Текст книги "Скитальцы Северных Пределов. Летопись 1 из эпопеи "Последние герои Средиземья" (СИ)"

Автор книги: george_george

сообщить о нарушении

Текущая страница: 27 (всего у книги 37 страниц)

– Дочитал, вот, «Квента Сильмариллион»…

– И как?

– Многое не понятно, – честно признался молодой человек. – Но мне очень понравилась древняя легенда о том, как в нашем мире появились люди, эльфы и гномы. Вот только незадача…

– Незадача, говоришь…

– Именно… Нигде в книгах не упоминается, как же в наш мир пришли мои сородичи!

– Хм… – волшебник лишь покачал головой. – А что говорят ваши собственные сказания?

– Нет у нас никаких сказаний, – вздохнул Фридерик. – Но ведь вам, мудрым, уж наверняка известно более, чем нам, простым смертным! Неужели ничего такого нет, что проливало бы свет на тайну нашего появления в этом Мире?

– Хитрец! – фыркнул Палландо и погрозил пальцем. – Да-да, хитрец и подлиза! Ты еще слезу-то пусти. Так я и поверил, что тебе это позарез необходимо, прямо и жить не сможешь…

– Жить-то смогу, – честно признался хоббит. – Но, всё равно, интересно.

– Тебе никто не говорил, что излишние знания не всегда бывают полезными? – Маг, казалось, с нескрываемым любопытством наблюдал за молодым человеком. Фридерик открыл было рот, но вовремя «прикусил язык». Конечно же, об этом говорил в свое время Старик, да и Палландо вполне определенно высказывался на сей счет не так уж давно. Но любопытство – вторая натура всякого хоббита!

– Ну, пожалуйста… Я никому не расскажу… – принялся канючить он, сложив руки на груди. – Я ведь спать не смогу…

Палландо лишь усмехнулся, глядя на хоббита.

– Спать, говоришь, не сможешь… А может быть, ты спать не сможешь, когда я тебе расскажу какую-нибудь страшную историю?

– Ну, пожалуйста! Ну, хоть что-то…

Маг только фыркнул и отвернулся. Фридерик уж стал свыкаться с неизбежной мыслью, что ничего-то он от мага не услышит, да обдумывать, как же перейти (аккуратно, этак) к куда более волнующей его теме. Но тут вдруг маг продолжил негромко:

– Есть одна древняя легенда… Мм… Вернее сказать – сказание, притча… Мм… Нет, эти слова как-то не годятся, не подходят…

Фридерик затаил дыхание.

– Короче говоря, было это в очень давние времена, – промолвил Палландо, качая головой, словно то, о чем он собирался рассказать, ему самому было не по душе. – Мм… Хорошо, Фридо, что ты прочел «Сильмариллион»! По крайней мере, мне не придется объяснять тебе, кто такой Моргот, и какими черными деяниями отмечен его путь.

Фридерик кивнул.

– Мм… Тебе, должно быть, ведомо, что еще в Предначальные Времена, захватив в плен часть эльфов, Моргот подверг их истязаниям, и со временем, извратив их сущность, вывел на свет мерзкую расу орков…

– Я знаю, – негромко промолвил Фридерик. – У нас, хоббитов, принято величать этих тварей гоблинами!

– От этого их суть не меняется, – заметил маг. – Не будем отвлекаться! То же самое Враг собирался утворить и с людьми, однако всё получилось иначе. Люди оказались слабыми, и потому подчинить их своей воле оказалось проще, чем пытаться извратить их сущность. Но это Моргот и Саурон выяснили не сразу… – Волшебник вяло махнул рукой. – Вначале же Извечный Враг, захватив в плен мелкие племена только появившихся в Мире людей, хотел проделать с ними то же, что и с эльфами, как я уже сказал. Так, говорят, в подземных чертогах Ангбанда появилось малочисленное племя странных созданий, коих попросту именовали «карликами»…

– Карликами? – изумленно откликнулся хоббит.

– Ты научишься когда-нибудь не перебивать? – раздраженно воскликнул Палландо. – Да, именно карликами – ты не ослышался! Однако, Моргота и его прихвостней на этом пути ждала редкая неудача.

«Какая?» – хотел спросить Фридерик, но благоразумно промолчал.

– С орками всё вышло так, как и задумывалось изначально, – продолжал, меж тем, волшебник. – Они оказались злобными, кровожадными, жаждущими убивать всё живое; но при этом необычайно плодовитыми и раболепными перед своими «хозяевами». С единственным их недостатком – боязнью света – Саурон со временем справился… С «карликами» же, как я уже говорил, дело обстояло иначе: они оказались низкорослыми, тихими, полноватыми, розовощекими; можно сказать, потешными. Никакими усилиями Повелителю Темных Сил так и не удалось привить им жестокости и ненависти ко всему живому. Конечно же, они стали предметом гнусных издевательств! Мм… Некоторое время, говорят, они оставались неким подобием шутов на редких пирах, что устраивал Извечный Враг для своих ближайших сподручных. Их убивали десятками развлечения ради! Но вскоре выяснилось, что эти «малютки» обладают необыкновенным умением прятаться и бесшумно пробираться по самым опасным подземельям Черной твердыни. И тогда Саурон – именно он! – решил использовать доходяг в качестве шпионов. В этом деле «карлики» оказались достаточно проворными и находчивыми. Им даже удавалось проникнуть за завесу Мелиан! Вот почему даже в самые неудачливые для себя годы Моргот был осведомлен обо всем, что творилось в землях ненавистных ему эльфов!

Палландо кашлянул и на некоторое время умолк, погрузившись, казалось, в свои мысли.

– Что же стало с «карликами» далее? – угрюмо поинтересовался Фридерик.

– Далее? Хм… Далее у Сил Зла появились куда более грозные и могучие соглядатаи, и нужда в услугах беззлобных малышей отпала. Впрочем – что интересно! – Моргот не уничтожил плоды своего неудавшегося «эксперимента» – а такая участь постигла многих! Нет, он просто прогнал коротышек прочь за пределы своих владений. Говорят, заметно поредевшее племя (по дороге над ними издевались, их убивали все, кому не лень!) достигло таки границ владений Моргота и растворилось в бесконечных, неизведанных восточных землях. С тех пор о судьбе этого племени ничего неизвестно.

Закончив свой рассказ, Палландо полуобернулся в сторону хоббита и, слегка склонов набок голову, принялся пристально разглядывать молодого человека. А посмотреть было на что!

На протяжении одной минуту выражение лица Фридерика менялось неоднократно. Вначале хоббит застыл на некоторое время с разинутым ртом (казалось, что и дышать перестал вовсе); потом, судорожно вздохнув и пробормотав нечто нечленораздельное (выругался, надо понимать), уставился немигающим взглядом на потолочную балку; потом всплеснул руками и, нахмурив лоб, перевел взор почему-то на свои босые ноги; после обхватил голову руками и некоторое время раскачивался из стороны в сторону. И наконец, несколько раз глубоко вдохнув и выдохнув (что рыба, выброшенная на прибрежный песок), он хрипло произнес:

– Это неправда… Это не может быть правдой!

– Мм… Что именно? – участливо поинтересовался Палландо.

– Не может быть, чтобы мы, хоббиты, были выведены на свет этим чудовищем! – воскликнул Фридерик. – Это немыслимо! Это чушь какая-то!

– Кто здесь сказал – хоббиты? – удивленно отозвался маг. – Я!? Позволь напомнить, мой юный друг, что о хоббитах в моем рассказе даже не упоминается! Ты сам хотел услышать страшную историю на ночь – ты ее получил! И сам делай выводы!

– Выводы… – хоббит лишь кисло усмехнулся. – Вот уж правильно говаривал покойный старик Барсукс: дурная башка сама себе сучковатую колоду сыщет.

– Кто такой Барсукс? Не слыхивал…

– Не важно, – Фридерик лишь устало махнул рукой. – Вот уж, действительно, напросился…

– Не бери близко к сердцу! Всё, что я рассказал, произошло в очень давние времена и врядли имеет отношение к твоему народцу, – уже более серьезно заметил Палландо.

– Понимаю… – произнес молодой человек, понуря голову. – Уверен, что так оно и есть! Только уж я, извините, никому сей истории пересказывать не буду! Не хочу… Да и не надо такого нам, хоббитам! Это надо же – мы, оказывается, исчадия Тьмы!

…Камин давно погас, маг покинул библиотечную залу несколько часов назад, а Фридерик всё продолжал сидеть в неудобном кресле, поджав под себя окоченевшие ноги и хмуро уставившись в одну точку.

– Это надо же, – в который раз негромко произнес он и, словно очнувшись, воскликнул: – А ведь о главном-то я так и не спросил! Опять провел меня волшебник!

Из прочих событий, что могут представлять хоть малейший интерес для читателя, следует упомянуть еще одно: последнюю, короткую беседу Фридерика со Странником, что произошла в самом начале весны 2493 года (точную дату, естественно, установить не удалось).

– Что на сей раз перечитываешь, Арата? – спросил Фридерик, застав в очередной раз Северного Стража в зале библиотеки (обмениваться подобными приветствиями стало почти традицией за долгие зимние месяцы).

Странник медленно обернулся, окинув хоббита неторопливым взглядом. Глядя на человека, Фридерик отметил про себя, что тот уже не так старательно скрывает от «приятелей по несчастью» свои увечия. Да и хоббит, надо заметить, уже успел попривыкнуть к неприятному виду обожженного лица человека, практически не обращая внимания на этот недостаток его внешности.

– Редкая, знаешь ли книга… – промолвил Странник, отложив в сторону объемистый фолиант в окладе из лоснящейся, растрескавшейся кожи, отблескивающей синеватым цветом.

Фридерик лишь бросил мимолетный взгляд на книгу. «Что-то я ее раньше не примечал, – подумал он. – Опять, надо понимать, с верхней полки, что ли…»

– Здесь таких, как я понимаю, немало… – осторожно заметил он.

– Верно, – согласился человек. – Но эта книга всё же отличается от прочих! Хотя бы тем, что ни одна другая – за всю историю Средиземья, насколько мне известно! – не удостаивалась подобных почестей…

– Почестей? – удивился Фридерик. До сих пор он свято верил, что самой знаменитой книгой была, есть и будет его любимая Алая Книга. – Чем же так знаменита эта книга?

– Прежде всего тем, – пояснил Странник, – что ни одну другую книгу не пытались сжечь на костре привселюдно!

– Сжечь!? – Хоббит только широко раскрыл глаза. – Зачем сжигать книги? Кто до такого мог додуматься?

– Вначале до этого додумались правители Руна. Затем подобное сумасшествие охватило Хордию, а после – Гондор и даже Арнор. Не удивлюсь, если во всем Мире остался лишь этот, один единственный экземпляр рукописи! Хотя, если верить Палландо, труд сей пользовался немалой популярностью в свое время, лет, этак, с тысячу назад…

– Единственный экземпляр? – невольно повторил Фридерик.

– Впрочем, – продолжил Странник, – подвалы Аннуминаса и Минас-Тирита столь глубоки, что, вполне возможно, где-то в тайных гробницах познаний и сохранились до наших времен еще пару экземпляров.

Хоббит незаметно (так ему казалось) приблизился к столу и попытался разглядеть под рукой Араты название книги на обложке. Но обложка казалась совершенно гладкой, без единых признаков заглавия.

– Она называется «Новейшая История», – слегка осклабившись, произнес Странник, наблюдая за незадачливыми маневрами молодого человека. – Ее автор – некий Марат Тиссенский.

– Никогда о такой даже не слыхивал, – откровенно признался хоббит.

– Я тоже. Пока Палландо не рассказал мне о ней и не показал, где ее отыскать на полках.

– Что же в ней такого таинственного? – спросил Фридерик, медленно обходя вокруг стола, не отрывая взгляда от руки Странника, что покоилась на обложке древнего манускрипта.

– Прежде всего интересно само название, – отозвался тот. – Подумать только – «Новейшая История»! А ведь в ней, в основном, описаны оч-чень давние события. Однако, как они описаны!? Всё вроде совпадает с «Квента Сильмариллион» и прочими древними рукописями, но… Всё подано под несколько иным соусом, если можно так выразиться…

– Соусом? – Фридерик оказался озадаченным. – Что, Арата, ты имеешь в виду?

– Мы верим и поневоле вжились в ту историю нашего Мира, что досталась нам в наследие от Старшего народа, – пояснил Странник, медленно отодвигая фолиант подальше от хоббита. – Автор же «Новейшей Истории» подает события древних эпох несколько в ином свете…

– Под другим соусом – теперь я понял! – воскликнул заинтригованный хоббит.

– Именно так! В его изложении получается, что Мир наш существовал задолго до пришествия Илуватара и его верных союзников валаров. Моргот, как утверждает автор, никогда не принадлежал к Избранным, но явился к нам из других миров, откуда, якобы, был изгнан за излишнюю жестокость и безмерное своенравие.

– Из каких таких еще миров? – недоуменно спросил Фридерик. – Я что-то ничего не понимаю!

– Марат Тиссенский изволит утверждать, что таких Миров, как наш, на самом деле великое множество, – терпеливо пояснил человек. – Есть Миры, где правят Светлые Силы; есть Миры, где правят Силы Тьмы… Арда же – наш Мир – является перекрестком Миров. Именно поэтому здесь столь часты и столь неизбежны столкновения Темных и Светлых Сил! Они попросту воюют за наш Мир!

– Ничего не понимаю… – откровенно признался оторопевший хоббит. – Где же находятся иные миры?

– Этого к книге не написано… Зато есть кое-что иное! Ты, конечно же, знаешь, – продолжал Странник, – что согласно древним преданиям наш Мир был создан вдохновенной Песней айнуров. Ее иногда называют Первой песней.

Фридерик кивнул.

– Существуют также поверия, что, когда придет Время, прозвучит Вторая песня… В этой Песне примут участие также люди. И тогда Мир изменится.

Хоббит вновь кивнул, но уже не так уверенно.

– Так вот… Автор сего труда утверждает, что со Второй Песней людям откроются пути в иные Миры. Правда, каким образом, и что это будут за пути такие, он не поясняет.

– И ты в это веришь!? – не удержался изумленный Фридерик. – А Палландо?

– Верю ли я? Хм… Пожалуй, нет… Хотя, признаться, перечитывая сей занимательный труд, я получаю определенное эстетическое удовольствие – уж больно цветастым языком он написан. Что же касается мага, то, как ни странно, он относится к этой книге вполне серьезно. И не раз повторял, что с удовольствием пообщался бы с этим таинственным Маратом…

– Таинственным… – недоуменно повторил хоббит.

– Марат – имя редкое, – пояснил Странник. – В пределах людских княжеств, насколько известно, таким именем никого не величали. На слух оно более бы подошло людям восточных племен или смуглингам. Непонятна и приставка – Тиссенский. В пределах Средиземья нет города под названием Тисс или Тиссен. Нет также рек, гор и озер с таким названием.

– Может быть, имя вымышленное? – предположил Фридерик.

– Возможно, – согласился Странник. – Наверное, так оно и есть.

С этими словами человек поднялся и, непринужденно зажав книгу подмышкой, направился к двери.

– Эй! – тут же воскликнул хоббит. – Ты куда, Арата, с книгой-то направился?

– Хочу спокойно перечитать кое-какие фрагменты в своей комнате, в теплой постели, покуривая трубку, – сообщил тот через плечо.

Фридерик невольно нахмурился. Следует заметить, что за время вынужденного бездействия хоббит, конечно же, не раз навещал своих приятелей в отведенных им покоях. Знал, где разместился гном (хотя ни разу к нему не заходил), и даже выяснил, где коротала длинные ночи девушка. Но в какой из «комнат» разместился Арата, хоббит понятия не имел.

– Но ведь маг запретил выносить что-либо из библиотеки! – отчаянно воскликнул он.

– Ты же не станешь доносить Палландо о моем невинном проступке? – Странник лишь заговорчески подмигнул хоббиту.

– А вдруг книга ему понадобится? – не сдавался тот.

– Сейчас – не понадобится! – С этими словами Арата скрылся за дверью.

«Ах, невезение-то какое», – сокрушенно подумал Фридерик.

Последующие дни он каждый раз внимательно обследовал многочисленные библиотечные полки (даже заглядывал в нижние шкафчики), но следов таинственной книги в синеватом переплете так и не обнаружил. А вскоре события приняли иной оборот и, невольно, Фридерик перестал о ней задумываться…

========== Глава 17. Тени прошлого. ==========

Удивительно, но факт – хоббиты, в отличие от людей, никогда не вели календарей. Объяснение тому простое – народец сей обладал несравненным «чувством времени».

Определить на глаз, какое нынче время года, может всякий. А вот сказать, какой именно сегодня месяц и день, далеко не каждому под силу. Хоббиты никогда не страдали по этому поводу. Редко, когда в определении даты эти малыши ошибались на день-два. Видать, сама природа заложила в их организм точные часы, что редко давали сбои. Как так получилось – неизвестно, хоббиты же никогда сей феномен не комментировали (насколько известно), но воспринимали, как нечто естественное и само собой разумеющееся…

25 марта 2493 года по Н.Л. Фридерик проснулся непозволительно поздно. Некоторое время ворочался, вспоминая полуночные сны, да так ничего и не припомнив, кое-как вылез из-под тяжелого одеяла, сладко потянулся и огляделся по сторонам. Опустив ноги с постели и позевывая, он вдруг почувствовал, что в знакомой зале что-то переменилось.

Камин, впрочем, оставался на месте. Шмотки, которые хоббит побросал, как попало, когда полусонный раздевался давеча, тоже лежали на своих местах (вроде). Дверь была прикрыта, и единственная свеча на каминной полке сгорела полностью, оставив под подсвечником сальную горку. Что же не так?

– Солнце! – вдруг воскликнул хоббит и, на ходу натягивая штаны, вприпрыжку бросился к окну через сияющий золотистым светом чертог. Взобравшись на высокий подоконник, Фридерик на четвереньках добрался до узорчатого стекла.

Знакомых морозных разводов как ни бывало, и вид, открывшийся из окна, не мог не вызвать восхищения. Уткнувшись носом в мокрое стекло, Фридерик долгое время с удивлением взирал на огромную, белоснежную равнину, что простиралась во все стороны. Лишь редкие, темные пики горных вершин где-то вдалеке нарушали однообразный, но по-своему очаровательный пейзаж бескрайних снежных полей. И эти бесконечные снега сияли и искрились мириадами искр под лучами столь долгожданного солнца. Дивный, золотистый диск, слепивший глаза, висел совсем низко над горизонтом среди чистого, голубого неба, не тронутого ни малейшей пеленой облачков.

– Фантастика! – воскликнул хоббит, прикрыв глаза ладошкой. – Окна-то мои, оказывается, выходят прямо на восток!

Вновь коснувшись ногами холодного пола, Фридерик радостно потянулся и несколько раз глубоко вдохнул и выдохнул. Воздух уже не казался ему таким тяжелым и затхлым, как еще вчера вечером. Заскочив ненадолго на кухню, он привычно направился в библиотеку, но уже ступив в залу, остановился и попризадумался.

Первое Солнце… Первый чистый, солнечный день… В его родном Залучье это определенно означало приход весны. И пусть ненавистные снега еще лежат на застывших дорогах, но уже задувают теплые, южные ветра; а длинные сосульки, свисающие с крыш, отзываются монотонной, сонной капелью. Малышня с визгом носится по ближайшим холмам, надеясь в последний раз прокатиться с ветерком на санках. Одуревшие от безделья почтенные главы семейств обходят свои владения да заглядывают в сараи, чтобы проверить, вертятся ли еще колеса их кибиток и возков. А сварливые хозяйки донимают своих мужей, что, мол, сапки, грабли да лопаты совсем уж заржавели за зиму – надо бы почистить или новые купить! Кудахчут куры; блеет, мычит и хрюкает скотина, истомившаяся по сочным лугам да пастбищам. Мяучат под окнами коты, а дворовые псины незлобно облаивают редких перехожих да мочатся в рыхлые сугробы… Хоббитания просыпается после долгой зимы. Просыпается – уж верно! – и Верховный Староста, ворюга окаянный (хоббит даже сжал кулаки), подгоняя своих неповоротливых родственничков…

«И нам просыпаться пора», – подумал Фридерик о себе с приятелями, усевшись в ставшее почти родным кресло у холодного камина в библиотечной зале, и положив на руки голову, ставшую вдруг какой-то тяжелой. Почему-то он вдруг почувствовал себя крайне неуютно посреди этого огромного чертога, наполненного мудрыми, но чужими мыслями.

Весна…

Помнится, пять лет назад, когда и началась вся эта «история», весна пришла в Хоббитанию необычайно рано. Но тогда и Первое Солнце жители Залучья встретили в самом начале марта. Старожилы, впрочем, припоминали, что такое и раньше случалось, хоть и не очень часто. Где-то раз в десять лет… Чаще бывало наоборот. Фридерик припомнил, как еще в середине мая зима никак не хотела выпускать из своих цепких лап затаившуюся в горах сонную долину. Ничего хорошего «поздняя весна» не сулила: за короткое лето трудно было рассчитывать набить доверху амбары да сусеки; а значит, впереди ждала «голодная зима». Цены на товары, особенно на продовольствие, а также вино и пиво, резко взлетали вверх. Многие же хоббиты ближе к осени без зазрения совести шастали по соседским огородам, подметая всё, что под руку попадется. Посему нередко случались и громкие драки, хотя до смертоубийства не доходило.

Весна…

Если здесь, на севере, природа просыпается с той же поспешностью, как и в долине, то недельки через две-три дороги уже очистятся от снега. Хотя липкая грязь еще долго будет сопровождать ранних путников. Лишь на северных склонах холмов да оврагов снег пролежит до самого мая, превратившись в серую, ледяную корку.

Весна…

Хоббит невольно вздохнул. Еще вчера он с нетерпением ждал прихода теплых деньков, но утреннее радостное настроение куда-то вдруг улетучилось… «Остается не так уж много времени, и следует, не откладывая, принять правильное решение…»

Всё время вынужденного затворничества Фридерик придерживался хрупкого нейтралитета в отношении друзей, но теперь ему придется принять чью-либо сторону. Мерик по-прежнему горит желанием поскорей вернуться в родные края и жаждет учинить бунт против всего семейства Кролов. Но для этого надо найти дорогу на Выселки (соваться под колья Заставы – верное самоубийство). Поможет ли Арата, подскажет ли, как потаенными тропами добраться незамеченными до Северного удела? «С нами – уж точно – человек не пойдет, – уныло подумал хоббит, – что ему с нами делать-то?»

Принять сторону Томми казалось, вроде, более правильным шагом. Но… Урезонить Мерика будет, ох, как непросто! Конечно же, их приятель не полный олух, и он нередко соглашался с разумными доводами друзей. Но лишь в тех случаях, когда считал их доводы действительно разумными… А ведь Мерик может попросту не захотеть никого слушать – такое не исключено! – рассориться с приятелями, и в одиночку отправиться в опасный поход. Такое уже бывало! Как-то, помниться, года два приятели дулись друг на друга, и даже не разговаривали.

С другой стороны, что делать и куда себя деть ближайшие два-три года (как предполагает Томми), пока не уляжется буча, да Староста с родственничками про них позабудут. Если позабудут… Мысль о том, что можно воспользоваться гостеприимством Палландо и «отсидеться» в Тархан-Соэль пару лет, Фридерик мужественно отбросил: не дело трем хоббитам, привычным к зеленым просторам лугов и перелесков, сиднем сидеть в холодных, каменных чертогах древней твердыни! Куда же податься? На север? Но что делать среди чуждых тебе северных изгнанников?

Тогда, возможно, в южное княжество? Но Мена не зря предупреждала, что жители Хордии недолюбливают пришельцев. А это означает скрываться в потаенных лесных чащобах, вздрагивая от каждого шороха… Брр…

«Я просто пытаюсь найти причины, чтобы оттянуть неизбежное, – признался себе Фридерик. – Я просто боюсь принимать решение, хотя и так ясно: сегодня ли, через месяц или несколько лет, но всё равно придется возвращаться. Так какая разница, когда мы примем это решение, если путь у нас один? К тому же, Староста не дурак. За пару лет он может и замести следы своих преступлений – комар носа не подточит! Или удумает каверзу еще похлеще – с него станется!»

Что еще можно выдумать? «Сесть кому-то на хвост», как говаривал старина Барсукс, когда не мог самостоятельно найти путь домой после очередной лихой попойки? Конечно же, с наступлением весны каждый из теперешних «друзей по несчастью» отправится далее своей дорогой. Может быть, присоединиться к девушке? Но планы Мены, как казалось хоббиту, были крайне туманны. Да и обрадуется ли она такой компании? А вот приятели уж точно будут не в восторге от перспективы плестись неизвестно куда за «мамочкой». Ох, и заговаривать не стоит!

Тогда, может быть, гном? Склонить Чачу отправиться в поход к далекому, таинственному Мунблату казалось вполне реальным. В пути они проведут год, не меньше. «Глядишь, если повезет и таки отыщутся сокровища – разбогатеем, не с пустыми руками вернемся!» Если разыскать верховья Туны, можно было бы соорудить плот, и, не торопясь, достичь Южного удела, где Верховного Старосту любят едва более чем на Выселках. Так можно было бы и время скоротать, и не сидеть сиднем на одном месте…

– Надо с кем-то посоветоваться! – произнес Фридерик. И добавил про себя: «Желательно до того, как сюда примчатся приятели… А ведь примчатся – нет никаких сомнений»! Хоббит подозрительно покосился на единственный в зале дверной проем и представил себе, как дверь со стуком растворяется настежь, и в библиотеку врывается Мерик (что бойцовский петух – перья дыбом, хвост распушен!), а за ним уныло плетется Томми, виновато разводя руками и как-то непонятно подмигивая.

«Надо мотать отсюда, да поскорей, – подумал Фридерик. – А то Мерик из меня мелкую нарезку сделает…» Бросив взгляд на раскрытую книгу на столе (так и оставил ее вчера, отправляясь спать), хоббит решительно захлопнул толстый переплет и направился к двери.

– Время еще есть… – прошептал молодой человек. – Еще успею дочитать…

Кубарем скатившись вниз по винтовой лестнице, Фридерик достиг неширокого коридора, что плавной дугой охватывал внутренний «колодец» башни. Немного ниже, у самого подножья лестницы, он заприметил знакомое темное пятно с рыжеватыми подпалинами. Псина, знать, вновь приплелась вслед за «хозяином», но, как и прежде, не соизволив подняться вверх по винтовой, скрипучей лестнице, грустно разлеглась в самом низу. У Фридерика вдруг защемило сердце: следовало бы хотя бы погладить собаку, хотя бы потрепать по холке, сказать несколько утешительных слов… Но хоббит не хотел случайно попасться на глаза приятелям.

Метнувшись вбок по узкому коридору, он вскоре наткнулся на еще одну знакомую лестницу и, стремглав взлетев вверх, оказался в небольшом, полутемном помещенице. Только тогда хоббит перевел дух и прислушался. Откуда-то снизу доносились приглушенные голоса, но кому они принадлежали, догадаться было трудно.

Фридерик присел на корточки рядом с лестницей и задумался. «Легко сказать – посоветоваться… Но с кем?» Поразмышляв немного, хоббит пришел к выводу, что куда с большим удовольствием поделился бы своими сомнениями с Аратой. Но где его искать? Наверняка, придется спуститься на самые нижние ярусы да повыспрашивать у гнома и Мены. А, следовательно, есть возможность налететь на приятелей, что никак не входило в его ближайшие планы.

Остается Палландо… Не делиться же, в самом деле, своими сомнениями с девушкой? Впрочем, Мена наверняка отнеслась бы к этому серьезно.

«Нет, – решил Фридерик, – если уж советоваться, то лишь с магом! В конце концов, он лицо незаинтересованное, и быстрее других что-либо дельное присоветует. Что там сказал Странник: маг не может превратить снег в хлеб, но может дать мудрый совет! Где ж его искать?»

Хоббит невольно оглянулся по сторонам. Из небольшой залы, где он очутился, вели лишь два пути – один вверх, второй вниз – туда, откуда и заявился молодой человек. «Мне следует подыматься только вверх и вверх, – напомнил себе Фридерик. – Если верить Арате, покои мага расположены где-то на вершине башни… Что там еще сказал человек? Ах, да: эти стены имеют глаза и уши! Может статься, волшебник заметит несчастного хоббита и подскажет (намекнет!), как найти дорогу в свои секретные покои…»

«Если захочет заметить», – тут же поправил себя молодой человек. Но иного выхода Фридерик не видел, а потому отправился блуждать полутемными переходами загадочного эльфийского сооружения.

Прошло несколько часов…

Перед глазами хоббита, словно в сказочном калейдоскопе мелькали незатейливые металлические винтовые лестнички, похожие одна на другую, как две капли воды; время от времени он попадал в обширные, холодные и пустынные чертоги; но большую часть времени Фридерик проводил среди узких, каменных переходов, которые каждый раз заканчивались схожими тупиками.

Со временем Фридерик с удивлением обнаружил, что продолжает блуждать по уже виденным ранее коридорам и залам. «Наверное, я заплутал», – подумал хоббит. Что случится, если он не найдет выхода из этого лабиринта? Сколько еще дней придется ему провести среди этих холодных стен? Ах, ну почему же он не додумался, прежде чем отправляться в этот поход, заскочить на кухню?

– Только без паники! – воскликнул хоббит. Звук собственного голоса почему-то вселил в душу отчаявшегося молодого человека новую волну решимости. – Мы, хоббиты, никогда еще не умирали от голода! Главное, перестать блуждать и двигаться в определенном направлении…

Но очередная скрипучая лесенка опять привела его, казалось, в уже знакомый тупик.

Если бы хоббит не устал так, если бы ноги его не дрожали столь предательски (ах, сколько еще «но» можно было бы высказать по сему поводу)… Так или иначе, но уже понимая, что и эта лестница привела его опять-таки в никуда, Фридерик мужественно преодолел последние футы утомительного пути наверх и, тяжело дыша, растянулся навзничь на полу небольшой залы. Так отдыхать всё же приятнее, чем сидеть, скрючившись, на узкой ступеньке.

– Идиотизм! – воскликнул разочарованный хоббит. – Сколько же можно надо мной вот так-то издеваться!? Я же вам не кролик подопытный!

Фридерик рассердился. И рассердился не на шутку!

Отдышавшись немного, хоббит неуверенно поднялся на ноги.

– А-а… Чтоб вас всех! – произнес он, и неуверенно опершись на выступ гранитного камня… рухнул на спину. Только в последний момент, повинуясь древнему инстинкту, хоббит свернулся калачиком и приземлился на спину, удивленно глядя по сторонам.

Там, где еще мгновение до того покоилась незыблемая кладка из черных, гранитных каменьев (базальт, кажется, если верить гному), ныне высился невысокий сводчатый проем. Озадаченный донельзя хоббит, почесывая ушибленный локоть, даже прогулялся неторопливо до начала лестнички и вернулся назад (ради интереса). Всё – как есть!

– Как же я его раньше-то не заприметил? – произнес в раздумье молодой человек. И тут же Фридерик припомнил слова гнома: в камнях сей твердыни сокрыта древняя эльфийская магия…

– Вот уж точно, – потирая затылок, помолвил хоббит. – Как же я сразу не сообразил-то?

В конце таинственного, сводчатого коридора оказалась знакомая винтовая лестничка, что вела еще выше. Фридерик попереминался было с ноги на ногу – уж очень не хотелось молодому человеку вновь подыматься по неуклюжим ступенькам – но делать нечего. Коль уж полез, куда не следует (а в этом хоббит почему-то не сомневался!), то, как говорится, незачем на приятелей кивать. Особенно, если приятелей рядом нет!