Текст книги "Mondengel II: Чёрный Трон (СИ)"

Автор книги: Darkflight

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 42 страниц)

«Она не захочет меня видеть сейчас. Сезон... Нет, нельзя. Это оскорбление её воинствующей натуры. Она станет паденинд. Ши не простит мне подобного унижения».

Яут зарычал и пошёл прочь из отсека Управления, предоставив автоматическим системам корабля вести судно нужным курсом.

Альбинос сидел на камне. Доспехи, юса (аналог набедренной повязки) и сетка валялись рядом. С его влажного тела и длинных валаров стекали капли воды. Он только что подставлял свою разгорячённую плоть под струи небольшого водопада, в надежде, что это хоть как-то изменит ситуацию, но данная процедура вновь не возымела должного эффекта. Вода... Гибкое тело Ирмолинд-Зигв’ы, её ногти под белой кожей спины. «Я хочу тебя», – зазвенел её голос в голове. Самец зарычал. Его ладонь легла на напряжённый сочащийся член и начала плавные движения. Уже не было сил терпеть всю эту сладостную муку. «Да... вот так... ещё...» Он стиснул клыки: «Замолчи!» Золотое кольцо ярко блестело из-за смазки. Рука плотнее сжала “раскалённое копьё” – тело помнило, насколько узкое у уманок влагалище... податливое, нежное лоно. Стон.«Я... мне мало...» – тихо говорила ши в его воспоминаниях. Глухое рычание, сбившееся дыхание. Движения ускорились, рука скользила по всей длине, камень заблестел от смазки и слизи, текущей с распаренной кожи.

– Ирмолинд-Зигв’а... – вожделенно прошептал он её имя, сжимая мандибулы в сладостных ощущениях.

Её образ дразнил его взбудораженное природой сознание. Куда-то пропали Иврой, Игонед, Блаи-хад... В водопаде, под сенью деревьев, извиваясь в мольбах под ним самим – везде было это гибкое, плотное, но в то же время хрупкое тело с такой тонкой мягкой кожей. Она смеялась и умоляла, царапалась и кусалась, шептала страстные признания в любви. Требовательный ощутимый взгляд, будоражащий запах её феромонов...«Какой ты горячий...»

– Я люблю тебя! – изгибаясь в оргазме, прорычал Вождь на весь отсек.

Струя горячей спермы брызнула на землю, поблёскивая на листьях папоротников и впитываясь во влажную почву. Рёв самца заставил тяжёлый воздух завибрировать. Когда волны наслаждения отступили, он разжал ладонь, задумчиво смотря на свою руку. Между пальцев натянулась слизистая, немного вязкая смазка. С края руки стекало вниз белёсое семя. Запах... он был другим. Таким самцы метили свой гарем, отмечали каждую самку печатью личной, неприкосновенной собственности. Гуан-Тант’ер поспешно поднялся с камня и встал под струю маленького водопада. Он знал – природа дала ему тайм-аут максимум на десять минут. Пока длилось это короткое отрезвление, Вожак задумался о произошедшем на суде. Тяжёлые мысли вновь подкатили к горлу, начав душить. «Как это могло произойти? Рот’ам’олинд попытался пробудить мой гнев. Он был готов пожертвовать собой, лишь бы я совершил тот единственный отчаянный шаг к собственному изгнанию». Он представил, что бы было, не будь там Фаитинда, и горько покачал головой. «Я перестаю владеть ситуацией. Как Верховный Лидер, я обязан знать всё, что происходит вокруг. Я не должен позволить им свергнуть меня. Это повлечёт за собой жуткие последствия для нашей расы. Чёрный трон Владыки по праву принадлежит мне!» Глаза на секунду вспыхнули огнём неистовой ненависти – священной и такой знакомой, но через минуту в них снова застыло снедающее желание. Сезон ломал волю сильнейших самцов.

Через некоторое время Вожак, немного успокоившись, направился в мастерскую. Там он аккуратно завязал набитые украшениями и трофеями сетки, взял их и направился в свой отсек. Альбинос тихонько снял всю аву’аса (броня и оборудование) и начал облачаться в церемониальные доспехи – отливающие золотом, открытые и лёгкие, они дополнительно подчёркивали его статус, что в данное время имело большой смысл. Поверх легли пояса и подвесы из черепков. Череп Шигеру перекочевал на центр ремня. Несколько грубых металлических браслетов с ритуальными надписями плотно сели на запястья. Пара колец из золота обхватили нижние бивни. Плечи покрыла красная мантия... Самец, довольно ухмыльнувшись, шевельнул мандибулами и в предвкушении сладостно облизался. Знаменитая маска легла на лицо.

– Пора.

Freya come to us! (Lord Wind) – Сезон Слияния

– Госпожа Силмайах, прибывает Верховный Лидер.

Крупные жвала взрослой самки – Главы Клана, мерно разошлись и так же плавно сомкнулись. Довольная улыбка застыла в зале. Она поднялась с трона и величественным шагом направилась к посадочной площадке. Краешек лёгкой бронзовой накидки волочился по земле вслед за ней. Из-под ткани виднелись доспехи. Высокая самка, ростом с Ночного Воина. Её янтарная кожа была пигментирована тёмными пятнами, длинные валары замотаны алыми нитями, на которых крепились бусины и черепки.

Самки жили воюющими кланами. Каждый такой “прайд” возглавлялся Советом, в который входили почитаемые Матери – Великие Члены Совета. Самая уважаемая из них являлась Главой Клана и в гареме альбиноса это была Силмайах. Она умело руководила действиями “прайда”, расширяя границы личных территорий на планете. При столкновении с чужими кланами девы нередко вступали в бой.

Металлические своды местных строений утопали в необычной густой растительности. Здешняя флора, если её можно так назвать, была приспособлена к воздуху, насыщенному азотом, и развивалась по иным принципам, нежели зелёные джунгли на планете берсеркеров либо на Земле. Их корни уходили глубоко в почву, забирая питательные вещества. Некоторые растения жили за счёт тепловой энергии, которая присутствовала здесь из-за стабильной высокой температуры. Иные виды были плотоядными, благодаря обилию разных видов живых существ. Территория клана Госпожи Силмайах находилась у подножия горы, откуда стекала шумная река. Узнав о прибытии возлюбленного, яутка связалась с Матерями. Самки, одна за другой, устремились к посадочной площадке. Они обступили чёрный корабль, с нетерпением ожидая появления Вождя. Любопытные детёныши с восхищением взирали на знаменитое отцовское судно. Рядом с Главой Клана стояли Великие Члены Совета – они знали, что в первую очередь самец достанется им и Госпоже. Где-то рядом, удерживая непослушных детёнышей, толпились Матери, а позади них молодые самки, достигшие зрелости – каста «Производители потомства». Открылась дверь, выдвинулся трап. Силмайах в ожидании слегка сжала и расслабила кулаки. Шаги и две тени в проёме. Вождь злобно рявкнул на молодого самца, заставляя держаться позади. Слегка покачивая мантией, держа в руках сетки, набитые дарами, альбинос вышел к своим дамам. Среди восхищённого шёпота, снедающих взглядов и вожделеющего трепета, он учуял блуждающий аромат нежных чувств. Где-то в чаще, в причудливых кронах деревьев, рискуя собой, скрывалась Блаи-хад. Когда-то она принадлежала Вождю – Мроинду-старшему, чей сын сейчас состоял в клане «Чёрного Зверя» и альбинос, временно исполнявший должность первого помощника, допускался им до спаривания с ней во время Сезона. Позже они забавлялись уже незаконно, встречаясь на нейтральных территориях, а затем он отбил её у исконного владельца, забрав в свой гарем. Самки её не оценили, как и всех новеньких с рангом выше Производителя Потомства, подвергнув дискриминации. Блаи-хад должна была доказать, что достойна находиться под предводительством Госпожи Силмайах. Её заслуженный годами труда Материнский ранг постепенно оправдывался, но ревностные самки Кар’клейя не подпускали Вечер (Блаи-хад) к своему самцу. Право на слияние с ним ей приходилось выбивать хитростью, а иногда даже прямыми столкновениями и было бы гораздо проще, если бы...

– Я люблю тебя, – послышался её телепатический шёпот в голове Вождя.

– Жди, – послал ответный сигнал Одам-ан’де.

Вожак и Глава клана поклонились друг другу. На землю упали трофейные сетки. Молодые самки с лукавым смехом бросились разбирать подарки: черепки, подвесы, браслеты из костей, панцири Кайндэ Амедха. Детёныши остерегались подходить. Матери учили их – в это время отец агрессивен и способен нанести увечья. Они с нескрываемым священным трепетом взирали на Великого Воина, про которого слышали много легенд. Вождь протянул руку – Фатор вложил в неё ещё одну сетку, набитую обработанными трофеями и некоторыми частями экзоскелетов Чужих. Этот подарок уже имел больший вес и достался Матерям и Совету. Силмайах подошла к самцу и грубо притянула его к себе:

– Вот он – мой самый главный подарок.

Ангел Ночи ничего не ответил, отцепив от спины копьё и вложив его в её руку. Самка сжала оружие и прильнула к самцу. Матери Совета повторили её жест, обняв его со всех сторон. Вожделение вскружило голову.

– Следуй за Блаи-хад, – шикнул альбинос Фатору. Тот молча повиновался, устремившись в сторону зарослей. Он ощущал прикованные похотливые взгляды молодых дочерей Гуан-Тант’ра.

Mondengel снял маску, расправил жвала и издал владычествующий рёв. Самки отпрянули, мужские особи детёнышей подхватили рёв отца, подняв ввысь маленькие тренировочные копья, женские – разбежались прочь, инстинктивно скрывшись в засаде и напряжённо выглядывая из плотной грубой листвы. Вожак подал телепатический сигнал судну – трап исчез, двери плотно заперлись. Он расправил плечи и зашагал в хоромы своего гарема. Большую часть отведённого природой Сезону времени, самец будет ублажать своих дам. После у него были планы... на чужих дам. Слишком многие желали стать собственностью Верховного Лидера. Это было почётно.

– Какого?!

Фатор протяжно взвыл, в сердцах проклиная Вождя. Вдали от территорий клана, вниз по реке, на камне сидела посвящённая Охотница. В ней проглядывались аттурийские черты – более пластичное тело с плавными изгибами, хрупкие на вид мандибулы. Она встала и медленно обернулась. Глаза сияли золотом, белая кожа, которую она когда-то тщетно пыталась скрыть, была покрыта нательной сеткой. Доспехи, заслуженный в бою плазмомёт малого калибра. Ветер застыл. Он чувствовал, как его разум и плоть покидают остатки самообладания.

– Фатор... – тихо рыкнула она, сделав неуверенный шаг вперёд.

Самца сковал страх. Он боялся пошевелиться. То, что он сейчас будет вытворять с ней здесь, не соответствует никаким воинским понятиям о Чести и последствиях. Больше всего его волновал вопрос последствий. Если Корлай (её аттурийское имя) окажется паденинд, клан изгонит её. Самка взяла его за руку.

– Не волнуйся. Я всё продумала.

Она достала из поясной сумки маленькую прозрачную колбу, зажав её между большим и указательным пальцем. В сосуде была мутно-зелёная эссенция – вытяжка ядовитых растений, уничтожающих плод.

– Это же ведь запрещено, нет?

Корле-корла’йе улыбнулась:

– Я отступница. Как на Аттуре, так и здесь. Всё, что у меня есть это ты, клан, мой нагалл (брат) и Охота. Больше я ни в чём не нуждаюсь.

Самка начала медленно расстёгивать ремни доспехов...

Прошло несколько затяжных дней. Гуан-Тант’ер выполнил свой супружеский долг, а так же успел отбить нескольких самок из ближайших гаремов.

– Как мне прикажешь уживаться с ними, ммм? – томным голосом протянула Силмайах, поглаживая белоснежную кожу Вождя и перебирая щетинки на его плече.

– Они привыкнут. Тебе выгодно иметь в своём распоряжении больше боевых единиц, а мне – больше самок, способных вынашивать и воспитывать потомство.

– Твоя стая разрастается.

– Как и твоя территория. Ты сможешь завоевать максимум ради наших детёнышей.

– Ты думаешь? – её голос отдавал лукавством.

– Я уверен.

Она ловко перекинула ногу, усевшись сверху. Элдер восседал на её троне, они часто спаривались здесь. Верховный Лидер в её жилище – это то, к чему самка стремилась всю свою жизнь. Статус Силмайах возрос в разы, когда альбинос возглавил Сендар. Её остерегались и уважали.

– Что ты шептал во время наших сладостных утех? Это был язык уманов, верно?

– Да.

Вождь некоторое время молчал.

– Так что это было?

– Обнажённые чувства.

Над троном повисла дерзкая и ехидная улыбка Главы клана. Самка была уверена, что эти слова посвящались ей, что именно её рука добралась до сердца Лидера и впилась в него когтями в жадной, голодной хватке.

– Да, мой рла, – надменно шепнула она, – я тоже люблю тебя.

Одам-ан’де не ответил ей. Он знал, он знал всё, что нужно от него самкам. Он видел их насквозь, всегда. Сейчас, когда на самца обрушился гнёт высшей власти, все их внутренние порочные язвы вышли на поверхность, обнажая гнилую суть. Они готовы были порвать его на части, холодно и беспристрастно разобрать по кускам, лишь бы отведать отравленных плодов высшего статуса, господства Старших каст. «Я выполняю свой долг. Выполняю долг», – твердил сам себе Гуан-Тант’ер, слушая очередное проржавевшее признание, сказанное сколько не ему, а его завоёванному годами упорных трудов рангу. Вождь почувствовал отвращение. Эти искусственные ласки, алчные лобзания его статуса, жажда овладеть им, как драгоценнейшим предметом, золотым пропуском в новую беззаботную жизнь. Быстро и просто – ов-ла-деть.

Мандибулы прижались к пасти. «Охота за сердцем Лидера». Он едва сдержался, чтобы не схватить Силмайах за глотку и не отбросить в сторону, вопросив: «Что теперь, когда у тебя есть всё?!» Стиснув клыки, он аккуратно оттолкнул самку.

– У меня есть незавершённая миссия.

– Миссия? – Хищница догадалась, о ком он. – Она не достойна тебя, мой рла. Эта особь плохо проявила себя на охоте и во время защиты территории.

От Вдохновения (Силмайах) повеяло ревностью. Какая-то дрянь посмела напомнить о себе её дражайшему пропуску к славе и богатствам. Ревность к элитной собственности...

– Я не вмешиваюсь в твои дела, ты не вмешиваешься в мои, – холодно, не оборачиваясь, прорычал Элдер и направился прочь. Он проходил мимо жилищ самок, слышал тонкие пощёлкивания своих детёнышей – они скрывались за листьями растений, за скалами, взбирались на деревья. Везде чувствовалось уважение и восхищение.

– Ты лучший, отец, я горжусь тобой.

Гуан-Тант’ер обернулся. Дорога была пуста.

– Выйди, я не убью тебя.

Ситуация не изменилась. Судя по голосу, говорил самец, уже достаточно взрослый. Mondengel прорычал, не как отец, а как Вождь:

– Младший, трусостью ты опозоришь клан!

– Я не трус!

Элдер повернулся и увидел перед собой подростка. Судя по всему, до отправки на Атолл ему оставалось не больше половины си’нтр’а (около двух лет). Юный яут поклонился отцу, встав на колено и опустив голову.

– Кто твоя мать?

– Блаи-хад, Великий.

– Поднимись. Веди меня к ней.

Подросток повёл Вожака куда-то прочь из поселения. Пока они двигались через лес, альбинос безостановочно отвечал на бесконечный поток вопросов, обрушившийся на него от сына.

– Ты Величайший Кар’клей, отец. Ты – легенда. Я мечтаю попасть в твой клан и идти под твоим предводительством.

– Странно, если бы было иначе.

Юнец учтиво щёлкнул.

– А свой клан собрать не намерен?

– Ну... в ближайшем будущем у меня точно нет таких глобальных планов.

Альбинос усмехнулся: «Расчётливый малый».

– Что ж, если ты хочешь попасть в мой клан, тебе предстоит проявить себя на «Адомуре».

– Каким образом?

– Это величайшая тайна. Если со временем догадаешься – я стану твоим Кар’клейем, нет – им будет кто-то другой.

Подросток интенсивно зашевелил мандибулами. После подобных загадок его желание попасть в отцовский клан усилилось вдвое.

Рядом зашумела река. Впереди мелькнул силуэт, затем послышалось вскрикивание какого-то животного.

– Мать на Охоте.

– Я уже понял.

Они подошли чуть ближе. Знакомая высокая крепкая и пышногрудая фигура склонилась над поверженным “боровом”. Животное напоминало крупного кабана с несколькими рядами бивней и тремя парами глаз. Mondengel знаком приказал сыну ступать прочь. Молодой яут тихонько поклонился.

– Счастлив был побеседовать с тобой, мой Кар’клей. Это большая честь.

Альбинос тепло улыбнулся. Юнец исчез. Гуан-Тант’ер ещё некоторое время наблюдал за действиями Блаи-хад и лишь когда почувствовал всплеск радости, пронизанной чувством глубокой привязанности, вышел из укрытия.

– Ты слишком долго меня не замечала. Теряешь сноровку.

Она встала с земли и застрекотала.

– Прости, я... задумалась.

– И о чём же ты думала? – лукаво спросил он.

– О наших встречах, мой рла.

Она обняла его, заглядывая в золотые глаза. До сих пор Вечер старалась отыскать в них взаимность.

– Ты вспоминаешь наши запретные развлечения?

Она робко улыбнулась.

– Не только развлечения, Гуан-Тант’ер. Мы умели полноценно проводить время друг с другом.

– Это было давно.

– Увы...

– Я пришёл выполнить своё обещание.

Блаи-хад провела кончиками пальцев по его сильной руке.

– Пойдём, – тихо шепнула она.

Вождь взял пойманную самкой дичь за заднее копыто и поволок за собой. Мантия периодически цепляла растительность, альбинос, не обращая на это внимания, плёлся позади, угрюмо смотря в землю. Вечер тревожно оглянулась на Кар’клейя и чуть притормозила, поравнявшись с ним.

– Ты так мрачен, мой рла... Я чувствую напряжение. Это из-за Неокроплённых, да?

Нижние мандибулы Лунного Ангела слегка шевельнулись, блеснув золотыми кольцами.

– Не только из-за них, Блаи-хад. Существуют факты и пострашнее этого. Последние события сильно разочаровали меня.

В изумрудных глазах яутки отразилась печаль.

– Я могу чем-нибудь помочь тебе?

– Да. Оттрахай меня так, чтобы я забыл, кто я такой...

Элдер был подавлен. Бушующий Сезон не позволял ему сосредоточиться на том, что происходило на боевом фронте. Мысли каждый раз постепенно отходили от грязных смут и падающих кораблей, возвращаясь к продолжению рода.

– Ты не представляешь, как я хочу улететь отсюда.

Они приближались к небольшому округлому строению, стоящему на берегу реки.

– Ты не выдержишь и вернёшься обратно. Сезон заставит твою плоть искать тёплого лона.

– Да. Поэтому я здесь.

Она беспорядочно зашевелила жвалами.

– Здесь? А почему не там? – самка кивнула в сторону горы, где обитала основная часть клана. – Из-за обещания?

Mondengel отрицательно покачал головой.

– Обещание тут ни при чём.

Блаи-хад насторожилась. Огонёк надежды загорелся где-то глубоко внутри.

– Поверь, лучше здесь, чем там, – со вздохом сказал он.

– Да. Я тоже так думаю.

Они дошли до просторной закрытой “беседки”. Самец зашёл первым, закинув тушу местного кабана в угол. Внутри было тепло, но не душно – система охлаждения всегда поддерживала нужную температуру. Каркас строения напоминал сплавленные друг с другом биомеханические кости, на которые сверху натянули плотную шкуру-тент из неизвестного пористого материала, пропускающего воздух. По бокам, словно выросшие из пола, возвышались подставки в виде пирамид. На них стояли черепа плотоядных существ с этой планеты. По центру было расстелено обилие шкур.

Блаи-хад зашла следом за Вождём и закрыла дверь. Альбинос стоял перед шкурами и задумчиво шевелил мандибулами, пытаясь сосредоточиться.

– Мой рла, я тревожусь о тебе.

Она подошла к нему, обняла со спины, затем аккуратно сняла мантию. Погладив по длинным тёмным валарам, самка начала расстёгивать ремни доспехов. Её нежные касания успокаивали напряжённые нервы. Инстинкты вновь начали погружать в себя, заставляя забывать о проклятых смутах и лицемерии, творящихся вне этой “беседки”. Раздвоенный язык скользнул по обнажённому торсу. Гуан-Тант’ер закрыл потускневшие от мрачных мыслей глаза. Ласки самки разгоняли серые давящие тучи, пробуждая дремлющую страсть. Он слышал, как она обнажилась, как упали на пол её доспехи, почувствовал, каким резким движением она содрала с него юсу. Давящий, удушающий голодный инстинкт. Кулаки Вождя сжались, когда она погрузила головку его члена в свою пасть и начала легонько подёргивать за кольцо. Приятное напряжение. Телепатический диалог.

– Я люблю тебя, Сетг’-ин-Нихкоу’те. До сих пор.

– Ошибаешься. Ты никогда не любила меня.

Клыки слегка сжали напрягшийся член.

– Как ты можешь думать такое? Я отдала тебе всё, всю себя.

– Это не любовь, Блаи-хад, – прорычал он вслух, ощущая, как по белоснежной коже волною прошла дрожь.

Погружение горячего органа в пасть. Глубоко, с лёгким заглотом и на всю длину. Её раздвоенный язык обхватил его, слегка сжав. Гуан-Тант’ер издал протяжный стон удовольствия. Самка проглотила порцию смазки.

– А что это тогда?

– Привязанность. Физическая, инстинктивная, будоражащая страсть и дразнящая чувства. Периодически проходящее явление, не так ли? – он посмотрел на неё сверху вниз, блеснув голодными глазами.

Белая рука потрепала валары и ухватилась за них крепкой хваткой. Он начал поступательные движения. Самка развела мандибулы. Её встречные движения дразнили самца. Внешняя чешуйчатая сторона пальца прикоснулась к яичкам, провела между ними, затем тыльной стороной ладони она начала поглаживания. Молча, не говоря ничего. Блаи-хад наслаждалась его близостью и обдумывала его слова.

– Почему ты так уверен в этом?

Член вышел из пасти самки, она ещё немного поласкала его руками, потеребила яички языком и легла на шкуры. Самец возвышался над ней, хищно блестели золотом кольца, унтары и глаза. Слегка рыкнув, он опустился на колени и припал к её грудям. Мощные мандибулы сжали нежную кожу до твея, клыки сомкнулись на соске. Самка выгнулась и застонала:

– Гуан-Тант’ер! Аууррр, да!

Он ведал её слабые места...

– Я знаю это. Насид-Меам, Биттмунд, Жйо-Ко, Скив, Ганерин, Битт, Крак-линд и Мроинд – все испили твоих соков, отведали твоей похоти, прикоснулись к твоему уязвимому нутру. Ты бросалась от одного к другому, ведомая страстями, кочевала из гарема в гарем. Сколько раз ты говорила каждому из них, что любишь?

– Я...

Она ласкала себя, сжимая вторую грудь, пальцем правой руки играя с клитором. Её киска начинала течь...

– Мне нравилось укрощать тебя. Когда-то ты сломала мне жизнь, подав ложную надежду, – согнутый палец грубо вошёл в лоно. К нему тут же добавился второй. – А я ведь верил тебе, наивный Сетг’-ин-Нихкоу’те. Прошло много си’нтр’ов, прежде чем я осознал, что всё не так, как нам кажется на самом деле. А ты до сих пор гоняешься за своей мечтой.

Укус в шею. По лицу самки потекли слёзы. Всё сказанное им ломало её надежды, разбивало хрустальное нутро. Правда, жестокая правда. Она не способна любить.

Одам-ан’де слизал её слёзы, провёл когтями от шеи до низа живота.

– Ты жесток, Гуан-Тант’ер! Ты бездушен!

Он раздвинул ей ноги и немного подразнил текущий вход кольцом.

– Верно. Потому что предпочитаю истину самообману.

Самец вошёл в неё, немного приподнял и начал движения в среднем ритме. Смазка густо стекала на шкуры. Блаи-хад слегка постанывала.

– Я всё равно буду верить в нашу любовь, – тихо шепнула она, сжав жвала и отдав свою плоть в распоряжение возбуждённого самца.

– Верь. Пускай я останусь для тебя тем наивным Сетг’-ином-Нихкоу’те. По крайней мере, он был счастлив в своей слепоте.

Движения Ангела Ночи становились грубыми и резкими. Он входил на всю длину, иногда вынимая член полностью, водя и стуча им по клитору, снова входя. Вечер извивалась под ним, как всегда умоляя не останавливаться. Альбинос сжал плечи и поднял её, заставив усесться на себе.

– Двигайся!

Блаи-хад извивалась на “раскалённом копье” Вождя. Иногда она открывала глаза, чтоб уловить отдающий металлическим блеском пристальный взгляд. Его запах... Теперь он другой, не тот, что был раньше. Властный, доминирующий, подавляющий. Её воля ломалась перед ним.

– Верховный Лидер... – снедающе зашептала она.

Он схватил её за соски, таская за них вверх-вниз, заставляя двигаться быстрее.

– Тебя пьянит моё положение, верно?

Блаи-хад орала. Он жестоко насиловал её истекающее по нему лоно. Рвал нутро, захватывая сердце.

– Я люблю тебя! Я люблю тебя, Верховный Лидер!

– Да, да, давай! Скажи ему, как ты его ждала, как охотилась за ним всю жизнь! Скажи!

Самка впала в безумное состояние, завалив Вождя и седлая его, словно элитного скакуна. Её когти рвали белоснежную кожу на груди Ночного Воина, она то ускорялась, то притормаживала, дразня крепкую плоть Гуан-Тант’ра.

– Я нашла тебя, я искала и я нашла! Ты мой, МОЙ!

Сумасшедшие глаза и голодный рёв. Элдер не слышал её. В его сознании властвовал шёпот возлюбленной. Андрейст Рок вылизывала сердце Вождя, высасывала остатки самообладания, придавала духу сил.

– Эндри... – сорвалось с его клыков её земное имя. – Эндри, я приду за тобой. Я вернусь к тебе, Эндри, дождись... – стонал он в чужих объятиях, снова и снова повторяя имя своей ши.

Оргазм накрыл их одновременно. Взревев от накативших волн, сжав альбиноса в каменных объятьях, Блаи-хад шепнула:

– Кто она?

– Богиня, – ответил Одам-ан’де.

====== ЧАСТЬ II: Охота Разума. Эпизод 9 – Андрейст Рок ======

“Мальчик мой” (Светлана Владимирская) – Эндри скучает по Гуан-Тант’ру

– И тогда мы с ним запрыгнули в лодку, завели мотор и, послав всех к чёрту, рванули в море, представляешь? Диана? – девушка уставилась на подругу непонимающим взглядом, слегка улыбнулась и поводила ладонью перед её глазами. – Диана, ау!

– А? Что, прости? – встрепенулась Андрейст, растерянно смотря по сторонам.

Натали смеялась, как всегда беззаботно и так невинно. В её нынешней жизни не было несчастий. Всё, что унесла война, вернул обеспеченный и уважаемый супруг. Эндри смотрела на неё с некоторой завистью и печалью. «Она так счастлива. Дом, богатый муж, пара маленьких собачек... С первого взгляда кажется, что она никогда не знала войны. Те события словно не оставили на ней следа. Ни рубца... – тяжёлый вздох. – Собачки, муж, дом. Я не понимаю её. Но... Лучше бы я желала того же стандартного набора. Тогда жизнь, возможно, наполнилась хоть каким-то смыслом».

В ту роковую ночь, когда след чёрного судна растворился в небе, Андрейст поняла, что осталась совсем одна. Стоя на корабле, наполненном трупами, бывшая командующая распрощалась со своей старой жизнью. Она выбросила за борт именные дог-тэг и, разослав необходимую информацию по лагерям, взорвала корабль, бежав на шлюпке. К её удаче до ближайшего острова было недалеко. Процесс выживания убивал остатки надежды, но она смогла выжить. Распуская ложные слухи о своей смерти, Андрейст удалось избежать когтей военных и ФБР. Спустя года они потеряли её след, а, возможно, и вовсе перестали интересоваться ею. Женщина получила новые документы, назвавшись Дианой Росс. Под этим именем она вошла в новую, послевоенную жизнь – пустое, однотипное существование в заново отстроенных городах зализавшего раны экспериментального века. Здесь она снова смогла открыть тренировочный комплекс, в основном благодаря этой случайной и столь выгодной дружбе с любознательной, тридцатидвухлетней Натали Лерой. Они познакомились на бывшей работе Дианы. Тогда чувствительная девушка чуть не расплакалась при виде наполовину обожжённого кислотой лица Эндри, что вызвало лёгкую улыбку умиления – и этот человек пережил войну? Андрейст нашла в ней хорошего собеседника – непредвзятого, заинтересованного, но, в то же время, не давящего на психику. Таких сейчас было крайне мало – жуткие события эксперимента над Землёй разворошили нутро человечества. Позже они стали подругами, и Натали предложила мужу финансово поддержать идею Дианы об открытии тренировочного комплекса. Мистер Брайон нашёл в этом коммерческую выгоду, и уже скоро была открыта небольшая сеть комплексов.

– Диана, дорогая моя Дианочка, ты здесь? – девушка снова улыбнулась, внимательно присматриваясь к тёмным глазам подруги. Загорелая пышногрудая светловолосая и беззаботная. Они сидели в открытом кафе на шумной улице маленького уютного городка, напоминающего закутки Парижа.

– Эээ, прости, пожалуйста. Я сегодня не выспалась, о чём ты говорила? О лодке?

Натали звонко засмеялась. Так чисто и душевно умела смеяться только она. Тёплая улыбка пробежала по лицу Андрейст.

– Диаанаа, – девушка успокоилась и тяжело вздохнула. – Тебя снова мучают эти ужасные сны?

Андрейст потупила взгляд. Она не знала, что сказать. Сны были ужасными только потому, что уже три с половиной года в них не появлялся он. Пустые, заунывные сны, ничем не отличавшиеся от жизни. Без боя, без каких-либо событий. Просто сны. «Ты обещал вернуться, но тебя нет. Твоя жизнь – всегда большой риск. Возможно, я больше никогда не увижу тебя... нет. НЕТ! Не хочу думать об этом!»

– Хэээээй, – внезапно глаза Натали засияли, как два драгоценных камня. – Боже мой, Диана, что я вижу!

Бывшая командующая обернулась, потом посмотрела по сторонам и непонимающе уставилась на собеседницу.

– Что ты видишь? Где?

Девушка расплылась в лукавой улыбке.

– Этот взгляд я ни с чем никогда не спутаю. Ты можешь быть профессионалкой в области разведки, но я – профи в области чувств. Тебе не скрыыыыть эту тайну от меня, – протянула девушка, пригрозив пальцем. – Ну-ка признавайся, кто он?

Андрейст ощутила, как на щеках выступил густой румянец. Подруга расколола её почище ФБР. «Вот чёрт! Теряю всякую сноровку»

– Так, так, так, я всю вижу. У недоступной и гордой военной, наконец, появился ухажёр? Кто он, Диана? Лётчик-испытатель?

Перед глазами Посвящённой проявилась фигура Вождя в истребителе нового поколения. Она заулыбалась во весь рот и, не сумев сдержаться, засмеялась.

– Аааа, вот видишь-видишь, теперь тебе не уйти от ответа! Давай, я жду, – Натали откинулась на спинку стула и демонстративно сложила руки на груди.

– Нууу, если бы он испытывал наши самолёты, мы бы давно освоили ближайший космос, – слегка улыбнувшись, ответила Эндри.

На лице собеседницы проскользнуло удивление. Она нагнулась и, упёршись локтями в стол, вопросила:

– Он настолько профи???

– Да, – без тени сомнения ответила Окроплённая.

– Ооо, – подруга выпрямилась, взяла в руку ложечку и поковыряла тортик, стоящий перед ней. – Так кто же он такой, ммм?

– Он... – Диана запнулась, не зная, что лучше сказать.

– Давай, давай. Коли уж мы начали этот разговор... Сколько лет я тебя знаю? Мы познакомились сразу после окончания войны, а у тебя за весь этот срок было всего несколько мужчин, весьма неплохих, по моему мнению, которых ты очень быстро прогнала вон. Должна же быть причина. Это ведь из-за него?

Андрейст молча положительно кивнула.

– Так кто же он? – помешивая чай, вопросила Натали.

– Он генерал.

Ложка громко ударилась о краешек чашки, выпав из руки девушки.

– Генерал? Боооооже, Диана, – ладони прижались к губам. На щеках выступили отчётливые ямочки от натянувшейся улыбки. – Подумать только. И верно: зачем нужны какие-то солдаты, если в твоих руках обворожительный сильный генерал? Ммм, да. Ты не промах, – она подмигнула.

– Да... действительно... зачем, – она попыталась улыбнуться, но в её глазах отразилась грусть. С каждой минутой они меркли и тускнели. «Зачем всё это? Жизнь без тебя, зачем?» Натали взволнованно посмотрела на неё. Она осознала тот факт, что таинственный генерал никогда не проявлял себя за весь период их дружбы, а значит...