Текст книги "Скитальцы Северных Пределов. Летопись 1 из эпопеи "Последние герои Средиземья" (СИ)"

Автор книги: george_george

сообщить о нарушении

Текущая страница: 21 (всего у книги 37 страниц)

Княгине вдруг припомнилось, как пылко она возражала супругу, когда тот объявил, что хочет дать сыну старое, уж порядком подзабытое имя – Всеслав. Но князь оказался непреклонен в своем решении. «Это хорошее, доброе, древнее имя, – сказал он. – Когда наш сын взойдет на Трон, народ будет любить его. Он вернет Гондору славу и былое величие…»

Вздохнув, Эллейн поправила присползшее одеяло, хотела было поцеловать сына в лоб, но передумала: вдруг да прервет невзначай сладкий утренний сон ребенка. «Моя единственная радость», – подумала она и, бросив еще один взгляд на сына, тихо прикрыла за собой дверь. «Надо бы уже сейчас начать подыскивать ему невесту», – решила княгиня, возвращаясь в свои покои, где ее уже ожидал утренний стол.

У дверей покоев переминался с ноги на ногу младший советник Олбэйни. Эллейн его терпеть не могла. «Рыхлый слизняк, – подумала в очередной раз она. – Ему нет еще и тридцати годков, а вот, гляди – пузо распустил, лысина – во всё темечко, зубы гнилые, из подмышек воняет…» Советник отвесил глубокий поклон.

– Прекрасное утро, Государыня…

– Прекрасное? – Княгиня лишь фыркнула. – Ты хочешь сказать, у тебя добрые вести? – Олбэйни лишь еще ниже поклонился. – Где Старший Советник? Он еще вчера должен был возвратиться!

– Советник Константин прибыл лишь под самое утро…

– Что!? – прошипела Эллейн. «Вот на ком я оторвусь!» – Я же приказала поднять меня в любой час ночи!

– Мы не хотели вас тревожить…

– Мы!? – сорвалась на крик княгиня. – С каких это пор делами – здесь! – заправляют негодные советники? С каких это пор с моими наказами никто не считается?

– Но… – Советник втянул голову в плечи.

– Вон с моих глаз! Не желаю тебя видеть! И пошлите немедленно за Константином! Если спит – разбудите. Я жду…

Эллейн уже покончила с утренней трапезой и, вытирая руки не очень-то свежим полотенцем – и это приходилось сносить! – готовилась приступить к сладкому, когда дверь покоев отворилась, и ее хмурому взгляду предстала фигура Старшего Советника.

Советник Константин был уже немолод. Седина давно покрыла его длинные, редеющие волосы. Но аккуратно подстриженная бородка была по-прежнему черна, спокойный взгляд серых глаз казался глубоким и внимательным. Приблизившись к столу на три шага (как положено), он склонился в неглубоком поклоне.

– Ну-с, и чем-то ты меня порадуешь, мой верный советник? – промолвила княгиня, протягивая руку за пирожком с корицей. Константин лишь еще ниже поклонился и, бросив быстрый взгляд на переминающуюся за спиной правительницы прислугу, произнес хрипловатым голосом:

– Я всего лишь ваш покорный слуга…

– Выйдите все! – немедленно распорядилась Эллейн. Пока служанки торопливо покидали покои, плотно прикрывая за собой двери, она неторопливо разглядывала Советника, замершего в почтительном поклоне у ее ног. «Да, немолод уж, немолод…» Княгиня презрительно поджала губы, припомнив вдруг, как еще лет двадцать назад взгляд этих глубоких, серых глаз заставлял учащенно биться ее молодое сердце. Впрочем, всё проходит… В свое время ее стараниями Константин получил высокий пост Старшего Советника при Троне Гондора. А нынче, пожалуй, он почти перерос свою полезность. Скоро его придется заменить. Но кем, не этим же кретином Олбэйни? «Ах, – в который раз подумала княгиня, – как же я нуждаюсь именно сейчас в достойном советчике!»

– Говори, Константин! Почему ты не разбудил меня посреди ночи, как я велела?

– Не гневайся на Олбэйни, госпожа Эллейн, – промолвил Советник (так повелось издавна, что, оставшись с глазу на глаз, старые знакомые обходились без пышных титулов). – Это я распорядился не тревожить ваш сон! Вести, с коими я прибыл, не столь радостные, чтобы ради них подыматься среди ночи…

– Почему-то я и не удивлена вовсе, – процедила сквозь зубы княгиня. – Мерзавцы! Что же они выдумали на этот раз?

– Ах, ничего нового… – Советник лишь горестно развел руками. – Правители Поморья были вежливы со мной, но непреклонны. Они дали понять, что по-прежнему куда более обеспокоены своими заботами, чем нуждами государства. Впрочем, в частном разговоре один из знатных вельмож упомянул, что…

– Знаю! – прервала его княгиня. – Не смей мне лишний раз об этом напоминать!

Конечно же, Эллейн всё понимала. Знатные роды Запада и Юга давно рвались к власти, надеясь выдать своих дочерей за молодого князя. Но покойный ныне Аристар вопреки здравому смыслу и политическим интересам женился на златокудрой красавице из небогатого северного рода, чем вызвал небывалый гнев многих могучих семейств Гондора. Впрочем, до недавнего времени князю удавалось таки держать в узде своих вассалов. Теперь же у многих старых завистников появился шанс отыграться сполна!

Формальным поводом для недовольства являлся сам факт, что вопреки давней традиции страной правила женщина, хоть и временно – до этого только мужчины восседали на золоченом троне Гондора.

Константин советовал не упрямиться, и назначить Наместником Государя в Гондоре одного из уважаемых вельмож Поморья. Тогда, возможно, удалось бы хоть как-то сгладить сложившуюся взрывоопасную ситуацию. Но Эллейн боялась, что этим признает свою слабость и только подтолкнет знатные семейства к неприкрытому неповиновению, а возможно, и к мятежу… Куда разумнее, возможно, было бы после года траура скрепить союз с западными родами официальными брачными узами. В Гондоре появился бы новый правитель, многие межусобные конфликты наверняка прекратились бы сами собой. А там, гляди, удалось бы поприжать и несговорчивого, своенравного южного соседа – Умбар. Но подобный шаг лишил бы ее единственного сына возможности претендовать на Престол, чего княгиня позволить не могла.

Поэтому Эллейн оставалось только тянуть время, дожидаясь, когда Всеслав достигнет совершеннолетия. И всё, вроде, складывалось удовлетворительно, когда б не эта напасть, пришедшая с востока…

– Мерзавцы… – Княгиня в очередной раз сжала кулаки. – Их следует проучить! Мы не имеем права прощать подобной наглости! Разве у нас недостаточно сил, чтобы призвать к порядку этих выскочек?

– Это лишь приведет к гражданской войне, – покачав головой, промолвил Советник. – А любая война ослабляет государство и делает его уязвимым для внешних врагов… Прольется много крови… Разумно ли доставлять подобную радость вашим ближайшим завистникам?

– Ты предлагаешь по-прежнему сидеть тихо, поджав хвост? И это в то время, когда тысячи беженцев покидают наши земли? Мы и так слабеем с каждым днем на радость ближайшим соседям и завистникам! – воскликнула Эллейн, сверля Советника недобрым взглядом. – Тебе известно, что еще одна дружина наших доблестных воинов дезертировала?

– Это не так, госпожа! – поспешно возразил Советник. – Известно лишь, что дружина под командованием Ильтена была послана на разведку в Мордор, но ни один воин так и не вернулся в Минал-Итил. Я уверен, что они погибли, как и другие до них…

– А я уверена, что они попросту сбежали! – взвизгнула Эллейн. – Как и другие до них! Ряды наших врагов растут с каждым днем, а ты предлагаешь сидеть, сложа руки? Бездарь! Трус! Предатель…

Старший Советник Константин нередко, последнее время, становился свидетелем неприглядных истерик, что внезапно закатывала его госпожа (к счастью, без свидетелей). Он не обижался на Эллейн: княгиня была всего лишь слабой женщиной, и тяжкое бремя, что взвалила она на свои хрупкие плечи, давило на нее непомерным грузом. Чему тут удивляться? Покорно склонив голову, Советник безмолвно дожидался, когда же княгиня успокоится…

– Оставь меня одну, – наконец промолвила Эллейн почти спокойным голосом. – Я должна подумать.

– Мм…

– Ну, что еще?

– К вам явился проситель… – осторожно сообщил Константин, стараясь не глядеть в раскрасневшиеся глаза своей госпожи.

– Какой проситель? О чем ты? – княгиня лишь слабо взмахнула рукой. – Гони его прочь! Мне нужен отдых и хотя бы минута покоя.

– Я всё же рекомендовал бы вам не откладывать и встретиться с просителем в Тронном зале, – настойчиво посоветовал Константин. Эллейн невольно вздрогнула и подозрительно уставилась на своего Старшего Советника.

– В Тронном зале? С какой стати? Кто он такой?..

– Думаю, вам лучше самой увидеть, государыня… Я уже распорядился… – с этими словами Советник поклонился и стал поспешно пятиться к двери.

Огромный чертог, что назывался Тронным залом, мало изменился за прошедшие века. Колонны из черного мрамора с причудливыми капителями поддерживали высокий мозаичный свод, отливавший тусклым золотом. За арками виднелись узкие, стрельчатые окна. Свет, пробивающийся сквозь затейливые витражи, с трудом наполнял центральный неф зала; оттого, видать, Старший Советник распорядился зажечь свечи вдоль стен и факелы в нишах. Красноватые отблески пламени играли в мраморе белоснежных изваяний, что располагались по обе стороны широкого прохода. Все давным-давно умершие Государи Гондора безмолвно взирали на кажущиеся ничтожными фигуры людей, пересекавших ныне огромную залу.

Приблизившись к многоступенчатому возвышению в самом конце залы, Эллейн невольно остановилась и огляделась. Под мраморным навесом в виде увенчанного короной шлема, стоял трон из темно-зеленого мрамора. Рядом с ним находились еще два трона поменьше. Правый принадлежал сыну Правителя Гондора, на левом же неоднократно восседала она сама – о, как давно это было!

Эллейн покосилась на укоризненно глядящие на нее пустые глазницы древних правителей Гондора – Арагорна Великого и его сына Эльдариона, и молча направилась к левому трону. Кое-как усевшись на неудобном сидении (ноги почему-то болтались в воздухе), она окинула взглядом редких стражей в нишах вдоль стен (все как один в черных плащах с вытканным белоснежным древом во цвету) и лишь тогда промолвила:

– Зовите!..

Высокие врата со скрипом отворились, и Эллейн увидела в глубине залы одинокую фигуру старца в серой, покрытой дорожной пылью хламиде. Тот неспешно шествовал в сторону трона по бело-черным, отполированным до блеска плитам чертога, опираясь на длинный посох, который венчала семиконечная звезда, отблескивающая красноватым пламенем в свете факелов. Не дойдя нескольких шагов до подножия тронного возвышения, старец остановился. Но не преклонил голову, как было принято, а лишь снял с головы высокую, островерхую шляпу. Длинные, седые волосы тут же рассыпались по его плечам. Темные глаза смотрели на княгиню спокойно и внимательно.

– Я рад приветствовать тебя, великая княгиня Эллейн, спутницу Аристара из Эарнилов! – произнес он торжественно. – В тяжкий час пришел я к тебе с добрыми вестями и готов дать совет!

Старик слегка склонил голову, прижав островерхую шляпу к груди. Эллейн же еще минуту молча разглядывала старца, не в силах произнести и слова… Лишь капризно скривила губы.

– Маг! Вот как… – наконец проговорила она, и сказанные слова звучали, скорее всего, осуждающе. – Действительно – кому неизвестно! – любите вы, маги, являться в час роковой… Только не припомню я что-то, когда же последний раз приходили вы с добрыми вестями?

Маг лишь покивал, скосив взгляд на неподвижного Константина.

– Это мой Старший Советник! – голосом, не терпящим возражений, заявила княгиня. – Будем говорить в его присутствии. – Старец вновь покорно склонил голову.

– Итак, сударь… Запамятовала я, что-то, твое имя…

– Зовите меня Меллон! – скромно, потупив взор, произнес маг.

– Меллон означает «друг» по-эльфийски, – негромко промолвил Константин над самым ухом княгини.

– Знаю – не дурочка… – раздраженно прошипела та, и уже во весь голос спросила:

– Меллон, говоришь… Что же привело тебя в наши края?..

– Время, государыня… Время настало…

– Что ты лепечешь, волшебник? – воскликнула Эллейн и нервно передернула плечами. – При чем здесь время? Время свое ты уже упустил! Не зря тебя изгнали в свое время со Двора.

– Меня ли? – тихо спросил маг, понуря голову. – Неужели спустя века мой облик остался столь уж узнаваемым в землях, подвластных правителями Гондора? Неужели ты, княгиня, станешь утверждать, что десятки раз являлся я тебе во сне?

– Не играй словами, маг! – строго прикрикнул Старший Советник.

– Верно! – подхватила Эллейн. – Для меня вы, маги – все на одно лицо! Но историю своего государства я знаю, и не думай, что имя твое позабыто! Нет более, и не может быть в Средиземье магов, кроме тебя одного! Один ты остался! Тебя изгнали за подлую измену и заточили в самой дальней башне, что на восточной границе Мордора!

Лицо волшебника на мгновение посерело и, словно превозмогая внутреннюю боль, он промолвил:

– Это ложь… Подлая ложь! Я никого не предавал… Либо речь идет не обо мне!

– Ложь!? – воскликнула Эллейн, привстав (стражники покрепче ухватились за древки копий и даже сдвинулись в сторону трона), и осуждающе продолжила:

– Не твои ли уста нашептали величайшему из всех правителей южного королевства, Наориону, предательский план: ударить в спину союзника – Арнора в свое время? Не твоими ли усилиями величайшая держава Средиземья превратилась лишь в жалкое подобие некогда гордого и непобедимого Гондора? Не благодаря ли тебе извечные наши союзники – ристанийцы навсегда покинули пределы Рохана? И ты смеешь являться пред моими очами и предлагать мне совет!?

Лицо княгини воспылало таким гневом, что, казалось, займется и камень. Даже Старший Советник Константин отпрянул. Но маг лишь устало вздохнул, проведя рукой по своей окладистой бороде.

– Ах, – промолвил он, и голос его звучал устало и укоризненно. – Чего только не писано в древних летописях…

– Летописи не лгут… – неуверенно заметил Советник Константин, исподлобья наблюдая за магом.

– Летописи не лгут, – покорно согласился старик. – Лгут летописцы! Ибо пишутся те манускрипты под диктовку правителей! Ты говоришь, – обратился маг к княгине, – что я предал величайшего правителя Гондора, подтолкнув его к бессмысленной войне с Государем? Но известно ли тебе, что лишь я один из десятка его «советников» возражал против этого безумного шага!? Наорион был глупым, упрямым, не понимающим что делает, мальчишкой! Я – только я один! – выступил против его безумных планов! И что же?.. Он меня и слушать не пожелал!.. – Маг некоторое время помолчал, раздумывая. – Признаюсь, и я был хорош! Вместо того, чтобы остаться рядом с зарвавшимся юнцом, возжелавшим власти и славы, чтобы наставлять его и обуздывать непомерное тщеславие, я лишь затаил обиду… А после – бросил всё, и сам отправился в изгнание… О!.. Это, поверьте, было задолго до того, как пал златоглавый Эдорас… Ах, мне есть за что себя корить… Но за что меня корите вы, живущие полной жизнью столько веков спустя?

Настало недолгое молчание. Эллейн покосилась на Константина, но тот, словно завороженный, не отводил напряженного взгляда от мага.

– Возможно, ты и прав, маг, – нарушила тишину Тронного зала княгиня. – Дела давно минувших дней – тайна за семью печатями… Что же тебе надо от нас, живущих сегодня?

– Надо? – искренне удивился маг. – Разве я выдвигал какие-либо требования? Что вы!

– Не юли! – воскликнул Константин. – Ведь ты не для того явился в Минас-Тирит, чтобы восстановить историческую справедливость!

– Верно… – согласился старик. – Не для этого…

– Что тебе от нас надо, маг? – еще более громко воскликнула Эллейн. «Еще немного, – подумал советник, – и княгиня сорвется в истерику».

– Всё очень просто… – миролюбиво подняв руки, помолвил маг. – Вам следует только меня выслушать… Покинув не по своей воле пределы Гондора и поселившись на крайнем востоке смертной юдоли, я, от нечего делать, стал наблюдать за движением небесных светил и принялся разгадывать величайшие загадки древности – старые пророчества и предсказания… И невольно мне открылось то, что долгое время было сокрыто от простых смертных…

– Оч-чень интересно… – презрительно фыркнула Эллейн.

– Мне открылось, – продолжал волшебник, не обращая внимания на замечание княгини, – что вскоре должен явиться Правитель, который объединит под своей властью все раздробленные межусобицами нынешние княжества Средиземья… И вновь Великий Нуменор восстанет из бездны забвения! Я пришел, чтобы возвестить о его проходе!

Эллейн вновь покосилась на Константина.

– Что нам до этого? – хрипло произнес Старший Советник.

– До прихода Нового Правителя остается не так уж много времени, – рассудительно молвил маг. – Лет пять… Шесть от силы… Неужто ЕМУ достанется в наследство столь слабое, погрязшее в распрях царство?..

Эллейн вздрогнула и словно пробудилась после долгого сна. «Он говорит о моем сыне!» – чуть не воскликнула она и глянула на стоящего рядом Старшего Советника. (Тот, впрочем, продолжал подозрительно сверлить взглядом старика.) «Мой сын! Как это прекрасно», – подумала уже немолодая женщина…

– Поэтому надобно решаться, ведь предстоит многое сделать… – продолжал, меж тем, маг. – Надо призвать к порядку зарвавшихся вельмож Поморья – в первую очередь! Навести порядок на границах… Разобраться с беженцами… Напомнить союзникам, правителям Умбара и Харада, о их священном долге… Я готов всё это взвалить на свои плечи, поверьте! И без каких-либо условий…

– Есть еще одна проблема – Роковая гора… – промолвил Старший Советник, но его слова Эллейн восприняла, как во сне…

– Это лишь временное неудобство – уверяю вас! – повысил голос волшебник, и глаза его на миг блеснули алым пламенем. – Скоро всё изменится! Властителям Темных Сил не вырваться из застенков Безвременной Бездны! По крайней мере, не сейчас… Всё решится гораздо раньше на полях доблестных сражений! А после… После мы и Темные силы приберем к рукам!

«…Мой сын! Неужто, это правда!? – Эллейн, казалось, и не слышала последних слов мага. – Мой сын! Ах, как это чудесно! Я так и знала, что моего мальчика ждет великое будущее…»

Глубоко вздохнув и, обратив взгляд своих очаровательных глаз на Старшего Советника, она негромко промолвила:

– Константин! Ты веришь магу? Что ты посоветуешь?

Но тот потупил взор и глухо произнес:

– Из меня – нынче – плохой советчик, государыня…

Эллейн лишь глубоко вздохнула в очередной раз, поневоле предаваясь дивным мечтам… Лишь глупая – не ко времени – мыслишка (так себе – вопросик) портила сиюминутную идиллию: «Почему верный Константин до сих пор так и не женился, почему так и не нашел себе достойную супругу?..»

========== Глава 13. Знакомые лица. ==========

Первое, что увидел Фридерик, очнувшись, были темные потолочные балки, украшенные дивной резьбой. Ему показалось, вначале, что он вновь очутился в родном матушкином доме, но иллюзия была лишь мимолетной. Он сообразил, что это не так… «Этого просто быть не может! Матушка давно умерла, и ее дом заколочен…»

Голова раскалывалась, как с доброго похмелья, руки-ноги ныли, а ослепительный свет резал глаза. Хоббит невольно заворочался.

– Лежи спокойно! Сейчас я принесу воды, – услышал он знакомый голос. Скосив глаза, Фридерик разглядел неясную фигуру.

– Мена? – удивился он. – Что вы здесь делаете?

– Дежурю… – с кривой ухмылочкой сообщила девушка. – Мы нынче все по очереди подле тебя дежурим. Прямо, как принц какой-то… Полчаса назад смену сдал Томми…

– И мои приятели тоже здесь? – Фридерик нахмурился. Мысли пока не очень складно шевелились в его голове. – Но где мы?

– Выпей-ка вначале… – Одной рукой Мена поднесла к губам хоббита черпачок с холодной и чистой водой. В другой руке она держала трехглавый подсвечник. Фридерик глотнул и, чуть не захлебнувшись, промолвил:

– Лучше я сам… – Пить, действительно, хотелось.

Малыми глоточками попивая удивительно вкусную водичку, хоббит незаметно (так он думал) оглядывал окружавшее его помещенице. Оказалось, что возлежал он на высоком ложе под белоснежными простынями посреди огромной – казалось – залы. Темные, массивные балки свода покоились на каменных стенах. К одной стене невиданного чертога примыкал огромный камин, в котором мерцали догорающие угли. В противоположной стене виднелась массивная дубовая дверь. Высокая, стрельчатая арка, похоже, скрывала окно. Два чадящих факела отбрасывали многочисленные тени по углам…

– Глаза режет, – пожаловался хоббит. Мена лишь вздохнула и поставила подсвечник на пол.

– Теперь лучше?

– Лучше, – кивнул Фридерик. И действительно глазам стало как-то привычнее в наступившей полумгле.

– Где мы? – прошептал хоббит, продолжая вертеть головой из стороны в сторону. Про себя он отметил, что одет в накрахмаленную, белоснежную ночную сорочку.

– Мы в Тархан-Соэль. Может быть, слыхал? – негромко откликнулась Мена.

– Где!? – У Фридерика всё внутри так и перевернулось…

– Башня это. Говорят, эльфийская. Впрочем, кто ее разберет… Эй! Ты чего побледнел-то так!

– Быть не может… – тихо простонал хоббит. – Как же так? Ведь ходу до нее от перевала дней шесть, не меньше! Так, кажется, говорил Странник… Что же это получается? Я, что ль, столько-то дней в беспамятстве провалялся?

– Провалялся? – фыркнула девушка. – Мне бы так поваляться…

– Ох… – пролепетал Фридерик, – голова-то как болит… Ничего-то и сообразить не могу, пожалуй…

– Болит? – девушка лишь криво усмехнулась. – Это хорошо, что болит. Может статься, иной раз и попризадумаешься, прежде чем учудить нечто подобное.

– Что ж я учудил такого? – невольно откликнулся хоббит.

– Это у тебя узнать не помешало бы… Мы все сидели у костра, грелись, и вдруг – на тебе! И как ты сумел втихаря смыться?

– Ничего не помню, – промямлил Фридерик.

– Мы искали тебя, но лишь битый час спустя обнаружили в глубоченной трещине во льду…

– Ох, – несчастный хоббит даже глаза закрыл, и тут же неясные воспоминания нахлынули на него. – Значит, я вам обязан жизнью?

– Не нам, пожалуй, – серьезно ответила девушка. – Вот ей! – И она указала куда-то в угол залы. Скосив глаза и приглядевшись повнимательней, Фридерик распознал в сгустках теней знакомые рыжие подпалины. – Она тебя нашла! А вернее сказать, трещину, куда ты свалился.

– Альфа! – воскликнул он. – Псинка моя любимая… Что ж она лежит, не встает-то?

– Странник сказал, что лапы отморозила, – сообщила Мена. – От тебя, дурня, кстати, все последние дни ни на шаг не отходит и к себе никого не подпускает. Так и лежит в углу.

– Последние дни… – поневоле повторил хоббит. – Это – сколько ж дней, если не секрет?

– Это – смотря, как считать, – фыркнула Мена.

– Альфа! – позвал Фридерик. Даже присвистнул, но собака лишь на мгновение приподняла голову, сверкнув красными глазами, и вновь положила грустную морду на лапы.

– Значит, ей я жизнью обязан… – промолвил хоббит, откинувшись на подушку.

– Как по мне, – негромко заметила девушка, – все мы обязаны Страннику. Кабы не он, тяжко нам пришлось бы…

Фридерик лишь взглотнул, но промолчал, надеясь, что Мена продолжит.

– Должна признаться, – промолвила девушка минуту спустя, – что проводник из меня получился никудышный… Зря я, видать, подслушивала россказни обозных людишек этих. Тьфу! Похоже, и сами они ничего-то толком не знают – только и надеются на удачу… Короче говоря, если б не Странник… Ах! Ты, действительно не помнишь ничего?

Фридерик лишь покачал головой.

– И неудивительно. Всю дорогу до башни ты так и не открывал глаз! Думали, не помер ли уж… Да, ладно! Короче говоря, на следующее утро после твоего счастливого спасения задул северный ветер, а час спустя навалилась такая пурга, что и носа своего не разглядеть! Я такого и представить себе не могла; даже в рассказах обозных людишек ни о чем подобном не слыхивала! Не метель – ураган настоящий! Если бы нас не сдуло ветром с перевала, то уж точно – замело снегом не в один рост! Ух, испугалась я, надо признаться – никогда со мной такого ранее не бывало… Если б не Странник…

Девушка вздохнула, на миг остановив взгляд на мерцающих угольях.

– Он вел нас – гнал! – по каким-то тайным тропам… То по дну ущелий, то по гребням скал… Даже сейчас, когда всё, казалось бы, позади, мурашки по коже бегут… Странно, как же мы таки умудрились такое выдержать? Может быть, жить очень хотелось… – закончила Мена свой недолгий рассказ.

– Знать, именно ему обязан я… – прошептал Хоббит. Но Мена лишь руками вплеснула:

– Вот-те, заладил! Обязан да обязан! Жив остался – и слава Создателю! Если тебе интересно знать – гном тебя на себе волок чуть ли не всю дорогу.

– Чача? – изумился Фридерик.

– Именно Чача! И друзья твои тебя же, оболтуса, на привалах отогревали. Был-то ты ледышка-ледышкой…

– Ох, – в очередной раз вздохнул хоббит. – Ну, ничегошеньки не помню… И голова болит…

– Врешь ты всё, – вдруг промолвила Мена, пристально глядя на молодого, разнесчастного человека. Фридерик невольно поежился. – Знаю, что не просто так ушел ты от костра… Кто-то или что-то завлекло тебя в эту убийственную расщелину…

Девушка собиралась еще что-то сказать, но в этот момент собака в углу негромко заворчала; тяжелая же дверь чертога отворилась, и с криками «Ур-р-а-а-а!» в залу влетели верные приятели – Мерик и Томми… Не долго думая, хоббиты взобрались на просторную кровать и крепко обняли своего друга.

– Фридо! Дружище! – лишь и произнес Мерик.

– Как же мы рады, что ты живехонек и здоровый, – добавил Томми.

– А как я сам рад, вы и представить не можете… – произнес полуживой Фридерик, пытаясь высвободиться из цепких объятий друзей.

– Эй, вы, полегче! – прикрикнула Мена, направляясь к дверям. – Ему покой нужен.

– Да уж мы разберемся, мы его быстро на ноги поставим! – пообещал Мерик.

– Это точно… – добавил Томми.

– Ага, – согласилась девушка. – Если не уморите окончательно…

С этими словами она скрылась за тяжелой дверью чертога. Но Фридерик всё же отметил про себя, что, покидая залу, Мена на миг приостановилась и смерила его напоследок тяжелым, недоверчивым взглядом.

– Что это с ней? Странная она какая-то… – спросил Фридерик, освободившись наконец от объятий друзей.

– Ах, брось! – беспечно махнул рукой Мерик, поудобнее укладываясь на высокой подушке. – Она давно такая. С тех самых пор, как вытащила тебя из той треклятой расщелины…

– Как!? Она-то меня вытащила? – воскликнул Фридерик. – Как же так? Я ни сном, ни духом…

– Нет! – заявил Томми. – Она стала грустной после того, как Странник заявил, что мы все направляемся к эльфийской башне…

– Да нет, куда раньше…

– Уж нет, куда позже…

– Да прекратите вы свои вечные разборочки! – воскликнул Фридерик. – У меня и так голова раскалывается! Лучше уж расскажите, что произошло, что видели… Я ведь, извините уж, – хоббит развел руками и (для убедительности) постучал себя по голове, – ничегошеньки и не помню…

– А что, раньше было по-другому? – хохотнул Мерик.

В изложении приятелей события выглядели следующим образом.

Поздним вечером 28 октября (как запомнилось приятелям – о сей дате упомянула и девушка) усталые путники расположились на привал под скальным карнизом, что хоть как-то защищал их от северного, пренеприятного ветра. Предстоял долгий и трудный спуск к Тракту, и Странник посчитал нужным отдохнуть как следует (пару часиков). Как всегда Северный Страж отлучился куда-то ненадолго и вернулся с охапкой дров – знать, наведался в очередной свой тайник. Вскоре разожгли костер и приступили к нехитрой трапезе. Гном еще поинтересовался было – не сыщется ли в тайнике пляшка пива. (Это Фридерик помнил.)

Всё шло как обычно. Если можно, конечно же, назвать обычным времяпрепровождение на лютом морозе под скальным карнизом… Закурили трубки, поговорили ни о чем. Впрочем, скоро внимание приятелей привлекли необычайно яркие созвездия над головой (это Фридерик тоже запомнил). Странник некоторое время рассказывал про звезды и прочие небесные светила. Потом разговор сам по себе как-то перешел на горных хищников (этого Фридерик уже припомнить не мог). Страж поведал очень любопытную историю про диких горных кошек – снежных барсов. Приятели, естественно, про таких даже не слыхивали, оттого и завалили Стража уймой вопросов.

В самый разгар оживленной беседы Мена вдруг заявила, что ей как-то не по себе. Странник пытался девушку успокоить, но тут проснувшийся гном, обведя округ себя сонным взором, заявил, что не видит «дружка нашего Фридо»… Собака, кстати, тоже куда-то подевалась, хоть – голову готовы отдать на отсечение! – еще минуту до того дрыхла у самого кострища…

– Как ты умудрился так незаметно смыться, ума не приложу, – заметил Мерик. Фридерик лишь вздохнул в ответ – подобный вопрос совсем недавно задавала и девушка.

…Странник первым вскочил на ноги (за ним Мена) и по отчетливым следам босых ног последовал к восточному краю карниза. И тут начался форменный переполох! Вначале все услышали захлебывающийся лай Альфы. Потом – вроде – негромкий крик о помощи… Мена выхватила лук, Странник обнажил свой меч и, ненадолго вернувшись назад, подскочил уже с выхваченной из костра здоровенной головней. Мена даже выпустила одну стрелу – куда, не понятно (позже приятели так и не добились признания, в кого же она метила).

Место, где Фридерик сорвался с карниза и катился вниз по скользкому склону, отыскалось сразу. Тем более что собака, предусмотрительно державшаяся самой кромки опасной наледи, своим лаем точно указала на неширокую, темную щель в, казалось, совершенно ровной поверхности высокогорного ледника.

Очень скоро хоббиты убедились в том, что их голые ступни не годятся для передвижения по леднику. Возможно, поэтому Странник властным голосом «приказал» приятелям не путаться под ногами, а возвращаться к костру, прихватив с собой и псину. Но Мерик и Томми мужественно отказались, пообещав, впрочем, сидеть тихо у самой кромки карниза и не «путаться под ногами».

Странник и Чача спустились к самому краю предательской расселены, но, как ни старались, не смогли «докричаться» до Фридерика. Тогда, похоже, вспомнили, что трещина в леднике может оказаться достаточно глубокой. Тогда же Мена настояла, чтобы именно ее опустили вниз на веревке – она самая легкая, проворная, и прекрасно видит в темноте. Приятели также предлагали себя, но Странник отрезал: «Вы не сможете поднять Фридо – силенок не хватит!» «Это мы еще посмотрим, у кого здесь силенок не хватит», – заявил Мерик, но Страж даже слушать его не пожелал.

После недолгих препирательств девушка, опоясанная веревками, отправилась таки в зияющий ледяной провал. Странник, перекинув веревку через плечи и упершись сапожищами в неровный склон, понемногу спускал ее в глубину предательской трещины, а гном подстраховывал. Однако первая попытка оказалась неудачной – не хватило длины веревки… Час спустя все пришлось повторять заново, связав воедино все веревки, коими запасся Северный Страж. Но и этого оказалось недостаточно! Пропасть казалась почти бездонной…

Только после этого в ход пошли хоббитские веревки. Странник долго их обследовал и, наконец, признал вполне годными при подобных обстоятельствах. Так с третьей попытки (если не с четвертой – кто ж их считал!) Мене удалось дотянуться до безвольного тела, застрявшего меж острыми ледяными стенами.