Текст книги "Mondengel II: Чёрный Трон (СИ)"

Автор книги: Darkflight

сообщить о нарушении

Текущая страница: 39 (всего у книги 42 страниц)

– Итак, – внезапно загремел голос Вожака на весь зал, – Ирмолинд-Зигв’а, твой задача состоять в том, чтобы научить этот сосунок несколько элементарный приём.

Копьё Андрейст с шумом упало на пол. Она молча смотрела на Хищника, который, очевидно, вообще не понимал, зачем он здесь. Он чуть наклонил голову вбок, присел и поднял комбо-шест, протянув ей. Оба смутились. Гуан-Тант’ер, наблюдавший из-за стекла, покатился со смеху. Услышав реакцию рла, уманка сжала кулаки. Резко развернувшись, она закричала:

– Это НЕ смешно! Ты понимаешь, что я не знаю, как ему вообще что-либо объяснить?! Я ещё не готова к диалогам!

Альбинос, шевеля мощными мандибулами, продолжал заливаться смехом. Нелепые упрёки самки с её вечной привычкой сначала злиться и лишь потом пытаться решить задачу назло Вождю весьма его забавляли.

– Прекрати немедленно надо мной издеваться!

Младший, наблюдая злобно кричащую что-то уманку и смеющегося Кар’клейя, почувствовал себя совсем лишним, и невольно отступил на пару шагов назад.

– Гуан-Тант’ер, я не буду этим заниматься только для того, чтобы поднять тебе настроение! Это нечестно!

Маска глушила крики самки, и Гугар’кха сделал вид, что плохо её слышит. Он развёл руками, демонстрируя, что ни одно её слово не достигло помещения, где он находился.

– Начни с удар по ногам, – внезапно строго сказал он, тут же приняв суровый вид.

Андрейст тяжело вздохнула. Она подошла к подростку и указала на своё копьё, разложив его. Он кивнул и сделал то же самое со своим. Посвящённая собиралась просто продемонстрировать один из приёмов, коснувшись оружием ног Верного, но Кар’клей её остановил.

– Нет. Диалог. Объяснить ему. Начать с простой слово.

Стиснув зубы и набрав воздуха в грудь, уманка выдохнула, успокоившись. «Тааак... Так, Андрейст. Возьми себя в руки. Телепатический мост». Стараясь отвлечься от щекотливого взгляда Вожака, женщина настроилась на юнца.

У Форлинда появилось странное чувство, будто уманка что-то ему говорит или хочет сказать. Он перевёл всё своё внимание на неё, прислушавшись.

– Эээмм... нууу... – по привычке протянула Эндри, стараясь сконцентрироваться. «Более нелепо я себя ещё не ощущала». Где-то за стеклом снова послышался смех альбиноса. «Агррх! Вот негодяй! Найдёт метод меня подставить!» Внезапно она почувствовала немой вопрос. Он, безусловно, исходил от собеседника и не был шуткой Одам-ан’де. Она постаралась обратиться к Младшему...

Форлинд услышал в своей голове некое жужжание. Постепенно в нём начинали выделяться какие-то невнятные бормотания и неизвестные слова. Он заинтересованно застрекотал.

– Кар’клей.

Науду поднял голову и посмотрел в сторону Владыки. Это был верный знак, что он услышал и понял это слово. Эндри улыбнулась. Ощутив некую удовлетворённость, исходившую от Ирмолинд-Зигв’ы, Young Blood, наконец, понял суть происходящего. Он издал звук, напоминающий довольное поскуливание, и тут же принял боевую стойку. В этот момент на Андрейст посыпался целый шквал телепатических рычаний. Голос Форлинда был более мягким и высоким по сравнению с голосом возлюбленного. Судя по интонации, всё это были вопросы. Она не понимала бормочущего языка Хищников, но от телепатических фраз всегда веяло смыслом, который можно было почувствовать, не зная слов. Сейчас Младший спрашивал о первом приёме, а точнее, с чего начинать атаку. Горячая Грация с удовольствием продемонстрировала ему хватку копья и два чётких удара, позволяющих свалить соперника с ног. К сожалению, на сегодняшний день у неё было слишком мало разговорного опыта, чтобы добавлять какие-либо комментарии, поэтому оба ограничивались диалогом «вопрос-ответ». Через полтора часа яут уже знал определённое количество приёмов для успешной атаки. Они быстро освоились, перекидываясь короткими фразами, которые можно “прощупать” интуицией. Смысл как будто изымался из слов каким-то неведомым инструментом разума, позволяя Хищнику и человеку понимать друг друга. Гуан-Тант’ер был удовлетворён результатом.

– Стоп! На сегодня достаточно, – прорычал он им телепатически, на двух языках. Оба собеседника поклонились друг другу и направились наверх.

Когда Форлинд ушёл, Эндри обняла Гугар’кха, уткнувшись маской в его грудь.

– Это было так необычно! Как так получилось, что я понимала то, что он сказал, не понимая слов?

– Иногда слова не нужен, чтобы понимать, – ответил Вождь, погладив её по тёмным волосам.

– Но ведь есть какой-то принцип?

– Несомненно. Ты ощущать информация, заложенный в слова. Она как бы обёрнут в них. При телепатия ты улавливать смысл, чувствовать его. Ваш телепатический мосты соприкоснуться и вы начать понимать друг друга, пользуясь короткий фраза.

Гуан-Тант’ер издал длительное пощёлкивание. Внезапно его тон сменился на лукавый:

– Ты хорошо выполнить моё задание, и я наградить тебя.

Она улыбнулась, сжав в любопытстве его длинные валары, те, что струились хвостом за спиной.

– Я знать, что тебе нравиться многий науду. И не только науду родной клан.

На лице Ирмолинд-Зигв’ы запылал румянец. Смутившись заявлению рла, она прекратила его обнимать и робко отвернулась.

– Нееет, Лунный Ангел, не начинай.

– Значит, я могу в Сезон овладевать другой самка, а ты от меня ни на шаг, да? Добровольный капитуляция?

– Никаких капитуляций! – резко обернувшись, ответила она, но, осёкшись, тут же протараторила: – Не понимаю, о каких капитуляциях ты говоришь, у меня Сезона нет, поэтому мне никуда от тебя отлучаться не надо.

– У вас круглый год Сезон, – пожал плечами Вожак. – Вы же размножаться независимо от погода или от лунный цикл?

– Не понимаю, к чему этот разговор, – стараясь уйти от больной темы, пробормотала самка.

Альбинос улыбнулся.

– К тому, что сейчас тебе предстоит выбрать любой самец в качестве партнёр на время утеха.

Она замерла, едва сдерживая накатившее возмущение.

– Утеха?!

Mondengel сдержал смешок.

– Опять вступать в конфликт с собственный тело?

– Я...

– А ну, прислушаться к себе! – с наигранной грозностью прорычал Вождь, сверля её золотыми глазами. Сейчас они как никогда прежде отливали металлическим блеском. Уманка опустила голову и стиснула зубы.

– Я… выбираю тебя.

– Я присутствовать в любой случай.

– Что?! – она встрепенулась. Эмоциональный фон вокруг буквально подлетел. – Гуан-Тант’ер! Да ты... ты... ты опять за своё, да?!

– А тебе тогда понравиться с Фатором и мной, – напомнил ей альбинос.

– Мне и с компанией Сау-гканна в итоге начало нравиться, но это вовсе не повод повторять подобное!

Вождь резко поднял самку на руки и понёс к выходу. Она не могла угомониться, потягивая его за жвала и бастуя, пока, наконец, не вынудила агрессивно зашипеть. Как всегда, это подействовало безотказно, заставив её замолчать и приглядываться к окружающим яутам. Первые двадцать минут самка выглядела обиженной. Потом её недовольство сменилось любопытством, а под конец она и вовсе с нескрываемым удовольствием наблюдала разношёрстных Охотников, присматриваясь к самым мельчайшим деталям их внешности. Верховный Лидер нёс Ирмолинд-Зигв’у на руках по средним ярусам. Они проходили через сквозные кехрите, мелькали в Залах Презентаций и Заключения Сделок. Всюду были Хищники. Гуан-Тант’ер прислушивался к телу возлюбленной, но оно пребывало в спокойном состоянии, не реагируя нужным образом ни на одного из них. Чувствовались восхищение, восторг, уважение и лёгкая вуаль тёплой привязанности, но всё это было не то. Одам-ан’де хитро улыбнулся и свернул на верхние ярусы. Горячая Грация забеспокоилась.

– Куда мы идём?

– Просто гулять, – как ни в чём не бывало ответил Ангел Ночи.

Он замедлил шаг, проходя мимо богатых трофейных стен. Навстречу двигались юный арбитр и Ветеран...

– Ну? Младший показал результаты, Гашинд?

– Да, Потаклинд. Кил-лиэат быстро учится.

Серебристая кожа Быстрого привлекла внимание Андрейст. От этого Охотника веяло каким-то загадочным очарованием. В нём таинственно сочетались мощь и грациозность. За любовь к длительным одиночным скитаниям Гашинда кликали «Серебряный Странник». Ночной Воин почувствовал, как напряглась плоть уманки. Она волновалась. Тонкий шлейф феромонов начал её выдавать. «Хмм. Хорошо, но всё же это не то».

– Привет, Кил-лиэат, – попыталась телепатически обратиться к знакомому яуту Эндри, но он даже не повернул головы. «Чёрт». Ирмолинд-Зигв’а потеряла сосредоточенность и плохо концентрировалась на создании моста. Вождь перекинулся с Быстрым ещё парой фраз и понёс уманку дальше. Из-за угла вырулил Крак-линд... Тут уже уровень феромонов самки начинал дразнить альбиноса. Горький поклонился Гуан-Тант’ру и, как всегда, выдал сухой отчёт о последних событиях и выполнении поставленных задач. Лидер арбитров с любопытством посмотрел на самку, та засмущалась и уткнулась в грудь любимого. Пожав плечами, Ветеран отправился туда, куда шёл. Mondengel устало покачал головой, но продолжил терпеливо искать достойного компаньона для осуществления своего дерзкого плана. Его интерес в этом вопросе разгорался всё сильнее. Кто же мог привлечь Ирмолинд-Зигв’у, как сексуальный партнёр? Выбор делали её внутренние женские инстинкты. Вожак заметил, что степень влечения уманки всё-таки возрастала по мере увеличения ранга. Молодые яуты привлекали самку, но лишь поверхностно. Воины и Ветераны, будучи более опытными как в боях, так и на ложе, соответственно, вызывали более острую реакцию. «Интересно, с их самцами такая же ситуация?» – подумал про себя Гугар’кха, проходя мимо очередной трофейной стены. Внезапно из отсека отдыха вышел Калан. Его мощное, тяжёлое тело было заковано в серебристые церемониальные доспехи. Белоснежная мантия с пышным меховым воротником ложилась на широкие плечи. Маска висела на поясе. Он поднял взгляд на Верховного Лидера и молча поклонился. Глаза самца были крупными, радужки кроваво-красными. Казалось, они светились изнутри. На голове красовался узор. Толстые жвала с большими бивнями пребывали в состоянии покоя, едва шевелясь.

Андрейст сжалась плотным комком, не в силах отвести взгляд. Представитель арктических Охотников заставил её тело беспомощно дрожать. Уровень феромонов подскочил, принудив самку взволнованно обратиться к Кар’клейю:

– Пожалуйста, не делай этого. Мой рла, умоляю тебя.

– Не буду. Он не тот, кто тебе нужен, но мы уже близко.

Посвящённая расслабленно выдохнула.

– О чём беседуете? – поинтересовался Старейшина, надевая белую маску с рядом прозрачных шипов.

– О телепатии, – спокойно ответил Одам-ан’де. – Твои Охотники исследовали нужные сектора?

– Да. Никаких признаков присутствия аттр’ури. Туда можно переместить несколько баз.

– Действуй.

Вандал (Калан) молча поклонился и направился прямо по коридору. Лунный Ангел продолжил свой ход, теперь уже в более ускоренном режиме. Времени у него, как такового, не было, но желание отстраниться хоть на час от напирающих со всех сторон дел превышало все возможные лимиты. Теперь было понятно, что нужного Хищника необходимо искать среди коллег. Одам-ан’де быстрым шагом миновал два испытательных отсека и ворвался в просторный тренировочный зал Старших каст... По центру, сосредотачиваясь на голограммных противниках, дрался Фаитинд. Чёрный посох пел в его сильных руках. Элдер ловко маневрировал между агрессивными фигурами разъярённых Воинов Холодной Охоты, отбиваясь от множественных атак, уходя от залпов виртуальной плазмы, не позволяя лезвиям сюрикенов цеплять свою плоть. Технология голограммного боя была разработана науду не так давно. Фигуры противников были не полностью виртуальны. Их удары являлись ощутимыми. Секрет подобной материализации голограмм хранили все Учёные Аттура, в том числе и Оре-тол.

Ирмолинд-Зигв’а восторженно наблюдала за тренировкой Великого Старейшины. С каждой секундой дрожь её тела усиливалась. Под доспехами твердели соски, дыхание предательски учащалось. Она чувствовала неловкость, стыдясь своих потаённых желаний. Альбинос всегда поднимал их на поверхность, исполняя с особой тщательностью и, тем самым, захватывая всё больше любви своей ши. При этом самец никогда не терял присущей ему независимости и властности. Сейчас Ангел Ночи ехидно щёлкал, наблюдая, как тает на руках возбуждённая самка.

– Ну? Сказать сама или я должен озвучить твой выбор?

– Послушай... – дрожащим голосом прошептала Эндри. – Может не надо, а?

– Ты отступать? – прищурившись, спросил он. – Где же твой бравый смелость? Бояться, что два Старейшина заласкать тебя до смерть?

Она уткнулась маской в его грудь.

– Куда спрятаться? Да лааааадно. Будь я тобой, я бы тоже избрать Фаитинда. Посмотреть, какой он сильный, мудрый и всё такое...

Андрейст почувствовала, что сейчас готова оторвать возлюбленному несколько жвал.

– Это не смешно, Гуан-Тант’ер!!! – закричала она так, что звонкое эхо, отражаясь от стен, намертво застыло в воздухе. Где-то полминуты оно продолжало звенеть, медленно растворяясь в пустоте тренировочного зала. Вечный замер между окаменевших голограмм.

– Ой...

– Я думаю, – прорычал он, – такая звуковая волна способна дезориентировать ксеноморфов во время лавинного нападения. Ты не пробовал использовать свою земную женщину в качестве оружия? – пошутил Вечный, подходя к ним.

– Друг мой, она слишком хрупкое создание, чтобы быть в состоянии перекричать Матку Кайндэ Амедха,– улыбнувшись, ответил альбинос.

Окинув взглядом уманку, Фаитинд ответил:

– Что ж, верю. Так что вы... – Элдер замер, ощущая тонкий дразнящий аромат, исходивший от самки. Он замолчал, уставившись на неё. Гуан-Тант’ер ничего не говорил, ехидно улыбаясь. «Боги. Как он... мрр, близко», – подумала Посвящённая, уже не сдерживая своих эротических порывов, ибо это было абсолютно бесполезным занятием. Вечный привлекал её своей умиротворяющей аурой. Он всегда был спокоен, сосредоточен. Казалось, Старейшина являлся носителем каких-то древних знаний. Мудрый и исполненный внутренних сил.

– Мне кажется, она сейчас весьма голодна, – намекнул Элдер.

– Угадал. До тебя, Фаитинд.

Вечный смутился.

– Я? Но почему я?

– Мне повезло, что она предпочла не Калана.

Оба засмеялись.

– Ммм, собрат, ты уверен, что я справлюсь? В этот Сезон я брал не больше десяти самок для снятия напряжения. По сравнению с молодыми...

– Фаитииинд, – протянул в ответ альбинос, – ты себя недооцениваешь. Сравнил десять яуток и одну хрупкую уманку. Ну, так что? Примешь её вызов?

Элдер задумался. Он поскрёб когтями по своей маске. Само по себе предложение было весьма заманчивым, но...

– Гуан-Тант’ер, я ведь не пробовал с уманками. Вдруг я её случайно покалечу, а ты мне потом голову оторвёшь?

Лунный Ангел не сдержал смеха.

– Шутник!

Вечный улыбнулся.

– В таком случае я согласен. Я буду себя вести с ней как девственник. Ничего не понимаю в уманах.

– В таком случае не обращай внимания, если в бассейне я пойду ко дну от смеха.

– Мы будем в отсеке отдыха?

– Да. Это напомнит ей о подобном случае, – ухмыльнувшись, прорычал Вожак. – Ты применишь свою знаменитую технику?

– Аааа, вот зачем ты это всё устроил. Хочешь выведать мой секрет?

– Вообще, я не знал, что она заведётся именно от тебя... Но втайне надеялся на это.

– Будем считать, что тебе повезло. Я буду вводить её в разные состояния, – улыбнувшись, сказал он. – Ничего не пропусти. Запоминай движения и следи, куда приземляются когти.

Гугар’кха уверенно кивнул, и они втроём направились в ближайший отсек отдыха...

“Cult of Seth” (Lord wind) – ласковые игры Фаитинда (Фаитинд/Андрейст/Гуан-Тант’ер)

Андрейст переживала двойственные чувства. С одной стороны, её несдержанность снова заставляла испытывать стыд, с другой – так хотелось узнать Фаитинда ближе, ещё ближе. Это было не просто инстинктами. Воспылавшее любопытство отняло былой покой. Она знала, как неуверенно может вести себя на ложе Молодая Кровь, но вот каким образом будет действовать тот, кто в разы старше Гуан-Тант’ра?

– Мне кажется, это только дополнительно скрепит наш братский союз.

– Я доверяю тебе самое дорогое, что у меня есть.

– Я не подведу.

Старейшины свернули в отсек отдыха. Зажёгся мягкий, тусклый свет. В глаза женщины бросился большой, глубокий бассейн. В груди закопошилось чувство дежавю. Она осмотрелась. Вокруг виднелось обилие символов, некоторые из которых уманка уже знала. Стойки с крупными черепами располагались по углам. Большой экран висел в правой стороне. «Наверное, для срочных сообщений», – подумала она, продолжая изучать интерьер. Центральная стена, находившаяся прямо напротив бассейна, являлась большой каменной плитой. Буквы шли ровными рядами, образуя строчки и предложения.

– Что там написано? – тихо спросила Ирмолинд-Зигв’а у Вожака.

– Текст Кодекса.

Самка удивлённо уставилась на скрижаль. Одам-ан’де опустил уманку на пол и тихонько кивнул Фаитинду. Тот медленно снял маску. Эндри обернулась – на неё взирал мягкий взгляд голубых глаз. Она застенчиво улыбнулась. Хищник уловил выражаемые самкой эмоции. Горячая Грация рассматривала Вечного. У него были сильные мускулистые руки с необычной топорщащейся щетиной ниже локтя, доспехи скрывали мощный торс. Синие тонкие валары струились по спине и груди. Они были разной длины, некоторые спускались ниже поясницы. Гребень состоял из отдельных ромбовидных сегментов, красиво возвышавшихся над головой. Брови и передняя часть лба были покрыты острыми шипами. Прижатые к пасти мандибулы выглядели некрупными и имели с виду старые, поношенные бивни, покрытые трещинами. Но больше всего Андрейст завораживал необыкновенный сине-зелёный цвет его кожи. Тёмный, словно манящие глубины, таящие секрет. Пятнышки почти выцвели и были едва заметны.

Видя, как она заинтересованно рассматривает его, Старейшина не сдержал смешок.

– Я перевожу отсек в кислородный режим.

– Давай. Не впервой дышать этим воздухом часами, – ответил Фаитинд, не сводя глаз с уманки.

Он сбросил с себя мантию – Андрейст вздрогнула. «Боги, боги. Нельзя отступать! Ох, рла говорил, что Фаитинд гораздо старше его. Но этот Элдер совсем не выглядит на свои года». Гуан-Тант’ер повторил жест коллеги.

– Не медли, – сказал альбинос Эндри.

Она со вздохом кивнула ему и начала раздеваться. Доспехи падали на пол. Страх женщины уходил прочь, уступая место заинтересованности и желанию получения нового опыта. После пережитого с Сау-гканном, подобные игры показались ей мелочными. Ночной Воин никому не позволит причинить ей боль. Медицинский аппарат, который добыл для уманки Одам-ан’де, с феноменальной скоростью залечил последствия игр аттурийского Гмую-ту. Доверие к возлюбленному не ведало границ и не знало опасения.

Раздевшись полностью, человеческая самка подняла глаза на самцов. Обнажённые, высокие, крепкие и весьма довольные сложившимися обстоятельствами, но, в отличие от неё, пока ещё недостаточно возбуждённые. Ирмолинд-Зигв’а же от подобного зрелища сразу потеряла контроль над дыханием. Внезапно к ней приблизился Фаитинд... Он обошёл самку и встал позади неё. Уманка замерла, не зная, каких трюков можно ожидать от столь опытного самца.

– Какое у неё хрупкое тело... Как она после тебя жива вообще остаётся?

– Она перенесла больше пяти раз с нашим врагом и его помощниками.

Вечный замер и задумчиво посмотрел на собрата. «Кажется, всё же эта война носит для него личный характер. Но ведь он не мог втянуть свою расу в личный конфликт?»

– Мне уже можно начинать наблюдать за твоими когтями?

– Нет. Пока она слишком напряжена.

Mondengel с любопытством зашевелил жвалами. Старейшина поднял женщину на руки и погрузился с ней в воду. Он удобно облокотился на бортик. Гугар’кха прыгнул в бассейн, уйдя под воду и вынырнув неподалёку. Альбинос занял позицию справа, не очень близко, чтобы не мешаться и не отвлекать, но и не очень далеко, дабы не пропустить самое интересное. По привычке сняв унтар, он начал ловко пропускать его между пальцев. Гуан-Тант’ру нравилось, что ему всё-таки удалось отвлечься от нервирующих дел и успокоить бунтующую нервную систему. По его расчётам, из бассейна он должен был выйти обновлённым и готовым к новым завоеваниям.

Эндри ощущала очень приятную, спокойную атмосферу. Её настроение поднималось, становясь игривым и беззаботным. Улыбнувшись, она обняла Старейшину, внезапно начав покусывать и щекотать языком его грудь. Фаитинд не препятствовал и не торопился. Он дал ей время на разогрев самой себя и его. Руки самки изучали тело Вечного, скользя по сильному торсу, шее, аккуратно поглаживая голову, стараясь не порезаться об острые шипы. Элдер пребывал в относительном спокойствии, безмятежно принимая её ласки.

– Гуан-Тант’ер, – тихо обратилась она к Вождю, – ты не знаешь, что его заводит?

– Гррр, почему вы все задаёте мне подобный вопрос? Откуда мне знать такой подробность? Ты должна почувствовать его и чем быстрее, тем лучше. Если он взяться за тебя, ты стать безоружна.

– Почему?

– Говорят, он что-то уметь делать с тело партнёрша. Укрощать его, покорять так, что ты не смочь противиться ему.

Она нервно сглотнула. Посмотрев на Элдера, Эндри задумчиво уткнулась лицом в его грудь, а затем внезапно начала покрывать поцелуями и лёгкими укусами каждый сантиметр мощной плоти. Кожа самца казалась более упругой. Возможно, это была возрастная особенность. Женщина добралась до жвал, исследуя каждую из них.

– Это что за тактика?

– Ищет твои слабые места.

Фаитинд ухмыльнулся. Закончив с верхней частью, Андрейст немного задумалась. «Это похоже на ловушку. Мне кажется, если я прикоснусь к его члену, он сразу прижмёт меня и сделает что-то неизвестное с моим телом, отчего я буду не в силах сопротивляться. Нет, такой исход меня не устраивает. Это слишком быстрое поражение». Она набрала воздуха в грудь и внезапно нырнула. Альбинос с любопытством наклонил голову. Он знал то же, что знала его ши относительно оральных ласк и моментальной реакции Вечного. Оба ждали, что она сейчас попадётся, но вместо этого...

– Кеетааану... – простонал Элдер, синхронно шевельнув всеми жвалами, чтобы затем прижать их в сладостных ощущениях.

Самка укусила его за большой палец правой ноги – эрогенную зону, на что плоть моментально отреагировала мелкой дрожью возбуждения. Она мигом погрузила его в рот, посасывая и лаская язычком. Фаитинд сжал кулаки и прикрыл глаза. Альбинос ухмыльнулся:

– Один-ноль в её пользу.

Самка вынырнула, чтобы глотнуть воздуха и снова скрылась под водой. Её пальцы массажировали ступню, зубы аккуратно покусывали чувствительный участок. «Мне повезло, что я начала исследовать нижнюю часть тела именно со ступней». Вечный ощущал, как начинает каменеть его член. Облизнувшись, он прохрипел:

– Мой ход.

Посвящённая вынырнула сделать вдох. Неожиданно мощные руки Элдера сжали её в объятиях. Он чуть опустился, чтобы облизать её лицо и нежно укусить за шею, но потом резко прижал грудью к бортику, добравшись до уязвимого места любой самки – спины. Ангел Ночи придвинулся чуть ближе, заинтересованно вытянув мандибулы и нацепив обратно унтар. Вечный начал тереться жвалами о лопатки и вдоль позвоночника, пробуждая дремлющие точки. Его глубокое урчание словно шептало самке: расслабься, успокойся, отдайся. Не противясь его необычным ласкам, уманка чуть подтянулась, поудобнее устроившись на бортике и подставив всю спину.

– Иди сюда, – шепнул коллеге Фаитинд. Альбинос подплыл. – Начинать нужно всегда со спины. Существуют определённые точки. Ты должен чувствовать тело своей ши, чтобы найти их и воздействовать с разной силой для достижения разных состояний.

Фаитинд начал поглаживать руками податливую плоть уманки. Он прислушивался и принюхивался, входя в необычный контакт с её телом. Его чувственность заводила Андрейст. Самка всё больше симпатизировала этому самцу. Внезапно он остановился и погладил подушечками пальцев участок между лопаток Ирмолинд-Зигв’ы.

– Ты должен быть сдержан и уметь контролировать своё возбуждение. Резкость здесь неуместна.

Фаитинд аккуратно уколол кожу Окроплённой когтем, та вздрогнула:

– Вау. Похоже на иглоукалывание, – тихо шепнула она.

Самка ощутила, как вдоль позвоночника пробежался приятный холодок. Элдер сосредоточенно продолжал необычную процедуру. Он добавил ласки языком и начал стимулировать когтями ещё три точки, идущие вдоль позвоночника. Иногда сила нажима была едва ощутимой, порой, наоборот, когти глубоко вдавливались в кожу, воздействуя в той или иной степени на центр наслаждения. Состояние уманки начинало меняться. Восторг и эйфория плавно перетекали в транс. Стоны становились мягкими, протяжными. Удовольствие растекалось по телу подобно раскалённой магме. Фаитинд не позволял ему трансформироваться в обжигающую, пульсирующую страсть.

– Подобным образом ты можешь ввести её в любое состояние: гнев, предельно сильное возбуждение, нежность или просто длительное наслаждение. Конечный результат зависит от умения, умение – от опыта. Опыт в свою очередь нарабатывается со временем, проведённым с любимой самкой. Я научился чувствовать разных самок. С уманкой проделываю подобное впервые. С ней проще, она более инертна и доверчива. Так как Ирмолинд-Зигв’а изначально испытывала симпатию и любопытство, её не пришлось укрощать. В Сезон же подобная техника помогает избежать ненужных переломов и травм.

Лунный Ангел не знал, что сказать. Он даже не подозревал, что его скромный с виду друг способен вытворять такие вещи.

– Это что же... это любую самку можно так просто взять и подчинить?

– Чаще нужно бороться. Ты сам помнишь, какими ненасытными и взбалмошными могут быть наши яутки в Сезон. А так... посмотри на неё, – он указал на млеющую Эндри. – Я её могу перевести в фазу невосприимчивости к боли. Тогда можешь брать её хоть как угодно, она не будет чувствовать ничего, кроме развратного удовольствия. Правда, нужно следить за собой – когда её плоть очнётся, могут быть последствия. Тут полностью твоя ответственность, Одам-ан’де.

– Вводи её в это состояние.

Фаитинд для полной уверенности посмотрел на собрата. Тот прорычал:

– Поверь, так будет лучше для неё.

– Хорошо. Только когда делаешь это, периодически нужно возвращать чувствительность при помощи лёгкой боли, иначе не добьёшься необходимой стадии.

Когти обеих рук Вечного вонзились в несколько точек на спине. Самец начал стимуляцию слабыми круговыми движениями.

– Ласкай её. Так будет быстрее.

Гуан-Тант’ер подплыл сбоку и, согнув палец, погрузился им в лоно самки. Тело Андрейст выгнулось, она закатила глаза от острых ощущений. Дыхание участилось и стало сбивчивым. Фаитинд зарычал, добавив жгучие покусывания. Его язык дополнительно разогревал плоть Ирмолинд-Зигв’ы, настраивая на получение наслаждения. Внезапно он резко боднул её, впившись острыми шипами в спину. Женщина очнулась. Ангел Ночи почувствовал, как сжалось её лоно. Она вскрикнула от внезапной боли, но Старейшина увеличил нажим когтей – тело вновь послушно погрузилось в удовольствие. Мысли Андрейст метались на грани паники. Умение логически думать и принимать решения словно загонялось Элдером в угол. Сознание будто отрезалось от реальности, запираясь в собственном непослушном теле, которое переставало принадлежать самому себе. Вечный чувствовал рефлекторные попытки сопротивления, но уманка спохватилась слишком поздно. Её бунт был абсолютно автоматическим, совершенно неосознанным и базировался на элементарном инстинкте самосохранения. Вечный успокаивающе заурчал. Нервы самки постепенно унимались, мышцы расслаблялись. Она ощутила движения пальцев в лоне. Её ласкали оба самца, синхронно. Старейшина ещё несколько раз впивался шипами в кожу спины и, когда она, наконец, отреагировала на это сладостным стоном без грамма испуга, самец удовлетворённо кивнул. Элдеры вылезли из воды и достали уманку. Она постанывала в блаженном удовольствии. Всё её тело сладко текло и благоухало, лоно едва заметно пульсировало в конечной точке напряжения. От подобного зрелища Гуан-Тант’ер издал протяжный стон. Он и сам готов был взорваться в любой момент. Вечный нетерпеливо прорычал:

– Давай к колонне. Я прижму вас обоих. Я сегодня направляющий. Она кончит сразу, но не обращай внимания. Жажда не покинет её тела в ближайшие полчаса.

Одам-ан’де не мог даже ничего ответить ему. Он готов был быть прижатым и зажатым как угодно, лишь бы ему дали войти в эту находящуюся на грани плоть.

Ближе к левой стене располагалась широкая колонна, поддерживающая потолок. Альбинос прижался к ней спиной, Фаитинд поднял уманку, Вожак обхватил её руками и вошёл сзади. Андрейст тут же издала протяжный стон и, оцарапав Вечного, кончила. Элдер голодно облизнулся. Гуан-Тант’ер тяжело, отрывисто дышал. Пока он не двигался, но слегка пульсирующее тесное нутро, сдавливающее его член, норовило довести его до высшей точки наслаждения чересчур рано. Старейшина погрузился в истекающее лоно. Плоть самки затрясло буквально сразу. Подобного спектра стонов Фаитинд не слышал даже от яуток в Сезон Слияния. Сейчас самец ощущал своё доминирующее положение. Это отдавалось резким, подавляющим запахом, пронизывающим всю атмосферу вокруг. Верховный Лидер подстраивался под его движения. Запах альбиноса уходил далеко на задний план и был не таким заметным. Поначалу самцы действовали плавно и осторожно. Они входили не так резко и немного разрозненно. Но позже возбуждение дало знать о себе. Фыркая и рыча, оба начали овладевать уманкой грубо, двигаясь синхронно, действуя сообща. Она скользила где-то среди слизистых, горячих, напряжённых тел, утопая в их голодной похоти и обнажённой страсти. Её плоть сокрушило несколько крупных, сильных оргазмов, но по истечении сил они становились всё более мелкими и частыми. На полу образовалась блестящая лужа из смазки и слизи. Напряжение вокруг росло. В отличие от юнцов, Старейшины умело держались по несколько часов, что грозило самке очередной потерей сознания. Андрейст совершенно не могла думать о чём-либо. Её тело было подобно сосуду с циркулирующей расплавленной смесью удовольствия, наслаждения и голодной, неутолимой жаждой слияния. Подобное являлось необъяснимым и выходило за грани разумного понимания человеческих возможностей. Вечный стиснул клыки и вдавил обоих в колонну, увеличив напор. Он слышал, как задыхается под ним Эндри, не в силах больше издать ни звука. Всё закружилось. Запахи и похоть настолько перемешались, что было неясно, где заканчивается Фаитинд и начинается Гуан-Тант’ер. Внезапно Элдер, растопырив мандибулы, взревел и резко впился клыками в плечо альбиноса. Тот издал такой похотливый стон, что Эндри ненароком очнулась от сладостного забытья. Она ощутила двойной напор горячей спермы. Оба самца, наконец, излились в неё, закончив бесконечную сладчайшую пытку. Фаитинд отпустил плечо собрата, сплюнув твей, и покинул растянутое лоно самки. Одам-ан’де лениво сполз вниз, выйдя из уманки уже будучи на полу. Он бережно уложил её на свою грудь и начал тихонько поглаживать. Она моментально уснула. Вечный, пошатываясь, уселся напротив них в позе лотоса.