Текст книги "Скитальцы Северных Пределов. Летопись 1 из эпопеи "Последние герои Средиземья" (СИ)"

Автор книги: george_george

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 37 страниц)

========== Часть 1. Пролог. ==========

«Неминуемо

явится в Мир иное Зло,может

статься, еще большее… Ведь

Саурон всего лишь прислужник,предуготовитель…»(Гэндальф

Белый)

Лучи полуденного солнца едва пробивались сквозь тяжелые, свинцовые облака, что повисли над безлюдной равниной. Налетающий время от времени невесть откуда взявшийся ветерок подымал мелкую пыль и обрушивал ручейки сухого, серого песка со скал, окружавших плоские, безжизненные ущелья. Дно ущелий покрывало месиво из острых, черных каменьев и липкой бурой грязи. Ни малейшего ростка, ни малейших признаков жизни… Не слышно криков птиц, шороха мелких грызунов, сопения хищника, вышедшего на охоту. В течение почти двух с половиной тысяч лет лишь тени медленно ползущих по небу облаков хоть как-то оживляли мертвый и неподвижный пейзаж долин Мордора…

По дну ущелья, похожего на пересохшее русло реки, медленно двигались две тени. Если бы редкий орел-стервятник, чудом занесенный ветром в эти края, опустился пониже, он смог бы различить на фоне каменистых осыпей двух странных путников в синих, цвета морской волны, хламидах с посохами в руках, еле передвигающих ноги в поисках проходов меж бесконечными нагромождениями скал и валунов.

Первым шествовал высокий, седой старец. Длинные волосы его спутались, величественная борода торчала в разные стороны, хламида была вся в грязи и покрыта серой пылью. Посох, что сжимал в руках старец, также облепили комья грязи, но венчала его отблескивающая серебром небольшая фигурка не то орла, не то ястреба.

Возможно, второй путник был несколько моложе. Его черные волосы, схваченные металлическим обручем, перемежались лишь несколькими белыми прядями. Он был пониже ростом, бороды не носил, но прочим мало чем отличался от своего спутника.

Одолев очередной подъем, оба путника остановились, тяжело дыша и опираясь на посохи.

– Не воздух, а сплошной смрад… Дышать нечем, – пожаловался темноволосый путник.

– Потерпи немного, Саари, – отозвался второй. – Мы почти у цели.

– Я слышал это еще вчера, Алатар, – возразил тот, кого назвали Саари.

– Извини. Вчера я немного сбился с пути. Немудрено, думаю, заплутать в этаком лабиринте скал…

– Мы блуждаем уже несколько дней, мой друг, – напомнил Саари, – а я до сих пор так и не услышал, зачем ты приволок меня в это царство мертвых. Что мы ищем?

– Скоро ты всё узнаешь, оч-чень скоро… – загадочно усмехнувшись, ответил Алатар. С этими словами он медленно двинулся вниз по склону, по осыпающимся камням. Саари глубоко вздохнул, несколько раз потянулся, разминая спину, и через минуту двинулся вслед за своим провожатым.

Спустя несколько часов, преодолев несколько неглубоких расселин, они остановились. Внизу перед ними лежала плоская как стол, черная равнина. Дно ее было изрезано глубокими трещинами, из которых подымался сизый туман. Сквозь него с трудом можно было различить вдали контуры остроконечной горной гряды. Несло гарью и мертвечиной.

– Как долго еще?.. – спросил Саари, не пытаясь даже скрыть раздражения.

Алатар не ответил. Он стоял на краю склона, глаза его были закрыты, руки разведены, ладони слегка приподняты. Он что-то бормотал. Об этом можно было догадаться по еле заметному движению губ, хотя слов слышно не было. Саари давно знал Алатара, поэтому он терпеливо ждал, когда тот закончит произносить заклинание. В такой момент только полный дуралей может пытаться помешать великому магу творить задуманное – чтобы он не задумал! – ведь последствия могут быть самыми пренеприятными…

Тем временем заметно начало смеркаться. Солнце уже давно не пыталось даже пробиться сквозь пелену облаков, окутавших безмолвную равнину. Скрылась в наступающих сумерках и дальняя, призрачная стена гор. «Возможно, это были вершины Эфель-Дуат», – подумал Саари…

– Да, это действительно Эфель-Дуат, – прошептал Алатар и опустил руки. Голос его звучал отчужденно. – Гляди, Саари! Пред нами простирается долина Горгорота, в центре которой некогда возвышалась небезызвестная гора Ородруин, она же – Роковая гора, как величали ее эльфы.. Много, очень много сказаний сложено о ней… Согласно одной древней легенде в недрах этой горы Черный Властелин Мордора – Саурон выковал Кольцо Всевластия и с его помощью возжелал подчинить своей воле свободные народы древнего Мира. Но жажда безграничной власти его же и сгубила… Кольцо навеки упокоилось в недрах Роковой горы, пал древний оплот Зла – так говорится в преданиях… Ородруин же превратился в кучу камней и золы… Где сейчас великий Ородруин?! Не тот ли это одинокий, ощерившийся скалами жалкий пригорок посреди долины?

«Зачем он это говорит, – подумал Саари, – это же всем известно». Но голос Алатара звучал всё более возвышенно:

– Где сейчас Бастион Тьмы, величественный Барад-Дур?! Ах, еще одна куча пепла! – С этими словами волшебник указал на груду камней у себя под ногами. – Вот – цена непомерной гордыни!

– Саари, – продолжил после минутного молчания Алатар. – Мы стоим с тобой на руинах величайшего царства и развалинах величественнейшего дворца, когда-либо созданных на просторах Средиземья… Посмотри внимательно на это! – Он простер руку, указывая на обломки скал.

Проследив за взглядом мага, Саари в наступающих сумерках различил обломки какого-то каменного массива. Край массива явно был искусстно обработан – в неясном свете уходящего дня проглядывались остатки причудливой резьбы.

– Ты видишь останки царственного трона, на котором некогда восседал Властелин Мордора, – пояснил Алатар. – Это и есть цель нашего путешествия!

С этими словами волшебник двинулся к трону, одновременно извлекая из складок грязной хламиды книгу в древнем, кожаном переплете. Увидев Книгу, Саари невольно вздрогнул.

– Что ты собираешься делать? – воскликнул он.

Он бросился было вперед, но тут же столкнулся с невидимой преградой и, отлетев назад, рухнул на острые камни.

– Не смей мне мешать! – донесся до него спокойный голос Алатара. – Ты спрашивал, зачем я «приволок» тебя в эти жуткие места? Я отвечаю: ты должен стать свидетелем!

– Свидетелем чего, твоего безумия!? – Саари вскочил на ноги, но сотворенная заклинанием мага преграда не давала ему возможности приблизиться к волшебнику, который остановился невдалеке от остатков трона и положил Книгу перед собой на плоский валун. Только теперь будущий «свидетель» понял, какое заклинание творил маг у него на глазах, и что он безнадежно опоздал.

– Я собираюсь вернуть людям их былое величие, а нам, мудрым, достойное место в этом мире – меж тем торжественно произнес Алатар.

– Не смей открывать здесь Книгу, – взмолился Саари. – Ты же знаешь, как это опасно!

– Опасно? – осведомился волшебник. – Не будь глупцом! Тысячи лет я учился мудрости у величайших владык мира, изучал языки столь древние, что позабыты даже бессмертными эльфами. Я сумел прочитать древние сказания, где лишь вскользь упоминалось об этой Книге. Да, я долго искал ее… Я искал на севере, на юге, дошел даже до Стен Востока, но так и не нашел ее… И вот оно – редкое везение! Я случайно обнаружил Книгу в подвалах Минас-Тирита! Воля случая, или печать судьбы? Многие годы потратил я на то, чтобы в точности перевести каждое слово и понять смысл каждой строки из древних предсказаний и предначертаний. Опасно, говоришь? Да! Ведь даже неправильная интонация при произнесении столь древних слов может погубить кого угодно. Ты думаешь, я этого не знаю?

С этими словами Алатар раскрыл Книгу.

– Остановись! – закричал Саари.

– Успокойся, – сухо произнес Алатар. – Всё, что тебе известно об этой Книге, ты знаешь лишь с моих слов!

– И этого достаточно! – возразил Саари. – Ты только что рассуждал о плодах непомерной гордыни, а сам оказался заражен ею до мозга костей! Ты думаешь, что сможешь подчинить своей власти силы столь древние… Силы, о которых никто ничего толком не знает!

– Ты мне надоел, – отвернувшись, устало произнес Алатар, и голос его не предвещал ничего хорошего. – Я не собираюсь тратить время на препирательства с таким никчемным фокусником, как ты. Ты будешь делать то, что я сказал!

С этими словами он обратил посох в сторону Саари. Тонкая серебристая молния метнулась в сторону молодого мага и прежде, чем тот успел увернуться, крепко обвила его тело и пригвоздила к ближайшей каменной глыбе. Посох Саари отлетел далеко в сторону, глухо ударившись о лавовые останки.

– Так-то лучше, – усмехнулся Алатар. – Самое время начинать…

Саари лихорадочно припоминал известные ему заклинания, которые могли бы освободить его от железной хватки старого волшебника. Но вскоре он понял, что не в силах вымолвить даже и слова…

– Даже не пытайся, – не оборачиваясь, процедил Алатар. – Всё, что ты можешь делать сейчас – наблюдать и навек запечатлеть в памяти сей исторический миг!

Саари, хотя и сопротивлялся изо всех сил, но оставался, тем не менее, недвижим. Свободными оставались лишь глаза. Взгляд фиксировал бесконечную, унылую равнину, которую почти поглотили сумерки. Тени отдельных камней и остроконечных скал то удлинялись, то исчезали вовсе. Клочья тумана лениво покачивались в душном безветрии вековечной пустоши, касаясь налитых свинцом ног молодого мага и закрывая, время от времени, неподвижную фигуру того, кого долгие годы он считал своим другом.

– Тянуть более нельзя, – прошептал Алатар, обращаясь, похоже, к самому себе. – Звезды уже пять дней как выстроились в верном порядке… Всё, как предсказано… Солнце заходит, уже зашло… Следует начинать сейчас или навсегда позабыть об этом…

Шепот старца становился всё более неразборчивым. Облизнув несколько раз пальцы, он неторопливо перелистал страницы Книги и, наконец, нашел, видимо, нужное место. Спина его (Саари видел только спину мага) распрямилась. Было заметно, что Алатар набрал в легкие воздуху и, обратив взор в ту сторону, где погасли последние сполохи заходящего солнца, воздел посох и принялся читать древний текст, неторопливо ведя по желтой странице пальцем. Голос волшебника звучал торжественно и громогласно, но с уст его слетали лишь глухие, зловещие, чуждые человеческому слуху слова.

Саари невольно напрягся. До последнего мгновения он лелеял в душе надежду, что великий маг откажется от своей безумной затеи, но надежды, как всегда, не оправдались… Он безнадежно окинул взглядом окружавшую их темную равнину и с облегчением отметил про себя, что ничего, вроде, не происходит. Но тут же он припомнил пояснения Алатара, что слова заклинаний, написанные на древних языках и предназначенные для уст высших владык древнего мира, должны произносить трижды и с равными промежутками.

Через какое-то время маг замолчал, кашлянул и, подняв над головой посох, принялся прилежно повторять уже прочитанный текст. Уверенный голос его гремел над безмолвной долиной…

Тут Саари ощутил, как земля под ним содрогнулась, но не более. «Сейчас наступит решающий момент, – подумал он. – Вдруг Алатару это и в самом деле удастся?!» Маг, меж тем, вновь сделал небольшую паузу и принялся в третий раз произносить уже казавшиеся молодому волшебнику знакомыми слова.

Теперь Саари закрыл глаза, отдавшись чувствам. Он вспомнил почему-то одного своего старого приятеля (еще до того, как повстречался с Алатаром), как тот говаривал, что мол «не следует слишком доверять одному из чувств, это ослабляет. Доверься глазам – не услышишь шороха подбирающегося во тьме хищника. Доверься ушам – примешь свист стрелы за жужжание мелкого комара, плеск воды – за обжигающее пламя пожарища; жару спутаешь с мертвецким хладом, любовь примешь за ненависть, дружба перерастет в предательство, а дурной сон станет явью и будет преследовать тебя всю жизнь. Лишь соитие всех, данных волей Единого чувств, поможет найти себя в жизни и определить точку приложения сил!»

Доверившись чувству, молодой маг вдруг ощутил, как происходят странные перемены. Тяжелый и горячий ветерок, только что касавшийся его кожи, исчез. Воздух стал неподвижным и враждебным. Где-то в глубине гранитной тверди появился и стал нарастать гул, медленно сдавливающий ушные перепонки. Похоже было, словно ударили одновременно в сотни барабанов, и этот звук постепенно приближался! Наконец, стало ощутимо и подрагивание самой земной тверди…

Саари открыл глаза и в неясном свете упавших на долину сумерек увидел расплывчатую фигуру старого мага. Ему вдруг пришло в голову, что великий волшебник, кажется, растерялся. Алатар нервно облизал пальцы и, торопливо перевернув страницу, опять воздел посох к западу, и, вновь глядя в открытую Книгу, изрек незнакомые слова, которые молодой маг так и не разобрал, потому что вдруг всё вокруг наполнилось зловещим скрежетом. Саари ощутил, как его самого начинает трясти, а на голову посыпались пыль и мелкие каменья. Сотрясения всё усиливались и, наконец, мощный толчок буквально подбросил его в воздух, но волшебные путы не ослабевали. Наоборот, они глубоко врезались в кожу волшебника. Он ощутил резкую боль, от которой разум был готов в одночасье отключиться. Казалось, всё его тело терзали вдоль и поперек невидимые лезвия. Невольно он хотел закричать, позвать на помощь, но, приоткрыв глаза, увидел своего бывшего друга и крик застыл в горле…

Алатар стоял с воздетыми руками, но перед ним уже не было безжизненной, серой равнины, которую они вместе созерцали буквально час назад. Перед великим магом бушевал океан пламени. Потоки лавы низвергались из самих глубин земли, камни и целые скалы как щепки вздымались в воздух, кружили в огненных смерчах и исчезали где-то за пределами видимости. Земля покрылась сотнями трещин, из которых струился удушливый, зловонный смрад.

Маг вновь что-то выкрикнул, и Саари отметил про себя, что голосу старого волшебника уже не хватает прежней уверенности. Он по-прежнему держал посох высоко над головой, но, казалось, будто лишь защищается от кого-то… Впрочем, додумать мысль молодой маг так и не успел. В следующее мгновение поднявшийся из самых глубин земли огненный смерч подхватил старого волшебника и поднял его в воздух. А еще миг спустя смерч превратился в сплошное, бешено кружащееся над головой месиво. Повсюду грохотали сотни громов; блистали алые молнии, отчего всё вокруг казалась залитым кровью. Земля разверзлась буквально в двух шагах от недвижимого Саари. Полыхающая огнем трещина, зловеще шипя и медленно расширяясь, змеей подползла к ногам молодого мага.

– Не-ет!.. – услышал Саари полный невыносимой муки голос Алатара и тут же почувствовал, что связывавшие его путы пропали. Исчезла и волшебная преграда, что отделяла его от остатков трона бывшего властителя мертвых равнин. Лишь ужасающий огненный вихрь продолжал бушевать над равниной Мордора, но разглядеть что-либо в кровавом свете бури Саари был не в силах. Едва ощутив власть над своим телом, молодой маг бросился наутек, из последних сил взбираясь вверх по осыпающемуся под ногами склону, позабыв даже про свой посох.

Впрочем, достигнув ближайшего скального уступа, что выглядел относительно устойчивым среди разбушевавшейся стихии, Саари остановился.

Дышал он с трудом. Невыносимый страх гнал его дальше, но ноги не слушались, руки дрожали, тело нестерпимо болело, как после пыток огнем (однажды Саари прошел через это нечеловеческое испытание). Опершись руками о колени и пытаясь хоть как-то восстановить дыхание, он превозмог себя и, обернувшись на мгновение, глянул на долину Горгорота.

Полыхающий смерч, казалось, утихал. Он кружил где-то в центре объятой огнем долины, медленно погружаясь в земные трещины, откуда, по-прежнему, продолжали изливаться потоки лавы. В центре же черной равнины, прямо из глубин земли, медленно вздымалась к небу огромная огненная масса, вокруг которой в бешеном хороводе кружили призрачные тени. Приглядевшись, Саари различил неясные силуэты воинов, несущихся на мерзких тварях, смутные очертания высоких крепостных башен и мощных, ажурных мостов. Это зрелище ненадолго завладело вниманием мага, но тут появился и с каждой секундой стал усиливаться многоголосый нечеловеческий вой; с неба же стала сыпаться горячая пыль, падать камни и раскаленные катыши.

Молодой маг вновь бросился было бежать, и тут заметил в расщелине меж скалами чудом уцелевший посох. Уже схватив его, Саари понял, что держит в руках посох Алатара, ибо украшала его серебреная скульптурка горного ястреба. Оглядевшись вокруг, Саари заметил еще одну вещь, от чего, поначалу, его бросило в дрожь. Взяв себя в руки, он всё же преодолел небольшой подъем между зазубренными камнями и долго еще стоял, склонившись над неожиданной находкой, не решаясь взять ее в руки.

На плоских, серых каменьях лежала раскрытая Книга, ее пожелтевшие страницы полоскал ветер. В этот момент Саари вдруг подумал, что его бывший друг и великий маг Алатар, скорее всего, мертв…

…Правая рука Саари крепко сжимала посох некогда великого мага. Левой рукой Саари прижимал к себе Книгу. Так стоял он над полыхающей равниной Мордора, собираясь с силами и готовясь произнести самое сильное заклинание, какое только знал…

========== Глава 1. Залучье. ==========

Изначальным Средиземьем испокон веков называли относительно небольшую полоску земли, ограниченную Мглистыми горами и рекой Великий Андуин на востоке и бескрайним океаном на западе. Название пришло от эльфов, которые считали этот клочок суши границей меж блаженными берегами и обширным континентом, где ютились многочисленные племена простых смертных.

К тому времени, когда начинается наше повествование, людские племена, заселявшие некогда изначальное Средиземье (по-эльфийски – Эннор), расселились, а многие, не от хорошей жизни, разбрелись по огромной территории необъятного континента. Южной границей теперешнего Средиземья осталась песчаная пустыня, где издавна обосновались племена диких варваров-южан, и берега Восточного моря, о просторах которого имеются лишь смутные представления. Восточной границей стали скалистые хребты Тайшальских гор, за которыми начинаются бесконечные, голые степи, населенные свирепыми степовиками, кои своими набегами продолжают наносить несравненный урон как Руну, так и Хордии. Западной границей по-прежнему является бескрайний океан, сокрывший от всех, кого постигла роковая участь, благословенные края, где жизнь не знает пределов, а счастье не знает границ, где согласно легендам и сказаниям живут справедливейшие из справедливых, мудрейшие из мудрых, достойнейшие из достойных…

Общепризнанной же северной границей являются покрытые вечными снегами вершины Призрачных гор. Впрочем, на пороге вечных снегов цивилизация не заканчивается. Если переправиться на пароме через неспешные, темные воды величественной северной реки Амун близ Либузы, попадешь на проезженный тракт, который ведет к крепости Амонфост – оплоту восточных владений княжества Северный Арнор или Хордии. Тракт следует далее на северо-восток вдоль реки Калары, теряясь в долинах и нетронутых человеком ущельях Северного Тайшаля с их первозданной красой.

Но надо быть внимательным! Тракт то становится широким, хоть три подводы рядом умести, то превращается в едва заметную на каменистых осыпях тропку.

Так или иначе, но через неделю путешествия по горным тропам доберетесь вы до небольшой крепости Салихард, что стережет северную границу княжества от непрошеных гостей. Здесь тракт заканчивается, и далее ведет в горы едва заметная тропа, которую местные жители прозвали Козьей, настолько узка и неприметна она местами. Тем не менее, именно этим путем долгие годы пользовались торговцы Хордии, добираясь до своих северных соседей норлонгов. По этих же тропам шествовали дружины ополченцев-норлонгов на подмогу амбициозным властителям Северного Арнора. По этим же дорогам возвращались к берегам далекого Ледового моря повозки с раненными и искалеченными в битвах воинами опального княжества.

Обогнув с востока приметную издалека остроконечную вершину горы Терн, тропа выходит на каменистое плоскогорье, прозванное местными жителями Мерцающим за обилие кварцевых россыпей, что переливаются всеми цветами радуги как под лучами солнца, так и в лунные ночи.

Всего путь-дорога от крепости Салихард до Нордфоста, столицы княжества норлонгов, занимает месяца два-три. И как не крути, но дважды по дороге путнику суждено лицезреть древние творения нечеловеческих рук – две эльфийские башни: руины Эмит-Тимин на безымянном перевале, что вблизи Тиминской крепости, и Тархан-Соэль, что возвышается над заливом Норрен у самых западных отрогов Красных гор.

Впрочем, и здесь разумная жизнь не заканчивается, а может быть, только начинается.

К северу от норлонгского княжества на многочисленных и немалых островах издавна селились отчаянные воины и несравненные мореплаватели – норды. К востоку же, меж непроходимых топей и вековечных лесов, обосновались в меру миролюбивые человеческие племена, которых прозвали северинами.

Норлонги давно наладили с ними торговлю, хотя порой отношения меж соседями складывались не лучшим образом. Пограничные стычки были делом обыденным, но до крупных сражений дело не доходило. Китовые ус и жир, тюленьи кожи и мех морских котиков от нордов, а также бесчисленная пушнина, коей славились земли северинов, неприметными горными тропами переправлялись норлонгами в Северный Арнор, а оттуда доставлялись в княжеские замки и дворцы всего Средиземья. Цены на северные товары были высоки, и богатство норлонгского княжеского двора постоянно возрастало.

Неизменным, однако, оставалось отношение великих князей к северному сородичу. В изначальном Средиземье, Арноре и Гондоре, норлонгов, по-прежнему, иначе как отступниками не величали. В Восточном Гондоре их откровенно побаивались: уж слишком хорошо запомнились опустошительные набеги северян на крепости и поселки Руна во времена тысячелетней войны. В Северном Арноре – Хордии, хоть и ценили норлонгов за воинскую доблесть и непомерную отвагу (как союзников в долгой и кровопролитной войне), всё же повсеместно относились к ним с нескрываемой опаской, а многие и с заметным презрением, как к людям второго сорта.

Следует заметить, что норлонги, норды и северины были не единственными племенами, коих суровые просторы севера приняли в свои объятия и принесли желанное прибежище. Если близ Тиминской крепости свернуть с прохоженной северной дороги на восток, то вскоре обнаружится едва заметная тропа, что выведет любознательного путника к плоскогорью, венчающему горный хребет, что называется Лука, то есть излучина – на местном наречии. Где-то посреди плоскогорья тропа вплотную подходит к отвесному обрыву, откуда открывается редкой красы вид на живописную зеленую долину, что возлежит меж обращенных к южному солнцу горных отрогов северного Тайшаля. Спуститься вниз можно лишь одним путем – по обрывистому склону извилистого оврага, имя которому Шайтан-Унгол, или Чертовы Сходни. Начало этого спуска венчает древняя, полуразрушенная каменная арка. Только так можно попасть в уютную долину, которую местные жители нарекли Залучьем, а в шутку – Закоулком.

Надо быть, наверное, уж очень любознательным путешественником и любителем всяческих приключений (на свою голову, так сказать), чтобы по отвесным утесам Шайтан-Унгола рискнуть таки спуститься в кажущуюся с заоблачных высот сказочной долину. Насколько известно, таких отчаянных скалолазов в тех местах последние годы не наблюдали. Или о них ничего неизвестно.

Впрочем, не будем ходить округ да около, как говорится. Даже самый несообразительный читатель должен был догадаться, что в «сказочной стране» может жить только «сказочный народец». А такими на просторах Средиземья могли быть лишь хоббиты. И верно!

Говаривают, что ранее этот народец делился на три племени или породы. Впрочем, за годы долгих странствий древние роды столь перемешались меж собою, что о беляках, струсах и лапитупах уж и не вспоминают.

Однако хоть и не забыли хоббиты имени своего древнего народца, многие из них (городские и жители близлежащих местечек) предпочитают называть себя «тиминами», то есть поданными князя, что восседает в Тиминской крепости. Оно и не дивно! Ведь единственная дорога, что соединяет нынешний закоулок с внешним миром, пролегает через владения горного князя, который долгие годы оберегал целостность и неприкосновенность границ нынешней Хоббитании. За что все жители тихого уголка на границе цивилизованных земель платили князю оброк, а иными словами – дань.

Хоть вкупе территория Залучья не уступает по размерам тем землям в пределах Арнора, где некогда весело и привольно жили предки нынешних хоббитов, народец сей не стал более многочисленным. Причиной тому – суровые зимы и непродолжительное, хоть и жаркое, лето. Что осталось неизменным, так это внутреннее устройство общины.

Единственным городом в пределах нынешней Хоббитании можно считать Бринбурн, что в южных отрогах горного хребта Лука, на берегу речки Игристой. Впрочем, город сей более походит на большую деревню, хоть и обнесен городьбой и имеет четверо городских ворот. Дома – сплошь деревянные. От рытья нор и подземных сховищ хоббиты давно отказались – уж слишком каменистыми и неподатливыми оказались местные земли. На центральном Плацу, или единственной площади города, возвышается двухэтажный Палац, а попросту – большой деревянный дом, где проживает Верховный Староста (бессменно, на протяжении столетий, из рода Кролов – так повелось со времен Великого Исхода, году где-то в 3400 по Летоисчислению Хоббитании – Л.Х.). Кроме него олицетворением власти в Залучье являются четверо Старост, что возглавляют четыре Удела. Есть и доблестная дружина (с десяток престарелых вояк).

Вблизи славного города Бринбурна расположилось множество поселков, или поселений, каждый из которых имеет свое диковинное название. Далее же, вглубь Залучья, поселения встречаются всё реже, но многочисленные хутора и хуторочки заполонили живописные луга, пастбища и равнины. Большинство нынешних хоббитов предпочитают жить отдельно, вдали от соседей и родичей. Видать, на то есть причины…

Северный удел возлежит в отрогах Луки.

Восточный удел начинается в месте, где Игристая соединяет свои воды с рекой Мутной, что истекает из Муторного озера. Далее же, на востоке, воды двух рек вливаются в полноводную Туну, что может сравниться своей красотой лишь с Андуином Великим. Именно река Туна и является восточной границей Залучья, где время от времени случаются мелкие стычки с соседними племенами варваров. Впрочем, в Хоббитании к подобным вещам всегда относились спокойно. Ведь хоббиты по природе своей никогда не были воинственны, но свои земли стерегли и не дозволяли лихим чужакам шастать где угодно.

Южным уделом являются окрестности Муторного озера, до коих от самых северных селений, кои зовутся Выселками, пути недели две не меньше, если не забывать посещать все трактиры и постоялые дворы, что выстроились вдоль проезжего тракта. Западным же уделом считаются земли, что примыкают к восточным отрогам Северного Тайшаля, а также верховья реки Игристой и долина речки Мутной. Кстати сказать, самые плодородные и богатые!

От своих далеких предков нынешние хоббиты унаследовали свой теперешний уклад жизни. По-прежнему любят они тишину и покой, по-прежнему толстоваты, но сноровисты и ловки. Не утратили они ни завидного слуха, ни зоркости глаз; тем более что суровые законы севера беспощадны к тем, кто слишком разнежился и разленился. И былое умение бесшумно и быстро исчезать – в случае опасности! – здесь уж как пригодилось.

Ростом нынешние жители Залучья, впрочем, заметно отличаются от своих предков. Если раньше и трехфутовый хоббит был редкостью, то нынешний при таком-то росте считается коротышкой и лучше вовсе не попадаться ему на глаза соседям, потому как высмеивать друг друга сей народец горазд.

Впрочем, в своем «закоулке» живется хоббитам не так весело и привольно, как на землях старой Хоббитании. Что ни говори – север. Пестрые одежды давно сменились на более простые; желтые и ярко-зеленые цвета уступили место серым, темно-зеленым и коричневым. Но башмаков, как и в старину, хоббиты не любят, хоть суровые зимы волей-неволей заставляют надевать на ноги короткие сапожцы, кроенные из овечьих шкур. Зовется та обувка пренебрежительно – понучи, и стоит весеннему солнцу хоть малость прогреть холодную каменистую почву, глядь – все жители, как один, уж месят влажную землю твердыми, шерстистыми ступнями.

Ученость, по-прежнему, средь хоббитов не в почете. Былое родословие тоже подзабылось. Однако историю свою нынешние хоббиты не забыли, но говаривают, что «вернулись в свои исконные земли». Как не позабыли и своих, известных всему Средиземью предков – Бильбо и Фродо Торбинсов. «Алая Книга Западных Пределов» покоится на полках почти в каждом доме. Правда сказать, книга та неоднократно переписана, а деяния главных героев изрядно приукрашены, но кто ж ее читает? Более всего любят хоббиты холодными зимними вечерами, удобно устроившись в кресле у пылающего камина и испив кружку-другую хорошего темного винца, пересказывать своим детишкам содержание самых интересных глав древней повести. И обрастают события, изложенные в стародавней рукописи, всё большими подробностями; повесть становится всё длиннее, повествование всё запутаннее, а герои давно уж превратились в славных витязей, которые чуть ли не в одиночку низвергли с черного трона Мордора злобного и коварного Властелина Тьмы…

Более же всего жителей Залучья устраивает то, что в их земли никто из большого мира не наведывается. Похоже, об их существовании здесь, на краю цивилизованного света, просто не знают, а может быть, никому и дела нет до каких-то там коротышек, что обосновались меж диких гор и комариными болотами.

Единственной связью с прочим миром остается неприметная тропа, что ведет к Тиминской крепости. По ней два раза в год, весной – как только сойдут снега на перевалах, и осенью, под самые холода – Верховный Староста Крол самолично (со своей родней) отвозит обоз с оброком ко двору Великого князя – властителя всех окрестностей и угодий. Складывают в обоз всё, чем богаты местные земли.

С берегов Муторного озера доставляют соленую и вяленую рыбку, с востока – ягоды и редкие травы, что помогают почти ото всех болезней (излечивают даже моровую язву), а также пушнину, которую удается выменять у редких племен северинов, если ближе к весне переправиться по льду на другой берег широченной Туны. Славится Восточный удел также крепкими винами и настойками, что делаются из некоторых трав и ягод, но в оброк их не включают – самим порой не хватает. Северный и Западный уделы богаты на домашнюю скотину, овец и коз. Потому шерсть и шкуры составляют немалую часть обоза. Кроме того, Запад добавляет к оброку мешки с пшеницей и ячменем.