Текст книги "Сказка о том, как Герда бежит за Каем (СИ)"

Автор книги: cup_of_madness

сообщить о нарушении

Текущая страница: 35 (всего у книги 49 страниц)

Малфой взъерошил волосы, подходя к Хогсмиду и окидывая взглядом немые тропинки между сонными домами, в которых ещё не горел свет. Главную улицу освещали фонари, но его взгляд зацепился за вывеску отеля, светившую алым. В прошлый раз он её не заметил.

Воспоминания пронеслись по нему мурашками вдоль горла и дальше под свитер. Он насильно выбросил это из головы, поворачивая в переулок, где за двумя разваливающимися мусорными баками прятался шинок размером с половину его ванной комнаты в Мэноре. Единственное круглосуточное место в Хогсмиде и ещё известный притон для пьянчуг, которых не пускали даже в «Кабанью голову». Все студенты Хогвартса знали, что здесь без проблем продадут алкоголь, закрыв глаза на твой возраст. Однако покупать стоило на страх и риск, потому что качество пойла могло быть прямо соизмеримо внешнему виду шинка. Его название для многих оставалось загадкой, потому что вывеска наполовину перегорела, и светилось только окончание: «…энкса», да и то с каждой секундой, кажется, мигало всё реже.

Драко поджал губы, дёргая дверную ручку. Эта комнатка, которая гордо именовала себя заведением, была абсолютно пуста. Слизеринец вспомнил, что сегодня ночь вторника – не мудрено.

У барной стойки стоял знакомый мужчина, называющий себя Ридом. Это имя играло странную шутку с ассоциациями Драко, потому что его одногодку, с которым он ходил на обучение до Хогвартса, всегда организовывающееся в аристократических семьях, тоже звали Рид. Это был абсолютно рафинированный ребёнок, который имел нездоровую тягу к накрахмаленным рубашкам и дебильным стрижкам, поэтому теперь этот мужичок лет шестидесяти, в обносках и с двухнедельной щетиной на лице совсем не казался ему каким-то Ридом. Возможно, это вообще было не его имя.

– Двойной виски с перцем, – сказал Малфой, опуская приветствия.

– Каплю мёда? – хмыкнул Рид, прищуриваясь и выпуская дым изо рта в сторону.

Драко сдержался, чтобы не поморщиться от смрада дешёвых сигарет. В каких-то вещах воспитание было сложно выбить даже с огромным желанием.

– С десяток. Не люблю горечь, – повторил он указанный диалог в письме отца.

Через секунду Драко получил небольшой бумажный конверт. Совсем маленький, судя по габаритам и весу, туда могло поместиться кольцо или что-то столь же мелкое и невесомое. Драко даже посетила мысль о том, не стащил ли старый хозяин такого унылого местечка то, что предназначалось ему, но вовремя смекнул, что даже его пропитые мозги не настолько перестали функционировать, чтобы ссориться с Малфоями.

– Хорошего вечера, – бросил парень и, заполнив тишину своими шагами, покинул бар.

Вдохнув, наконец, свежий воздух, он вновь посмотрел на часы. Некоторая нервозность всё же дала о себе знать, и Драко полез в карман за знакомой прохладной коробкой. Сигарета подожглась в его рту, и он выпустил вишнёвые кольца дыма, успокаивая нервы. Парень открыл конверт и, заглянув внутрь, увидел там серебряный напёрсток.

До назначенного времени оставалось меньше минуты, так что он выдохнул ещё раз и перевернул бумажный конверт, вытряхивая напёрсток себе на ладонь. Как только серебро коснулось кожи слизеринца, он ощутил рывок в районе живота и уже через миг ударился ступнями о землю, поморщившись. Аппарация явно давалась ему лучше.

Выбросив окурок в сторону, Драко по привычке забросил в рот черничную жвачку и оглянулся, почувствовав, что его пробрало от ветра. Он явно перенёсся севернее. За его спиной возвышался холм, на котором восседало… нечто, вроде особняка. Драко осмотрел здание и был уверен, что в нём никто не жил уже многие годы, хотя, судя по строению, раньше там стоял величественный мэнор. Сейчас окна были заколочены, черепица сбегала с крыши, как крысы с корабля, а плющ так и норовил сожрать всю ту небольшую часть фасада, которая каким-то чудом осталась нетронута им за все годы.

Парень невольно задумался о том, сколько в день старикан Рид получает вот таких вот поручений с порт-ключами, и могло ли получиться, что ему достался не его экземпляр, но вовремя развернулся, услышав копошение справа.

– Малфой? Малфой-младший? – раздался робкий голос, который, кажется, перманентно был испуганным. Как кто-то вообще может жить без желания вырвать собственные связки, имея такие интонации?

– Ты кто? – поднял бровь Драко, услышав скрежет цепей на воротах и рассмотрев говорящего ближе.

Это был мужчина средних лет, низкого роста, с плешивой растительностью на лице и маленькими пухлыми пальцами, которые он держал прямо у рта. Малфой нахмурился, думая о том, что, видимо, рехнулся, но стоящий впереди него больше походил на крысу, чем на человека.

– Питер. Питер Петтигрю, – представился он, растянув губы в нервной улыбке. – Я проведу вас, – добавила крыса, указывая длинным ногтем в сторону того, что осталось от особняка.

– Блеск, – пробормотал Драко, ещё раз осматривая человека перед ним.

Тот посеменил вперёд, и Малфой держался от него на расстоянии нескольких шагов. Вот какого чёрта этой ночью он имеет дело исключительно с какими-то ничтожествами? Драко был почти уверен, что в конце пути его ждёт вся пуффендуйская сборная по квиддичу.

Толстый слой пыли в основной комнате поразил Малфоя, но и подтвердил мысли о том, что здесь уже давно никто не жил. Этот Петтигрю совершенно не внушал угрозы, но инстинкт подсказал ему вытащить палочку на всякий случай. Поднявшись по скрипящей лестнице, Драко увидел свет, что лился из двери в конце длинного коридора.

– Он… он ждёт вас, – проговорил мужчина, нелепо склоняясь и указывая рукой в направлении двери так, будто реально полагал, что гость не разберётся, куда ему нужно идти при единственной освещённой комнате во всём доме или будто у него совсем съехала крыша на почве страха. Судя по голоску Петтигрю, второе было вероятнее всего.

– Господи… – еле слышно проговорил слизеринец и пошёл вперёд, не заботясь о том, чтобы не создавать шум при ходьбе, как это делал Питер, плетясь сзади.

Драко переступил порог комнаты, в центре которой горел камин и стояло огромное кресло, явно увеличенное магией. Оно могло походить на какой-то странный трон, если бы не облезлая обивка, выдающая его старость. Немного поодаль стояла большая бутылка, наполненная чем-то серебристым, похожим на оттенок глаз Драко, но парень не слишком об этом задумался, начав таращиться на спинку кресла, которое было повёрнуто к камину.

– Он уже здесь? – раздался холодный высокий голос, по звучанию похожий на порыв ледяного ветра.

– Да-да, милорд, – пропищал Питер, вновь склоняясь, хотя было очевидно, что с такой позиции собеседник не мог его видеть.

– Поверни меня, Хвост, – приказал человек, сидящий в кресле, и его слуга пошаркал ногами и боязливо притронулся к краям обивки, создавая противный звук при повороте мебели.

Так как камин был единственным источником света в комнате, на стенах плясали жуткие тени. Драко выжидающе вздохнул, наблюдая за тем, как коротышка практически отбегает от коврика подле кресла, справившись со своей задачей. Малфой поднял взгляд и был уверен, что его ноги приросли к полу. Их будто кто-то зацементировал, исполнив леденящее заклинание быстрее, чем Драко мог заметить. Ужас пронёсся по глотке парня, пронизывая его холодной острой иглой прямо до пят. Малфой правда даже не мог пошевелиться от отвращения и кошмара.

На кресле, седалище которого оказалось приподнято так, что говорящий получился на одном уровне с Драко, сидело нечто, похожее на человека в зародыше. Малфой был почти уверен, что это какая-то маскирующая магия – особо отвратительная, – если бы не умел различать такие вещи по ощущениям. В данный момент всё, о чём говорили его чувства – о концентрации в воздухе чего-то тёмного, как смола, которую заливают тебе в горло, и она потом облепляет лёгкие со всех сторон, поджигая дыхательные пути. Тёмная магия. Очень тёмная магия.

Покрытое тонким слоем слизи это что-то мужского рода смотрело на него, держа в руке палочку. Нечто инстинктивное, абсолютно животное орало в Драко, упрашивая его броситься к выходу и бежать как можно дальше, потому что, кажется, с каждой секундой, пока существо удерживало на нём свой взгляд, концентрация тёмной магии увеличивалась. Но что-то малфоевское, что-то совершенно стальное свело ему челюсти и заставило дёрнуть подбородком, несмотря на зрелище.

– Так-так, сын Люциуса, – проговорило существо. Голос звучал всё так же холодно и уверенно, и это настолько контрастировало с его внешним видом, что Драко оказался шокирован. – Могу тебя похвалить, ты умеешь держать лицо.

Малфой слышал речь существа отдалённо, всё ещё не до конца выйдя из состояния оцепенения. Он был уверен, что похвала незаслуженная – его просто закоротило.

– Я помню тебя совсем младенцем, – прищурилось оно, не заботясь об ответных реакциях. – Нужно поздравить Люциуса. Он вырастил мага, чей потенциал я могу чувствовать даже на расстоянии.

То самое липкое ощущение, когда лапы чьего-то волшебства тянут свои клешни в сторону твоей головы, невозможно спутать ни с чем. В его сознание пытались проникнуть. Стены. Одна за одной. Первая, вторая, пятая… Драко не был уверен, нужна ли такая защита, но ему оказалось проще потратить лишние силы на охрану своего разума, чем на размышления.

– Ещё и прекрасный окклюмент! – воскликнул голос в притворном триумфе. – Да уж, Люциус вырастил мне отличного помощника.

Отличного помощника? Ему? Осознание билось в висках Драко, но он гнал его прочь, отказываясь признавать очевидное. Отец всё лето твердил ему о помощи, о служении. Одному единственному человеку.

– Ты знаешь, кто я, мальчик? – с этим вопросом Малфой чуть ли не впервые засомневался в своих способностях окклюмента, но понимал, что голос существа звучит действительно заинтересовано, так что его интерес не имел ничего общего с мыслями Драко.

– Догадываюсь, – сдержанно ответил он, не отрывая глаз от мимики существа.

– Преклони свою голову перед Лордом Волдемортом, – приказало существо.

Драко замер. Это всё казалось таким оторванным от реальности и нелепым. Это – Волдеморт? Всё малфоевское в нём, что несколько минут назад не дало показать ужаса, сейчас не позволяло преклониться. Но в следующую секунду Драко почувствовал разряд боли в затылке такой силы, что он нагнулся. Тут же на его спину будто водрузили несколько килограммов камней.

– Уважение, мой мальчик, прежде всего, – прорычал Волдеморт, и слизеринец ощутил, как мощь тёмной магии давит ему на ушные перепонки, грозясь их лопнуть, но действие заклинания вдруг закончилось.

Драко схватил ртом воздух, растирая горло. Мать твою. Мать. Твою. Волдеморт был силён, несмотря на внешний вид. Очень силён.

– Люциус донёс мне, что у тебя сейчас определённый, хм… подростковый кризис, – произнёс Волдеморт последнее словосочетание так, будто это было самым невежественным, что он когда-либо слышал. – И ты можешь воспротивиться своей задаче из-за врождённого гонора. Я ещё тогда говорил твоему отцу, что выбрать на роль матери для своего наследника одну из Блэков – огромная ошибка, ведь я вижу в тебе налёт той самой гнильцы, – Волдеморт покрутил палочку между тонких пальцев. – Но я прощу тебе твоё ребячество за твой потенциал. У меня есть к тебе задание. Многие отдали бы жизнь, чтобы помочь Лорду Волдеморту, тебе же это право дано по крови, ты должен гордиться этим. Отвечай!

Драко чувствовал, как горло сковало, но уже не собственное осознание кошмара, а магия. Что-то, что он был не в состоянии скинуть с себя.

– Да, – услышал парень свой голос будто со стороны.

– Да, мой Лорд, – исправил его Волдеморт с нажимом.

– Да, мой Лорд, – в горле першило от действия чар.

– Отлично, ты быстро учишься, Драко, – произнесло существо уже более довольно. – Твой отец передал мне, что ты хорошо справился со своей задачей на Чемпионате Мира, и это натолкнуло меня на мысль, что ты можешь оказаться пригоден для следующего задания. Как ты уже понял, ты участвуешь в Турнире не просто так.

Малфой слушал, чувствуя, что его тошнит. Он видел разное, испытывал разное, но такое количество темноты, парящей в воздухе, просто отравляло парня, это физически было сложно переносить.

– Ты мне нужен будешь, чтобы исполнить последний нюанс, вишенку на торте, но пока это сюрприз, – растянул Волдеморт подобие лица в улыбке, будто они вели задушевный разговор. Что бы он ни задумал, судя по всему, план удавался. – Тебе будет помогать мой верный соратник, моя правая рука, так что нужно будет только придерживаться инструкций, я уверен, тебе будет это под силу, учитывая, с какой лёгкостью ты преодолеваешь испытания.

– Кто это? – спросил Драко и на задворках сознания с облегчением отметил, что его голос звучал всё так же ровно и ничуть не был похож на заискивания Петтигрю, который даже сейчас стоял сзади, будто пища. Он бы не удивился, если бы Волдеморт постоянно держал Питера под чарами повиновения.

– О, это ещё один секрет, который ты узнаешь. Все вы узнаете! Слышал, Хвост?

– Да, мой Лорд, – голова Петтигрю склонилась ниже.

– Я устраиваю подарки не только тебе, ведь Лорд Волдеморт великодушен, – довольно протянул он, переводя глаза со слуги на кончик своей палочки. – О твоей окончательной задаче тебя оповестят, и я очень, очень надеюсь, что ты отнесёшься к ней предельно серьёзно, – Малфой опять ощутил давление внутри головы, будто собеседник пытался ворваться в его сознание, но крепость слизеринца оставалась нерушимой. – Тебя интересовали ответы. Твоё содействие Тёмному Лорду достаточный ответ для тебя, Драко?

– Да… мой Лорд, – ответил он, чувствуя, как его мышцы наливаются кислотой, словно от долгой физической тренировки. Постоянное напряжение, в котором Драко находился во время этого разговора, противостоя тёмному волшебству, было неистовым.

– Чудесно, – Волдеморт повернул к нему свою голову. – Делай всё, как велено, и ты сможешь добиться больших успехов под моим началом. Твой отец даст тебе знать, когда ты понадобишься. Не разочаруй меня, ведь те, кто имел обыкновение меня разочаровывать, долго не жили, – прошипел он.

Малфой встретился с ним взглядом и увидел, как тьма сверкнула в змееподобных щёлках на месте глаз Волдеморта.

– Можешь быть свободен, – махнул он рукой.

Слизеринец вновь ощутил на себе всю мощь воздействия, и его спина наклонилась против воли.

– Слушаюсь, – выкашлял Драко из себя и заметил, как Хвост отпрыгнул от двери, отступая, когда парень развернулся и направился к выходу.

Голос Петтигрю что-то лепетал, но Малфой не слушал, считая свои шаги по коридору. Вниз по лестнице, вправо, ещё вправо, взмах палочки и на выход, к свежему воздуху. Он всё ещё чувствовал на себе тёмную магию, словно Волдеморт до сих пор мог управлять его волей, пока он шёл через участок, выходя за дверь. Чёрт, чёрт, чёрт…

Одно прикосновение к напёрстку, и через секунду Драко практически свалился на колени сзади обшарпанного бара посреди Хогсмида. Его тошнило. Голова кружилась и тряслись руки, когда колпак силы треснул при воздействии аппарации, и он, наконец, освободился от стальных пут. Перестав использовать окклюменцию, Драко почувствовал, что весь ужас, пережитый им, нахлынул на него с утроенной силой, заставляя прислонить ладони к лицу и вдыхать свежий утренний воздух. Чистый, практически без примеси волшебства.

Там, на Чемпионате приказ собрать приспешников Лорда был просто… приказом. Уже знакомым его сознанию ходом, где существовала просто цель. Теперь же… всё стало реальным. Слишком реальным, чтобы Драко успел это осознать. То существо… оно было одним из самых великих тёмных волшебников в истории. Этот факт казался нелепым, если бы Малфой на собственной шкуре не почувствовал все возможности Волдеморта.

Отец бросил происходящее ему в лицо, как пощечину, приказывая, заставляя очнуться, увидеть всё в реальных красках. Тёмный Лорд возродится, в этом уже не было сомнений. И в Хогвартсе есть его шпион.

Драко ощущал дрожь, которая всё ещё неслась по телу, когда он поднялся, расстёгивая пальто и трансфигурируя его в платок, чтобы засунуть в карман. Ему нужно больше воздуха. Ему нужен чёртов антидот от этого. Что-то, что приведёт его в чувство. Малфой практически побежал, сбивая дыхание холодным воздухом, и готов был молиться на все квиддичные тренировки, когда отворил двери школы без страха выплевать лёгкие.

Ему нужна она. Это было решение, движимое инстинктом, физиологическая потребность, не сознательная. Что-то схожее на то, если бы ты презирал врачей, но, получив внутреннее кровоизлияние, всё, что тебе нужно – это помощь целителя.

Драко остановился, заставляя свой мозг работать. Вторник. Что во вторник первой парой? У неё Нумерология. Чёрт, он почему-то знал её расписание гораздо лучше своего собственного. Малфой терпеть не мог Нумерологию ещё с домашнего обучения перед Хогвартсом. Скучная херня.

Он взлетел по пролёту на второй этаж, сверяясь с часами. Какой там кабинет?.. Он завернул за угол, вспоминая, что класс Вектор находится в самом конце второго этажа, и остановился, уткнувшись взглядом в спину Грейнджер. Она шла по коридору прямо на шум собравшихся у дверей чокнутых, которые взяли себе дополнительным курсом какое-то дерьмо, типа Нумерологии. Девчонка держала в руке пергамент, шагая слишком медленно, явно вычитывая в тысячный раз свою домашку. Драко бы закатил глаза, если бы был в состоянии думать хоть о чём-то, кроме того, что Грейнджер должна ему помочь. Потому что он помнил, как она действует на него. Пусть взбесит, закричит, опять начнёт читать нотации и снова и снова рассказывать что-то о его отце, ходя по тонкому льду. Плевать. Она всегда могла его отвлечь.

Резкий толчок выбил из неё весь воздух, и Гермиона едва успела сжать пальцы на своём докладе, над которым она работала все выходные, чтобы не уронить свиток на пол. Её талию сжали в руке, толкнув в боковые двери. Это оказался женский туалет.

– Что?.. Малфой! – она повернулась, опешив от такой наглости, но поняла, что несмотря на происходящее, подсознательно расслабилась, поняв, кто это был.

– Чёрт, Грейнджер, чёрт… – он покачал головой и прижал её к стене своим весом рядом с окном, и Гермиона замерла, почувствовав, как парень дрожит.

– Драко?… – из голоса девушки тут же испарилось возмущение, сменившись на обеспокоенную нервозность. – Мерлин, что ты?..

Он выдохнул, подвинул её вбок и, подняв, посадил на широкий подоконник, уткнувшись ей в плечо. Малфой дёрнул на себя руки девушки, положив к себе на грудь.

– Просто… сотри это с меня Грейнджер, давай, – пробормотал он, пока она скользнула ладонями по его груди и выше, обнимая за шею. – Тебе же так нравится меня трогать, – в его голосе проскочила насмешка – явная отсылка к тем моментам, когда Гермиона сама просила Драко об этом, – но тут же стёрлась, будто испугавшись дрожи.

– Тише, тише, Драко, – проговорила Гермиона, опуская руки вдоль его спины, пока он положил свои ладони на её бедра, придвинувшись ближе. Но в этом не было никакого сексуального подтекста, ему будто правда хотелось оказаться ближе. – Что произошло?

Но он покачал головой, не отнимая лба от её шеи.

– Просто… просто побудь здесь, окей?

В любой другой раз она бы огрызнулась, потребовав ответов сию секунду, но сейчас состояние Малфоя её действительно напугало. С каждым новым её поглаживанием его дрожь успокаивалась, а дыхание выравнивалось. По сердцу Малфоя казалось, будто он очень долго бежал или увидел… Гермиона не могла придумать достойной метафоры, которая бы заменила маггловское «увидел призрака», чтобы она была применима в мире волшебников. Малфой просто был… абсолютно выбит из колеи.

Гермиона переместила руку, скользнув пальцами по его скуле и почувствовав, как он повернул лицо к её ладони. Она заметила, что несмотря на то, что уроки должны вот-вот начаться, Малфой был не в форме. Он откуда-то вернулся. Не из гостиной Слизерина. У неё сжалось сердце от предположений.

Драко много раз делал ей больно. Он говорил ужасные вещи, крошил, убивал в ней всё, связанное с выдержкой и моральным здоровьем, будто это была его работа. Но когда она видела боль в его глазах, это вдруг почему-то становилось самым важным, стирая в ней любые обиды и ненависть к нему. Возможно, или совершенно точно, это было неправильно, но сейчас Гермиона зарывалась рукой в волосы Малфоя, чувствуя, как он полностью успокаивается, и не думала ни о чём, кроме его дыхания у неё над ключицами.

– Драко, в чём дело? – снова спокойно спросила она.

– Всё нормально, – ответил он слишком быстро и сместил руки с её тела на подоконник, чтобы слегка от него оттолкнуться и поднять голову. – Всё… в порядке.

– Ты не в порядке! – возмутилась Гермиона, наблюдая за тем, как его серые кристаллики истошно пытаются скрыть в своей глубине что-то очень нехорошее, но делают это достаточно умело, чтобы она не могла идентифицировать эмоцию.

– Ты всегда такая прилипала? – поднял бровь Малфой и склонил голову в привычном жесте.

– Это я прилипала? – Гермиона едва не задохнулась от возмущения. – Не я тебя затащила в туалет силой посреди учебного процесса!

– Звучит романтично, – прыснул он, переводя взгляд на верхнюю пуговицу её блузки.

Малфой явно не тратил время на взвешивание своего любопытства, потому что в следующий момент его руки потянулись к одежде девушки, освободив две пуговки из петель, которые были прямо под горлом. Она знала, что ей не стоит позволять слизеринцу творить всё, что ему взбредёт в голову, но подумать оказалось проще, чем сделать, особенно, когда он выглядел вот так.

– Они сами зажили, – выпалила Гермиона, заметив его взгляд на своей голой шее.

Это прозвучало глупо, но ей почему-то нужно было оповестить его о том, что… что следы не пропали, потому что она так того захотела. Хотя оказалось удивительно, что он помнил о них.

– Знаю, – кивнул Малфой, не отрывая глаз от её кожи.

Большой палец слизеринца очертил шрам, совсем мелкий, который нельзя было заметить, если не искать его там. Особо глубокий след от зубов Малфоя. Конечно, скорее всего, его бы там не осталось, примени Гермиона лечащее заклинание, но она не жалела. Шрамы – что-то вроде проводников по прошлому, а это была та часть её прошлого, которую девушка хотела бы помнить даже спустя время.

– Это больно, – с укором произнесла гриффиндорка довольно тихо, зная, что он сейчас тоже вспоминает ту ночь.

Драко перевёл на неё глаза. В них был какой-то отголосок сожаления и интереса, пока он продолжал очерчивать шрамик кончиком пальца.

– Может быть приятно, – наконец ответил Малфой, пододвигаясь ближе.

Она чувствовала, что её сердце начинает колотиться, как в глупых фильмах, но на деле Гермиона всерьёз переживала о своём здоровье в этом плане. Ведь не может нормальный человек так странно реагировать на приближение другого. Было что-то жуткое в том, как сердце каждый раз пыталось само себя перетереть в прах, когда Малфой сокращал дистанцию.

Он медленно убрал волосы с одной стороны её шеи, не сводя с неё взгляда. Гермиона предполагала, что Малфой хочет сделать, но разум девушки всё ещё противился этой мысли. Скорее, осознанию.

За всё это время она так часто представляла себе, как он вновь её целует, что теперь это опять казалось лишь плодом её воображения или очередным сном, который будет выглядеть так реалистично, что, проснувшись, Гермиона почувствует разочарование. Ощущать разочарование от того, что твоя реальность не та, которую ты видел во сне – разве есть чувство хуже?

– Если ты отклонишь голову, сможешь потом его запрятать под воротником, – сказал Малфой шёпотом, передвинув ладонь на её затылок.

Она могла точно сказать, что спит. Что ж, плевать, потом всё равно будет больно, так пусть лучше оно стоит того. Гермиона безмолвно отклонилась, открывая ему больший доступ к коже. Она закрыла глаза, почувствовав, как в следующее мгновение его губы коснулись её шеи немного сбоку, левее от впадинки. Девушка втянула в себя воздух, когда он притянул её ближе к своему рту, проходясь по коже языком, втягивая её. В этот раз не было агрессии, не было боли. Она понимала, что в том месте опять останется след, как Малфой того и хотел, и желание знакомо вспыхнуло в ней, отбирая у неё рычаги управления собственным телом. Гермиона сжала рукой тёмную ткань водолазки на его плече, притягивая тело парня ближе к себе. Он переместил руку обратно на её бедро, но теперь энергетика у этого касания была совсем иной. Малфой прикусил её в конце, почти неощутимо, совершенно не больно, отстраняясь. Гермиона тяжело дышала, понимая, что отдала бы сейчас всё, что угодно, лишь бы это не заканчивалось. Она протянула к нему руки, и он послушно подвинулся, понимая, чего хочет девушка. Откинув её голову ещё раз, Малфой подул на то место, которого касались его губы несколько секунд назад, держа Гермиону в напряжении.

– Нумерология, Грейнджер, помнишь? – спросил он, притягивая лицо девушки к себе и будто объясняя, почему нет, потому что она была уверена, что блеск в её глазах всё ему рассказал.

– Д-да, Нумерология, – прохрипела она напротив его губ, пытаясь отрезвить своё сознание, пока Малфой выводил круги пальцем на её бедре под юбкой.

Гермиона поцеловала его кадык и ниже, чувствуя, что он опять поленился побриться сегодня утром.

– Вектор была бы крайне огорчена твоими приоритетами, – она услышала в голосе Малфоя улыбку, когда парень аккуратно застегнул её блузку, пряча там красно-бордовый след.

Драко отстранился, всё ещё смеясь глазами, и это немного привело Гермиону в чувство. Господи, уроки. Гермиона должна идти на занятия. Малфой протянул ей руку, и это был такой странный, непривычный жест, но она воспользовалась предоставленной им опорой, чтобы спрыгнуть с подоконника. Девушка нервно поправила на себе одежду, пытаясь игнорировать горевшее лицо. Она была уверена, что оно стало одинакового оттенка со свежим засосом на её шее.

– Драко, – неуверенно заговорила Гермиона, преодолевая смущение. – Что бы там ни случилось, ты…

– Молчи, – оборвал он её, качая головой.

Гриффиндорка вздохнула, понимая, что в этом весь Малфой. Он ничего ей не скажет.

Звонок раздался внезапно, полностью окатывая её ушатом трезвости. Вторник. Рабочий день. Будни. Она ещё раз бросила на него обеспокоенный взгляд, и парень закатил глаза, засунув руки в карманы, правильно истолковав её посыл. Гермиона убежала, цокая каблуками в сторону кабинета Вектор, а он остался, прикрыв глаза и чувствуя, что все демоны внутри него, хоть ненадолго, но заткнули свои грязные пасти, давая ему минутную передышку.

***

Раздражение Гермионы можно было почувствовать на языке, как дешёвый масляный крем, который кладут поверх некачественных кексов, что потом встаёт у тебя посреди гортани и оставляет там отвратительный привкус. Профессор Вектор сегодня отпустила их пораньше, так что гриффиндорка пришла в класс Трансфигурации первая, в надежде спросить у Макгонагалл пару уточняющих моментов по поводу прошлого урока. Как назло профессора здесь не оказалось, зато через пару минут подтянулась шайка слизеринцев, которым было слишком скучно, чтобы не обратить на неё внимание.

– Ну же, Грейнджер, просвети нас, что же там произошло и почему об этом не гудит вся школа? – Флинт сидел на парте, смотря на девушку в упор. – Я уверен, у Малфоя с фантазией всё в порядке.

– Наверняка что-то позорное, видите, как она не желает вести светскую беседу, – захохотал Гойл, поддерживаемый своими сокурсниками.

Гриффиндорцы шушукались сзади, но Гермиона знала, что им тоже интересна тема с желанием. Она слышала, как из раза в раз люди обсуждали это, строя теории и приговаривая, что Малфой не мог просто забыть, а что Грейнджер молчит, потому что он заставил её сделать что-то унизительное.

– Светскую беседу? – хохотнула девушка, не обращая внимания на перешёптывания. – Да даже если бы вы оказались последними людьми на этой планете, я бы всё равно лучше обезумела от недостатка общения.

– Ты такая невежливая. Жаль, что Драко оказался настолько упрямым, если бы это желание оказалось у меня, я бы научил тебя, как нужно общаться, – Маркус дал пять двум своим друзьям, скалясь. – Но, уверен, у него были причины оставить тебя себе.

– Знаешь, Флинт, ты мог бы попробовать выиграть это желание, обыграв Малфоя в бильярд, – повернулась Гермиона к нему, ухмыляясь. – Да вот только у тебя мозгов бы не хватило.

Его лицо перекосилось, вмиг стерев издевательскую улыбочку. Гермиона почувствовала, как тепло разливается по её коже. Кажется, она попала в самую точку.

– Ты, грязнокровка, не стоишь даже толики моих усилий, чтобы…

Открылась дверь, и в кабинет зашла группа людей. Гермиона сразу заметила яркую причёску Рона и идущего рядом Гарри. Они окинули взглядом Гермиону и Флинта, которых привычно разделял целый пустой средний ряд парт, но неприязнь слишком очевидно витала в воздухе, чтобы не обратить на это внимание.

– Гермиона? – нахмурился Гарри.

– Всё в порядке, Флинт просто пытался убедить меня в своей мозговой полноценности. Попытка не увенчалась успехом, – хмыкнула она, вытаскивая из своей сумки книги и кладя их на парту.

Мальчики расположились рядом с ней, всё ещё поглядывая на слизеринцев.

– Закрой пасть, грязнокровка, ты в последнее время стала слишком часто… – Маркус вновь прервался и перевёл глаза на дверной проём, встретившись взглядом с Драко.

Малфой вошёл в обществе Забини и Нотта, прищурившись точно так же, как Гарри, когда увидел эту странную сцену.

– Что здесь происходит? – спросил он, мазнув взглядом по Гермионе.

– Малфой, что ты загадал Грейнджер в качестве желания? – уверенная улыбочка вернулась на лицо слизеринца, словно он почувствовал поддержку. – Мне кажется, она дохера разговаривает в последнее время.

– Точно, Драко, мы уже и забыли об этом маленьком бонусе, – хлопнул его по плечу Теодор. – Хотя я был уверен, что мы увидим стенгазету в картинках.

Малфой закатил глаза, лениво отбрасывая сумку на стул у своей парты. Грейнджер осторожно посмотрела на него, стараясь сделать свой взгляд как можно более нейтральным. Он выглядел… на удивление нормально. Уверенно и раздражающе заносчиво, впрочем, как обычно. Гермионе не верилось, что ещё меньше двух часов назад его трясло так, что она даже боялась предположить, что могло повлечь за собой такую реакцию этого человека. В каком-то роде девушка восхищалась им. Способностью мастерски закрываться от людей, скрывая настоящие эмоции, хоть в то же время Гермиона ненавидела это его умение, которое делало Малфоя гранитной стеной, если он сам не хотел другого.

– Ну, я не распространяюсь о таких вещах, – беспечно улыбнулся он, пожав плечом, и друзья слизеринца засмеялись, явно придавая словам парня какой-то свой подтекст.