Текст книги "Три романа Синди Блэка"

Автор книги: Графит

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 35 страниц)

Небо смотрело на него миллионами звезд. Подросток замер, вглядываясь в ночную высь. Стояла тишина, лишь изредка прерываемая стуком инструментов или возгласами механиков. Синди увидел, как одна из звезд движется по небосклону, и мерцает, словно подмигивает ему. "Спутник. Или лайнер", – понял он. На него вдруг снизошло спокойствие, какого не было с момента первого разговора со Стивом. Синди впервые подумал, что все еще может устроиться хорошо.

От флаера его окликнули – неполадку устранили, и пора было продолжать путь. Синди вздохнул, поднял упавшие в траву ботинки и побежал обратно. Он пробрался на свое место, но заснуть еще долго не мог, провожая взглядом поле и лес за ним.

На третьи сутки пути он проснулся от разговоров в салоне. Снаружи царила чернильная темнота, но больше никто не спал, пассажиры оживленно переговаривались. Синди понял, что они приближаются к Анатару, и выглянул в окно.

Увиденное поразило его. Флаер подлетал к городу со стороны побережья, и справа была непроницаемая чернота, словно за бортом находился край мира. Там находился океан, в беззвездную ночь его волны освещались разве что огнями проходивших кораблей, а на тот момент не было видно ни одного судна. Слева же лежал Анатар, гигант, мегаполис, представший перед Синди тоже океаном, но океаном огней. Окна домов, рекламы, подсветка зданий, информационные сообщения, фары, аттракционы, мигалки, световые сигналы, прожекторы – все это сияло, мерцало и переливалось, приглашая приезжих окунуться в это море сверкания и света. От восторга у Синди перехватило горло.

Хотя до города лететь было еще далеко, в салоне возникло оживление, пассажиры доставали сумки, собирали вещи, обсуждали, кто должен был встречать их на вокзале. Синди нечего было собирать и не с кем ждать встречи, поэтому он просто сидел и смотрел, как море света понемногу приближается. Синди полюбил Анатар, еще не успев попасть в него, и эта любовь, в отличие от всех других, никогда не менялась и оставалась с ним всегда.

Прибывающим ночными рейсами на вокзале можно было подождать до утра в зале ожидания, но Синди не терпелось поскорее выбраться в город. Пока остальные пассажиры разбирали сумки из багажного отделения и обнимались с встречающими, он скользнул сначала в здание вокзала, а потом, игнорируя предложения взять такси, снять квартиру или записаться на экскурсию, вышел на улицу.

Анатар принял его, ослепил своим сверканием и даже заставил забыть на какое-то время обо всех проблемах. Несмотря на то, что стояла глубокая ночь, в центре было светло, как днем. Синди стоило усилий держать рот закрытым, когда он смотрел на величественные здания с острыми шпилями, высотой в сотни этажей, похожие на космические корабли, или пестреющие разноцветными огнями магистрали, или выгнувший широкую спину мост, или странные и прекрасные сочетания стекла, металла и света – новейшие скульптуры. Синди шел мимо шикарных витрин магазинов, не закрывающихся круглые сутки, мимо парков, в которых все желающие могли найти отдых на любой вкус, мимо ресторанов и театров. Ни на что из этого у Синди не было денег, но ему хватало уже того, что он теперь тоже стал частью этого города, и все это в какой-то мере теперь принадлежало и ему тоже, пусть и без возможности воспользоваться всеми этими благами.

Однако спустя пару часов Синди почувствовал, что устал, а ужин уже успел давно перевариться, и тело требовало своего. Он свернул в один из парков, где купил себе бутербродов и сок, и сел на скамью перевести дух. До рассвета оставалось уже немного, и Синди решил, что жилище будет искать себе позже, желательно – когда найдет работу. А пока можно было и на скамейке переночевать. Синди смотрел на проходящих мимо людей, слушал доносившуюся из ближайшего кафе музыку и сам не заметил, как задремал.

Проснулся он от холода. Ботинки, к счастью, были теплыми и не давали окоченеть ногам, а вот куртка была легкой. Ночные огни уже погасли, музыка стихла, над городом занимался рассвет. Синди поежился, встал и сделал пару упражнений, разминая затекшее тело. Восхищение и восторг отступили, теперь надо было позаботиться о себе и заняться делами.

В парке нашелся информатор, чему Синди обрадовался, но ненадолго. Получалось, что его денег не хватало даже на неделю проживания в съемной комнате или номере в отеле, не говоря уже о квартире. Синди и не думал, что все будет так дорого… Объявления о приеме на работу тоже не радовали. Везде нужно было образование или опыт, а если без него, то платили какие-то смешные деньги. То есть, по меркам Вейцера они могли еще считаться неплохими, но с ценами на жилье в Анатаре на них прожить было нельзя. Наверное, это предлагалось как подработка для учеников. По сути дела, Синди таковым и был, но вот только больше некому было обеспечивать его крышей над головой, едой и прочим.

Положение складывалось опасное. Синди подумал и решил сменить тактику. Например, поездить по городу, обращаться в кафе, бары, магазины. Синди надеялся, что не все дают объявления и ему удастся найти себе местечко. Может, не в центре, а в районе беднее…

Следующим неприятным открытием стали цены на проезд и еду. Полет на флаере стоил в три раза дороже, чем в Вейцере. С едой было еще хуже – приемлемо стоили, по мнению подростка, только таблетки-заменители пищи, но они в родном городе Синди считались уделом бедняков. Впрочем, он и был теперь бедняком, практически нищим, бездомным и безработным, но пересилить себя не смог. Проглотив булочку и трясясь потом в флаере, Синди мрачно подумал, что, если не устроится на работу в ближайшие дни, то питаться начнет травой с газона, а обходить город – пешком.

При дневном свете Анатар уже не так потрясал, и Синди стал замечать то, чего не видел раньше. Например, что на улицах тут было грязнее, чем в Вейцере, хотя дворники работали исправно, а штраф за разбрасывание мусора был назначен солидный. Для привыкшего к идеально чистым улицам родного города Синди это было дико. Больше было бездомных, нищих, выпрашивающих подаяние. В отдаленных районах многим зданиям уже не помешал бы ремонт, на стенах красовались надписи или рисунки. Все больше попадалось бедно одетых людей, транспорт все реже сверкал идеально отполированными боками.

К концу дня стало ясно, что удача отвернулась от Синди. Он пытался устроиться официантом, уборщиком, помощником продавца, консультантом – тщетно. Один раз заикнулся в клубе, что ищет работу танцора, – его высмеяли и посоветовали поискать что-нибудь попроще. Но "попроще" тоже не было ничего.

Когда стало темнеть, Синди забрался на скамью в сквере. Сквер этот был куда скромнее, чем вчерашний парк, но Синди было уже не до красот. Он устал и чуть не валился с ног, замерз, проголодался, а за день так и не смог ничего себе подыскать. Он долго не мог уснуть на жесткой скамье, вертелся, пытаясь устроиться удобнее, а под утро обнаружил, что все его тело болит и он чувствует себя совершенно разбитым. Но каким бы ни было его самочувствие, нужно было вставать и снова начинать поиски.

Этот день не изменил ровным счетом ничего. Правда, Синди чуть было не устроился работать промоутером, рекламировать на улицах усовершенствованные аккумуляторы или сигареты, но когда выяснилось, что у него нет документов, подростку указали на дверь.

Вечером Синди пришел в панический ужас. Как он ни старался тратить меньше, деньги на карточке таяли мгновенно, и он даже не мог сказать, куда ушла такая сумма. Работы не было, жилья тоже, при мысли об очередной ночевке на улице хотелось выть. Город, который, казалось, ласково его принял, безучастно смотрел на его метания. Если бы Синди умер, для Анатара ровным счетом ничего бы не изменилось.

Синди упал на скамейку, мрачно размышляя о том, что стоило бежать из дома, чтобы замерзнуть на скамейке или умереть от голода в богатом мегаполисе. А что еще делать? Синди вспомнил местных нищих, просивших купить им еды или поделиться ненужным, и его передернуло. Что еще? Воровать? Он этого совсем не умел, а с его неуклюжестью шансов научиться и не попасть в тюрьму не было. Идти на панель? Эта мысль вызывала еще большее отвращение, чем попрошайничество. А честную работу найти никак не удавалось…

Синди уронил лицо в ладони, чувствуя, как его захлестывает отчаяние, а к горлу подкатывает противный комок. Он старался, он правда старался, но весь мир оказался против него. Анатар поманил его и обманул, и теперь Синди представлял, что так и умрет здесь, жалкий и никому не нужный, один из миллионов, которые стекаются в мегаполис в поисках удачи… Но какая тут удача, если ему не представилось ни одного, самого маленького шанса! От этих мыслей Синди стало тошно, и он даже тихонько завыл.

– Эй, ты чего? – окликнули его совсем рядом.

Синди встрепенулся и увидел того, кто к нему обращался. Точнее, ту. Напротив стояла девушка или скорее молодая женщина лет двадцати пяти на вид. Если бы ее видела Алисия Терренс, то отнесла бы к людям «неподобающего» круга. Рыжие кудрявые волосы падали незнакомке на плечи, ничем не сдерживаемые, веселые глаза осматривали подростка с интересом.

– Чего ты тут ревешь? – снова спросила она. Голос у нее был красивый, но неожиданно низкий.

– И вовсе я не реву, – настороженно ответил Синди.

– Хорошо, – легко согласилась его собеседница, – чего ты тут не ревешь? Почему домой не идешь?

– Нет у меня дома, – сердито сказал Синди, отворачиваясь. Ему казалось, что женщина подшучивает над ним. Та, нисколько не смутившись, обошла его и села рядом на скамью. Синди опустил голову, чтобы не было видно его лица, и боковым зрением видел теперь только медно-рыжий кудрявый водопад и загорелую руку с парой кожаных браслетов.

– Тяжко, – ничуть не удивившись, ответила рыжая. – Зовут-то тебя как?

Кажется, смеяться она пока не думала.

– Синди, – ответил подросток. А вот перед фамилией вышла запинка. Терренсом Синди уже не мог называться, ни по документам, которых не было, ни по собственным ощущениям. Накануне, когда поиски работы еще не захватили его полностью, он размышлял, какую фамилию называть теперь.

В детстве у него был робот, которого звали Мистер Блэк. Навигатор у него был не в порядке, и Мистер Блэк чаще всего не огибал препятствия, а лез прямо на них, причем в большинстве случаев успешно преодолевал. Раздумывая над фамилией, Синди думал, что ему не помешает решительность и умение бороться с препятствиями того робота.

– Синди Блэк.

– Приятно познакомиться, Синди Блэк, – ответила женщина, словно не заметив его заминки. – А я Фредди.

И в ответ на удивленный взгляд пояснила:

– Вообще Фредерика, но полным именем звать не надо. Я тут живу неподалеку. А ты откуда?

– Из Сабира, – буркнул Синди. Это тоже было частью его легенды. На Сабир, городок у океана, недавно обрушилось несчастье – огромная волна прокатилась по городу, унося с собой людские жизни. Синди решил, что если назвать Сабир, то никто не удивится, что у него нет ни дома, ни документов, ни родителей.

Впрочем, Фредди, кажется, не очень ему поверила.

– Из Сабира? Далеко же ты забрался… Ладно, – резко поменяла она тему, – вставай и пошли отсюда.

– Куда? – удивленно моргнул Синди.

– Для начала ужинать. Мне не повредит стакан чая с чем-нибудь горячим, думаю, тебе тоже.

– Но я… – попробовал возразить Синди, но при мысли о еде снова ощутил, как сильно проголодался, и его желудок жалобно заурчал требуя пищи.

– Пошли-пошли, – Фредди поднялась и пошла прочь, но, сделав несколько шагов, обернулась на все еще сидящего подростка, – Что ты расселся? Ноги в руки и вперед!

"Что же, – думал Синди, плетясь за своей новой знакомой, – если бы я отказался, то точно ничего бы не получил. Даже если у этой Фредди меня не ждет ничего хорошего, хуже не будет…"

Фредди на самом деле жила неподалеку. Во всяком случае, когда еле волочивший ноги после трудного дня Синди стал заметно спотыкаться, оказалось, что они уже пришли.

– Вы из социальной службы? – спросил Синди, пока его новая знакомая перерывала сумку в поисках ключа от подъезда.

– Хм… Фонд имени Фредерики? А что, звучит неплохо! Но, увы, неправда. Я не из социальной службы.

Ключ, наконец, отыскался, замок моргнул зеленым, и Фредди затащила подростка в подъезд. Сразу было видно, что жильцы богачами не были – краска на стенах кое-где облупилась, несколько лампочек давно требовали замены, а сенсорная панель лифта была поцарапана, и пришлось несколько раз с силой на нее надавить, чтобы попасть на нужный, девятый этаж.

Лестничная площадка тоже была обшарпанной, но чистой, а дверь, возле которой остановилась Фредди, выглядела новой.

– Вечно эти ключи куда-нибудь деваются, – бормотала она, пока Синди с интересом изучал какие-то непонятные символы, нарисованные на косяке. И, когда дверь была открыта, Фредди чуть ли не силой втолкнула подростка внутрь, в прихожую. Из-под закрытой двери, ведущей в комнату, пробивались полоски света. Фредди щелкнула выключателем и заорала так, что Синди от неожиданности подпрыгнул.

– Тинто! Ты заплатил за электричество?!

– А как ты думаешь, если свет горит? – донесся из недр квартиры спокойный ответ.

– Логично, – пробормотала Фредди и спросила уже тише, – А деньги откуда?

– Перевод пришел за корректуру, – ответил все тот же флегматичный голос.

– Ясненько, – себе под нос сказала хозяйка квартиры и, как только Синди снял ботинки, затянула его в комнату, после тесной прихожей показавшуюся огромной. Впрочем, свою роль тут сыграло и то, что мебели в комнате не было. Как позже узнал Синди, ее не было во всей квартире, за исключением пары столов и одной кровати. Спать тут было принято на матрасах и в спальниках, есть – на полу, расстелив там скатерть. Но пока до ужина дело не дошло, а на полу сидел, странно поджав под себя ноги – Синди так и минуты бы не продержался – и работал за видавшим виды коммом худой и, насколько можно было оценить в таком положении, высокий мужчина.

– Это Тинто, мой брат, – представила его Фредди. – А это Синди.

Тинто кивнул, совершенно не удивившись появлению в квартире незнакомого парня. Синди подумал, что неумение удивляться – фамильная черта этой странной семейки. А еще, присмотревшись, он понял, что если сбрить с Тинто трехдневную щетину, то они с сестрой на самом деле окажутся очень похожи на лицо. То, что темпераменты этих двоих кардинально различаются, было ясно с самого начала.

– Может, еще и вода горячая есть? – поинтересовалась Фредди. Ее брат снова кивнул.

– Полчаса назад дали.

– Да ты везунчик, парень! – повернулась неугомонная спасительница к Синди. – Марш в душ, он тебе не помешает. А ужин потом.

Синди, только хмыкнувший на слова о своем везении, покорно отправился в ванную, гадая, куда его занесло, что это за квартира и что заставило Фредди подобрать его на улице, когда было ясно, что взять с него нечего.

Ответ на этот вопрос он вскоре получил, так и оставшись в странном доме. Фредди была из той породы людей, для которых делать добро так же естественно, как ходить на ногах, а не на руках или голове. Ей ничего не стоило привести домой старика, вышедшего погулять и забывшего адрес, или несчастного влюбленного, решившего свести счеты с жизнью, или беспризорного мальчишку. Несчастные бывали накормлены, напоены, обогреты и выслушаны. Обычно они оставались на ночь, а потом оказывалось, что их проблемы вовсе не так страшны, как казались поначалу. Адреса вспоминались, душевные раны уже не так болели, разрывы с неверными возлюбленными уже не заставляли совать голову в петлю, и выяснялось, что безвыходных положений не бывает. Гости проводили у радушных хозяев несколько дней и уходили, унося в сердце благодарность, а в кармане – бутерброд. Синди идти было некуда, и он остался.

– Даже и не вздумай, – сурово отрезала Фредди, когда он заикнулся было, что не может злоупотреблять ее гостеприимством. – Я тебя зачем вытаскивала – чтобы ты все равно на улице подох? Не хочешь сидеть на шее – иди работай, как заработаешь на квартиру, тогда и поговорим.

Помимо работы стоило взять на себя и некоторые обязанности по дому. Например, пришлось привыкать аккуратно складывать свои вещи, а не раскидывать их по всему дому, что для Синди, выросшего с привычкой сваливать все на домработницу, было в новинку. Но, несмотря на все попытки поддерживать чистоту, в квартире постоянно возникали очаги беспорядка, от которых хаос расползался по всему дому, как ни ругалась Фредди, которая и сама не всегда помнила, в какой из куч одежды потерялись ее носки или рубашка.

Научился Синди и готовить и, в отличие от уборки, это ему понравилось. Провождение времени у плиты помогало ему успокоиться и расслабиться, а результаты радовали всех. Тинто готовить не умел и не стремился, Фредди полагала себя гением от кулинарии, разубеждать ее никто не решался, но и гости, и постоянные обитатели вздохнули спокойнее, когда она освободила место повара. И даже когда в доме появилась еще одна жилица, медсестра Джу, которая тоже умела сносно готовить, главным кашеваром все равно оставался Синди.

Фредди достала ему документы на имя Синди Блэка, шестнадцати лет. Подросток специально прибавил себе год, чтобы навсегда покончить со школой. Прибавил бы и два, но семнадцати бы Синди никто бы не дал. По документам Фредди и Тинто выходили его дальними родственниками.

– Как это вышло? – спросил Синди, понимая, что вряд ли все это законно.

– По знакомству, – пожала плечами Фредди.

"По знакомству" – были волшебные слова, которые Синди очень часто слышал в этом доме. Знакомства и связи составляли основу мира Фредди, альфу и омегу, главное ее богатство. Слова "бывший зять двоюродной кузины друга" или "дедушка знакомого приятеля" не были для нее пустым звуком. Примечательно, что все эти родственники друзей, приятели знакомых и друзья коллег прекрасно знали и любили Фредди и с легкостью оказывали ей услуги, то подбрасывая заказ, то отдавая ненужную вещь, то помогая найти хорошего специалиста в той области, где знания домашних были ограниченны. Наверное, человек, оформлявший документы, тоже провел у Фредди ночь в слезах и соплях когда-то. А может, не он, а его родственник или друг…

Единственное, чего она не позволяла себе никогда – брать деньги в долг, хотя сама с легкостью могла ссудить ими нуждающегося. Поэтому в тяжелые дни "семейство" сидело на гадости быстрого приготовления или заменителях пищи, а потом либо Фредди находила заказ, либо Тинто приходил очередной перевод.

Фредди была мастером, изготавливающим украшения из бусин, стекла, ткани, но чаще – из кожи.

– Из настоящей? – изумился Синди, услышав об этом впервые.

– Что ты, – засмеялась Фредди, – конечно, искусственной. Да и ее в последнее время задешево трудно достать.

Тинто занимался редактурой и корректурой, брал работу на дом. Единственный стационарный комм в доме принадлежал ему. Правда, он уже давно требовал замены – так, некоторые кнопки клавиатуры уже не всегда реагировали на касания, и на них приходилось давить с силой.

– Почему ты не пойдешь в издательство, там заработок стабильный и техника нормальная? – как-то спросила Джу.

– Рожей не вышел, – пожал плечами Тинто.

"Так что на двоих у нас ни рожи, ни кожи", – подытоживали брат с сестрой. Но, несмотря на показные вздохи, уныние в этом доме не приветствовалось. Не проходило и недели, чтобы в квартире не гремела очередная вечеринка, правда, Тинто в это время предпочитал укрыться в дальней комнате. Насмотревшись на эти сборища, Синди подумал, что в доме нет мебели не потому, что на нее не хватило денег, а потому что дорогие гости разбили все, что можно разбить, и восстанавливать урон не имело смысла.

Тим, последний член "семейства" пришел во время как раз такой вечеринки и сперва решил, что попал в сумасшедший дом. Сложно подумать что-то другое, когда в дверях квартиры с улюлюканьем толпится народ, а на тебя с воплем "Побереги-и-ись!" кто-то летит вниз по лестнице. Оказалось, что Марк, один из гостей, поспорил с приятелем, что легко скатится по ступенькам на своем новом, только что купленном борде.

– Идиот, – хладнокровно резюмировала Фредди, переступая через незадачливого спорщика. Друзья бросились поднимать Марка, а Тим смотрел на все это круглыми глазами и подумывал, не смыться ли незаметно, пока не хватились.

– Привыкай, – сочувственно сказал ему Синди, проживший к тому времени у Фредди уже год и успевший привыкнуть к местным порядкам. Тим ему сразу понравился, в отличие от замкнутой Джу.

На одной из таких вечеринок Синди распрощался с девственностью. Произошло это донельзя банально и даже пошло. Синди перебрал игристого вина, и один из гостей сначала вызвался проводить его до кровати, потом помог раздеться, а потом и остался на той же самой кровати. По иронии судьбы гостя звали Стивеном, и, взглянув ему в лицо наутро, Синди понял, насколько он был пьян. Саму ночь он помнил очень смутно и даже не мог поручиться, что получил удовольствие, но, кажется, получил.

Как дальше быть со Стивеном, Синди не интересовало. Куда больше его волновало мнение Фредди, которая не могла ничего не заметить, тем более что комната и кровать принадлежали ей. Синди так перепугался, что его благополучной жизни пришел конец, что малодушно закрыл глаза и притворялся спящим до ухода Стивена, который тоже не горел желанием выяснять отношения. Дальше тянуть было нельзя, Синди вздохнул, натянул брюки и поплелся на кухню, где Фредди пыталась поджарить тосты.

– С добрым утром, – поприветствовала она потупившегося друга. – Слушай, Блэк, это не мое дело, но ты предохраняйся, что ли? Залететь ты вряд ли сумеешь, а вот подхватить какую-нибудь гадость – запросто. И не забудь поменять там белье!

– А… ага, – растерянно отозвался Синди, ожидавший громов и молний на свою презренную голову.

– И что ты смотришь, как папуас на космолет? Тебе никто не рассказывал о пользе контрацепции? Или я должна была возмутиться и отказать тебе от дома?

Синди надулся и отвернулся, и Фредди поняла, что попала в точку.

– Вот оно что, – протянула она, – а я-то думала, зачем ты тогда про Сабир наплел… Ты удивишься, но не из всех домов выгоняют за сексуальную ориентацию или другие личные предпочтения. Особенно из этого дома.

Синди склонил голову к плечу. Он только сейчас задумался, что не знает ничего о других родственниках Тинто и Фредди, об их родителях, как они оказались одни в этой пустой квартире… Фредди поняла его взгляд правильно.

– У каждого свой Сабир и свое наводнение, Синди Блэк, – серьезно сказала она и тут же сменила тон. – Да помоги мне уже отодрать этот хлеб от сковородки!

Синди засмеялся и повиновался. Больше о прошлом они не разговаривали.

Вечеринки у Фредди давали Синди не только новые знакомства, но и возможность танцевать. Какое-то время он стеснялся и даже боялся делать это, как будто вместе со сгинувшими в реке ботинками пропал и его талант. Отрекаясь от прошлого, Синди поневоле отрекался и от танцев и сцены. Он сам не знал, чего боялся: быть узнанным, или того, что новые друзья не воспримут его занятие серьезно, а может и того, что они отреагируют так же, как его родители в вечер его побега. Только когда никого не было дома, Синди позволял себе включить музыку и потанцевать. Но стоило танцору заслышать быстрые шаги Фредди или легкую походку Джу, как он сразу же прекращал свое занятие и делал вид, что просто хотел насладиться музыкой. Умом он понимал, что его друзья не из тех, кто смеется над чужими увлечениями и способностями, но не мог ничего с собой поделать. На вечеринках он сидел в углу, потягивая спиртное, а то и куря. Курить он приучился быстро.

Только один раз Тинто, который ходил почти бесшумно, едва не застал его на месте преступления. В последний момент Синди услышал скрип двери и одним прыжком отлетел к окну. Тинто окинул его взглядом, наверняка заметив и выступивший на щеках румянец, и неровное дыхание, но ничего не сказал. Он вообще был не слишком разговорчив и редко лез в чужие дела, этим предпочитала заниматься его энергичная сестра.

– А я тут… прибраться решил, – неизвестно зачем солгал Синди, и тут же мысленно одернул себя. Во-первых, отчитываться он не был обязан. Во-вторых, при одном только взгляде на царящий в комнате хаос, Тинто мог вывести его на чистую воду. Но тот ничего не сказал, только хмыкнул, почесал заросший, как всегда, подбородок и ушел на кухню, чтобы скоро вернуться с кружкой травяного отвара и привычно усесться на пол – работать. Глядя на его сутулую спину, обтянутую футболкой с надписью "С Гайи с любовью", Синди вдруг испытал облегчение, потому что Тинто не стал ни о чем его расспрашивать. Больше того, танцору показалось, что Тинто ничего бы никому не сказал, даже если бы увидел больше. Синди сел на подоконник, поерзал и спросил:

– Слушай, а ты всегда хотел заниматься этим?

– Чем? – спросил Тинто, не оборачиваясь.

– Ну… редактировать, ошибки там выискивать…

– Пожалуй, – подумав, согласился его друг. – Я всегда любил работать со словом.

– И что, тебе никогда не хотелось заняться чем-то таким… сумасшедшим? – Синди понимал, что лезет на чужую территорию, и не обиделся бы, если бы Тинто промолчал. Но тот подумал и ответил.

– Вообще было. Лет пять назад хотел уйти работать в заповедник. Одиночество, никаких людей, лес.

– А почему же не ушел?

– Шанса не подвернулось.

– И все? – причина показалась Синди какой-то незначительной.

– И все. Зато появился шанс зарабатывать тем, чем сейчас занимаюсь. Оказалось, что мне нужно именно это.

– А как ты это понял?

Тинто пожал плечами.

– Очень просто. Если что-то тебе нужно на самом деле, шанс подвернется обязательно.

И замолчал, с головой уходя в работу.

"Шанс подвернется обязательно!" – мрачно думал Синди в тот же вечер, глядя, как Мэтт, бармен в клубе "Весельчак Хью", где Синди работал официантом, выставляет на поднос очередной заказ. – "Ну и где он? Или то, что мне нужно – бегать с подносами, пока не поседею? Как-то грустно получается".

На сцене выгибалась Ани – танцовщица, чьей задачей было "разогреть" публику, завести, не выходя, впрочем, за определенные рамки, стриптиза у "Хью" не танцевали. Синди смотрел и не мог отделаться от мысли, что справился бы с задачей лучше, чем Ани. Намного лучше, если бы только ему удалось преодолеть свою приобретенную боязнь сцены. Благодаря своим тайным занятиям он не терял форму. Синди не раз представлял, как взлетает на сцену, отстраняет девушку и танцует сам, а публика восхищенно ревет, оценив его талант, и просит еще и еще. И при этом шансов оказаться на месте Ани у него было примерно столько же, сколько волос у абсолютно лысого Мэтта, а смелости исполнить свои фантазии не хватало.

"Я бы показал им всем, что значит танцевать", – растравлял себя Синди, – "а вместо этого изволь соглашаться, что твоя судьба – это…"

– Блэк, столик номер шесть, давай поживее и поулыбчивее, ты не на похоронах!

"Вот это оно и есть", – думал Синди, навешивая на лицо дежурную улыбку и подхватывая поднос.

Время шло, а долгожданного случая все не подворачивалось, и Синди старался искать плюсы в своем положении. Работа была хороша хотя бы уже тем, что она была, причем не на холоде или под палящим солнцем, а под крышей, особых знаний она не требовала, да и деньги, как казалось Синди, он получал приличные. На жизнь ведь как-то хватало. Хотя на самом деле у него всегда было плохо с подсчетом денег и попытками понять, куда же они уходят. Зарплата то умудрялась растянуться на весь месяц, то заканчивалась к его середине, приводя Синди в отчаяние. Но в целом на судьбу он не жаловался. У него была крыша над головой, друзья, работа и возможность танцевать украдкой, по-прежнему вслушиваясь в душу музыки. "Может, раз уж я боюсь теперь сцены, так будет лучше?.." Но тоска и какое-то ощущение, напоминающее голод, все чаще не давали ему покоя, и Синди, догадываясь, в чем причина, не мог ничего поделать с ними. Время шло, а долгожданного шанса все не было. И когда Синди почти поверил уже, что его судьба – бокалы, подносы, столики и стойка, как удача решила сделать ему подарок.

Синди пару раз видел Эндрю, хозяина клуба, хотя, конечно, не общался с ним, но в лицо знал. И узнал его, когда тот поутру, когда смена Синди как раз закончилась и официант собирался домой, вышел в зал, с кем-то разговаривая через гарнитуру телефона.

– Ясь, так что, не найдется у тебя свободной девочки, которая перешла бы ко мне в клуб? Ани, а что Ани? Ани, видите ли, забеременела и собралась рожать, если ее сейчас не отпустить, потом толку все равно не будет. Да нафиг мне твое сочувствие, девочка-то есть на разогрев? О, черт бы все это побрал. Ладно, пока, после созвонимся.

Эндрю давно уже прошел на улицу, где его ожидал автомобиль, а Синди так и стоял, как громом пораженный, понимая, что это и есть тот самый шанс, которого он так ждал все это время. Ани уходит в декрет. Сцена свободна. Эндрю ищет замену. Это его звездный час!

Однако, когда первая волна восторга и возбуждения схлынула, перед Синди проявились проблемы, о которых он на короткое время забыл. Да, теперь сцена была свободна, но сам танцор был от нее все так же далек. Мысль пойти к хозяину и предложить свои услуги Синди откинул сразу же. Большинство посетителей клуба составляли молодые парни самой что ни на есть традиционной ориентации. И на сцене они желали видеть девушку, а парень, пусть даже и очень талантливый, не вызвал бы у них интереса. Нет, о таком варианте даже и думать не следовало.

"Еще не хватало получить стаканом в лицо от кого-нибудь особо агрессивного", – думал Синди, возвращаясь домой. Было уже светло и довольно холодно – утро выдалось морозным. Город понемногу просыпался, первые прохожие, потирая руки и засунув носы в складки шарфов, спешили на работу, где-то лениво гудел флаер, который должен был отвезти до бизнес-центров продавцов, консультантов и офисных работников. Синди забил руки поглубже в карманы и попытался спрятать подбородок за воротником куртки, чтобы отогреться. Мысли же его упорно возвращались к освободившейся вакансии.

Нет, не было никаких шансов получить эту работу, оставаясь самим собой. Но при этом она манила Синди, как ребенка – сладости, почему-то у него не возникло желания попытаться поискать счастья в других клубах, быть может, в гей-клубе… Нет, он хотел именно место Ани, место, на котором представлял себя уже несколько месяцев, вот только и понятия не имел, как же его заполучить.

"Тут поневоле пожалеешь, что не родился женщиной", – подумал Синди. Следующая мысль заставила его уши вспыхнуть, несмотря на холод: "Но можно попытаться ей стать".