Текст книги "Скитальцы Северных Пределов. Летопись 1 из эпопеи "Последние герои Средиземья" (СИ)"

Автор книги: george_george

сообщить о нарушении

Текущая страница: 34 (всего у книги 37 страниц)

– Ты того, полегче… – раздалось со стены. – Сказано: не велено ночью никого ни впущать в город, ни выпущать за ворота!

– Где ваш начальник?

– Сказано: не велено его будить посреди ночи, если не случится чего…

– Уже случилось! Где мне его искать? – не унимался Странник.

Впрочем, прошло немного времени, и явился сам начальник в сопровождении пары заспанных стражей.

– Ну что ты, Странник, тут самоуправствуешь? – промолвил Бовгуш, укоризненно качая головой. – Что тебе посреди ночи-то неймется?

– Некогда мне со стражниками препираться! – ответил Странник. – Вели своим людям открыть ворота!

– Вот прознает наместник… – лишь проворчал тот, но, сплюнув, послал таки двоих к воротам.

– А ты не беги с докладом, – посоветовал человек, – глядишь, господин Малорн ни о чем и не узнает!

– Как же, не узнает… – И Бовгуш бросил выразительный взгляд на стражников. – К тому же, ты и так весь поселок всполошил ни свет ни зоря! Не доложу – неприятностей не оберешься на свою, как говорится, голову…

– Ну, так не торопись докладывать на свою, как говорится, голову! – С этими словами Странник вновь забрался на козлы к своим молчаливым попутчикам.

– И вот еще что… – промолвил было Бовгуш, но нахмурился и замолчал.

– Говори уж, коль начал! Нам трогаться пора!

– Не знаю, что за нужда гонит тебя посреди ночи в дорогу, – промолвил тот, – но будь осторожен…

– Норды – я знаю! Только о них давно уж не слышно!

– Это ничего не значит! Островитяне – хитрые твари, могут до поры где-то и сокрыться в предгорьях. Наших стен им не одолеть – так на одиноких странниках вздумают отыграться. Но это не всё…

– Что еще?

– Отойдем в сторону! – Странник вновь слез с козел и последовал за стражником.

– В окрестностях объявились какие-то всадники. Целый отряд! – негромко промолвил Бовгуш, покосившись на спутников Стража.

– Много?

– Человек десять-двенадцать, не больше… Все на вороных скакунах!

– Мародеры? – с сомнением произнес Странник. – Что им делать здесь зимой-то?

– Кабы знать… Видели их пару раз ночью – здесь и в соседних поселках. Впрочем, близко к стенам они не приближались. И днем на глаза не показывались.

– Ночью, говоришь, – усмехнулся человек. – Как же твои стражи их ночью разглядели-то? Небось, хватанули для храбрости лишнего.

– Не скажи, у нас с этим строго! – Бовгуш лишь надулся. – Ночи были лунные. К тому же не только мои люди их заприметили! Говорят, все всадники, как на подбор, в черных доспехах. На белом-то снегу их издалека видать!

– Князь знает? – серьезно спросил человек.

– А то как же! Обещал конные дозоры удвоить… Только, всё равно, будьте осторожны в пути, под открытым небом не ночуйте!

– Спасибо, друг, за дельный совет, – ответствовал Странник и пожал руку стражу. – И тебе пусть сопутствует удача! Трогаем, Эдмэр!

– Да уж, – глядя вслед повозке, пробормотал Бовгуш. – В ближайшие дни мне, точно, удача понадобится…

Занесенная снегом дорога лениво петляла меж однообразно белых, безлюдных холмов и скал, то опускаясь до самой кромки моря, то удаляясь вглубь материка на добрую лигу. Слева от дороги постоянно виднелась неширокая полоса темной воды, горизонт же над заливом терялся в тумане. Гор также не было видно – их скрывали тяжелые, свинцовые облака.

Повозка монотонно раскачивалась, поскрипывала и подскакивала на выбоинах и камнях. Лошади похрапывали, крики чаек оглашали окрестности. Это лишь навивало дремоту на путников, что укутались в теплые плащи на дне огромной повозки. Гном посапывал в одном углу, обхватив руками свой необъятный мешок с инструментарием, приятели, свернувшись калачиками, сопели в другом.

Глаза Фридерика также слипались, но сон не приходил. Виной тому, возможно, был пренеприятный запах свежо засоленной рыбы, что исходил от бочек. От этого запаха хоббита только мутило, поэтому он всё чаще пробирался к щели в тенте, выглядывал наружу и с наслаждением вдыхал свежий, морской воздушек.

Похоже, и девушка чувствовала себя в повозке ненамного лучше. Поэтому, стоило лишь малость рассветать, как Мена неслышно прошмыгнула наружу, некоторое время шла впереди, рядом с лошадьми, разминая затекшие ноги, а затем забралась на козлы, бесцеремонно растолкав в стороны толстяка и мага.

Маг, казалось, большей частью тоже дремал, крепко сжимая в руках посох. Странник был занят тем, что настороженно оглядывал ближайшие холмы, кладя руку на меч каждый раз, когда дорога уходила вглубь холмов, и несколько расслабляясь, когда она вновь спускалась к морю. Эдмэр рассеяно наблюдал за дорогой, что-то насвистывая себе под нос. Несколько раз он останавливал повозку, спускался с козел, и на пару со Стражем переводил терпеливых лошадок под уздцы через опасные места. Но, в целом, дорога тянулась монотонно и утомительно однообразно.

Дважды Странник объявлял привал (когда путники спускались почти к самой кромке воды), чтобы подкрепиться и перекурить. Альфа тут же принималась путаться у всех под ногами, заглядывая каждому в глаза, словно хотела что-то сказать.

На одном из привалов Фридерик отправился прогуляться (недалеко, чтоб не терять из виду повозку с друзьями) вдоль самого краешка набегавших на каменистый берег ленивых, серых волн. Ненавистные понучи хоббиты, не сговариваясь, оставили под кроватями на «чердаке» дома Эдмэра. Поэтому Фридерик получал несказанное удовольствие, когда очередная волна с шипением набегала на его босые ноги. Вода в море была холоднющей, отчего ноги хоббита, казалось, горели, но кровушка только быстрее бежала по жилам, а тепло волнами наполняло тело молодого человека.

Чайки деловито прохаживались по берегу моря, но стоило Фридерику приблизиться к птицам, как те незамедлительно, с пронзительными криками взмывали в воздух и вновь опускались на берег уже за спиной хоббита.

Камни, по которым ступал Фридерик, были, как на подбор, мелкими и округлыми, и совсем не кололи ног. Галька, как называл их Странник. Разглядывая россыпи гальки под ногами, хоббит часто замечал выброшенные на берег спутанные холмики темной морской травы. Но больше всего молодого человека заинтересовали многочисленные и разнообразные ракушки, которыми было усеяно всё побережье. Хоббит не удержался от соблазна, и вскоре собрал целую пригоршню диковинных творений природы. Аккуратно засунув «сокровища» в карман куртки, он, сложив руки лодочкой, зачерпнул холодной морской воды. И хлебнул…

– Брр! – воскликнул пораженный донельзя молодой человек, отплевываясь и откашливаясь. – Вода-то соленая!

С этим открытием Фридерик и отправился было назад к повозке и друзьям, но вдруг остановился как вкопаный. Боковым зрением хоббит приметил нечто, совершенно не вязавшееся с суровым и диким северным ландшафтом. Только сделав пару шажков в сторону, он понял, что именно привлекло его внимание.

– Подснежник! – зачарованно произнес Фридерик. И действительно, ухватившись тонким стебельком за каменистую стенку прибрежной осыпи, полуприкрытый ледяным навесом, к свету тянулся тонкий зеленый стебелек с белым, еще не раскрывшимся, миниатюрным цветочком.

– Ах, – произнес хоббит, нежно поглаживая несмелые, трепещущие под ветром листочки, – значит, весна пришла таки и в эти края…

Еще не стемнело, когда повозка въехала под крепостные стены небольшого поселка, как две капли воды похожего на Клевань, только поменьше. Ночевали в вонючем сарае рядом с хрюкающей, блеющей и мычащей худобой. Одно хорошо – рядом со скотиной было тепло.

Так прошел – ничем не примечательный – еще один день, затем второй… Дороги, по которым доводилось следовать путникам, становились заметно разъезженными. Несмотря на раннюю (по северным меркам) весну, людей попадалось на глаза не так уж и много, но встречались – и часто! – конные разъезды. Повозку несколько раз останавливали, спрашивали: кто такие? Но, узнав Странника, никто более вопросов не задавал.

На пятый день скучного путешествия путники добрались до города со странным названием Затока. По каменному мосту миновали шумную речку Фарнак и стали лагерем на опушке небольшой рощицы, состоящей из одних хилых, голых деревец.

– В город заходить опасно, – сообщил Странник. – Затока славится своими верфями, а еще как приют для обозных людишек, контрабандистов и всякого лихого люда подобного рода. Стоит туда сунуться – вмиг молва о нашем походе разнесется по всему княжеству! И это – не самое худшее…

Прошло еще пять дней неспешного путешествия.

Хоббиты и гном практически не покидали своего «убежища» меж вонючими бочками на дне повозки. Хорошо еще, что, вопреки опасениям Фридерика, бочки эти так и не рухнули на головы разнесчастных путешественников. Девушка, несмотря на бесчисленные уговоры, так и не покинула своего «насиженного» места на козлах между магом и толстяком. Хоббиты поочередно подглядывали сквозь узкую щель под тентом за дорогой – это было единственным развлечением за всё время скучного и однообразного путешествия.

Лишь ближе к Нордфосту, под вечер, повозку остановил очередной конный разъезд. Всадников Фридерик не видел, но отчетливо слышал звон металла и ржание коней.

– Ба! – донеслось до хоббита, вжавшегося в пол неповоротливой повозки. – Кого я вижу? Неужто, Странник собственной персоной?

– Эдрик? Сколько зим, сколько лет… – прозвучал спокойный голос человека. – И я несказанно удивлен! Командир стражи! Надо же, как ты выслужился!

– А я уж обрадовался слухам, что-де упокоилась душа нашего славного Северного Стража где-то в дальних южных горах…

– Рад тебя разочаровать, Эдрик.

– Для кого – Эдрик, а для кого – капитан княжеской, его светлейшества, гвардии Эдриксон! – надменно произнес тот.

– Неужто, капитан? Завидую тебе! – откликнулся человек. – Поделись опытом, кому именно следует усердно лизать задницу, дабы получить столь высокий чин?

Голос Северного Стража звучал насмешливо, но Фридерик невольно содрогнулся: «Да они же люто ненавидят друг друга… Ох, и не повезло нам!»

– Ты, Странник, всегда отличался редким сквернословием, – промолвил Эдрик. – Отбери его у тебя – останешься голым и босым!

Невидимые Фридерику воины поддержали своего начальника редкими смешками.

– Сквернословием? – тут же откликнулся человек. – Неужели именно я вывалял тебя в грязи перед всем честным народом на княжеском балу в прошлую пятницу?

– Не было прошлой пятницы никаких балов! – отрезал Эдрик. – И пустословить я с тобой не собираюсь! Говори, куда путь держишь!?

– Куда же еще мне путь держать, – смиренно ответствовал Страж, – как не в свой родимый дом.

– В Нордфост, надо понимать… Оч-чень своевременно! А кто эти подозрительные субъекты, что тебя сопровождают?

– Надо бы вначале прояснить, кто кого сопровождает! – хмыкнул человек. – Эдмэра, надеюсь, ты знаешь?

– Знаю, а то как же… Мелкий торгаш из задворок – разжился, значит, колымагу приобрел, брюхо отпустил… – Последовал дружный хохот стражников.

– Колымага сея, – негромко откликнулся толстяк, – досталось мне в наследство от покойного батюшки. Так что, не очень-то я и разжился…

– Что за девка? – меж тем деловито осведомился капитан княжеской гвардии. – Вроде, симпатичная… Я, кстати сказать, подбираю себе пятую наложницу! Эта бы подошла! А ну, покажи свое личико, девка!

Вновь раздался смех. Фридерик только поплотнее сжал веки: «Мена сейчас прикончит этого ублюдка, как пить дать…»

– Это моя молодая жена, – произнес Странник, и голос его зазвенел металлом. – Даже не думай к ней лапы тянуть!

– Жена? Ха, да кто ж на тебя, урода этакого, позарится? Знать, мозгов у твоей курицы нет… Лучше погляди на меня, девка: молодой, здоровый – кровь с молоком! Детей у тебя будет – куча! Что молчишь, словно воды в рот набрала? А-а… Одно слово – курица безмозглая! – Воины вновь дружно, как по команде, расхохотались. – Ну, а это что за развалина полувековая восседает на облучке, за палку держится костлявой рукой? Говоря, именно так и выглядит смерть. Где же коса?

«Ах, – подумал Фридерик, – сейчас, уж точно, грянет гром, и отряд княжеской гвардии превратится в стаю перепуганных мышей…»

– Зря вы, молодой человек, столь непочтительно отзываетесь о людях, которые намного вас старше, – негромко промолвил маг. – Что же касается старухи костлявой – уверяю, вы с ней близко познакомитесь в свое время…

Впрочем, похоже, «молодой человек» не обратил на слова волшебника никакого внимания.

– Ну-с, и что ж мы везем на этот раз в столицу? – громко осведомился он. – Опять тухлую рыбу? Открывай тент – немедленно! – и посмотрим на содержание твоего корыта!

Эдмэр, бросив короткий взгляд на Странника, покорно слез с козел и, не торопясь проследовав до самого конца телеги, стал аккуратно развязывать многочисленные узлы, что сохраняли неприкосновенность «товара» во время продолжительного странствования.

– Фу! – воскликнул Эдрик. – Ну и вонища! Что в этих бочонках?

– Рыба, что ж еще? – удивился Эдмэр. – Прямиком к княжескому столу…

– И вот такое дерьмо наш славный князь будет употреблять? – с сомнением в голосе произнес капитан княжеской гвардии.

– Дерьмо!? – искренне возмутился толстяк. – Вы думаете, это рыба так воняет? Ничего подобного! Как только бочонки вскроют – полдня, и рыбка будет, как только что выловленная – никакого запаху! Головой своей ручаюсь! В этом способе сохранности нежайших свойств продукта, кстати говоря, и состоит секрет семейства нашего…

– Хватит говорильни! – воскликнул капитан Эдрик. – Ваш товар арестован! Вместе с вами! Па-апр-рашу следовать за мной до ближайшего карцера!

– Я-то тут при чем? – воскликнул Эдмэр. – Я законов не нарушал!

– Не спорить с капитаном гвардии! – взвизгнул Эдрик. – В карцере мы быстро разберемся, кто нарушает законы, а кто нет!

– Ни в какой карцер мы не последуем! – хмуро сообщил Странник. – Сейчас вы уберетесь восвояси, а мы продолжим свой путь!

– Что? – воскликнул капитан. – Неподчинение княжеской гвардии?

– Плевать я хотел на тебя и твоих сопляков-гвардейцев! – повысил голос человек. – Не заставляй меня, Эдрик, обнажать меч!

Фридерику, от чего-то, стало не по себе. «Ох, сейчас кровушка-то прольется…» – подумал он.

– И как же ты, калека несчастный, собираешься противостоять двадцати гвардейцам? – издевательски спросил капитан. «Гвардейцы» вновь разразились дружным хохотом.

– А так! – воскликнул Странник и вмиг, соскочив с повозки и оказавшись в самой гуще воинов, выхватил меч. Клинок блеснул в наступающих сумерках лунным светом. Ближайшие всадники, на всякий случай, шарахнулись в сторону.

– Взять его! – заорал не своим голосом Эдрик. Но, как показалось Фридерику по звукам, доносившихся до него снаружи (вид из укрытия был не ахти какой), никто из «гвардейцев» не горел желанием исполнять приказ командира. Лошади только топтались на месте и храпели.

Теперь уже рассмеялся Странник:

– Ну, что же вы, славные воины, замерли? Неужто, испугались калеки несчастного?

И в этот момент рука девушки появилась перед широко раскрытыми глазами хоббитов, что застыли у щели в тенте.

– Лук! Быстро! – воскликнула она. – И стрелы!

Фридерик стал лихорадочно, на ощупь, шарить руками вокруг себя, но так ничего и не нашел. Впрочем, его приятели оказались куда проворнее. Вначале в узкую щель проскользнул колчан со стрелами, а затем и дивной красы лук. Тут же зазвенела натянутая тетива.

– Может, ну его? – произнес кто-то из «гвардейцев».

– Молчать! – взвизгнул капитан. – Чего струсили? Он же один!

– А вот тут ты неправ, козел! – вскочив на ноги, воскликнула Мена и прицелилась в голову ближайшего всадника.

– Похоже, я что-то пропустил! – прогремел над самым ухом Фридерика голос Чачи. В следующее мгновение раздался треск тента, и гном с громадным, обоюдоострым топором ловко опустился на ноги рядом с повозкой. – Ну, подходи, кто не трус! – крикнул он, бешено вращая секиру над головой.

– Да их тут целая банда! – закричал кто-то.

И тут, в довершение ко всем неприятностям, откуда-то из наступающей темноты вдруг выскочила Альфа. С грозным рыком псина бросилась под ноги коней – те мгновенно обезумели! Двое или трое воинов оказались на земле, остальные крутились на месте, пытаясь совладать со ставшими на дыбы, ржущими лошадьми.

– Прикончить зверюгу! – завопил капитан.

– Нет! – что мочи закричал Фридерик, но, похоже, в общей суматохе его никто не услышал. – Нет! – воскликнул хоббит и, решительно оттолкнув приятелей, вывалился наружу через необъятную дыру в тенте, оставленную гномом. Приземлившись (больно!) на плечо, он мигом вскочил на ноги и обнажил короткий меч. Тут же здоровенная лошадюга пронеслась мимо, чуть не растоптав хоббита – тот еле успел отскочить. Вслед за ней из сгущающихся сумерек выскочил воин на коне, размахивая мечом. Его преследовала Альфа; но всадник, как не прижимался к гриве, никак не мог дотянуться коротким мечом до черной тени меж копытами коня.

– Нет! – вновь воскликнул Фридерик и, закрыв от страха глаза, наугад полосонул мечом перед собой. Меч, натолкнувшись на что-то упругое, лишь отлетел в сторону. Раздался храп коня, затем – звук падающего тела… Мерик и Томми тут же оказались рядом – подняв хоббита на ноги, они тоже обнажили клинки, настороженно оглядываясь по сторонам.

– Бей их! – истошно вопил капитан.

– Немедленно прекратить! – Властный Голос раздался, кажется, из самого поднебесья, и сражение, еще не успев разгореться как следует, вмиг утихло.

– Капитан княжеской гвардии Эдриксон!

– Я! – откликнулся тот, крутясь на месте и ошарашено озираясь по сторонам.

– Вас отрядили в дозор, а не рыться в повозках честных граждан! Вы об этом позабыли? Какой приказ вы получили от князя?

– Патрулировать дороги к югу от столицы! Но…

– Никаких «но»! Соберите уцелевших коней, людей, оружие и следуйте к Затоке! А после лично доложите князю о нарушении приказа и своем самоуправстве!

– Есть! – по-прежнему удивленно крутя головой во все стороны, откликнулся Эдрик. – Стройся! – Воины потянулись к командиру; половина из них оказалась пешими, многие хромали. – Гвардия, за мной!

– Тьфу! – только и промолвил гном, опираясь руками на секиру. – И это – гвардия?

– А с тобой, Странник, мы еще встретимся, – глянув напоследок через плечо, прошипел Эдрик.

– Не сомневаюсь, – глухо откликнулся тот, исподлобья глянув вслед капитану.

Отряд «гвардейцев» еще не скрылся в наступивших сумерках, как ноги Фридерика подкосились и он осел на холодный снег. «Нет, – подумал хоббит, ощутив вдруг смертельную усталость, – подобные развлечения – не для меня…»

– Должен тебя поблагодарить, Палландо, – негромко помолвил Странник. – Ты вмешался в события как нельзя вовремя! Не хватало нам еще, для полного счастья, затеять бессмысленную бойню под самыми стенами Нордфоста.

– Не стоит благодарностей! Для меня это не составило никакого труда, – откликнулся маг. Он по-прежнему спокойно восседал на козлах повозки, сжимая в руках посох и покуривая замысловатую трубку. – Надеюсь, мы продолжаем следовать в столицу княжества, Арата?

– Есть ли причины менять наши планы? – пожал плечами человек.

– Тебе виднее…

– Хрр! Славная была сеча! Мне понравилось! – провозгласил гном, оглядывая «поле боя». – Троих коняг уложили, еще нескольких покалечили, а пяток разбежались по окрестностям! Несколько поломанных ребер и синяки на долгую память… Из наших, как я вижу, никто не пострадал! Кстати, Арата, славный у тебя меч! Клинок, что светится в ночи! Хм… Такого мне лицезреть еще не доводилось, хотя я и слыхивал о подобном чуде: говорят, лишь древним эльфам было под силу выковать подобные клинки… Не дашь ли взглянуть?

– Не ко времени это, – промолвил Странник, пряча меч в ножны.

– Жаль, что ты обратил сей славный меч против невинных животных, – заметил гном.

– На клинке крови нет! – ответил Страж, вытирая окровавленный кинжал о снег. – Признаться, очень надеялся, что юнцы, завидев меч, образумятся. Да где там! Они, как волки зимой: поодиночке трусливы, но, сбившись в стаю, бросаются на всех без разбору.

– Лошадей жалко… – промолвила Мена.

– Жалко, не спорю, – согласился Странник. – Животные здесь уж вовсе не при чем… Да только это не рыцарский турнир! С пешими воинами всегда сражаться легче, и в настоящем бою не до сантиментов; особенно, если речь идет о твоей собственной шкуре или жизни друзей.

– Брось, Странник, – воскликнул Чача. – Да эти молокососы и так разбежались бы, лишь завидев мою секиру!

– Что ж ты раньше не поспешил на подмогу со своей секирой-то?

– Я и поспешил! Но, поначалу, с тентом надо было разобраться… – обиженно произнес гном и тут же воскликнул: – Но Фридо-то! Ай да удалец!

– Я!? – удивленно откликнулся хоббит.

– Конечно – ты! Последнего коня – как сейчас вижу! – так ловко подсек, что тот гвардеец из седла вылетел, что из пращи его запустили! Жалко, голову не сломал, мерзавец.

– Меч мой куда-то подевался, – явно невпопад промолвил Фридерик. – Пойду я его поищу…

– И я, пожалуй, прогуляюсь, – сказала Мена, доставая из-за пояса короткий, кривой нож. – Жаль мне покалеченных животных… Кстати, Странник, что ты там ляпнул насчет молодой жены?

– Извини… – откликнулся человек. – Хотелось избежать лишних неприятностей… Испокон веков жены и наложницы были для северян, что святые: никто не имел права их и пальцем тронуть. Да вижу, для нынешней молодежи уж ничего святого не осталось… Запомню сие на будущее, как говорится.

– И еще запомни на будущее: я сама за себя в состоянии постоять! – воскликнула девушка и скрылась в темноте.

– А где наш любезный хозяин-то? – осведомился Мерик.

– Тут я, – донеслось из-под повозки. – Где ж мне еще быть? Лошадки-то мои – как?

– Целы твои лошадки, – промолвил маг. – А вот тент на повозке малость пострадал!

– Ничего, не в первый раз! Любашка его как-нибудь починит…

– Что делать-то будем? – спросил Томми. – Если на ночь лагерем становится, то следовало бы подальше отойти. Вдруг эти «гвардейцы» опомнятся да вернутся.

– Лагерем становится не будем – опасно, – промолвил Странник. – Думаю, за ночь как раз и доплетемся до столицы. Как ты, Эдмэр, не позабыл еще дорогу?

– Да я – что летом, что зимой – с закрытыми глазами по ней проеду, – воскликнул толстяк. – А сейчас тем паче – лишь бы подальше от этих выродков оказаться!

Ранним утром 18 апреля 2493 года, без каких-либо еще особых происшествий, путники достигли таки столицы северного княжества, славного града Нордфоста. Об этом своим приятелям поведал Мерик, который, как оказалось, всю долгую ночь глаз не смыкал, предвкушая удовольствие воочию лицезреть «настоящую крепость».

Утро выдалось хмурым и туманным. Клочья облаков медленно ползли на запад над самой землей, занесенной могучими снегами. Вдоль дороги громоздились высоченные, в рост человека, сугробы, и редкие снежинки кружились в морозном воздухе. Через дыру в тенте ленивый ветерок заносил их внутрь повозки, отчего в одном углу собрался небольшой занос снега. Приятели инстинктивно жались к противоположному углу, и лишь под самое утро забылись коротким, тревожным сном, укутавшись в теплые плащи и прижавшись друг к дружке.

Растолкал всех Мерик, возбужденно жестикулируя и призывая присоединиться к нему возле «щелки».

– Вот же, вот она, голубушка! Вы только гляньте! – тараторил он. – Вот это крепость! Как в сказке! Я ее такой себе всегда и представлял! Это вам не тиминские руины и не застава какая-то вонючая… Вставайте, лежебоки!

«Лежебоки», позевывая и кое-как продрав глаза, присоединились к своему сотоварищу, про себя браня того последними словами. Впрочем, стоило Фридерику лишь выглянуть наружу, как сон тут же как рукой сняло.

Дорога, которой следовали путешественники, пологой дугой огибала невысокий холмик и упиралась в широкий, с деревянными перилами, мост, перекинутый через глубокий, занесенный снегом ров. Сразу за рвом из рассветного тумана вставали высокие, черные, каменные стены, сплошь усеянные узкими, едва приметными бойницами. Верхняя часть стен ощетинилась зубцами, средь которых там и здесь полыхали факелы. Прямо за мостом виднелись широкие, оббитые проржавевшим железом ворота, над которыми реяли стяги. Чуть левее врат возвышалась округлая, могучая башня, вершина которой терялась в тумане.

– Вот она! – восторженно воскликнул Мерик. – Я же вам говорил – увидим мы еще настоящую твердыню… Вот бы облазать такую вдоль и поперек!

– Ох, дружище, – вздохнул Томми. – Боюсь, не пришлось бы нам и здесь в застенках время проводить, словно узникам каким-то…

– Ну, нет! – возразил приятель. – Тут уж меня никто не удержит! Подумать только – может статься, раз в жизни такая удача выпала!

– Да перестаньте вы по мне топтаться, негодники, – незлобно проворчал сонный Чача. – Поспать не дают честному гному!

– Действительно, угомонитесь! – раздался снаружи негромкий окрик Странника. – Рот на замок! Ведите себя тихо и молчите, пока я не позволю! Еще нарваться на неприятности из-за вас не хватало.

Хоббиты поприуныли и замолчали, но от вожделенной «щелочки» не отходили.

К общему удивлению, переговоры у ворот твердыни не отняли у путников много времени. Узнав Арату и Эдмэра, стражники без пререканий открыли скрипучие врата, и повозка проследовала за стены северной цитадели.

Колеса повозки въехали на непривычную хоббитам булыжную мостовую; стук колес и копыт лошадей отражался громким эхом от стен странных (по-хоббитским меркам) домов, что уныло тянулись вдоль прямой, как стрела, полутемной улицы. Приятели только диву давались: ничего подобного они в жизни не видывали и даже представить себе не могли! Высокие, в три этажа, каменные стены домов превращали безлюдную улицу, по которой неспешно катилась повозка, в настоящее ущелье, до самого дна которого (мостовой) достигали лишь робкие лучи утреннего света. С равными промежутками улицу пересекали переулки, один мрачнее другого. Окон в зданиях не было – по крайней мере, на первых этажах – лишь наглухо закрытые ворота. Единственным украшением мрачных сооружений являлись небольшие, навесные башенки по углам зданий, да фонари, что кое-как освещали перекрестки.

– Это, наверно, и есть тот карцер, о котором упоминал давешний капитан, – шепотом сообщил приятелям Мерик.

– Или могильные склепы, в которых, как говорят, люди из большого мира хоронят своих покойников, – добавил Томми.

– Брр… – замотал головой приятель. – Что-то мне и вовсе гулять по такой крепости расхотелось…

Вскоре повозка свернула в один из переулков, и хоббиты радостно вздрогнули – впереди показался широкий просвет и знакомые зубцы крепостных стен. Впрочем, лошади остановились, и Странник спрыгнул с козел. Подойдя к ближайшим, ничем не отличающихся от прочих, воротам, он ухватился за тяжелое металлическое кольцо, что висело на створке ворот, и принялся (со странным ритмом) колотить по вратам. Звук казался крайне неприятным, усиленный многократным эхом, отчего приятелям чуть было уши не заложило. Наконец откуда-то сверху раздался сварливый старческий голос:

– Что надо? Кто это?

– Это я! – откликнулся человек. – Открывай ворота, Теофил!

– Батюшки, да никак сам господин пожаловал!?

Не прошло и минуты, как загремели засовы, ворота открылись и повозка, миновав неприветливые, темные своды, въехала в квадратный внутренний двор. Выбравшись – наконец-то! – из затхлого, холодного «убежища» на свободу, Фридерик, крутя головой во все стороны, с удивлением принялся разглядывать «внутренности» странного здания.

Небольшой двор со всех сторон (в три этажа) был окружен высокими арками, что покоились на тонких колоннах, искусно выточенных из незнакомого хоббиту камня. Камень был молочно-белым, с нежными, розоватыми прожилками и казался мягким и теплым на ощупь. За ажурной аркадой виднелись неширокие, закрытые замысловатыми витражами галереи, охватывающие по периметру весь двор, который казался на удивление светлым после сумрака мощеных улиц. Над квадратом двора медленно проплывали серые, тяжелые облака, в которых хоббит – к несказанной радости – заприметил редкие просветы голубого неба. В центре двора возвышался миниатюрный фонтан, выполненный из того же странного камня.

– Розовый мрамор из лимирских каменоломен, – сообщил гном, любовно проведя рукой по поверхности колонны. – Обработан искусно… Бьюсь о заклад – работа гномов Агларонда! Немалых денег стоит, думаю!

Теофил оказался старцем (подстать древним магам!), седой и худющий, но на поясе его болтался тяжелый меч, а руки, хоть и покрытые старческими пятнами, казались сильными и проворными. Обняв Странника, как сына, он, не скрывая слез, промолвил:

– Хвала Создателю! Я уж и не надеялся тебя в живых увидеть. Столько слухов разных ходит…

– Я знаю, – откликнулся Странник, высвобождаясь из объятий старика. – Будь так добр, займись гостями. Спроси, что им нужно, определи комнаты… Мне надо кое-что обсудить с Палландо… А через час накрой в столовой зале! Погреба, надеюсь, не оскудели окончательно?

– Как можно, господин… – Старый воин неожиданно быстро подобрался, приняв суровый и неприступный вид.

– Друзья мои! – обратился человек к уставшим путникам. – Теофил – старый друг нашего дома! Он не слуга! Но если вам что-то понадобится, или вы пожелаете что-либо спросить – прошу, обращайтесь к Теофилу. Я думаю, он вам ни в чем не откажет!

С этими словами Страж резко повернулся и вскоре скрылся под тенью галереи вместе с магом.

Не успело эхо шагов человека утихнуть во дворе, как Мерик тут же «принялся за дело». Нижайше поклонившись (как требовал того хоббитский обычай), он представился сам, а так же поочередно представил «другу дома» всех своих попутчиков поочередно (сообщив, в общих словах, кто они такие и откуда прибыли), не позабыв и про Альфу.

Теофил лишь серьезно кивал, не прерывая долгую и закрученную речь хоббита. Но стоило приятелю приумолкнуть, тут же предложил:

– Позвольте, господа, я покажу вам ваши покои…

– Ах, покои! И горячая вода, – мечтательно произнесла Мена.

– Покои подождут! – заявил Мерик. – Тем более что отобедать нам будет позволено не ранее, чем через час.

– Ты еще немного поговори с Теофилом, – заметил Томми, – и мы вообще сегодня не отобедаем!

– Действительно, – согласился гном. – Не могут ли твои расспросы, Мерик, подождать до завтра?

– Господа, – чопорно промолвил Теофил. – Если у сударя ко мне есть вопросы, я с удовольствием на них отвечу! Конечно, если вопросов немного… Уверяю вас, обед никак не пострадает.

– Зато пострадаем мы, – проворчал Чача.

– У меня всего лишь два вопроса, – промолвил Мерик, косясь на недовольных друзей. – Почему сей град имеет столь странный, на наш взгляд, вид? И почему сей дворец, своим великолепием не уступающий лучшим творениям стародавних мастеров изнутри, имеет столь грустный вид снаружи?

Мена только фыркнула:

– Можно подумать, ты только по дворцам и разъезжал всю жизнь…