Текст книги "Мы сделаны из звёзд"

Автор книги: Дилан Лост

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 28 страниц)

Он подумал, что бы она сделала, если бы на месте Кертиса лежал сам Дэнни. Скорее всего, раздраженно пнула бы ногой в бок, упрекая в том, что он телом загораживает проход.

Руки Дэнни дрожали, колени подкашивались от слабости, голова чуть кровила. Кажется, у него было сотрясение мозга от удара стеклянной вазой, который пришелся ему прямо в затылок.

Он не заметил, как нагрянули копы, не знал, кто их вызвал, да и к тому времени, как на него надели наручники, было e;t плевать. Главное, чтобы кто-то поскорее вывел его из этого проклятого дома. Даже ссылка с Сибирь казалась билетом в рай.

Нихрена нет кармы на этом свете – вот, что он абсолютно точно уяснил за годы жизни под одной крышей с Патрицией. Она вечно отплачивала ему кучей дерьма каждый раз, когда он пытался помочь этой спятившей психопатке.

Ребенок. Гребанный ребенок. Таким людям, как Патриция, законом должно быть запрещено даже допускать мысль о том, чтобы родить ребенка. Ее материнский инстинкт меньше, чем возрастное ограничение у «Телепузиков». Этот ребенок родится и будет гнить в том же дерьме, что и Дэнни когда-то.

Это невыносимо.

Ему совсем не хотелось выбираться из тюремной камеры. Пусть оттуда несло, как из зверинца, да и заключенные уже не особо походили на людей, но там не нужно было думать о том, какой очередной радушный прием ждет его дома, или какого пьяного подонка придется оттаскивать от матери на этот раз.

Брехня этот чертов Дисней. Нет никакого «жили долго и счастливо», правда в том, что как только вы разберетесь с одной проблемой, на вас сваливается еще сто пятьдесят. Люди не просто так становятся кусками дерьма, которым ни до чего нет дела. Это жизнь выматывает.

Дэнни знает. Он прошел через это. Попробуйте отыскать в этом городе кого-то с еще более дурной репутацией, и он будет крайне удивлен. Проблемы закаляют, делают черствым, все «прелести» этого существования убивают всякое желание жить и заботиться о том, что с вами будет дальше.

Спустя пару часов Тревис – охранник двадцати с лишним лет, дежуривший сегодня, подошел к решеткам камеры со связкой ключей и отпер замок.

– Блиц, на выход, – объявил он, открывая дверь.

Пока Дэнни проходил мимо него, Тревис сочувственно похлопал парня по плечу. Ну да, его в этом участке каждая собака знала, и все были в курсе того отстоя, которое происходило в его жизни.

Шутя отдав Тревису честь, Дэнни, через силу сохраняя беззаботную улыбку на лице, прошествовал мимо притихших сержантов и застывших в дверях охранников. У стойки администрации ему выдали личные вещи – телефон, пачку мятной жвачки, целый склад зубочисток и зажигалку.

Сигареты, и те закончились, с грустью подумал он.

Загнав в уголок все еще немного кровоточащего рта зубочистку, он попрощался с миссис Лукас, сидящей за вахтой у корпуса, и вышел на улицу, уверенный, что через какое-то время сюда вновь.

Свет фонарей ударил в глаза и тысячами маленьких иголок впился ему в мозг, вызывая страшнейшую головную боль. Не успел он камнем рухнуть на асфальт, как его вдруг с обеих сторон подхватили чьи-то руки и потащили вперед.

– Ало, гараж! – он очнулся, когда перед его глазами защелкали длинные бледные пальцы, который парень узнал даже в полубессознательном состоянии. – Очнись, Рэмбо!

Дружеская улыбка и блондинистая шевелюра лучшего друга делали его похожим на ангела, и Дэнни уже было подумал, что умер, пока полностью не оклемался, медленно массируя виски. Оглянувшись вокруг, он понял, что стоит прислоненным к задней дверце новехонькой кайловой иномарки, а за рулем сидит совершенно спокойный шериф Уолберг, с которым у тети Кайла, судя по всему, уже очень серьезный роман.

Кайл поправил свои темные очки на переносице и застыл, критично оглядывая ссадины и синяки на пострадавшем лице друга. Его сердце защемило от гнусного чувства вины. Со всей своей своей меланхольной депрессией он бросил друзей на произвол судьбы. Вот, что получается, когда он начинает вести себя так, словно ему ни до чего нет дела.

– Что случилось? – с нажимом спросил Кайл.

И пока Кайла разъедало самобичевание, Дэнни разрывался на части от стыда. Кайла был ему почти родным братом, семьей, которой его обделило родовое древо. У этого парня всегда были свои тараканы в голове, из-за которых он часто уходил в длительные, запойные загоны. Но Кайл все еще был самым умным и проницательным человеком из всех, кого он знал.

Дэнни раньше многого не мог понять. Сначала ему казалось, что в их компании именно Ли грубая и резкая. Только со временем стало ясно, что она, на самом деле, была просто маленьким пушистым комочком веры и надежды. Она всегда смешила его своими шипами, которые на ощупь были как семена одуванчиков – стоило только ветру подуть, как она становилась беззащитной и хрупкой.

В то время как Кайл за маской своей позерской, циничной алкогольной души был просто ночным кошмаром. Он, в отличие от подруги, не будет распинаться о том, что жизнь наладится, не станет обнадеживать, что мир все расставит по местам.

Потому что он не расставит.

Потому что в мире все лежит, как попало, и если тебе не повезло, то ты попадешь в кучу хлама, из которой немногим позволено выбраться.

Шериф Уолберг отправился в участок «по делам», а Кайл с Дэнни остались вдвоем возле машины, вглядываясь в черное от ночи небо.

– Слишком охренительно долгий день, тебе не кажется? – выдохнул Кайл.

– Мне кажется, что я себе все яйца отморозил в этой чертовой камере, когда там уже врубят отопление?

Кайл снял очки с глаз. Это значило, что он устал и не мог понять, что происходит. А Кайл не любил не понимать. Дэнни эти глаза всегда немного пугали. Серые, словно мертвые, цвета угасающих звезд. И эти глаза пробирались прямо в душу, вытряхивая из нее каждый спрятанный секрет.

Кайл опять врубил этот свой сканирующий взгляд, из-за которого возникало чувство, словно он знал о Дэнни даже больше, чем он сам.

– Знаешь, в чем твоя проблема, Дэнни? – грустно улыбнулся Кайл, возвращая очки на лицо.

– У меня их дохрена и больше, чувак, ты серьезно собрался назвать только одну? – усмехнулся он, не показывая, что не на шутку встревожен.

– Тебе пора уже вырасти.

Дэнни откинул затылок на промерзшую крышу машины и рассмеялся. Горько, устало и разбито.

– Я в заднице, Кайл. В глубокой заднице, не в чертовой Неверландии, ясно? У меня есть, как ты любишь говорить, «логические» причины обижаться. Я бы подал на жизнь в суд, если мог.

Они говорили долго, размеренно. Время для них словно остановилось. Фил поглядывал на парней из окна своего кабинета, не решаясь выйти наружу и прервать их беседу. Они казались ему какими-то отстраненными, ушедшими в другое пространство, которое не каждому дано понять. Для этих двоих все исчезло, жили только слова. Они скурили почти полпачки сигарет, Кайл больше десятка раз поправлял очки у себя на переносице, а Дэнни перегрыз концы всех имеющихсяв запасе зубочисток.

– Ты же понимаешь, что теперь все изменится? – вздохнув, подвел итог Кайл. – Твоя жизнь крутанулась на все сто восемьдесят градусов. С одной стороны – это паршиво, но с другой... черт, и с другой паршиво.

– Умеешь же ты поддержать, ублюдок, – Дэнни провел пальцем по кровоподтеку на челюсти и сморщился от ноющей боли.

– Просто это конец, Дэнни, понимаешь? Конец всем твоим гуляниям, череде шлюх в постели, наркоте и ночах в вытрезвителе. Начинается новая жизнь, для которой ты должен научиться ответственности, и, возможно, даже прочитать пару книжонок по воспитанию детей.

– Ну не знаю. – покачал головой Дэнни.

– Ты один из самых дорогих мне людей. Я бы тебе жизнь доверил. Честно. Потому что знаю, что ты не облажаешься. У тебя не было отца, и детства тоже не было, эта жизнь крупно тебя подставила. Но у спиногрыза, растущего в утробе твоей мамаши, еще есть шанс на лучшую жизнь. Без череды левых бухих мужиков в доме. И да, тебе теперь придется жить за двоих. Фактически, даже за троих, чтобы не дать матери впасть в очередную нирвану. Но ты справишься.

– И никакого декретного отпуска, ну что за убожество, – взвыл он.

– Ты теперь пашущая глава семейства, друг мой, – рассмеялся Кайл, положив руку на плечо друга.

– Черт, такое ощущение, что это я обрюхатил свою мамочку.

Кайл издал рвотные звуки, притворяясь, что его тошнит.

– Ладно, это самое мерзкое из того, что ты мне когда-либо говорил.

Жизнь правда изменилась. Дэнни чувствовал, как наэлектролизовался воздух вокруг него, прогнозируя большие перемены. Звезды пульсировали в ночном небе, и хлопья снега падали на землю в своем безмятежном танце как-то совсем иначе. Мир крутился, переворачивался, выбивал почву из-под ног и возвращал ее обратно. У Дэнни голова шла кругом. Как, черт возьми, он должен справиться со всем этим в одиночку?

Словно прочитав его мысли, Кайл легко коснулся сжатым кулаком его предплечья.

— Мы рядом, Дэнни, не дрейфь.

И камень рухнул с плеч Дэнни в зияющую под ногами пропасть. Ведь жизнь все же не такой уж и отстой, пока есть с кем разделить свое дерьмо.

Кровавое Рождество.

Если вы еще не поняли, то я живу в городе-парадоксе. И даже не в том смысле, что тут евреев на один квадратный километр больше, чем в Израиле, я имею в виду реальный парадоксальный ПАРАДОКС.

Кто бы мог подумать, что в Сэинт-Палмере, чья криминальная статистика ниже, чем рейтинг у фильма «Спасти Рождество», барыг, наркоманов, пьяниц и бандитских группировок, как эмигрантов в Брайтон-Бич?

Как оказалось, нужно жить здесь достаточно долго для того, чтобы открыть для себя совершенно другой мир. Он скрывается в переулках тихих кварталов и начинается после заседаний читательского кружка в местной библиотеке. Я никогда не думал, что у неприметного городка вроде нашего есть еще более уродливая сторона, и я уж точно никогда не надеялся ее лицезреть.

Не спрашивайте, почему мы посреди ночи со смехом бежим от копов сломя голову. Почему Дэнни с проткнутой ножом рукой сидит в скрипящей тележке для продуктов. Куда Пит подевал свой шарф. Как у меня в рюкзаке оказалось три штуки баксов. Почему Ли одета как старшеклассница, решившая лишиться девственности на весеннем балу. Зачем Фишу нужна надувная кукла из секс-шопа. И какого черта здесь вообще забыли Аарон Кук на пару с нашей подругой Триш.

Это был самый долгий сочельник в моей жизни. И хотите ли вы того, или нет, но я собираюсь рассказать вам о нем.

Пит приехал на Рождество, как и обещал во всех своих бесчисленных эмейлах, к которым прикреплял глупые сэлфи. Его родители на рождественские каникулы умотали в праздничный круиз по Атлантическому океану, поэтому на всю неделю дом Андерсонов стал его домом.

Днем Лилиан заставляла его мыть посуду и помогать разбирать пыльные коробки на чердаке, а ночью мы с ним выбирались в город или смотрели «Сто лет ужаса» по кабельному.

Дело шло к Рождеству, и наш дом вступил в стадию активной подгодовки.

– Кто вообще догадался назвать Уильяма Палмера святым? – Пит говорил об основателе нашего города. – Он же был отвратительным карликом, который ошивался среди шлюх.

– Питер! – вскинулась Лилиан. – Не смей произносить слово на букву «ш» в этом доме!

Мы все собрались в гостиной, чтобы украсить рождественскую елку. И так как я ненавижу делать это с чересчур придирчивой Лилиан, у которой на все «свое виденье», я позвал друзей мучиться вместе со мной.

Хотя все, что мы делали – так это просто валялись на полу, притворяясь, что тоже участвуем в процессе, время от времени восторгаясь работой Лилиан.

Ли с Фишем рубились в приставку, Дэнни рядом с ними распутывал узлы проводов новогодних гирлянд, жалуясь, что точно заработает рак, если его еще хоть раз ударит током. А я удобно съежился в кресле с «Мартином Иденом» в руках и блюдцем овсяных печений на коленях.

– Тирион Ланистер тоже карлик, ошивающийся среди шлюх, но давайте признаем – он чертовски крут. – сказала Ли, не отрываясь от экрана телевизора.

– Ли! – рука тети, держащая золотой елочный шарик, замерла над искусственной веткой дерева.

– Прости, Лилиан, – хихикнула подруга. – Что насчет слова «проститутки»?

– Ни в коем случае, – она вновь потянулась к коробке с украшениями.

– Дамы легкого поведения? – предложил Дэнни, передавая ей партию распутанных гирлянд.

– Отклоняется.

– Блудницы? – Пит вплыл в гостиную с бутылкой шампанского, старательно удерживая поднос со стеклянными стаканами на голове, как индийские девушки – кувшины с водой. Кудрявые волосы друга были профессионально уложены гелем, а на шее свободно покачивался праздничный синий шарф с изображениями снеговиков, которые после рождественского выпуска «Доктора Кто» меня слегка пугали.

– Нет, и...о боже, Питер, я купила эти стаканы в антикварном магазине в Дублине! – испуганно взвизгнула она.

Да, вместе с тем уродливым сервантом в стиле Генриха II, к которому запрещено притрагиваться без специальных резиновых перчаток.

– Не волнуйся, Лилиан, Пит может проехать по склону горы на роликах, не вылив при этом ни капли, – успокоил ее Дэнни.

– Идеальный вестибулярный аппарат, – Пит самодовольно припал на колено, выставляя хрустальные бокалы на журнальный столик.

– Вы что, собираетесь это пить? – насторожилась Лилиан, когда Пит приставил штопор к пробке на горлышке бутылки. – Хотя бы кто-нибудь из вас совершеннолетний?

– Мне двадцать один через четыре месяца. – Пит уже начал прокручивать штопор.

– Через семь, – поправила его Ли, нагло выкрав пару печений из моей миски.

Лилиан пробормотала что-то вроде «только не разбейте стаканы» и вернулась к украшению елки.

Когда гирлянды были повешены, мишура скотчем была неуклюже прилеплена к стенам, а подарки сложены под елку, Лилиан решила, что мы можем немного порезвиться. Она правда так сказала. «Порезвиться»!

Зима широкой ладонью покрыла улицы города холодом и хрустящими хлопьями снега. Изо рта валил бледный пар, приходилось прочнее зарываться в вороты курток и по локти прятать руки в карманы.

Мне нравилось Рождество. И в этом году я был рад тому, что моя семья не сможет испортить его своим присутствием.

– А почему твои родители не дома, в попытках снести друг другу головы? – недоумевала Ли.

– После нашего ошеломительного успеха на День благодарения? Ты серьезно?

– А что случилось на День благодарения? – спросил Пит.

– Дейзи случилась, – просто ответил я, и Пит, рассмеявшись, понимающе кивнул.

– Я скучаю по ней, – печально выдохнул наш шарфовый друг.

Неудивительно, что у Пита с моей сестрой сложилась крепкая дружба, учитывая то, какие они оба безбашенные и неординарные личности. Им всегда было, что скрывать. Они не говорили, где пропадали ночью, откуда у них случайно оказывались большие суммы денег, или почему они знают всяких сомнительных личностей города. Да и я не уверен, что действительно хотел это знать, стараясь держаться подальше от их нелегальных делишек.

– В какое дерьмо она вляпалась на этот раз? – без капли осуждения интересовался Пит, идя рядом со мной в сумерках надвигающейся ночи.

– Отсиживает срок в наркодиспансере по предписанию суда.

– Так в ее стиле, – хмыкнул он.

Мы пустились пешком вдоль украшенных гирляндами и неоновыми вывесками домов. И вдруг я внезапно остановился.

– Вы это слышите? – спросил я, подняв указательный палец в воздух.

– Ладно, у него опять обострение шизофрении, – покачал головой Дэнни. – Кто следит за тем, чтобы он принимал таблетки?

– Я серьезно, послушайте.

– Ничего не слышно, – заявил Фиш, чей слух был мечтой любого врача-отоларингола в округе.

– Именно! – воскликнул я. – Сколько времени?

– Почти девять.

– Эта тишина – возможно, самое страшное, что случалось напротив дома Арона Кука в день перед Рождеством в девять вечера.

– Я что единственный нихрена не понял? – обращался ко всем Дэнни.

Я уставился на двухэтажный дом напротив нас. Ни света, ни музыки. Дом застыл, словно все в нем умерло.

– Он мог просто свалить куда-нибудь, – пожал плечами Фиш.

– Или отрубиться обдолбавшимся в какой-нибудь подворотне. Как будто ты его не знаешь.

Я простоял неподвижно буквально пару секунд, обдумывая ситуацию.

– Может, нам стоит навестить Аарона Кука? – предложил я.

Все застонали, и только Пит, как ни странно, встрепенулся, побежав к ааронову крыльцу.

– Повеселимся! – крикнул он, махая нам своим праздничным шарфом, а затем постучал в дверь.

Мы все уже успели столпиться за его спиной, но нам так никто и не открыл.

– Пошли отсюда, ребят. Наркоши явно нет дома, – стонал Дэнни, подпрыгивая на месте от холода. – Мы еще успеем заглянуть к Джо на огонек, если поторопимся.

– Его зовут не Джо! – хором отозвались мы, даже не оборачиваясь.

Я решил повернуть ручку двери, и она неожиданно поддалась, раскрывшись нараспашку. Сквозь проход начали виднеться слабые очертания потонувшей во мраке гостиной. Пит первый продвинулся вперед мелкими осторожными шажками.

Тихо ступая по старому жесткому ковру, мы пытались приглядеться к интерьеру. Мебель вокруг была сдвинута, ящики выдернуты из комода. На полу валялись различные бумаги, осколки рамок от фотографий, разбитые чашки и всевозможная мелочь. Словно здесь искали что-то впопыхах.

– Пятнадцать человек на сундук мертвеца. Йо-хо-хо, и бутылка рому! – зловеще прошептала Ли в темноту.

Свет не включался, лампочки на всех торшерах были разбиты. Я чуть не подскользнулся на полу, когда подошва моих ботинок проехалась по темной жидкости на полу.

– Здесь кровь, – объявил я, и тишина вокруг меня стала еще более жуткой.

Не дожидаясь реакции остальных, я пошел по едва заметному в темноте кровавому следу. На стенах отпечатались багровые разводы и смутные размазавшиеся силуэты человеческой ладони. Дорожка из красных капель кончалась около приоткрытой ободранной деревянной двери.

Комната, куда вела эта дверь, оказалась крохотной ванной, на полу которой, в огромной кровавой луже без сознания лежал Аарон Кук.

Ребята прибежали на мой громкий зов и застыли в дверном проеме с выпученными глазами. Пит в мгновенье вышел из оцепенения и бросился к телу Аарона нащупывать пульс.

А я и забыл, что среди нас медик! Аарона лежал в небольшой лужице крови. Не знаю, насколько серьезным было его состояние.

– Пульс есть, он вырубился пару минут назад, видимо, добрался сюда на адреналине, – сказал Пит, расстегивая на Аароне рубашку. – Ли, найди в доме аптечку, Дэнни, тащи любые тряпки, которые можешь найти, Фиш, принеси таз воды, лед и любой антисептик.

– А мне что делать? – спросил я, все еще сидя на коленях рядом с ним.

– Звони 911, у него, как минимум, одно ножевое ранение, множество ушибов и легкое сотрясение мозга.

– Нельзя звонить в полицию, у Аарона досрочное освобождение, а это все очень дурно пахнет. Его снова упекут в тюрьму. – возразил я.

– Может, он заслужил, мы не можем знать.

– А может, он просто жертва. Ты ведь сможешь ему помочь?

– Черт тебя подери, Кайл, – вздохнул Пит, скидывая с себя мешающую зимнюю куртку. – Тогда держи его крепче, потому что ему будет охренеть как больно.

Как только все вернулись с необходимыми предметами, движения Пита стали быстрыми и резкими. Я еще никогда не видел друга таким сосредоточенным и в точности знающим, что он делает.

– Коньяк, серьезно? – спросил Пит у Фиша, протягивающего ему бутылку «Деламэна».

– Ты просил антисептик, это все, что я смог найти.

Аптечка была скудной на хоть какие-то медицинские препараты. В основном анальгин, пластыри, закончившийся рулон бинтов, леденцы от горла и разорванные круглешки ватных дисков.

– Вот, – Пит кинул таблетку анальгина в стакан с водой и протянул его Ли, – дашь ему, когда он очнется.

– И когда он очнется?

– Сейчас, – Пит плеснул коньяка на рваную красную тряпку и прижал к кровавой ране на боку Аарона.

Аарон очнулся со громким стоном боли. Я прижимал к полу его корпус, пока Дэнни с Фишем держали его ноги. Ли, как и сказал Пит, протянула ему стакан с растворенным лекарством.

– Ли? – слабо моргнув, выдавил Аарон.

– Пей и помалкивай, – скомандовал Пит, промывая рану. – Хотя нет, скажи, где у тебя нитки с иголками. Придется накладывать швы.

Аарон зажмурился, откинув голову на холодный кафель.

– В моей комнате на верхней полке в шкафу. Дверь в конце коридора.

Ли выбежала из ванной.

– Кайл? – прохрипел сосед.

Ну надо же, и меня узнал.

– Ты звонил копам?

– Нет, а нужно?

– Нет, – он попытался мотнуть головой. – Черт, не давите так на правую руку, там вроде вывих, – поморщился он, и я ослабил хватку.

Ли внеслась в ванную со звенящей железной коробкой из-под печений в руках. Внутри оказались отрезанные кусочки ткани, нитки и упаковка иголок разной длины и толщины. Пит выбрал самую тонкую, обработал ее вместе с ниткой в коньяке и принялся за рану.

– Тебя еще где-нибудь задели? – спросил друг, не отрываясь от пореза.

– Царапнули по предплечью. Не страшно, – он глухо простонал, когда Пит начал зашивать рану иглой. – Что вы тут делаете? – сквозь боль прошептал он.

– Веселимся, – прыснул от смеха Пит.

– Вот, выпей, – Ли протянула ему горлышко бутылки с коньяком, и Аарон сделал большой глоток.

Пит зашил рану и перевязал ее белой хлопковой наволочкой, которую притащил Дэнни. Он также зафиксировал его вывихнутую руку, и мы с Фишем, обхватив его за корпус с двух сторон, дотащили до дивана в гостиной.

Я направился к щитку во дворе и починил энергопитание. Окна в доме сразу зажглись светом.

– Так что случилось? – спросила Ли, пока мы все пытались оттереть кровь с рук.

– Я болван, – сказал сосед.

Аарону было не больше двадцати пяти, но выглядел он на все сорок. Среднего роста, ссутуленный и немного наклоненный вбок, не столько из-за ранения, сколько от природы. Подтянутый и слишком раздутый в плечах и груди, казалось, что кто-то в фотошопе неудачно приделал его крупное туловище к тоненьким ногам. Длинные темные волосы почти касались плеч. Многодневная щетина покрыла челюсть, впалыми дорожками под глазам и на лбу у него пролегали морщины. Почти все лицо было в кровоподтеках, Пит наложил на царапины пластыри и приказал держать лед около виска.

– Мы знаем, что ты болван, – поведала Ли. – А кто еще знает? Например тот, кто декорировал тут интерьер и разукрасил твое прелестное личико?

– Я в дерьме, – вздохнул Аарон.

– Не поверишь, но мы уже догадались. – заверила она. – Что, кому-то все-таки с твоей помощью перепал рак крови?

У Аарона в комнате на втором этаже был обустроен собственный тату-салон, где за десять долларов можно было набить татуировку даже новорожденному младенцу.

– Я задолжал одному типу денег. Много денег. И он со своими дружками приходил сегодня их забрать.

– Забрал? – спросил Дэнни.

– Нечего забирать. Денег нет.

– И куда они делись?

– Это неважно. Главное, что мне не поздоровится, если я их не верну.

– Куда делись деньги, Аарон? Скажи нам. – голосовые связки Пита еще не избавились от стального, морозящего кожу повелительного тона.

Аарон нахмурился и вздохнул.

– Я отправил их... моей маме. Ей нужны деньги на лечение, у нее рак поджелудочной, без операции не обойтись.

– И сколько ушло на операцию?

– Две тысячи долларов.

– Срань господня, – устало выдохнул Дэнни, потирая лицо руками.

– Мне конец, – подвел неутешительный итог Аарон.

– Может, нет, – задумчиво выдал Пит.

– Вы просто не знаете их, – покачал головой он. – Это, – он жестом обвел разрушенную комнату, – еще самое малое, на что они способны.

– Ну да. А они не знают, на что способны мы, – Пит вскочил на ноги.

– А на что мы способны? – боязливо спросил Фиш.

Пит снова стал легким, воздушным, улыбающимся и задорным. Словно только что не спас человеку жизнь и не держал под контролем действия четырех паникующих друзей и корчащегося в приступе больного.

– Что бы тебе только что не пришло на ум, просто брось эту бредовую затею, – предупредила Ли.

– Почему сразу бредовую? – обиделся Пит.

– Потому что я знаю тебя. И ты, наверняка, думаешь о том, чтобы нарядить меня в гадалку и пустить по городу, чтобы снимать с людей проклятия. Или грабануть банк, или угнать чью-нибудь тачку...Просто не надо, ладно?

– Это все будет моим отличным запасным планом, спасибо, Ли, – важно сказал Пит. – Но я думал не об этом. Мы достанем деньги. В казино!

В комнате повисла тишина. Мы просто скептично оглядывали светящегося энтузиазмом Пита.

– Да, дерьмовая идея, – кивнул Дэнни.

– Это идеальный план. – Пит скользнул в мою сторону и с хлопком опустил руки мне на плечи. – Потому что наш джек-пот прямо здесь!

– Что? – не понял я.

– Кайл, мой мальчик, видимо не судьба мне дождаться твоего совершеннолетия. Я все считал дни, когда тебе исполнится двадцать один, чтобы совершить налет на Лас-Вегас и грести деньги лопатой, но нам придется освоить курс мошенничества экстерном.

– Пит, ты сошел с ума.

– Нет, это вы все сошли с ума, – он обвел хмурым взглядом присутствующих. – У нас тут сидит математический гений, который может унести из казино почти все их бабки, даже не напрягая извилин.

– Ну во-первых, в Сэинт-Палмере нет казино. Во-вторых, даже если бы и было, то нас никто бы туда не пустил, потому что мы несовершеннолетние. И в-третьих...

– Зачем вы вообще мне помогаете? – закончил за меня Аарон. – Почему вы лезете в это дерьмо? Нелегальное дерьмо. Вы угробите себе жизнь.

– Аарон-Аарон, – процокал языком Пит. – Ну где же твой Дух Рождества? Самое время творить добрые дела, чтобы Вселенная вознаградила нас позже.

О да, Вселенная нас наградила. Еще как.

– Дерьмовый план, – согласился я с Дэнни. – Нам не пробраться в казино.

– В официальное не пробраться. А вот в подпольное...

– Нас же там убьют. – оборвала его Ли.

– Не убьют, – вскинулся Пит. – Может, немного покалечат. Но хуже, чем нашему другу, – он указал на Аарона, – нам не будет.

– Не хочу портить твой «блестящий» план, но в Сэинт-Палмере даже чертового «Бургер Кинга» нет. Где ты достанешь казино? – спросил Дэнни.

– Никто и не говорил о казино в Сэинт-Палмере. Мы едем в Трентон!

– Ты псих, Пит.

Не успел я возмутиться, как друг уже протягивал нам наши куртки и выпинывал нас из дома.

– Стойте! – донесся голос Аарона, неловко ковыляющего в нашу сторону с курткой в руках. – Я еду с вами.

– Аарон, от младенца, пускающего слюни в пеленку, сейчас больше пользы, чем от тебя, – покачал головой Пит.

– Мне плевать. Вы в этом дерьме из-за меня, и я не пущу вас в Нью-Джерси одних.

– Отцовский инстинкт? – улыбнулся Фиш.

– Он глухо-немой? – удивился сосед.

– Нет, просто вызываю дух демона.

– Что он сказал?

– Он рад, что ты выжил, – бросил Пит. – У тебя есть тачка?

– В гараже.

– Стоп, мы не можем поехать в таком виде, – остановил всех я. – Мы как-будто вернулись с проб на «Техасскую резню бензопилой».

– Я почти не запачкалась, – сказала Ли. – Вы втроем лезьте к Кайлу в окно и переоденьтесь, а я пока помогу нашему инвалиду.

Не знаю, мы и вправду такие больные кретины, или это Пит заразил нас, но мы только что спрыгнули с голой ветки старого дуба, растущего вдоль окна моей комнаты, переодетые в чистую одежду и незамеченные Лилиан.

Ли с Аароном, тоже готовые, уже сидели в заведенной машине со включенной печкой. Прогнав Аарона, я занял водительское сиденье. С его наполовину работающими ногами мы не проедем и квартала.

– Куда едем? – спросил я.

Все молчали.

– Ребята?

Пит выглядел счастливее всех в салоне, так что я адресовал вопрос ему.

– Я не знаю, – широко улыбнулся он.

– И какого хрена ты тогда лыбишься?

– Потому что я знаю того, кто знает.

Все уставились на него.

– У нас нет времени на твои закидоны, Пит. Кто знает, куда ехать?

– День до Рождества, десять часов вечера, а нам нужно попасть в нелегальное место в другом штате, чтобы достать кучу денег в кротчайшие сроки. Кого мы позовем? (*)

– Охотников за приведениями! – выкрикнула Ли.

Пит щелкнул ее по носу и важно изрек:

– Триш!

Я скинул Триш смс о том, что нам нужно встретиться. Она ответила, чтобы я заехал к ней домой. Триш жила в скромненькой деревянной хижине почти на самой окраине города. Ее отец – лесоруб, так что это для него было удобным выходом к месту работы.

Мы неуклюже столпились напротив массивной входной двери. Я постучал всего пару раз, как она уже открылась.

Триш застыла в проходе, удивленно разглядывая нас, пока мы также удивленно разглядывали ее. На девушке было надето облегающее – очень облегающее – фиолетовое платье, подчеркивающее все ее верхние и нижние достоинства, сквозь черные сетчатые колготки проступали участки смуглой кожи, а черные туфли идеально сливались с темным водопадом ее вьющихся волос.

– Сразу говорю, в оргии я участвовать не буду. – сказала Триш, оглядывая нас всех.

– Мы по делу, Триш, – объяснил я.

– У вас не дело, у вас проблемы, мистер, – ухмыльнулась она.

– Не у нас, а у него, – Дэнни подтолкнул Аарона вперед.

– Можно войти, кстати? – попросил я. – Тут холодно.

– Отец выхлебал пару бутылок бренди. Лучше вам померзнуть тут, чем быть порубленным на кусочки в доме. – Триш облокотилась о дверной косяк, казалось, холод ее совсем не волновал. – Во что вы опять вляпались? Решили организовывать акцию помощи местным бродягам? – критично осматривая Аарона, выдала она.

– Мы едем в казино! – возликовал Пит, чуть не подпрыгивая на месте.

– Ну да, удачи вам, – закатила глаза девушка.

– Нам нужна не удача, а ты, Триш, – я улыбнулся.

Она вопросительно вскинула брови.

– Мы едем в казино! – снова радостно пальнул Пит.

– Смени уже пластинку, Пит. На кой черт я вам нужна?

– Мы собираемся в Трентон. Подпольное казино, куда могут пропустить несовершеннолетних? Ты должна помочь нам, – взмолился я.

– Почему я должна помогать? Снова.

Мы все ненадолго задумались, а потом виновато потупили взгляды, понимая, что Триш ничем нам не обязана. Только Пит снова воодушевленно выдал:

– Но мы ведь едем в казино!!!

Триш закатила глаза, скрестив руки на груди, отчего казалось, что ее вырез вот-вот разойдется по швам.

– У меня есть, чем заняться, в отличие от вас, идиотов. Я тут...

– ТРИШ, ГДЕ ТЕБЯ НОСИТ?! Я ОТРЕЖУ ТЕБЕ РУКУ, ЕСЛИ ТЫ НЕ ПРИНЕСЕШЬ МНЕ ЧЕРТОВО ПИВО!! – закричал грубый голос из недр дома.

– Дом, милый дом... – вздохнула Триш, собираясь уже закрыть входную дверь.

– Десять процентов твои, – успел брякнуть я.

Дверь застыла. Триш снова показалась в проеме.

– Прости, я не расслышала. Ты сказал «пятнадцать»? – прищурилась она.

– Я сказал «десять» и мы поставим пару песен Бейонсе по дороге.

Триш почесала лоб наманикюренными ногтями.

– Сойдет, – она схватила с крючка леопардовую дубленку и, обуваясь в замшевые сапоги на каблуках, объясняла стратегию плана.

– Во-первых, мы не едем в Трентон...

– Но... – Пит начал возражать, и она его оборвала.

– Никакого Трентона. Вам нужны связи, не забыли? А в Трентоне вы просто мелкие букашки на лобовом стекле лексуса.

Назад к карточке книги "Мы сделаны из звёзд"