнике он все еще запинался и грустнел, но хотя бы не впадал в мрачное настроение на весь день.

– Ты мне его напоминаешь, – продолжал Мартин.

– Брайана? – чуть не поперхнулся Синди.

– Да нет, Саймона.

– Я польщен, – пробормотал Синди, пробуя суп и пытаясь понять, нужны ли еще приправы. Он решительно не знал, что общего может быть у скандальной рок-звезды и у него, танцора в дешевом клубе. Внешнее сходство тоже отпадало: судя по фото в сети, Саймон был загорел и беловолос, так что Синди скорее напоминал его негатив.

Домашние отнеслись к рассказам Мартина, как и Синди, – без особого доверия. Походило, что побитый жизнью парень придумал себе знакомство с певцом, как дети придумывают воображаемых друзей. И хорошо еще, что выбрал недавно появившегося на сцене Саймона, а не кого-то из знаменитостей галактического масштаба. Только Джу отнеслась к известию об этой странной дружбе с воодушевлением. Она обожала «Черную Луну» и не раз говорила, что их песни в полной мере отражают реальность.

– Ты меня познакомишь? Познакомишь ведь? – теребила она Мартина. Тот с улыбкой соглашался. При упоминании Саймона Блика он вообще часто улыбался, так что Синди не был уверен, что расставание с грезами пойдет ему на пользу. Другие считали иначе.

– Зачем ты к нему лезешь с этим знакомством? – спросил однажды Тим у Джу. – Ты думала, что будет, когда вскроется правда?

– Скучный ты человек, Тим, – отмахнулась Джу. – Ты даже на миг не можешь себе представить, что это может быть правдой! У Блэка нахватался его цинизма?

Тим пожал плечами и отстал от нее. Однако в реальности рассказа Мартина по-прежнему была уверена только Джу.

Больше всего Синди любил отдыхать в утренние часы, когда его друзья расходились по делам, а он, ведущий ночной образ жизни, возвращался с работы и падал спать. Вот и сейчас танцор пришел домой и, даже не переодевшись, только смыв боевую раскраску, забрался в гамак и собрался хорошенько выспаться.

Стоило ему задремать и уже начать смотреть первый сон, как в дверь позвонили. Синди, вырванный из блаженного состояния, тихо зарычал и отправился в коридор.

«Если это Тим опять что-нибудь забыл – убью!» – подумал он, открывая.

Однако за дверью оказался не Тим. В подъезде царила темнота, и в ней Синди кое-как разглядел силуэт высокого мужчины в шляпе.

– Дурь здесь? – спросил незнакомец.

– Таким не балуемся, – отрезал Синди и попытался захлопнуть дверь, но незваный гость ловко придержал ее ногой. Синди уже в панике огляделся, думая, чем можно ударить настырного наркомана, который был его выше и шире в плечах, но тут незнакомец пояснил:

– Я имею в виду Мартина по прозвищу Дурь.

– Так бы и сказал, – пробормотал сбитый с толку Синди, а неизвестный уже оттеснил его с дороги и шагнул в прихожую. Лампа осветила его лицо, и тут Синди узнал.

– Твою мать, – только и сказал он, отступая на шаг.

Саймон Блик улыбнулся. Кажется, такая реакция его позабавила и польстила самолюбию звезды. Он снял шляпу и эффектным жестом отправил ее в полет до полки, где лежала груда шарфов и перчаток – до коридора чистоплотный Мартин еще не добрался. Шляпа продержалась на этой груде секунду и свалилась вниз.

– Вот блин, – развел руками Саймон, поднял несчастный предмет с пола и отряхнул.

– Так Мартин не врал?.. – вырвалось у Синди.

– Дурь никогда не врет, – кивнул гость. – Фантазирует иногда, но врать не будет. Кстати… ээээ… чудо, ты в курсе, куда он отправился?

– Говорил, что у него собеседование утром, – пробормотал Синди. – Должен к обеду вернуться.

– Тогда я подожду, – как ни в чем не бывало ответил певец, стягивая плащ. Отправив его на вешалку, Саймон пригладил волосы и отправился в комнату, оставив Синди в коридоре. Тот постоял немного столбом и бросился следом. Сейчас он не был уверен, что не заснул-таки, и не удивился бы, если рок-звезда растворилась бы прямо посреди комнаты или превратилась в фикус, например.

Однако в фикус Саймон превращаться не спешил. Он прохаживался по комнате, осматриваясь. В бедной обстановке квартиры Фредди он выглядел как бриллиант, вставленный в латунное кольцо. Он был на удивление неуместен здесь со своим дорогим белым костюмом, запахом шикарного парфюма, даже со своей внешностью. Его длинные волосы на самом деле были абсолютно белыми, так что Синди стало интересно: настоящий цвет или крашеные? Отросших корней во всяком случае видно не было. Вообще танцору не удавалось найти во внешности неожиданного гостя ни одного изъяна, если не считать этой неуместности его здесь. Однако сам Саймон, кажется, не испытывал ни малейшей неловкости.

«Джу сошла бы с ума от счастья», – подумал Синди. Глядя на звезду, он поневоле вспоминал, что выглядит усталым, заспанным, и волосы наверняка растрепаны как попало, и юбка помялась, и вообще… не светит ему такой шик.

– Так ты правда его друг? – спросил он, чтобы хоть что-то сказать.

– Мне начинает это надоедать, – протянул Саймон. – Да. Я. Его. Друг. Еще вопросы?

Этот тон разозлил Синди. Да, у Блика была популярность, деньги и шикарная внешность, но это не повод смотреть на других сверху вниз! Да будь он хоть три раза звездой, а с Синди так обращаться не будет! Тем более в его собственном доме!

– Чай будешь? – поинтересовался он, уперев руки в бока.

– Буду, – поразмыслив, милостиво согласился гость.

– Тогда пойди на кухню и налей себе, – отрезал Синди. – А мне надо припудрить нос.

И отправился в ванную, только усмехнувшись на донесшееся в спину растерянное: «Что сделать?..»

Вернувшись уже переодетым в брюки и причесанным, транс обнаружил Саймона на кухне, где тот курил в окно. Шатким табуретам он предпочел подоконник, и Синди после паузы присоединился к нему. В противном случае, усевшись на табуретку, Синди оказался бы по грудь своему гостю, который и без того был выше.

– И как тебя зовут, чудо? – спросил Саймон, выпустив дым.

– Синди.

– Я тебя, кажется, разбудил после веселой ночи, уж извини.

– О да, ночь была веселой, – хмыкнул танцор. – Сам проскачи на сцене с вечера до утра, обхохочешься.

Во взгляде Саймон мелькнуло что-то, похожее на уважение.

– Почти. Я только с гастролей. Домой заехал, получил сообщение от Дури и сразу сюда. Кстати, он с твоего номера писал?

– Ага.

– Что ж, буду знать, как тебя найти, если что.

– Это угроза? – решил отшутиться Синди. Он понял бы подобный намек от какого-нибудь посетителя клубов, где развлекался, но от новой знаменитости?..

– Еще какая.

Почему-то Синди стало неуютно, и он немного отодвинулся. В голову тут же пришли все слухи о Саймоне Блике, статьи в желтой прессе, разговоры, подслушанные в клубах… Окажись рядом другой мужчина, Синди отнесся бы к ситуации совершенно спокойно. Но певец был явно не его круга, само его появление на их скромной кухне было из разряда невероятных событий, что уж говорить о намеках на что-то большее. Да, Саймон вел себя так, будто подобные посиделки для него были в порядке вещей, но Синди было сложно примириться с действительностью, где лидер «Черной Луны» на самом деле оказывался другом парнишки, подобранного Фредди на улице. Это уже не говоря о том, что Синди однажды уже связывался с человеком, резко отличающимся от его знакомых. Результат он помнил слишком хорошо.

– Угостишь сигаретой? – спросил он, переводя разговор в безопасное русло.

Саймон порылся в кармане и протянул Синди пачку. Сигареты у него тоже оказались хорошими, куда лучше той дряни, которой Синди драл себе горло.

– Мм, круто, – кивнул он, затянувшись.

– Еще бы. Я предпочитаю все самое лучшее, – ответил Саймон, глядя прямо на Синди.

– Тогда возьми меня к себе в группу танцевать, лучше не найдешь! – выпалил танцор.

Он сам не знал, почему и зачем сказал это, не рассчитывая на успех и слабо себе представляя, зачем группе вроде «Черной Луны» могут понадобиться его таланты. Может, потому что в образе Мерилин за полтора года ему уже стало невыносимо тесно, и он готов был на что угодно, лишь бы что-нибудь изменилось. А может потому, что танцор до сих пор не был уверен, что не спит, а во сне можно было исполнить любое желание.

– Сначала надо посмотреть, на что ты способен, – спокойно отозвался Саймон, и Синди понял, что сон продолжается.

– Че-то сомневаюсь, что ты придешь в наш клуб, чтобы посмотреть, – сказал он, поднимаясь. – Можно в комнате. Там хватит места.

Он пошел в гостиную, чувствуя между лопаток взгляд Саймона. Синди впервые поймал этот взгляд, когда только пришел на кухню. Взгляд нервировал.

– Твои песни у меня есть только в хреновом качестве, – сказал он, встав посреди комнаты. – Так что извини, придется устроить выступление под другую музыку.

Саймон встал у стены и кивнул: начинай. Синди включил музыку, глубоко вдохнул и начал.

Он устал за ночь, но это ничего не значило, тем более что танцевать босиком было легче. Он хотел было продемонстрировать в этом неожиданном выступлении все свои возможности, от отличной растяжки до артистизма, но это тоже ничего не значило. У Синди не получалось подгонять танец под свои желания: не он придумывал движения, а музыка вела и направляла его. Танцор просто отпускал себя, интуитивно зная, как стоит действовать в том или ином случае. И никакой роли не играли ни бедная обстановка, ни то, что он не готовился выступать, ни даже Саймон Блик.

Когда он замер, вскинув руки и запрокинув голову, то не сразу решился посмотреть на своего единственного зрителя. Саймон отстранился от стены, на которую опирался сначала, и даже немного наклонился вперед. В его позе Синди почудилось что-то опасное, напоминающее о хищнике перед прыжком.

– Ну как, я подхожу твоей группе? – постарался спросить как можно беззаботнее танцор.

Саймон в два шага пересек расстояние между ними.

– Не знаю, как группе, а мне подходишь, – заявил он, притянул Синди к себе за плечи и поцеловал, заглушив удивленный возглас танцора. Синди ожидал чего-то подобного еще с того момента, когда они вместе курили на кухне, но он не думал, что певец окажется настолько решительным, почти бесцеремонным. Синди инстинктивно уперся руками в широкие плечи, словно не разрешая так с собой обращаться, но проблема была в том, что Саймон разрешения не спрашивал.

Он ничем не походил на Майка. Майк всегда целовался, словно говорил: «Можно?» Он посылал приглашение, на которое Синди мог согласиться, а мог и отвергнуть. Если Майк задавал вопрос, то Саймон Блик был сплошным утверждением. Он целовал так, что становилось ясно: выбора нет. Ты обречен. Это было предсказано еще до твоего рождения, смирись. Не сопротивляйся. И Синди не стал сопротивляться. Он обнял Саймона за шею, в то время как руки певца легли на его талию, и объятие стало крепче.

– А что, если у меня тут везде камеры? – только и спросил Синди, слегка задыхаясь, в перерыве между бешеными поцелуями. – Не боишься, что скоро весь Анатар узнает, что ты трахался с трансом?

– Моей репутации это не повредит, – усмехнулся Саймон, и им стало не до разговоров.

Очень скоро Синди стало плевать на статус Саймона, его репутацию и все слухи мира вместе взятые. Существовал только красивый, сильный мужчина рядом, и ни о чем больше думать не хотелось. Саймон целовал его, трогал, изучал; Синди только вскрикнул жалобно, когда Саймон впился в его шею, как вампир, и сильнее сжал пальцы, запутавшиеся в белых волосах. Одежда летела во все стороны, шикарный пиджак накрыл простую майку Синди, узкие штаны свалились поверх изящной рубашки, Синди покачнулся, наступая на белые брюки Блика, которые танцору стоили бы недельного заработка. Саймон не позволил ему упасть, снова прижимая к себе, и Синди охотно снова схватился за его плечи, целуя загорелую кожу, приникая губами к шее. Парфюм у Саймона был на самом деле отличный, и Синди глубоко вдохнул, наслаждаясь запахом. Саймон не позволил ему перехватить инициативу, эта победа явно оставалась не за танцором, и скоро Синди оставалось только крепче обнимать, чтобы не упасть, позволяя делать со своим телом все, что угодно, и Саймон не собирался отказываться от такой возможности. Синди закрыл глаза, сдаваясь на милость этого страстного и нетерпеливого человека.

Иногда даже слишком страстного и нетерпеливого.

– Блядь! – выдохнул Синди, сжимая кулаки до побелевших костяшек пальцев. Лопатками он упирался в пластик окна, поясницей – в подоконник, Саймон поддерживал на весу его бедра, и не будь танцор гибким от природы и постоянных упражнений, ему пришлось бы трудно. Впрочем, в тот момент тоже было нелегко… – Откуда ты взялся, горячий такой?!

Он не ждал ответа, как и того, что охваченный желанием Саймон позволит ему перевести дух, но к его изумлению тот послушал и замер, пока Синди сам не посмотрел ему в глаза и коротко кивнул: «Да». Он и дальше смотрел в это красивое лицо, вцеплялся ногтями в сжимающую его бедро руку, и больше не сравнивал происходящее с тем, как это было с Майком. Бесполезно было сравнивать. Нельзя. Саймон больше не давал ему передышек, и некогда было думать о Майке, некогда было думать вообще о чем-нибудь еще, и Синди мог бы поклясться, что когда он уже на пределе с силой обхватил пальцами запястье Саймона и застонал, закрыв глаза, никакие призраки прошлых отношений его не преследовали…

Потом некоторое время было тихо. Синди находился в том же положении, закрыв глаза, и в голове у него была блаженная пустота. Саймон отстранился, отпуская его, и танцор попытался принять сидячее положение, но попытка провалилась и он лениво стек ниже и встал, опираясь на подоконник и прислонившись затылком к окну. Блик стоял рядом, так же лениво опершись на стену, и Синди бросил на него косой взгляд, чтобы разглядеть, наконец, как следует. Увиденное его не разочаровало – Саймон явно не забывал дорогу в спортзал и за собой следил. Стройное, мускулистое тело было создано для того, чтобы им любоваться, и Синди позволил себе это удовольствие. Ему не хотелось спрашивать больше о месте в группе, да и вообще что-либо говорить. Хотелось так смотреть, а лучше упасть на спальник и провалиться в сон. Возможно, даже не в одиночестве… Саймон заметил его взгляд, довольно усмехнулся и потянулся, несколько рисуясь и демонстрируя себя.

Хлопнула входная дверь, и Синди узнал легкие шаги Мартина. Он подхватил с пола рубашку певца, которая валялась ближе всего, и обвязал ей бедра. Саймон прикрыться и не подумал, и парнишка, только заглянув в комнату, сразу покраснел и метнулся обратно.

– Привет, Дурь! – радостно донеслось ему вслед. Тот не ответил.

– Ну вот, – сказал Саймон, наклонившись к уху Синди, – сейчас начнется…

– Он ревнует? – приподнял бровь Синди.

– Нет. Считает, что я аморально развратил невинного тебя.

Транс не выдержал и заржал, прикрыв, впрочем, рот рукой. Во всем доме вряд ли нашелся бы человек, которому слово «невинность» подходило бы меньше. Правда, такой человек сейчас стоял рядом с ним, но он к семейству не принадлежал и в счет не шел. Однако Синди совсем не хотел мешать встрече старых друзей и отправился в душ. Мимо него в комнату скользнул Мартин, и Синди мысленно пожелал Саймону удачи.

В ванной он обнаружил, что на шее у него расцвел шикарный засос и скривился, представив себе, что придется его маскировать. Однако злости почему-то не возникало. Один синяк за такой секс – невеликая плата. Поэтому раздражения не было. Разве что хотелось подойти к Саймону и отомстить: точно так же захватить зубами кожу на его шее, втянуть, коснуться языком… Синди тряхнул головой и забрался под душ.