Текст книги "Mondengel II: Чёрный Трон (СИ)"

Автор книги: Darkflight

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 42 страниц)

– Это что? – на панелях отображались множественные шифрованные чёрточки, не несущие для Кровавого никакой информации.

– Это разрешение на посадку.

Фатор пытался разглядеть хоть один знакомый символ и распознать в нём “разрешение”.

– Цепи шифрованных цифр и кодов – язык Вождей, – ухмыльнувшись, сказал Гуан-Тант’ер. – Может, когда-нибудь ты научишься пользоваться им.

Здесь посадка проходила немного иначе. «Шауб-Де», приблизившись к вратам ангара, терял свою энергию – системы Атолла блокировали её. Изменения внешней гравитации затягивали судно на посадочную площадку. Альбинос на некоторое время задумался.

– Фатор, знакомый принцип? – внезапно обратился он к яуту. Охотник бросил взгляд на погасшие пульты.

– Да, мой Кар’клей. Разработка аттр’ури. По этому принципу некто сбил нас когда-то у планеты берсеркеров. Я вижу, они довели её до совершенства.

«Ярость» с шумом приземлилась. Механические захваты зажали судно, крепко прижав к полу. Ветер взглянул на показания внешних камер.

– Захваты? Это что, чтобы не угнали? – пошутил Кровавый.

– Нет, Фатор, – Вожак снимал нагинату с крепления, – необычная система последующего взлёта. Ты оценишь. Всем на выход! – рявкнул он по системе связи.

Перед MAN’DACA стояли несколько Хищников здешней операционной команды. Элдер отошёл к ним переговорить по поводу последних событий, у трапа выстроились Охотники клана. Фатор заметил, что Кил-лиэат стоит отдельно, сложив руки на груди и уставившись в пол. От него исходило напряжение.

– Что с тобой, собрат? – поинтересовался первый помощник, встав спиной к остальным. – Ты неважно выглядишь.

Агония положил руку на маску и разочарованно покачал головой.

– Я волнуюсь, Фатор. Я не знаю, что мне ему говорить и как вообще себя вести.

– Кому?

Кил-лиэат бросил недоверчивый взгляд в сторону яутов клана. Он отошёл ещё на несколько шагов и снова обернулся. Ветер непонимающе мотал головой.

– Послушай. Я... В общем, ну...

– Говори, не бойся. Я тебя всегда поддержу, ты же знаешь.

– Я всегда хотел стать арбитром. И Кар’клей дал мне шанс. Здесь должна пройти моя встреча с новым Учителем.

Фатор громко и восклицательно щёлкнул. Он кинул небрежный взгляд в сторону Кровавых, а затем положил свою руку на плечо собрата.

– Кил-лиэат, поздравляю. Ты добился, чего хотел. Достижение цели – это самый верный ход событий. Подумай, туда допускаются Старшие ранги. Ты многому сможешь научиться у них.

– Я думал, лучший Учитель – наш Кар’клей, разве нет?

– Наш Кар’клей – наш предводитель и наше всё. Он нам как отец, но... у него не хватит времени обучать нас всему, что он знает. Каждому нужно уделить не менее трёх си’нтр’ов, чтобы сделать профессионалом в своей области. Подумай, на нём Сендар, вся наша раса. Порой я размышляю, сколько в дальнейшем ему понадобиться воли, чтобы удержать всё это на своих плечах? Наш клан будет расти. И он вынужден будет многое оставлять на своих помощников.

Механик кивнул.

– Это большая ответственность. Так что не подведи его, не подведи меня. Недаром мы с тобой поняли друг друга. После Великой Охоты... мы повзрослели.

– Да, Фатор. Ты прав.

Агония протяжно благодарно щёлкнул. Вожак уже приближался к ним.

– Гуан-Тант’ер, есть что-нибудь?

– Нет. Здешним науду ничего не известно, только отдалённые слухи. Ваар, этих четверых в главный кехрите, – Вождь указал на Наунда, Кашинна, Ятеж-казира и Мроинда. – Вы пробудете здесь весь Сезон. Драки будут жестокие. Отстаивайте свою Честь и Честь клана. Знайте, за вами наблюдают. Нарушения приведут к наказанию.

Хищники молча поклонились. Аттуриец кивком приказал следовать за ним.

– Шанинд, этого в медицинский отсек. Через три-четыре оборота к остальным.

Циенринд-Нагалл расстроенно щёлкнул. Он как смог поклонился Вожаку и поплёлся за яутом.

– Фатор, побудь пока тут. У тебя есть время изучить новейшие системы.

Помощник утвердительно кивнул и щёлкнул.

– Кил-лиэат, за мной.

Альбинос последовал к одной из множества дверей. Агония молча пошёл за ним. На выходе он обернулся.

– Удачи, – телепатически шепнул собрат, стоя у родного чёрного MAN’DACA.

Механик уверенно рыкнул, дверь за ним закрылась.

Гуан-Тант’ер и второй помощник молча двигались по отсекам и коридорам Атолла. Верхние ярусы казались спящими. Все Вожди находились на судах, готовясь к Сезону Слияния. Элдеры слетелись в Сендар. На стенах покоились трофеи, не такие роскошные, как на «Адомуре», но явная работа Воинов. Впереди виднелся свободный отсек с множеством спящих мониторов. По мере приближения волнение Кровавого усиливалось, он тревожно замотал головой. Вождь ухмыльнулся. Внезапно из-за металлической угловатой колонны вылетела тень. Кил-лиэат моментально отреагировал, выпустив ки’чти-па и нанеся секущий удар. Хищник ловко увернулся и неожиданно перехватил обе руки Охотника. Агония уже собирался врезать ему головой, но властный спокойный голос Лунного Ангела остановил его:

– Успокойся, Кил-лиэат.

Яут замер.

– Реакция у него хорошая. Есть шанс, что выживет, – арбитр отпустил руки Кровавого. – Младший, си-у’кве стремительны. Нападение из засады – их излюбленный стиль.

Механик издал щелчок и учтиво поклонился Старшему.

– Кил-лиэат, знакомься, это Крак-линд, – пауза. – Твой Учитель.

Агония нервно сжал и разжал кулаки. «Кетану, тот самый Крак-линд! Сильнейший, избранный Советом!»

– Молчаливый ятжа, – ухмыльнулся Ветеран.

– Он просто в растерянности, – улыбнувшись, ответил Вожак.

Ему забавно было лицезреть когда-то серьёзного и сосредоточенного механика в таком состоянии. Агония чувствовал себя потерянным. Он не знал, что говорить и как действовать в этой ситуации.

– Итак, Кил-лиэат. Если ты хочешь выжить, прислушивайся к каждому моему слову. От слаженности наших действий будет зависеть успех рейда. Что заставило тебя избрать именно этот Путь? Почему не Кайндэ Амедха?

Кровавый собрал волю в кулак и ответил:

– Си-у’кве недостойны жить. Они опустились до позора и опускают до позора других, затягивая в свои ряды. Это пятно на Чести нашей расы должно быть смыто.

В воздухе застыло довольное урчание арбитра.

– Что ж, готовься. Завтра я проверю тебя. После Сезона пойдёшь в первый рейд.

Гуан-Тант’ер удовлетворенно кивнул.

– Что с Лидером берсеркеров, Крак-линд? Удалось узнать его имя?

– Ааааррр, он проклятый сукин сын! Активировал Турбозаряд и оторвался от меня. Исчез где-то в системе Мс’эхорт.

– Хммм... Мс’эхорт – нейтральные охотничьи угодья. Там слишком опасно находиться, это проходной двор. Без укрытия он не выживет и дня, значит...

– Мы найдём его базу, Великий.

Mondengel положительно кивнул.

– Ищите, но не нападайте. Я сам разберусь с ним.

– Да, Кар’клей.

– Кил-лиэат, – Элдер положил руку на плечо второго помощника. – Не подведи меня.

Гуан-Тант’ер развернулся и зашагал в сторону ангара. Агония с некоторым сожалением смотрел на удаляющуюся фигуру Вождя.

– Добро пожаловать в новую жизнь – жизнь, которую ты выбрал сам.

Крак-линд знаком указал на комнату с мониторами, и они отправились туда.

Ангар

Фатор общался с кем-то из операционной команды. Вождь незаметно подошёл к ним и навис тёмной тенью. Ветер резко обернулся, заметив сбоку движение. Кар’клей, не шелохнувшись, щёлкнул.

– Ты как привидение, Гуан-Тант’ер.

– Ты мне льстишь.

Помощник поклонился собеседнику, и они с Вождём отправились на борт «Шауб-Де».

– Снова вдвоём, Фатор. Когда уже кто-нибудь из Кровавых дорастёт до проклятого Сезона!

Ветер улыбнулся.

– Ты снова ворчишь, Гуан-Тант’ер, и я знаю почему.

– Не будем об этом.

– Ирмолинд-Зигв’а, да, да, да. Ты бы взял её сейчас прямо здесь, разве я не прав?

– Агрх! Фатор, замолчи!

– Или в бассейне?

– Ты всегда издеваешься надо мной перед Сезоном. У тебя это традиция, да? Тебе не стыдно, а?

Вождь лукаво прищурился. Фатор нервно сглотнул:

– Я тебя не слышу.

– Ну-ну, да, да, да. Моя сестра, верно? Хмм... дочь Волве.

Фатор сложил руки и стиснул зубы.

– Я тебя не слышу.

– Белая кожа, золотые глаза, фигура аттр’ури и нрав ятжа.

– Агррх!

– Где вы спаривались? У водопада?

– Прекрати!

Фатор замахнулся, альбинос перехватил его руку.

– Как же тебя легко вывести из себя! – засмеялся он. – Даа, выдержки никакой.

Ветер вырвал свою руку и недовольно буркнул:

– Перед ней я безоружен.

– Я вижу.

– Ты отправил её в другой клан.

– Да, мы уже обсуждали этот вопрос. Я не могу держать её здесь. Сендар не должен знать об Охотнице-полукровке.

– Но ведь Волве держал свою буйную самку при себе, здесь, в нынче твоём отсеке! Она была Воином и Сендар знал. Все знали.

Кар’клей улыбнулся. Ближе к Сезону Фатор начинал нести околесицу и так повторялось каждый си’нтр.

– Фатор. Ты знаешь, что говорил Волве о Кодексе?

Кровавый непонимающе уставился на Вождя.

– Он говорил: «Кодекс – это я». Те, кто перечил ему, уничтожались на месте. Гуан-Твей была изгнанницей. По закону он обязан был предать её казни, но кто посмеет спорить с Тираном?

– Я думаю, как Верховный Лидер, ты имеешь полное право поступать аналогично.

Одам-ан’де тяжко вздохнул:

– Вот этого я больше всего и опасаюсь...

Они пришли в отсек управления. Альбинос нажал несколько кнопок – загудел реактор. Пока он вводил специальный код для активации системы запуска кораблей с «Вианд-вейнер-вейгоринда», Ветер поинтересовался:

– Кто придумал этот простой, но в то же время действенный механизм?

– Не знаю, наверное, кто-то из Учёных Аттура.

– Да, Аунд-новинд был прав – ты не умеешь лгать.

Альбинос через плечо посмотрел на своего Ученика.

– Успел выведать у кого-то из операционной команды?

– Успел. Не знал, что ты ещё и изобретатель.

Кар’клей улыбнулся и хмыкнул.

– На «Адомуре», будучи совсем молодым и полным сил, экспериментировал вместе с Учёными, создавая оружие и даже суда.

– Суда?!

– Забудь, – Вожак вставил коготь в проём и повёл вниз. – Готовься к выбросу. Скорость будет большая.

Открылись ворота ангара. Система взлёта наращивала энергию, «Шауб-Де» начал разгон по длинной, взлётной полосе. Перед воротами, механические зажимы резко разжались, пропала гравитация, и нечто с огромной скоростью вытолкнуло судно в космос. Не ожидавшего подобного Фатора вжало в стенку. Ночной Воин стабилизировал корабль, внимательно следя за остатками энергии в реакторе.

– Потрясающе!

Лунный Ангел заурчал.

– Я же говорил, ты оценишь. Не беспокой меня до прибытия на Науд-Аурит’сеней и не забудь про «Турбозаряд». Ушёл к себе.

– Да, Кар’клей.

– Блаи-хад, приём. Ты слышишь меня?

– Мой Кар’клей?

– Ты уже на планете?

– Нет, рла (возлюбленный). Но отбываю через час.

– Разыщи Корле-корла’йе. Подготовь её к встрече с моим первым помощником.

– Да, Кар’клей. Но так как она Охотница, она может отказаться от этой встречи, опасаясь стать паденинд (беременной).

– Она не упустит шанс встретиться с ним. Это бывает слишком редко, а там пусть разбираются сами.

Гуан-Тант’ер довольно откинулся на спинку трона. «Насолил и рад. Да, моя ши была права – я подлец и нахал». Он закрыл глаза. Перед ним тут же всплыл её образ: скалящаяся на вышестоящих, затем упрямо преграждающая ему путь... «Почему я не могу вступить в твой клан?! Ты не имеешь права прогонять меня!» – кричала Посвящённая в его воспоминаниях. Он улыбнулся. «Давай устроим состязание», «ты думаешь, я подчиняюсь тебе, только потому, что ты Вожак?», «мой воинственный бог», «трахни меня, зверь!»

– Агррх! – самец сжал кулаки и стиснул зубы. – Ненавижу Сезон!

Он встал с трона и начал метаться по отсеку. Хотелось немедленно порвать кому-нибудь пасть и всласть заняться насилием. До начала Сезона и отлёта к самкам оставались считанные обороты. Гормоны поглощали мозг. В прорезь глаз маски бросилась сложнейшая система слежения за отсеками судна – «Око Волве». После гибели Владыки никто ни разу её не включал. К горлу подкатил ком, липкая смута заволокла чувства. «Не дай Кетану ею воспользоваться. Это должен быть экстренный случай. Следить за всеми и каждым, не давать и толики свободы...» Тяжёлая атмосфера, словно гул низких вибраций легла на плечи. Вождь вспомнил недавнюю резню, сон Наунда с неизвестным Элдером, странное устройство в руках Фраста... Концентрироваться на основных задачах, продираясь сквозь инстинкт, было неимоверно сложно. Он злобно фыркнул на весь отсек и удалился прочь – в мастерскую. Стоя посреди захламленного помещения, Вожак пытался отвлечься, подбирая нужные трофеи, снимая со стены множество разнообразных поясов, подвесок, черепков на валары и прочих украшений, складывая их в просторную сетку. Подойдя к столу, он взял с нижней полки необыкновенной красоты череп си-у’кве с золотым напылением, окантованный металлом и инкрустированный необычными тёмными камнями. Один глаз был рубиновым. Кар’клей провёл когтем по полоске – выдвинулся ящик. В нём он нашёл нужный камень и, взяв инструменты, с умным видом начал его вставлять во вторую глазницу позолоченного трофея. «Я влюбилась в тебя. Серьёзно влюбилась» Вожак взревел на всё помещение. Он швырнул в дальний угол штихель, пнул голову трутня, валявшуюся рядом с горой внешних скелетов и, рявкнув, ушёл в отсек медитации.

Там, сняв маску со своего лица, альбинос вдохнул полной грудью кислород, надеясь, что этот газ хоть как-то остудит его. Мандибулы нервно подрагивали. Белокожего самца бросало то в гнев, то в неконтролируемое желание. Каждый си’нтр он запирался в дальнем крыле верхних ярусов, дабы огородить себя от низких стычек и ненужных жертв, о которых потом придётся жалеть. Немного успокоившись, Вожак подошёл к одному из деревьев и, запрыгнув на мощную, нижнюю ветку запустил руку в дупло. Его когти нащупали плотную поверхность небольшого прямоугольного предмета. Ангел Ночи достал дневник Эндри, который она вручила ему перед его отлётом с Великой Охоты. Он всё ещё хранил её запах... Mondengel слегка потянул верхние жвала и застрекотал, вдыхая обострённым обонянием столь знакомый, сладкий аромат. Хищник снова надел маску и начал листать чёрную книжечку, жадно вчитываясь в наспех написанные строки. Кое-где на страницах виднелась кровь. Записи освещали многие тайные операции, проводимые уманами в те времена. Взор Вождя блуждал между строк, улавливая скрытые эмоции и выстраивая новые теории о поведении дичи в условиях боя...

«Ночь семнадцатая. Подходим к базе. Здание выглядит неприметно. Обшарпанные стены, заколоченные окна. За весь день я увидела только одного военного, который обходил строение вокруг. Странно всё как-то. Ощущения у меня смутные. Надеюсь, обойдёмся без лишней крови и кислоты. Сегодня у меня совсем не боевое настроение. Всю ночь думала об этой странной расе. Хищники. Внеземные Охотники. Надеюсь в этом сарае, иначе его не назвать, я встречу хоть какое-то упоминание о них».

Маска Волве фильтровала и отлично переводила умановский язык. Альбинос не пользовался этой функцией, так как знал их речь, но вопрос: «Зачем?» так и остался висеть в его голове. «Отец мог вступать в диалог с ними, используя этот фильтр. Может, он тоже знал их язык и умел говорить на нём, но скрывал это, как своё личное преимущество?» Ночной Воин задумчиво поскрёб когтем по древесному стволу.

«Ночь... увы, не знаю какая. Очнулась в больнице, не располагаю информацией, сколько провалялась тут без сознания. Восстанавливаю по частям события последней боевой операции. Матка находилась в странном здании, которое я ранее упоминала как “сарай”. Помню управляемых ксеноморфов. Похоже, когда я была на лестничном пролёте, не помню с кем... а, с Филом конечно же, они вышли из-под контроля и понеслись вниз. Очевидно, это был зов Королевы. Потом она освободилась. Что ж, если мыслить логически, Мать позвала детей на помощь, и они её выпустили. Возможно, так и было, но не отрицаю иного. Хмм... тот Хищник. Он явно опытный Воин. На его потёртой маске были следы когтей и что-то напоминающее вкрапины от кислоты. Охотник понимал, что я ему говорю. Удивительно. И так странно, необычно. Он спас меня, потому что я спасла его. “Мы квиты”. Да, так и есть».

Гуан-Тант’ер взглянул на криво поставленные другими чернилами цифры, постучал по кнопкам энергосистемы, сопоставил даты. «Блер’гиоринд. Тогда была твоя Охота, если данные твоего самоликвидировавшегося судна не лгут. Хмм... Крепкий был Воин».

«Чёрт знает, какая ночь на этой базе. В принципе дата и время не важны. Готовлюсь к решающей операции, которая сделает меня врагом народа, а, возможно и всего человечества. Я намерена прекратить эту никчёмную войну. Мой первый шаг – освобождение Лунного Ангела. Я уверена, этот Ночной Зверь прилетел на Охоту, почуяв запах бесконечных потоков крови. Пускай же берёт от неё то, что ему нужно. У нас общий враг – ксеноморфы. Кто знает, может, мне удастся договориться?..»

Самец отрывисто щёлкнул. Он вспомнил своё дремотное состояние, как был закован в кандалах. Её прикосновения сквозь сон... По джунглям отсека пронеслось рычание.

«Запуталась в числах, запуталась в себе. Нахожусь... самой не верится, на клановом корабле Хищников. Рассматриваю тренировочный зал, по крайней мере, судя по количеству оружия и крови на полу, здесь происходят стычки. Изучая инопланетную нагинату, осознала что... что...»

Запись прерывалась и плавно переходила в перечёркнутую строчку:

«...влюбилась в своего Вожака».

Далее следовали пляшущие от нервно трясущейся руки предложения:

«Привязалась к Лунному Ангелу, к Вождю. Да. Именно привязалась. Готова ли я умереть за него? Да, несомненно. Так же, как самурай готов отдать жизнь за своего Даймё. Это уже больше, чем просто боевая операция бок о бок. Это дело Чести».

Вожак, щёлкнув, задумался, как уманы отличают любовь от привязанности, и что они вообще вкладывают в эти слова. Потратив на это пять минут и не добившись чётких результатов, он снова щёлкнул и продолжил чтение. Описания нападения на «Аркону», что-то об отсеках «Шауб-Де». Вождь пролистнул на последнюю запись.

«Я не знаю, сколько мы ещё продержимся здесь и ради чего, но я точно знаю, что у него есть какой-то продуманный план действий. Он не посвящает меня в свою стратегию, а я даже не спрашиваю его о ней, потому что знаю – этот Охотник не промахнётся. Он уже это доказал. Я не боюсь смерти, не боюсь умереть, будучи застреленной здесь. Единственное, что меня действительно пугает – что я умру, не успев что-то изменить в этом мире. Могу ли я повлиять на ситуацию? Сможем ли мы? Да, сможем. Уже смогли».

Он долго смотрел на эту запись, слегка касаясь её большим пальцем правой руки.

– Ты дождешься меня, – тихо шепнул он, начиная нервно перекатывать золотой унтар между пальцев.

Пролистнув назад, Вождь в очередной раз стал рассматривать размытое изображение берсеркера. «Хорнд. Удивительно, как он попал в этот блокнот и её подсознание? Хммм, если он был во сне, значит чья-то эмоция, скрытая телепатическая мысль передалась Ирмолинд-Зигв’е. Возможно, той самки, что была с ним, – альбинос задумался. – Она слышала мою телепатию здесь, улавливала мой тревожный сигнал в лабораториях. Кажется, моя ши чувствительна к тонким энергиям. Эту способность в ней можно развить. Если добавить наш алфавит, то получится...»

– Мой Кар’клей. Приближаемся к Науд-Аурит’сеней.

– Сейчас буду.

Элдер захлопнул дневник и положил его обратно в тайник. Тяжёлые мысли о предстоящем непонятном суде сдавливали грудь. Ощущения были отвратительными. «Они снова попытаются перехватить мои полномочия». Внезапный образ встал перед глазами – гигантская Матриарх Кайндэ нависла над пустующим троном, обливая его те’дки (слюна ксеноморфов). Мощный хвост обвился кольцами. Она ждала.

====== Эпизод 5 – Суд ======

Через некоторое время после отбытия «Шауб-Де» с «Вианд-вейнер-вейгоринда» Крак-линд, нынешний Учитель Кил-лиэата, объяснял Кровавому суть происходящего, тыча когтем в мониторы.

– Вот эти – группа подчинённых. У них свой строй, Младший. Ты должен уметь моментально распознавать ранг того или иного отступника. Те, кто стоят выше, обладают опытом выживания и личной коллекцией трофеев, полученных в неравных боях. Наши головы ценятся дороже всего, – он внимательно наблюдал за действиями си-у’кве в кехрите. –

Сильнейшие из Bad Blood собирают клан, формирующийся в кровавых стычках с науду. В жестоких распрях выделяется Лидер. Мы называем его «особь Альфа». Самые смертельные, мрачные Охоты начинаются тогда, когда им удаётся завладеть просторным судном и бежать...

– Насколько часты побеги?

– Частота зависит от нашего количества. ATOLL большой – нас мало. На каждый ярус JAG’D’JA приходится несколько ангаров. За всеми просто невозможно уследить, поэтому Охота беспрерывна. Мы должны быть стремительными и хорошо знать лабиринты конкретного Материнского корабля, где предстоит очередной рейд. Ты быстро научишься этому, если захочешь жить.

Арбитр просмотрел записи с камер у входа в зал Заключения Сделок.

– Картина неполная.

– У меня есть видео с масок Младших нашего клана и... с моей.

– Подключай.

Агония быстро перенаправил записи в реестр. Горький периодически приближал изображение для рассмотрения некоторых преступников, пока дело не дошло до личной драки Кровавого. Как только на экране появилась мощная фигура си-у’кве, арбитр агрессивно зарычал. Он сжал кулак, когда заметил наблюдавшего за схваткой берсеркера.

– Ты серьёзно ранил особь Альфа, Младший. Хорошее начало для юного арбитра.

Кил-лиэат впал в лёгкий ступор. Он совсем не ожидал, что тот громила с выступающими нижними мандибулами окажется вражеским Главарём.

– Особь Альфа? Он?

– Что-то мне подсказывает, что вовсе не Сайк руководил этим нападением... – словно не услышав молодого яута, протянул Крак-линд. Он остановил видео и приблизил скрывающегося и наблюдающего берсеркера.

– Сайк – это особь Альфа?

– Да. Запомни это имя. За его голову получишь больше Чести, чем за развитого преторианца Кайндэ Амедха. И да, теперь правило, касающееся убийства берсеркеров, не распространяется на тебя. Но трижды подумай, прежде чем брать такой трофей. Чаще всего, Кровавым он не по клыкам. Мне не резон терять воинов. Нас и так мало, – строго прорычал Старший арбитр, поднимаясь с металлического сидения. – Я оставляю тебе кое-какие теоретические материалы по классификации си-у’кве, их строю, принципам и законам их загона. Наше время всегда сильно ограничено. Изучай и вникай, основная часть познаётся исключительно на практике.

– Да, Сильнейший.

– Завтра ты будешь испытан в кехрите. Будь готов посмотреть у’сл-кве в глаза.

Крак-линд нажал какие-то кнопки, и вокруг Кровавого загорелось ещё несколько мониторов, полных наудовских символов. Перед ним в воздухе зависли фигуры отступников, их описания, примеры нападения, основные черты и прочая необходимая информация. Агония поклонился Ветерану, Горький щёлкнул и ушёл завершать рейд.

Во внешних слоях атмосферы планеты Науд-Аурит’сеней промелькнула фигура чёрного MAN’DACA, находящегося в состоянии свободного падения. Через несколько минут он небрежно шлёпнулся на просторную посадочную площадку, принадлежавшую Верховному Лидеру, проехавшись по инерции и уткнувшись носом в “клыкастый” забор. Наблюдавший за этим Рот’ам’олинд хлопнул себя по лицу и разочарованно замотал головой. «Идиот. Каким был, таким и остался».

Фатор сидел застывшей фигурой за мерцающими пультами управления. Рядом, до сих пор не выпуская из рук резной металлический рычаг, напичканный электроникой и напоминавший украшенный бледными лампами хвост трутня, располагался Гуан-Тант’ер.

– Что... это... было? – прогнусавил первый помощник, выходя из шокового ступора.

– У нас полностью опустошился реактор. Это была посадка Верховного Лидера на энергетически изнеможённом корабле, – Кар’клей отпустил рукоять и лукаво улыбнулся.

– Не смешно.

– Да ну? Ты похож на собственное посмертное изваяние.

Ветер обиженно фыркнул. Вождь набрал воздуха в грудь.

– Пора.

Он встал, стряхнул с мантии пылинку, снял нагинату с крепления.

– Позволь пойти с тобой. У меня предчувствие.

– Хочешь присутствовать?

– Да.

Альбинос положительно кивнул, дав разрешение Кровавому. Оба покинули отсек. Ступая по трапу навстречу Величественному (Рот’ам’олинд), Вожак буркнул:

– Следи за всем, что там происходит. За мельчайшими подозрительными деталями. Я чувствую, они опять попытаются развести интригу.

– Снова?

– Это бесконечный процесс...

– Гуан-Тант’ер, ты опоздал. Опять. Где твоя ответственность?

Фатор встал на одно колено перед Элдером. Ночной Воин слегка поклонился собрату. Он уже привык к постоянным выговорам. Возраст Старейшин был в разы выше, и они воспринимали его как вечно бунтующего блудного сына.

– Рот’ам’олинд, я не могу быть в нескольких местах одновременно, ты же знаешь. Слышал, что творится на «Адомуре»?

– Эта весть опередила тебя на два оборота, – недовольно ответил Элдер. – Ты должен спустить арбитров с цепи!

– Нет, – грозно отрезал альбинос. – Ещё слишком рано.

– Рано?! Одумайся, Одам-ан’де! Они перебили наше потомство! Наших сыновей!

– Твоих сыновей там не было, – жёстко ответил Верховный Лидер.

Он молча кивнул Старейшине в сторону возвышающегося здания Совета. Спорить с ним напрямую было делом опасным. Рот’ам’олинд теперь находился в подчинении и, скребя клыками, ему пришлось повиноваться.

Здание Совета – Сендар, занимало огромную, возвышающуюся скальную породу. Его безжалостные своды раскинулись, подобно бутону дьявольского цветка. Железные загнутые штыри – подъёмные мосты через бездну, куда стекали реки раскалённой магмы, рвались ввысь, в грязно-рыжее азотное небо. Рядом располагались пирамиды, аккумулирующие энергию планеты и космических волн. Основное здание, состоящее преимущественно из прочнейших пород металла и камня, напоминало огромных размеров многослойную овальную капсулу, заостряющуюся к верху и венчающуюся четырёхзубой башней – сильнейшей антенной, следящей за безопасностью атмосферы в нескольких ближайших воздушных секторах. Жизнь Воинов протекала отдельно от жизни низших каст, куда входили оставшиеся после Исхода гражданские: ита (низшая каста яутов – дефективные чернорабочие, высмеиваемые остальными), ремесленники (кузнецы и прочие), Учёные, коих осталось совсем мало (разработчики, инженеры). Каста торговцев отсутствовала. У самок был свой строй и своя планета.

Элдеры шествовали по крупным залам с высокими потолками и огромными колоннами. Вокруг горели алым наудовские символы, обращённые к богам. Освещение было приглушённым и создавалось странными ветвистыми “люстрами”, висевшими под самым потолком. Царство металла и камня... Впереди мелькнула мантия Битта. Сердце белокожего Лидера ёкнуло от какого-то неприятного чувства дежавю. Он глубоко задумался. Фатор молча шёл рядом, внимательно следя за обстановкой. На специальной высокоскоростной платформе они поднялись в просторный округлый зал. Здесь решались судьбы, повышались и понижались ранги, составлялись планы захватов территорий. Тяжёлые, металлические своды... Огромный округлый стол с выпирающими “рёбрами” и изъеденный наудовскими символами напоминал странного, свернувшегося кольцами, дремлющего дракона. Вокруг располагались девять тронов, каждый из которых был выполнен в соответствии со стилем определённого клана. Ближе к центральному, мощному трону располагались самые уважаемые из «Древних» – по правую руку было место Рот’ам’олинда, по левую – Фаитинда. Казалось, в этом не прослеживалось особо строгой иерархии или чего-то подобного, но на самом деле всё было хитрее: слева от Верховного Лидера восседал его главный союзник, справа – основной оппонент. Это негласное правило сформировалось случайно, ещё очень и очень давно, до Исхода, когда науду были едины и в Совете участвовали Учёные. Оппоненты далеко не всегда являлись отрицательным явлением. Они смотрели на ситуацию иначе, с другой точки зрения. Иной взгляд необходим в решении важных вопросов и конкуренция нужна, чтоб не сгнить без борьбы. Ведь в борьбе и спорах рождается истина, отсеиваются слабые звенья, принимаются правильные решения.

Гуан-Тант’ер молча подошёл к столу. Семеро Старейшин встали и поклонились ему. Рот’ам’олинд занял своё место рядом с центральным троном. Напротив, в глубокой задумчивости, уткнувшись лбом в кулаки и опираясь локтями на стол, сидел Фаитинд. Фатор, словно тень встал у спинки главного трона, куда тут же уселся Одам-ан’де. Белизна его кожи сильно контрастировала с чёрным цветом трона Верховного Лидера. Экзоскелеты и панцири Кайндэ, шипы со спин преторианцев, спинка – “корона” Матриарха, по легенде, той самой, до которой добрался сам Наинд’эред-Гелл… В воцарившейся тишине Великий снял знаменитую маску, положив её перед собой на стол. Он обвёл взглядом клан «Древних».

– Итак, – словно гром грянул на весь зал его рычащий голос. – Перед предстоящим судом я бы хотел обсудить вопрос нападения на «Адомур». – Элдеры переглянулись. – Мне известно, что си-у’кве временно объединились с берсеркерами...

Битт взвыл. Он ненавистно стукнул кулаком по столу:

– Убить!

Старейшины зарычали, что-то оживлённо обсуждая между собой.

– Нет, – спокойно, но в то же время властно ответил Одам-ан’де. Все замерли. – Мы не станем сейчас глупо уничтожать носителей информации. Их Лидер пробрался на ATOLL и подверг себя рискованному объединению с отступниками вовсе не для того, чтобы устроить ненужную и бесцельную резню слабых Неокроплённых. У него была чёткая цель.

Просторное помещение вновь наполнилось гортанной речью Хищников. Гуан-Тант’ер заметил, как напрягся Битт. Старейшина молча сидел на своём обитом шкурами и черепами берсеркеров троне, буравя тёмными глазами альбиноса.

– Что может понадобиться варварам на JAG’D’JA, кроме хорошей бойни? Я за уничтожение кровных врагов и расправу над их Лидером на месте! – Волк (Битт) эгоистично сложил руки на груди.

– Поддерживаю Битта, – Рот’ам’олинд ехидно шевельнул верхней левой мандибулой.

Уже нашлись те, кто хотел присоединиться к ним, но альбинос продолжил:

– Лидер что-то искал на «Адомуре». Он пытался проникнуть в систему JAG’D’JA через компьютер Тренеров. Убийство Неокроплённых было лишь отвлекающим манёвром, – “спящий дракон” ожил, по его центру прошлись разряды, и в воздухе зависло видео с маски Мроинда: Предатор, скользящий сквозь зал к системам, взлом и побег. – В моих планах взять Лидера берсеркеров живьём. Крак-линд выследит его. Я лично допрошу осмелившегося на столь дерзкий поступок. Его цели должны быть воистину весомыми.

Зал наполнился едкой злобой. Волк резко встал со своего места:

– Он поднял си-у’кве, уничтожил сыновей Старших каст, и ты намерен оставить его в живых?!

Элдеры зарычали. Повсюду витало презрение.

– Это безумие, – грозно протянул Калан.